Текст книги "Ричард Блейд Айденский"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

Странник провел ладонью по седеющей шевелюре, ощущая под стопой рукоять франа, а локтем прижав к ребрам меч; эти смертоносные орудия действовали на него успокаивающе.

– Отправляясь в дальний и опасный путь, надо рассчитаться сперва со всеми долгами, – заметил он. – Тогда, если и попадешь случайно в царство светозарного Айдена, будешь чист пред ликом божества.

Бар Кейн нахмурился.

– Не понимаю, о чем ты толкуешь, почтенный Асринд! Путь наш начался не сегодня и не здесь, а в Тагре. Там каждому из нас и полагалось рассчитаться со своими долгами.

– Но по дороге в Ханд успели накопиться новые, – возразил Блейд. – И прежде, чем двигаться дальше, я желал бы покончить хотя бы с одним из них.

Он отставил чашу и мрачно уставился на Хора. Тот словно бы съежился под грозным взглядом странника; рука его инстинктивно потянулась к мечу.

– Ты! – Блейд ткнул в него пальцем. – Ты, ублюдок! Зачем ты убил моего слугу?

– Помилуй, почтенный, – вмешался обеспокоенный бар Кейн, – при чем тут Хор? Твой слуга погиб от ксамитского ножа!

– От ксамитского ножа, но не от руки ксамита!

Над столом повисло мрачное молчание. Наконец Кейн отхлебнул из чаши и, поморщившись (видно, вино показалось ему горьким), спросил:

– А какие тому доказательства, благородный Асринд?

Блейд усмехнулся.

– Ты думаешь, благородный бар Кейн, что мы в Тагре, в казематах милосерднейшего нашего господина? – Он покачал головой. – Нет! Мы на другом краю света, и здесь я и судья, и палач! – его ладонь многозначительно огладила эфес меча.

Бар Кейн задумчиво оглядел странника, покачивая головой; его подручные приподнялись, словно ждали только знака, чтобы броситься на Блейда.

– Одно из двух, – неторопливо произнес савалтовский лазутчик, – либо вино кружит твою слабую голову, либо ты набиваешься на ссору, почтенный Асринд. Тогда… – он замолк.

– Что тогда? – Блейд свирепо оскалился.

– Тогда, согласно инструкциям достопочтеннейшего бар Савалта, я должен прервать ваш поход и доставить тебя обратно в Тагру закованным в железо. Сам понимаешь, что после этого будет с тобой и твоим сыном!

Странник пропустил последнюю фразу мимо ушей.

– Закованным в железо?! – взревел он. – И это тебе велел бар Савалт, подлая тварь? Мало ему замученного Асруда, он хочет получить еще и головы Асринда и Арраха? Или всего рода бар Ригонов? – Он наклонился и вытащил из-под лавки фран. – Ну, в одном вы ошиблись, мерзавцы: на всякое железо найдется острая сталь!

Навалившись на стол, Блейд единым махом опрокинул его, но Хор и Поун оказались быстрее – оба успели вскочить, отшвырнув лавку, и стояли уже у камина, обнажив мечи. Странник прыгнул к наружной двери, успев по дороге чувствительно ткнуть бар Кейна под ребра рукоятью франа; теперь выход во двор был перекрыт. Если даже кто-то попытается ускользнуть через конюшню, то далеко не уйдет… Ухмыльнувшись, он крепко стиснул свое страшное оружие.

Бар Кейн поднялся, растирая бок.

– Ну, почтенный, – зловеще процедил он, – плыть тебе в Тагру в железе… Конечно, ты умелый боец, но мы трое – не шайка голозадых ксамитов…

Его клинок с лязгом покинул ножны.

– Хор, Поун! – лазутчик скосил глаз на подчиненных, одновременно наблюдая за каждым движением странника. – До смерти не бить! Сечь по ногам! Потом – плашмя по голове!

