Текст книги "Звездное качество"
Автор книги: Дженнифер Холл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– В тебе есть что-то особенное, отличающее тебя от других, – честно ответила Лаура. – Я не знаю, что это, только чувствую, а объяснить не могу, но это «что-то» есть в тебе, и оно тебя характеризует… Это бросается в глаза на экране. Ты индивидуален, Дрю, и эта индивидуальность как бы обособляет тебя от других.
– Может быть, мне вовсе и не хочется резко отличаться от других, сказал он. Она правильно воспринимала его, но эта правильность неожиданно отдалась в нем душевной болью… Он принадлежал к обособленным людям… которые сами себя творят. – Возможно, мне бы хотелось быть таким, как все.
– Как это?
– Давай я расскажу тебе сначала немного о себе? Это поможет лучше понять меня.
Весь следующий час Дрю рассказывал о себе и о своем восхождении в качестве звезды, ничего не упуская. Впервые он делился с кем-то своим прошлым. И хотя рассказ был малоприятным, ему хотелось обо всем поведать Лауре, очень важно, чтобы она знала, какой он и почему именно такой.
Выслушав Дрю, Лаура спокойно сказала:
– Да, у тебя очень непросто сложилась жизнь.
– Да? Я тоже так думаю. – Дрю провел пальцем по краю бокала с шампанским, разглядывая золотистую, выбегающую наверх шипящими пузырьками, жидкость, и поднял бокал. – И я бы обменял ее в течение минуты, если бы смог иметь то, что имеют все.
– Что именно?
– Семью. Чувство, что у тебя есть близкие и родные люди, когда знаешь, что ты для кого-то что-то значишь, что тебя всегда ждут и встретят с теплотой и любовью.
– Но, Дрю, у тебя столько поклонников твоего таланта во всем мире. И, конечно, ты для них много значишь.
– Это не одно и то же.
– Да, я это знаю, – сказала Лаура и положила руку на плечо Дрю в подтверждение своих слов. – Не переживай. Придет время, и у тебя будет то, чего ты хочешь. Если ты действительно очень этого желаешь, никогда не отказывайся от надежды.
– Придет время? – Дрю посмотрел на Лауру, осторожно кладя свою руку на ее белую и тонкую кисть. – Может, я уже нашел то, что искал. Я был одинок, Лаура, годами одинок и оторван от мира. Но, странно, тогда я не нуждался в общении с людьми.
– Тогда почему ты так жил? – мягко спросила Лаура, не убирая своей руки, чувствуя волнующее тепло его ладони.
– Потому что боялся, не хотел пользоваться случаем. А сейчас, сейчас что-то изменилось во мне, хочется впустить кого-нибудь в свою жизнь. – Дрю поставил бокал с шампанским и обнял Лауру. Его залила волна блаженства. Стараясь не спугнуть возникшую между ними близость, он добавил: – Я понял, что хочу изменить свою жизнь именно сейчас. Ты мне поможешь, Лаура?
У Лауры пересохло в горле. Она смотрела на Дрю, чувствуя, как незримые нити все больше связывают ее с этим человеком. И она не хотела, совсем не хотела их разрывать. Немыслимо сказать «нет» сидящему рядом с ней мужчине, обнажившему перед ней свою душу и сделавшему ей навстречу первый шаг. Ей хотелось помочь ему и даже больше – стать частью его жизни. Она не имеет права отталкивать его. Лучше подчиниться своим чувствам, которые она испытывала к нему. Это будет чудесно! У нее кружилась голова.
Но тут же ее пронзила мысль, будет ли честно вступить в связь с Дрю, не рассказав о себе? Обязана ли она это сделать? Ведь он тоже должен знать о Ней, прежде чем начнет с ней близкие отношения? Эти вопросы мучили ее.
– Лаура? – Дрю смотрел на нее. По его лицу пробежала тень сомнения, словно он боялся ее ответа.
Глядя на него и чувствуя, с какой тревогой он ждет ее решения, Лаура подумала, что не в силах оставить его. А если быть честной перед собой, то уйти от него означало предать прежде всего себя. Нет, она не могла оставить его. Ей представлялась возможность начать все сначала. Все, что требовалось от нее, – это воспользоваться предоставленным шансом. И она этого хотела. Боже мой, как она этого хотела!
