355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джена Шоуолтер » Темнейшее обещание (ЛП) » Текст книги (страница 2)
Темнейшее обещание (ЛП)
  • Текст добавлен: 11 января 2019, 09:00

Текст книги "Темнейшее обещание (ЛП)"


Автор книги: Джена Шоуолтер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

«Жизнь – это игра, где все встречные – противники».

– «Как стать предназначенным судьбой королем»

– «Изящное искусство обезглавливания»




Между одной секундой и следующей чувство смятения охватило Лазаря Жесточайшего. Он нахмурился. Ему было знакомо это ощущение, но не особо хорошо.

Суть в том, что это могло не значить ничего… или все.

С прискученным вздохом он откатился от двух спящих, переплетенных тел лесных нимф, поднялся с постели и застегнул штаны, которые отказывался снимать. Его ноги не для общественного просмотра.

Любого, кто по несчастливой случайности увидел его обнаженным, Лазарь обращал в камень.

Неважно, жил Лазарь обычной жизнью или загробной, он создал Сад Вечного Ужаса. Его личная каменная армия. Немного напоминает терракотовую армию Цинь Шихуанди, первого императора Китая.

Не имеющий аналогов сад на данный момент насчитывал двадцать три статуи, и все они были по истине великолепны. Каждая передавала различный уровень боли и паники.

Его любимая? Король, которого он победил, когда захватил реальность Гримма и Фантики. Мужчина навечно застыл в положении известном как кровавый орел, его тело наклонено, ребра отпилены спереди и отведены назад, что напоминало крылья.

Жесточайше. «Моя специальность». Встанете на пути желаний Лазаря и пострадаете.

Его коснулся прохладный воздух, когда он надел рубашку. Лазарь привязал оружие, которое сбросил всего час назад. Кинжалы звякнули, напомнив о том дне, когда он позволил одержимому демоном воину его обезглавить. В тот день он сбежал от оков садисткой гарпии, которая его поработила.

В тот день началась его загробная жизнь.

Если честно, он не видел разницы между физическим и духовным мирами. Лазарь продолжал дышать и желать. Продолжал жаждать прикосновений женщины. Он мог делать все, чем занимался раньше… кроме возвращения в мир людей. То же самое относилось и ко всем остальным в королевстве.

На самом деле между Лазарем и другими мертвыми было всего одно различие: сердце все еще билось в его груди. Он не знал, почему был единственным исключением.

На кровати нимфы потянулись и сели. Пышные груди подпрыгнули, взъерошенные волосы упали на плечи, расцвели солнечные улыбки.

– Если ты можешь ходить, очевидно, нам нужен еще один раунд, – сказала блондинка, мурлыча.

Рыженькая поманила его пальцем.

– Как на счет того, чтобы притвориться леденцом?

Они понятия не имели, что он не испытал ничего кроме разочарования в их руках.

– У меня есть обязанности, – ответил Лазарь. В последнее время никто не мог его удовлетворить. Кульминация стала чем-то разочаровывающим и невыполнимым.

По крайней мере, ему не приходилось думать над причиной.

Он нашел свою одержимость. Или, если быть более буквальным, свой личный фетиш. Долгие годы его отец, Тифон, предупреждал о ней, кто бы ею ни стала.

«Где-то там есть женщина, способная тебя ослабить. Ты будешь жаждать её всем своим существом… но каждая секунда в ее компании в конечном итоге приведет тебя к погибели. Убей её. Не повторяй моих ошибок и не позволяй своей одержимости жить. Спаси себя».

Молодой Лазарь слушал и внимал, ибо Тифон когда-то был самым опасным бессмертным на земле. По праву. Он убивал любого, кто выступал против него, оскорблял или допрашивал.

Одержимостью Тифона была Ехидна, горгона. И мать Лазаря.

Горгоны были порочной расой, известной ядовитыми змеями, которые росли из их скальпов, и способные превратить в камень любого, кому посмотрят в глаза. Эту способность Лазарь унаследовал… отчасти. Он создавал свои статуи прикосновением.

Ехидна была предводителем Небесных Змей, и враги слышали лишь звук «Ссс», прежде чем кроваво умереть. Она была отклонением среди своего племени. Доброй, милой и терпеливой… со всеми кроме Тифона. Она ненавидела его всеми фибрами души. Он похитил её, постоянно насиловал и не давал собственное дитя.

