Текст книги "Моя прекрасная крестная (ЛП)"

Автор книги: Джанет Рэллисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Они отправили уведомление о своем визите, но только за день до него, чему не очень обрадовались служанки, но выражали они свое недовольство только тогда, когда ЗМ не было рядом. Нам пришлось, как взбесившимся крысам, бегать по поместью и пытаться подготовить его к приезду особ королевской крови. А они даже не собирались тут задерживаться! Просто переночуют, как в отеле, а потом отправятся дальше. На юге их ждали какие-то благородные дворяне, с которыми им необходимо было встретиться.

Когда выяснилось, что нам придется обслуживать не только королевское семейство, но и их рыцарей, друзей и прислугу, то на кухне жизнь кипела целый день. Когда я не работала до изнеможения, то, признаюсь честно, все время думала об Эдмонде, о нашем свидании вслепую – и даже о жизни с ним, – которое Крисси пыталась устроить. Я была уверена, что сестры ошиблись на его счет. Он не мог быть тираном, который без причины вешает людей. Крисси должна была найти какого-нибудь прекрасного и очаровательного парня для меня. Тогда оставался единственный вопрос: настолько ли он хорош, что ради него я живу в неком подобии Средневековья и терплю унижения каждый день?

Да, я безнадежный романтик.

Во второй половине дня, сопровождаемые рыцарями и многочисленными каретами, к нам пожаловал сам принц Эдмонд, его младший брат, принц Хью, и сестра, принцесса Маргарет. Вся прислуга, в том числе и я, столпились около единственного окна в самой высокой комнате, чтобы хоть одним глазком взглянуть на них. Когда королевские особы вышли из своей позолоченной кареты, моя приемная семья успела поклониться столько раз, что сложно сосчитать, при этом, не умолкая, выражали свое восхищение. Их разноцветные наряды раскачивались и рассекали воздух при каждом движении, а на мне были только грязные лохмотья, и я очень волновалась из-за того, что Эдмонд увидит меня в таком виде.

ЗМ провела их в поместье, и все слуги тут же ринулись вниз, чтобы исполнить любую прихоть наших гостей.

Эдмонда я узнала сразу. Ростом он был около шести футов – может, даже на несколько дюймов больше, – то есть на целую голову выше всех тех, кого я встретила в этом Средневековье. У него были аккуратно приглаженные каштановые волосы, квадратная челюсть и идеальные зубы. Всякий раз, когда он смотрел в сторону Хильды, она начинала хихикать. Матильда же прикрыла голову платком, чтобы скрыть отсутствие половины волос, и каждый раз, глядя на принца, поправляла его.

Младший брат Эдмонда, принц Хью, был не менее красив. Хотя ростом пониже и без завитков в волосах, он обладал превосходной фигурой и такой же формой челюсти. Принцы шли, разговаривали и осматривали комнаты с таким высокомерием, что, даже не будь они так прекрасны и удачливы, все равно не утратили бы своего очарования.

Их младшая сестра, принцесса Маргарет, была моей ровесницей. Как и ее браться, она смотрела на все свысока, но на ее красоту это никак не влияло. Ее светлые локоны были уложены в сложную прическу и закреплены лентами, которые сочетались с ее вельветовым платьем.

Она огляделась и вздохнула:

– Надеюсь, это только на одну ночь.

Если ее братья и заметили грубость в этих словах, то ничего не сказали. Они или разговаривали с ЗМ, или отдавали приказы.

Эдмонд, мой Прекрасный принц, так ни разу на меня и не взглянул.

В столовой накрыли стол на двенадцать персон, и как только королевские особы переоделись к ужину, начали подавать еду. Мы, слуги, казалось, перетаскали нескончаемое количество блюд нашим гостям. Жареный поросенок. Жареная баранина. Жареный лебедь. Не забудем про хлеб, сыр, пироги и сахарную, на желатине, статую в форме замка в их честь. ЗМ наняла оркестр, и мне пришлось стараться изо всех сил, чтобы расслышать ее приказы. Она села слева от принца Эдмонда, и теперь считала себя более важной персоной, что и продемонстрировала, отдавая приказы с еще большим презрением.

Когда я шла мимо стола с кувшинов медовухи в руках, принц Эдмонд поднял свой кубок и произнес:

– Служанка, мой бокал пуст.

Я не сразу сообразила, что делать, тогда он щелкнул передо мной пальцами.

Само очарование. Я наполнила его кубок, и он отвернулся от меня, не произнеся больше ни слова.

Принц Хью, сидевший слева от него, тоже поднял свой.

– Быстрее, служанка.

Я прикусила язык и выполнила его приказ. Потом я снова взглянула на Эдмонда, который, при всей его нетерпеливости минуту назад, еще даже глотка не сделал. Такое поведение было нисколько ни в его пользу.

Неожиданно ко мне подошла Хильда. Было ясно, что она хотела либо поговорить со своей матерью, либо пофлиртовать с Эдмондом, но, так как ее взгляд был устремлен только на него, она случайно врезалась в меня, когда я только собралась уходить.

В итоге медовуха расплескалась, попав большей частью на пол, но и нашим платьям досталось. Я прижала кувшин крепче к себе, чтобы больше не разлить, а она развернулась и ударила меня.

– Дура! – крикнула она. – Посмотри, что ты сделала с моим платьем!

ЗМ повернулась ко мне, и ее взгляд не сулил ничего хорошего.

– Золушка, твоя неуклюжесть слишком большая роскошь, которую мы не можем себе позволить!

Она посмотрела на принца, и ее голос стал мягким, словно мед:

– Прошу прощения, ваше высочество. На вас что-то попало? Обещаю, девчонка не останется безнаказанной.

Эдмонд рукой вытер низ кителя с вышивкой, хотя сомневаюсь, что на него хоть что-то попало.

– Очень хорошо. Слуги как собаки. Без дрессировки они бесполезны.

С едва заметной улыбкой ЗМ снова обратилась ко мне:

– Золушка, что нужно сказать?

Я знала, что она только и ждет, что я стану умолять о снисхождении, просить прощения снова и снова. Но меня достали все эти люди, эта жизнь и вообще все здесь.

– Я неуклюжая, – сказала я. – Постоянно все разливаю. На самом деле… Ой! – я опрокинула кувшин и вылила все его содержимое на голову своей мачехе.

Она начала ловить ртом воздух, проклинать меня и визжать что есть сил, когда медовуха стекала по ее волосам на лицо, а потом и на платье. Рыцари за другим столом громко рассмеялись, увидев, как моя ЗМ убирает с лица волосы и трясется на своем стуле, как будто это могло бы остановить стекание жидкости по ее спине. С королевского стола донесся только голос Эдмонда, в котором слышалось что-то между самодовольством и упреком:

– Недисциплинированность и как следствие – полное несоответствие требованиям.

Я не собиралась и дальше выслушивать критику в свой адрес, поэтому бросила кувшин на пол, подобрала юбку и побежала. ЗМ закричала:

– Остановите ее! Сейчас же!

Но ни Хильда и даже слуги не сдвинулись с места. Либо от страха передо мной, либо от восхищения, но, пока я бежала мимо, они все стояли с открытыми ртами.

Я выбежала из поместья, пробежала сарай и бросилась прямиком в лес. Мне некуда было идти и негде жить, но я не чувствовала страха, во мне кипела ярость, которая и толкала вперед.

Как, даже на одно крошечное мгновение, моя фея могла подумать, что кто-то захочет такой жизни? И почему, в конце концов, она не отвечала, когда я звала ее?

Я не знала, где живут феи, но мне всегда казалось, что внутри грибов. Поэтому я решила громко топать рядом с каждым, который найду. Когда это не сработало, я начала пинать деревья, но, зная, что мои ботинки никогда не были особо прочными, это принесло больше боли мне, чем деревьям.

– Ты должна исполнять мои желания! – кричала я. – Ты не можешь просто оставить меня здесь!

И тут позади я услышала голос Крисси:

– Знаешь, а ведь у Золушки должен быть ангельский характер. Стоило мне отвернуться, так ты выливаешь медовуху на голову старшим и бьешь ни в чем не повинные и беззащитные деревья. Это у тебя такой характер?