Она отбросила мысли о прошлом. Оно ушло, и с ним покончено. Имело смысл только настоящее. Только Дрю имел для нее значение.
– Я сделаю все, что ты хочешь, – сказала она. – Обещаю.
– Покажи мне, как любят, Лаура, – умолял он. – Что-то по-детски беззащитное появилось в его лице. – Научи меня доверять. Я не могу быть больше одинок.
Они потянулись друг к другу.
Лаура обняла Дрю, прижалась к нему.
– Я тоже больше не хочу оставаться одна. Мы будем постигать все вместе, – ее плечи мелко дрожали, а на глазах почему-то выступила предательская влага. – Каждый начнет открывать это для себя и друг для Друга.
Губы Дрю коснулись губ Лауры, и они скрепили свою клятву поцелуем.
* * *
Марк видел, что банкет в самом разгаре. Он переводил глаза с одной кинозвезды на другую. Еще раз он собрал самых знаменитых людей Голливуда вместе.
И естественно, что его имя на устах всех присутствовавших на вечере.
Все они знали, какой он хороший продюсер и какой хороший должен быть фильм «Долгая дорога домой». Они также знали, что и в будущем ему понадобятся актеры для участия в его новых фильмах.
Марку нравилась обстановка на банкете. После сегодняшнего вечера последуют три месяца напряженной работы, и неважно, что он не будет в центре внимания до тех пор, пока не выйдет фильм «Долгая дорога домой».
Его приятные размышления прервала Габриэль.
– Привет, Марк. Ты выглядишь очень довольным собой, – промурлыкала она, приближаясь к нему.
– Габриэль?! – Марк поперхнулся шампанским, попавшим не в то горло, когда он увидел ее. – Что ты делаешь здесь?
– О, я никогда не пропускаю хороших банкетов, – она коснулась рукой лацкана его смокинга. – Должна сказать – меня разочаровало то, что я не получила личного приглашения.
Марк засмеялся.
– Ты знаешь, как легко просмотреть такие вещи.
– Что я и делаю, – пробормотала она. – Ты, кажется, таким же образом просмотрел и наше соглашение в отношении «Долгий дороги домой»? Роль Оливии предназначалась мне. Ты это обещал.
– О чем ты говоришь? Я никогда и ничего тебе не обещал.
– Ну, по крайней мере, ты водил меня за нос. Не лег ли ты со мной из-за этого в постель? Не думаю, что это понравится моему отцу, когда он узнает об этом.
– Минуточку! Это ты пришла ко мне! – напомнил Марк, разгорячившись: ему не нравилось, как подавались и перевирались факты. – Если постараться припомнить, это я обнаружил тебя в своей постели!
Габриэль гневно пырнула безукоризненно наманикюренным ногтем в грудь Марка.
– Ты мой должник, Марк. И твой должок очень велик. Никому не удавалось трахаться с Габриэль Фонтано, не заплатив за это!
Лицо Марка залила гримаса гнева.
– Да? Тогда и у меня есть кое-что для тебя, бейби, – колко заговорил он, по горло сытый ее фиглярством. – На этот раз правлю балом я! И ты ничего не сможешь изменить в этом. Пора тебе хорошенько понять, что не всегда и не все можно получить из того, что тебе хочется. Спустись на землю, красотка!
– Нет, Марк, – со злым упрямством не соглашалась с ним Габриэль, – это ты опустись в мой мир, где каждое желание осуществляется.
– Какого черта ты хочешь? – Марк находился на грани взрыва. – Ты хочешь роль в новом фильме? Прекрасно. Ты ее получишь. Только потому, что со мной спала.
– Мне не нужна роль в следующем фильме. Мне нужна роль Оливии, спокойно заявила Габриэль.
Марк насмешливо посмотрел на нее.
– Не безумствуй. Я не могу дать отставку Хизер.
– Не отшвыривай меня, Марк, – предупредила Габриэль, и в ее голосе звучали металлические нотки. – Иначе я вынуждена буду пойти к папе. Ты этого хочешь? Я расскажу ему, как ты меня обманул, как обещал дать мне роль Оливии, если я пересплю с тобой. А когда я поддалась на твои уговоры, отказался от своего обещания. Навряд ли ему это понравится.
Марк схватил Габриэль за руку, сжав ее изо всех сил.