Они надвигались на Блейда с трех сторон, и тот шагнул навстречу, чтобы выиграть пространство для маневра. Холл казался достаточно просторным, чтобы действовать франом, и план стремительной схватки уже сложился у странника в голове. Отбить удары мечей рукоятью франа… они наверняка будут ошеломлены, когда обнаружат, что сталь не может рассечь деревянное древко… затем нанести удар клинком… скорее всего – по шее Поуна, который двигался в центре… отбросить тело на бар Кейна… когда он начнет подниматься, рубануть Хора… Как следует рубануть, от души!

– Эй, следите за его секирой! – предупредил своих бар Кейн, с опаской поглядывая на широкое сверкающее лезвие франа.

– Сейчас ты познакомишься с ней поближе, – пробормотал Блейд и размахнулся.

Он едва сумел сдержать удар, отступив на шаг и задохнувшись от изумления, ибо мечи его противников вдруг глухо звякнули о пол, а сами они застыли словно каменные статуи.

– Не надо их убивать, лайо, – раздался за спиной странника мелодичный женский голос, и он стремительно повернулся к двери.

Глава 8. Бар Савалт

Айд-эн-Тагра, начало месяца Мореходов

(май по земному времени)

Каракули Чоса напоминали следы куриных лап, а пергамент, на котором он делал записи, пропах потом и выглядел так, словно его истоптали ногами. И не только ногами: вероятно, пара мулов тоже приложила свои копыта, а за ними, разумеется, прокатилась и телега. Вдобавок у Чоса была оригинальная система отсчета времени – в локтях, ладонях и пальцах, коими он измерял высоту подъема светила над горизонтом. Но в подробности его отчетам отказать было нельзя.

Блейд аккуратно переписал их, кое-где подсократив и проставив привычные часы, которых в айденских сутках было ровно двадцать пять. Дни он отсчитывал с первого, когда началось наблюдение; информация о каждом дне была размещена на своем квадратике пергамента. Теперь он изучал их, откладывая в сторону просмотренные листки.

«День 1.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

14.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек.

16.00 – проследовал обратно. Охрана – двенадцать человек.

20.00 – проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана – двенадцать человек.

День 2.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

15.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек. Привели двух женщин. Более не выходил.

День 3.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

14.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек.

15.00 – проследовал обратно. Охрана – двенадцать человек.

22.00 – проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана – двенадцать человек».

Судя по этим данным, Амрит бар Савалт представлялся чрезвычайно аккуратным человеком. День первый являл собой его обычное расписание; он работал пять часов с утра, затем следовал двухчасовой отдых (в его апартаментах, располагавшихся в левом крыле Казначейства) и снова четыре часа работы на благо отечества и императора. Во второй день он трудился только шесть часов, видимо предавшись после обеда плотским удовольствиям, однако на третий день недостающее время было отработано. Человек исключительно требовательный к себе, решил Блейд; настоящий чиновник, хоть и знатнейший имперский нобиль! Но и он был не без греха.

«День 6.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

14.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек.

16.00 – проследовал обратно. Охрана – двенадцать человек.

20.00 – проследовал к вилле госпожи Райлы бар Оркот. Пробыл там до 23.00. Вернулся в свои апартаменты. Охрана – двенадцать человек».

Блейд отложил несколько карточек – ничего интересного, если не считать утреннего посещения императорского дворца. А вот тут… Он впился глазами в пергамент.

«День 9.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

14.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек.

16.00 – проследовал обратно. Охрана – двенадцать человек.

20.00 – проследовал к дворцу госпожи Незы бар Седир. Пробыл там до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в 9.00. Охрана – двенадцать человек».

Ай да красотка Неза! Развлекала щедрейшего целую ночь!

Иногда Блейд размышлял о том, сколь трудной стала бы профессия шпиона, если бы люди не имели пороков или хотя бы слабостей. К счастью, это было не так, один любил играть в карты или в кости, другой что-нибудь коллекционировал и был готов мчаться за драгоценным раритетом хоть в преисподнюю, третьего, четвертого и пятого одолевали властолюбие, стяжательство или жажда мести. Бар Савалт тоже не избежал искушения, и грех его оказался весьма распространенным: он любил женщин. И Блейд вполне мог его понять!

