Текст книги "Чарли Бон и Пустынный волк"

Автор книги: Дженни Ниммо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Я не испытываю чувства вины по отношению к Манфреду, – продолжил Чарли, – он погрузил моего отца в такой глубокий транс, что тот никогда бы не очнулся, если б не коты.

– Мы это знаем, дорогой, – промолвила Миссис Комшарр.

Чарли хотел задать Миссис Пик еще один, мучавший его вопрос. Похоже, теперь для этого настало самое подходящее время:

– Скажите, пожалуйста, это Вы были в пустом доме неделю назад? Мне показалось, что я узнал Вас в свете вспышки фонаря, когда его взорвал взглядом мой дядя Патон.

Миссис Пик испуганно посмотрела на мальчика. Ее рот искривился, а руки задрожали.

– Это был твой дом? – потрясенно прошептала она.

– Это место когда-то было моим домом, – уточнил Чарли, – в настоящее время я там не проживаю, но когда мои родители вернутся из путешествия, а строители закончат делать ремонт… о, не расстраивайтесь так, пожалуйста. Простите меня.

Чарли не мог продолжать, потому что Миссис Пик выглядела очень подавленной. Она закрыла лицо руками и снова начала горестно раскачиваться.

Миссис Комшарр, успокаивая, положила руку ей на плечо:

– Не надо так переживать, дорогая. Я уверена, Чарли не имел в виду ничего плохого.

– Мне действительно очень жаль, – пытался исправить ситуацию мальчик, – я никого не хотел обидеть.

Мистер Комшарр вынул пачку носовых платков из коробки, стоящей на комоде, и протянул их Миссис Пик. Она схватила их, промокнула глаза, вытерла щеки и громко высморкалась. После этого она перестала раскачиваться, расправила плечи и сказала решительным голосом:

– Я не буду этого отрицать. Ты заслуживаешь знать правду, Чарли Бон.

Мальчик подался назад, слегка опешив от неожиданной прямолинейности Миссис Пик.

– Спасибо, – пробормотал он и вежливо поклонился.

Все замерли в молчании, пока Миссис Пик снова сморкалась и прочищала горло.

Оливия, не в силах выносить такое напряжение, не выдержала и вскочила на ноги:

– Какую правду, леди?

Миссис Пик бросила на слишком любопытную девочку осуждающий взгляд.

– Я как раз к этому подхожу, – прохрипела она.

Оливия смущенно улыбнулась и нырнула обратно в кресло.

– Нас шантажировали, – повысив голос на несколько октав, призналась Миссис Пик.

Прежде чем пораженные слушатели успели что-то спросить, она продолжила:

– Это сделал тот человек по имени Уидон. Он поймал бедного Азу, увез его и закрыл в темном подземелье. Когда наш мальчик не вернулся домой, мы отиравшись в Академию поздним вечером, чтобы нас никто не увидел. Блуры сказали, что мы получим сына обратно, если отыщем то, что им нужно: шкатулку, инкрустированную перламутром. Они полагали, что этот предмет находится в твоем старом доме, Чарли. Мы должны были обыскать каждый уголок и не возвращаться до тех пор, пока ее не найдем. – Нет шкатулки, нет мальчика, – сказали они, – внезапные слезы подступили к ее горлу и сдавили дыхание. Миссис Пик поднесла платок к глазам и надолго замолкла.

– Вам удалось найти коробку? – спросил Чарли.

– Ни малейшего следа, – вздохнула женщина, – в том доме ее точно нет, могу поклясться. Старик Иезекииль проговорился, что ее спрягал твой отец, Лайелл Бон, но находясь под заклятьем забвения, он забыл обо всем, и об этом тоже. Сейчас ему стало лучше, память постепенно возвращается, и Блуры боятся, что он может неожиданно вспомнить о том, куда ее положил.

– Он никогда не упоминал при мне о перламутровой шкатулке, – задумался Чарли, – интересно, что в ней лежит?

– Должно быть что-то очень ценное, – рассудила Оливия.

