Текст книги "Глаза чужого мира"

Автор книги: Джек Холбрук Вэнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Джек Вэнс
«Глаза чужого мира»

Другой мир

На высоком берегу реки Кзан, там, где раньше стояли древние развалины, Юкуону, Смеющийся маг, построил дом по своему вкусу: эксцентричное сооружение из крутых фронтонов, балконов, открытых галерей, куполов, а также трех спиральных башен зеленого стекла, сквозь которое сиял алый солнечный свет, преломляясь и вспыхивая самыми невероятными красками.

Позади дома, через всю долину, простирались до самого горизонта, словно дюны, низкие холмы. Солнце отбрасывало скользящие полумесяцы черных теней, оставляя холмы нетронутыми, пустыми и безлюдными. Внизу протекал Кзан, берущий начало в старом лесу к востоку от Олмери, а в трех лигах к западу он сливался с рекой Ском. Здесь с незапамятных времен стоял Азеномей, город, известный ныне лишь благодаря ярмарке, на которую, как и прежде, стекался народ со всей округи. Именно на Азеномейской ярмарке и поставил Кугель палатку для продажи талисманов.

Кугель этот был человеком с множеством разнообразных способностей, а характером отличался одновременно податливым и упрямым. Его отличали длинные ноги, ловкие руки, проворные пальцы и вкрадчивая речь. Волосы мага впечатляли чернотой, словно вороново крыло. Юркие глаза, длинный любопытный нос и насмешливый рот придавали несколько худощавому и костлявому лицу живое, искреннее и приветливое выражение. Кугель испытал уйму злоключений, благодаря чему набрался ловкости и рассудительности, научился действовать как с показной храбростью, так и украдкой. Раздобыв гдето старый свинцовый гроб – и избавившись от его содержимого, – маг наделал множество свинцовых бляшек. Этито бляшки, с оттиснутыми на них подходящими к случаю знаками и рунами, он и намеривался продать на Азеномейской ярмарке.

К несчастью для Кугеля, не далее как в двадцати шагах от его палатки расположился некий Фианостер. Его товар, более разнообразный, обладал вполне очевидной чудодейственной силой, так что когда Кугель останавливал прохожего, чтобы подробно описать достоинства амулетов, тот чаще всего тыкал ему в нос какуюнибудь бирюльку, купленную у Фианостера, и шел дальше своей дорогой.

На третий день ярмарки Кугель продал только четыре амулета по цене, едва превышающей стоимость самого свинца, в то время как Фианостер прямотаки разрывался, чтобы успеть обслужить всех клиентов. Охрипнув от бесплодных призывных криков, Кугель закрыл палатку и осторожно подошел к лавке соперника с целью осмотреть ее конструкцию и запоры на дверях.

– Входи, друг мой, входи. Как идет торговля? – подозвал его Фианостер.

– Честно говоря, не очень, – ответил Кугель. – Я озадачен и разочарован, поскольку мои талисманы нельзя с первого взгляда назвать бесполезными.

– Могу развеять твое недоумение, – сказал Фианостер. – Твоя палатка занимает место древней виселицы, потому и впитала в себя вредные субстанции. Но, кажется, я заметил, ты осматриваешь места соединения бревен моей лавчонки. Изнутри видно лучше, но сначала я должен укоротить цепь, на которой сидит леопард, разгуливающий ночами по всему помещению.

– Не стоит, – буркнул Кугель. – Мой интерес был чисто поверхностным.

– А касательно испытываемого тобой разочарования, – продолжал Фианостер, – не стоит долго ему предаваться. Посмотри на эти полки. Сразу заметишь, мои запасы серьезно уменьшились.

– Но какое отношение это имеет ко мне? – невесело усмехнулся Кугель.

Фианостер указал на стоящего по другую сторону улицы человека в черных одеждах. Человек был невысок, с желтой кожей и лысым, как колено, черепом. Его глаза походили на сучки, широкий рот кривился в постоянной ухмылке.

