Текст книги "Незабываемые ночи"

Автор книги: Дженнифер Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Изабелла пригласила ее в дом и попросила Мортона приготовить чай. У Эйнсли были новости, и Изабелле было что рассказать, но ни одна из них не произнесла ни слова, пока Мортон не поставил поднос с чаем и трехъярусную вазу с печеньем. При обычных обстоятельствах Изабелле нравилась чайная церемония, спокойный ритуал, во время которого даже у застенчивого человека находились слова и движения, которыми можно заполнить неловкое молчание. Однако в данный момент ей хотелось, чтобы вся подготовка к чаепитию закончилась как можно скорее.

Эйнсли поставила свою чашку сразу, как только Мортон вышел и прикрыл за собой двери.

– Изабелла, мне так жаль, – с мрачным лицом наклонилась она к подруге. – Я приехала, чтобы предупредить тебя раньше, чем ты прочтешь это в газетах.

– Предупредить меня о чем? – У Изабеллы дрогнула чашка в руке, и чай пролился на платье. – Что-то случилось с Луизой?

Она подумала о Пейне и похолодела.

– Нет-нет, с ней все в порядке. – Эйнсли взяла чашку из онемевших пальцев подруги и поставила ее на стол. – Речь не о Луизе. Не совсем о ней.

– Но тогда что же? – Изабелла уже читала утреннюю «Пэлл-Мэлл газетт», где были новости о скачках, и не увидела там ничего такого, что могло бы расстроить ее лично. – Ты заставляешь меня нервничать.

– Мой старший брат Патрик, ну, ты знаешь, он занимает какой-то там пост в деловых кругах Сити и знает все, что там происходит, и обычно знает об этом раньше, чем все остальные. – Эйнсли взяла Изабеллу за руки, в ее серых глазах мелькнула тревога. – Он прослышал об этом сегодня утром и, зная, что мы с тобой подруги, посоветовал мне подготовить тебя.

– О чем прослышал? Эйнсли, пожалуйста, говори, пока я не закричала.

– Прости, я пытаюсь. – Эйнсли опять замолчала, на лице застыло сочувствие. – Речь о твоем отце, Изабелла. Он разорен. Полностью. С сегодняшнего утра у твоей семьи нет ни гроша.

Мак ожидал, что его друзья станут избегать его после того, как он поставил их в неловкое положение с пари на участие в игре оркестра Армии спасения, но после всего случившегося он только вырос в их глазах. Когда на следующий день Мак случайно встретил Колифлауэра рядом с аукционом лошадей «Таттерсоллз» в Найтбридже, тот схватил руку Мака и с энтузиазмом пожал ее:

– Ну, знаешь, друг, ты отплатил нам той же монетой.

– Армия спасения очень обрадовалась вашим пожертвованиям, как сказала мне сержант. – Мак выдернул свою руку из цепкого пожатия. – Она без конца нахваливала тебя, как показавшего пример другим. Хотят дать тебе почетный значок.

– Упаси меня Бог прослыть филантропом, – с испуганным видом сказал Данстан. – Весь Лондон будет клянчить у меня деньги.

– Я пошутил, Коли.

– Ладно-ладно, – успокоился тот, – очень занятная шутка. – О, а вот и твой брат Кэмерон. Сбор всей семьи?

Кэмерон, одетый в пальто, чтобы не замерзнуть в холодный октябрьский день, своим обычным широким шагом направлялся к ним.

– А, Колифлауэр, привет, – остановился он рядом с ними.

– Я, пожалуй, пойду, чтобы не мешать вам общаться в теплом семейном кругу. Пока. – Данстан приподнял шляпу и направился в сторону аукциона.

– Говорят, что он самый образованный в семье Данстан. – Кэмерон испытующе посмотрел в удалявшуюся спину маркиза. – Это вызывает тревогу за его титул. Я слышал, ты вчера стучал в тарелки на Уайтчепел, Мак. Никогда не знал, что ты у нас такой музыкальный.

– Просто пари, – пожал плечами Мак. – Ты когда приехал?