– То, что для них крайне важно, – сделала вывод Миссис Комшарр.

Ее муж не остался в стороне и глубокомысленно добавил:

– Вопрос жизни и смерти. О, Господи! О, Боже мой! Только не это.

– Что случилось, Орвил? – всполошилась его жена, – что с тобой? На тебе лица нет.

Мистер Комшарр неубедительно улыбнулся и пожал плечами:

– Ерунда, просто глупая мысль пришла в голову, не обращай на меня внимания.

– Я знаю, о чем Вы подумали, – в отчаянии проговорил Чарли, дрожащим от слез голосом, – Блуры хотят сделать так, чтобы мой отец никогда не вернулся обратно, они боятся, что он найдет эту коробку раньше них.

– Именно этого я и опасаюсь, – признался Мистер Комшарр.

Не в силах бездействовать, покраснев от злости, Чарли встал из-за стола. Глаза его метали громы и молнии:

– Они не смогут снова добраться до моего отца! Он сейчас в тысяче миль отсюда. Руки коротки!

– Конечно, милый, – попыталась успокоить его Миссис Комшарр, – он сейчас в полной безопасности.

– Я расскажу ему про шкатулку, как только он вернется, – Чарли немного пришел в себя, – и мы найдем ее вместе с ним.

– Что же все-таки у нее внутри? – Оливия прямо сгорала от любопытства, – давайте сами ее искать, не дожидаясь отца Чарли.

– Лайелл мог отдать коробку на сохранение кому-то еще, – предположил Мистер Комшарр.

Комната погрузилась в тишину, каждый обдумывал сложившуюся ситуацию. Не успела Оливия сказать умную мысль, как вдруг они услышали звук открывающейся двери и голос привратника:

– Провалиться мне на этом месте!

– Господи, я совсем забыла о времени, кафе давным-давно пора открывать! – Миссис Комшарр обогнула стол и выбежала через занавеску из разноцветных бусин. Она удивленно вскрикнула и через секунду вернулась в сопровождении Бенджамина Брауна. Рядом с ним шла насквозь промокшая, дрожащая, покрытая ледышками собака.

– Бен! – в восторге заорали Оливия и Чарли.

– Я думала, что он утонул, – Лив спрыгнула с кресла и стала радостно обнимать грязного, но живого пса.

Бенджамин стоял посреди кухни и всем улыбался.

– Смотрите, его кто-то спас, – он вытащил из кармана длинное алое перо, – я нашел это под ошейником. Похоже на сообщение, правда?

– Рыцарь, – тихо сказал Чарли.

– Какой рыцарь? – не понял Мистер Комшарр.

Пока Миссис Комшарр вытирала бедного Спринтера Боба теплым полотенцем, Оливия подробно описала рыцаря, которого они видели стоящим в тумане на мосту.

– Сначала я не могла поверить своим глазам, – с упоением рассказывала девочка, – но Чарли тоже его заметил. Незнакомец был в алом плаще, а на верхушке серебряного шлема развевались красивые страусиные красные перья.

– Алый рыцарь, – Мистер Комшарр в задумчивости почесал подбородок.

– Вы нам скажете, кто он такой? – спросила его жена.

– Этого никто точно не знает, – Мистер Комшарр, собираясь с мыслями, на минуту прикрыл глаза, – есть основания полагать, что рыцарь и Алый король это один и тот же человек.

Глава 12
ЛИЗАНДР И ЛОРЕН

– Алый король! – Чарли ощутил, как его омывает волна надежды, – ну конечно. Кто же еще мог остановить реку и спасти их и Спринтера Боба от неминуемой смерти?

– Но ведь король превратился в дерево, – засомневалась Оливия, – мы сами его видели, и он останется деревом навечно.

– Мы не можем быть в этом уверены, – мальчик взглянул на Мистера Комшарра, ища поддержки, – не правда ли?

Тот только развел руками:

– Кто знает наверняка, Чарли? В нашем городе возможно все. Извините, но теперь я должен заниматься делами. Миссис Пик, оставайтесь пока здесь, мы покажем Вашу комнату немного позже.