Правда, щедрейший не стремился афишировать свою слабость. Женщин в его апартаменты в здании Казначейства водили без излишней помпы, с черного хода, а к более знатным своим любовницам он отправлялся по вечерам, укрывшись темным плащом, но с неизменной многочисленной охраной. Постоянных возлюбленных у него имелось две: Райла бар Оркот и Неза бар Седир. Обе – вдовствующие благородные дамы лет за тридцать, вероятно, желавшие обрести в лице Савалта не столько мужскую ласку, сколько покровительство могущественного вельможи. Райла была победнее, Неза – побогаче, первая жила в приличном районе, начинавшемся за храмом Айдена, вторая – в собственном уютном дворце у пересечения Голубого канала с Имперским Путем, в двадцати минутах быстрой езды от замка Ригонов.

Блейд снова переложил несколько карточек. Так, снова прелестная Неза! Похоже, в последнее время бар Савалт отдает ей предпочтение! Может, собирается жениться?

«День 14.

9.00 – проследовал из своих апартаментов к центральному подъезду Казначейства. Охрана – двенадцать человек.

15.00 – проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана – двенадцать человек.

16.00 – проследовал обратно. Охрана – двенадцать человек.

19.00 – проследовал к дворцу госпожи Незы бар Седир, где и пробыл до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в обычное время. Охрана – двенадцать человек».

Удивительно, что он таскает с собой чуть ли не целый взвод, подумал странник. Стражи, сопровождавшие знатных айденских дворян, по большей части несли чисто декоративную функцию – иначе говоря, они как бы свидетельствовали о богатстве и могуществе своих господ. Грабителей и разбойников в империи практически не водилось, с немногими представителями этих почтенных профессий расправлялись быстро и жестоко. Имелись воры, но они никогда не решались на открытое нападение на кого бы то ни было, тем более на имперского нобиля. Существовал и обычай кровной мести, формально запрещенный указом Пресветлого. Но, невзирая на запреты, благородные сводили счеты на поединках с длинными мечами, и это не считалось особым криминалом.

Что касается бар Савалта, то его забота о собственной безопасности выглядела странно. От его апартаментов в левом крыле Казначейства до главной лестницы насчитывалось едва ли две сотни шагов, и он, однако, преодолевал этот путь под охраной дюжины вооруженных! Не говоря уж о поездках в императорский дворец и к своим пассиям! Блейд мог сделать только один вывод: щедрейший насолил столь многим, что не исключалось серьезно организованное покушение. Вероятно, он знал об этом, а кто предупрежден, тот вооружен.

Тем не менее существовал десяток вариантов, как прикончить щедрейшего, и провести подобную операцию в столице средневековой державы для Блейда не составляло труда. Всадник на тароте или резвом жеребце сумел бы проткнуть Савалта стрелой в тот момент, когда он шествовал на службу, стрела могла поразить его прямо в опочивальне, влетев в окно; подкупленный повар не отказался бы сыпануть яда в кушанье, за кошель золота конюх с охотой опоил бы лошадь настоем кра, от которого скакуны приходили в бешенство. Наконец, отряд хайритов без труда изрубил бы савалтовскую охрану и отправил щедрейшего прямиком в царство светлого Айдена.

Ни все эти способы Блейда не устраивали. Во-первых, он желал допросить верховного судью и казначея, а это значило, что его придется брать живым. Во-вторых, исчезновение Савалта должно было остаться покрытым мраком тайны, ни шума, ни свидетелей, ни, разумеется, трупов. Ему полагалось пропасть самым необъяснимым и загадочным образом, без каких-либо следов и предположений, которые эти следы могли бы породить. Непростое дело! Недаром Блейд готовился к нему уже больше двух недель.

Он сдвинул карточки с записями на край стола и потянулся ко второму свитку, представленному Чосом. На этом пергаменте, таком же грязном и замусоленном, как и первый, были изображены подходы к особняку Незы и дому Райлы. Последняя из прелестниц обитала в густонаселенном районе Тагры, и хотя около ее виллы имелся участочек с садиком величиной с обеденный стол, это не меняло дела: соседи проживали слишком близко. Много глаз, много ушей, мало укрытий, да и бар Савалт оставался у Райлы на всю ночь крайне редко.

