Текст книги "Темнейшее обещание (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Молча он встал на колени и мягко, но твердо, толкнул ее в живот плечом.
– Что… – начала она.
Лазарь выпрямился, поднимая ее, убедившись, что она осталась на нем.
Камео слишком удивилась, чтобы протестовать. Грозную хранительницу Несчастья несли как мешок с картошкой? Это происходит? По-настоящему?
– Мы продолжим наш разговор, – сказал он. – Позже.
– Что мы сейчас делаем? – спросила она любопытно, но не испуганно.
Последовала пауза. Затем:
– Мы продолжаем на том месте, где остановились.
Пока Лазарь говорил, бабочка с алыми крыльями опустилась на стол с её кинжалами, и Камео застонала. Еще один знак грядущей гибели.
Ее отношения с Лазарем не приведут ни к чему хорошему, так ведь?
Глава 4
«Как выиграть войну за шесть шагов. Первый: Дразнить».
– «Изящное искусство обезглавливания»
– «Как добиться победы»
Лазарь прошел через массивные передние двери, открытые стражниками, которых поставил тут, с шокирующе послушной Камео, переброшенной через плечо. В последний раз, когда она попала в реальность духов, он почувствовал ее и поймал, когда она упала. Почему он не почувствовал ее сегодня?
– Ты прошла через портал? – спросил Лазарь. – Или вошла в реальность другим путем?
– Через портал, – пробормотала она. – Приземление было отстойным.
Он каким-то образом заблокировал от нее свой разум, также как она заблокировала свой от него? Или она поставила блок с самого начала?
Ну, сейчас он ее не блокировал. Не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме Камео.
В просторном холле слуги перестали убираться, чтобы поклониться ему… и с удивлением на него уставиться. Лазарь никогда не обращался так с женщиной при людях раньше.
Камео выглядела еще прекраснее, чем он помнил. Шелковые черные локоны, серебристые глаза, рубиново-красные губы. Ее глаза манили подойти ближе, а ее демон сказал, что и так достаточно. Она была его личной соблазнительницей. Камео его зачаровала, хотя не имела права!
Даже сейчас его ноги покалывало и обжигало, первый признак того, что кристаллы расширялись.
Она знала, как ужасно на него влияла? Или насколько сильно могла ослабить его, сделав легкой добычей для врагов? Ее это волновало?
Он открыл разум, только чтобы натолкнуться на ее щит. Его вопросы остались без ответа, в нем вскипело знакомое раздражение. Раздражение, ярость и непрекращающееся желание.
Его страсть к этой женщине невозможно унять, но он не мог ее заполучить. Если, конечно, Лазарь не откажется от мыслей о мести тем, кто его больно ранил, и примет вечность, заключенный в нерушимый кристалл.
Никогда! Почему бы не убить ее здесь и сейчас? Отрубание головы считалось бы актом самозащиты.
При этой мысли Лазарь ощутил омерзение.
Черт ее возьми!
– Эй, здоровяк! – Камео похлопала его по заднице, спокойная, хотя должна была биться в истерике. – Пятьдесят три килограмма для тебя слишком тяжело?
Остроумная женщина.
Есть ли лучше?
«Нужно залатать ее и отправить домой, не восторгаясь прекрасным телом».
– Кто-то страдает от очередной удобной потери памяти, да? – Слова были произнесены с большей силой, чем он хотел. Возможно, он был слегка резким? – Она забыла еще о двух килограммах.
Маленькая дьяволица ударила его кулачками по заднице.
– Возможно, ты знаешь интимные подробности о моем теле. Ты, определенно, знаешь, что я говорила и делала. Хорошее, плохое и ужасное. Ты в курсе, расстались мы друзьями или врагами. Знаешь, на чем мы остановились. Это не просто неудобно для меня, а кошмарно.
Ее ярость потушила его собственную и пробудила необходимость утешить Камео. Воспоминания представляли собой некую форму защиты, они говорили, кому доверять, а кого оскорблять, спасали от повторных ошибок и создавали открытую дорогу для будущего.
В нем расцвело сострадание, и Лазарь выругался. Еще одна слабость благодаря этой женщине.
Позади них остались рыдающие слуги. Он взглянул на жалкую группу. Возможно, ему придется потратиться на затычки для ушей всему персоналу… или убить их всех.
