Текст книги "Угрозы любви"
Автор книги: Дженнифер Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 10
Ее запах окутал его. Ее сладкое дыхание коснулось его рта, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее красные спелые губы.
Он понял, что всегда хотел ее, и не мог побороть свое желание. Оно терзало его и заставляло становиться на вахту среди ночи, радуясь холодным брызгам, охлаждавшим разгоряченное лицо. Оно заставило его развернуть судно и последовать за ней в западную Атлантику, забыв о своей миссии.
Возможно, она и в самом деле английская шпионка, которая завлекла его в свои сети, пробудив в нем это желание, а затем сбежала, чтобы он преследовал ее, подвергая опасности документы. А возможно, что ее цель – спасти этого английского лорда, которого она притащила на корабль. И очень может быть, что она сделала его, Остина, игрушкой в своих нежных ручках.
Нет-нет, она невинная девушка. И она целовала его так нежно, а ее ласки были столь неловкими и неумелыми… Однако она прижималась к нему бедрами. Невинная девушка, которая знает, как соблазнять?.. Кто же научил ее издавать эти тихие вздохи? Кто научил так проводить по мужским рукам кончиками пальцев?
Если он, Остин, найдет его, то убьет.
Он провел губами по ее щекам, осушая слезы. Затем поцеловал прикрытые веки, пытаясь ее успокоить.
Ее сорочка свисала клочьями, ленточки порвались. Он раздвинул тонкую ткань и остатки кружева. Белая кожа, потемневшая от пороха, манила его. Он рисовал пальцем узоры на ее ключицах, стирая серый порошок.
Рубашка соскользнула с нее вместе с бушлатом. Ее шелковистые груди приподнялись навстречу его рукам, и он, снова поцеловав ее в губы, прошептал:
– Ты меня поражаешь, Эванджелина. Ты делаешь это намеренно?
– Мм… – Она закрыла глаза.
Он прикусил мочку ее уха и, просунув руки ей под рубашку, скользнул ладонями по ее спине, затем по округлым бедрам. Она что-то пробормотала, прижимаясь к его восставшей плоти.
На койке им вдвоем было бы тесно. Но был еще и стол… Он подумал о такой возможности еще в ту ночь, когда она пришла соблазнять его. Он мог бы усадить ее на стол и…
Она со стоном пробормотала:
– Остин, пожалуйста, поцелуй меня еще.
– Да, конечно. Всю ночь, моя сирена. Всегда.
Она раскрыла губы, и он впился в них поцелуем.
За дверью послышался резкий голос Олбрайта:
– К вам первый лейтенант Сьюард, сэр!
Холодная реальность настигла его. Он поднял голову и перевел дыхание.
Господи, она опять ускользнула! И обвела его вокруг пальца, раздразнив так, что он забыл, кто он такой и что делает.
Наверное, это все ее очки… Они в первый раз ввели его в заблуждение, заставили увидеть в ней невинную девушку, которая ничего не знает о своем очаровании. Они заставили его забыть ее ложь и полуправду, а также откровенные увертки.
Остин натянул рубашку ей на грудь и запахнул полы бушлата.
– Войдите, – процедил он сквозь зубы.
Сьюард вошел в каюту.
– Сэр, я подумал, что мисс Клеменс понадобится мыло, а также чистые полотенца.
Эванджелина кивнула:
– Да, конечно, мистер Сьюард. Спасибо.
Он улыбнулся ей:
– Я рад, что вы вернулись, мисс. Надеюсь, мисс Адамс справедливо наказана за то, что попыталась забрать вас от нас.
– Так вы полагаете, что она меня похитила?
Лейтенант с удивлением посмотрел на Остина:
– Конечно. А вы – нет, сэр?
– Вы закончили, Сьюард?
Сьюард посмотрел на полотенца, которые принес.
– Да, сэр. – Он бросил полотенца на стол.
– Тогда оставим ее. Пусть моется. Пошли.
Сьюард снова посмотрел на Остина, потом – на девушку.
– Да, сэр.
Уходя, Сьюард придержал дверь и опять посмотрел на капитана.
– Сэр, ужин будет подан через полчаса в кают-компании.
– Да, знаю, – кивнул Остин. – А вы, мисс… Опоздаете – останетесь без ужина.
Она взглянула на него с удивлением:
– Так вы не запрете меня в каюте?