Тифон ненавидел её в ответ, но отказывался отпустить, его больное желание к ней затмевало все остальное.

В конце концов, он получил по заслугам. Каждый раз, когда он прикасался к ней, небольшой кусочек его плоти кристаллизировался. Со временем одеревенение распространилось на все мышцы и суставы, ограничивая его движения, замедляя и ослабляя.

Гера Непостоянная, королева Греков, презирала Тифона по непонятным для Лазаря причинам. Когда она обнаружила его ослабленное состояние, то досадила ему через жену, разрывая Ехидну на кусочки, пока беспомощный Тифон мог только наблюдать.

Молодой Лазарь тоже там был. Несмотря на все свои усилия, он не смог спасти мать. Затем Гера исчезла с Тифоном, и с тех пор воина не видели.

Лазарь сжал пальцы вокруг рукояти своего кинжала. Только для него он отказался сделать ножны, предпочитая покрывать клинок кровью врагов. Маленькие шипы появились с обеих сторон, после проникновение в тело они превращались в крючки, делая невозможным извлечения кинжала без удаления некоторых органов.

Однажды Гера познакомится с этим кинжалом.

Вскоре после её преступления, Геру заперли в Тартаре – тюрьме для бессмертных. Однажды она освободится и будет убита, и окажется в реальности духов.

«Я её найду». И отца. Лазарь перестал быть испуганным ребенком и осуждал мужчину. Тифон совершил множество преступлений против его матери, но изнасилование… эту черту никто не должен пересекать.

Пара присоединится к его Саду Вечного Ужаса.

Одна из нимф наклонилась вперед, чтобы провести ногтями по груди Лазаря.

– По всему королевству распространились слухи, что ты ищешь невесту. Это правда?

– Да.

Он нашел свою одержимость, да, но вскоре потерял. Желание к ней все еще заставляло его кровь кипеть и плавиться кости, и все же он не прилагал усилий для её поисков. Последний раз, когда они были вместе…

Его грудь сжало что-то похожее на страх. Последний раз, когда они были вместе, она начала его ослаблять.

Лазарь потер рукой о бедро и, заметив это движение, мысленно выругался. На поверхности его кожи выступили тонкие кристаллизованные реки. Отравленные вены. Начало его погибели.

Он собрал древние тексты, чтобы найти легенды о семье отца, надеясь отыскать способ спастись. Бесполезная затея. Любой, у кого когда-либо кристаллизировались вены – если это у кого-то и было – молчал, как Лазарь и Тифон.

Объявишь о своей слабости сегодня, попрощаешься с жизнью завтра.

Итак. Вместо этого он укрепил свою защиту. Он бы женился на злобной, кровожадной женщине с огромной армией в её распоряжении. Она бы усилила его, а не ослабила. И Лазарь проигнорировал бы обжигающее желание к своей одержимости, чтобы не выследить её и не попытаться уговорить вернуться в его королевство.

Эта одержимость приблизит его к концу.

– Вернись в постель, и я покажу, почему буду лучшим выбором, – предложила нимфа с кокетливой улыбкой.

Чтение мыслей было еще одной способностью Лазаря благодаря матери. Его голова наполнилась мыслями другой нимфы, пока она рассматривала способы убить подругу и спрятать её тело.

– Я покажу лучше, – прохрипела она, хлопая ресницами. – Выбери меня.

Женщины ухаживали за розами в Саду Вечного Ужаса. Она были любовницами, а не воительницами, и им не хватало нужной доли озлобленности, необходимой его жене.

Ему нужно быть готовым к войне. Однажды Гера и его отец окажутся в загробной жизни. Все оказываются. Гарпия, которая поработила его, тоже умрет, и он соберет всех врагов в одном месте.

Борясь с яростью, он скрипнул зубами, пока не ощутил кровь. Гарпия. Джульетта Истребительница. Сука, которой нет равных.

– Вернитесь к своей работе, – сказал он, и нимфы нахмурились.

Делая широкие и уверенные шаги, ущерб от одержимости чудесным образом не повлиял на это, он открыл разум, выискивая любые скрытые опасности, которые могли его поджидать в коридоре, когда выходил из комнаты.