– Вот Юкуону, Смеющийся маг, – сказал Фианостер. – Вскоре он зайдет в мою лавку и попытается купить некий красный том, записную книгу Дибаркаса Майора, ученика великого Фандааля. Моя цена явно выше той, которую он собирается заплатить, но маг терпелив и проторгуется по меньшей мере часа три. В течение всего этого времени в его доме никого не будет. Там хранится обширная коллекция магических предметов, инструментов, а также разных редкостей, талисманов, амулетов и книг. Я жажду ими завладеть. Нужно ли продолжать?

– Все это замечательно, – кивнул Кугель, – но оставит ли Юкоуну свой дом без охраны или прислуги?

Фианостер широко развел руками.

– Почему бы и нет? Кто осмелится украсть чтонибудь у Юкоуну, Смеющегося мага?

– Вот именно эта мысль меня и останавливает, – ответил Кугель. – Я человек предприимчивый, но не склонный к глупому безрассудству.

– Там можно заработать состояние, – заявил Фианостер. – Слепящие взор, выставленные напоказ бесценные чудеса, а также талисманы, амулеты и эликсиры. Но помни, я ни к чему не принуждаю, если тебя застукают – ты просто слышал, как я восхвалял богатства Юкуону, Смеющегося мага! Вот он идет. Быстро повернись спиной, чтобы он не мог увидеть твоего лица. Три часа он здесь пробудет, гарантирую.

Юкоуну вошел в лавку, и Кугель быстро наклонился, будто бы заглядывая в бутыль с заспиртованным гомункулусом.

– Приветствую тебя, Юкуону! – воскликнул Фианостер. – Почему ты медлил? Я отказался от щедрых предложений по поводу некой красной книги, и все изза тебя! И вот еще – обрати внимание на ларец! Он был найден в склепе неподалеку от руин древнего Каркода. Ларец все еще запечатан, и кто знает, какие чудеса там хранятся. Моя цена – скромные двенадцать тысяч терций.

– Интересно, – пробормотал Юкуону. – Эта надпись… дайка я посмотрю… Да, это не подделка. Ларец содержит обожженные рыбьи кости, которые использовались в эпоху Великого Мотолама как слабительное. Он стоит, возможно, десять или двенадцать терций как антикварная вещь. У меня есть ларцы старше этого на много эпох, восходящие к веку Зноя.

Кугель неторопливо прошел к двери, вышел на улицу и начал расхаживать взадвперед, обдумывая в деталях предложение, сделанное ему Фианостером. На первый взгляд дело казалось стоящим: здесь был Юкуону, там был дом, ломящийся от богатства. Несомненно, от простой разведки не будет никакого вреда. Кугель направился на восток вдоль берега Кзана.

Изгибы башен из зеленого стекла вырастали на фоне синего неба, алый солнечный свет запутывался в спиральных завитках. Кугель остановился и внимательно оглядел местность. Кзан бесшумно нес свои воды мимо. Неподалеку, полускрытая за черными тополями, бледнозелеными лиственницами и склоненными плакучими ивами, стояла деревня – дюжина каменных хижин, в которых жили матросы с барж и крестьяне, обрабатывающие прибрежные террасы, люди, целиком поглощенные собственными заботами.

Кугель изучил подход к дому – извивающуюся дорожку, вымощенную темнокоричневыми плитками. Наконец он решил, что умнее всего приблизиться к дому открыто, не таясь, тогда не придется выдумать многословные объяснения, если таковых от него потребуют. Он начал подниматься по склону холма, дом Юкуону возвышался над его головой. Добравшись до внутреннего двора, Кугель остановился, чтобы еще раз осмотреть окрестности. За рекой, насколько мог видеть глаз, расстилались холмы, теряющиеся в дымке у горизонта.

Кугель бодро подошел к двери, постучал, но не получил ответа. Он задумался. Если у Юкуону, как у Фианостера, есть сторожевое животное, то, может быть, если его подразнить, оно издаст какойнибудь звук. Кугель принялся рычать, мяукать, лаять.

Внутри было тихо.

Он осторожно подошел к окну и заглянул в зал, задрапированный светлосерой тканью. В зала не было ничего, кроме табурета, где под стеклянным колпаком лежал дохлый грызун. Кугель обошел дом вокруг, исследуя по пути каждое окно, и наконец добрался до большого зала. Кугель ловко взобрался по грубым камням, перепрыгнул на один из вычурных парапетов и в один миг попал в дом.

