Текст книги "Риск (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Обезболивающие, – выдохнула Линнет с отчаянной надеждой. – Да.

Я взяла один фонарь и осторожно поднялась по ступеням до торгового центра пятидесятого уровня. Достигнув его черной пустоты, я остановилась, стараясь представить план места, а затем направилась в сторону, которую сочла северной.

Через минуту я стояла у магазина одежды, явно находящегося на востоке района. Я прошла вдоль ряда магазинов, пока не достигла северной стороны, а там увидела и аварийный склад.

Я боялась забыть дверной код, но зря волновалась. Дверь уже была открыта настежь, и несколько открытых коробок подсказали мне, что кто-то – возможно, несколько человек, – уже приходил сюда за медицинскими припасами. Этого следовало ожидать. Когда отключился свет и эскалатор резко остановился, в этом районе было полно народу. И очевидно, люди получили ранения.

Я подняла фонарь и встревоженно оглядела комнату. На всех полках и углах висели аккуратные списки содержимого. Два инвалидных кресла пропали, но каталка осталась на месте. Средства защиты конечностей лежали вперемешку, словно кто-то перебирал их в спешке. Должно быть, произошло несколько происшествий с повреждением предплечий или запястий, поскольку коробки с шинами для рук опустели. Я подумала, что наборы для ног тоже закончились, но нашла один на полу.

Полка с лекарствами была наполовину пуста. Я просмотрела оставшиеся маленькие пакеты и с облегчением нашла один с пометкой «обезболивающее третьей степени». Убрала его в карман и разложила каталку. Я боялась, что не найду дорогу к Линнет, но разглядела очень слабый свет в темноте, исходивший, очевидно, от фонаря подруги. Я дотолкала каталку до верхней ступени эскалатора и оставила там, а сама спустилась к Линнет.

– Прости, искать пришлось дольше, чем я ожидала, – сказала я.

Линнет пренебрежительно махнула левой рукой.

– У тебя есть обезболивающие?

– Да. – Я опустила фонарь и коробку с защитой для ноги на ступеньки и вытащила пакет. – Нога тебя все еще беспокоит?

– Конечно, беспокоит, – огрызнулась она напряженным злым тоном, какого я прежде от нее не слышала.

Я поспешно достала из пакета две таблетки, дала их Линнет и поднесла к ее губам бутылку, чтобы раненая могла глотнуть воды. Я подождала пару минут, затем обернула сломанную ногу защитным коконом и надула его.

– Так лучше?

– Гораздо лучше. – Линнет мягко выдохнула и откинулась на лестницу.

Теперь мне требовалось поднять Линнет наверх, чтобы воспользоваться каталкой. