Текст книги "Угрозы любви"

Автор книги: Дженнифер Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Вы располагаете опасными сведениями, Блэкуэлл, – продолжал лорд Рудольф. – Любой из вашего списка готов позаботиться о том, чтобы вы никогда не заговорили об этом.

– Значит, вы видели список?

Рудольф покачал головой:

– Просто я знаю о его существовании. А подробности мне неизвестны.

– Мне известны! Я видела список! – заявила Эванджелина.

Лорд Рудольф уставился на нее с удивлением:

– Вы позволили ей это, Блэкуэлл? Вы с ума сошли?

– «Позволил» – не то слово, – заметил Остин. – Но она видела список.

– А это имеет отношение к войне? – спросила Эванджелина.

Лорд Рудольф кивнул:

– Это список тех проклятых глупцов, которые желают вернуть колонии под английское правление.

Остин внимательно посмотрел на него:

– А вы разве этого не хотите?

– Нет. Прежде всего то была глупая война. На практике Англия не правила этими колониями уже десятилетия. Эта часть империи обходилась нам слишком дорого, и она не стоила того, чтобы ее содержать.

Сьюард едва сдерживался, и Остин знаком велел ему помолчать. Потом спросил:

– Что бы вы стали делать с этим списком, если бы он у вас был?

– Уничтожил бы его.

Воцарилось молчание.

– Чтобы защитить джентльменов, чьи имена есть в списке? – спросил наконец капитан.

– Они виноваты только в собственной глупости.

– Пусть они свою глупость проявляют по-другому. Их нужно остановить, – решительно заявил Остин.

– Но вы подвергаете опасности свою жизнь. И жизнь Эванджелины, – тихо сказал англичанин.

Остин невольно сжал кулаки.

– Завтра никакой опасности уже не будет. Я все устроил. Если только вы не приехали для того, чтобы остановить меня.

– Я приехал, чтобы выяснить, зачем вы играете с секретами, с которыми обращаться не умеете.

– Сегодня вечером все это закончится. Но я приму к сведению ваши слова.

– По крайней мере пусть Эванджелина остается под моим покровительством, пока вы не закончите свои дела.

Остин помолчал.

– Под вашим покровительством?..

– У меня есть место, где она сможет оставаться до тех пор, пока все не закончится. Вам не нужно будет волноваться за нее.

Сердце Эванджелины гулко забилось. Ведь лорд Рудольф мог увезти ее в Англию и передать своей матери, как он уже предлагал. И тогда Остину не придется волноваться за нее.

Судорожно сглотнув, она пробормотала:

– Да, Остин, я чувствовала бы себя с лордом Рудольфом спокойнее, чем в доме миссис Милхаус, когда кругом враги.

Остин тут же повернулся к ней. От его холодного взгляда она невольно отшатнулась.

– Я не спущу с тебя глаз, Эванджелина.

Лорд Рудольф нахмурился:

– Вы собираетесь взять ее с собой сегодня вечером?

– Я запру ее в подвале и приставлю охрану у двери, если вам так будет легче.

– Вы не на своем корабле, капитан. Вы не можете бросить ее в бриг.

– Еще как могу, черт возьми!

– Я буду ее охранять, – внезапно сказал мистер Сьюард. – Даже ценой своей жизни.

Лорд Рудольф холодно оглядел молодого человека с головы до ног.

– Это и будет цена твоей жизни, парень. Ты понятия не имеешь, против чего выступаешь. Я останусь здесь, с ней, если уж вы не позволяете мне увезти ее от опасности.

Остин коротко кивнул:

– Хорошо. Возможно, в этом есть смысл.

Эванджелина в удивлении заморгала. Остин не возражает, чтобы лорд Рудольф оставался с ней? И тут она вдруг разозлилась. Ведь он хотел, чтобы лорд Рудольф был ее охранником, но под его крышей и под его контролем!

– А мое мнение никого не интересует? – ехидно спросила она.

Все мужчины с удивлением повернулись к ней, как будто совсем забыли о ее присутствии. А она раздраженно фыркнула и спросила:

– Если в опасности я, то разве не следует со мной посоветоваться?

– Не сейчас, моя дорогая, – сказал Остин.

– Но тебе опасность грозит больше, чем мне. Кроме вас троих, никто не знает, что я читала эти бумаги. Бумаги во время всего плавания были у тебя, как они знают. Какие же предосторожности ты намерен предпринять? Его темные глаза вспыхнули:

– Я их уже предпринял.

– Не верю, Остин!

– Не важно, веришь ты мне или нет. Но тебя нужно спасти от опасности. Полагаю, что подвал – отличная идея.

– Ты не посмеешь запереть меня, ты… ты тиран!

– Но есть ли лучший способ избавить тебя от опасности и обеспечить твое появление на собственной свадьбе?

Эванджелина вспыхнула.

– Выходит, ты твердо намерен очертя голову ринуться в этот дурацкий брак?!

Глаза Остина гневно засверкали.

– Да, так и есть!

– Даже если я этого не хочу?

– Ты этого хочешь. Ты просто упрямишься.

– Ради твоего же блага.

Он шагнул к ней.

– Я не позволю ни одной женщине указывать мне, что для меня хорошо.

– Но ты же говоришь мне, в чем благо для меня.

– Это мое право. Право мужа.

– Ты мне не муж!

– До завтра – нет. Но мы вели себя как муж и жена. Свадьба – чистая формальность.

– Остин, ты… – Эванджелина задохнулась от гнева. Лорд Рудольф снова нахмурился, а мистер Сьюард в изумлении разинул рот.

– Давай больше не будем спорить, Эванджелина. Или я действительно запру тебя в подвале. – Остин отвернулся и отошел от нее.

Эванджелина пошла за ним.

– Самоуверенное животное – вот ты кто! Мисс Пейн предостерегала нас от джентльменов, подобных тебе, мужчин, которые сначала навязывают тебе свою любовь, а потом унижают тебя…

Он резко обернулся.

– Твоя мисс Пейн – глупая старая дева! У нее нет вообще никакого опыта с мужчинами.

– Мисс Пейн была моей дорогой подругой. Моей единственной подругой.

Эванджелина закусила губу, когда смысл собственных слов дошел до нее. Всю ее одинокую жизнь только эта благородная наставница, леди среднего возраста, питала к ней интерес. Теперь эта леди далеко, очень далеко, и она никогда не одобрит ее выбор, который привел к тому, что сегодня она стоит в гостиной Остина и спорит с ним.

Его взгляд смягчился.

– В Бостоне у тебя будет время завести много друзей.

– А у вас, сэр, нет опыта с женщинами, если вы так бесцеремонно оскорбляете их друзей, – заявила Эванджелина.

– Но я был женат, и у меня были любовницы. Конечно же, я знаю женщин.

Она уставилась на него, сердце ее бешено колотилось.

– У тебя были…

Ни один джентльмен никогда не говорит о своих амурных делах с женщинами, но Эванджелина просто считала, что у Остина их не было.

– О, черт! – Разозлившись на самого себя, он снова отошел от нее.

Лорд Рудольф тихо сказал:

– Мне следовало бы вызвать вас за это на дуэль, Блэкуэлл.

– Дуэль – это для идиотов. – Остин повернулся к нему, уже овладев собой. – Прошу прощения, Эванджелина. Я сказал так со зла. Забудь, что я это сказал.

Выходит, у него были любовницы… Очаровательные леди, которые делили с ним постель, которые просили его обнимать их и целовать. Мисс Пейн шепотом им объясняла, что большинство джентльменов содержат таких женщин. Почему бы и Остину не делать этого?

Горячие слезы брызнули из глаз Эванджелины. Она поморгала, прогоняя их. Гордо вскинув подбородок, заявила:

– Это не важно.

Остин молчал. Его силуэт вырисовывался на фоне угасающего света в окне. А его широкие плечи… Они такие крепкие! Она отчаянно цеплялась за эти плечи в минуты страсти… И она ни за что не доставит ему такое удовольствие, как ревность к его бывшим любовницам.

Если считать, что эти любовницы – бывшие.

Раздался звон стекла прямо за его левым плечом. И Эванджелина увидела, что стекло во французском окне треснуло и превратилось в осколки. Остин быстро обернулся. Небольшой черный предмет глухо стукнулся о ковер прямо у его ног.

У Эванджелины перехватило дыхание. Это была бомба, похожая на ту, которую ее заставили подложить в тюрьме в Гаване. Маленькая и округлая, с шипами, чтобы она могла зацепиться за деревянную оконную или дверную раму. И сейчас горящий фитиль весело поблескивал в полутемной гостиной.

Глава 23

Эванджелина закричала и подскочила к Остину. Он наступил каблуком на фитиль, оторвал его от бомбы и затоптал пламя на ковре. Бомбу же отшвырнул, и она покатилась в дальний угол комнаты.

– Эванджелина, никогда не подбегай к горящей бомбе, – сказал он, обернувшись.

Она прерывисто дышала.

– Но ты мог… Она могла…

– Какая жалость, что этого не случилось, – раздался голос от французского окна, теперь открытого.

В окне же, в гаснувшем свете дня, вырисовывалась пышная фигура Анны Адамс. Половину ее лица закрывал шарф, а в руке она держала пистолет, направив его прямо на Остина.

В дверь у него за спиной вошел какой-то мужчина. Высокий и неуклюжий, он заполнил весь дверной проем. Он был скорее толстый, чем мускулистый, и от него воняло дегтем. Его черная борода была заплетена в две косы, а волосы жирными прядями спускались на плечи. В руках он держал пару пистолетов со взведенными курками, а его ухмылка казалась необыкновенно злобной.

– Убирайтесь. Или я позову констебля, – сдержанно произнес Остин.

Анна улыбнулась; из-за шарфа у нее на лице видна была только половина улыбки.

– Нет, капитан. Мы не уйдем. И я хочу, чтобы вы все сели. – Она продолжала целиться в Остина. Мужчина же нацелил свои пистолеты на остальных.

Лорд Рудольф оставался стоять на своем месте, как и мистер Сьюард. Остин же резко повернулся, став между Эванджелиной и нападавшими.

– Сядьте, я сказала!

Но никто не подчинился приказу Анны.

Ее сообщник действовал очень быстро. Сунув один пистолет за пояс, он подскочил к Эванджелине и схватил ее за волосы. Ее обдало зловонием, и резкая боль пронзила шею. Она подняла руку, чтобы ударить толстяка, но тут раздался голос Остина:

– Сядьте! Делайте, как она говорит!

Лорд Рудольф медленно подошел к софе и сел. Мистер Сьюард, нахмурившись, сел рядом с ним. Огромный мужчина подтащил Эванджелину к креслу напротив них и усадил. Слезы подкатили к ее глазам, ноги у нее дрожали, но в то же время в ней закипал гнев.

– Приятно увидеть вас снова, мисс Клеменс, – сказала Анна. – Позвольте представить вам Себастьяна.

Себастьян рывком откинул назад голову Эванджелины, и она ударилась о спинку кресла так, что зубы щелкнули.

Как она только могла принять лорда Рудольфа за этого человека? Ведь лорд Рудольф – утонченный джентльмен. Себастьян – животное, отвратительное и злобное. Они с Анной – прекрасная пара.

– Я вытащила его из тюрьмы после того, как ты так оплошала. – Анна бросила презрительный взгляд на лорда Рудольфа и на его повязку на глазу. – Я забрала Себастьяна оттуда. И заплатила вот этим. – Она сорвала свой шарф с лица.

Половина ее лица оказалась сморщенной, как старая кожа, а скулу и подбородок обтягивала тонкая красная кожа. Только губы были не обожжены, но ее улыбка превращала прежде красивое лицо в ужасную маску. У Эванджелины перехватило дыхание.

– Это твоих рук дело, – сказала Анна Остину. – И твоей потаскухи.

Глядя на нее, капитан с холодным бешенством произнес:

– Если ты ранишь Эванджелину, я тебя убью.

– Ты ничего не сможешь сделать.

Анна тотчас отошла от Остина и стала рядом со своим пиратом, все еще державшим Эванджелину за волосы.

Эванджелина смело взглянула в лицо женщины и увидела злобу, которую почувствовала еще в лодке, только теперь Анне не было нужды скрывать ее. Она прижала свой пистолет к щеке девушки.

– Никто в этой комнате не двинется с места, пока я не разрешу, иначе мисс Клеменс умрет. Ты все еще старая дева, дорогая? Или теперь ты его любовница?