Я развернулась. На ней был тот же топ на бретелях и мини-юбка, что и в прошлый раз. Даже солнечные очки были на месте, хотя уже наступили сумерки.

Мои руки невольно сжались в кулаки.

– Где ты была? Я звала тебя три недели подряд!

– Я же говорила, что собираюсь за покупками. И еще не закончила, но зато получила от тебя сорок сообщений на свой телефон. Тебе кто-нибудь говорил, что нужно быть немного терпеливей?

Я молча уставилась на нее.

– Нет? Тогда я буду первой. Научись ждать – это пригодится тебе в жизни.

Ага, я запишу это в список прямо перед «доением коров», а это, если честно, у меня тоже не очень получается делать.

– Кто ходит по магазинам три недели? – спросила я. – Были распродажи?

Крисси надела очки на голову и удостоила меня взгляда:

– Там, где я была, время идет совсем по-другому. Не так, как в твоем мире. Скорее всего, ты не читала фэнтези, иначе знала бы об этом.

– Сколько времени я отсутствовала дома?

– Скажем так, в идеале, имея в запасе желания, ты могла бы жить тут годами, а там прошло бы каких-нибудь пару секунд. А когда ты захотела, то вернулась бы ни капельки не изменившейся.

Говоря это, она с завидным интересом изучала свои ногти, а не смотрела на меня.

– Но… – не удержалась я.

– Хм… Это как раз одна из тех ситуаций, которые в школе мне плохо давались. У меня никогда не получалось остановить время, только замедлить. Неделя, проведенная здесь, равняется часу в твоем мире. Это не так уж и плохо. Твои родители все еще в гостиной и смотрят телевизор. Они не будут о тебе волноваться до следующего утра, а учитывая твою привычку спать как можно дольше и прятаться ото всех в комнате, то это позволит находиться здесь примерно несколько месяцев. А потом ты можешь решить…

– Я не хочу жить здесь несколько месяцев. Все, что я здесь делала, это работала, как собака. Нет. Собакам не нужно мыть туалеты. Я работала, как… как…

– Золушка? – подсказала она.

– Да, только без бала и с принцем, который оказался высокомерным придурком.

Она пожала плечами.

– Бал только через восемь месяцев. Это была бы ненастоящая история Золушки, если бы ты поработала только несколько дней и сразу отправилась бы на него. Каждый способен на такое. Не так уж долго пришлось бы страдать.

Я протянула к ней свои мозолистые и огрубевшие руки.

– А кто сказал, что я хотела долгих страданий? Не припоминаю, что загадывала такое.

– Если принц должен был спасти тебя от ужасной, безрадостной жизни, – начала она, – то она и должна быть ужасной, правда?

Ее логика вывела меня из себя. Она думала, что сделала мне одолжение, превратив в рабыню.

– Моя жизнь и так была ужасна, к тому же, я не хотела быть Золушкой. Ты никогда не даешь мне договорить и сказать, чего я хочу.

Она изогнула бровь.

– Ох, ну прости, что мне было чем заняться, вместо того, чтобы выслушивать стенания о твоих любовных и жизненных проблемах. Я предупреждала, что пойду по магазинам, – она откинула назад волосы и вытащила из сумочки сначала один, потом еще два пакета из магазинов. Затем она достала свиток и развернула его.

– Ты сказала, цитирую: «Мне просто хочется, чтобы моя жизнь была похожа на сказку. Знаешь, с прекрасным принцем, который ждет меня на балу. И с «жили они долго и счастливо».

Она потянула за конец свитка, и он снова крутился.

– Ты хотела сказку. Один из нас эксперт в этом, а единственная сказка с прекрасным принцем на балу это Золушка. Желание исполнено, – она еще раз отбросила волосы назад. – Если ты имела в виду какую-то другую сказку, то извини, ты мало читаешь, поэтому что-то перепутала и загадала не ту.

– Но я же не думала… – я остановилась. Не было смысла говорить, что я не такой смысл вкладывала в те слова. Я говорила в общем. Теперь ясно, что феям такое понятие чуждо. Я попыталась подойти с другой стороны.

– А что насчет принца? Он должен был быть таким замечательным, чтобы я смогла бы жить с ним долго и счастливо. Эта часть моего желания не была выполнена.

Она закатила глаза, словно из нас двоих самой глупой была я.

– Ты просила только о прекрасном принце. Пожалуйста. Очарование ты бы получила при следующем желании – поверь, на балу ты бы думала только о нем.

Мой рот приоткрылся, и я издала какой-то непонятный звук.

– Но он же высокомерный тиран! Как я должна, по-твоему, жить долго и счастливо с таким человеком?

– Я уже говорила, что не могу гарантировать подобные расплывчатые понятия. Я могу ручаться только за конкретику. Счастье всегда зависит от тебя самой, – ее крылышки затрепетали от волнения. – А с каких пор тебя волнует внутренний мир человека? С Хантером ты о таком даже не думала, ведь так? – она подняла свои пакеты с покупками и каким-то, видимо волшебным способом, засунула их обратно в сумочку. – Не поверишь, но мне было любопытно, и перед походом в магазин я его навестила. Знаешь, чем он занимался? Обсуждал с Джейн по телефону плюсы и минусы теста по лексике английского языка. Представляешь? Большинство людей принимают такие решения без помощи подружек.

Да, признаю, иногда Хантера заносило, и он мог часами говорить о школе и о вещах, о которых я даже никогда не задумывалась, но в такие моменты он выглядел очень мило.

– Дело не в Хантере… – начала я.

Она подняла руку, останавливая меня.

– Знаю. Ты хочешь вернуть его. Я хорошо разбираюсь во всей этой ерунде со свиданиями. Ты хочешь, чтобы у тебя был красивый и популярный парень. Принц Эдмонд обладает этими качествами. Тебе бы завидовало бы все королевство. Этого же ты и хотела, да? Чтобы тебе все завидовали?

Со стороны это прозвучало очень легкомысленно. Ее слова застали меня врасплох. Мне нужно было несколько минут, чтобы подумать.

– Нет, мне не нужна зависть всего королевства…

Крисси засунула последний пакет в свою сумку.

– Да, правильно. Ты хочешь, чтобы тебе завидовали Хантер и Джейн. Я могу это устроить. Могу переместить их сюда. Они могут быть бедными крестьянами в поместье твоей мачехи.

Из-под пакетов она вытащила палочку и приготовилась.

– Нет, погоди. Я не хочу этого, – хотя я их и не простила до сих пор, такой жизни, какая у меня была, я не могла им пожелать.

Крисси опустила палочку.

– Хорошо, тогда чего ты хочешь? Ты вызвала меня в самый разгар покупок, а я еще даже до обувного отдела не дошла.

Я стала обдумывать, как лучше сформулировать свое следующее желание. Почти месяц я хотела убраться отсюда подальше, но когда Крисси оказалась здесь и ждет моего ответа, мне не захотелось тратить желание на то, чтобы вернуться домой. Я должна была пожелать чего-то нового, чего-то захватывающего, что сделало бы меня по-настоящему счастливой.

– Ну… – я не знала, как правильно сформулировать то, чего мне больше всего хотелось. Вся ирония в том, что Джейн точно бы знала, что и как сказать. Она могла бы написать эссе на тысячу слов о своих чувствах в любое отведенное время. Но Джейн не нужно загадывать желания. У нее есть Хантер.

Крисси посмотрела на часы.

– Знаешь, я могу вернуться и позже, если тебе нужно время подумать…

– Нет, – остановила я ее, потому что, отпусти я ее сейчас, неизвестно, сколько бы тогда снова пришлось ждать, а учитывая недавние события, ЗМ без колебаний кинет меня в темницу или что похуже. – Я просто… эмм… Я хочу быть красивой и любимой. Еще хотелось бы иметь принца. И он должен быть не просто хорош собой и богат, но иметь доброе сердце, быть милым… – я запнулась, обдумывая следующее качество, которое хотела бы в нем видеть.

И тогда я поняла одну важную вещь относительно фей – не останавливайтесь, когда загадываете желание.

Крисси вернула очки на место и произнесла:

– Встречаем Белоснежку!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вокруг меня закружилось много маленьких огоньков, похожих на светлячков, а потом я поняла, что нахожусь уже совсем в другом лесу. Деревья располагались так близко друг к другу, что мне не удалось разглядеть даже кусочек неба. Только лучи света, проглядывающие сквозь их кроны, говорили мне, что сейчас день. Но какая конкретно часть дня я даже не представляла.