Он выбежал из кухни, держа на весу поднос с собачьими бисквитами и мисочками, наполненными зерном для птиц.

Миссис Пик внимательно слушала все их разговоры и с каждой минутой все больше хмурилась. Упоминание об Алом короле не произвело на нее никакого впечатления.

– Меня невозможно спасти, – обреченно сказала она, – Блуры хотят убрать меня, как источник ценной информации и ненужного свидетеля. Я не смогла найти шкатулку, и я не должна была о ней рассказывать ни одной живой душе. Они хотели утопить МЕНЯ, чтобы я не проболталась. Именно меня, а не тебя и твоих друзей, Чарли.

– Это просто река, Миссис Пик, – пыталась переубедить ее Оливия, – никто не пытался Вас утопить. Я имею в виду, что мы вышли из дома ранним утром в темноте. К тому же стоял такой густой туман, что нас вряд ли кто-то мог заметить.

Но женщина была безутешна:

– Если Аза еще жив, Блуры снова попытаются вернуть его на путь зла, и скорее всего он не выдержит издевательств и подчинится им. Из ее груди вырвался полукрик-полустон, и Спринтер Боб с рычанием попятился в угол.

– О, Господи, собака меня боится, а ведь я никогда в жизни не причиняла вреда животным.

– Он не боится, просто еще не привык и не знает, как правильно себя вести, – вежливо объяснил Бенджамин.

Из кафе донесся собачий лай, кошачьи вопли, тихое ржание и какой-то хриплый голос громко повторял одно и то же:

– Внимание! Собака на палубе! Собака на палубе!

Не было никаких сомнений в том, что так орать мог только попугай Лизандра – Гомер.

Ребята попрощались с Миссис Пик. Чарли пообещал ей, что, не смотря ни на какие обстоятельства. Аза будет спасен.

– Чувствуйте себя здесь в полной безопасности, леди, – Оливия пожала руку несчастной, одинокой женщины, – Комшарры очень отзывчивые и добрые люди.

Дети покинули кухню и вошли в зал кафе. В очереди возле кондитерской витрины стояли Лизандр с попугаем на голове и красивая черноволосая девушка с ямочками на щеках и с попугаем на плече.

– Всем привет, – поздоровался Лизандр, – знакомьтесь, это – Лорен, ах да, и Кассандра.

– Лорен – это я, а на моем плече – Кассандра, – уточнила девушка, трогая попугаиху за лапку, – вы составите нам компанию?

Ее идея всем показалась заманчивой. Ребята обошли стойку раздачи и встали в очередь.

– С тебя причитается шоколадный торт, – напомнила Чарли Оливия.

– На самом деле ты заслужила не меньше двух, – мальчик полез в карман за деньгами.

Зоокафе было невероятно посещаемым местом. Возможно потому, что в пасмурные дни питомцам, как, впрочем, и их хозяевам надо было развеяться, пообщаться друг с другом и поднять себе настроение.

Прежде чем пятерым друзьям удалось добраться до единственного свободного столика, им пришлось перепрыгивать через котов и кроликов, осторожно протискиваться мимо огромной собаки и маленького пони и резко пригнуться под низко пролетающей совой.

– Ф-фу! Наконец-то, – Лизандр плюхнулся в кресло и вытер лоб рукой, – ну и толпа. Это место становится чересчур популярным. Моему попугаю не хватило его любимого лакомства. Уже все распродали. Он протянул любимцу кусок своего торта:

– Попробуй это, Гомер.

Попугай с одолжением взял подношение в клюв, аккуратно поместил его под лапку и с аристократичной грацией откусил большим клювом маленький кусочек на пробу.

– Какое прекрасное место, – восхитилась Лорен, рассматривая кафе, – почему ты не приглашал меня сюда раньше, Лизандр?

Чарли пытался произвести на девушку приятное впечатление. Ее яркая внешность была настолько запоминающейся, что он обязательно заметил бы Лорен в Академии Блура.

– Ты ведь не из нашей Академии? – поинтересовался он.