– Посмотрим. Если вы снова украдете мою шлюпку или кого-нибудь из лейтенантов… Или если вы с этим англичанином что-нибудь устроите, то окажетесь в тюрьме вместе с мятежниками.
– Уверяю вас, капитан, я не доставлю вам неприятностей. Вы и представить не можете, как я рада, что снова оказалась на «Авроре». Знаю, мое спасение не входило в ваши планы, но я очень благодарна вам за то, что позволили мне находиться на борту вашего корабля, хоть я для вас и обуза.
«Господи помоги!» – мысленно воскликнул Остин.
– Осталось двадцать восемь минут, мисс Клеменс. Поторопитесь.
Остин выскочил из каюты и захлопнул за собой дверь.
Капитан оглядел общество, собравшееся в кают-компании. Присутствовали пять офицеров, лорд Рудольф и Эванджелина. А на столе были белоснежные скатерти, чуть влажные, чтобы тяжелые серебряные блюда не скользили, когда корабль кренится. Ящик с ножами и вилками прикрепили к стене рядом с креслом капитана, чтобы ужинавшие могли взять их, когда понадобятся.
Оставив Эванджелину, Остин отошел как можно дальше от своей каюты – на нос. Разве что в море не прыгнул. Он внимательно осматривал лебедки и тросы на носу – к большому неудовольствию матросов, – но видел перед собой только Эванджелину; видел, как вода стекает по ее голым рукам и ногам, как чистая рубашка липнет к влажному телу, как белые чулки скользят по ее узким ступням и округлым икрам…
Офицеры и официанты стояли по стойке «смирно», ожидая, когда капитан даст сигнал садиться. Эванджелина же стояла за своим креслом, чистая и чопорная в своем сером платье с двумя полосками розового кружева по корсажу. Корабельный плотник починил ее сломанные очки, и за стеклами блестели ясные серые глаза. Кроме того, она сделала прическу и надела скромный кружевной чепец.
Теперь мисс Клеменс совсем не походила на растрепанную нимфу, какой была в каюте. А тогда, когда она распахнула бушлат и стала видна ее рваная сорочка, он мгновенно возбудился. Она, должно быть, знала это, маленькая ведьма, и использовала в свою пользу.
Остин строго посмотрел на нее, но она не заметила его взгляда, так как в это время улыбалась через стол лорду Уиттингтону.
Тут капитан подал знак, все заняли свои места, и Сирил поставил на стол графин с портвейном.
Один из офицеров произнес перед ужином краткую молитву, и мужчины накинулись на еду так, будто не ели две недели.
– Хорошая работа, сэр, – заметил Осборн. – Я все отдал бы за то, чтобы увидеть эти английские песьи морды, когда они обогнули мыс и заметили наши корабли.
Эванджелина выразительно взглянула на него.
– Их речь и впрямь походила на песий лай.
Все расхохотались. Потом Сьюард сказал:
– Расскажите нам, что произошло, мисс Клеменс. Как вышло, что вы взорвали тюрьму Гаваны?
Лорд Рудольф, очевидно, позаимствовал у какого-то офицера одежду; теперь на нем были жилет и вельветовый сюртук, но казалось, этот наряд ему не очень-то нравился, так как он привык к другому. Бросив взгляд на Эванджелину, англичанин проговорил:
– Да, расскажите нам вашу историю. Как вы решили спасти меня?
Щеки Эванджелины порозовели. Выпавшая из прически прядь золотисто-каштановых волос привлекла взгляд Остина к изгибу ее изящной шеи и к ложбинке между грудей.
«Ох, так и съел бы ее», – подумал Остин. Никогда в жизни он не терял контроля над своими реакциями на женщину, а сейчас… Он почувствовал, что опять возбуждается.
Девушка отставила свой бокал и начала рассказывать, сначала – неуверенно, потом – все более вдохновенно; мужчины же ловили каждое ее слово. Она рассказала им все, начиная с того момента, как Анна Адамс вошла в ее каюту, и заканчивая тем, как Остин подсадил ее на борт «Авроры», положив руку на ее округлую попку.
Да, она рассказала абсолютно все его офицерам и Уиттингтону, а ему раньше ни слова не сказала.
Уиттингтон поднял свой бокал:
– За мою спасительницу. За храбрейшую женщину.
Последовал добродушный смех, и все подняли бокалы.