– Я не имела в виду, что хочу быть Белоснежкой! – выкрикнула я.

Ответом мне были лишь голоса птиц и шелест листы.

– Крисси? Крисси?

И тут я ясно поняла, что она не только прекрасная, но и справедливая крестная.

Я еще несколько раз позвала ее, а потом стала блуждать по лесу, расстроенная и желающая узнать, есть ли вообще оттуда выход. Меня не прельщало кусать отравленное яблоко, а потом лежать без сознания и ждать появления принца. И сколько это заняло бы? Пару дней? Лет? То есть, да, я бы спала, но если бы я пробыла где-то в Средних веках хотя бы несколько лет, то родители точно заметили бы мое отсутствие.

Серьезно, феям определенно нужно давать какие-то наставления, прежде чем они оставляют тебе посреди леса, а сами отправляются по магазинам. Крисси же дала мне только новую одежду. Теперь на мне было простое темно-красное платье.

Пока я размышляла, куда же мне пойти, из-за деревьев выбежал маленький человечек с длинной зеленой бородой и коричневой шапочкой на голове.

Он впился в меня взглядом, и по морщинкам на его лице я поняла, что он не на шутку встревожен.

– Белоснежка, – произнес он, – ты в порядке?

– Да.

Так, он знал, кто я такая, значит, я попала в тот момент сказки, когда Белоснежка уже познакомилась с семью гномами. Кто именно из них сейчас был передо мной, я не догадалась, и даже не была уверена, что смогу вспомнить их всех поименно. Их звали… Весельчак, Соня, Скромник, Зануда… Ой, нет. Зануда это не гном. Я уже начала путать своих школьных учителей с гномами.

– С тобой все в порядке? – все еще беспокоясь, спросил гном. – Почему ты оказалась в лесу?

Я должна была соврать, не могла же я сказать, что меня ошибочно сюда закинули из двадцать первого века.

– Я… гуляла, – ответила я, что, в принципе, было правдой, но слегка расплывчатой.

– Что? – возмутился он. – Ты решила прогуляться, когда знаешь, что Королева Неферия хочет во что бы то ни стало убить тебя?

– Видимо… да.

Он заговорил на незнакомом мне языке, но я поняла, что это были какие-то гномьи ругательства. Затем он подошел ко мне, взял за руку и довольно-таки грубо потащил за собой вглубь леса.

– В тебе хоть толика здравого смысла есть? Неужели Бог столько трудился над твоим лицом и ничего не вложил в твою голову? Разве ты не слушала, о чем мы все тебе говорили?

Для такого роста он обладал крепкой хваткой и двигался невероятно быстро. Следуя за ним, я старалась не спотыкаться о камни и корни деревьев.

– Дай-ка угадаю – ты Ворчун?

На что он ответил Хм! и заговорил:

– И ты бы заворчала, если бы тебе пришлось битый час прочесывать лес в поисках непослушной девицы, – Он зашагал еще быстрее. – Мы говорили тебе сидеть дома и не разговаривать с незнакомцами. Но нет, тебе нужно выходить на улицу и петь животным, словно птицы с этим плохо справляются. И это после того, как Королева Неферия трижды пыталась тебя убить.

– Трижды? – повторила я.

– Три раза, – объяснил он, словно я не поняла значения этого слова. Хотя, да, я не поняла, но главное, что в фильме упоминались только дровосек и отравленное яблоко.

– Мы уже тебе объясняли, что та старая торговка была переодетой Королевой Неферией, – медленно произнес он. – Она пыталась убить тебя с помощью отравленного гребня и пояса. Поэтому ты больше не ходишь за покупками, какими бы они прекрасными не были, помнишь такое?

– Да, точно.

Когда он это все рассказал, я стала смутно припоминать, что в версии братьев Гримм, еще до отравленного яблока, королева уже дважды пыталась убить Белоснежку. И если подумать, Белоснежка была форменной идиоткой, раз попадалась на один и тот же трюк столько раз.