Эванджелина покраснела. Анна же громко захохотала.

– Быстро ты справилась, дорогая. – Она осмотрелась. – А, мистер Сьюард… Вы тоже здесь? – Анна подтолкнула локтем Себастьяна. – Это тот, о котором я тебе рассказывала, любимый.

Себастьян захохотал, брызгая вонючей слюной в лицо Эванджелины.

– Так моя леди для тебя недостаточно хороша? – осведомился пират. Эванджелина же заметила, что он говорит только тогда, когда велит Анна. Похоже, он был у нее под каблуком. – Тут можно повеселиться, ручаюсь! – Себастьян поднял пистолет и направил его на Сьюарда. – Покажи своему капитану, как ты его обожаешь, парень.

Анна зашлась смехом:

– Вот потеха, любимый! Сбей спесь с этого надменного капитана.

Себастьян ухмыльнулся:

– Проглоти его, парень.

Эванджелина не поняла, что они имели в виду. Сьюард же посмотрел на них с ужасом. Однако девушка чувствовала злобу этих людей и их удовольствие от игры с жертвами.

Лорд Рудольф сидел как натянутая струна, сидел, стиснув в кулаки руки в лайковых перчатках. И только Остин по-прежнему стоял; он смотрел прямо на Анну, не сводя с нее своих черных глаз.

Себастьян ткнул пистолетом в висок Эванджелины.

– Ну, давай, парень.

– Мистер Сьюард, – спокойно сказал Остин, – встаньте и подойдите сюда.

– Но, сэр…

– Действуйте, Сьюард. Это приказ.

Лорд Рудольф отвел взгляд. Анна засмеялась. А Себастьян погладил висок Эванджелины холодным дулом пистолета.

Мистер Сьюард с несчастным лицом подошел к Остину, и тот что-то тихо сказал ему. «Слова ободрения», – подумала Эванджелина. Но она все еще не понимала, что происходит. Лорд Рудольф продолжал смотреть в сторону, а мистер Сьюард медленно опустился на колени перед Остином.

И тут Эванджелина поняла. Ее охватил ужас, слезы жгли глаза. Она вздрогнула, но холодное круглое отверстие пистолета тут же впилось в ее висок.

– Нет, – всхлипнула она.

Остин посмотрел на нее в упор. Но безо всякого выражения.

– Эванджелина, – сказал он тихо, – пригнись.

И тут мистер Сьюард резко выпрямился, как будто его приподняла какая-то неведомая сила. Он быстро обернулся, и теперь в его руках был пистолет.

Раздался грохот, и комнату заполнил запах дыма. Эванджелина бросилась вперед и, ударившись плечом о пол, громко вскрикнула. А затем она услышала крик Анны и еще один выстрел.

Эванджелина в страхе заползла под софу. Тяжелые сапоги Себастьяна находились всего в нескольких дюймах от нее, и она увидела, как на них появилась ярко-красная капля, потом – еще одна и еще… Сапоги закачались, и красные капли струились теперь непрерывно, словно дождь. Потом Себастьян упал – его огромное тело рухнуло, словно могучий дуб. Падая, он схватился за чайный столик и опрокинул его на пол.

Анна завизжала:

– Ты убил его! Ты убил его, ублюдок!

«Боже милостивый, ведь она убьет Сьюарда или Остина», – подумала Эванджелина. Она выбралась из-под софы и схватила Анну за ноги. Анна закричала и упала.

Вырвавшись из рук Эванджелины, она поползла к своему любовнику, распростершемуся на полу. Его рубаха была измазана кровью, в горле зияло отверстие от пули, рот был открыт, а глаза вытаращены словно в удивлении.

Женщина хрипло всхлипнула, и сердце Эванджелины дрогнуло. Анна, должно быть, любила это животное, если так много сделала для него и многим пожертвовала.

– Мисс Адамс… – шепнула она.

Остин выругался.

– Боже, его второй пистолет! – Лорд Рудольф перескочил через Эванджелину и бросился к телу.

Но Анна опередила англичанина. Протянув руку, она выхватила оружие из руки своего мертвого любовника. Затем обернулась и, стоя на коленях, помахала пистолетом.

Лорд Рудольф остановился и пригнулся, готовясь к прыжку. Эванджелина чувствовала: за спиной у нее стоят Остин и мистер Сьюард. И от напряжения в комнате, казалось, искры летели.

Анна вдруг улыбнулась и проурчала:

– Ну, кого же из вас? – Она навела пистолет сначала на мистера Сьюарда, потом – на Остина. – Тебя, убившего моего любимого? Или тебя, приказавшего это сделать? – Она нацелила пистолет на лорда Рудольфа. – Или тебя, которого эта глупая девица освободила вместо моего любимого. И это стоило мне моей красоты… – Наконец она навела пистолет на Эванджелину. – Или, может, тебя, разрушившую все мои планы? Ты испорченная, эгоистичная, своенравная девчонка! Если бы ты сделала, как тебе было сказано, ты уже была бы в Англии и со временем родила бы одного или двух сопляков, а не глядела бы сейчас в лицо смерти.

Эванджелина облизнула пересохшие губы.

– Там моя жизнь была бы похожа на смерть.

– Глупая простушка! Если бы ты помогла мне во время бунта, твой капитан ползал бы перед тобой на брюхе. Мужчины любят, когда в руках женщины плетка. А вместо этого ты теперь у него под каблуком. Ну, не хочешь посмотреть, как умрет твой любовник?

Она отвела взгляд от Эванджелины, и в ту же секунду лорд Рудольф прыгнул на нее и повалил ее на бок.

Но Анна не выронила оружие. Она снова подняла руку с пистолетом.

– Нет! – закричала Эванджелина, вскакивая на ноги.

Анна улыбнулась, прижала дуло пистолета к своему виску и нажала на курок. Раздался грохот, и тело Анны Адамс обмякло под лордом Рудольфом.

Эванджелина отказалась вернуться к миссис Милхаус, отказалась принять лауданум, отказалась лечь в постель.

Остин наблюдал за ней; она сидела на диване в его библиотеке, сжав кулаки и держа их на коленях. Мистер Сьюард проводил ее сюда после жестокой сцены, и ему удалось по крайней мере уговорить ее выпить немного бренди. Остин сожалел, что у него не было возможности подлить лауданум ей в бренди.

К дому устремились напуганные соседи, потом прибыли констебли и просто любопытные прохожие. Через несколько часов после смерти Анны и ее несчастного любовника Остин приказал убрать трупы, разогнал толпу, а его перепуганный слуга уже успокоился и собрал других слуг, чтобы те привели в порядок комнату. Капитан приказал унести и сжечь испачканный кровью ковер. Он не хотел, чтобы Эванджелина когда-нибудь взглянула на этот ковер. Выстрел снес большую часть лица Анны. Увидев это, Эванджелина уползла прочь, и ее стошнило.

Сейчас Эванджелина тихо сидела на диване, уставившись на свои туфли.

Лорд Рудольф – все еще здесь, будь он проклят! – вошел в комнату, сел рядом с ней и взял ее за руку.

Она тихо сказала:

– Должно быть, Анна очень его любила.

Остин нахмурился:

– Ради Бога, Эванджелина… Она же пыталась тебя убить.

– Я согласен, не жалейте ее, – сказал лорд Рудольф. – В сердце этой женщины добра не было.

– Но как бы она ни поступила – хорошо или плохо, – она сделала это ради него. И это меня печалит.

Остин все еще кипел от злости. Ведь Анна и ее любовник подвергали опасности жизнь Эванджелины!

– Когда они сюда вторглись и начали швырять бомбы, мне, возможно, следовало пригласить их к чаю, – пробурчал капитан. Он открыл ящик своего письменного стола и вытащил тонкий пакет в Клеенке. – Я ухожу.

Эванджелина подняла голову.

– Уходишь?

– Что, сейчас? – удивился лорд Рудольф.

Остин сунул пакет в карман сюртука.

– Я уже и так опаздываю.

Лорд Рудольф прищурился:

– Вы собираетесь доставить документы? – Остин кивнул, а лорд Рудольф продолжал: – Мне следует пойти с вами.

– Нет, я хочу, чтобы вы с мистером Сьюардом остались с Эванджелиной. Конечно, она может вернуться к миссис Милхаус, но вы все равно должны оставаться с ней.

Лорд Рудольф встал и подошел к письменному столу. Его аристократические губы скривились в усмешке.