Остин внимательно посмотрел на англичанина. Тот привел себя в порядок и причесал свои непокорные волосы, собрав их в хвостик. Даже с повязкой на глазу некоторые женщины нашли бы его красивым. Эванджелина, конечно, восхищалась им. Она одарила Уиттингтона лукавой улыбкой, ее серые глаза блестели.
– Но теперь вы с нами, живая и здоровая. – Сьюард похлопал ее по руке. – Мы так волновались за вас…
Лорд Рудольф расхохотался:
– Вы покорены, лейтенант.
Лейтенант, сидевший в конце стола, усмехнулся. Остин бросил на него тяжелый взгляд, и тот, закашлявшись, пробормотал:
– Она напоминает мне мою сестру, милорд.
– Вашу сестру? – Лорд Рудольф подмигнул Эванджелине.
– Да. Она умерла незадолго до того, как «Аврора» отплыла из Бостона.
Насмешка тотчас исчезла из взгляда лорда Рудольфа.
– Ах, прошу прощения, сэр.
Все сидевшие за столом пробормотали слова соболезнования и посмотрели на лейтенанта с сочувствием.
– Сьюард, вы никогда об этом не говорили, – заметил Остин.
Все посмотрели на капитана с удивлением. Он сделал глоток бренди, скрывая смущение.
– Вы должны были сказать мне, лейтенант.
– Я не хотел… Не хотел, чтобы вы думали, будто я не смогу выполнять свои обязанности.
Эванджелина нахмурилась и укоризненно посмотрела на Остина. Тот невольно вздохнул.
– Должно быть, она была очаровательная юная леди, если походила на мисс Клеменс. – Лорд Рудольф снова поднял бокал, как бы приветствуя Эванджелину, и она ответила ему улыбкой.
Остин представил, как хватает лорда Рудольфа за ворот и швыряет в море. Этот аристократ с шумом шлепнется в воду, что доставит ему, Остину, большое удовольствие.
А болван Сьюард продолжал болтать о своей сестре. Эванджелина же похлопывала его по руке и смотрела на него с сочувствием. К тому же все остальные слушали лейтенанта с интересом. И он, Остин, ничего не мог с этим поделать.
Две недели «Аврора» шла на север, направляясь в Америку, в Бостон. Становилось все холоднее, часто шли дожди, заставившие Эванджелину и лорда Рудольфа оставаться в своих каютах или в кают-компании. Остин разрешил девушке выходить на палубу, когда ей захочется, но настаивал на том, чтобы ее всякий раз сопровождал Сьюард или юный Олбрайт. Ради ее безопасности – так он сказал.
Даже под присмотром ей нравилось стоять на носу и смотреть на море. Остин говорил, что отправит ее назад в Англию, и следовало придумать, как избежать этого. Она хотела двигаться вперед, а не возвращаться в прежнюю жизнь с ее неприятностями.
Что касается Остина, то он и словом не обмолвился с ней после того ужина вместе с его офицерами. Эванджелина часто видела его на палубе – он отдавал приказы своим людям или же вносил записи в судовой журнал, который носил за ним какой-нибудь матрос. Но он редко удостаивал ее взглядом.
Капитан не разговаривал с ней и не разговаривал с лордом Рудольфом. Он стал таким же сдержанным, каким был до бунта, когда совершенно игнорировал своих пассажиров.
«Может быть, это и к лучшему», – говорила себе Эванджелина, по мере того как проходили дни. Всякий раз при виде капитана она вспыхивала от смущения. В ее памяти оживали его жгучие поцелуи, прикосновения его рук и его страстный шепот. И она по-прежнему сгорала от желания, заставлявшего ее ночами вертеться в постели, с нетерпением ожидая, когда наступит утро и она снова увидит его.
Лорд Рудольф, напротив, был приятным собеседником. Он часто стоял на палубе с ней и со Сьюардом или играл с ней в карты в кают-компании в дождливую погоду. Он рассказывал ей о своих путешествиях, развлекая историями о дальних странах и о живущих там удивительных народах. Лорд Рудольф поведал ей о китаянках, которые могут драться с мужчинами и ногами, и кулаками, о сиамских женщинах, которые могут завязываться чуть ли не в узел, о полинезийских женщинах, которые делают себе татуировку на лице. Мисс Пейн была бы шокирована. А ей, Эванджелине, было интересно и любопытно.