Лизандр засмеялся:

– Можешь не бояться. Она ходит в обычную нормальную школу, правда, Лора?

– Вообще-то я тоже учусь в этой школе, но предполагаю, что такая девушка как Вы вряд ли заметит такого невзрачного мальчика, как я, – Бен застенчиво опустил глаза в свою тарелку.

– Подожди-ка, – Лорен внимательно всмотрелась в его лицо, – ну, конечно, как я сразу не поняла. Ты – Бенджамин Браун, а твои родители – знаменитые детективы, правильно?

– Ну, не такие уж и знаменитые, – смутился покрасневший Бен и наклонился, чтобы дать Спринтеру Бобу второй кусочек говядины.

Лизандр спросил у Чарли, что они делали на кухне Комшарров.

– Это длинная история, – неопределенно ответил тот. Он знал, что Лизандру можно доверять, но не был уверен насчет его девушки.

Оливию, любившую находиться в центре внимания, ничто не могло остановить. Не успев перевести дыхание, она в тот же миг приступила к рассказу, не пропуская ни одной подробности, начиная с того момента, как они вышли из дома, и заканчивая появлением Бена с собакой и красным пером в кармане.

Пока Лизандр молчал, погрузившись в невеселые размышления, Лорен восторгалась талантом Оливии к повествованию:

– Все эхо так потрясающе и невероятно, что похоже на сказку… эй, стойте-ка, – она понизила голос до шепота, – получается, что это существо прямо сейчас сидит совсем рядом на кухне?

– Собственно говоря, она – человек, – сурово заметил Чарли, – послушай, ты не должна об этом никому говорить. От этого зависят жизни разных людей.

– Он прав, – отвлекся от своих мыслей Лизандр, – Лорен, ты должна пообещать, что ни словом не обмолвишься о том, что ты здесь сегодня услышала, даже самым лучшим друзьям.

– Лизандр Вед, – Лорен посмотрела на него с упреком, – ТЫ мой лучший друг, и я клянусь тебе, что не скажу об услышанном ни одной живой душе.

Лорен говорила так искренне, что Чарли перестал в ней сомневаться и, наконец, вздохнул с облегчением:

– У тебя есть какие-нибудь идеи по этому поводу, Лизандр?

Лизандр передал Гомеру еще один кусок торта:

– Ты сказал, что возможно Мистер Комшарр знает, где прячут Азу. Давайте дождемся, когда он нам об этом расскажет и приведем туда Танкреда.

– Танкред? – нахмурилась Оливия, – а он-то чем сможет помочь?

– Он будет необходим, как, впрочем, и твой мотылек, Чарли, – Лизандр взглянул на маленькую белую бабочку, примостившуюся чуть выше левого уха мальчика, – сегодня он спас вам жизнь, и я уверен, что если понадобится, он сделает это снова.

– Алый рыцарь тоже нас спас, – тихо поправил его Бенджамин.

– Без сомнения, – согласился с ним Лизандр.

Было решено встретиться всем вместе здесь же завтра после полудня. Лизандр попробует уговорить Танкреда прийти в кафе, хотя у него на это было мало шансов. Его подружка Трейси Морселл терпеть не могла животных, а Танкред не хотел с ней расставаться буквально ни на одну минуту. По мнению Оливии это было ужасно глупо.

Лизандр только ухмыльнулся и пожал плечами. Когда он выходил из кафе вместе с Лорен, головы их попугаев одинаково и вместе кивали вверх-вниз, как будто считая шаги.

– Раньше Лизандр казался мне таким крутым, – прокомментировала увиденное Лив.

Бенджамин и Чарли отправились к себе на улицу Филберта, а Оливия пошла в книжный магазин Мисс Инглдью. Девочка почти уже приблизилась к собору, как вдруг увидела знакомую фигуру, метнувшуюся вверх по улице Пимини. Кто-нибудь другой не обратил бы на нее внимания и прошел мимо, но только не Оливия.

– Эй! – задиристо крикнула она, – куда направляешься, Дагберт Эндлесс?