– Прибереги свою ложь для себя.
– Ну, что же, – прошипела она, – давай начнем, – она вырвала свою руку, собираясь раствориться в толпе. – А ты подумай над тем, что я сказала. Подумай хорошенько, какой вред я могу нанести тебе. – И, как ни в чем не бывало, послала ему воздушный поцелуй. – Увижусь с тобой попозже.
* * *
– Я видела, как ты секретничал с Марком Бауэром в уголке, – Келли внимательно посмотрела на Грэхэма. – Все скрытничаешь?
– О! У тебя острое зрение.
Келли поцеловала Грэхэма.
– Можешь не сомневаться, у меня острое зрение и тонкий слух, поддразнивала она. – Но ты не ответил на мой вопрос. В нашем браке не должно быть секретов.
Грэхэм доброжелательно и немного смущенно смотрел на Келли, полный желания сообщить ей новость.
– Нет, ничего скрывать я и не собирался. Об этом я знал еще до возвращения из Лас-Вегаса, но мне хотелось подождать до сегодняшнего вечера.
– Что именно? – подстегивала она. – Не заставляй меня теряться в догадках. Но тут же подняла руку. – Нет, подожди. Постараюсь догадаться сама. Марк хочет дать тебе роль в следующем фильме.
– Милая моя, ты почти угадала, но моя новость гораздо лучше. Он дал мне роль в «Долгой дороге домой» и собирался объявить об этом сегодня.
– Грэхэм, это же чудесно, – от восторга у Келли перехватило дыхание, и она обняла его. – Я так горжусь тобой.
Грэхэм закружил Келли.
– А ты знаешь, что это значит? Это шаг вперед. Меня начнут замечать. Единственный недостаток в том, что нам с тобой придется расстаться на три месяца.
Келли отстранилась от Грэхэма. В глазах ее промелькнула паника.
– Ты собираешься уехать на три месяца?
– Но я же вернусь.
– Куда ты поедешь? – голос ее дрогнул.
– Съемки будут проходить в Небраске. Почему это тебя так удивляет?
– Я думала, что ты будешь сниматься здесь, в Лос-Анджелесе.
– Да, кое-что отснимут здесь. Но ферма, по роману, должна находиться где-то в глубине. Марк становится фанатиком, когда речь идет о его фильмах. Все до последней детали должно быть подлинным.
Грэхэм, заметив, что Келли стала молчаливой, поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.
– В чем дело? Почему нахмурилась? Ты не рада за меня?
Келли не хотелось портить настроение Грэхэму, вовсе нет, но они женаты всего неделю, и он уже готов оставить ее на целых три месяца. Когда она выходила за него замуж, то и подумать не могла, что так скоро останется одна, пусть и не очень надолго. Она не хотела этого. Только не сейчас. Не так скоро.
Он любила Грэхэма всем сердцем: он дал ей возможность испытать особые чувства, которых она прежде не знала. Ей не хотелось терять эти ощущения. Неужели было эгоизмом чувствовать, что тебя немного обманули? Она знала, какая карьера у Грэхэма и понимала, насколько важна для него представившаяся возможность, но предполагала, что они будут больше находиться вместе.
– Ну, как Келли?
– Конечно, я рада за тебя.
Смущенная своим долгим молчанием, она заговорила быстро, взахлеб:
– Это потому, что мне не хотелось расставаться с тобой, я буду очень скучать.
– Келли, дорогая, я тоже буду скучать по тебе. Но есть телефон, и ты сможешь прилетать на уик-энды, когда у тебя появится малейшая возможность.
– Но мне недостаточно телефонных звонков и уикендов, – решила Келли не скрывать свои чувства. Грэхэм должен знать, что она испытывает. В браке должны быть открытость и честность. – Мне нужен ты, Грэхэм, почему бы нам не поговорить об этом?
Он сочувственно посмотрел на нее.
– Мне так хотелось, чтобы сказанное было приятным сюрпризом. Келли, это огромный скачок в моей карьере. Я не могу упустить шанс работать с Марком Бауэром. Иногда приходится чем-то и жертвовать.
– Я знаю. А все потому, что очень уж неожиданно.
– Прости.
– Не извиняйся. Дай мне обещание.
– Все, что угодно.
– Обещай мне, что это будет твоя самая лучшая роль.
Глаза Грэхэма блеснули.
– Хорошо, что еще?
– И еще, – продолжала Келли, направляя руку Грэхэма к бокалам с шампанским, чтобы отметить это событие. – Обещай, что сюрпризов больше не будет, – она серьезно посмотрела на него. – Я ненавижу сюрпризы.
* * *
Хизер накладывала на тарелку деликатесы, от которых ломился буфет. Она предпочитала морские продукты. Выбрав мидии и блюдо из моллюсков под черным бобовым соусом, норвежскую семгу и омара, она добавила немного черной икры, когда почувствовала, как кто-то толкнул ее сзади. От толчка Хизер подалась вперед и содержимое тарелки разлетелось по буфету.
– Какая жалость, – прозвучал за ее спиной голос, произнесший эту фразу с подчеркнутой медлительностью. Повернувшись, она услышала ее продолжение.
– Уж не ты ли та дрянная звезда второсортных фильмов?
Хизер стояла лицом к лицу с Габриэль Фонтано Моор. Хотя они не встречались прежде, она прекрасно знала, какие у них счеты. Габриэль хотела получить роль Оливии. И этот небольшой эпизод был неслучайным.
– А ты, наверное, та самая отвратительная актриса мыльных опер? отпарировала она.
– Слово «актриса» более приемлемо, – надменно изрекла Габриэль.
– Кто как считает.
– Ну, например, в этом зале все считают, что Марк Бауэр дурак, раз взял такую бездарную актрису, как ты, на роль в своем фильме. Ему это обойдется в миллионы долларов.
Хизер гордо выпрямилась.
– Ты так говоришь, потому что сама охотилась за этой ролью. И ходят слухи, что даже переспала с ним. Слова Хизер били не в бровь, а в глаз.
– Ты, маленькая сука! – рассвирепела Габриэль, поднимая руку и ударив ее по щеке.
У Хизер сузились глаза. Не заботясь о том, что скажут или подумают вокруг, она схватила ложку, лежавшую в сметане, и, зачерпнув жирную белую массу с верхом, швырнула ее прямо в грудь Габриэль с громким шлепком.
Самодовольная улыбка Габриэль мгновенно исчезла, как только она взглянула на себя.
Сметана дорожкой плыла по ее вечернему платью.
– Как ты… – пыталась она что-то сказать, – но от возмущения у нее перехватило дыхание.
Габриэль не знала – с Хизер не стоило состязаться. И никому такое не приходило в голову дважды, никогда, после того, как она разделывалась с каждым.
Без тени сомнения Хизер схватила серебряный сосуд со сметаной и бросилась вперед, сунув в него лицом Габриэль.
Габриэль закричала, утирая сметану с глаз и лица, и рванулась прочь, оставляя за собой белый след, под звуки смеха, раздававшиеся по всему залу.
– Думаю, эта пощечина ей не понравилась, – подытожила Хизер результаты дуэли с Габриэль, не обращаясь к кому-либо конкретно, слизывая следы сметаны с пальца.
* * *
Время тянулось для них блаженной вечностью.
В темноте спальни Дрю ласкал Лауру, не выпуская из нежных объятий, зная: должно произойти что-то необычное, такое, что случается очень редко.
– Ты такая красивая, – шептал он. – Тебе кто-нибудь говорил, какая ты красивая?
Лаура отрицательно покачала головой.
– Никто, кроме тебя.
Дрю провел пальцем по ее подбородку, шее и дальше, спустился на уровень груди. От его пальцев словно исходили пучки волнующей энергии.
– Ты красивая, – подтвердил он, – Лаура.
Его голос дрожал от невысказанного сомнения, словно он не был уверен в том, хотела ли она того, чего хотелось ему.
– Да, – торопила она его, – желая слиться с ним в поцелуе в порыве неудержимой страсти. – Да.
Сегодня она собиралась преодолеть барьеры, которые создала для себя, и избавиться от цепей прошлого. Она подчинится страсти, охватившей ее… желанию и отдастся человеку, сумевшему преобразить, сделать ее такой чувственной.
– Люби меня, – пылко шептала она.
Пальцы Дрю нашли «замок» на ее платье и расстегнули его. Платье упало на пол шелестящей шелковой волной, и Лаура перестудила через него, а Дрю страстно ласкал ее обнаженную спину.