Какое-то время мы шли в тишине, и меня внезапно осенило: Белоснежка из меня получилась не самая умная. Или, в конце концов, гномы так думают. Мне нужно убедить их в обратном.

Через некоторое время мы вышли на поляну посреди леса, где стоял не просто дом, а целая деревня с церковью, мельницей, конюшней и колодцем.

– Иди в дом, – велел мне гном. – Я позвоню в колокол, чтобы остальные поняли, что с тобой все в порядке.

Он отпустил мою руку и направился к церкви. А я в это время стояла и смотрела на ряд домов и гадала, какой же принадлежит гномам.

Он повернулся посмотреть, иду ли я за ним, но, увидев, что я не сдвинулась с места, добавил:

– Чего ты ждешь?

– А какой из них ваш?

Знаю-знаю, это был не лучший способ впечатлить его своей сообразительностью, но что мне еще оставалось делать?

Он закатил глаза, тяжело выдохнул и снова взял меня за руку.

– Сюда, – сказал он и повел меня в особняк посреди улицы.

Ох. Я должна была догадаться, что это самый большой дом, ведь в нем жили семь гномов.

Он, скорее всего, хотел сказать что-то еще, но неожиданно из двух других домов появились еще два гнома, продолжая, очевидно, мои поиски. На одном была серая шапочка, на другом – черная, но у обоих были длинные седые бороды и носили они такую же мешковатую одежду коричневого цвета, что и первый гном. Сначала они нас не заметили, поэтому мой спутник помахал им:

– Я нашел ее! Она в порядке!

Тот, что был в черной шапочке, выдохнул с облегчением:

– Пойду и позвоню в колокол. Пусть все знают.

Он развернулся и пошел к церкви.

Другой, в серой шапочке, подошел ко мне и улыбнулся.

– Вы рады? – спросила я, пытаясь угадать его имя.

– Еще как! Мы боялись, что королева тебя похитила.

Он взял меня за другую руку, и мы втроем пошли к нашему дому.

Первым со мной заговорил гном в серой шапочке, и голос у него был полон разочарования.

– Ты слишком доверчива, Белоснежка. Тебе нравится помогать незнакомцам или попавшему в беду животному – и это похвально, – но лес таит в себе множество опасностей: медведи, воры и твоя мачеха. Поэтому тебе не следует ходить одной, согласна?

Вместо ответа я стояла и осматривала дом. Рядом со мной стоял грубо обтесанный стол и лавки, не было ничего, напоминающее роскошные и замысловатые предметы интерьера в поместье Золушки. Огромные балки под потолком могли бы стать причиной огромной шишки, стоит только привстать на цыпочки. Все казалось таким узким и тесным. И как я могу обещать им все время сидеть тут?

В углу комнаты я заметила лестницу, которая вела на второй этаж, где, должно быть, располагались жилые комнаты. Интересно, а у меня она есть? Даже у Золушки она была. Да-да, это была какая-то подсобка с матрасом из соломы, но я могла побыть там одна.

– Согласна? – требовательно повторил гном свой вопрос.

Я не могла ответить, потому что боялась, что изо рта полезут ящерицы. Поэтому я сказала:

– Может, позже поговорим? Я проголодалась.

– Хорошо, – поддержал меня первый гном. – Для ужина уже поздно, поэтому, пока мы будем мыться, присмотри за супом.

– Ох.

Я и забыла, что в этой сказке Белоснежка готовила для гномов и убирала весь дом. Замечательно. Просто замечательно. Давайте нагрузим меня работой и здесь.

Выйдя из гостиной, я пошла прямиком на кухню, откуда и услышала звон колокола. Бам! Бам! Наша прекрасная, но глупая подопечная нашлась. Она без причины бродила по лесу. Бам!

На кухне я нашла котелок с гороховым супом, который уже грелся на огне. Побыв некоторое время Золушкой, я выучила, что повар никогда не снимает суп с огня. У них не было холодильника, чтобы хранить его, поэтому они каждый день просто добавляли в него горох и овощи. Моя ЗМ и сводные сестры, конечно, никогда суп не ели. Он предназначался прислуге. Благородные господа ели мясо, белый хлеб и всевозможные разновидности пирогов, которые, поверьте мне, после трех недель каши и ржаного хлеба кажутся чем-то божественным.