О своей жизни в Англии лорд Рудольф рассказывал очень мало. Когда же она задавала ему прямые вопросы, он всегда находил способ сменить тему.
Однако ей было очень просто говорить с ним о себе самой. Она рассказала ему о своей жизни в Глостершире, о смерти отца, о Харли и о своем решении покинуть родной дом и отправиться в Америку. И было приятно слышать, как он возмущался поведением Харли и хвалил ее за мужественное решение отправиться в новую страну в поисках счастья.
Шли дни, но их однообразие было отдыхом для Эванджелины. Никаких бунтов, никаких преступников, и не нужно было штурмовать тюрьму. За все это время произошли лишь три события: встреча с американским кораблем, когда им сообщили об Анне Адамс, покушение на жизнь Остина и случай с ее молитвенником.
Глава 11
Американский капер нагнал их через три дня после выхода из Гаваны. Более быстроходное, чем тяжелая «Аврора», судно показалось за кормой утром, а к вечеру уже шло вдоль их борта.
Эванджелина и лорд Рудольф с палубы наблюдали, как после серии сигналов и шутливых приветствий с борта судна спустили лодку и трое мужчин погребли к «Авроре».
Капитан Блэкуэлл спустился с капитанского мостика, чтобы приветствовать гостей.
Коренастый мужчина с непокорными рыжими волосами, мальчишеской улыбкой и капитанским знаком различия на бушлате похлопал его по плечу:
– Рад встрече, Блэкуэлл! Спасибо за спектакль в Гаване. Давно я уже так не веселился.
– Рад был услужить.
– Охотно верю. Но мне нужна вся история. Кто была эта женщина с бомбами? Никогда еще не видел такой жестокой бестии. Она проложила себе дорогу среди бедных испанских солдат, оставив за собой кровавый след. Эту суку стоит повесить.
– Она уже на пути к виселице?
Американский капитан в смущении пробормотал:
– Она от нас скрылась.
– Эта женщина сбежала от двух кораблей, полных пушек?
– Да, сбежала со своим ужасным пиратом. А он, огромный безобразный детина, смеялся как безумный, стреляя в моих людей направо и налево. Они пробрались на английский фрегат, а потом принялись сбрасывать людей за борт.
Эванджелина схватилась за перила, вспомнив английских моряков и того, который говорил на глостерширском диалекте.
– Мы выловили их из воды, и они рассказали, что эта женщина предоставила тем, кто не захотел подчиняться ее пирату, выбор: пуля в живот или прыгать за борт. Их взбесило, что мы спасли тех, кто прыгнул за борт. Мы даже подумали: не взять ли английских ублюдков к себе на службу? Но потом отпустили их.
– Как благородно с вашей стороны… – протянул лорд Рудольф.
Американский капитан взглянул на него с удивлением:
– Кто это, Блэкуэлл?
Лорд Рудольф шагнул вперед и протянул руку:
– Я – английский ублюдок.
– Это лорд Уиттингтон, – сказал Остин.
Капитан пожал протянутую руку и взглянул на Остина:
– Твой друг?
– Я везу его в Бостон.
– Сэр, мы можем доставить вас туда скорее, – предложил капитан.
– Спасибо, нет. Я уже привык к «Авроре». И я сомневаюсь, что мне доставит удовольствие плавание с капитаном, которому нравится идея о перевербовке англичан.
– Значит, Уиттингтон… – в задумчивости произнес рыжеволосый. – Я знаю одного Джорджа Уиттингтона в Бостоне. Ваш родственник?
– Возможно, мой кузен, если это тот самый Джордж Уиттингтон.
Капитан усмехнулся:
– Мои соболезнования…
– Он всего лишь троюродный брат. И изрядный болван к тому же.
Тут Остин вмешался в разговор:
– Какой курс взял английский фрегат?
– Он пошел на юг. Возможно, мисс Адамс решила, что в Карибском море нажива будет лучше. Лоусон следует за ней, и он дал сигнал остальным следовать за ней. Я предупредил все суда, чтобы они избегали ее, пока я не подойду. Боюсь, если эту женщину поймают, Лоусону не удастся сохранить ее в живых до суда.
– Мне наплевать, что произойдет с ней. До тех пор, пока она держится подальше от моего корабля.
Гость пожал плечами:
– Как вам угодно. А я проделал путь на шлюпке от своего корабля, Блэкуэлл, потому что знаю: у вас всегда есть в запасе самое лучшее бренди, какое только можно купить за деньги. Угостите, а?..