От этих прикосновений перехватило дыхание, непередаваемая сладость разливалась по телу. Лаура задрожала от возбуждения, зная, что это удовольствие только прелюдия большого экстаза, который последует.
– Какая у тебя нежная кожа, – сказал Дрю, целуя, слетка касаясь ее губами. Задержав свои губы на ее губах, стал ласкать ее шею, целуя сначала с одной стороны, затем с другой, руками гладя ее талию, перед тем как притянуть ближе к себе.
Лаура обхватила Дрю за шею. Для нее на свете существовал только Дрю, когда его губы с горячим дыханием двигались сначала к одной груди, потом к другой. Его язык восхитительно ласкал поочередно ее соски, и они набухали все больше с каждым его прикосновением. Он сжимал их языком до тех пор, пока они не напряглись в полную силу.
Лаура застонала. У нее было ощущение, словно плыла она по течению во вселенной сладострастья, никогда ранее не испытываемого ею… совершенно бессильная сделать что-нибудь, кроме как продолжить свое посещение этого утонченного, полного новых для нее ощущений мира, в который она попала… о существовании которого даже не подозревала… но, благодаря Дрю, наслаждалась им несказанно.
Они добрались до кровати, словно искали оазис для нахлынувшей на них страсти, прежде чем предельно насладиться.
Лаура опустилась на кровать, продолжая смотреть в голубые глаза Дрю с нескрываемой страстью.
– Теперь мой черед, – сказала она ему, начиная расстегивать пуговицы на его рубашке дрожащими пальцами, сгорая от нетерпения.
Атласная кожа голой груди Дрю привела ее в восторг. Став на колени, она стала языком ласкать его, словно высеченную умелым скульптором, грудь, пока не достигла ремня, сняв его двумя быстрыми движениями. Затем расстегнула брюки, сгорая от желания проникнуть дальше. Горячая пульсирующая роскошь затрепетала от ее прикосновения. Дрю застонал, полузакрыв глаза, не представляя, как долго сможет ждать. Наслаждение наполняло его, становилось все сильнее и острее и требовало выхода. Он не знал, когда наступит предел, но ему хотелось познать его.
Дрю сбросил с себя оставшуюся одежду, и теперь они с Лаурой оба были обнаженными. Взгляды их соединились. Они понимали, что их ждет дальше.
Он медленно наклонился над ней… желая продлить время наслаждения… запомнить каждое мгновение, каким бы коротким оно ни было, чтобы потом, оставшись наедине с собой, восстановить это ощущение. Он давно научился ценить воспоминания, воспроизводить, хранить их, потому что бывают времена, когда, кроме воспоминаний, у тебя ничего не остается.
Переполненный страстным желанием достигнуть высшего наслаждения, Дрю погрузился в Лауру, его толчки становились все более и более безудержными, в то время как она энергично отвечала ему.
Лауре казалось, что ее захлестнула и несла упоительная, сладостная волна, затем она ощутила острое наслаждение, которое уже не отпускало ее, словно брошенную в море сладострастия.
До этого мгновения она даже не подозревала, что можно испытывать такие чувства.
Дрю ощутил приближение оргазма и, не в силах больше сдерживаться, вздрогнул от наступившего облегчения.
Они откинулись на простыни, обхватив друг друга за талии.
– Было необыкновенно хорошо, – прошептала Лаура, глядя на Дрю.
Дрю благодарно поцеловал ее. То, что дала ему Лаура, бесценно. И за это он будет всегда ее любить.
– Да, – мягко согласился он.
* * *
У Дианы поползли вверх брови. В недоумении она хлопала глазами, увидев Келли и Грэхэма вместе, со склонившимися друг к другу головами. Безусловно, они были интересной парой, и в этом нужно разобраться.
Диану охватило волнение. Как забавно могло все получиться! Ей предоставлялась возможность не только флиртовать с Грэхэмом, но и еще отвлечь его внимание от Келли. Интересно, что он мог обсуждать с ней?
С бокалом шампанского в поднятой руке Диана обрушилась на пару.
– Что мы здесь делаем? Я даже не знала, что вы знакомы.
Грэхэм бросил на Диану мрачный взгляд. В ее голосе без труда можно было уловить насмешливый тон и недоверчивость. Она собиралась начать игру, и ему не хотелось, чтобы Келли слышала все это.
– Мы больше, чем знакомы, Диана.
– Неужели? Просвети. – Диана залпом выпила шампанское, протянув пустой бокал Келли. – Будь добра, наполни еще. Нам с Грэхэмом есть о чем поговорить.
– Налей себе сама, – резко сказал он, выхватив бокал из рук Келли и отодвигая его назад Диане. – Она тебе не прислуга.
Келли смущенно смотрела то на Грэхэма, то на Диану. Здесь что-то происходило, и это ей не нравилось. В отношениях Дианы и Грэхэма чувствовалась враждебность.
Келли внимательно взглянула на мать и увидела хищный блеск в ее глазах. Ей что-то было нужно. Келли не могла ошибиться – в этом взгляде было страстное желание. Ее мать хотела Грэхэма.
Келли прижалась к мужу и успокоилась, как только он обнял ее за талию. При виде этого у Дианы расширились глаза.
– Как мило, – промурлыкала она, но в этих звуках слышалось рычание дикой кошки. – Просто восторг, Келли, – зашлась она истерическим смехом.
Келли бросило в жар от оскорбительного смеха матери. Она не собиралась вести с Дианой подобный разговор в присутствии мужа. И только открыла рот, чтобы что-то сказать, заговорил Грэхэм.
– Не смей разговаривать с моей женой подобным тоном, – приказал он.
Смех замер у Дианы на устах. Она метнула в него бешеный взгляд.
– Женой? Ты называешь ее женой?
– У тебя плохо со слухом с годами, Диана? Ты слышала, что я сказал? Жена, – еще раз повторил он. – Келли моя жена.
– Ты шутишь? Это несерьезно! – Диана смотрела то на Келли, то на Грэхэма. На их лицах было написано, что они ничего не знали!
– Уверяю тебя, что это мой муж, – заявила холодно Келли, глядя на мать. Наступило время сказать все как есть. – Мы поженились на прошлой неделе.
– Ну, это уж слишком! – взвизгнула Диана и разразилась новым приступом смеха, хватая себя за бока.
– Что же здесь смешного, мама? – требовательно спросила Келли. – Ты не можешь поверить, что такой чудесный человек, как Грэхэм, может меня любить? Все дело в этом? Давай я тебе все расскажу.
– Мама?! – у Грэхэма от ужаса перехватило дыхание. Перебивая Келли, он спросил. – Ты назвала ее мамой?
– Грэхэм, что здесь необычного? – спросила Келли, приходя в панику при виде мужа, лицо которого покрывалось пепельной бледностью.
– Не могу в это поверить! – бушевала, наслаждаясь, Диана. От истеричного смеха по ее лицу ручьем текли слезы. – Кошку выпустили из мешка! Это уж очень пикантно, – продолжала она смеяться.
Стоявшие поблизости гости наблюдали за дикой сценой.
– Прекрати, мама, – у Келли лопнуло терпение. Происходило что-то, чего она не знала. Почему Грэхэм так отреагировал?
– Она твоя мать? – шептал он, в отчаянии закрывая глаза.
– Да, это моя мать, Грэхэм. Почему это тебя так огорчает? Только потому, что я не сказала тебе об этом? Прости меня, дорогой.
– Напротив! – вспылила Диана, поднимая палец, желая дополнить и сказать то, чего не знала Келли. – Дело не в том, чего ты ему не сказала, дело в том, что он тебе не сказал.
– О чем ты? – спросила Келли, совсем не желая этого знать: там, где была замешана ее мать, не стоит ожидать ничего хорошего.
– Позволь просветить тебя. Я просто обязана это сделать, не могу и не хочу скрывать это! Но с чего начать? – размышляла Диана.
У Келли совсем не было желания принимать участие в играх матери.
– Говори по существу!
– О, ты так нетерпелива! Ну, так вот, дражайшая Келли, моя милая, драгоценная дочь, ты вышла замуж за моего бывшего любовника!
Диане доставило огромное удовольствие увидеть ужас на лице дочери при сообщении этой подробности.
– Нет, – прошептала Келли. – Это ложь. Ты все лжешь.
– Нет, не лгу. Спроси об этом Грэхэма. Он скажет тебе правду. Ты ей скажешь, Грэхэм? Голос у Келли задрожал.
– Грэхэм?
Он открыл глаза. Они были мрачными и полными безнадежности.
– Это правда, – подтвердил он. – То, что она говорит, – правда.
У Келли все это не укладывалось в голове. С ней не могло случиться такое. Ее мать не может расстроить ее счастье. А она-то считала, что окончательно вырвалась из пагубной хватки Дианы. Она думала, что наконец-то свободна. Но этого не произошло – она снова там, откуда начинала. По милости Дианы.
Она не могла больше видеть торжествующее выражение лица своей матери и своего подавленного мужа, который мог такое скрыть от нее. Не сказав им обоим ни слова, Келли повернулась и побежала прочь, не обращая внимания на Грэхэма, окликавшего ее и последовавшего за ней. Она только слышала насмешливый смех Дианы и чей-то незнакомый голос, говоривший:
– Что это с ней? А, в конце концов, это все семейные дела.
* * *
– Ты выглядишь словно кошка, которая съела канарейку.
Диана повернулась, услышав давно знакомый голос.
– Ванесса! Я вижу, ты выгладишь такой же изможденной, как и всегда.
– А у тебя все такой же дешевый вид, как и обычно, – отплатила ей той же монетой Ванесса. – В самом деле, ангел мой, платья неотрезные уже не носят, когда обвисла грудь.
– Я рада, что ты сама следуешь своим советам, – подчеркнула Диана, улыбаясь. – Будь любезна, скажи, где это ты пропадала все эти месяцы? Твое лицо стало еще более натянутым. Ты, что, сделала еще одну пластическую операцию? Проделана большая работа, дорогая.
– А как твои дела?
– Скажи мне откровенно, дорогая, когда ты снова собираешься исчезнуть?
Ванесса поправила свою прическу.
– Я вижу, что это тебе нравится, не так ли? Тогда все мои роли достанутся тебе. Диана высокомерно заявила.
– Так было всегда.
– Кого ты хочешь обмануть, – со спокойной насмешливостью бросила Ванесса. – Когда нужен талант, идут ко мне, а когда нужно поскрести на дне бочки, – идут к тебе.
Диана фыркнула.
– Ты полна иллюзий на этот счет.
– Сомневаешься в моих словах, Диана? Но у меня есть прекрасные доказательства. Прежде чем дать тебе роль в «Долгой дороге домой», Марк Бауэр предложил ее мне. Я бы и не отказалась, но эта работа никак не входила в мой график.
Диана, в позе великосветской львицы, небрежно поглядывала по сторонам, лишь изредка удостаивая внимания Ванессу. Повернув в ее сторону голову, Диана высокомерно сказала:
– Теперь эта роль моя, и я ее увековечу. А чем это ты так занята? Милая моя, у тебя совсем пустая жизнь, без мужа и детей, которые отвлекали бы своими разговорами, без любовников. У тебя ничего нет в этой жизни.
В тон ей Ванесса сказала:
– Увы, ничего, кроме моих наград. «Оскара», в частности. Кстати, поблагодарила ли я тебя за то, что ты отказалась сниматься в «Махинациях»? Если бы не ты, я бы никогда не получила такого признания. – Ванесса знала, что эта тема была больным местом Дианы. – Ты чуть его не получила, не так ли, Диана? По крайней мере, ты так считаешь, но, милая, твоя игра в «Банкете» никогда бы не затмила игру Айрис.
– Не напоминай мне об этой проститутке, – рассердилась Диана.
– Ты всегда очень завидовала Айрис, – не унималась Ванесса. – Может быть, из-за того, что она была намного лучше, чем ты. И как актриса, и как любовница.
– Она не получила Эдама, – прошипела Диана. – Он остался со мной.
Ванесса с глубокой убежденностью в голосе проговорила:
– Дело было всего лишь во времени. Он бы ушел к ней. Я знаю об этом, знала это и Айрис, и ты. Диана притворно зевнула.
– Этот разговор скучен.
Ванесса с торжеством стала подбираться к сути разговора.
– Ты хотела знать, – сказала она, – чем я занималась все это время? Признаюсь откровенно, я писала.
– Писала?
– Да, – ответила Ванесса, – я записала свои воспоминания на многих страницах.
Диана насторожилась: просто так Ванесса, ее давнишний враг, об этом бы не говорила.