Несколько прохожих посмотрели на мальчика, который замер на месте и медленно повернулся к Оливии.

– Привет! – заорала она на всю улицу, чтобы все слышали, – ты там живешь?

Дагберт пристально, молча и с ненавистью, не отрываясь, смотрел на Оливию.

Выражение его аквамариновых глаз было таким пронизывающе холодным и промозглым, что по ее спине побежали мурашки, и девочка почувствовала, что замерзает.

– О'кей, – ее голос предательски дрожал, и девочку страшно злило, что она ничего не может с этим поделать, – в конце концов, кому какое дело, где ты живешь? Иди куда шел.

Она повернулась спиной к Дагберту и, высоко подняв голову, продолжила свой путь и вскоре уже входила в книжную лавку Мисс Инглдью.

Глава 13
УЛИЦА ЧАРОДЕЕВ

В это время у Мисс Инглдью было два покупателя, причем оба хотели купить одну и ту же редкую книгу. Женщина улыбнулась Оливии и указала рукой на занавеску, отделяющую магазин от жилого помещения.

Оливия нашла Эмму сидящей за конторкой ее тети и записывающую цифры аккуратными столбиками в гроссбух. Девочка увидела подругу, и лицо ее посветлело от радости:

– Я так переживала за тебя. Лив. Как ты могла решиться пойти в дикую глушь, да еще в такую рань?

– Ты бы беспокоилась еще больше, если бы пошла с нами, – весело ответила ей никогда не унывающая Оливия.

Из-за занавески появилась голова Мисс Инглдью:

– Вы не представляете, девочки, что сейчас было! Мои покупатели чуть не передрались между собой за антикварную книгу. Они устроили маленький аукцион и набивали цену до тех пор, пока она не стала заоблачной, и один из них не вынужден был отказаться от покупки. Это моя самая выгодная продажа за последние годы. Давайте я ненадолго закрою магазин, и мы все вместе отпразднуем это событие.

Закрыв входную дверь на замок, счастливая продавщица наполнила три бокала шипучим сидром и передала их по кругу. Мисс Инглдью была одной из тех немногих людей, кому Оливия и ее друзья могли безоговорочно доверять. После того как девочка залпом осушила свой бокал и три раза громко икнула, она с головой погрузилась в отчет о путешествии в лесную глушь.

У Оливии была привычка немного приукрашивать факты, но надо отдать ей справедливость, на этот раз ее история была близка к истине.

Когда она завершила повествование, Мисс Инглдью в сердцах опрокинула свой бокал с сидром и воскликнула:

– Боже праведный, какое несчастье! Вы навлекли на себя большие неприятности. Я всерьез надеюсь, что ты и твои друзья никогда больше туда не вернетесь, иначе с вами может случиться все, – что угодно.

– Конечно, мы больше не будем переходить реку по железному мосту, – уклончиво пообещала Оливия, – между прочим, перед тем, как сегодня войти в Вашу лавку, я увидела, как Дагберт – утолитель, новый ученик Академии, пытался скрыться от меня на улице Пимини. Это прозвучит странно, но Чарли думает, что за наводнением стоит именно Дагберт.

– В этом нет ничего странного, Оливия, – Мисс Инглдью налила себе сидра в другой бокал, – я вообще не люблю эту улицу, она получила дурную славу из-за своего прошлого.

– Расскажи нам об этом, тетушка, – ласково попросила ее Эмма.

Мисс Инглдью посмотрела на наручные часы:

– Полагаю, мне нужно скоро снова открывать магазин, – не хочу упустить другие выгодные сделки.

– Что же все-таки случилось на этой улице? Расскажите, пожалуйста. Мисс, – присоединилась к просьбе подруги Оливия.

Мисс Инглдью задумчиво рассматривала пустой бокал. Она подняла бутылку с шипучим напитком и тут же поставила ее обратно на стол, восстанавливая в памяти события.