Остин изобразил улыбку и жестом пригласил капитана капера и его людей следовать за ним на корму. Но лорду Рудольфу и Эванджелине он не предложил к ним присоединиться.
– Зачем вы это сделали? – спросила Эванджелина, когда они опять остались одни у борта.
Лорд Рудольф посмотрел на нее с недоумением:
– Что именно?
– Зачем вы превратились в английского аристократа? Вы были похожи на карикатуру из журналов, которые читает мой брат. Мне казалось, что вот-вот у вас изо рта появится пузырь со словами.
Рудольф засмеялся:
– Это производит впечатление на американцев.
– Но все-таки – зачем вы это сделали?
Он пожал плечами:
– Это меня развлекло.
Эванджелина промолчала, а он, снова пожав плечами, отошел от нее. Она тут же последовала за ним к противоположному борту, где он показал ей на стаю летающих рыб, подставляющих свои белые брюшка вечернему солнцу. Но он ни слова больше не сказал.
– Американский капитан был прав. Бренди замечательное. – Лорд Рудольф Уиттингтон скрестил ноги и сделал глоток из бокала, который ему подал Остин.
Они сидели в капитанской каюте, Уиттингтон – в кресле у стола, а Остин – в раскладном кресле, которое он вынул из шкафа. Это было три дня спустя после того, как американский корабль уплыл навстречу заходящему солнцу под громкие прощальные слова и добродушные насмешки.
– У меня, к сожалению, плохие манеры. А ведь капитан должен проявлять вежливость по отношению к своим высокопоставленным гостям, – проговорил Остин.
Уиттингтон внимательно посмотрел на него:
– Вы отъявленный лжец, Блэкуэлл.
Раскладное кресло затрещало, когда Остин откинулся на спинку и вытянул свои длинные ноги.
– Я плохой лжец. Но если вы знали, что я пригасил вас сюда не из вежливости, то почему не отказались?
– Мне было любопытно. А у вас действительно есть привычка бросать в тюрьму людей, которые не подчиняются вам?
Англичанин говорил непринужденно, но в глазах его была настороженность. Остин чувствовал, как он напряжен.
– Бренди французское. В наши дни англичанам не просто добыть его, разве что контрабандой. А я купил его в Париже. Вот я и подумал, что вы сможете наслаждаться им, пока будете рассказывать свою историю.
– Ах, мою историю… Но какую именно?
– Историю о том, как вы попали на Карибы и как оказались заключенным в Гаване. Историю, которую вы, кажется, всеми силами стараетесь утаить от всех. Вы не рассказали ее даже мисс Клеменс.
– Откуда вы, черт побери, это знаете? Вы же с ней за целую неделю и словом не обмолвились.
Остин молча пожал плечами.
– А вы хитрец, Блэкуэлл… – Англичанин сделал глоток, потом стал покачивать свой бокал. – Не хотелось бы разочаровывать вас, но никакой истории нет. Просто я оказался не в том месте и не в то время. Вот, собственно, и все.
Остин держал свой бокал в ладонях, как бы согревая его.
– Но за что вас арестовали? И каков был приговор?
Лорд Рудольф скривил губы:
– Мне не хочется вам отвечать, капитан. Несмотря на то что бренди отличное.
– На борту судна слово капитана – закон. Его приказы безоговорочно выполняются, а если нет, то назначается наказание. Только при такой системе на судне обеспечивается порядок.
– И многие капитаны пользуются этим, чтобы стать придирчивыми. Боже, помоги команде, чей капитан имеет склонность к жестокости. Но ваша команда кажется довольной, так что я считаю вас придирчивым, но без жестокости.
– Я не наказываю без причины. А за дело наказываю.
Уиттингтон отставил свой бокал и бесстрастно ответил:
– Но я не из вашей команды.
– Зато вы тут под моим покровительством. По просьбе мисс Клеменс.
– Знаю. Я навеки обязан моей спасительнице. Мне кажется занятным, что вы взяли меня на борт ради нее.
– Мне хотелось бы бросить вас на съедение акулам. Так что выбор за вами, Уиттингтон. Вы можете провести остаток плавания с удобствами или без них.
Лорд рассмеялся:
– Как гость или как заключенный – вы это имеете в виду? Я слышал о бунте и о том, как вы подавили его, пристрелив первого лейтенанта. В вашем бриге дюжина арестантов, которые уже сожалеют о своем поспешном решении свергнуть вас. Имеется еще несколько недовольных. Но никто не отваживается выступить против вас. Я не уверен, что мисс Клеменс здесь в безопасности.
Она и не была в безопасности. Но не в том смысле, в котором имел в виду Уиттингтон. Остин заставлял себя держаться от нее подальше, и это оказалось самое трудное дело в его жизни. Но он должен был держаться от нее подальше. Она сводила его с ума.
– Мы отклонились от темы. Так почему же вы попали в тюрьму в Гаване?
Уиттингтон снова взял свой бокал.
– Вижу, бесполезно уклоняться от ответа. Знаю, вы мне не поверите, но я действительно оказался не в том месте и не в то время. Я свернул в переулок и стал свидетелем драки. Двое парней развлекались, забивая до смерти третьего. Когда я попытался вмешаться, оба джентльмена сбежали, и я остался в окровавленной одежде рядом с мертвым человеком. Констебли арестовали меня на месте преступления, увели, и я стал дожидаться суда. Без сомнения, меня повесили бы. Знаю, что судья не считал меня виновным, но они были рады обвинить хоть кого-нибудь. Они позволили мне послать за моими людьми, и я стал дожидаться их. – Он сделал глоток. – Представляю себе, как они удивились, когда прибыли и узнали, что меня там нет.
– Вы очень хладнокровны для человека, едва избежавшего смерти. Даже в порту вы выглядели так, будто вышли на вечернюю прогулку. Или это просто ваши английские манеры?
– У меня не было ни малейшего сомнения в том, что меня освободят. Мой отец – маркиз Блэндсмир, человек, пользующийся большим влиянием, особенно сейчас, при продолжающейся борьбе против Франции. Не думаю, что он позволил бы своему единственному сыну и наследнику умереть в испанской тюрьме за преступление, которого тот не совершал.
Остин скрестил свои длинные ноги.
– Значит, вам повезло. Многие люди в той тюрьме никогда не увидят дневного света, если только мисс Адамс не удалось взорвать все стены. И опять-таки вам на удивление повезло – вы оказались не в своей камере, когда в тюрьму вбежала мисс Клеменс. Иначе она не нашла бы вас.
– Это просто везение, признаю. Охранники были расположены ко мне, потому что я хорошо говорю по-испански. У них также была одна слабость – они любили играть в карты на деньги. А поскольку у англичан тоже есть такая слабость, то мы поняли друг друга.
– Ммм…
Возможно, этот англичанин и был тем, кем казался – избалованным сынком богатого родителя, шатающимся по миру в полной уверенности, что ему удастся выбраться из любой передряги. Остину уже доводилось встречать таких людей.
– А почему вы оказались в Гаване?
Лорд Рудольф пожал плечами:
– Просто подумал, что мне стоит ее увидеть.
– Вы так подумали, когда уже были на Карибах?
– Вы очень настойчивы, капитан. Ну хорошо… У меня были тут дела.
– Большинство англичан ведут свои коммерческие дела на Ямайке или в других английских колониях.
– Мои дела немного шире.
– И большинство англичан не говорят бегло по-испански, – заметил Остин.
– Тут нет никакой тайны. Когда я был мальчиком, у меня был наставник, который большую часть жизни прожил в Испании. Он и обучил меня этому языку.
Черт бы побрал этого лорда с его невозмутимым лицом и языком без костей! Он что, издевается?.. Или скрывает что-то очень важное? Кто он, этот человек, – безобидный болтун… или кто-то весьма опасный?
– Когда прибудем в Бостон, я поищу корабль, который возвращается в Англию, и посажу вас на него. Без сомнения, вы хотите вернуться домой как можно скорее.
Самодовольная улыбка исчезла с лица англичанина.
– Я не спешу. Высадите меня на берег в Бостоне и забудьте обо мне, капитан.
– Почему?
– Я хотел бы осмотреть достопримечательности.
– Там нечего осматривать.
– Ах, оставьте… Бостон стал знаменитым. Колыбель восстания.
– Бостон никак не сравнится с великолепием Лондона.
Лорд Рудольф рассмеялся:
– Мне кажется, капитан, вы ревностно ограждаете от меня ваш город.
