Текст книги "Угрозы любви"
Автор книги: Дженнифер Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Вернувшись на кормовую палубу, Остин обернулся к своему лейтенанту.
– Что вы делали на палубе?
Сьюард вздрогнул:
– Сэр, я…
– Вы оставили игру для прогулки. Зачем?
– Мне нужно было в туалет. Потом я услышал шум и обнаружил вас… и того человека. Почему вы не позвали на помощь?
Остин вспомнил схватку, она, как казалось, продолжалась очень долго, но в действительности длилась всего несколько минут.
– Не знаю… Я был слишком занят, стараясь остаться в живых. Как вы думаете, вы смогли бы узнать этого человека?
Лейтенант пожал плечами:
– Не знаю, сэр.
– Проклятие!
Кровь Остина кипела, его так и подмывало снова вступить в схватку. Ему хотелось ясного конца, а не этой неопределенности. Кто бы ни был нападавший, он убежал и теперь будет ждать случая, чтобы напасть снова. Остин почувствовал зуд между лопаток, он едва сдержался, чтобы не оглянуться.
Мало того что его терзало страстное желание обладать Эванджелиной, так тут еще и напряжение во время схватки. И теперь все его тело словно натянутая струна. Ему необходимо было расслабиться.
– Вам нужно назначить себе телохранителя, сэр, – сказал Сьюард.
– Но как я узнаю, что человек, которого я выберу себе в охранники, не тот, кто пытался меня убить?
– Вы правы, сэр.
– Поэтому я должен…
Что-то пошевелилось за кучей шкотов – что-то еще более темное, чем тень. Кровь Остина забурлила. Не важно, был ли у этого человека другой нож, он хотел получить ответ на все вопросы немедленно.
Капитан рванулся в темноту, схватил затаившегося там человека – тот попытался локтем ударить его в ребра – и, вытащив убийцу на свет, развернул лицом к себе.
Лунный свет заблестел на стеклах очков и на золотисто-каштановых волосах, и Остин с разочарованием выдохнул:
– Черт побери, Эванджелина…
Она дернулась, и он понял, что крепко вцепился в ее плечи. Отпустив ее, он спросил:
– Что вы тут делаете?
Она прерывисто дышала.
– Я услышала, что кто-то бежал, но пытался делать это бесшумно. Он направлялся к вашей каюте. Я заволновалась и…
– И вы решили его выследить? Сама?
– Я волновалась за вас. Когда я вышла на палубу, он пробегал мимо меня. Я попыталась схватить его, но…
– Сэр, она ранена.
Остин взял девушку за руку и повернул ее ладонь к лунному свету. Ладонь пересекала темно-красная полоса.
– Вы попытались схватить мужчину с ножом?
– Я же не знала, что у него нож. Потом я услышала, как вы деретесь с ним. Я хотела побежать на помощь, но тут увидела мистера Сьюарда и поняла, что с вами все будет хорошо.
Сьюард обмотал ее руку своим чистым носовым платком.
– Вам следовало спуститься вниз! – прорычал Остин. – Здесь было небезопасно.
– Я не могла уйти, когда вы в опасности. Я собиралась позвать людей на помощь. А потом увидела, как этот человек бежит ко мне, и спряталась.
– Вы его видели? Кто это был?
– Я не смогла разглядеть его лицо. А вы разве не знаете, кто это?
– Нет, не знаю. Куда он пошел?
– Туда. – Эванджелина махнула в сторону полубака.
– И вы решили прятаться здесь, за канатами, всю ночь?
– Нет-нет, просто я хотела убедиться, что с вами все в порядке. – Она коснулась его плеча. – Вы не ранены?
Напряжение внезапно вылилось в приступ бешенства – Остин больше не мог стоять спокойно. Он наклонился, подхватил свою очаровательную сирену и перекинул ее через плечо.
– Что вы делаете?! Отпустите меня!
Остина обуяло чувство радости. Он так долго хотел сделать это! И вот сейчас…
Капитан положил ладонь на округлые ягодицы девушки, и та пронзительно взвизгнула.
– Я же говорил вам, Эванджелина, что в следующий раз брошу вас за борт.
– Вы не можете!.. Мистер Сьюард, помогите!