– Что ты хочешь этим сказать, – фыркнула она.
– Очень многое. Но книга не обо мне, дорогая, а о людях, с которыми я встречалась в своей жизни… О таких, как Дэниэл, Эдам, Айрис и, конечно, ты.
Деланное безразличие Дианы как ветром сдуло. Она была вся внимание. Ее глаза, словно лазерное оружие, метали огонь в Ванессу.
– Что же ты написала там обо мне? Ванесса видела, что попала в яблочко.
– Ты это очень хочешь узнать? В таком случае, тебе придется набраться терпения и подождать до тех пор, пока воспоминания не заполнят прилавки.
– Только через мой труп, – в бешенстве заявила Диана, зная, что все, написанное Ванессой, не будет лестным для нее. – Мой адвокат свяжется с твоим.
С этими словами Диана стремительно отошла прочь.
* * *
– Ну, ты довольна своим маленьким судебным заседанием? – спросил Дэниэл, присоединяясь к Ванессе. После сражения с Дианой Ванесса расслабилась.
– Исключительно, – она приняла предложенный ей бокал шампанского. – Но, дорогой, думаю, что ты сейчас больше нужен Келли.
– Что случилось? – спросил он с явной озабоченностью в голосе.
Ванесса махнула рукой.
– Кажется, Диана сообщила ей что-то отвратительно сногсшибательное… Бедная девочка выглядела такой несчастной, – она отпила глоток шампанского. Если честно, то, что касается материнских чувств Дианы, они заставляют скорее думать о чувствах мачехи.
* * *
Габриэль находилась в комнате для дам. Со злым выражением на лице, она пыталась отчистить свое вечернее платье.
Черт бы побрал эту суку! Она не только испортила ей платье, но и выставила посмешищем перед всеми. Никто не поступал так с Габриэль Фонтано. Никто. Эта сучка еще пожалеет, что схватилась с ней.
Габриэль раздраженно выбросила в раковину бумажные полотенца, которыми пользовалась. Все ее усилия напрасны. Нужно было ехать домой и переодеться.
В этот момент дверь в дамскую комнату открылась. Она обернулась. Когда увидела вошедшего, лицо ее вспыхнуло от презрения.
– Ты? – еще больше разозлилась она. – Я думала, что мы сказали друг другу все, и нет необходимости возобновлять наш разговор. И потом, что ты здесь делаешь?
От всего происшедшего с ней Габриэль охватил ужасный гнев. Бранясь самыми скверными словами, она не замечала, что и в человеке, стоявшем напротив нее, тоже поднимался дикий гнев и нарастала ненависть. В ярости она даже не заметила, что он поднял руки. Схватившие ее за горло, руки то сжимались, то разжимались.
* * *
– Келли, подожди! Нам надо поговорить! – умолял Грэхэм, гонясь за ней. Пожалуйста, Келли.
Келли остановилась, вытирая слезы, не в состоянии их удержать. Ей нельзя было плакать. Она хотела сдержаться, но все обернулось так ужасно.
Грэхэм и мать были любовниками. И от этого никуда не деться.
– Келли, душа моя?
– Не называй меня так, – сказала она, стоя спиной к нему. – Как ты мог так поступить со мной? Как?
– Как поступить?
– Не сказать мне, что ты и моя мать любовники.
– Боже мой, Келли, я и не знал, что она твоя мать. За все время Диана ни разу не упомянула о тебе. А ты никогда не приезжала. Насколько мне известно, у нее не было детей.
– Продолжай в том же духе, Грэхэм. – Келли я не пыталась скрыть недоверчивость в голосе. – Диана Хэллоуэй – известное лицо. И годами ее жизнь освещалась в прессе.
Грэхэм попытался повернуть Келли к себе.
– Но о тебе не упоминалось нигде. Я ничего не знал о ее прошлом. Для меня это такой же удар, как и для тебя, – убеждал он ее. – В доме не было твоих фотографий и, как я уже сказал, Диана никогда не упоминала о тебе. Все было так, словно ты и не существуешь.
«Он прав», – подумала она. От этого никуда не денешься. Сколько она помнила, она не существовала для своей матери и никогда не была частью ее жизни. Он прав.
– А когда мы стали встречаться? – повернулась она к нему, не поднимая головы.