– Эта улица – старейшая в нашем городе, – немного волнуясь, начала рассказывать женщина, – ее не затронул великий пожар восемнадцатого века. Некоторые говорят, что это связано с тем, что на ней жили многие чародеи и колдуны. Такие, как кузнец Феромель и Meльмот – каменщик; сапожник, мастеривший на заказ обувь, способную остановить сердце владельца и другие подобные личности.

Они люто ненавидели друг друга, но во время пожара решили ненадолго объединиться. Общими усилиями им удалось остановить бушующее пламя. Сейчас все они, конечно, пребывают в ином мире.

На улице Пимини есть Чайная лавка, – вспомнила Эмма, – Чарли приобрел там очень необычный чайник.

– Случайно или нет? – заинтересовалась ее тетя. Но в этот момент кто-то постучал в закрытую дверь, и она с неохотой прервала разговор и пошла, чтобы обслужить следующего покупателя.

Оливия часто оставалась ночевать в книжной лавке у подруги с субботы на воскресенье. Ее матери, знаменитой актрисы, иногда неделями не было дома, но Оливия не придавала этому значения. Она предпочитала делить на двоих с Эммой маленькую спальню с наклонным потолком и низкими дубовыми балками.

В эту ночь девочки заснули довольно рано, но Оливию мучили кошмары из-за волнующих событий прошедшего дня. Во время одного из таких страшных снов она спрыгнула на деревянный дощатый пол и проснулась от грохота.

– Что случилось? Кто здесь? – перепуганная Эмма села на кровати.

– Не бойся, это я, – вздохнула со стоном Оливия, – не могу нормально спать, Эм. Все время думаю о том, что случилось утром. У меня голова идет кругом от того, что эта улица магов и чародеев так близко. Может быть, там до сих пор творятся темные дела.

– Я тебя понимаю, – Эмма натянула одеяло до подбородка, – особенно, если иметь в виду, что там живет небезызвестный Дагберт – утопитель.

– Может, посмотрим, что там происходит, так, на всякий случай, чтобы удовлетворить любопытство?

Не желая показаться занудой, Эмма нехотя прошептала:

– Давай.

За кроватью Эммы между двумя балками располагалось маленькое окошечко. Человек, ростом около двух метров, имел возможность полюбоваться только видом звездного неба, но не слишком высокая Эмма, встав на подушку, могла видеть стены домов улицы Пимини, выходящие во внутренние дворы.

Оливия забралась на кровать Эммы, и они вместе встали на цыпочки на подушке, вглядываясь в ночное окно.

Между задними дворами улицы чародеев и собором проходила узкая аллея. Одинокий уличный фонарь бросал тусклый свет на кирпичные стены, мусорные баки и мешки с отбросами, рядом с которыми росли высокие сорняки.

Внимание девочек привлек к себе двор, вымощенный булыжником и заполненный серыми очертаниями форм, отбрасывающих вокруг зловещие тени.

– Они похожи на сделанных из камня людей, – поежилась Лив.

– Все сломанные, – заметила Эмма.

^{Ночной полет Эммы Толли в облике совы.}

– Или незавершенные, – добавила ее подруга, – мужчина без головы, женщина без рук…

– Здесь есть звери и животные, – продолжила наблюдение Эмма, – львиная голова, лошадь выглядит вполне нормально, кроме…

– У нее не хватает хвоста, – подметила наблюдательная Оливия, – мне нравится вон та огромная собака на двух лапах.

– Да, она сидит, заднюю лапу хорошо видно.

– Слушай, Эм, – Оливия сжала руку подруги, – как ты думаешь, их сделал тот старый скульптор – каменщик Мельмот, или как его там звали?

– Если это так, то у него не получилось их оживить, – смех Эммы прозвучал не совсем убедительно, потому что она не была абсолютно уверена в своих словах.

Неожиданно вниз по улице девочки увидели яркую оранжевую вспышку огня через два дома от двора со скульптурами.

– Что это было? – Оливия встала на спинку кровати у изголовья, чтобы лучше видеть то, что происходит, – такое ощущение, что кто-то собирается зажечь костер. Жаль, что отсюда не видно, что там творится. Смотри, еще одна вспышка пламени.