– Вернитесь к работе, – рявкнул он.
Началась суматоха, когда все подчинились.
Он поднялся по лестнице, рукой поглаживая задницу Камео, пока петлял по разным коридорам. Лазарь не мог дождаться, чтобы увидеть ее среди своих вещей, знал, что ему понравится ее сладостный запах – смесь бергамота, розы и апельсинового дерева – на простынях… Он с радостью преподнесет ей подарки, которые для нее собрал. Ее лицо вспыхнет от восторга? Или Камео нахмурится, передавая взглядом всю печаль мира?
Это важно? После ее ухода ему придется приложить все силы, чтобы одержать вверх над одержимостью телом Камео. Это означало, стереть все следы ее пребывания в доме.
«Нельзя делить с ней свою спальню. Ни сейчас, ни когда-либо».
Он вошел в комнату рядом со своей. Которую он берег для…
Гостя. Любого гостя.
Он стремительно захлопнул дверь за собой и бросил свою прекрасную ношу на кровать. «Отведи взгляд!» Вид Камео, распластавшейся на матрасе, уничтожит выставленную против нее защиту.
Лазарь сосредоточился на самой кровати. Каждый из четырех столбиков представлял собой выкопанное дерево из леса и размещенное в горшке. Красные листья разрослись и образовали навес сверху. Одеяло сделано из лепестков цветов, пропитанных пыльцой фей; лепестки были мягче шелка, но гораздо более прочными.
Камео села и оглядела комнату.
Он знал, что она отметила каждый выход и каждый предмет, который можно использовать в качестве оружия. Лазарь поступил бы также. Из комнаты вела только одна дверь… которую он закрыл. У камина с каждой стороны стояло по мраморному небесному змею, жар исходил из их открытых пастей. Оружие… кочерги, стоящие между их когтями.
На комоде вырезаны аметистовые фигуры. Их можно сорвать и использовать, чтобы нанести повреждения уязвимой плоти.
У туалетного столика было сплошное золотое навершие, слишком тяжелое для нее, чтобы поднять. Ножки вырезаны вручную в виде небесных змеев. Рубины придавали неестественную жизнь их глазам, а свернутые хвосты заканчивались мерцающими бриллиантами. Драгоценности можно сорвать, только приложив огромные усилия.
Позолоченное зеркало когда-то принадлежало Шивон, богине Разнообразия будущего и, предположительно, самой порочной фурии. Лазарю сказали, что простой взгляд в стекло покажет различные пути к обретению истинной любви. До сих пор он не увидел ничего, кроме своего отражения.
Если Камео нужно оружие, она его получит. Он никогда не стал бы пресекать ее попытки защитить себя.
Когда ее взгляд остановился на Лазаре, ее щеки вспыхнули. Он знал, как сильно может покраснеть ее нежная кожа, и сжал пальцы, воздерживаясь от прикосновения.
«Сопротивляйся!»
– Ты хотела вернуть воспоминания, солнышко. Пожалуйста. При последней нашей встрече мы целовались.
Нет, «целовались» слишком мягкое слово. Она казалась огнем в его объятиях, без намека на печаль или тоску. Камео посасывала его язык, словно любимую конфету, дышала его дыханием, словно это было залогом ее выживания, словно всегда нуждалась только в нем. Она была ожившим потоком страсти.
Камео так легко о нем забыла, в то время как воспоминание Лазаря о ней чуть ли не обжигало.
Она уставилась на его губы и прошептала:
– Мы целовались. И все?
Этот голос! Печаль пронизывала каждое слово.
Он понимал, почему другие люди вздрагивали и плакали. Они никогда не ощущали такого напора неразбавленной грусти. В отличие от Лазаря. Который испытывал ее много раз. В первый раз, после зверского убийства Ехидны. Затем, после неспособности найти и убить отца за все его проступки против матери. В третий раз, во время его многовекового заточения. Голос Камео просто не мог с этим сравниться.
– Мы разделись и лапали друг друга как два подростка по всему дома. – Он скрывал силу своего желания за скучающим тоном. – Ты извивалась подо мной, умоляя о большем, но я остановился перед проникновением.