– Вы оставляете ее под моим наблюдением?

– Не то чтобы я особенно доверял вам, но вы сможете защитить ее. И я доверяю Сьюарду, – твердо ответил Остин.

– Раньше вы пренебрегали опасностью. А ведь теперь Анна и Себастьян мертвы…

– После того как я доставлю документы, опасности не будет. До тех пор я хочу, чтобы Эванджелина была под вашей защитой.

Эванджелина встала и обратилась к ним:

– Может, прекратите говорить обо мне так, будто меня тут нет?

У Остина потеплело на душе. Ему ужасно хотелось протянуть руку и убрать волосы с ее лба.

– Эванджелина, когда ты входишь в комнату, я это всегда чувствую. – Он обвел взглядом ее растрепанные волосы, криво сидящие очки и пухлые губки. – Постараюсь управиться как можно скорее. Возвращайся к миссис Милхаус, если там ты чувствуешь себя в большей безопасности.

– Лучше я останусь здесь.

– Как хочешь.

– Остин, будь осторожен.

Они не все сказали друг другу. Ему страстно хотелось обнять ее, поцеловать, прижать к груди. Но Уиттингтон, нахмурившись, стоял рядом. А у него самого была назначена встреча.

Остин коротко кивнул ей, повернулся и вышел из комнаты.

Уиттингтон последовал за ним до холла. Остин взял свою шляпу и плащ и подал знак слуге, чтобы следовал за ним. Он взял с собой слугу, хотя его наставник и настаивал на том, чтобы встреча держалась в секрете. Но слуга, пусть и не смог бы помочь в драке, мог бы по крайней мере предупредить, если бы что-то пошло не так.

Лорд Рудольф задержал Остина, когда тот направился к двери.

– Я был не прав, Блэкуэлл. Вы ею очарованы, да?

Остин внимательно посмотрел на него:

– Позаботьтесь о ней.

Лорд Рудольф снова скривил губы:

– Вы идиот, сэр. – Он хлопнул Остина по плечу. – Я присмотрю за ней. Не беспокойтесь.

Остин кивнул в ответ. За последние несколько часов ему стало ясно, кто его настоящие друзья. От этого ему было и радостно, и больно одновременно.

Он надел шляпу и вышел в прохладную ночную тьму.

Дом капитана Гейнсборо встретил его радушно. Остин так часто бывал здесь, что хорошо знал все изъяны дома – сколотый кирпич в стене рядом с входной дверью, волнистое стекло в палладианской фрамуге, скрипящая половица при входе – все это он знал даже лучше, чем недостатки своего собственного дома.

Запах воска и оранжерейных цветов заполняли холл. Ярко-зеленая с синим дорожка покрывала пол в коридоре, а одна стена была расписана сценами из деревенской жизни.

Он оставил шляпу и плащ слуге Гейнсборо и прошел в глубину дома. Его же слуга остался в прихожей.

Остин прошел знакомым путем в заднюю часть дома, в библиотеку, где, как он знал, его наставник любил проводить вечера.

Капитан Гейнсборо, пожилой мужчина с серебряными волосами, резкими чертами лица и мягким взглядом, поднялся из кресла и протянул гостю руку:

– Приветствую…

Остин подошел к нему, и Гейнсборо крепко пожал ему руку, потом обнял. После чего отступил на шаг и проговорил:

– Я беспокоился, когда ваш корабль задержался.

– Мне пришлось сделать небольшой крюк.

Капитан чуть приподнял брови, потом покачал головой и указал на кресло:

– Садись, мой мальчик. Хочешь бренди?

– Нет, спасибо. Я спешу.

Старик вынул пробку из стеклянного графина и налил себе в бокал немного бренди. Потом, усевшись, спросил:

– Что же на этот раз мешает тебе провести время со старыми друзьями, а? Ты слишком увлечен своими обязанностями, как всегда?

– На этот раз я увлечен женщиной. Завтра я женюсь.

Бокал выскользнул из руки Гейнсборо и упал на ковер.

– Женишься?

Остин кивнул:

– Ее зовут мисс Клеменс. Она была пассажиркой на «Авроре».

– Боже милостивый! – Осколки стекла хрустнули под ногами Гейнсборо, когда он, поднявшись, шагнул к гостю.

– Похоже, вы не слишком обрадовались, сэр, – заметил Остин.

Гейнсборо покачал головой:

– Нет-нет, прости. Конечно, я рад за тебя. Но очень удивлен. Помню твою женитьбу на Катерине.

Остин сцепил пальцы.

– Я тоже. Но на этот раз все будет по-другому.

– Кто она, эта мисс Клеменс? – Хозяин снова сел в кресло.

– Англичанка. Из Глостершира.

Гейнсборо насторожился:

– Англичанка?

– Да. Она устала от Англии и от своей семьи и решила начать новую жизнь здесь.

– Так-так, очень интересно…

– Уверяю вас, она готова отказаться от жизни в Англии и жить здесь, со мной.

Гейнсборо кивнул:

– Да, без сомнения, она привыкнет к жизни в колонии. Кто ее родственники?

– Неизвестно. А ее отчим – провинциальный джентльмен, как я понял. Он не занимается политикой и не увлечен светской жизнью. Ее мать целиком подчиняется мужу. Эванджелина уехала из дома с радостью.

– Бедняжка. Ну, нам придется устроить ее жизнь здесь.

– Я так и сделаю.

Гейнсборо улыбнулся:

– Господи, у тебя такой уверенный взгляд, мой мальчик. Надеюсь, что этот твой брак будет удачным. – Он помолчал. – Ну а теперь перейдем к другим делам. Что тебя задержало? Неприятности?

– Интересное приключение.

Остин откинулся на спинку кресла и начал рассказывать, что случилось с ним с того момента, как Эванджелина проскользнула в его каюту и начала соблазнять. Правда, он пропустил те детали, которые могли бы смутить ее, – например, как она умывалась в его каюте после возвращения на корабль.

Гейнсборо же сидел не шевелясь, вцепившись в подлокотники.

Рассказывая об Олбрайте, Остин все сильнее волновался; ему казалось, что он близок к разгадке, и его терзали ужасные подозрения…

Ведь за все плавание только один Олбрайт пытался украсть бумаги. И это была весьма неловкая попытка. Олбрайт не обыскал каюту как следует, и его поймали за этим занятием. Значит, враг, кто бы он ни был, не послал за бумагами профессионала. Как будто этот враг знал, что бумаги все равно попадут ему в руки.

Остин передал Олбрайта городским властям. А этим утром он узнал, что Олбрайта уже нет в городской тюрьме.

Закончив свой рассказ, капитан Блэкуэлл сцепил пальцы, сохраняя «каменное» выражение лица.

Коммодор[10]10
  Капитан первого ранга на военно-морском или торговом флоте.


[Закрыть] Гейнсборо коротко кивнул:

– Вот и хорошо. Замечательная история. Наши партнеры будут в восторге. Они, как ты знаешь, завидуют твоим приключениям.

Остин пожал плечами:

– После всего этого я буду сидеть в своем уютном доме с женой и слушать о приключениях других.

– Конечно. Я жду не дождусь, когда буду проводить больше времени с тобой. Мы сможем вместе обедать и предаваться воспоминаниям – как два старика. – Коммодор улыбнулся. – Тебе было приказано сохранить бумаги любой ценой.

– Я выполнил свой долг.

Гейнсборо наклонился к собеседнику.

– Это больше чем просто долг, мой мальчик. Люди, чьи имена в этом списке, предоставляют Англии шанс вернуть себе управление колониями. Интересно, что лорд Рудольф тоже находится сейчас в Бостоне. Как я слышал, король к нему прислушивается.

Остин кивнул:

– Так и есть. Он сам мне в этом признался.

– Хмм… Мы могли бы использовать это в наших интересах. Ну, мой мальчик, бумаги при тебе?

Остин полез в карман сюртука и достал пакет в клеенке. Сердце его колотилось, когда он, наклонившись, протянул пакет своему наставнику.

Гейнсборо взял его и, откинувшись на спинку кресла, развязал шнурок, которым был перевязан пакет. Остин затаил дыхание, когда старик вытащил три листа писчей бумаги и развернул их.

Внезапно Гейнсборо нахмурился:

– Не понимаю… – Он перевернул бумаги так, чтобы Остин мог их видеть. – Эти листы пустые.