Оливия спрыгнула со спинки кровати обратно на подушку:

– Может, сходим и посмотрим?

Эмма отрицательно покачала головой:

– Нет, сейчас слишком темно, мы не сможем ничего рассмотреть. В любом случае, скорее всего кто-то разводит обычный костер, и это никак не противоречит закону.

– В это время ночи? А вдруг начался пожар? Эти старые дома загорятся как сухие дрова. Мы обязательно должны узнать, что там происходит.

– Я могла бы попытаться выяснить, – сказала Эмма.

Оливия вгляделась в лицо подруги и поняла, что та настроена крайне решительно.

– Ты имеешь в виду… полет? – прошептала она.

– Да. Тебе придется держать окно широко открытым, – Эмма поменялась местами с Оливией и встала на спинку кровати.

Ее голова и плечи располагались сейчас выше уровня подоконника. Девочка глубоко вздохнула и представила себя летящей к звездам. Сильные гибкие крылья поднимают ее в воздух, все выше и выше вверх!

Оливия стояла лицом к окну, изо всех сил удерживая его створки широко открытыми. В тишине было слышно, как с мягким шелестом растут перья и формируются крылья будущей птицы. Легкий, как дыхание, порыв ветра коснулся ее лица, и она увидела летящую в полночном небе сову.

– Удачи тебе, Эм, – тихонько пожелала Лив.

Эмма летела над аллеей до тех пор, пока не достигла двора, освещаемого прерывистыми вспышками яркого света. Она приземлилась на стену напротив маленького окна, в котором появлялись искры и огни. Чтобы выяснить источник этих фейерверков, Эмме нужно было подлететь поближе. Она еще раз глубоко вздохнула, на сей раз, чтобы собраться с духом, перелетела через двор и опустилась на узенький подоконник с наружной стороны сверкающего окошка.

На внутренней стороне оконного стекла блестели капли влаги. Перед Эммой разворачивалась необычная сцена. В центре комнаты стояла высокая широкоплечая женщина в металлическом шлеме и защитных очках, пыльном голубом комбинезоне, длинных кожаных рукавицах и кожаном фартуке ниже колен.

^{Женщина-кузнец.}

Когда дама погрузила в пылающую печь огромные клещи, из ее глубины вырвались клубы дыма и языки пламени. Женщина вытащила из огня раскаленный добела длинный плоский предмет. Крепко зажав клещами кусок металла, она положила его на наковальню, затем взята с полки молот и начала ковать податливое железо.

– Клэнг, клэнг, клэнг! – Звенел молот по наковальне, а по стенам бегали и прыгали причудливые тени, пленяя и завораживая своей игрой. К звонким звукам тяжелых ударов присоединился гортанный напев, не очень мелодичный, но созвучный ритму молота. Низкий, неразборчивый, больше похожий на заклинание, он вибрировал и гудел, сливаясь с волшебством огня.

Под ударами молота бесформенный пласт железа постепенно принимал форму пламенеющего меча с обоюдоострыми тонкими сторонами и отточенным наконечником, пронзающим убегающие тени. Похожий на застывшую песню, благодаря фантазии и мастерству женщины – кузнеца, он превращался в настоящее произведение искусства.

– Меч, – у Эммы перехватило дыхание, – кому в наше время он мог понадобиться? И кто эта незнакомка, кующая железо подобно чародею Феромелю?

Девочка – птица снова перелетела на стену. Она убедилась в том, что огонь не представлял опасности для соседних домов. Теперь можно спокойно ложиться спать, но было и над чем задуматься. Эмма заметила Оливию, стоявшую у открытого окна и терпеливо ожидавшую ее возвращения, и полетела к подруге, чтобы рассказать ей о кузнице и мече.

– Меч? – Оливия от волнения не удержалась на спинке кровати, – ой, – она забралась обратно, – почему ты не заходишь внутрь, Эм?

– Я хочу посмотреть, что находится с наружной стороны этих домов, – ответила Эмма, – мне не часто выпадает возможность принимать облик птицы, и я хочу использовать его по максимуму.