Какое-то время Остин молча разглядывал собеседника. Потом проговорил:
– Вам не очень удается роль безмозглого идиота, Уиттингтон. Предлагаю вам сбросить эту маску.
Единственный глаз англичанина посмотрел на капитана удивленно, а улыбка его стала циничной.
– Зато вы отлично ведете свою игру. Отдаю вам должное. – Лорд Рудольф отпил из своего бокала и добавил: – Не задавайте мне больше глупых вопросов, и мне не придется отвечать на них еще более глупой ложью. Мои дела ни в коей мере не вредят вам, вашему грузу, вашей команде и вашим пассажирам, Обещаю не причинять вам неприятностей.
– Обещать не значит быть безобидным.
– Я вовсе не безобидный. Но ведь и вы тоже.
Остин понял, что ему больше ничего не вытянуть из гостя. А тот вдруг спросил:
– Капитан, а кто вам мисс Клеменс?
«Она – ответ на мои мечты», – промелькнуло у Остина. Эта мысль ошеломила его, но он понимал, что так и было. Ее серые глаза и лукавая улыбка пленили его, очаровали…
– Она пассажирка. Направляется в Новую Англию.
– Вы ее любовник?
Остин выпрямился, разгневанный.
Уиттингтон поднял руку:
– Погодите, не прерывайте меня. Я не собираюсь оскорблять ее. Я просто хочу знать, как обстоят дела.
– Никак не обстоят. А если вы надумаете соблазнить ее, то я выброшу вас за борт.
– Остыньте, капитан. У меня нет дурных намерений относительно моей спасительницы. Она отважная и милая молодая женщина. И мне очень хочется избавить ее от возможных неприятностей.
– На моем судне ей не грозят никакие неприятности. Не грозят, даже если ему придется запереть ее в каюте и самому стать на страже у двери. Она пробудила в нем такие страсти, о существовании которых он и не подозревал. Именно поэтому он и держался от нее на расстоянии.
– Но ее ведь однажды уже заставили помогать бунтовщикам, а потом увезли на другой корабль. И вернули вам всю в порохе. Думаю, вы плохо заботились о ней.
– Виновница всех этих неприятностей сейчас далеко отсюда.
– Ах да… Великолепная Анна Адамс. Я встречался с ней. У меня кровь застыла в жилах. По словам мисс Клеменс, ей ничего не стоит обвести мужчину вокруг пальца. Восхищен вами. Вы не поддались ей. – Уиттингтон поднял свой бокал, насмешливо салютуя капитану.
– С ней все ясно.
– Для проницательного человека – да. Но я хотел бы поговорить о мисс Клеменс. Что будет с ней?
Остин снова откинулся на спинку кресла.
– У нее есть кузина в Бостоне. Очевидно, эта кузина нашла для нее место гувернантки в богатом доме.
Уиттингтон побелел.
– Гувернантка?.. Моя спасительница?.. Я ни за что не допущу такой ужасной судьбы для нее.
– Мы в Америке не считаем работу ради заработка на жизнь ужасной судьбой.
– Вот поэтому мы и считаем вас варварами. Мисс Клеменс не американка. Она англичанка по рождению и воспитанию. И будь я проклят, если позволю ей стать гувернанткой. Она стала бы тогда немногим лучше прислуги.
– Вас это не касается.
– Конечно, касается. Ведь я ее соотечественник. Однажды я встречался с ее сводным братом в Лондоне. Он редкостный идиот, и он не годится на роль ее защитника. Когда мы прибудем в Бостон, я организую для нее возвращение в Англию и буду сам ее сопровождать.
Остин стиснул в руке бокал. Ему хотелось вскочить с кресла и выбежать из каюты. И пусть Уиттингтон забирает Эванджелину куда захочет.
– Семья обручила ее с дураком-волокитой, а потом рассердилась на нее, когда она с ним порвала. Они не захотят принять ее назад. И мне не очень хочется, чтобы она вернулась к ним.
– Согласен, ее семья поступила с ней нехорошо. Она рассказала мне историю с отвратительным Харли. Если мне доведется встретиться с ним, я, конечно, вызову его, – холодно, как и полагалось надменному английскому аристократу, проговорил лорд Рудольф.
– И вы отвезете ее к людям, которые так унизили ее?
– Вы не поняли меня, капитан. Я возьму ее к себе домой.
Остин стиснул зубы.
– Нет, вы этого не сделаете.