Ему пришлось приложить усилия, обманывать и уговаривать, чтобы она зашла так далеко, и ожидание казалось мучительным… но экстаз стоил каждой секунды агонии.
Он остановился, потому что двое его людей ворвались в комнату. И потому что Камео узнала правду… ее захватил не враг с целью продать в качестве товара, как Лазарь заверил, ее надежно спрятали в королевстве Лазаря.
У нее перехватило дыхание, а пульс участился.
«Она все еще меня желает…»
Похоть грозила уничтожить добрые намерения… пока в его ногах не усилилось покалывание.
«Уходи! Сейчас же!»
Забота о ней пригвоздила его к полу. Ее раны нуждались в уходе. Его контроль падет, когда он прикоснется к Камео?
– Почему ты остановился? – проскрипела она.
– Мы… были… врагами, – прохрипел он.
«Выгони меня».
Ее глаза распахнулись.
– Враги. Потому что ты ненавидишь меня… ненавидишь то, кем я являюсь?
– Я не ненавижу тебя. – Лазарь боялся ее и той власти, что Камео над ним имела. Он жаждал ее как мужчина, которому годами отказывали в правильном питании. – Но ты мне и не нравишься.
Он ожидал, что она с болью отшатнется. Вместо этого Камео излучала признание.
Его черное сердце разбилось. Сколько раз этой женщине пришлось столкнуться с отказами?
«Мою одержимость будут всегда уважать!»
Лазарь проклял растущее в нем чувство собственничества. Эта женщина никогда не станет его. Лазарь всегда выбирал силу, а не слабость.
– Почему мы враги? – настаивала она.
– Я хочу тебя слишком сильно, – признался он с рычанием.
Она изумленно ахнула. Затем поджала губы. Эту привычку он заметил раньше. И все понял, действительно понял. Люди презирали ее голос, а она презирала их реакцию.
– Пользуйся словами как большая девочка, – сказал он, намеренно насмехаясь. Лазарь верил в закон замещения. Как бокал, стоящий под капающим краном. В конце концов, он заполнится, и жидкость выльется, бокал вновь опустеет… готовый к чему-то новому. Это срабатывало в прошлом, позволяя ему манипулировать ее настроением. От несчастья к гневу, от гнева к страсти. – Маленьких девочек шлепают.
Камео потянулась к кинжалу, которого у нее больше не было, затем потрясла кулаком.
– Только попробуй и потеряешь руку.
– Только одну? – Он цыкнул. – Кое-кто практически умоляет о том, чтобы быть отшлепанным.
– Кое-кто задается вопросом, почему она решила, что проведение с тобой времени было хорошей идеей?
– Это просто. Ты пристрастилась к моему огромному…
Она наклонилась, готовясь к атаке.
– Остроумию, – закончил он, пытаясь не улыбнуться. Дразнить ее всегда доставляло ему довольствие.
С преднамеренным изяществом она перекинула волосы через плечо.
– Не волнуйся, воин. Остроумие я могу заполучить где угодно.
Иии у него пропало желание улыбаться. Любой мужчина, осмелившийся познакомить ее со своим остроумием, встретится с Лазарем…
Одно рукопожатие и героя можно хоронить. «Я позволю ей уйти».
Приняв решение, он сосредоточился на худших из ее ран.
– У тебя множество травм, но гарантирую, ты выздоровеешь до ухода. У тебя не останется шрамов или того, что мне нравится называть рубцами.
Ничто не будет напоминать ей о новой встрече. Если демон решит стереть ее память вновь.
Теперь на лице Камео появилась боль, и это едва его не уничтожило. Она хотела остаться с ним?
Она быстро отпрянула и стала полировать ногти.
– Не беспокойся о латании дыр. Я называю бинты бабской поддержкой.
– Я буду беспокоиться. Иначе ты не вылечишься.
Лазарь вошел в соседнюю ванную, где нашел целебную мазь, сделанную с применением льда зимней феи.
Он не берег это для Камео. Конечно, нет. Помочь единственной женщине, способной ему навредить? Нет! Это было бы вершиной глупости.
«Тогда что ты сейчас делаешь?»
Убеждается, что она проживет достаточно, чтобы уехать домой. Ничего более.