Оливии не понравилась эта идея. Если колдуны все еще проживают на улице Пимини, может найтись хотя бы один, кто распознает девочку в чужом обличье.

Но этой ночью Эмма была настроена на опасные приключения, и стремление к риску пересилило доводы рассудка. Прежде чем Оливия успела ее остановить, Эмма поднялась в воздух, обогнула покрытую шифером крышу кузни и вылетела на проезжую часть улицы Пимини.

Здесь ее ожидал неожиданный сюрприз – лицевой фасад кузни украшала большая витрина. За ее стеклом виднелись многочисленные и разные по форме чайники, выглядевшие совсем по-домашнему. В самом центре стоял огромный медный пузатый экземпляр, такой блестящий, что даже в темноте он отбрасывал розоватый свет на мостовую. Ничто не говорило о том, что с другой стороны здания возле огненной печи сейчас работает кузнец.

Эмма устроилась на уличном фонаре и стала осматривать стоящие в ряд старинные дома. Улица Пимини излучала странную энергию. Воздух потрескивал и вибрировал от неслышных для человеческого слуха тонких звуков и сильных эмоций.

У Эммы возникло желание поскорее вернуться под надежный и безопасный кров родной книжной лавки, но неожиданно для себя она обнаружила, что крылья несут ее дальше вниз по необычной улице. Выписывая резкие пируэты, она проносилась между деревьями, по пути мельком бросая взгляд на окна.

Завидев ее грозную тень, маленькие мышки поспешно убегали прочь в поисках укрытия.

^{Сон Дагберта.}

Где-то истерично завыли дерущиеся коты, где-то залаяла собака. Не сюда ли побежал от Оливии Дагберт Эндлесс? А вот и Рыбная лавка с плохо нарисованной вывеской на стене. Взобравшись на указатель, Эмма заглянула в верхнее окно. Небольшая брешь между задернутыми тяжелыми шторами позволяла осмотреть комнату. Девочка затаила дыхание. По всем стенам кружились в водоворотах и закручивались в спирали жуткие, сверхъестественные подводные оттенки в форме водорослей и морских змей. А на кровати лежал кто-то, чье лицо светилось фосфоресцирующим зеленоватым сиянием.

Удерживая крик, Эмма перелетела на дерево. Она приглаживала клювом взъерошенные перья и слушала, как бешено стучит ее сердце.

– Дагберт. Дагберт – утолитель, – говорила она сама себе, пощелкивая клювом.

Гулко заухала, сидящая на растущем напротив дереве сова, как бы говоря:

– Ночи всецело принадлежат филинам и совам, а тебе давно пора спать, девочка в обличье птицы.

Постепенно приходя в себя, Эмма ей не ответила. Она увидела за одну ночь больше чем достаточно. Если здесь даже и были другие дома, имеющие зловещие чары и магические секреты, она не хотела ничего об этом знать. Эмма взлетела и тут же резко упала обратно, чуть не разбившись о землю. К счастью, в последнюю минуту она успела затормозить и уцепиться когтями за ветку.

Прямо под ней стоял Эрик Шеллхорн, и он был не один. Из тени вышла таинственная фигура в маске, на которой выделялись блестящие, обведенные серебристым ободком, прорези для глаз.

– Сейчас! – хрипло скомандовал человек в маске.

– Сейчас! – тоненьким голоском повторил маленький мальчик.

Эрик пошел к одному из магазинов. Эмма не могла разглядеть, что находится за темным стеклом витрины. Мальчик остановился и стал пристально смотреть на входную дверь. Его концентрация на объекте была настолько велика, что по ночному воздуху стали распространяться небольшие ударные волны, как круги на воде от брошенного камня.

Дверь неожиданно распахнулась, и наружу медленно вышел каменный человек. Каждый шаг давался ему с трудом. Он двигался неуклюжей походкой, слишком высоко поднимая ноги, со скрипом и треском сгибая колешь Когда он топал тяжелыми ступнями, по земле разносился грохот, как от далекой канонады.