– Сэр, подождите…
– Замолчите, Сьюард.
Остин поднес девушку к борту и спустил с плеча. Крепко держа, посадил ее на борт.
Она ухватилась за его куртку.
– Вы не отважитесь сбросить меня в море.
– Почему же? Вы ведь ослушались меня.
– Для вас это плохо кончится.
– Зачем мне об этом беспокоиться?
– Потому что вы достойный человек. Человек с репутацией отличного капитана.
Он склонился к ее лицу.
– Я ждал обещания слушаться меня, а не оценки моих качеств.
Она закрыла глаза.
– Я не могу дать обещание слушаться вас.
– Почему же?
– Вы можете ошибаться.
Он долго смотрел на нее. Ветер с моря шевелил пряди ее шелковистых волос на его руке. Наконец она открыла глаза – сначала один, потом другой.
– За борт, – сказал Остин и чуть наклонил ее над бортом.
Девушка взвизгнула и обхватила его за шею. Он крепко обнял ее и стащил на палубу. Потом склонился над ней и поцеловал.
В этот поцелуй он вложил всю свою злость, весь свой страх, все свое раздражение. И всю свою страсть, конечно же. Он был возбужден до боли. Он мог бы положить ее на канаты и прямо здесь, на открытой палубе, задрать ей юбки и овладеть ею.
Но Остин чувствовал за спиной взгляд Сьюарда. Черт, мог бы и отвести глаза! Однако Сьюард беспокоился за Эванджелину. А он, Остин, не мог не учитывать тот факт, что, возможно, сама Эванджелина и напала на него с ножом. Конечно, он очень в этом сомневался, но все же… Ведь нападавший был небольшого роста, а руку она могла поранить, когда лейтенант отбирал у нее нож.
Когда в его каюте Эванджелина попросила поцеловать ее на прощание, он едва не затащил ее на койку, едва не набросился на нее. И сейчас он понимал: стоит ему один раз поддаться этой сирене – и она завладеет им навсегда. И тогда он будет плясать под ее дудку и отдаст ей все, что она пожелает, – документы, свою карьеру, самого себя.
Так что надежнее оставаться на палубе под присмотром Сьюарда.
Остин взял ее лицо в ладони, и сейчас ее золотистые волосы струились сквозь его пальцы, а маленькие твердые груди терлись о его рубашку, так как она все крепче к нему прижималась, словно отдаваясь.
– Моя сирена… – Он покрывал поцелуями ее лицо.
– Ах, Остин, – прошептала она, – пожалуйста, не бросай меня за борт.
Он заглянул ей в глаза.
– Значит, ты обещаешь слушаться меня?
– Нет.
Он уперся лбом в ее лоб.
– Что я собираюсь сделать с тобой, сирена?
– Не знаю.
Он снова посмотрел в ее глаза – и вдруг понял, что должен делать. Ответ пришел к нему, как будто кто-то шепнул его ему на ухо.
– Иди в свою каюту, Эванджелина.
– Да, думаю, так будет лучше.
– Или оставайся здесь всю ночь и целуй меня.
– Мне это очень понравится.
Он коснулся губами ее губ.
– Значит, тебе понравится, когда я буду просить тебя о поцелуях в лунном свете? Понравится оплетать меня своей сетью? Но тогда нам придется оставить мистера Сьюарда стоять тут на страже.
Ее дыхание коснулось его лица.
– Это будет нечестно по отношению к бедному мистеру Сьюарду.
– Но это мой корабль. И он сделает то, что я прикажу.
Остин еще раз поцеловал ее. Жар ее губ будет согревать его всю долгую ночь, которую ему предстояло провести в одиночестве.
– Если ты так беспокоишься о мистере Сьюарде, то тебе придется вернуться в свою каюту. И на этот раз оставайся там.
Она кивнула, глаза ее были полузакрыты, губы же – чуть приоткрыты. И она не хотела уходить. А Сьюард мог отвернуться. На это не потребовалось бы много времени.
Остин выпрямился и обхватил рукой ее талию. Она тотчас прильнула к нему – как будто ее тело не хотело расставаться с его телом.
Но Остин заставил себя отстраниться от нее и повел ее по палубе туда, где их ждал лейтенант.
– Вы ничего не видели, Сьюард.
