Текст книги "Короче говоря"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Он листал субботнее приложение и наткнулся на страницу объявлений о продаже домов. Когда телефон зазвонил в третий раз за утро, он даже не догадывался, кто бы это мог быть.

– Доброе утро, мистер Баррингтон, – произнёс жизнерадостный голос. – Это Брюс из агентства недвижимости. Я решил позвонить вам и сообщить, что нам поступило предложение, превышающее вашу цену на «Уиллоус».

– Отличная работа, – похвалил его Корнелиус.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил агент. Он говорил более почтительно, чем все, с кем общался Корнелиус в последнее время. – Но мне кажется, нам не следует сразу соглашаться. Уверен, мне удастся выжать из них немного больше. Если получится, я бы посоветовал вам принять предложение и потребовать десять процентов задатка.

– По-моему, хороший совет, – согласился Корнелиус. – И как только они подпишут договор, я хочу, чтобы вы подыскали мне новый дом.

– Какой дом вас интересует, мистер Баррингтон?

– Мне нужно что-нибудь вполовину меньше «Уиллоус», с парой акров земли. И ещё я хотел бы остаться в этом же районе.

– Думаю, сложностей не возникнет, сэр. У нас сейчас есть пара превосходных домов в каталоге, так что, уверен, мы подберём вам подходящий вариант.

– Спасибо, – поблагодарил Корнелиус. Приятно, что хоть для кого-то этот день начался хорошо.

Он, посмеиваясь, читал статью на первой полосе, когда раздался звонок в дверь. Он посмотрел на часы. До десяти оставалось ещё несколько минут, значит, это не Элизабет.

За дверью стоял мужчина в зелёной униформе с планшетом в одной руке и пакетом – в другой.

– Распишитесь здесь, – только и сказал посыльный, протянув ему шариковую ручку.

Корнелиус поставил подпись внизу страницы. Он хотел спросить, кто прислал пакет, но в этот момент его внимание отвлекла машина, свернувшая на подъездную дорожку.

– Спасибо, – кивнул он и, положив пакет в холле, спустился по лестнице навстречу Элизабет.

Когда машина остановилась у крыльца, Корнелиус с удивлением увидел, что на пассажирском сиденье сидит Хью.

– Спасибо, что согласился принять нас так быстро, – сказала Элизабет, которая, судя по её виду, провела ещё одну бессонную ночь.

– Доброе утро, Хью, – поздоровался Корнелиус, подумав, что брату, видимо, тоже всю ночь не давали уснуть. – Пожалуйста, проходите на кухню – к сожалению, это единственное отапливаемое помещение в доме.

Проходя по длинному коридору, Элизабет остановилась перед портретом Дэниела.

– Я так рада, что он снова на своём законном месте, – заметила она. Хью согласно кивнул.

Корнелиус уставился на портрет, который не видел после аукциона.

– Да, снова на своём законном месте, – повторил он и повёл их на кухню. – Итак, что привело вас в «Уиллоус» в субботнее утро? – поинтересовался он, наливая воду в чайник.

– Стол Людовика XIV, – нерешительно проговорила Элизабет.

– Да, мне будет его не хватать, – вздохнул Корнелиус. – Но с твоей стороны, Хью, это был благородный жест, – добавил он.

– Благородный жест… – повторил Хью.

– Да. Я решил, что таким образом ты вернул мне сто тысяч, – сказал Корнелиус и повернулся к Элизабет. – Я недооценивал тебя, Элизабет. Подозреваю, это с самого начала была твоя идея.

Элизабет и Хью в недоумении уставились друг на друга, потом заговорили одновременно.

– Но мы не… – произнёс Хью.

– Мы, скорее, надеялись… – проговорила Элизабет.

И оба замолчали.

– Скажи ему правду, – решительно потребовал Хью.

– О? – притворно удивился Корнелиус. – Я неправильно понял то, что произошло вчера утром на аукционе?

– Да, к сожалению, неправильно, – резко побледнев, ответила Элизабет. На её лице не осталось ни кровинки. – Видишь ли, дело в том, что всё вышло из-под контроля, и я торговалась дольше, чем могла себе позволить. – Она немного помолчала. – Я никогда раньше не бывала на аукционах, и когда упустила напольные часы, а потом увидела, как Маргарет по дешёвке приобрела Тёрнера… боюсь, я слегка потеряла голову.