Двое его солдат сошли со своих мест, чтобы последовать за ним.

Лазарь не знал их имен. Он предпочитал сохранять эмоциональную дистанцию и считал привязанность еще одной формой слабости.

«В миг, когда ты решишься довериться другому существу, ты проиграешь».

Он завернул за угол и сказал:

– Докладывали о каких-либо беспорядках в деревне?

Чувство смятения осталось. Словно кто-то причинил боль человеку под его защитой…

Нет. Такого не будет. Никто не посмеет поднять руку на одного из его людей.

Последствия слишком колоссальны. За это последует только наказание, без суда и следствия.

– Нет, сир.

– А небесные змеи?

Когда он пришел в духовную реальность, существа выследили его, покинули свои дома и вошли на вражескую территорию, чем тогда являлось его королевство, решив служить Лазарю, как они когда-то служили его матери.

Как и он, они мечтали убить его отца.

Слухи утверждали, что Тифона погрузили в мертвый сон, но правда была сложнее. Он закаменел из-за тех же кристаллов, которые сейчас появлялись в Лазаре. Он был не мертв и не во сне, просто обездвижен и в сознании.

– Два ваших небесных змея были замечены недалеко в лесу, – ответил стражник. – У них была шутливая охота.

– Я хочу поговорить с ними. Хочу, чтобы отряд солдат был собран и готов к выходу через десять минут.

Какой бы ни была проблема, он её найдет. И покончит с этим.

– Да, сир. Конечно, сир.

Говоривший побежал.

Лазарь влетел в личные покои, оставив второго солдата в коридоре. Затем разделся, смыл запах разочарования и секса и оделся для войны, надев рубашку из легких, тончайших металлических звеньев и черные кожаные штаны. Оружие вернул на свои законные места, закрепив полуавтоматы под мышками, короткие мечи на спине и кинжалы на талии и лодыжках.

Каждая деталь, включая кинжал, носила его собственную печать… небесного змея, поедающего свой собственный хвост, образовывающего бесконечный круг. Видимый знак его имущества и, как Лазарь предполагал, знак его правления.

Король по силе. Наркоторговец по выбору. Любовник по необходимости.

Амброзия росла в его королевстве, и он использовал её в свою пользу. Поскольку фиолетовые цветы были единственным веществом, способным одурманить бессмертного, он щедро одаривал правителей окружающих королевств еженедельным грузом, гарантируя их зависимость от него.

Женщины, с которыми он ложился в постель, отвлекали его от всего. Мести, жизни… его одержимости.

Лазарь открыл ящик комода и провел кончиками пальцев по бриллиантовым кастетам и кинжалу, которые купил для неё. Напрасные усилия, учитывая, что он никогда больше её не увидит.

Он помнил, когда впервые увидел свою одержимость. Бессмертная вошла в бар…

Длинные черные волосы спускались на изящную спину, завиваясь у бедер. Глаза цвета расплавленного серебра смотрели на мир с характерной грустью, нежные черты лица казались хрупкими, словно стекло.

Не сверкнула молния, давая понять, что это Она, единственная. Вместо этого она заинтриговала и заинтересовала его. Но ее рост был всего сто семьдесят сантиметров, слишком маленькая и хрупкая для него. Он же был выше двухсот десяти сантиметров и довольно мускулистым.

Он подумал: «Одним прикосновением я могу нанести ей непоправимый ущерб».

Лазарь ушел, не сказав ей ни слова.

Вторая встреча произошла на Играх Гарпий, вид Олимпийских игр для самых кровожадных женщин на планете. Его одержимость была зрителем, сидела на трибунах и аплодировала подруге. Вновь ее окутывала печаль, словно вторая кожа.

Искра тоски вспыхнула в его груди, и Лазарь подумал: «Я бы хотел увидеть её улыбку. Нет, я бы хотел заставить её улыбнуться».

Странное желание развеселить. Другие люди плакали и рыдали, когда она говорила. Почему он ощутил оживленность? Почему в нем впервые проснулось сострадание?

И вновь он ушел, не сказав ни слова, и в последующие недели его одержимость ею росла, пока одна лишь мысль о ней не заставляла каждую клетку тела пылать от возбуждения. Даже сейчас он еле держался, дикая потребность рвала его изнутри.