Молодой человек тут же кивнул:
– Конечно, нет, сэр.
Остин убрал руку с талии девушки.
– Сьюард, отведите мисс Клеменс вниз. Я хочу, чтобы всякий раз, как она покинет каюту, рядом с ней был кто-нибудь – даже если она выйдет по естественной надобности. Понятно?
– Понятно, сэр.
– Остин…
Он заставил себя снова превратиться в неумолимого капитана.
– Если вам не нравятся мои условия, мисс, вы можете оставаться в каюте до прибытия в Бостон. Я хочу, чтобы Сьюард, или Олбрайт… или даже этот проклятый Уиттингтон… В общем, хочу, чтобы все время рядом с вами кто-то находился. Иначе вы останетесь под замком. – Он приложил палец к ее полураскрытым губам. – Никаких возражений. А теперь – в постель. – Остин улыбнулся. – Сладких снов, мисс Клеменс. Сьюард, выполняйте!
– Да, сэр.
Резко развернувшись, капитан зашагал по палубе. Поцелуи не успокоили его, – наоборот, только усилили желание.
– Спокойной ночи, Остин! – донесся до него голос сирены, обещавший райские наслаждения.
Еще больше возбудившись, Остин пробормотал:
– Черт бы ее побрал.
Он поднялся на капитанский мостик и занял наблюдательный пост, который ему поспешно уступил Лорнхем. На севере звезды скрылись за облаками. Слава Богу… Похоже, будет дождь.
– Вы чувствуете себя лучше, моя спасительница?
Лорд Рудольф пришел на нос судна, где стояла Эванджелина, любуясь заходом солнца. Она помахала ему забинтованной рукой, радостно приветствуя.
– У меня все быстро заживает. И корабельный доктор был очень внимателен.
Уиттингтон стал рядом с ней. Заходящее солнце сверкало на его светлых волосах.
– Отлично. Позволите понаблюдать за заходом солнца вместе с вами?
Она кивнула, и они принялись смотреть на небо.
– Довольно живописно, не находите? – спросил он через некоторое время. – На суше мне будет недоставать этих закатов, хотя должен признаться, что я немного устал от однообразной жизни на корабле.
Эванджелина держалась за перила, глядя на солнце, садившееся за горизонт. Она не могла представить, как кто-то мог устать от этой жизни.
– Эти закаты великолепны. Никогда не видела ничего подобного. Смотрите, что произойдет, когда солнце совсем сядет. Вот сейчас…
Она затаила дыхание, дожидаясь, когда исчезнет последняя цветная полоска и все вокруг погрузится в ночь.
Лорд Рудольф поднес к глазам ладонь «козырьком». Диск солнца теперь скользил быстрее, и море поглощало его. На миг красный диск стал слишком ярким – на его отражение в мерцающем море было невозможно смотреть, а потом скользнул за горизонт и исчез.
Когда это случилось, небо вспыхнуло ярко-зеленым, голубым и золотым, прежде чем превратиться в изумрудное.
Это был мерцающий миг красоты. Потом небо потемнело, зеленый блеск исчез и над ними появились большие светлые звезды.
Эванджелина вздохнула:
– Великолепно, правда?
– Да, моя спасительница. Я видел закаты на море, но никогда еще не видел ничего похожего.
Она плотнее запахнула на груди бушлат, спасаясь от холодного ветра.
– Каждый закат хорош по-своему. Но в Англии таких закатов не бывает.
– И все-таки мы любим добрую старую Англию, верно? – Лорд Рудольф оперся о поручни и вздохнул. – Я буду счастлив снова увидеть ее берега и улицы Лондона в тумане. Я так давно там не был…
– Но вы как будто так наслаждались своими путешествиями. Вы рассказывали чудесные истории.
– Да, я радуюсь им, но намерен покончить с этим. Отец мой старится, хотя и не любит, когда ему об этом напоминают. Время странствующему сыну вернуться домой и научиться управлению поместьем.
– Вы рассуждаете, как капитан Блэкуэлл.
Рудольф криво улыбнулся:
– Да? Он, как и я, хочет отдохнуть?
Эванджелина кивнула:
– После этого плавания он останется в Бостоне и устроится там. Хотя мне кажется, ему будет не хватать моря. Не могу представить его за письменным столом, в кабинете.