Он очутился в спальне. Шесть химер, поддерживающих кровать, стоящую на небольшом возвышении, повернули головы и свирепо взглянули на незваного гостя. За два осторожных шага Кугель достиг арочного проема, ведущего в соседнюю комнату. Здесь стены были зелеными, а обстановка – черной с розовым. Он прошел через комнату на балкон, окружавший центральный зал; из эркеров в верхней части стен струился свет. Внизу стояли витрины, сундуки, полки, стойки, забитые всевозможными предметами: это и была чудесная коллекция Юкуону.

Кугель замер неподвижно, настороженный, как птица, однако тишина успокоила его – это была тишина пустого дома. Тем не менее он нарушил границы владений Юкуону, Смеющегося мага, и следовало соблюдать бдительность. Кугель спустился по изгибу винтовой лестницы в огромный зал и застыл очарованный, воздавая Юкуону дань безмерного восхищения. Однако времени было в обрез, следовало быстро делать свое дело и убираться. На свет появился мешок, а Кугель, блуждая по залу, принялся придирчиво отбирать предметы, маленькие и ценные. Его внимания удостоились: горшочек с раскидистыми рогами – если их пощипывали, то горшочек начинал испускать облака ароматических газов; рог из слоновой кости, сквозь который звучали голоса прошлого; маленькая сцена, на которой стояли чертики, умеющие исполнять всяческие смешные трюки; нечто похожее на гроздь хрустальных виноградин, каждая из которых позволяла увидеть расплывчатое изображение одного из демонических миров; палка, из которой прорастали сладости, все с похожим вкусом; старинное кольцо с выгравированными рунами; черный камень, опоясанный девятью зонами непостижимого цвета. Кугель проходил мимо сотен кувшинов с порошками и жидкостями, воздерживался он и от сосудов с заспиртованными головами. Наконец он подошел к книжным полкам, уставленным многочисленными томами, здесь он выбирал очень заботливо, отдавая предпочтение тем книгам, что были переплетены в пурпурный бархат, – цвет, характерный для Фандааля. Кугель отобрал также фолианты с рисунками и старинные карты; от потревоженной кожи поднимался запах плесени.

Потом Кугель вернулся к передней части зала мимо витрины, в которой была выставлена дюжина маленьких металлических сундучков, опоясанных очень древними, проржавевшими металлическими полосами. Он выбрал три из них наугад: они были необычно тяжелыми. Прошел он и мимо нескольких массивных механизмов, назначение которых хотелось бы исследовать, однако время поджимало и требовалось пускаться в путь, назад, в Азеномей и в лавку Фианостера…

Кугель нахмурился. Во многих отношениях эта перспектива казалась несколько непрактичной. Фианостер вряд ли захочет платить полную цену за его товар, или, точнее, за товар Юкуону. Неплохо было бы закопать некоторую часть добычи в уединенном месте…

Этого алькова Кугель раньше не замечал. Мягкий свет, словно вода, струился за хрустальной панелью, отделяющей альков от зала. В глубине алькова, в нише, стоял какойто хитроумный и очень привлекательный предмет. Насколько Кугель мог разглядеть, он походил на миниатюрную карусель, на которой кружилась дюжина прелестных куколок, совсем как живые. Этот предмет, несомненно, был очень ценным, и Кугель с удовольствием отметил, что в хрустальной панели есть проход.

Он шагнул туда, но на расстоянии двух футов путь преграждала вторая панель, образовывая коридор, который, очевидно, и вел к волшебной карусели, Кугель уверенно пошел вперед, но тут же был остановлен еще одной панелью – ее Кугель не видел до тех пор, пока не наткнулся. Он пошел в обратную сторону и, к своей радости, нашел, несомненно, правильный вход в нескольких футах сзади. Однако этот новый коридор привел Кугеля после нескольких поворотов под прямым углом еще к одной сплошной панели. Кугель решил воздержаться от приобретения карусели и покинуть замок. Он повернулся, но обнаружил, что слегка запутался. Он пришел слева – или всетаки справа?