Третья и последняя встреча произошла, когда она использовала Жезл Разделения, чтобы войти в духовную реальность. Тогда. В тот момент. Его мгновенно поразило от примитивной агрессии и одержимости.

Лазарь подумал: «Я заполучу её, чего бы это ни стоило».

Её звали Камео, хранительница Несчастья. Она была одной из печально известных Повелителей Преисподней. Одной из тринадцати воинов, которые украли ларец Пандоры. Вернее, она была великолепной Повелительницей Преисподней.

Воспоминания дразнили его, он не мог удержаться и не посмотреть на нее хотя бы мысленно.

– Ты когда-нибудь смеешься? – спросил он, когда они шли в его королевство – где он планировал попробовать каждый её дюйм – почувствовать, как она обернется вокруг него, услышать свое имя на ее устах.

Лазарь горел для нее. Страдал.

– Мне сказали, что да, – ответила Камео, её трагический голос вызывал привыкание как любой наркотик.

– Ты не помнишь?

– Нет. Радость у меня не задерживается.

Он хотел радовать её также сильно, как вызывать страсть. В то время он не озаботился крошечными кристалликами, растущим на его бедрах. Ничто не имело значения кроме преодоления её защитного барьера, введение её в свой дом… и его члена внутрь неё.

Теперь его это волновало.

Разум Лазаря перескочил на другой разговор, когда в их отношениях наметился долгожданный прогресс.

– У тебя когда-нибудь был парень? – спросил он.

Её серебристые глаза наполнились иронией. Первый признак заинтересованности, какой она когда-либо показывала, и он обрадовался. «Я завоевываю её».

– Мне тысячи лет, – ответила Камео. – Сам ты как думаешь?

Он решил поддразнить её, понимая, что хороший юмор вытеснит больше печали.

– Думаю, ты старая дева, изголодавшаяся по кусочку мужской плоти.

Она перешла от иронии к гневу за долю секунды, все следы печали исчезли.

– У меня было несколько парней, и я не девственница. И если ты назовёшь меня шлюхой, я отрежу тебе язык.

– Нет, не отрежешь. Ты захочешь, чтобы мой язык оставался на месте. Поверь. – «Прошу». Доверие женщины никогда не было для него так важно. – Но мне интересно. Сколько парней?

Как много мужчин осмелилось прикоснуться к тому, что принадлежало ему?

Она напряглась.

– Не твое дело.

Желая очередного всплеска гнева, надеясь, что он приведет к страсти другого рода, Лазарь сказал:

– Слишком много, чтобы сосчитать. Принято. Что тебе нравится в постели?

Она нахмурилась, обнажив свои белоснежные зубы, и он едва не задрожал как молодой юнец перед своей первой женщиной.

– Ты никогда не узнаешь.

Лазарь никогда не прекращал подначивать Камео. Никогда не переставал страдать. Но теперь, когда их разделяла жизнь, смерть и тысяча других реальностей, у него появилась новая теория. Он был дураком, позволяя сексуальному желанию руководить его действиями. Нет ничего важнее силы.

Раздался раздражительный стук в дверь, прерывая его размышления. Мысленно Лазарь потянулся к выходу, чтобы не попасть в ловушку.

Стражник сцепил руки, не желая смотреть Лазарю в глаза.

– Небесные змеи… Ваше величество, мы только что получили сообщение. Кто-то… – Он сглотнул. – Кто-то не только ранил двоих… но почти убил…

В нём поднялась ярость, но он заговорил спокойно, не показывая гнева.

– Где они?

– В саду, Ваше величество. Целительницу уже вызвали.

Лазарь мог бы переместиться в сад – используя только силу мысли – но ему нравилось ходить. Нравилась его способность двигаться, несмотря на кристаллизацию.

Он пересек дворец, богатство украденных сокровищ и роскошь вырезанной вручную мебели проносились мимо. Потолок был высоким и многоуровневым, гравированный серебром, который соединялся с двумя мраморными каминами. В окнах блестели разноцветных витражи, а пол украшали искусные мозаики.

Снаружи ослабевающее солнце бросало золотые лучи на холмистую местность, которую полностью покрывали цветы.