– Ну, ты всегда можешь снова выставить его на продажу, – с притворной грустью сказал Корнелиус. – Это прекрасный стол, и я уверен, цена на него не упадёт.

– Мы уже думали об этом, – ответила Элизабет. – Но мистер Боттс говорит, что следующий мебельный аукцион будет не раньше, чем через три месяца. А в каталоге чётко написано: расчёт в течение семи дней.

– Но я не сомневаюсь, что если бы вы оставили стол у него…

– Да, он предложил нам это, – сказал Хью. – Но мы не подумали, что аукционисты прибавляют к цене ещё пятнадцать процентов, так что фактически мы должны заплатить сто двадцать шесть тысяч пятьсот фунтов. Что ещё хуже, если мы снова выставим его на продажу, они опять удержат пятнадцать процентов от цены, и в итоге мы потеряем больше тридцати тысяч.

– Да, вот так аукционисты зарабатывают деньги, – вздохнул Корнелиус.

– Но у нас нет тридцати тысяч, не говоря уж о ста двадцати шести! – воскликнула Элизабет.

Корнелиус неторопливо налил себе ещё одну чашку чая, делая вид, что погружён в раздумья.

– Хм, – наконец проговорил он. – Мне непонятно, как, по-вашему, я могу вам помочь, учитывая мои нынешние финансовые затруднения.

– Мы думали, раз аукцион собрал почти миллион фунтов… – начала Элизабет.

– Гораздо больше, чем ожидалось, – вставил Хью.

– Мы надеялись, ты скажешь мистеру Боттсу, что решил оставить стол себе, а мы, конечно же, подтвердим, что нас это устраивает.

– Ещё бы, – сказал Корнелиус, – но это не решит вашу проблему. Вы всё равно будете должны аукционисту шестнадцать тысяч пятьсот фунтов и можете потерять ещё, если через три месяца не сумеете продать стол за сто десять тысяч фунтов.

Ни Элизабет, ни Хью не произнесли ни слова.

– У вас есть что продать, чтобы собрать нужную сумму? – наконец спросил Корнелиус.

– Только дом, но он уже заложен, – ответила Элизабет.

– А акции вашей компании? Уверен, если вы их продадите, вам хватит денег, чтобы оплатить комиссионные.

– Но кто захочет купить их? – воскликнул Хью. – Мы же только-только начинаем поднимать голову.

– Я, – ответил Корнелиус.

Оба с удивлением смотрели на него.

– И в обмен на ваши акции, – продолжал Корнелиус, – я прощу вам долг и улажу все проблемы с мистером Боттсом.

Элизабет начала было возражать, но Хью перебил её:

– У нас есть альтернатива?

– Не думаю, – ответил Корнелиус.

– Значит, у нас не осталось другого выбора, – подытожил Хью, повернувшись к жене.

– Но как же так? Мы же столько времени и сил вложили в эту компанию! – запричитала Элизабет.

– Последнее время магазин почти не приносит прибыли, Элизабет, и ты это знаешь. Если мы не примем предложение Корнелиуса, то всю оставшуюся жизнь будем выплачивать долги.

Элизабет, как ни странно, промолчала.

– Ну что ж, похоже, мы договорились, – сказал Корнелиус. – Вы можете прямо сейчас заглянуть к моему поверенному и поговорить с ним. Он проследит, чтобы всё было в порядке.

– А ты уладишь вопрос с мистером Боттсом? – спросила Элизабет.

– Как только вы подпишете документ о передаче акций, я сразу же переговорю с мистером Боттсом. Уверен, мы всё уладим к концу недели.

Хью склонил голову.

– И мне кажется, было бы разумно, – продолжал Корнелиус – они оба с испугом посмотрели на него, – если бы Хью остался председателем совета директоров компании. С соответствующим жалованьем, разумеется.

– Спасибо, – поблагодарил Хью, пожимая руку брату. – Весьма великодушное предложение в сложившихся обстоятельствах.

В коридоре Корнелиус снова внимательно посмотрел на портрет сына.

– Ты уже подыскал себе жильё? – поинтересовалась Элизабет.