* * *

Кугель все еще пытался найти выход, когда Юкуону вернулся домой.

Задержавшись у алькова, Юкуону уставился на Кугеля взглядом, полным насмешливого удивления.

– Что у нас тут? Гость? А я был так неучтив, что заставил тебя ждать! Однако вижу, ты не скучал, и мне не нужно чувствовать себя пристыженным.

Юкуону хихикнул. Потом сделал вид, будто только что заметил мешок Кугеля.

– Ты хочешь показать мне какието вещи? Замечательно! Я всегда стремлюсь пополнить коллекцию, чтобы не отставать от ускользающего времени. Ты был бы удивлен, зная, сколько негодяев пытаются меня ограбить! Например, продавец старья из той безвкусной лавчонки – ты не представляешь себе, какие неистовые усилия он к этому прилагает! Я терплю его только потому, что до сих пор он не осмеливался проникнуть в мой дом. Однако что же ты? Выходи в зал, и мы сможем осмотреть содержимое твоего мешка.

Кугель грациозно поклонился.

– С радостью. Как ты и предположил, я действительно дожидался твоего возвращения. Если правильно припоминаю, выходить нужно здесь…

Он шагнул вперед, но снова был вынужден остановиться.

Кугель полуудрученно, полунасмешливо пожал плечами.

– Похоже, я повернул не в ту сторону…

– Повидимому, да, – сказал Юкуону. – Взгляни наверх, увидишь на потолке декоративный рисунок. Если приглядишься к изгибам линий лунок, легко найдешь путь в зал.

– Конечно!

И Кугель проворно шагнул вперед в соответствии с полученными указаниями.

– Минуточку! – воскликнул Юкуону. – Ты забыл свой мешок!

Кугель неохотно вернулся за мешком, потом снова пошел вперед и наконец появился в зале. Юкуону учтиво повел рукой.

– Проходи, я с радостью осмотрю твой товар.

Кугель бросил задумчивый взгляд в глубь коридора, ведущего к центральному входу.

– Не хотелось бы злоупотреблять твоим терпением. Мои безделушки не стоят такого внимания. С твоего позволения я откланяюсь.

– Ни в коем случае! – пылко воскликнул Юкуону. – У меня редко бывают посетители, и большинство из них – жулики и воры. Смею тебя заверить, я обращаюсь с ними сурово! Настаиваю, чтобы ты слегка перекусил. Поставь мешок на пол.

Кугель осторожно опустил мешок.

– Недавно я коечему научился у одной морской ведьмы из Белого Альстера. Думаю, тебя это заинтересует. Мне нужно несколько локтей прочной веревки.

– Ты возбуждаешь мое любопытство! – ехидно усмехнулся маг.

Юкуону протянул руку, одна из панелей скользнула в сторону, а моток веревки прыгнул волшебнику на ладонь. Потирая лицо, словно в попытке скрыть улыбку, Юкуону протянул веревку Кугелю, который с величайшей заботливостью развернул ее.

– Окажи мне услугу, – сказал Кугель. – Ничего особенного – нужно всегонавсего вытянуть одну руку и одну ногу.

– Да, конечно.

Юкуону послушно протянул руку с вытянутым пальцем, когда веревка обвилась вокруг рук и ног Кугеля, стянув его так, что он не мог пошевелиться. Ухмылка чуть не расколола пополам большую голову волшебника.

– Какое удивительное развитие событий! По ошибке я взял ловца воров! Для твоего же собственного удобства я бы посоветовал не напрягаться, поскольку ловец сплетен из осиных лапок. А теперь разберемся с твоим мешком.

Он заглянул внутрь и возмутился:

– Ты ограбил меня! Я вижу некоторые из моих самых ценных сокровищ!

Кугель скорчил гримасу.

– Естественно! Но я не вор, Фианостер послал меня забрать коечто… поэтому…

Юкуону жестом остановил его.

– Преступление слишком серьезно для легкомысленных отрицаний. Я испытываю глубокое отвращение к воровству и теперь должен свершить над тобой самое беспощадное и суровое правосудие – если, конечно, ты не предложишь адекватное возмещение.

– Чтото придумать можно, – подтвердил Кугель. – Однако эта веревка так трет кожу, что даже думать становится невозможным.

– Не важно. Я уже решил применить заклятие безнадежного заточения, которое помещает объекты в полость примерно в сорока пяти милях под поверхностью земли.

Кугель в ужасе заморгал.

– В таких условиях возмещение станет и вовсе невозможным.

– Действительно, – задумался Юкуону. – Помоему, есть одна маленькая услуга, которую ты можешь мне оказать.

– Считай, что этот злодей уже мертв! – воинственно заявил Кугель. – А теперь убери мерзкие путы.

– У меня и в мыслях не было подряжать тебя на убийство, – хмыкнул Юкуону. – Пошли.

Веревка ослабла, позволив Кугелю проковылять за волшебником в боковую комнату, увешанную гобеленами с причудливыми узорами. Юкуону вынул из бюро небольшой ящичек и положил его на парящий в воздухе стеклянный диск, поднял крышку и сделал знак пленнику. В ящичке было два углубления, выстланных алым мехом, в одном из них покоилась небольшая полусфера из дымчатого фиолетового стекла.

– Ты, без сомнения, узнаешь этот предмет, – предположил Юкуону. – Нет? Конечно, ты слышал о войнах в Катце в Восемнадцатую эру?

Юкуону удивленно пожал плечами, заметив недоумение на лице Кугеля.

– Во время тех ужасных событий демон УндаГрада решил помочь принципалам, для чего и просунул сюда некоторые свои щупальца из низшей вселенной ЛаЭр. Для того чтобы они могли воспринимать наш мир, их снабдили линзами, подобными той, которую ты видишь. Когда события приняли нежелательный оборот, демон перенесся обратно в ЛаЭр. Полусферы были сорваны и разбросаны по всему Катцу. Одна из них, как видишь, принадлежит мне. Добудь к ней пару, и твой проступок будет прощен.

Кугель задумался.

– Если нужно выбирать между вылазкой в демонический мир ЛаЭр и заклятием безнадежного заточения, то это не такто просто. Честно говоря, не знаю, на что мне решиться.

Волшебник чуть не лопнул со смеху, не зря его прозвали Смеющимся магом.

– Визит в ЛаЭр, возможно, окажется необязательным. Просто отправляйся в землю, некогда известную как Катц.

– Надо так надо, – проворчал Кугель, вконец недовольный тем, как заканчиваются его дневные труды. – Кто охраняет фиолетовую полусферу? Каково ее назначение? Как я попаду туда и как вернусь обратно? Каким необходимым оружием, талисманами и другими магическими аксессуарами ты готов снабдить меня?

– Всему свое время, – назидательно изрек Юкуону. – Прежде всего я должен позаботиться, чтобы, оказавшись на свободе, ты проявлял неослабную преданность, усердие и целеустремленность.

– Не бойся, – заявил Кугель. – Я связан своим словом.

– Чудесно! – воскликнул Юкуону. – Это даст основную гарантию, значение которой я отнюдь не склонен преуменьшать. То, что я собираюсь совершить сейчас, вне всякого сомнения, совершенно излишне.

Он покинул комнату и через минуту вернулся с закрытой стеклянной чашей, в которой находилось небольшое белое существо, состоящее сплошь из когтей, зубцов, колючек и крючков. Существо сердито извивалось.

– Это, – сказал Юкуону, – мой друг Фиркс со звезды Эчернар, и он гораздо умнее, чем кажется. Фиркс рассержен изза того, что его разлучили с товарищем, который делит с ним чан в моей рабочей комнате. Он поможет тебе быстро исполнить поручение.

Юкуону шагнул ближе и ловко вытряхнул существо на живот Кугеля. Зверь мгновенно слился с внутренностями и занял свой пост, обвившись вокруг Кугелевой печени. Маг отступил назад, заливаясь раскатистым смехом. Глаза Кугеля вылезли из орбит. Он хотел было открыть рот и разразиться бранью, но вместо этого сжал челюсти. Веревка развязалась сама по себе. Кугеля била дрожь, каждый мускул был скручен в тугой узел.