– Последним поездом. У меня дела в Жокейском клубе. – Кэмерон положил руку на плечо Мака. – Если не возражаешь, мне надо поговорить с тобой.

Мак кивнул, и они медленно пошли вперед. Кэм ни слова не произнес, пока они не подошли к экипажу Мака. Усевшись в экипаж, Кэмерон рассказал Маку то, что поведал ему друг, работающий в районе Сити.

– Черт! – возмущенно воскликнул Мак. – Как это, черт возьми, Скрэнтон умудрился разориться?

– В основном неудачные капиталовложения. – Кэм выглядел печальным, в закрытом экипаже глубокий шрам на скуле казался еще темнее. – Железная дорога, которая так и не была построена, инвестиция в техническую новинку, где дальше чертежа дело не пошло. Все в этом духе. Последней каплей стал алмазный рудник в Африке. Ему говорили, что там идет война и доступ на этот рудник для всех закрыт. Непонятно, есть ли вообще на этом руднике алмазы. Там, где дело касалось капиталовложений, лорд Скрэнтон был не самым ловким.

– Черт, я знал, что мне следует остаться дома сегодня. – Мак представил, как будет волноваться за семью Изабелла, когда узнает эту новость. – Но надо было оплатить счет, думал, что быстро управлюсь.

– Многие прислушиваются к фальшивым советам, – подчеркнул Кэмерон. – Это похоже на падение карточного домика. Нижнюю карту выдергиваешь, и весь домик рушится.

– Игры с деньгами, предназначенными для того, чтобы кормить и одевать жену и дочь, – это просто безумие. Я думаю, как только кредиторы Скрэнтона прознают об этом, они тут же потребуют возврата всех долгов, если уже не потребовали. Проклятые кровопийцы.

– У Скрэнтона дела уже давно шли неважно, Мак. Харт давно говорил мне об этом. Графу пришлось продать в своем имении все, что не закреплено за наследниками, дом в Лондоне он лишь арендует.

– Харт говорил тебе об этом? – изумленно переспросил Мак, уставившись на брата. – Давно? Но почему он мне не сказал? Почему ты мне не сказал?

– Харт знал, что ты решишь, что Изабелла должна знать об этом. – Брат пожал плечами, но Мак был уверен, что Кэму не понравилось это решение. – Он подумал, что не стоит ее волновать. И я с ним согласен. Харт надеялся, что Скрэнтон выпутается в конце концов, но он оказался чертовски невезуч.

– Когда-нибудь Харту придется прекратить принимать решения за меня.

– Это будет интересным моментом. Надеюсь, я стану его свидетелем.

Остаток пути до Норт-Одли-стрит братья провели в молчании. Мак вышел из экипажа и поспешил в дом, Кэмерон не отставал.

Мортон принял у них шляпы и пальто и с тревогой в глазах указал на закрытую дверь в гостиную.

Мак распахнул дверь в гостиную, и Изабелла с бледным лицом вскочила со своего места. Эйнсли Дуглас, которая держала ее за руку, тоже медленно встала.

– Мак, – начала Изабелла, и он увидел, как она старается сохранять самообладание, чтобы не расплакаться, – боюсь, случилось нечто ужасное.

– Я знаю. – Мак быстро подошел к ней и взял ее за руки, которые оказались ледяными. – Я сделаю все, что смогу. Обещаю.

– Я пойду, – сказала Эйнсли. – Мне очень жаль, Изабелла, что я принесла тебе такую плохую новость.

– Спасибо, что это была именно ты, – повернулась к ней с покрасневшими от слез глазами Изабелла.

Женщины обнялись, и Эйнсли со слезами на глазах поцеловала подругу в щеку.

Когда Эйнсли направилась к выходу, в дверях появился Кэмерон, и она остановилась. На несколько напряженных мгновений оба замерли на своих местах. Кэмерон, прищурившись, смотрел на Эйнсли, а она отводила взгляд. Наконец Кэмерон сдержанно кивнул ей. Эйнсли залилась краской, едва заметно кивнула ему в ответ и ловко проскользнула мимо него в дверь.

В любое другое время Мак проявил бы большее любопытство к этой встрече, но сейчас ему важнее была Изабелла с мокрыми от слез глазами.