– Похоже, с этим не будет никаких проблем, спасибо, Элизабет. Мне предложили за «Уиллоус» гораздо больше, чем я рассчитывал. К тому же аукцион принёс неожиданный доход. Теперь я смогу расплатиться с кредиторами, и у меня ещё останется вполне приличная сумма.

– Тогда зачем тебе наши акции? – резко повернулась к нему Элизабет.

– А зачем тебе мой стол Людовика XIV, дорогая? – ответил Корнелиус, выходя с ними за дверь. – До свидания, Хью, – махнул он брату, когда Элизабет села в машину.

Корнелиус собирался вернуться в дом, но заметил Маргарет, подъезжавшую к дому на своей новой машине, и решил подождать её. Когда она остановила «ауди», Корнелиус открыл дверцу, помогая ей выйти.

– Доброе утро, Маргарет. – Они вместе поднялись по ступенькам дома. – Приятно снова видеть тебя в «Уиллоус». Даже не помню, когда ты была здесь в последний раз.

– Я совершила ужасную ошибку, – призналась сестра, даже не дойдя до кухни.

Корнелиус снова наполнил чайник и ждал, когда она расскажет то, что ему и так было известно.

– Буду говорить без обиняков, Корнелиус. Понимаешь, я не знала, что было два Тёрнера.

– О да, – сухо ответил Корнелиус. – Джозеф Маллорд Уильям Тёрнер, вероятно, лучший художник, когда-либо родившийся на этих берегах, а Уильям Тёрнер из Оксфорда – просто однофамилец, который, хотя и писал примерно в то же время, не идёт ни в какое сравнение с мастером.

– Но я этого не знала… – повторила Маргарет. – И в итоге я заплатила слишком много не за того Тёрнера – не без помощи моей снохи, кстати, – добавила она.

– Да, я был приятно удивлён, когда прочитал в утренней газете, что ты попала в Книгу рекордов Гиннеса, заплатив рекордно высокую цену за этого художника.

– Я обошлась бы и без этого рекорда, – заметила Маргарет. – Вообще-то, я надеялась, что ты переговоришь с мистером Боттсом и…

– И что? – с невинным видом спросил Корнелиус, наливая сестре чашку чая.

– Объяснишь ему, что произошла чудовищная ошибка.

– К сожалению, это невозможно, дорогая. Видишь ли, после удара молотка сделка считается совершённой. Таков закон.

– Может, ты поможешь мне выкупить картину? – предположила Маргарет. – В конце концов, газеты пишут, что один только аукцион принёс тебе почти миллион фунтов.

– Но мне нужно решить ещё столько проблем, – вздохнул Корнелиус. – Не забывай, как только поместье будет продано, мне придётся искать себе какое-то жильё.

– Но ты всегда можешь пожить у меня…

– Это второе подобное предложение за утро, – заметил Корнелиус. – Как я уже объяснил Элизабет, вы обе мне отказали, и в результате мне пришлось искать другие варианты.

– Значит, я разорена! – драматически воскликнула Маргарет. – Потому что у меня нет десяти тысяч фунтов, не говоря уж о пятнадцати процентах. Кстати, о них я тоже не знала. Понимаешь, я рассчитывала получить небольшую прибыль, выставив картину на аукционе «Кристи».

Наконец-то я слышу правду, подумал Корнелиус. Или, может, половину правды.

– Корнелиус, ты всегда был самым умным в семье, – взмолилась Маргарет со слезами на глазах. – Наверняка ты можешь придумать, как выйти из этого положения.

Корнелиус мерил шагами кухню, делая вид, что напряжённо думает. Сестра следила за каждым его движением. Наконец он резко остановился прямо перед ней.

– Думаю, я нашёл выход.

– Какой? – закричала Маргарет. – Я согласна на всё!

– На всё?

– На всё, – повторила она.

– Хорошо, тогда я тебе скажу, что я сделаю, – заявил Корнелиус. – Я заплачу за картину в обмен на твою новую машину.

На минуту Маргарет потеряла дар речи.

– Но она обошлась мне в двенадцать тысяч фунтов, – наконец выговорила она.

– Возможно, но теперь она подержанная, и ты не получишь за неё больше восьми тысяч.

– Но на чём же я буду ездить?

– Попробуй на автобусе, – посоветовал Корнелиус. – Очень тебе рекомендую. Когда ты выучишь расписание, это изменит всю твою жизнь. – Он бросил взгляд на часы. – Кстати, можешь начать прямо сейчас – через десять минут подойдёт твой автобус.

– Но… – начала было Маргарет. Корнелиус протянул руку. И она, глубоко вздохнув, открыла сумочку и отдала брату ключи от машины.

– Благодарю, – сказал Корнелиус. – Не буду тебя больше задерживать, иначе ты опоздаешь на автобус, а следующий придёт только через тридцать минут.

Он вышел с сестрой из кухни, проводил её по коридору и с улыбкой открыл входную дверь.

– И не забудь забрать картину у мистера Боттса, дорогая, – напомнил он. – Она будет чудесно смотреться над камином в твоей гостиной и навевать тебе много приятных воспоминаний о наших счастливых днях.

Ничего не ответив, Маргарет повернулась и зашагала по дорожке.

Закрыв дверь, Корнелиус направился в кабинет. Он решил позвонить Фрэнку и рассказать ему о событиях этого утра, но вдруг ему показалось, что из кухни доносится какой-то шум. Он сменил направление и заглянул на кухню. Подошёл к раковине, наклонился и поцеловал Паулину в щёку.

– Доброе утро, Паулина, – сказал он.

– Это ещё что такое? – спросила она, опустив руки в мыльную воду.

– Спасибо, что вернули моего сына домой.

– Всего лишь на время. Если будете себя плохо вести, он сразу же переедет ко мне.

Корнелиус улыбнулся.

– Кстати, я хотел бы принять ваше первоначальное предложение.

– О чём вы говорите, мистер Баррингтон?

– Вы предложили мне отработать свой долг, чтобы не продавать машину. – Он достал из внутреннего кармана её чек. – Я знаю, что последний месяц вы работали здесь слишком много, – сказал он, разрывая чек пополам, – так что теперь мы в расчёте.

– Вы очень добры, мистер Баррингтон, жаль только, вы не сказали об этом раньше, до того как я продала машину.

– Это ерунда, Паулина. Видите ли, я неожиданно стал гордым обладателем новенького автомобиля.

– Но как? – удивилась Паулина, вытирая руки.

– Сестра сделала мне подарок, – не вдаваясь в подробности, ответил он.

– Но вы же не водите машину, мистер Баррингтон.

– Верно. И вот что я сделаю, – заявил Корнелиус. – Я обменяю её на портрет Дэниела.

– Но это нечестный обмен, мистер Баррингтон. Я заплатила за картину всего пятьдесят фунтов, а машина, конечно же, стоит гораздо дороже.

– Тогда вам придётся согласиться иногда подвозить меня в город.

– Это значит, что вы снова берёте меня на работу?

– Да, если вы готовы уйти от новых хозяев.

– Я так и не устроилась на новое место, – вздохнула Паулина. – Я уже должна была приступить к работе, но накануне они нашли экономку помоложе.

Корнелиус заключил её в объятия.

– И вот этого поменьше для начала, мистер Баррингтон.

Корнелиус сделал шаг назад.

– Конечно, вы можете вернуться на своё старое место. К тому же, получите прибавку к жалованью.

– Как вам будет угодно, мистер Баррингтон. В конце концов, хороший слуга дорогого стоит.

Корнелиус чуть не поперхнулся от смеха.

– Значит, вся мебель снова вернётся в «Уиллоус»?

– Нет, Паулина. После смерти Милли этот дом стал слишком велик для меня. Я давно должен был это понять. Я собираюсь съехать отсюда и подыскать себе дом поменьше.

– Если бы вы спросили, я бы сказала вам об этом ещё много лет назад, – поддержала его Паулина. Немного помявшись, она спросила: – А этот милый мистер Винсент так же будет приходить к нам ужинать по четвергам?

– Обязательно. Пока один из нас не умрёт, – засмеялся Корнелиус.

– Ну ладно, я не могу болтать тут целый день, мистер Баррингтон. Домашняя работа никогда не кончается.

– Совершенно верно, – согласился Корнелиус и быстро ретировался с кухни. Он вернулся в холл и, взяв пакет, отправился в кабинет.

Он успел снять только верхний слой обёрточной бумаги, когда зазвонил телефон. Он отложил пакет в сторону и, подняв трубку, услышал голос Тимоти.

– Спасибо, что пришёл на аукцион, Тимоти. Я тебе очень признателен.

– Жаль только, мне не хватило денег, чтобы купить вам шахматы, дядя Корнелиус.

– Если бы твои мать и тётка могли похвастаться подобной сдержанностью…

– Кажется, я не совсем понимаю, дядя.

– Не обращай внимания, – ответил Корнелиус. – Итак, чем могу служить, молодой человек?

– Вы, наверное, забыли, что я обещал приехать и дочитать вам роман… если вы, конечно, его ещё не закончили.

– Нет, я совсем забыл о нём – в последнее время произошло столько драматических событий. Может, заедешь завтра вечером? Мы бы заодно и поужинали. Не вздыхай, у меня для тебя хорошие новости – Паулина вернулась.

– Отлично, дядя. Увидимся завтра в восемь.

– Буду ждать, – ответил Корнелиус.

Он положил трубку и снова взялся за пакет. Ещё до того как он снял последний слой бумаги, он понял, что внутри. Его сердце забилось быстрее. Наконец он поднял крышку массивного деревянного ящика, и перед его глазами предстали тридцать две изящные фигуры из слоновой кости. В ящике лежала записка: «В благодарность за всю твою доброту. Хью».

Внезапно он вспомнил лицо женщины, которая прошмыгнула мимо него в аукционном доме. Конечно, это была секретарша брата. Его суждение снова оказалось ошибочным.

– Какая ирония, – вслух проговорил он. – Если бы Хью выставил шахматы на продажу в «Сотби», он смог бы оплатить стол Людовика XIV, и ещё много денег осталось бы. Однако, как говорит Паулина, спасибо и на этом.

Он писал брату записку с благодарностью, когда телефон зазвонил снова. Это был верный Фрэнк с отчётом о встрече с Хью.

– Твой брат подписал все необходимые документы, и акции теперь принадлежат тебе.

– Быстрая работа, – похвалил Корнелиус.

– Я подготовил бумаги сразу после того, как получил от тебя распоряжения на прошлой неделе. Ты по-прежнему мой самый нетерпеливый клиент. Принести акционерные свидетельства в четверг вечером?

– Не надо, – ответил Корнелиус. – Я сам заеду сегодня и заберу их. Если, конечно, у Паулины найдётся время, чтобы подвезти меня.

– Я что-то пропустил? – с недоумением в голосе поинтересовался Фрэнк.

– Не волнуйся, Фрэнк. Я скоро введу тебя в курс дела.

Тимоти приехал в «Уиллоус» следующим вечером в девятом часу. Паулина тут же нашла ему работу, попросив почистить картошку.

– Как мама с папой? – поинтересовался Корнелиус, пытаясь выяснить, что ему известно.

– Вроде неплохо, спасибо, дядя Корнелиус. Кстати, отец предложил мне должность управляющего. Я приступаю к работе с первого числа следующего месяца.

– Поздравляю, – улыбнулся Корнелиус. – Рад за тебя. Когда он тебе это предложил?

– На прошлой неделе.

– В какой день?

– Это важно? – спросил Тимоти.

– Думаю, да, – ответил Корнелиус, ничего не объяснив.

Юноша задумался и наконец сказал:

– Точно, это было в субботу вечером, когда я вернулся от вас. – Он немного помолчал. – Кажется, мама не очень довольна. Я хотел написать вам, но, зная, что приеду на аукцион, решил сказать вам лично. Однако у меня не было возможности поговорить с вами.

– Значит, он предложил тебе работу ещё до аукциона?

– О да, – ответил Тимоти. – Примерно за неделю.

Юноша снова недоумённо посмотрел на дядю, но так и не услышал никаких объяснений.

Паулина поставила перед ними тарелки с жареным мясом, и Тимоти начал рассказывать, как ему видится будущее компании.

– Между прочим, хоть папа и останется председателем совета директоров, – сказал он, – он обещал не вмешиваться. Я тут подумал, дядя Корнелиус, раз у вас теперь есть один процент акций компании, может, вы согласитесь войти в совет директоров?

Корнелиус сначала удивился, потом обрадовался, а потом засомневался.

– Мне бы пригодился ваш опыт, – добавил Тимоти. – Без вас мне будет сложно претворить в жизнь мои планы по её расширению.

– Вряд ли твоему отцу понравится эта идея, – криво усмехнулся Корнелиус.

– С чего вы взяли? – удивился Тимоти. – В конце концов, он сам это предложил.

Корнелиус замолчал. Он не ожидал, что узнает что-то новое об игроках после официального окончания игры.

– Думаю, нам пора подняться наверх и выяснить наконец, кто станет премьер-министром: Саймон Керслейк или Реймонд Гоулд, – только и сказал он.

Тимоти подождал, пока дядя нальёт себе бренди и закурит сигару – и начал читать.

Он так увлёкся историей, что не поднимал глаз до последней страницы, а когда перевернул её, то увидел конверт, прикреплённый к внутренней стороне обложки. На нём было написано: «Мистеру Тимоти Баррингтону».

– Что это? – спросил он.

Но Корнелиус не ответил, потому что крепко спал.

Как всегда по четвергам, в дверь позвонили ровно в восемь. Когда Паулина открыла, Фрэнк протянул ей огромный букет цветов.

– О, мистеру Баррингтону будет очень приятно, – сказала она. – Я поставлю их в библиотеке.

– Я принёс их не для мистера Баррингтона, – подмигнул ей Фрэнк.

– Не понимаю, что на вас нашло, джентльмены, – пробормотала Паулина, поспешив скрыться на кухне.

Когда Фрэнк принялся за вторую порцию ирландского рагу, Корнелиус сообщил ему, что они, вероятно, последний раз вместе ужинают в «Уиллоус».

– Значит, ты продал дом? – поднял голову Фрэнк.

– Да, мы сегодня обменялись договорами, но при условии, что я немедленно освобожу дом. Против такого щедрого предложения я не могу устоять.

– А как продвигаются поиски нового жилья?

– Думаю, я нашёл идеальный дом, и, как только оценщики дадут добро, я сразу внесу залог. Мне нужно будет, чтобы ты как можно быстрее провернул всю бумажную работу – не хочу слишком долго оставаться бездомным.

– Конечно, я всё сделаю, – заверил его Фрэнк, – а пока ты мог бы пожить у меня. Я прекрасно знаю, какие у тебя альтернативы.

– Местный паб, Элизабет или Маргарет, – широко ухмыльнулся Корнелиус. Он поднял бокал. – Спасибо за предложение. Я его принимаю.

– Но у меня есть одно условие, – заявил Фрэнк.

– И какое же? – поинтересовался Корнелиус.

– Ты возьмёшь с собой Паулину, потому что я не собираюсь всё свободное время убирать за тобой.

– Что вы на это скажете, Паулина? – спросил Корнелиус, когда она стала собирать тарелки.

– Я готова вести хозяйство для вас обоих, джентльмены, но только не больше одного месяца. Иначе вы никогда оттуда не уедете, мистер Баррингтон.

– Я сделаю всё, чтобы не было никаких проволочек, обещаю, – сказал Фрэнк.

Корнелиус наклонился к нему с заговорщическим видом.

– Знаешь, она ненавидит адвокатов, но к тебе явно неравнодушна.

– Может, вы и правы, мистер Баррингтон, но это всё равно не помешает мне уйти от вас через месяц, если вы не переедете в новый дом.

– Думаю, тебе следует поторопиться с залогом, – заметил Фрэнк. – Хорошие дома часто выставляются на продажу, а вот хорошую экономку найти совсем не просто.

– Не пора ли вам, джентльмены, начать игру?

– Хорошо, – согласился Корнелиус. – Но сначала – тост.

– За кого? – спросил Фрэнк.

– За юного Тимоти, – поднял бокал Корнелиус, – который первого числа станет управляющим директором компании «Баррингтон» в Чадли.

– За Тимоти, – повторил Фрэнк, поднимая бокал.

– Знаешь, он предложил мне войти в правление, – сообщил Корнелиус.

– Тебе будет интересно, а он сможет использовать твой опыт. Но я всё равно не понимаю, почему ты отдал ему все акции компании, хотя он не смог выкупить твои шахматы.

– Именно поэтому я и хочу, чтобы он управлял компанией. Тимоти, в отличие от своих родителей, не позволил сердцу взять верх над разумом.

Фрэнк понимающе кивнул. Корнелиус допил вино, которое они позволяли себе до начала игры.

– А теперь, думаю, я должен тебя предупредить, – заявил Корнелиус, поднимаясь с кресла. – Ты выиграл три раза подряд только потому, что у меня голова была занята другим. Сейчас все вопросы решены, и твоё везение подошло к концу.

– Посмотрим, – ответил Фрэнк, и они зашагали по длинному коридору. Подойдя к портрету Дэниела, мужчины остановились.

– Как ты получил его назад? – удивился Фрэнк.

– Мне пришлось заключить нечестную сделку с Паулиной, но в итоге мы оба получили, что хотели.

– Но как?.. – начал Фрэнк.

– Это долгая история, – ответил Корнелиус, – я расскажу тебе подробности за бокалом бренди – после того как тебя обыграю.

Корнелиус открыл дверь в библиотеку и пропустил друга вперёд, чтобы увидеть его реакцию. Когда адвокат увидел расставленные на доске шахматы, он ничего не сказал, а с непроницаемым лицом подошёл к столу и сел на своё обычное место.

– Если не ошибаюсь, первым ходишь ты, – только и сказал он.

– Не ошибаешься, – ответил Корнелиус, стараясь не показать своё разочарование. Он пошёл ферзевой пешкой на D4.

– Решил разыграть традиционный дебютный гамбит. Похоже, сегодня мне придётся как следует сосредоточиться.

Они играли около часа, не произнося ни слова. Наконец Корнелиус не выдержал.

– Неужели тебе ни капельки не интересно, как шахматы снова оказались у меня? – спросил он.

– Нет, – ответил Фрэнк, не отрывая глаз от доски. – Ни капельки.

– Но почему, старый ты болван?

– Потому что и так знаю, – ответил Фрэнк, передвинув слона на другой конец доски.

– Откуда ты можешь знать? – возмутился Корнелиус и сделал ответный ход, закрыв конём своего короля.

Фрэнк улыбнулся.

– Ты забываешь, что Хью тоже мой клиент, – сказал он, передвигая королевскую ладью на две клетки вправо.

– Подумать только, ему не пришлось бы жертвовать своими акциями, если бы он знал истинную стоимость шахмат, – улыбнулся Корнелиус и вернул ферзя на место.

– Он знал, – заявил Фрэнк, обдумывая последний ход противника.

– Как он мог знать, если это было известно только нам с тобой?

– Потому что я ему сказал, – небрежно бросил Фрэнк.

– Но зачем ты это сделал? – Корнелиус впился глазами в лучшего друга.

– Только так я мог выяснить, действует ли Хью заодно с Элизабет.

– Тогда почему он не торговался за шахматы на утреннем аукционе?

– Именно поэтому. Он не хотел, чтобы Элизабет узнала, что́ он задумал. Как только он обнаружил, что Тимоти тоже рассчитывает выкупить шахматы и вернуть тебе, он решил молчать.

– Но он мог продолжить торговлю, когда Тимоти вышел из игры.

– Нет, не мог. Он, если ты помнишь, согласился сделать ставку на стол Людовика XIV, а это был последний лот в списке.

– Но Элизабет не получила напольные часы, значит, она могла предложить свою цену за шахматы.

– Элизабет – не моя клиентка, – покачал головой Фрэнк и сделал ход ферзём. – Поэтому она так и не узнала, сколько на самом деле стоят шахматы. Она поверила твоим словам – что они стоят не больше нескольких сотен фунтов. Вот почему Хью поручил своей секретарше выкупить их на дневном аукционе.

– Иногда не замечаешь очевидных вещей, даже когда они находятся у тебя прямо под носом, – промолвил Корнелиус, передвигая ладью на пять клеток вперёд.

– Полностью согласен с этим замечанием, – сказал Фрэнк и, передвинув ферзя, съел ладью Корнелиуса. Он посмотрел на своего противника и объявил:

– Похоже, это шах и мат.