Что бы подумала Камео о такой буйной красоте? Улыбнулась бы, наконец?

Желание присоединилось к ярости, кипевшей внутри.

– Ваше величество. – Один из советников подбежал сбоку, короткие ноги работали на сверхскорости, чтобы не отстать. – Люцифер послал еще одного представителя, требуя ответа на запрос.

Люцифер Разрушитель, известный тем, что получает удовольствие за счет страданий других, один из девяти князей Преисподней. Он правил демонами и греческими богами, а в настоящее время воевал с его отцом, Гадесом, еще одним королем Преисподней.

Несколько недель назад Люцифер пригласил Лазаря присоединиться к его альянсу. В обмен поклялся вернуть Камео в реальность Гримма и Фантики.

Лазарь раздумывал над идеей согласиться. Камео – вновь в пределах досягаемости – сводит его с ума…

«Ослабляет меня».

– Пусть представителя кинут в темницу. Я убью его при первой возможности.

Завлечет его и заставит страдать.

– Да, Ваше величество. Конечно.

Советник убежал.

Семейство бабочек присоединилось к Лазарю, кружа над головой. Вместе с небесными змеями бабочки прилетали в его реальность целыми стаями, привлеченные его смертью, как всегда преследовали его в жизни. Он никогда не знал почему.

Старая женщина – целительница – также присоединилась к нему. Она несла корзинку с мазями и бинтами.

Вместе они поднялись на вершину холма, где, наконец, увидели раненых небесных змей. Один распластался на земле, из его правого глаза текла черная кровь. Другой корчился от боли, окаменевшая ветка держала его челюсть раскрытой.

Ярость Лазаря стала сильнее. Небесные змеи были преданными, но оставались хищниками с инстинктами социопатов. Но это его социопаты, эквивалент призовой лошади ковбоя. Они сразились бы за него без колебаний.

Он вытащил ветку и, вместе с целительницей, лечил обоих существ. В течение нескольких дней эти двое будут как новенькие. В то же время змеи будут страдать, пока мышцы и плоть срастаются.

– Тот, кто это сделал, заплатит. Клянусь.

Найти виновника не составит труда. Кровь небесного змея всегда оставляет волдыри.

Парочка благодарно зарычала.

Решительно настроенный Лазарь оставил их на попечение целительницы и направился к конюшне, чтобы присоединиться к отряду солдат, которых поручил собрать.

Охота началась.

Глава 3

«Противник, которому вы оставили жизнь, это противник, который ударит вас в спину».

– «Изящное искусство обезглавливания»




Камео, прихрамывая, шла через переполненную деревенскую ярмарку, где торговцы продавали различные товары, и отовсюду раздавались голоса. Запах пряного мяса и засахаренных сладостей витал в воздухе.

Она резко остановилась. Там, на столе, стоящем в тени лазурного фруктового дерева, стояли ее сапоги. И ее оружие!

С яростью она подошла к продавцу, высокому мужчине с длинной, серой бородой. Лодыжка запульсировала от боли, а руки зачесались от волдырей.

Он заметил ее и гордо указал на ее вещи.

– Увидела желаемое?

– Да. Твое сердце на блюде.

У него на глазах выступили слезы. И благодаря Несчастью, печаль сделала его слепым к ее угрозе.

– Только сегодня я предлагаю каждый товар по выгодной цене… – Он замер, его тело тут же задрожало от энтузиазма. – Ты жива. Жива. Твое тело живо!

Удивление шло рука об руку с ее собственной вечной печалью. Откуда он узнал, что она прошла через Жезл Разделения, не испытав смерти?

Торговец попытался скрыть волнение под маской скуки.

– Я куплю у тебя это тело. Что хочешь в обмен? Кинжалы? Ты не найдешь лучшей пары.

– Знаю, потому что я их сделала, – проскрипела Камео.

Он вздрогнул, слезы потекли быстрее.

– Раз ты хочешь их, то должна купить. Я должен возместить свои потери, учитывая, что твой друг запросил руку и ногу. Мой слуга не восстановится еще месяц, значит, мне придется делать всю тяжелую работу самому.

Ее друг? Она же говорила только с… Камео зашипела на Рэтбоуна.