Кэмерон сел на диван на то самое место, где только что сидела Эйнсли, и достал фляжку с виски.

– Я направлялся к тебе, Изабелла, чтобы сообщить эту новость, когда встретил Мака. Если хочешь, я могу разузнать, что произошло. У Харта есть друзья в финансовых кругах, которые могут прояснить, с какими трудностями столкнулся твой отец на самом деле.

– Это не важно, – покачала головой Изабелла. – Мне необходимо только знать, все ли в порядке с матерью. Она всегда плохо справляется с трудными ситуациями. И Луиза будет убита горем. Ведь все это означает, что у нее не будет первого бала.

– Не обязательно так, – сказал Мак. – Твоему отцу повезло, что муж его дочери человек отнюдь не бедный и с хорошими связями. Коли на то пошло, Харт знаком с лучшими финансовыми магами в Сити, да что там – во всей Англии и Шотландии. Я посмотрю, что можно сделать, чтобы спасти твоего отца от нищеты, а твоя сестра может продолжать строить планы на свой первый выход в свет.

– Он не позволит тебе ничего сделать, – грустно сказала Изабелла. – Он никогда не возьмет у Маккензи ни единого пенни.

– А мы все устроим так, что он никогда не узнает. Это же очень занимательное дело! Я сделаю так, что его гордость не пострадает.

Слабая улыбка Изабеллы немного приободрила Мака. Выражение, застывшее на лице Изабеллы в тот момент, когда он только вошел, напомнило ему ее лицо в тот вечер, когда он вернулся домой после того, как она потеряла ребенка. Мак не смог бы предотвратить ту трагедию, но он, возможно, сумеет уберечь ее от этой.

Он заставил Изабеллу подняться наверх и попросил Эванс присмотреть за ней. А сам вместе с Кэмероном поехал в район Сити, чтобы на месте разобраться с тем, что происходит.

К сожалению, когда Мак с Кэмероном встретились на бирже с человеком Харта, тот подтвердил, что финансовое положение лорда Скрэнтона действительно ужасное. Он не только участвовал в неудачных схемах капиталовложений, но и влез в долги к банкам и к друзьям, чтобы делать это. Теперь эти банки и друзья требуют вернуть долги. Кроме этого лорд Скрэнтон, похоже, запускал руки в деньги синдиката, который он образовал со старыми школьными друзьями, и теперь не смог вернуть деньги. Скрэнтон был кругом в долгах и увяз глубоко.

Маку не хотелось рассказывать все эти ужасы Изабелле. Он не появлялся дома до позднего вечера, пытаясь найти способы урегулировать ситуацию. Если он как следует все обдумает, то, возможно, ему не придется объясняться с Изабеллой раньше, чем обстоятельства перестанут быть такими непоправимыми.

Он появился дома, когда Изабелла ушла спать, но она оказалась в кровати в его комнате. Она не спала, ждала его. Ни слова не говоря, переживая случившееся, они любили друг друга, пока не уснули в полном изнеможении.

На следующий день Изабелла получила еще более ужасную весть. Инспектор Уэллоуз прислал Маку записку, где сообщал, что граф Скрэнтон умер. От апоплексического удара, случившегося ночью.

Глава 19

Сезон, как обычно, открылся грандиозным балом бывшей леди с Маунт-стрит. Ее дом на Норт-Одли-стрит был великолепен. Три деверя, включая герцога, помогали ей принимать гостей. Ходили слухи, что ее отдельно живущий лорд скрылся в Париже с любовницей, но этот слух, к счастью, оказался ошибкой. Он проводит свои дни в раздумьях на Маунт-стрит, странствует по континенту или уединяется в герцогском замке в Шотландии, пока его жена остается блистательной и популярной хозяйкой.

Январь 1880 года

– Мама!

Изабелла бросилась через всю гостиную к женщине, неподвижно, как изваяние, стоявшей у окна. Леди Скрэнтон обернулась на ее шаги и с рыданиями приняла Изабеллу в свои объятия.

Мать и дочь долго обнимали друг друга, покачиваясь и обливаясь слезами. Изабелла скорее почувствовала, чем услышала, как в комнату вошел Мак. Его присутствие согрело комнату, как солнце после долгого похолодания.

Леди Скрэнтон отступила от Изабеллы и взяла ее за руки. Женщина была с ног до головы одета в черное, опухшие и покрасневшие глаза скрывала вуаль.

– Милая моя, я думала, что никогда не увижу тебя снова, – сказала она Изабелле.

– Но почему? Я бы пришла к тебе, мама. И ты, конечно, увидела бы меня опять.

– Я думала… – Леди Скрэнтон сдержала рыдания. – Я думала, ты возненавидишь меня.

– Никогда. Иди присядь, мама. Тебе надо отдохнуть.

Леди Скрэнтон позволила проводить себя к дивану. Присев на него, она подняла глаза и увидела Мака.

– О, лорд Роланд, я вас не заметила, простите.

– Зовите меня Мак. – Он сел на стул, сложив руки на коленях. – Я к вашим услугам, мадам. Все, что вам нужно, говорите мне, и я все исполню. Приказывайте мне.

– Это очень благородно с вашей стороны, но…

– Мама, – Изабелла села рядом с матерью, по-прежнему держа ее за руку, – сейчас не время для светской вежливости. Мак говорит это искренне. Я знаю, что отец разорился, что кредиторы забирают все. Я знаю, что денег нет даже на достойные похороны.

– У меня, как у вдовы, есть небольшая доля наследства, так мне сказали адвокаты.

– Кредиторы могут найти способ отобрать и это, – мягко сказал Мак. – Ничего не предпринимайте, пока все точно не узнаете, и позвольте мне позаботиться о ваших расходах.

– Но я не могу. Изабелла, твой отец никогда бы не пожелал, чтобы я жила на твою милостыню.

– Мама, ну конечно, он никогда не хотел, чтобы ты жила на чью-то милостыню. – Изабелла погладила руку матери. – Он потерял деньги, пытаясь разбогатеть для тебя. Но мы семья, и это никакая не милостыня. Семьи всегда так поступают.

В глазах леди Скрэнтон гордость боролась с отчаянием. Изабелла видела, что матери не хочется быть зависимой от Мака, но при этом леди Скрэнтон выросла в обстановке постоянной заботы и внимания. То, что богатство исчезло в результате одного росчерка пера, никак не укладывалось в ее голове. Впрочем, как и внезапная смерть мужа. Леди Скрэнтон сидела, выпрямив спину, ее осанка была, как всегда, безупречна, но она вся дрожала, как молодое деревце на ветру.

– Изабелла, я не знаю, что делать, – прошептала она.

– Леди Скрэнтон, – поднимаясь, сказал Мак, – вам ничего не нужно делать. Посидите, поговорите с Изабеллой, а я отправлюсь в Сити, чтобы кое-что прояснить. Возможно, завтра к этому времени многое уладится.

– Но почему? – судорожно вздохнула она, глядя на Мака. – Почему вы будете все это делать для меня? Лорд Скрэнтон запретил даже упоминать ваше имя в этом доме.

Улыбаясь своей самой обаятельной улыбкой, Мак взял в свои руки тонкую кисть леди Скрэнтон.

– Я делаю это потому, что люблю вашу дочь. – Он наклонился и прижался губами к щеке Изабеллы. – Побудь с ней, пока я не вернусь, – пробормотал он и, поклонившись леди Скрэнтон, ушел.

– И что он станет делать? – с беспокойством в голосе спросила леди Скрэнтон.

– То, что сказал, – ответила Изабелла, зная, что все будет именно так, как сказал Мак. – Ты можешь доверять Маку, мама. Этот человек сводит меня с ума, но у него очень хорошо получается заботиться о людях. Он неоднократно доказывал это.

– А я думала, он будет вести себя холодно и пренебрежительно. – Она промокнула глаза черным кружевным платком, который был уже мокрым от слез. – Я думала, он станет насмехаться над нами.

– Он не такой, мама. На самом деле он очень великодушный человек. И вся его семья такая.

– Мы отказались признать ваш брак и даже не позволили ему говорить с нами об этом, – всхлипнула леди Скрэнтон. – Мы отказали ему от дома за то, что он украл тебя у нас. Я думала, он обрадуется нашему несчастью, станет смеяться над нами, когда нам придется жить в нищете.

– Тогда ты очень плохо знаешь Мака. Он никогда такого не сделает. И тебе не придется жить в нищете. – Изабелла опять взяла леди Скрэнтон за руки. – Мама, а что произошло вчера? С отцом, я имею в виду. Ты можешь мне рассказать?

– Вчера днем он позвал меня в свой кабинет, – леди Скрэнтон выглядела не столько подавленной горем, сколько очень и очень усталой, – и сказал, что хочет, чтобы я взяла Луизу и поехала с ней в Италию, где смогу неплохо жить на самые скромные средства. Он хотел, чтобы я уехала немедленно, но я, конечно, не могла. Я спросила, когда он к нам приедет, и он ответил, что у него долго не будет такой возможности. Он останется здесь и постарается выпутаться из той неприятной ситуации, в какую попал. – По щеке леди Скрэнтон покатилась крупная слеза. – Он настаивал, чтобы я собирала вещи и уезжала немедленно, но это все равно заняло довольно много времени, слишком много было приготовлений. Вечером я слышала, что он был внизу, но он не поднимался в спальню. Я заволновалась. Заглянув в его кабинет после полуночи, я обнаружила его на полу с искаженным лицом. В кабинете царил беспорядок, повсюду валялись бумаги. Доктор сказал, что с ним случился апоплексический удар и он умер, вероятно, мгновенно, не испытывая сильной боли. И это милость Божья.

– Мама, – Изабелла обняла ее, – мне так жаль.

– Думаю, Господь меня наказывает. За то, что мне не хватило мужества противостоять твоему отцу, за то, что позволила ему выгнать тебя из дому. Я согласилась с этим. Отказалась видеть тебя сама и Луизе не позволяла встречаться с тобой. И вот теперь посмотри, что со мной стало.

По щекам леди Скрэнтон текли слезы.

– Господь милосерден, и в своем сердце ты это знаешь. – Изабелла, утешая, покачивала мать в своих объятиях. – Мак сказал мне, что проблемы у отца начались давно, когда я еще училась у мисс Прингл. И год за годом все шло наперекосяк. В этом нет твоей вины.

– Но почему он мне не говорил? – подняла голову леди Скрэнтон.

– Думаю, чтобы не волновать тебя. Он боролся за то, чтобы вернуть деньги и не позорить тебя.

Леди Скрэнтон покачала головой. Изабелла крепче прижала ее к себе, думая о том, что рассказанного ей Маком она никогда не сможет объяснить матери. Похоже, лорд Скрэнтон влез в большие долги, чтобы устроить первый бал Изабеллы, решив, что это будет самый роскошный и самый изысканный бал сезона. Он возлагал надежды на то, что Изабелла свяжет свою судьбу с одним из трех богатых молодых людей, семьям которых лорд Скрэнтон задолжал крупные суммы денег. Брак с одним из них не только погасил бы долг, но и позволил бы лорду Скрантону выбраться из болота, в которое он себя загнал. Изабелла разрушила его надежды, когда сбежала с Маком и решила выйти за него замуж. Отцы всех троих джентльменов рассердились и потребовали от лорда Скрэнтона немедленной выплаты долгов.

– Но почему он мне не сказал? – в отчаянии спросила тогда Изабелла у Мака. – Если бы я знала, что мне надо выйти замуж, чтобы помочь ему, возможно, я бы не позволила первому симпатичному джентльмену, который танцевал со мной, вскружить мне голову.

– Твой отец – человек гордый и хотел организовать все так, чтобы никто не догадался. От тебя он ожидал только послушания. Боюсь, любовь моя, твой отец представления не имел, что у тебя могут быть собственные мысли в голове.

– Но почему он возражал, когда я вышла замуж за тебя? Вы с Хартом могли вытащить его из долгов и отправить с матерью отдохнуть.

– И всю жизнь быть обязанным Харту Маккензи, шотландскому герцогу? – улыбнулся Мак. – Никогда.

– Какой глупец, – пробормотала тогда Изабелла.

Этот разговор случился до того, как ранним утром Беллами разбудил Мака и передал ему записку от инспектора Уэллоуза, который начал расследование, услышав о внезапной смерти отца Изабеллы. Уэллоуз написал, что смерть была естественной. Досадная смерть…

– Теперь я здесь, мама, и не оставлю тебя одну, – сказала вслух Изабелла.

Леди Скрэнтон прижалась к дочери и разрыдалась.

Изабелла сидела с матерью до тех пор, пока та не сказала, что ей надо прилечь. Изабелла помогла матери подняться наверх, передав ее в руки грозного вида служанки. Та прошептала Изабелле слова благодарности, потому что леди Скрэнтон с момента смерти мужа не сомкнула глаз, хотя она несколько раз пыталась ее убедить, что ей необходимо отдохнуть.

Изабелла оставила мать в надежных руках прислуги и по знакомому до боли коридору пошла к комнате Луизы. Постучав в дверь и услышав усталое «Кто там?», она вошла.

Луиза встала с кушетки, на которой сидела, и уронила одеяло, прикрывавшее ее.

У Изабеллы перехватило дыхание. Из угловатого подростка, каким ее помнила Изабелла, Луиза преобразилась в прекрасную леди с красивым лицом, на котором выделялись зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Когда состоится ее первый бал, она поразит всех своей красотой.

– Изабелла, – Луиза сделал неуверенный шаг навстречу, – мне сказали, что ты здесь, но мама просила меня оставаться в комнате.

В горле у Изабеллы застряли рыдания. Луиза медленно пошла к ней, а последние несколько шагов почти бежала, чтобы упасть в объятия родной сестры. Они сели на кушетку, и Изабелла прижалась щекой к мокрому от слез лицу Луизы.

– Почему ты не пришла в тот день в парк? – немного успокоившись, спросила Луиза. – Миссис Дуглас все так тщательно продумала, но тебя там не было, и мы не осмелились ждать.

– Я знаю. – Изабелла вытерла сестре слезы. Ей не хотелось врать, но и рассказывать сейчас Луизе о Пейне она тоже не хотела. – Я заболела, и это случилось внезапно.

– Миссис Дуглас сказала об этом, я тревожилась.

– Ничего серьезного, все прошло. Но я очень переживала, что наша встреча не состоялась.

– Но сейчас ты здесь, и все остальное не важно, – прижалась к ее рукам Луиза, совсем как это делала мать. – Изабелла, что теперь со мной будет?

– Что с тобой будет? Если речь о том, где ты будешь жить, то я вас с матерью приглашаю жить у меня. Я думаю, что все вместе мы отправимся ко мне домой прямо сегодня вечером.

– Я не это имела в виду, хотя спасибо тебе большое, ты очень добра.

Луиза отпустила руки сестры и встала. На ней было платье из черной тафты с трехъярусной юбкой. Скорее всего это было обычное дневное платье, поспешно перекрашенное в траурный цвет. Бледная кожа Луизы и яркие рыжие волосы контрастировали с нарядом, как лед и пламень.

– После того что случилось с отцом и что переживает мама, это звучит эгоистично. Но меня не покидает ощущение, будто я сорвалась со скалы и все еще не упала на землю. Вчера я занималась примеркой бальных платьев, сегодня мне непозволительно их иметь. У меня не будет первого бала, я не выйду замуж. Я недостаточно образованна, чтобы быть гувернанткой или кем-нибудь в этом роде, поэтому мой удел – компаньонка дам, которые за неимением других дел целыми днями сматывают шерсть в клубок и чешут собак.

– Дорогая, этого не будет, – успокоила сестру Изабелла. – Ты будешь жить со мной, и я о тебе позабочусь. У тебя будет первый бал, и масса молодых поклонников будут добиваться твоего внимания.

– Неужели? – сердито рассмеялась Луиза. – Я ведь теперь не очень завидная невеста, да? Отец умер разорившимся и очень многих обманул. Какой же уважаемый джентльмен захочет иметь со мной дело? Все станут опасаться, что мой род опозорит их семью.

Изабелле очень хотелось сказать Луизе, что она не права, но она была хорошо знакома с отношением к браку в аристократических кругах. В высшем обществе воспитание являлось очень важным моментом, и любой недостаток у молодой леди считался непреодолимым препятствием, кроме тех случаев, когда джентльмену нужны были деньги, а леди шла замуж с богатым приданым. Но Луиза без денег такого интереса не представляла.

– Может быть, ты и не пара для джентльмена, желающего заключить блестящий светский брак, – уступила Изабелла. – Но я не пожелаю тебе выходить замуж за джентльмена, которому нужны только деньги или связи. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за человека, который любит тебя. Который любит тебя так, что ему совершенно не важно, что сделал твой отец. Ты не виновата в ошибках отца. Любой мужчина, который достоин тебя, будет видеть только твою красоту и свежесть. Не надо сожалеть, что ты не можешь заключить светский брак, слушай свое сердце.

– Как поступила ты? – еще больше рассердилась Луиза. – Ты бросила нас, Изабелла. Ты сбежала, не сказав мне ни слова. Как ты могла?

– Луиза, я пыталась писать тебе, – пылко начала объяснять Изабелла, – хотела увидеть тебя, объясниться, но отец этого не слышал. Он препятствовал любым моим действиям, возвращал разорванными в клочья мои письма к тебе. Я не настаивала, потому что не хотела причинять тебе неприятности.

– Могла бы найти какой-нибудь способ. Но ты была слишком занята, являясь знатной дамой на Маунт-стрит. О да, я читала в газетах, как ты живешь, все читала, до мельчайших подробностей. Может, это и хорошо, что у меня не будет первого бала и первого сезона, потому что все помнят твой скандальный побег и будут строить домыслы, поступлю ли и я точно так же.

– Дорогая, все это в прошлом и никого больше не интересует. Мои настоящие друзья понимали, что я сделала правильный выбор. Замуж за Мака я вышла не ради того, чтобы устроить скандал. Я вышла за него, потому что влюбилась.

– Тогда почему ты оставила его? – с осуждением посмотрела на сестру Луиза. – Если ты так сильно его любила и брак был таким замечательным, почему ты сбежала от него? Ему-то ты послала записку или просто исчезла, как поступила со мной?

– Луиза… – задохнулась Изабелла, пораженная словами сестры.

– Прости, Изабелла. Я очень долго сердилась на тебя. Если ты так сильно любила Мака, что даже от всех нас отвернулась» то почему ты и его оставила?

– Я от вас не отворачивалась. – Изабелла поспешно встала. – Это отец отвернулся от меня. Он выгнал меня из дома и никогда не позволил бы поговорить с тобой и с матерью. Никогда.

– Ты могла бы не повиноваться ему, могла бы найти какие-то обходные пути. Твой муж достаточно богат, и ты могла бы выплатить долги отца и послать к черту его гордость. Ты не возвращалась, потому что не хотела.

По лицу Луизы потекли слезы. Изабелла в ужасе смотрела на нее. Ей было неприятно, что сестра отчасти была права. Изабелла так сердилась на отца, что воздвигла крепкую стену между старой и новой жизнью. Теперь она подумала, что в любом случае ей не удалось бы противостоять отцу, даже если бы она постаралась как следует. К тому же она была слишком обижена яростью лорда Скрэнтона, слишком непокорна, чтобы умолять его о чем-то. И была настолько поглощена своей любовью к Маку, что отвержение ее родителями, отречение от нее восприняла как незаслуженное оскорбление. Леди Скрэнтон никогда не говорила, что поступок мужа ее тоже расстроил. И Луиза знала только, что Изабелла ушла от них.

– Луиза, прости, – прошептала Изабелла. – Мне очень жаль.

– Ты любишь лорда Мака?

– Да. – В это слово Изабелла вложила все сердце. – Я люблю его очень сильно.

– В чем дело тогда?

– Должна сказать, что брак – дело непростое, У него так много граней, а жизнь в браке постоянно привносит что-то новое. И хорошее, и плохое. Думаю, именно поэтому в брачной клятве есть слова «и в горе, и в радости».

– Но ты любишь его?

– Люблю.

Луиза подошла и встала перед Изабеллой. Теперь они были одного роста, младшая сестра выросла.

– Я рада, – сказала она. – Я рада, что ты встретила человека, которого полюбила. А он тебя любит?

– Любит, – кивнула Изабелла, и в ее глазах опять блеснули слезы. – И мне кажется, сильно.

– Тогда ты поступила неправильно, бросив его. Почему ты его бросила?

– Знаешь, это трудно объяснить. Мак любил меня так страстно, что совершал сумасшедшие поступки ради меня и из-за меня. Он исчезал, ни слова не говоря, на несколько недель, потому что думал, что так мне будет лучше. Он никогда не спрашивал, что именно делает меня счастливой или чего я хочу от него. Мак всегда исходил из того, что он сам чувствовал, никогда не замечая моих чувств.

– И поэтому ты оставила его?

– В конце концов, да.

Изабелла вспомнила те кошмарные дни, когда потеряла ребенка, то отчаяние, которое она испытала, когда Мак наконец появился дома пьяный и пытался успокоить ее. Отношения между ними вырастали в стену гнева, боли и печали.

– Однажды я проснулась и подумала, – продолжала Изабелла, скорее даже для себя, чем для Луизы, – подумала, что Мак никогда не научится любить меня, не причиняя боли. Оставаться с ним, пока он снова и снова делает мне больно, я больше не могла. У меня не было сил справляться с этим.

– Ты говорила ему об этом? Дала ему шанс попытаться все исправить?

– Ты не знаешь всего, – вздохнула Изабелла. – Я была беременна, но потеряла ребенка. Мне надо было много времени, чтобы восстановиться после этого испытания, а Мак не дал мне этого времени. Он тоже переживал, но не знал, как все исправить. Мне кажется, из-за этого он стал немного сумасшедшим.

Изабелла рассказала о том, как физическая боль уступила место тяжелейшей депрессии, потом пришла общая усталость от жизни. У нее не было больше сил для Мака Маккензи.

– А что теперь? – поинтересовалась Луиза. – Я видела, что сегодня он приехал вместе с тобой, и еще мне сказали, что он живет в твоем доме.

– Мак изменился, – кивнула Изабелла. – Он стал спокойнее, правда немного, и, похоже, стал более здравомыслящим человеком, но он все еще импульсивный и несносный, только, мне кажется, именно в этом и кроется его обаяние.

– И ты по-прежнему любишь его?

Луиза не спускала с сестры сурового взгляда. И в этот момент Изабелла поняла, что именно Луиза станет тем человеком, который воссоединит семью после такой трагедии. Мать слишком измотана и не знает, как жить без денег и без защиты. Луиза станет тем крепким плечом, к которому любой можно прислониться.

У Изабеллы забилось сердце, когда она подумала о Маке, который пытался сейчас совершить невероятное – изменить обстоятельства таким образом, чтобы спасти ее мать и сестру от нищеты. У него не было никаких юридических обязательств перед ее семьей, и эмоциональных тоже. Ведь эти люди отказались даже разговаривать с ним, когда он женился на Изабелле. Он спокойно мог умыть руки и заявить, что семья Скрэнтон получила по заслугам. Но он поступил иначе.

Имея большое сердце, Мак умел сострадать. Он принял решение удочерить маленькую беспомощную девочку, чтобы обеспечить ее будущее.

Даже когда Изабелла оставила его, Мак сделал все, чтобы она продолжала жить так, как привыкла, ни в чем не ущемляя себя. Он не наказал ее. Он не бросился искать утешения в объятиях другой женщины. Он прекратил пить, перестал участвовать в ночных кутежах со своими беспутными друзьями, он повел себя великодушно и достойно.

Ради нее.

– Думаю, да, – прошептала она Луизе. – Люблю.

Это было опьяняющее чувство, ее любовь, и сила этого чувства пугала Изабеллу.