– Где он не сможет превратить жизнь какого-нибудь моряка в ад? Я тоже не могу себе такого представить.
Эванджелина посмотрела на собеседника с удивлением:
– Но капитан очень добрый человек. Его команда вполне им довольна и…
Лорд Рудольф резко вскинул руку:
– Пожалуйста, не надо. Я восхищаюсь капитаном Блэкуэллом и чувствую, что он человек умный. Но не рассказывайте мне сказки о его доброте. Он безжалостный, и он будет делать то, что считает правильным.
– Может быть, он безжалостный, но добрый.
Лорд Рудольф засмеялся:
– Клянусь, он вас очаровал.
Эванджелина вспыхнула:
– Ничего подобного!
– Вы покраснели, и это вас выдает. Нет-нет, спрячьте ваши коготки, котенок. Я сюда пришел не за тем, чтобы дразнить вас. Я пришел спросить, что вы собираетесь делать, когда прибудете в Бостон.
Эванджелина еще крепче ухватилась за поручни.
– У меня там кузина, и она…
– Знаю, она нашла для вас место гувернантки. Капитан мне говорил об этом. – Лорд Рудольф покачал головой. – Оставьте эту мысль. Женщина вроде вас достойна лучшего, чем ухаживать за выводком какого-нибудь торговца. Я уже давно собирался спросить вас об этом, но хотел сначала дать вам возможность отдохнуть. – Он посмотрел ей в лицо. – Мне хотелось бы, чтобы вы вернулись в Англию со мной.
Эванджелина раскрыла рот, и внезапно ее охватило желание вернуться вместе с лордом Рудольфом, ведь в этом не было ничего унизительного, это совсем не то, что быть отправленной назад Остином. Путешествовать как гостья лорда – это очень даже почетно.
И все же она сказала:
– Вернуться?.. Нет, это невозможно. Мне нечего делать в Англии.
– Вам не придется возвращаться к матери и отчиму. Они вышвырнули вас, как ненужную вещь. Вы будете жить в Лондоне вместе с моей семьей. Моя мать вас полюбит.
Эванджелина побледнела.
– Ваша мать? Маркиза Блэндсмир? Но почему она заинтересуется такой, как я?
От ветра пряди волос упали Рудольфу на лицо, и он резко отбросил их.
– В первую очередь потому, что вы вернете домой ее блудного сына. Во-вторых, вы просто очаровательны. Сколько себя помню, она всегда сожалела, что у меня нет сестер, как будто это моя вина. Она будет руки потирать от радости, подыскивая для вас подходящую партию. Она ведь сваха, как Богу известно. – В его голосе появились нотки горечи.
– Сваха? – пискнула Эванджелина.
– Боже милостивый, да! Она нашла бы вам мужа, которому ваш Харли и в подметки не годится. Вы могли бы растоптать мерзавца Харли, если бы сочли его достойным даже этого.
Анна Адамс говорила что-то похожее… Но то, что предлагал лорд Рудольф, очень отличалось от обещаний Анны. Удачный брак принесет ей богатство и уважение на всю оставшуюся жизнь. И он предлагал это ей так просто, будто подобные женихи валяются на дороге и только и ждут, когда их подберут.
– У вас будет муж, достойный вас, – продолжал Рудольф. – Такой, чьи поместья и богатства позволят вам ходить в шелках до конца жизни. Кто знает, может, моя мать найдет для вас и пэра? Даже маркиза… – добавил он, усмехнувшись.
Но Эванджелине было не до смеха. Корабль качало на волнах, и ее морская болезнь вдруг снова вернулась.
Она уже смирилась с тем, что никогда больше не увидит Англию, не увидит зеленые холмы Котсуолдса, дорожки в тумане, луга, на которых пасутся овцы, и тихие деревушки. Она повернулась ко всему этому спиной и решила: так тому и быть.
Но семья Уиттингтона очень влиятельная. Об этом она узнала из сплетен своего брата и журналов, которые читала ее мать. Лорд Рудольф не напрасно сказал, что его матери будет не трудно найти для нее подходящего жениха. Маркиза вращалась в высшем обществе, знала всех, о ней писали газеты. И если эта леди не падет духом при виде сына, притащившего домой невзрачную мисс Клеменс, то она, Эванджелина, без сомнения, попадет в хорошие руки.
Мир открывал перед ней новые возможности, однако… Эванджелина невольно вздрогнула.
– Ах, я пропала!.. Так сказал капитан Блэкуэлл. Ведь я бегала без сопровождения по фрегатам и врывалась в тюрьмы. Ни один джентльмен не захочет иметь жену, так опозорившую себя.
– Предоставьте это мне. Я придумаю такую историю, которая сделает вас героиней. Джентльмены будут наперебой делать вам предложения.
Она крепко сжала перила. Что ж, наверное, лорд Рудольф мог бы очистить ее от грязи и пресечь любые сплетни. Ведь он сын маркиза, а маркиз по положению ниже только герцога. При одной мысли о таком могуществе Эванджелине стало дурно.
– Но разразится ужасный скандал, если мы будем путешествовать вместе, – проговорила она слабым голосом.
Рудольф отмахнулся:
– Мы наймем для вас компаньонку в Бостоне. И я уговорю капитана Блэкуэлла освободить вашего сводного брата. Он виноват только в собственной глупости. Так что мы будем путешествовать все вместе.
Она повернулась к узкой полоске горизонта. Впереди, к западу, находилась Америка. Через несколько дней они уже будут там. Позади останутся пьянящий холод морского ветра, веселье от вздымающихся волн и славное пение ветра в такелаже. Позади останется капитан корабля, человек, который любит свободу моря. Человек, который целовал ее со страстью, как будто она великая красавица, а не скромная старая дева в очках. При мысли об этом Эванджелина ощутила пустоту в груди.
– Так согласны? – спросил лорд Рудольф.
– Не знаю…
– Подумайте над этим. В Америке вас не ждет ничего хорошего, только жизнь прислуги. Но вы можете стать хозяйкой большого дома, и у вас будут собственные слуги. Я хочу этого для вас. Какую еще награду я могу предложить своей спасительнице?
Он взял ее руку и поднес к своим губам. Она едва ощутила ласку.
– Лорд Рудольф…
Он широко улыбнулся:
– Я был бы польщен, если бы вы называли меня Руди. Так зовут меня близкие.
Близкие?.. Эванджелина посмотрела на его красивое лицо с озорной улыбкой. Многие девушки упали бы в обморок при виде этого джентльмена. Она представила его в Лондоне, в бальном зале, одетого в кожаные бриджи и расшитый сюртук, с волосами, отливающими золотом в свете свечей. И представила, как множество юных леди соперничают за его внимание.
– Почему вы не женаты, лорд Рудольф? Я хочу сказать… Руди. Без сомнения, вы очень выгодная партия.
Улыбка исчезла с его лица. Он выпустил ее руку и снова прислонился к перилам, вглядываясь в опускающуюся на море тьму.
– Это длинная история… Когда-нибудь я вам ее расскажу.
– Мне будет очень интересно. Странно, что ни одна леди еще не поймала вас в ловушку. Вы с капитаном Блэкуэллом одного возраста. А у него была жена, которая умерла лет пять назад, как сказал мистер Сьюард.
– Но обстоятельства жизни у нас очень разные, – пробормотал Рудольф. Внезапно он повернулся к ней. – Мисс Клеменс, выходите за меня.
Глава 15
Эванджелина с удивлением уставилась на собеседника. Корабль накренился, и она чуть не потеряла равновесие.
– Что вы сказали?
Его рука белела на перилах.
– Я сказал: выходите за меня, глупая девчонка.
– Выйти за вас?
– Не произносите это так, будто отказываете мне. Черт побери, Эванджелина, ведь у Блэкуэлла есть планы на ваш счет. С ним вы не в безопасности. Говорят, что он вас целовал. И не раз.
Лицо девушки вспыхнуло, но холодные брызги тотчас охладили ее пылающие щеки.
– Да, возможно, – прошептала она.
Лорд Рудольф поморщился:
– Неосмотрительно с вашей стороны, дорогая. Хотя, как я полагаю, он очень привлекателен для молодой женщины. Мы можем тихо обвенчаться в Бостоне, а потом сесть на корабль и отплыть в Англию. Так что наш брак станет свершившимся фактом.
– Но зачем вам жениться на мне?
– А почему бы и нет?
– Потому что я, как вы выразились, глупая девчонка. К тому же не слишком хорошенькая. И у меня нет ни связей, ни денег, о которых стоило бы говорить. А вы станете маркизом и…
– Кто вбил вам в голову, что вы не хорошенькая? – перебил Рудольф. – Уж не капитан ли?
– Господи, нет, конечно. Он… он говорил… – Эванджелина покраснела. – Он много чего говорил, но никогда не называл меня дурнушкой.
– Он негодяй. А я – нет. Если хотите, брак может быть фиктивный. Я предлагаю это вам, чтобы спасти вас от его внимания и дать вам то, чего вы заслуживаете.
Эванджелина в задумчивости покачала головой:
– Нет, вы предлагаете это по другим причинам. Не знаю по каким, но, делая мне предложение, вы думали о чем-то еще… Как будто вам в голову внезапно пришла удачная мысль, а брак со мной стал ее частью.
Он стиснул зубы.
– Я никогда не стал бы использовать вас таким подлым образом, Эванджелина.
– Возможно, я ошибаюсь. Но вы меня поразили. Я не могу вам ничего ответить… даже относительно возвращения в Англию вместе с вами. Дайте мне время подумать.
– Конечно, дорогая. Сколько угодно. В порт мы придем только через несколько дней.
Несколько дней, чтобы решить свою судьбу…
Отвернувшись, она зашагала по палубе. Но лорд Рудольф не пошел следом за ней.
В сгущающейся тьме над ее головой белели натянутые паруса. Трое матросов тянули канаты, меняя положение топселя в зависимости от направления ветра. Какое-то время Эванджелина наблюдала за ними. Она никак не могла собраться с мыслями, поэтому заставила себя думать об удивительном устройстве корабля. Ей всегда казалось, что паруса на кораблях ловят попутный ветер, и она не могла представить, что с ним происходит, если ветер не дует в нужном направлении. Но оказалось, что матросы могли устанавливать паруса под таким углом, что они ловили любой ветер, даже перпендикулярный по отношению к кораблю. Простой поворот руля – и они мчатся туда, куда хотят. Или делают небольшой зигзаг на воде, который мистер Сьюард называл «маневром».
Матросы быстро смотали трос и закрепили его, после чего занялись другим делом. А на камбузе мерцал огонь, кок готовил ужин для матросов и офицеров.
Когда Эванджелина вернулась к борту, лорд Рудольф уже ушел. Так как же ей быть? Выйти за него замуж? Боже милостивый, может, он с ума сошел?
Эванджелина представила себе такую картину: она, разодетая в шелка и увешанная драгоценностями, принимает гостей в своем особняке на Мейфэр, а ее отважный светловолосый супруг стоит рядом. Харли потрясен ее видом, а сводный брат извиняется за все обиды, которые он ей причинил.
Брызги попали ей в лицо – и мечты исчезли. Увы, сложно быть достойной женой лорда с разлетающимися на ветру волосами и очками на носу.
Но он предложил ей спасение. Вернувшись на родину в качестве его жены или гостьи, она сможет начать жизнь заново. И не важно, что она помогала при мятеже, или ворвалась в тюрьму, или убежала на английский фрегат. Не важно, что начинала как скромная старая дева, которую обманул жених. Не важно, что родители считали ее обузой.
Лорд Рудольф сможет дать ей новую жизнь. Ей нужно только принять его предложение.
На корме появился капитан Блэкуэлл, поднявшийся по лестнице, ведущей к его каюте. Он остановился и заговорил с мистером Осборном, кивая в ответ на слова лейтенанта. Мистер Осборн отдал ему честь и ушел. А капитан поднялся на капитанский мостик.
Эванджелина спряталась в тени мачты, не желая, чтобы он ее увидел и прогнал вниз или отругал мистера Сьюарда за то, что оставил ее без присмотра.
Казалось, Остин ее не замечал – смотрел на звезды, изучая их. Он был без головного убора, и его гладкие черные волосы блестели в лунном свете. Потом посмотрел вниз и подал знак одному из офицеров. Тот громко передал его команду, и несколько матросов тотчас размотали трос.