Жилище красотки Незы представлялось гораздо более перспективным. Это был настоящий дворец, с изрядным количеством прислуги и стражи, и бар Савалт, вероятно, чувствовал себя там в полной безопасности. Недаром он отпускал своих охранников, когда задерживался до утра!

Особняк Незы бар Седир высился посреди обширной лужайки, окруженной живой изгородью колючего кустарника; пеший кое-как пролез бы сквозь эти заросли, но для конного они были непреодолимы. Со стороны Имперского Пути в зеленой стене имелся разрыв, от коего к дворцу и окаймлявшей его террасе вел крытый портик с двойным рядом колонн по бокам – отличное место для засады. По сведениям Чоса, щедрейший оставлял тут своих людей и пешком отправлялся к дому, до которого было шагов пятьдесят. Не снимая глухого плаща с капюшоном, он всходил на террасу; открывали ему на условный стук. С дороги дверь была не видна, и стражники уезжали сразу, как только их господин поднимался по ступеням. Потом любой из них мог поклясться, что бар Савалт по крайней мере добрался до дверей госпожи Незы.

Чос выведал не только это, но и массу других подробностей, крайне существенных для успеха операции. Так, колоннаду, что вела к дворцу, освещали два факела, и там царил полумрак; сами же колонны были квадратными и массивными, так что за любой мог затаиться человек. Бар Савалт шел обычно слева, а не по центру, и не слишком торопился… Все эти мелочи могли оказаться весьма полезными, и Чос, скрупулезно подметивший их, безусловно заслуживал поощрения. Надо бы подарить ему усадьбу, решил Блейд; симпатичный домик к западу от столицы с хорошим участком земли. И подобрать супругу! Негоже слуге оставаться холостым, когда хозяин женился.

В дверь кабинета деликатно постучали. Он безошибочно распознал стук, предшествовавший появлению бар Занкора, а потому не попытался спрятать планы и записи: целитель был поверенным его тайн – если не всех, то многих.

– Входи, почтеннейший!

Дверь открылась. Старый Арток отвесил короткий поклон и прошел к креслу.

– Я вижу, ты обдумываешь план? – он покосился на пергаменты, валявшиеся на столе.

– Уже обдумал.

– И когда же?..

– Сегодня ночью. – Блейд сгреб свитки и карточки, швырнул их в камин и поджег от свечи. Промасленный пергамент запылал, как порох.

– Хм-м… – Бар Занкор огладил бритый череп, поиграл серебряной цепью и осведомился: – Что ты сделаешь с ним, господин мой Эльс? Поганый человек, но хотелось бы, чтобы он отошел в царство светозарного Айдена быстро и безболезненно… Может быть, подходящее снадобье, а?.. Как ты полагаешь?

Странник усмехнулся.

– Я не собираюсь ни резать, ни травить его. Все решат боги!

– Боги? Обычно ты не очень надеешься на богов…

– Не очень. Но на этот раз я сам управляю божественным промыслом и пошлю щедрейшего прямо в преисподнюю!

Арток наморщил лоб.

– Это куда же? Души умерших, как известно, попадают в чертоги Айдена…

– И он привечает всех, не отличая грешника от праведника?

– Нет, конечно же! Праведники получают воздаяние, а греховные души просто гаснут, уходят во тьму без возврата… Но Айден никого не подвергает мучениям! Это было бы недостойно бога, Эльс. Даже злодеи принимают столько мук на земле, что обрекать их еще и на страдания после смерти просто бесчеловечно. Поэтому Айден дарует им забвение… не прощение, а забвение… Это тоже суровая кара, сын мой, ибо они лишаются вечной жизни.

– Я не так добр, как благостный Айден, – заявил странник, – а потому передам бар Савалта в руки безжалостной Шебрет.

– Разве она принимает души мертвых? – удивленно спросил целитель; он никак не мог осмыслить концепцию ада, напрочь отсутствующую в айденской теологии.

– Принимает, – заверил его Блейд. – У нее приготовлено отличное местечко для грешников, очень теплое и уютное.

– Это где же? – бар Занкор поднял брови.

– Знаешь, отец мой, лучше я не буду рассказывать тебе о нем… А то ты отправишься за зельем, что может безболезненно переслать душу грешника к Айдену. Но я, повторяю, не так добр, и бар Савалт получит свое.

Целитель пожал плечами

– Ладно… в конце концов, это твоя месть, Эльс… кем бы ни приходился тебе старый Асруд, отцом или дядей… – Он задумчиво поиграл цепью и спросил: – Ну, а что с кандидатом на место почтенного Савалта?

– Я согласен с мнением Ведающих Истину и постараюсь, чтобы этот пост достался брату мудрого бар Сирта. Мы говорили с ним несколько раз, и мне кажется, что сей муж полон всяческих достоинств.

– А если Нураты и Стамы будут возражать?

– Стамы – возможно, но не братья Динар и Айпад. С ними я сумею договориться.

– Ты уверен? Они – военачальники и люди властолюбивые…

– В том-то и дело! Родственник почтенного бар Сирта кажется на первый взгляд мягким человеком, поддающимся чужому влиянию… это соблазнит многих в Совете, и Нуратов в том числе.

– Действительно так? – бар Занкор нахмурился. – Не очень-то хорошо, я полагаю!

– Смотря кто и как будет на него влиять, – пояснил Блейд. – Я, во всяком случае, глаз не спущу, а там посмотрим.

Целитель покивал головой.

– Похоже, ты начал пользоваться большим уважением в Совете? Так, Эльс?

– То ли еще будет, отец мой, то ли еще будет!

Усмехнувшись, странник повернулся к камину. От пергаментов остался только пепел, а значит, пришло время угостить целителя бар Занкора вином. Ему очень нравилось сладкое красное, что привозили из западных имений бар Ригонов. Сам Блейд предпочитал сорта покислее – особенно перед серьезным делом.

* * *

– Здесь, хозяин, – шепнул Чос, спрыгивая на землю, – Очень удобное место. Мох упругий, как волосы на лобке девственницы… К утру никаких следов – ни от копыт, ни от наших сапог.

Блейд спешился и молча проверил это утверждение: мох и в самом деле казался на редкость упругим Они стреножили жеребцов, надежно привязали поводья к толстой ветви, подвесили торбы с зерном – чтобы кони невзначай не заржали. Затем Чос повел своего господина по редкому леску, что примыкал к живой изгороди дворца благородной Незы. По земному счету времени было восемь вечера, и уже сильно стемнело, Блейд знал, что через полчаса уже ладони не различишь. Затем, когда поднимутся Баст и Кром, ночные светила, тьма сменится полумраком. Но к этому моменту он рассчитывал очутиться уже далеко; даже не на дороге, а совсем в другом месте.

– Ага… – пробормотал Чос, присев и шаря руками понизу, – тут я и пролезал… – Вдруг зашипев, он выругался. – Осторожнее, господин мой! Колючки, как на карающем биче Шебрет!

– Ползи вперед, – приказал странник. – Я за тобой.

Его слуга и оруженосец распластался по земле и, словно уж, проскользнул сквозь заросли. Блейд последовал за ним, стараясь не сломать ни веточки, он был куда крупнее Чоса и хуже приспособлен для таких упражнений. К счастью, живая изгородь оказалась неширокой, всего футов пять.

Они замерли у ее подножия; оба – в черных плотных плащах, с лицами, вымазанными сажей. Странник видел фасад дворца, помпезного трехэтажного здания с широкой галереей или террасой, на которую вела лестница, украшенная изображениями морских драконов и скупо освещенная парой факелов. Еще два горели посередине портика, что вел к дому, и Блейду стало ясно, что умыкать щедрейшего нужно у предпоследней пары колонн. Последние прикроют его со стороны дворца, если оттуда кто-то наблюдает за двором, хотя это представлялось сомнительным, охрана, скорее всего, стояла по ту сторону дверей. Он еще раз оглядел темную лужайку, лестницу, портик, террасу, почти неразличимые колючие кусты напротив и, не обнаружив ничего подозрительного, толкнул Чоса в бок. Друг за другом слуга и хозяин скользнули вдоль живой изгороди к портику и спрятались за колонной.

– Как я его схвачу, не зевай, – напомнил Блейд.

– Само собой, хозяин. Столько трудов, клянусь милостью Айдена! Нельзя, чтоб они пошли прахом…

– Пойдешь к дому, чуть приволакивай левую ногу…

– Знаю! Я уж на него нагляделся! – Чос оправил плащ – точь-в-точь, как у щедрейшего, – и набросил на голову капюшон.

– В крайнем случае, если охрана что заподозрит и окликнет, обернись и махни рукой… этак повелительно…

– Может, гаркнуть на них?

– Нет, не стоит. Голос у тебя не похож… Ну, а если дело совсем не выйдет, сразу лезь под изгородь.

– А ты?

– Я сверну ему шею, и за тобой…

Со стороны дороги послышался мягкий топот копыт и позвякивание мечей о стремена. Чос встрепенулся.

– Едут, хозяин!

– Слышу. Спокойнее, парень.

Блейд высунулся из-за укрытия – ровно настолько, чтобы разглядеть одним глазом начало портика. Свет факелов туда не доставал, но вскоре меж крайних колонн замелькали огоньки, осветившие ноги и крупы лошадей. Всадников почти не было видно; они маячили где-то выше, словно смутные, призрачные тени. Потом один спрыгнул на землю и притопнул, разминая ноги. Он был невысоким, щупловатым, облаченным в черный плащ с откинутым капюшоном; рыжие волосы топорщились над воротником.

Заметив это, Блейд сдернул с головы Чоса капюшон и одним движением руки взбил ему волосы. Потом выглянул опять, проверил. Вроде похоже.

– Что там, хозяин? – едва слышно прошептал Чос.

– Колпак он свой снял, вот что.

– А… Ну, ничего: с затылка нас даже светозарный Айден не различит…

Странник выглянул снова. Конных совсем не было видно; лишь один, держа на колене фонарь, склонился с седла к бар Савалту. Тот что-то втолковывал охраннику – не иначе как инструкции на завтрашнее утро. Наконец страж кивнул и выпрямился. Щедрейший, набросив на голову капюшон, неторопливо и важно зашагал к дому. Знал бы он, где закончится его дорога, злорадно подумал Блейд и, поворотившись к Чосу, прошипел:

– Прикрой опять свои патлы… И приготовься…

– Готов, хозяин.

Шаги раздавались все ближе, и странник уже не решался высунуть нос. Он ждал, придерживая Чоса за плечо левой рукой, резко сжимая и разжимая пальцы правой и отсчитывая про себя дистанцию: тридцать футов, двадцать, пятнадцать, десять… Наконец он услышал дыхание бар Савалта, спокойное и размеренное; вероятно, его добыча находилась на расстоянии пары шагов. Блейд напряг мышцы.

Край темного плаща показался из-за колонны, и он легонько подтолкнул Чоса вперед. Одновременно правая его рука метнулась словно змея, пальцы стиснули горло щедрейшего, нашарили сонную артерию. Он рванул Савалта к себе, одновременно зажимая ему рот ладонью.

Верховный судья даже не пикнул. Да и зачем ему было кричать? Возможно, он запнулся на ходу, но тут же выпрямился и с прежней уверенной неторопливостью зашагал к лестнице. Поднявшись на нее, щедрейший скрылся с глаз. Блейд, сжимая свою обмякшую жертву, увидел, как от террасы к кустам метнулась неясная тень. Люди Савалта не заметили ничего, и через секунду он расслышал тихий конский храп и удалявшийся топот копыт.

Все! финита ля комедиа! Легонько стукнув бар Савалта за ухом – исключительно в целях профилактики, – странник взвалил его на плечо и, пригибаясь, направился к темневшим поблизости кустам. Чос уже ждал; его шагов совсем не было слышно, но Блейд не сомневался, что оруженосец рядом – словно он мог ощутить поток тепла, идущий от его тела.

– Хозяин… – раздалось словно дуновение ветра. – Благословил ли нас Айден добычей?

– Благословил… Держи! – перебросив тело щедрейшего через колючую изгородь, Блейд пал наземь и успешно форсировал преграду. Чос возился в темноте, едва слышно чертыхаясь и поминая грозную Шебрет: казначей свалился прямо ему на голову.

Подхватив его, странник цыкнул на Чоса и прислушался. Все было тихо; в теплом летнем воздухе раздавались не звуки, а их тени: далекий стрекот насекомых да чуть заметный шелест листьев, которыми, пролетая над леском, играл Найдел, один из Священных Ветров Хайры, покровитель охотников. Лишнего времени, однако, не оставалось; пройдет пять или десять минут, и прелестная Неза обеспокоится, куда подевался ожидаемый гость. Бар Савалт был человеком точным.

– Пошли! – странник подтолкнул Чоса, и похитители широким шагом двинулись к лошадям. Упругий мох под ногами скрадывал звуки, и кони, мерно пережевывавшие зерно, тоже стояли тихо; лишь жеребец Блейда фыркнул, когда странник взвалил ему на шею бесчувственное тело. Они неторопливо выехали из леска и пустились по дороге налево, в сторону замка. Минут через десять Блейд свернул на неприметную тропинку, затем всадники проехали полем, и вскоре под копытами коней заскрипел песок, а в лицо повеяло запахом моря. Только тогда Чос спросил:

– Разве мы повезем его не домой, хозяин?

– А зачем? – Блейд пожал плечами.

– И правда, зачем? Придушим тут, на берегу, напихаем камней в плащ – и в море!

– Нет, Чос. То, что брошено в воду, может всплыть… Я сделаю кое-что получше.

– Закопаем живьем? – Чос кровожадно оскалился.

– Нет. – Странник спрыгнул, снял бар Савалта, положив его на песок, и повернулся к своему оруженосцу. – Слушай, парень, ты мне доверяешь?

Чос задумчиво потер скулу, потом изрек.

– Да, мой господин. И куда больше, чем себе самому! Я могу напиться… могу ухлестнуть за девкой… да и мало ли чего… Скажу одно, получится другое… А ты… ты совсем иной. У тебя и слово, и дело едины.

– Ну, раз так, приятель, возьми коней да подержи их – вон там, шагах в тридцати… И не бойся того, что увидишь.

– А что? – Чос от любопытства округлил глаза. – Вызовешь демонов, хозяин? Или саму… саму Шебрет? – Имя страшной богини он прошептал едва слышно.

– Нет, ни демонов, ни Шебрет я вызывать не собираюсь, – странник вытащил из-за пояса плоскую коробочку – пульт дистанционного управления флаером – и приложил палец к торцу. – Сюда, Чос, опустится летающая колесница… очень красивая, блестящая… не надо ее пугаться.

– Колесница? Колесницы, хозяин, не внушают мне страха… даже летающие… – На всякий случай Чос отступил подальше вместе с конями и, о чем-то размышляя, уставился в небо. – Вот ежели в нее будут запряжены драконы…

– Я же сказал, никаких демонов и драконов, одна лишь колесница… – Отодрав от плаща полоску плотной ткани, Блейд завязал пленнику глаза. Дыхание щедрейшего стало уже ровным, и чувствовалось, что он вот-вот очнется.

– А кто же будет тащить эту колесницу? Они сами не ездят и не… – начал Чос и вдруг ойкнул: над песком скользнула стремительная тень. Сбросив скорость, флаер развернулся, потом бесшумно пошел вниз.

– Ну, вот видишь, – сказал Блейд, – никаких драконов. Одна белая магия… самая белейшая…

Он сдвинул дверцу и забросил бар Савалта на сиденье. Программа полета туда и обратно была уже задана, ручное управление заблокировано, и невольному пассажиру оставалось только одно: лететь до самого конца. Потом вылезти и полюбоваться тем, как флаер ложится на обратный курс.

– Хозяин… – сдавленным голосом молвил Чос.

– Теперь помолчи. – Странник достал склянку с ароматической солью и поднес к носу щедрейшего.

Тот чихнул и очнулся. С минуту он сидел неподвижно, но Блейд, в слабом свете крохотных лампочек, сиявших на пилотском пульте, видел, как пальцы пленника чуть заметно шевельнулись, как дрогнули колени. Похоже, он понял, что не связан, не висит над огнем, не лежит на гвоздях или раскаленных угольях; под ним было мягкое кресло, а в легкие вливался свежий морской воздух.

– Не двигайся, Амрит бар Савалт, – прогудел странник. – Ты – в руке бога!

Голос его был неузнаваем, по крайней мере на октаву ниже обычного. Он звучал повелительно, но без угрозы.

– Где… где я? – пробормотал щедрейший. – И кто…

– Слушай, смертный, и не перебивай! – Блейд подбавил строгости в голосе. – Ты – в колеснице светозарного Айдена, а я – его посланец! Ты свободен, ни веревок, ни цепей нет на твоих руках…

– Но глаза! – завопил щедрейший. – Мои глаза! Они завязаны! – Он попытался приподняться, однако Блейд мягким, но мощным толчком отправил его в глубины кресла

– Ты, благородный бар Савалт, умный человек. Светлый бог наделяет нас, его посланцев, частицей своего сияния, так что, раскрыв глаза, ты ослепнешь… Но вскоре я покину тебя, и ты сможешь снять повязку.

– Я… я…

– Ты избран! Светозарный Айден давно знает о твоем стремлении попасть на Юг… И ты попадешь туда – живым, в отличие от всех прочих смертных!

Наступило молчание. Казалось, щедрейший ошеломлен, его ладони гладили упругие подлокотники кресла, на лице читалась страстная надежда напополам с опаской. Наконец он произнес.

– Могу ли я поверить в это? Айден… светозарный Айден… всего лишь символ, а не… не…

– Не реальность, ты хочешь сказать? Разве ты не видел блеска его молний? Разве талисман, порождающий их, не был ниспослан тебе как предвестник его внимания? – Бар Савалт безмолвствовал, и Блейд, выдержав паузу, произнес: – Подожди немного! Скоро ты полетишь в небесах и убедишься сам в его могуществе. Айден милостив, он простит тебе неверие, если ты будешь правдив с ним.

– Правдив с ним? Я не понимаю…

– Твое путешествие, благородный нобиль, будет тайным. Ты узнаешь дорогу на Юг, но никому не должен открывать секрета.

Пленник торжественно поднял руку.

– Клянусь! Никому и никогда я…

– Лукавишь! – грозно взревел Блейд – А эти ничтожные, которых ты отправил в Сайлор? Кто знает о цели их странствия?

– Никто! Клянусь милостью Айдена!

– Никто? А император, пресветлый Аларет?

– Но… но… он же сын бога… и сам – бог! Почти бог! Я рассказал ему… в общих чертах…

– Больше никому?

– Нет!

Странник помолчал, словно пребывая в раздумьях. Он покосился на Чоса, на его побледневшее лицо, залитое светом восходившего над морем Баста: слуга внимал, приоткрыв рот. Блейд довольно ухмыльнулся.

– Ладно, Айден узнает, сказал ли ты правду, – произнес он наконец. – Великий император и в самом деле сын бога, так что, пожалуй, можно его не считать. Теперь слушай, избранник! – он повысил голос. – Ты будешь лететь в колеснице Айдена всю ночь, а с рассветом она опустится на скалу посреди вод, и двери ее распахнутся. Ты должен выйти, понял?

– Да. Я понял. Я должен выйти.

– Там будет очень жарко, как и положено на Юге. Ибо то еще не царство светлого Айдена, а лишь его преддверие… Ты увидишь, что колесница приземлилась у входа в пещеру. Ты войдешь в нее… Там – путь в божественные чертоги! Иди по нему! Ясно?