Смех Юкуону понемногу перешел в задумчивую усмешку.

– Ты говорил о магических аксессуарах. Как насчет тех талисманов, действенность которых ты превозносил в своей лавчонке в Азеномее? Разве они не смогут сковать бездействием врагов, растворить железо, воспламенить девственниц, даровать бессмертие?

– На эти талисманы нельзя полностью положиться, – ответил Кугель. – Мне потребуются действенные гарантии.

– Они есть. – Юкуону устремил взгляд на пленника. – Это твоя шпага, твоя способность искусно убеждать и проворство твоих ног. Тем не менее ты возбудил мое сочувствие, и я помогу тебе немного.

Он повесил Кугелю на шею маленькую квадратную дощечку.

– Теперь ты не помрешь с голоду. Прикосновение этого могущественного предмета введет питательные вещества в дерево, кору, траву, даже изношенную одежду. Кроме того, он издает звон в присутствии яда. Итак, больше нас ничто не задерживает. Что ж, пошли. Веревка, ты где?

Та послушно обвилась вокруг шеи Кугеля, и ему пришлось пойти вслед за Юкуону. Они выбрались на крышу старинного замка. Темнота уже давно окутала землю. Тут и там вдоль долины Кзана мерцали слабые огоньки, а сам Кзан казался неровной широкой лентой, темнее, чем сама тьма.

Юкуону указал на клетку.

– Это будет твоим транспортным средством. Полезай внутрь!

Кугель заколебался.

– Может, лучше сначала хорошо пообедать, выспаться, отдохнуть, а завтра утром, со свежими силами, отправиться в путь?

– Что? – Голос Юкуону напомнил гудение рога. – Ты осмеливаешься заявлять о своих предпочтениях? Ты, тайком проникший в мой дом, укравший мои сокровища и учинивший настоящий разгром? Понимаешь ли ты, как тебе повезло? Или, может, предпочитаешь безнадежное заточение?

– Ни в коем случае! – нервно запротестовал Кугель. – Я беспокоюсь только об успехе нашего предприятия!

– Тогда в клетку.

Кугель испуганно обвел глазами крышу замка, потом медленно подошел к клетке и шагнул внутрь.

– Надеюсь, ты не страдаешь провалами в памяти? – поинтересовался Юкуону. – Но если начнешь пренебрегать своими первостепенными обязанностями, а именно – поисками фиолетовой линзы, Фиркс всегда будет под рукой, чтобы напомнить тебе о них.

– Поскольку теперь я обречен на участие в этом предприятии и вряд ли вернусь живым, ты можешь выслушать все, что я о тебе думаю. Прежде всего…

Но Юкуону жестом остановил его:

– Не желаю слушать! Злословие ранит мое чувство собственного достоинства, а к похвале я отношусь скептически. Так что – в путь!

Он отступил назад, пристально вгляделся вверх, в темноту, затем выкрикнул заклинание, известное как перемещение Тасдрубала. С высоты раздался глухой стук, удар и приглушенный рев ярости. Юкуону отступил на несколько шагов, выкрикивая слова на какомто древнем языке, и клетка с корчившимся в ней Кугелем рванулась вверх и понеслась по воздуху.

Холодный ветер хлестал путешественника по лицу. Сверху доносились хлопанье, поскрипывание огромных крыльев и зловещие стенания. Клетка раскачивалась взадвперед, а внизу царила непроглядная темнота. По расположению звезд Кугель понял, что путь его лежит на север, и некоторое время спустя разглядел поднимающиеся снизу горы Моренрон. Потом демон перенес его через пустыню, известную как земля Падающей Стены. Раз или два Кугель мельком заметил огни одиноко стоящего замка и однажды увидел большой костер. В течение некоторого времени рядом с клеткой летел какойто крылатый дух и заглядывал внутрь. Казалось, мытарства человека его забавляют, а когда Кугель попробовал расспросить его о лежащей внизу земле, тот разразился хриплыми криками. Малопомалу дух устал и попытался зацепиться за клетку, но Кугель пинками согнал его, и попутчик отлетел прочь вместе с проносящимся мимо ветром, рыча от зависти.

Земля вспыхнула краснотой застарелой крови, а затем появилось солнце, дрожащее, словно простуженный старик. Землю заволокло туманом. Кугель едва различил, что они пересекают землю черных гор и темных глубоких ущелий. Потом туман снова расступился и обнажил свинцовое море. Путешественник пару раз взглянул вверх, но крыша клетки закрывала демона почти целиком, за исключением кончиков кожистых крыльев. Наконец демон достиг северного берега океана. Он спикировал на полосу прибрежного песка, издал мстительный каркающий крик и уронил клетку с высоты пятнадцати футов.

Кугель выполз изпод обломков транспортного средства, озираясь по сторонам. Бережно ощупывая свои синяки, он выкрикнул проклятие вслед удаляющемуся демону, а потом побрел прочь по песку и буйным колючим сорнякам, поднимаясь по пологому склону берега. К северу были видны болотистые пустоши и далекая беспорядочная гряда низких холмов, к западу и востоку – океан и безотрадная полоса песка. Кугель, резко обернувшись на юг, злобно погрозил кулаком. Он отмстит Смеющемуся магу за унижения и лишения, настанет и его время!

В нескольких сотнях ярдов к западу стояли остатки древнего волнолома. Кугель хотел было осмотреть его, но не успел сделать и трех шагов, как Фиркс вонзил свои шипы в печень. Кугель, закатывая глаза, повернул обратно и зашагал вдоль берега на восток.

Через некоторое время путник проголодался и вспомнил о талисмане, которым его снабдил Юкуону. Он поднял кусок выброшенного на берег дерева и потер его дощечкой, надеясь увидеть, как тот превратится в поднос со сладостями или жареную птицу. Однако дерево просто размягчилось до консистенции сыра, сохранив при этом вкус плавника. Кугель отрывал зубами куски и глотал их, не пережевывая. Еще один зуб против Юкуону! Ох и поплатится Смеющийся маг!

Алый шар солнца скользил по небу, приближалась ночь. Кугель наконец набрел на человеческое жилье: деревушку неподалеку от небольшой речки. Хижины походили на птичьи гнезда из грязи и прутьев, от них отвратительно пахло помоями и отбросами. Между хижинами бродили люди, столь же неприятные и неуклюжие, как и их жилища. Эти люди были приземистыми, звероподобными и тучными, их жесткие, соломенного цвета волосы были сбиты в колтуны, лица напоминали комья глины. Единственной достойной внимания деталью, на которую Кугель обратил немедленное и пристальное внимание, были глаза, незрячие с виду фиолетовые полусферы, во всех отношениях подобные предмету, который требовался Юкуону.

Кугель осторожно подобрался к деревне, однако ее обитатели не обратили на пришельца почти никакого внимания. Если полусфера, которую жаждал получить Юкуону, была идентична фиолетовым глазам этого народа, то задача прояснялась, а добыча фиолетовой линзы становилась делом тактики. Кугель задержался, чтобы понаблюдать за жителями деревни, и обнаружил, что многое в них его озадачивает. Вопервых, они, по виду неотесанные деревенщины, держались с примечательным величием и достоинством, граничащими временами с надменностью. Кугель пребывал в недоумении: неужели люди выжили из ума? Во всяком случае, они, казалось, не представляли собой никакой угрозы, и Кугель зашагал по главной улице, осторожно минуя вонючие кучи отбросов. Тут один из жителей соизволил его заметить.

– Ну, господин хороший, что тебе нужно? Почему рыщешь в окрестностях нашего города Смолода? – раздался его хрюкающий гортанный голос.

– Я странник, – ответил Кугель. – Прошу только, чтобы ты направил меня к постоялому двору, где я смогу найти пищу и приют.

– У нас нет постоялого двора, путешественники и странники нам неведомы. Однако приглашаю тебя разделить с нами кров и трапезу. Вот дом, он в твоем распоряжении, тебе там понравится.

Он указал на полуразвалившуюся хижину.

– Ешь досыта, заходи в трапезную и выбери все, что захочешь, мы в Смолоде никогда не скупимся.

– Покорнейше благодарю, – поклонился Кугель и хотел было продолжить речь, но его собеседник уже зашагал прочь.

Кугель осторожно заглянул в предоставленный ему сарай и расчистил себе спальное место на лавке. Солнце уже было на горизонте, когда Кугель отправился в тот амбар, который был ему указан как трапезная. Доступные в деревне блага, описанные поселянином, оказались, как и подозревал Кугель, своего рода преувеличением. В амбаре по одну сторону лежала груда копченой рыбы, по другую стоял ларь с чечевицей, смешанной с семенами различных сорняков и злаков. Кугель взял себе еды и мрачно принялся за ужин.

Отдохнув, уже на закате, Кугель решил разведать, что деревня предлагает по части развлечений, но обнаружил, что улицы совершенно пусты. В некоторых хижинах горели лампы, и Кугель, заглядывая в щели, видел, как их обитатели ужинают копченой рыбой или ведут беседы. Он вернулся в свой сарай, разжег огонь, чтобы не замерзнуть, и изготовился ко сну.

На следующий день Кугель возобновил наблюдения за жизнью деревни Смолод и ее фиолетовоглазых обитателей. Никто, как он заметил, не отправился на работу, к тому же поблизости от деревни, повидимому, не было полей. Это открытие вызвало у Кугеля недовольство. Для того чтобы захватить один фиолетовый глаз, ему пришлось бы убить его обладателя, и лишние глаза тут совершенно не нужны.

Гость сделал несколько осторожных попыток заговорить с местными, но на него смотрели с таким презрением, будто они – милостивые владыки, а он – вонючая деревенщина! После полудня Кугель отправился на юг и, пройдя примерно милю вдоль берега, набрел на другую деревню. Люди там во многом походили на жителей Смолода, но глаза их казались обычными. Крестьяне были трудолюбивы, Кугель видел, как они возделывают поля и ловят рыбу в океане.

Кугель подошел к двум рыбакам, возвращающимся в деревню с уловом за плечами. Они остановились, рассматривая его без особого дружелюбия. Попытки завести с ними беседу о землях, лежащих к востоку, оказались бесполезными. Рыбаки выказали полную неосведомленность в этом вопросе, за исключением того факта, что земля там бесплодная, мрачная и опасная.

– Я остановился в деревне Смолод, – сказал Кугель. – Люди там неплохие, но несколько странные. Почему у них такие глаза? Почему они ведут себя с такой аристократической самоуверенностью и откуда такие обходительные манеры?

– Их глаза – волшебные линзы, – неохотно проговорил старший из рыбаков. – Они позволяют видеть другой мир, так что почему бы их обладателям не вести себя как лордам? Я начну вести себя так же, когда умрет Радкут Вомин, ибо я унаследую его глаза.

– Неужели! – дивясь, воскликнул Кугель. – Неужели эти волшебные линзы можно передавать при желании?

– Можно, но кто променяет другой мир на это? – Рыбак обвел рукой безрадостный ландшафт. – Я долго трудился, и теперь пришла моя очередь вкусить наслаждения другого мира. Тогда единственной опасностью для меня станет смерть от переизбытка блаженства.

– Крайне интересно, – заметил Кугель. – А я мог бы претендовать на пару волшебных линз?

– Прилагай усилия, как все остальные из Гродза: занеси свое имя в список, потом трудись, чтобы обеспечить лордов Смолода пищей. Тридцать один год я сеял и собирал чечевицу, ловил рыбу и коптил ее на медленном огне, а теперь имя Бубаха Анха стоит первым в списке. Стоит проделать то же самое.

– Тридцать один год, – задумался Кугель. – Долго ждать счастья.

Но тут Фиркс, отгоняя раздумья, беспокойно заворочался, причиняя печени Кугеля явное неудобство.

Рыбаки направились дальше, в свою деревню Гродз, Кугель вернулся в Смолод. Здесь он отыскал того человека, с которым разговаривал по прибытии в деревню.

– Господин, – сказал Кугель, – как ты знаешь, я путешественник из дальних земель, привлеченный сюда великолепием города Смолод.

– Это можно понять, – проворчал собеседник. – Наша пышность и богатство порождают зависть.

– Каково происхождение этих волшебных линз?