А капитан положил руку на перила и уставился на темную воду. Высокий и неподвижный, он долго смотрел на море. Потом отвернулся – и посмотрел прямо на Эванджелину.
Она замерла. Их взгляды встретились. И ей вдруг почудилось, что она стоит не у борта, а рядом с ним.
Тут капитан спустился с мостика и направился к грот-мачте. Матросы расступались перед ним. А он остановился в нескольких шагах от девушки и, заложив руки за спину, проговорил:
– Вы, мисс Клеменс?..
– Приветствую, капитан.
– Я должен задать вам очевидный вопрос, мисс. Почему вы не внизу?
– Я наблюдала за закатом. Воздух такой приятный…
Мне захотелось остаться наверху.
– Вы мешаете моим людям выполнять их обязанности.
Один из матросов посмотрел на него, раскрыв рот от удивления. Капитан бросил на него грозный взгляд, и матрос принялся развязывать канат.
– Я собиралась прогуляться, прежде чем спуститься вниз.
Он протянул ей руку:
– Прогуляйтесь со мной.
Она приняла его руку и на мгновение прикрыла глаза, когда его теплые узловатые пальцы обхватили ее ладонь. Лорд Рудольф утверждал, что Остин якобы уделял ей особое внимание. Но она ведь сама умоляла капитана целовать ее, прикасаться к ней, ласкать ее… Только как объяснить это Уиттингтону?
И теперь, когда крепкая рука Остина сжимала ее руку, она поняла, почему просила его об этом. Она просто не могла ничего поделать с собой…
Они прошли мимо грот-мачты – прямо к короткому трапу, ведущему к каютам офицеров и пассажиров.
Эванджелина остановилась.
– Я думала, мы прогуливаемся.
– Так и есть. Мы прогуливаемся к вашей каюте.
– Зачем? Чтобы вы заперли меня там?
– Нет. Я хочу поговорить с вами.
– А мы разве не можем поговорить, гуляя по палубе?
– Нет.
Она сдалась. Тишина в кают-компании поразила ее – здесь почти никого не было, только рулевой Лорнхем. Он сидел у стола, держа в одной руке бокал вина, в другой – толстую книгу.
– Мистер Лорнхем…
Тот подпрыгнул, чуть не расплескав вино, и встал.
– Да, сэр…
– Где Уиттингтон?
– Лорд Рудольф, сэр? Он… Да, я его видел. Думаю, он пошел на полубак.
– Играть в карты? А вы почему не пошли с ним?
Лорнхем покачал головой:
– Я не играю, сэр.
– Но вы все равно можете сделать ставку.
– Я вообще не играю, сэр. Азартные игры – разорительный порок.
Остин пристально посмотрел на рулевого, и тот покраснел.
– Но я могу, сэр… Могу прогуляться по палубе. Погода прекрасная.
Поспешно отдав честь, Лорнхем сунул книгу под мышку и поспешил к трапу.
Остин посмотрел ему вслед, потом открыл дверь в каюту Эванджелины и жестом позвал ее.
Она проскользнула внутрь. В ее маленькой каюте особенно сильно ощущалось покачивание корабля. Пол поднимался и опускался, и Эванджелина ухватилась за деревянный столбик, удерживающий койку. Остин же оперся о притолоку, не теряя равновесия. Черт бы его побрал!
– Ну вот я и здесь, капитан. Не мешаю вашим людям. Только я не могу понять, зачем вы отослали лейтенанта Лорнхема. Ему-то я вряд ли мешала.
– Я хотел поговорить с вами наедине.
Остин тоже вошел в каюту, и Эванджелина невольно отступила на шаг.
Капитан окинул ее взглядом, и она еще крепче ухватилась за столбик. А он вдруг сказал:
– Мой брак был бедой.
Эванджелина кивнула:
– Да, я знаю, что ваша жена умерла. Мистер Сьюард сказал мне. Сожалею…
– Наш брак распался еще раньше. Мы жили раздельно.
Раздельное проживание означало, что они были женаты только формально. То есть он выплачивал ей содержание, но жил отдельно от нее. Хотя раздельное проживание не означало развода, все-таки это шокировало.