– Ты стащил мои вещи?

Паршивый котяра, который проводил ее до города, терся у ног.

– Мяу?

Камео наклонилась, чтобы схватить его за шкирку, но он увернулся.

– Ты оставил меня беззащитной, жалкое подобие кота. Пришлось сражаться палками. Палками! Я не стану платить за сопровождение. – Подождите. Прозвучало неправильно. – Я ничего тебе не должна за твою помощь.

Хотя придурок ей и не помогал.

– Что я могу сказать? Даже мне приходится платить за игру.

Как женщина, которую полностью создал король, требовавший ее послушания – «Убей ради меня или умрешь» – она повидала многих извращенных бессмертных. Рэтбоун претендовал на звание худшего.

– Ты. – Глядя на ее поврежденные руки, продавец отшатнулся. – Ты та самая. Ты ранила небесных змеев.

Толпа разразилась одновременными криками, покупатели и торговцы образовали вокруг нее стену.

Когда она смущенно осмотрела массы, Несчастье весело захохотал. «Сто пудов люди не ошибаются. Ты ужасна, и без тебя мир станет лучше».

Депрессия потекла по ее венам, как кипящая смола, приклеиваясь к душе. Это ощущение вызвано демоном. Он хотел ее контролировать.

«Успокойся. Держись».

Цокот копыт лошади отразился в ее сознании, отрывая от размышлений. Толпа расступилась, являя армию солдат.

Все встали на колени и указали на нее. Раздались обвиняющие возгласы.

– Она!

– Это она сделала!

– Вы её ищете!

Камео вздёрнула подбородок и расправила плечи.

– Ты не хочешь сражаться со мной. Я – глубокоуважаемый друг твоего короля. – По крайней мере, она надеялась, что они расстались друзьями. – Кроме того, если ты нападешь на меня, я тебя убью.

Поиски Лазаря стали причиной ее дыхания. В принципе, он был эквивалентом донорскому органу. Если Лазарь прольет свет на некоторые воспоминания, которые украл Несчастье, то подарит ей новое сердце.

Воины вздрогнули, словно их ударили. На смену хмурым лицам пришли глаза полные слез и дрожащие губы. Толпа разразилась всеобщими рыданиями.

К ней подъехал только один солдат. Слабеющее солнце светило ему в спину и кидало тени на лицо.

Когда он остановился, чтобы слезть с редкого пегаса – крылатой лошади – тени исчезли, и через ее тело прошли разряды электричества.

Он был великолепен, самый красивый мужчина, какого она когда-либо видела. Он излучал мужественность и сексуальное высокомерие.

Его чёрные как смоль волосы перепутались на кончиках от ветра. Глаза были черными и бездонными с крошечными светящимися крапинками. Как звезды! Черты его лица казались выточенными из камня. У мужчины был надменный остроконечный нос, выдающиеся скулы и сильная, покрытая щетиной челюсть. Его неестественный, но замечательный рост прекрасно уравновешивали мускулы и сухожилия.

Из-под воротника его рубашки выглядывало множество татуировок. Розы с кровавыми шипами, змея, поедающая собственный хвост, череп – несколько черепов – бабочки. На костяшках пальцев одной руки у него вытатуировано слово «LOVE». На другой – слово «HATE» (прим. пер. – на первой руке – любовь, на второй – ненависть).

От беспокойства у нее закололо в затылке.

Он медленно обвел ее взглядом, почти зверски. Словно она была его последней трапезой и единственным средством спасения. Камео задрожала, хотя её кровь кипела.

Несчастье зашипел и заметался. «Беги! Беги сейчас же!»

«Демон боится?» Какое интересное развитие событий.

Мужчина обладает властью над злом? Или конкретно над Камео? Может ли он быть тем, кого она искала?

И вопрос лучше: хотела бы она этого?

– Наконец. – Он излучал дикое напряжение и откровенную враждебность, заставляя проявиться самые женские ее черты. – Вы встретились снова.

И вновь Камео задрожала, в этот раз от его голоса. Хриплый тембр был не менее чувственным, чем все остальное. Она облизнула губы.

– Снова?

В отличие от леопарда, продавца и всех остальных вокруг, дикарь просто выгнул бровь от звука ее голоса.