Как я поняла, здесь, в доме гномов, мы все питались, как прислуга.

На доске лежало замешанное тесто для хлеба, поэтому, не долго думая, я поставила его в печь. Затем из корзинки на полу я вытащила овощи, порезала их и добавила в котелок. Гороховый суп горячий, гороховый суп холодный, гороховый суп в кастрюле, и ему уже девять дней. Я всегда думала, что это просто детская песенка, а не руководство к действию.

Из кухни я слышала, как они стали меня обсуждать.

– Один из нас должен остаться в доме и присматривать за ней.

– Ты же знаешь, мы не можем. Рудники отнимают все наше время.

– Что ж, если Вдова Хейзел не возьмет ее на день, то, возможно, получилось бы научить ее чему-то полезному…

– Нет. Помнишь, как она училась вязать? Теперь нам приходится носить эти ужасные шапки.

– Не так громко. Она может услышать.

Один из гномов тихо произнес: «Ш.А.П.К.И.» Так, понятно – Белоснежка не умеет вязать или колдовать. Я оставила суп и подошла к дверному проему, чтобы лучше их слышать.

– К тому же, – продолжил другой гном, – мы не можем сбрасывать ее на наших соседей вечно. Нужно найти ей достойного мужа.

– Ты ел ее суп. Какой здравомыслящий мужчина возьмет ее в жены?

После долгой паузы, один из гномов, наконец, заговорил:

– Тот, кто может позволить себе иметь кухарку. Не будем также забывать, что Белоснежка необычайно красива и имеет благородное происхождение. И более заботливой девушки во всем свете не найти.

После долгих разговоров они, в конце концов, пришли к единогласному мнению, а кто-то даже назвал несколько имен. Потом один из них произнес:

– Никто из них на это не согласится, пока ее голова пуста, как и сундуки с ее приданным.

Они снова стали что-то обсуждать, и меня это крайне возмутило. Голова у меня не пустая.

– Ах, мы обречены есть подгорелый хлеб до конца своих дней.

– И искать ее в лесу каждый раз, когда ей вздумается погулять.

– И волноваться о том, что королева снова захочет ее отравить.

На несколько секунд повисла тишина.

– Думаю, принц Хьюберт ей подойдет.

– А это кто такой?

– Из одного королевства на севере. Он четвертый королевский сын. На корону, конечно, не претендует, но парень вполне приличный. Говорят, что ему нравятся животные.

Кто-то из них не выдержал и рассмеялся:

– Я слышал, что он говорит с козами и овцами на их собственном языке. Стоит упомянуть, что они не отвечают, но он продолжает пытаться и постоянно твердит, что однажды совершит прорыв и разгадает секрет языка животных.

Опять тишина. Потом кто-то снова заговорил:

– А Белоснежка поет птицам. Они найдут, о чем поговорить.

– Мы должны написать.

– Он не умеет читать.

– Это с нашей кухни идет дым?

– Я отправлюсь на север и сам зачитаю ему наше письмо.

Конец разговора я не услышала, потому что бросилась к печи проверить хлеб, который, как оказалось, и правда сгорел. В свое оправдание я могла сказать, что в предыдущей сказке хлеб всегда готовила повариха. Они всерьез думали, что я буду следить за едой, пока решалось мое будущее с принцем Хьюбертом?

Вытащив из печи остатки неудавшегося хлеба, я постаралась вспомнить, что именно сказала Крисси, когда описывала качества, которые хочу видеть в своем парне. Я сказала, что он должен быть не просто хорош собой и богат, но у него должно быть доброе сердце. И вот, принц Хьюберт как раз такой, добрый. Ага, добрый сумасшедший.

Она специально старается вывернуть мои желания наизнанку и свести с самыми ужасными парнями?

Чтобы охладить хлеб, или то, что от него осталось, я стала обмахивать его руками. Может, я успела вытащить его до того, как он успел полностью испортиться. Хотя с ржаным хлебом узнать это сложнее всего – он изначально очень темный. Несмотря на это, я надеялась, что его еще можно как-то восстановить, потому что мне не хотелось выглядеть в глазах гномов неумехой. Я должна предстать перед ними умной и способной, чтобы они не выдали меня замуж за полоумного принца прежде, чем появится Крисси.

Мои обмахивания ни к чему не привели, поэтому я решила снять его с доски, как всегда делает папа, когда готовит блинчики. И как раз в тот момент вошли гномы, чтобы меня проверить.

Из дверного проема на меня уставились семь пар глаз. На каждом была надета шапочка разного цвета, и теперь, увидев их всех вместе, я поняла, насколько неряшливо и бедно они выглядели.

Один из них, в коричневой шапочке, улыбнулся мне.

– А что ты делаешь?

– Пытаюсь остудить хлеб.

– Слава богу, – прошептал тот, что был в красной шапке. – На мгновение я подумал, что она учит его летать.

После этих слов его в бок толкнул гном в коричневой шапке.

– А почему ты не положила его на подоконник? Раньше это всегда работало.

Чувствуя на себе их взгляды, я положила хлеб на подоконник. А потом я придумала, как смогу узнать их имена. Я просто буду называть их и посмотрю, кто отзовется. Легче не бывает. Ха – они еще думали, что я глупая.

– Неумеха? – позвала я.

– Конечно нет, – произнес гном в коричневой шапочке. – Ты просто не привыкла готовить.

Он подошел к кухонному шкафу, вытащил тарелки и ложки и раздал их. Гном в голубой шапочке стал около котелка и помешал варившейся там суп. Поводив ложкой, словно искал там что-то, он разочарованно вздохнул:

– Ладно, несите ваши тарелки, и мы произнесем молитву.

Гном в серой шапке взглянул в котелок.

– Да уж, нам действительно нужно помолиться.

– Соня? – попыталась я еще раз.

– Тут, – произнес гном в серой шапке. – И мне действительно лучше пойти поспать.

Я еще раз оглядела их лица.

– Док?

– О, не будь такой пессимисткой, – произнес тот, что был в коричневой шапке, и указал на тарелку. – От твоей готовки еще никто не умер.

Почему не сработало? Неужели я должна просто подойти и спросить их имена?

В итоге мы все взяли свои тарелки и пошли в столовую, где нас ждал длинный стол с низкими стульями. Один из гномов схватил с подоконника хлеб, а другой – солонку. Как только я села за стол, мои коленки уперлись в него. Не очень удобно, скажу я вам.

Гном в голубой шапочке произнес молитву, после чего по кругу пустили хлеб. Это была такая традиция: один отламывал себе ломоть и передавал следующему. Так мы делали со служанками, когда я была Золушкой. Но тогда хлеб готовила кухарка. Белоснежкой же я приготовила такой хлеб, который больше походил на ржаной кирпич, поэтому каждый из гномов прилагал немало усилий, чтобы отломать от него хоть кусочек. В итоге они стали просто бить его об стол, чтобы разделить на равные порции.

Гном в коричневой шапке отломал кусок себе и мне.

– Не волнуйся. Он станет мягче, когда ты опустишь его в суп.

– Спасибо.

Я окунула хлеб в суп, подула на него и откусила. Только соблюдение хороших манер удержало меня от того, чтобы тут же выплюнуть все обратно. Мне никогда не нравился ржаной хлеб, но подгорелый ржаной хлеб в плохо сваренной похлебке понравился мне еще меньше. Я заставила себя проглотить его, а потом запила большим количеством воды. Из представленного на столе только она была нормальной.

Гном в желтой шапочке чихнул в салфетку, и таким образом он избавился от еды, чтобы не есть ее.

– Ты в порядке? – спросила я его.

– Я? О, да. Ты же меня знаешь, снова чихаю.

– Ты Чихун? – воскликнула я, радуясь, что хотя бы одно имя я узнала.

– Почти. Аллергия у меня начинается точно в обеденное время, – ответил он и снова чихнул.

Это был не комплимент, но я хотя бы узнала одно имя. Конечно, мне осталось выяснить еще шесть, а мои попытки это сделать ни к чему не привели. Еще некоторое время я водила ложкой по тарелке, а потом решила просто взять и спросить их имена. В конце концов, они не будут думать обо мне хуже, чем уже есть.