– Ей не нравилась моя жизнь и все, что с этим связано. Меня она тоже ненавидела. Я пытался… – Он внезапно замолчал.
– Должно быть, это вас ужасно огорчало, – сказала Эванджелина. – Вы, наверное, любили ее.
Он продолжал, словно не расслышал ее слов:
– Теперь все должно быть по-другому. Я больше не стану уходить в плавания, буду жить в Бостоне. Моя жена будет видеть меня каждый день, как видят своих мужей жены банкиров или адвокатов. Один день будет похож на другой, ведь мои привычки как часовой механизм. Каждый вечер моя жена будет ужинать со мной, вставать со мной по утрам, ложиться спать вместе со мной. Она не будет проводить в одиночестве долгие месяцы, гадая, не затонул ли корабль и не поглотило ли меня море. Мы будем прогуливаться в Бостон-Коммон[7]7
Парк в Бостоне, старейший в стране городской парк.
[Закрыть] по воскресеньям, посещать балы по субботам и ходить к викарию.
– Будете?..
– Да, будем. Ведь я прекрасно понимаю: ни одной женщине не нравится странствующий муж. Именно поэтому я буду оставаться на суше. Буду уходить на работу по утрам, пока вы будете покупать наряды, мебель и… Что там еще приобретают жены в течение дня? Вы будете присматривать за прислугой и поддерживать огонь в очаге, а я – оплачивать все это. Это ведь обычное дело, не так ли?
– Черт возьми, Остин, о чем вы?..
– Я прошу вас выйти за меня замуж. И придержите язык. Вы ругаетесь как матрос.
Она уставилась на него в изумлении:
– Выйти замуж… за вас?
– Да, замуж за меня. Это так отвратительно?
Она открыла рот, потом закрыла. Наконец пробормотала:
– Я… поражена, вот и все. Почему вы хотите жениться на мне?
– Сирена, как вы можете спрашивать меня об этом? – спросил он хрипловатым голосом.
Она задрожала всем телом. И только сейчас вдруг почувствовала, что вогнала в палец занозу, когда ухватилась за столбик кровати.
– Вы не можете жениться на мне. – Она лизнула палец. – Вы уже женаты… на море.
Остин нахмурился:
– Что?..
– У вас одна любовница, и имя ее – «Аврора».
– О чем вы говорите? Я откажусь от «Авроры», женюсь на вас и осяду на суше.
– Не похоже, чтобы вы стали от этого счастливым.
– Я не… Господи, Эванджелина, что за глупости? И какого черта вы сосете свой палец?
– У меня заноза.
– Заноза?
– От столбика. – Она указала на столбик.
Остин шагнул к ней.
– Дайте посмотреть.
Она поморщилась, когда он разогнул ее палец. Потом пробормотала:
– Заноза совсем маленькая.
– Все равно может загноиться.
Он поднес ее руку к свету, затем отделил пораненный палец и принялся рассматривать занозу. Эванджелина смотрела на его опущенные темные ресницы, а он сосредоточенно занимался своим делом. В свете фонаря его волосы отливали красным, как полированное красное дерево. А одна длинная прядь, выбившаяся из хвостика, падала ему на шею.
– Вот! – Остин вытащил из пальца крошечный кусочек дерева и отбросил его в сторону. Потом поднес ее палец к губам.
– Спасибо.
Он поцеловал другой ее палец, и Эванджелина проглотила комок в горле.
– Но ведь в этом занозы нет…
Он поднял на нее взгляд, продолжая целовать следующий ее палец.
Чувство, похожее на панику, овладело девушкой.
– Почему вы это делаете?
Он поцеловал кончик ее мизинца.
– Так вы хотите попросить меня, чтобы я вас поцеловал?
– А вы не будете возражать, если я попрошу вас поцеловать меня?
– Нет.
– Я… подумала, не сочтете ли вы меня глупой, или развязной, или…
– Эванджелина, попроси, чтобы я поцеловал тебя.
Она тихонько вздохнула:
– Капитан Блэкуэлл, вы не…
– Называй меня Остин.
– Остин, вы не поцелуете меня?
Он наклонился и отвел волосы с ее лица.
– Конечно, поцелую. Если вы пообещаете стать моей женой.