– Ты собираешься притворяться, что мы не знакомы?

– Хотела бы я притвориться. – Ее сердце трепетало, а колени дрожали. – Кто ты?

Его изучающий взгляд стал острее, темные глаза завораживали так умело, что она едва не упустила ментальные пальцы, рыскающие в ее разуме. Едва. Камео узнала это ощущение и нахмурилась. Он пытался прочитать ее мысли?

В ней вспыхнул гнев. «Нужно защитить свои секреты».

Несколько раз она сталкивалась с бессмертными с такой навязчивой и опасной способностью, поэтому сначала убивала, а потом уже задавала вопросы.

Сосредоточившись, она дала ему мысленный отпор. Как только он вышел, Камео тут же воздвигла ментальный щит.

– Ты действительно меня не помнишь.

Мужчина подошел ближе… и, вау, от него отлично пахло. Как от дорогого шампанского и шоколада, покрытого медовой глазурью.

В голове помутилось. Когда он обхватил ее лицо своими большими, мозолистыми руками и заставил посмотреть в глаза, ощущения ухудшились, простое прикосновение обожгло ее.

– Ты меня искала, – прохрипел он. – Я Лазарь.

Подтверждение потрясло ее до самых костей. Камео ждала вспышку узнавания, молилась о ней, но ее разум оставался темной бездной печали, печали… и возбуждения? Ее соски сморщились, живот задрожал, а между ног разлилось тепло.

Несчастье спешно убил беспричинные чувства, оставив ее пустой.

Удовлетворение появилось на лице Лазаря… и Камео.

– По крайней мере, твое тело меня помнит, – сказал он.

Через нее проходили разряды электричества, поджаривая мозг.

В этот раз Несчастье искупало ее в депрессии, и плечи Камео поникли.

– Ну. – Фыркнул Лазарь. – Вижу, ты все та же опечаленная старуха.

Старуха? Она сжала кулаки. Необходимость найти Лазаря преследовала ее, как болезнь – лихорадка – и все это время он думал о ней худшее.

– Вижу, ты ублюдок.

Возмущенные возгласы и вопли поднялись над толпой.

Он медленно и порочно улыбнулся.

– Верно. Но я твой ублюдок, солнышко.

Солнышко? Ее? Камео едва не задохнулась.

– Ты мне нужен только для мозга. Расскажи о проведенном вместе времени.

«Прошу!»

– Сначала ответь на вопрос.

Она сухо кивнула.

– Что бы ты сделала, если бы тебя поцеловал мужчина? Спрашиваю ради друга.

Он посмел поддразнить ее, и ей это даже понравилось. Желание внезапно затмило любопытство? «Он хочет меня поцеловать?»

Прежде чем Камео вернулась в эту реальность в поисках Лазаря, её подруга Анья сказала: «Мы не преследуем мужчин, мы стираем. Ладно, ты можешь сделать исключение. Просто не забудь спрятать свой член. Зачем покупать корову, когда ты можешь ее украсть и съесть бесплатно?»

Камео ответила: «Ты имеешь в виду, зачем покупать свинью, когда тебе нужно немного колбасы?»

– Твои руки, – сказал Лазарь, возвращая ее к настоящему. Сузив глаза и напрягшись всем телом, он сжал ее запястье и приподнял ладони к свету, чтобы изучить множество волдырей. – Ты сражалась с небесными змеями.

Она вырвала руки из его хватки.

– Я защищала себя от участи стать шведским столом, если ты это подразумеваешь.

Темные глаза сощурились.

– Я поклялся заставить человека, который ранил моих питомцев, заплатить ужасную цену.

Его питомцы?

– Ты можешь попытаться.

Он вскоре узнает, что она прекрасно дает отпор.

И толпа разразилась новыми воплями и возгласами.

– Я не пытаюсь, солнышко, я делаю, и всегда держу слово. Я сказал, что виновник заплатит… но не сказал как именно. – Лазарь играл кончиками ее волос. – Раз ты мой друг, мне придется придумать подходящее наказание.

Камео зашипела.

– Тронешь меня рукой, и я…

– Пойдем. Я знаю.

Что!

Несчастье вновь ударился об ее череп. Острая боль прострелила виски.