Он подавил рык и вернулся в комнату, чтобы присесть перед темноволосой красоткой. Ее пьянящий аромат окутал его, и рот Лазаря наполнился слюной. Возможно, он украдет поцелуй, один поцелуй, прежде чем начнет «латать дыры». Лазарь обещал продолжить с того места, где они остановились, а он всегда держал обещания…
Остальной мир исчез, когда он наклонился к ней…
Ее дыхание сбилось, сводя его с ума, но также возвращая к реальности.
Будь проклято ее обаяние!
Смотря куда угодно только не на ее обворожительное лицо – и идеально округлые бедра – и длинные, стройные ноги, которыми когда-то она обвивала его талию… Лазарь очистил ее раны и нанес мазь.
– Нужно отправить тебя домой, – прохрипел он.
– Когда мы расстанемся, – сказала она мягко, – я не пойду домой. Пока не найду богиню Загробной жизни и…
Она поджала губы.
И… что? Или кого? Если она в поисках другого мужчины, тогда Лазарь…
Ничего не сделает.
– Твое настроение меняется слишком быстро, – сказала Камео. – У тебя мужское ПМС?
Он чуть не рассмеялся. Затем просканировал поверхность ее разума в последний раз, почти кряхтя от удовольствия и торжества, когда понял, что она непреднамеренно опустила щит.
Еще Камео искала ящик Пандоры.
Лазарь ощутил укол вины. Следует ли ему признаться, что она подобралась в своих поисках довольно близко? В последнюю их встречу артефакт был рядом.
Он не дал ей добраться до него, а в процессе помешал стражу ящика пробудиться, Камео умереть, а ее духу навсегда остаться в призрачных реальностях.
Лазарь застрял бы с ключом от своей погибели.
Поэтому он увел ее от ящика, зная, что всегда может вернуться к артефакту. Он даже подумывал об этом раз или два. Но зачем дразнить работающую систему?
Лазарь проигнорировал чувство вины, промолчал и глубже погрузился в ее разум. Ну и ну. У нее были секреты от него. Маленькая шалунья не упомянула про ящик, потому что не доверяла ему и не знала, как он отреагирует на Несчастье. Камео действительно считала, что он будет искать ее погибели.
Он погрузился глубже. Она…
Хрипло вскрикнула от ярости и ужаса и вытолкнула его из своих мыслей. Затем воздвигла щит.
Она подняла кулак, словно собираясь его ударить. Их взгляды встретились, когда Лазарь сжал ее запястье. Ее тонкие кости так отличались от его, и эта теплая и нежная кожа. Ощущение ее пульса, дико бьющегося под его рукой…
– Я знаю о твоей одержимости демоном, – сказал ей Лазарь. – Всегда знал, и меня это не волнует. Я не человек с ограниченными взглядами. Я Жесточайший.
Из Камео ушло напряжение, оставив штормовое по силе удивление.
Удивление можно было слизнуть с ее восхитительных губ.
Покалывание в его ногах стало еще сильнее, спуская с небес на землю. С этой женщиной удовольствие и смерть всегда будут ходить рука об руку.
Он отпустил ее и встал.
– Оставайся здесь. Я пришлю служанку тебе в помощь.
При каждом ее движении вырез на рубашке опасно приоткрывал ее груди.
«Я хочу сжать ладонями ее груди. Взять в рот ее соски…»
– Я достану твои кинжалы и ботинки и отведу к подруге.
Его голос казался довольно резким.
– Она здесь?
– Она здесь.
«Убирайся, пока можешь». Лазарь стремительно вышел и захлопнул за собой дверь.
Двое мужчин стояли на страже.
– Никто не входит в комнату и не прикасается к девушке. Если она выйдет, один из вас последует за ней, а другой вызовет меня.
– Да, сир.
Лазарь пошел дальше. Первую встреченную им служанку он послал в комнату Камео с четкими указаниями. Он хотел, чтобы об ее ранах позаботились и наполнили ее ванну определенными ароматами.
Когда Лазарь повернул за угол, то открыл разум, сознанием охватив весь дворец… и, наконец, найдя объект своего поиска. Рэтбоун Единственный.
Ублюдок ждал в тронном зале.
Войдя внутрь, он отпустил стражников взмахом руки. Раздался топот ботинок. Двери закрылись одна за другой, оставляя его в комнату. Он не заметил леопарда, который украл вещи Камео, но темное присутствие никуда не делось, раздражая его разум.
Как и Камео, Рэтбоун воздвиг щит, скрывая мысли.
– Покажись. Я знаю, кто ты, и что ты здесь.
Лазарь понял правду с первого взгляда.
Леопард появился в облаке дыма с широкой ухмылкой, открывающей его острые зубы. Он направился к Лазарю медленно, но целенаправленно, по пути превращаясь в высокого, мускулистого мужчину с длинными черными волосами, бриллиантовыми глазами и кожей, такой же темной и красной, как и кровь.
На нем не было рубашки, но черные кожаные штаны обтягивали ноги. У мужчины было множество татуировок, даже больше чем у Лазаря, который был ими покрыт. В то время как у Лазаря были острые розы, представляющие собой статуи в Саду Вечного Ужаса, черепа, олицетворяющие врагов, которых он убил – и будет убивать – и бабочки и небесные змеи, изображающих его сторонников, все тату Рэтбоуна были одинаковыми. Закрытый человеческий глаз.
Странный выбор. Оригинальный. Лазарь правильно догадался. Это Рэтбоун Единственный, один из князей Преисподней. Он заработал свое прозвище, оставаясь единственным мужчиной, который стоял посреди поля битвы, во всех схватках. Он мог принимать любую форму, неважно насколько большую или маленькую. Рэтбоун оборачивался в животных, людей и даже неодушевленные предметы.
Лазарь слышал, что однажды мужчина принял форму манжеты другого мужчины, заставив его избить всю свою семью, а потом и себя.
– Тебе за многое предстоит ответить, воин.
Он скрестил руки на груди.
– Это только перед Вашим величеством. – Он небрежно пожал плечами. – Мне всегда есть за что ответить.
– Оружие и обувь Камео. Отдай их мне. Сейчас же.
– И обмануть торговца, который купил их у меня? Стыд и срам.
– Ты бы предпочел обмануть мою женщину?
Когда слова вырвались, Лазарь выругался. «Мою женщину». Он только что вслух заявил права и подарил достаточно боеприпасов любому врагу, желающему проконтролировать его уничтожение. Также доказал, что его работа по сопротивлению плотскому желанию к Камео достойна только сожаления.
Возможно, ублюдок не заметил.
Улыбка Рэтбоуна стала шире. Ох, он заметил. Но мудро решил промолчать.
– Я знаю, почему ты в моей реальности.
Лазарь провел кончиками пальцев по рукояти своего любимого кинжала.
– Говори.
– Война между Гадесом и Люцифером разгорается.
Именно по этой причине Люцифер продолжал посылать представителей. Все лидеры каждой бессмертной армии должны выбрать сторону.
– За кого ты сражаешься?
– С. Я сражаюсь с Гадесом. Как и Повелители Преисподней.
Значит, Камео воюет за Гадеса. Значит, присоединение к Люциферу превратит его одержимость во врага.
«Разве она еще не враг?»
Лазарь обошел Рэтбоуна, словно хищник, решавший судьбу своей добычи. Мужчина остался на месте, даже не повернулся. Опять же ему это было без надобности. Татуировки в виде глаз покрывали всю его спину, и когда Лазарь двигался позади князя, веки распахивались, и зрачки следили за каждым его движением.
Его уколола зависть. Такая исключительная сила…
– Передай Гадесу, что я приму решение к концу недели.
Все личные чувства необходимо отбросить, только один вопрос важен. Кто поможет ему приблизиться к мести?
Рэтбоун наклонил голову в знак согласия.
– Отлично.
– Теперь, когда все улажено. – Лазарь бросил свой любимый кинжал без предупреждения. Клинок вошел в торс мужчины и вышел с другой стороны… вместе с печенью. – Я пообещал Камео, что накажу того, кто причинил ей боль. Теперь мое обещание исполнено.
Рэтбоун поморщился, а затем вновь улыбнулся.
– Первый орган бесплатно. Следующий имеет свою цену. Высокую.
– Значит, ты понимаешь, что случится потом. Великолепно. Мы понимаем друг друга.
Резкий смех эхом отразился от стен. Привыкший запугивать своих недругов, Лазарь понятия не имел, как на это реагировать.
– Думаю, ты мне нравишься, – сказал Рэтбоун. – Мы станем хорошими друзьями.
– Мне не нужны друзья. – Хотя иногда он хотел кому-то доверять, чтобы тот прикрывал его спину и поддерживал в делах. – Ты мне нравишься, но я вырежу все твои органы, один за другим, если ты вновь что-нибудь украдешь у Камео.
– Теперь я точно знаю, что ты мне нравишься. Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь…
– Мне никто не нужен.
Заявление вырвалось из него. Заверяя не столько князя оборотня Преисподней, сколько самого себя.
– Но если когда-нибудь я тебе понадоблюсь…
– Не понадобишься.
– …назови мое имя.
И через секунду Рэтбоун исчез.
Лазарь остался на месте, сжимая кулаки. Дыхание стало тяжелым, пока он изо всех сил пытался сдержать свой нрав… и похоть.
С уходом короля его больше ничто не отвлекало от притягивающего очарования Камео. Она здесь. В его доме. Женщина, с которой он всегда сравнивал других. Вызывающая жар в его плоти и боль в костях.
Его слабость, от которой придется избавиться, так или иначе.
Глава 5
«Шаг второй: Угрожать… и идти до конца».
– «Как добиться победы»
Субтитр: «Исключая любовников».
Камео так и сидела на кровати, пока незнакомая женщина суетилась в ванной. Отказ все еще громыхал в ее мозге, словно колючий металлический шар.
«Я не ненавижу тебя. Но ты мне и не нравишься».
Лазарь рассказал ей о том, что между ними произошло, но вместо того чтобы избавить от оков Несчастья, он обмотал новую цепь вокруг ее шеи. Мужчина целовал и прикасался к ней… подарил наслаждение. Насколько Камео знала, он был первым. Также его не заботил Несчастье. И все же он желал избавиться от Камео как можно скорее.
«Тебе суждено остаться наедине со мной». Яд Несчастья сочился из каждого слова, опаляя скрытые уголки ее разума.
Судьба не может быть настолько жестокой. Судьба…
Может поступить и гораздо жестче. Ее плечи опустились, а голова поникла. Небольшой огонек надежды потух, и капля воска, казалось, брызнула ей прямо на сердце, прожигая дыру в центре. Не имело значения, насколько ужасна ее жизнь, все могло стать намного хуже.
По крайней мере, ее раны перестали жечь, когда Лазарь нанес мазь. Разорванная плоть даже срослась. Он был прав, у Камео не останется рубцов.
Конечно, когда он использовал мазь, Камео начала терзать гордость. Его движения были равнодушными и грубыми, а лицо искажено от отвращения.
Из ванны раздался всхлип. Камео застыла. «Всегда срабатывает». Из ее рта не вылетело ни слова, и все же Несчастью удалось заразить другую женщину.
«Бедная служанка, – сказал демон мягким и печальным голосом. – Твое присутствие ее угнетает».
Бла, бла, бла. Камео не возьмет на себя вину за это. Не станет. Она не в ответе за чужие чувства.
«Разве? Ты привела меня в эту реальность…»
Ладно. Она не в ответе за чью-то реакцию на свои чувства. Но…
Возможно, ей стоит уйти. Нет причин ожидать возвращения Лазаря. Она сможет найти Виолу без его помощи.
Нет, ей нужно остаться. Одежда висела на ниточке и молитвах, а от грязи, покрывавшей ее рубашку, Камео чесалась.
Созрел новый план. «Принять ванную, сменить одежду. Не позволить двери ударить меня на выходе».
Что самое важное, она должна держаться подальше от Лазаря.
Он знал слишком много о Камео, в то время как она почти ничего не знала о нем, и дисбаланс раздражал.
Каким он был правителем? Суровым? Или справедливым? Как обращался со своими людьми? Как к рабам? Или как к находкам? Сейчас у него есть девушка? Или девушки?
Ее ногти впились в матрас. Он наслаждался моногамией или бежал от обязательств?
Перед ней появилась светловолосая служанка.
– Вода готова, госпожа. Если хотите искупаться… пожалуйста, сюда.
Во-первых, Камео захватила несколько предметов, которые можно использовать в качестве оружия.
Оружие – лучший друг девушек.
Она выбрала кочергу и сорвала алмазные хвосты – или точнее, идеальные кинжалы – у, вручную вырезанных, небесных змеев. За свои неудобства Камео наградила себя двумя парами рубиновых глаз.
Готовая ко всему, она вошла в просторную ванную комнату, которая оказалась больше ее спальни в доме. Стены душевой кабины сделаны из блестящих кристаллов. Колонны образовывали вход в большой альков, где маленькая, извилистая лестница вела к бурлящему горячему источнику. Пар поднимался с поверхности воды, источая аромат розы, бергамота и апельсинового дерева…
Камео удивленно моргнула. Роза, бергамот и апельсиновое дерево. Эфирные масла, используемые в ее любимом мыле. Совпадение?
Скорее всего. Лазарь никоим образом не заметил бы ее излюбленных ароматов. Действительно, он ни за что бы не воссоздал смесь.
«Я не ненавижу тебя. Но ты мне и не нравишься».
Ее ногти царапали кочергу, пока она продолжала изучать ванную комнату. «Нужно найти выход задолго до того, как придет время уходить». Над горячим источником висела хрустальная люстра. Схватиться, качнуться и прыгнуть. Во второй кристальной кабине она обнаружила туалет и биде из двадцати четырех каратного золота.
Блондинка попыталась снять рубашку Камео. С шипением Камео отскочила. Без обид, но этого достаточно. Пока не захочет, чтобы ее ударили ножом в спину или обезглавили, она не позволит незнакомцу стоять за ее спиной.
«Застанешь меня врасплох однажды, моя вина. Застанешь меня врасплох дважды, ты умрешь».
Поправка. «Застанешь меня врасплох однажды, ты умрешь».
Камео указала блондинке уйти. К сожалению, служанка не заметила жеста, оставшись на месте, склонив голову.
Не говоря ни слова, Камео легко толкнула блондинку… и она споткнулась, но быстро обрела равновесие.
Лазарь приказал ей шпионить? Страх перед его гневом довольно велик.
Ладно. Это неважно. Не спуская с блондинки глаз, Камео разделась. Удивительное мастерство, учитывая, что она не выпускала из рук свое оружие. Поднявшись по лестнице спиной вперед, она вошла в приветливую воду и положила оружие на край ванны.
Удовлетворенно вздохнув, она расположилась на скамеечке, где несколько струй массировали ее больные мышцы.
Блондинка вновь всхлипнула, разрушая момент.
Несчастье брыкнулось в черепе Камео, вспышка памяти поглотила ее разум.
– Возможно, я убью тебя и подарю ей твою голову, – сказала Камео. Она сидела в чаще леса, глядя на воина.
Она угрожала его? Почему? Черт возьми. Демон надеялся запятнать ее чувства к Лазарю?
И что она имела в виду? «Подарю ей». Кому?
«Джульетте, – сказал Несчастье. – Гарпии, которая когда-то сделала его рабом».
Демон обожал анализировать детали, которые выкрал у нее, давая столько информации, чтобы фантазия вызвала в ней панику.
– Возможно, я отрежу тебе язык и сделаю миру одолжение, – ответил Лазарь. Он сел рядом с ней, представляя собой сверх сексуальную крепость угрозы и силы.
Вау. Он осмелился угрожать Камео?
Очевидно. По крайней мере, она стиснула зубы от раздражения, а не от страха, и сказала:
– Возможно, я выпотрошу тебя ради забавы.
– Возможно, я лишу тебя жизни и сделаю одолжение себе.
О, да. Он посмел. Но Лазарь веселился, а не злился.
Камео вскочила на ноги и подошла к нему ближе.
– Ты хочешь этого, воин? Потому что я готова. В любое время. В любом месте.
Встав, он открыл взору свое большое тело, двигаясь изящно, демонстрируя свою силу… и очаровывая.
– Ты не хочешь сражаться со мной, малышка. Ты проиграешь.
«Малышка?» Она разрубит его на тысячу кусочков.
– Я считаю иначе, – сказала Камео, удивляя себя в настоящем. «Прекрати завлекать и начинай атаковать!» Возможно, стоит взять его на худшее свидание в его жизни… в караоке бар. – По обоим пунктам.
Она не напала. Прижалась своей грудью к его и наслаждалась твердостью мышц Лазаря.
Ну. Влечение явно засорило ее мозг. Несмотря ни на что, она хотела, чтобы ее обняли его сильные руки, а теплое дыхание касалось ее затылка.
– Тогда, дерзай, – сказал он. – Но не сомневайся, потом придет моя очередь.
Воспоминание начало расплываться. Нееет! Камео боролась, чтобы оставить изображение на первом плане. Ей нужно знать больше! Что он предпринял? Что последовало за его новой угрозой? Они извинились друг перед другом? Или они расстались?
Ее разум очистился. С разочарованным криком Камео ударила кулаком по краю ванной.
Блондинка всхлипнула громче.
Борясь с навалившимся поражением, Камео погрузилась глубже в воду. Незнание мельчайших деталей жизни ее убивало. Тем более что хитрый демон раскрывал кусочки ее прошлого без контекста, заставляя задаваться вопросами почему, что и как.
Камео вымылась с ног до головы, думая о Лазаре. Он заявил, что она извивалась в его руках и умоляла о большем. Если кто и мог покачнуть ее мир, то им был этот мужчина. Красота и сила, окутанные тлеющей чувственностью и разбавленные жестокостью.
Закончив, она собрала оружие и спустилась по лестнице. Блондинка бросилась вытирать ее, но Камео выхватила полотенце и высушилась сама. Материал не был хлопком или шелком, а чем-то в тысячу раз мягче.
Блондинка принесла чистую одежду, и Камео оделась без возражений. Покрытый бриллиантами лифчик и почти невидимый крохотный низ? Серьезно?
Выгнув бровь, она указала на прозрачную ткань.
– Трусики, – сказала блондинка и попыталась прикрыть смешок ладонью.
«Глупо не понять». Называйте ее старомодной, но Камео верила, что трусики должны быть толще тонкой веревочки на заднице.
Ну и ладно. Она взяла оружие и направилась к двери. Блондинка бросилась ее обгонять. Хотела причесать и уложить ее волосы, так ведь? Глубоко вздохнув, Камео захотела согласиться, несмотря на глупость поступка. Она хотела, чтобы Лазарь взглянул на нее и наделал в штаны. «Не нравлюсь тебе? Ладно. Но ты захочешь понравиться мне!»
Но существовала проблема: блондинке придется встать за спиной Камео, чтобы…
Ох, кого это волнует? Какой воин не может отразить атаку одного человека?
Камео положила кинжал на туалетный столик – в пределах видимости – и села на стул.
Блондинка задрожала, когда подняла щетку. Одна минута перетекала в другую, не последовало ни одного нападения, и Камео начала расслабляться… пока зеркало перед ней не задвигалось.
С визгом она вскочила на ноги. Блондинка растерянно споткнулась.
Камео указала на расплавленное стекло, рябь пробежала по его поверхности.
– Зеркало когда-то принадлежало богине Разнообразия будущего, – ответила Блондинка мягко. – Его сила подпитывала легенды… и ночные кошмары.
Шивон, богиня Разнообразия будущего. Самая молодая из эринний, или фурий.
Как и Олимпийцам, ей отдавал приказы Зевс. Слухи утверждают, что богиню прокляли вскоре после ее шестнадцатого дня рождения, вынуждая провести остаток своих дней в ловушке стеклянной тюрьмы.
Камео сталкивалась с девушкой лишь однажды незадолго до ее проклятья. Шивон была красавицей с белыми, как снег, волосами и темной, как ночь, кожей. Она оглядела Камео и сказала:
– Тебе обязательно всегда хмуриться? Смех – лучшее лекарство. Только не от диареи.
Камео охватил трепет, когда вернулась мыслями в настоящее… из-за демона или ее собственного чувства самосохранения, она не знала точно. В любом случае, она отказывалась смотреть на стекло во второй раз.
Стеклянная тюрьма – зеркало – если богиня заперта внутри…
«Я не хочу знать, какие новые страдания меня ожидают».
За следующие полчаса волосы Камео расчесали, высушили и заплели в сложную косу, которую она никогда не сможет повторить. Ее лицо покрыли чем-то блестящим.
– Это звездная пыль, – сказала Блондинка. – Очень дорогая.