Лазарь наклонился, его рубашка натянулась под мышцами. Его веки прикрыли радужки, пылающие диким огнем, его свирепость резала не хуже обоюдоострого меча. Он почти… пугал. Нет. Он пугал. Только настоящий воин мог проникнуть ей под кожу.

– Солнышко, я знаю, как ты говоришь, выглядишь и что чувствуешь, когда испытываешь наивысшее удовольствие.

У нее перехватило дыхание, из легких вышел весь воздух. Ее кости размякли, а колени задрожали. Не простое удовольствие… он сказал наивысшее.

Он лгал. Должен лгать. Никто никогда не доставлял ей даже крупицу удовольствия. За исключением…

Несчастье стер воспоминание о первом оргазме, который она не симулировала.

Эта мысль ее убивала. Такая потеря была бы насилием, изнасилованием ее разума.

Злость Лазаря вернулась в мгновение ока.

– Что ты здесь делаешь, Камео? Почему вернулась на землю мертвых?

Что бы между ними не случилось, какое бы удовольствие она не испытала, очевидно, конец был бурным.

«Следовало остаться в Будапеште с друзьями».

Когда она отступила от него, Несчастье поглотил ее тревогу и прошептал разговоры, которые велись в толпе.

– Бьюсь об заклад, он убьет ее… с наслаждением.

– Как бы мне увидеть эту смерть?

Глядя на Камео, Лазарь приказал:

– Оставьте нас. Сейчас же.

Команда была произнесена мягким тоном, но все же толпа исчезла за секунды, оставив столы и товары без вопросов. Солдаты и лошади унеслись прочь.

Лазарь был королем, его слово – закон, а власть бесспорна. Он олицетворял бога среди людей. Камео вновь задалась вопросом, знал ли Лазарь о Несчастье? Должен, учитывая, что прочел часть ее мыслей. Он хотел ее смерти, также как и Алекс?

Она никогда не винила Алекса в предательстве. Нет, она винила страх.

Когда она сбежала от ловцов, то вернулась к Алексу и, окровавленная и с переломанными костями стоя на коленях в мольбе, рассказала ему о ящике. Он кинул свой меч, присоединился к ней на полу и заключил в объятия. Камео решила, что он начал ее понимать.

«Такое зло должно быть уничтожено», – сказал Алекс. Затем вновь крикнул ловцов. Только тогда ей пришлось признать правду. Несчастье заразило его, и это вина Камео.

Когда она боролась за свою свободу во второй раз, ловец вышел вперед и сказал: «Иди с нами добровольно, или Александр умрет».

Алекс умер.

Даже сейчас она ощущала бремя вины, чувство несчастья больше не было вызвано демоном. «Я не подарок для мужчины».

«Нет, ты погибель каждого мужчины», – сказал Несчастье.

Она сделала еще один шаг назад, и в пятку впился острый камень. Камео поморщилась.

Взгляд Лазаря опустился на ее ноги, и выражение лица стало хмурым.

– Твои ноги. Ты босая и в крови. Тебе больно.

Слова о боли слетели с его губ словно отвратительное проклятье, обещая насилие.

– Это сделали небесные змеи? – потребовал он ответа.

Он накажет своих питомцев, если это так?

– Вини приход сюда и дерьмового оборотня, который украл мои ботинки.

Он провел языком по зубам. Планировал кару для Рэтбоуна?

Почему его заботило, кто и что сделал ей, если он явно ее ненавидит?

– Жестокие слова, дорогая. Жестокие. – Рэтбоун появился в отдалении, обходя стол. – И это после того, как я спас тебя от трагического конца.

Лжец!

– Я спаслась сама.

Камео погрозила ему кулаком.

Леопард цыкнул, словно она была слишком глупа, что понимать разницу между спасением и опасностью.

Лазарь обхватил рукоять кинжала.

Рэтбоун начал отступать.

– У тебя сейчас явно эти дни. У вас обоих. Я вернусь позже.

И исчез в мгновение ока.

Камео завидовала его возможности перемещаться.

«Получи желаемое и уходи».

– Ты задал вопрос, – обратилась она к Лазарю. – Теперь я отвечу. Я здесь, потому что хочу ответов. Хочу знать все, что произошло ранее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю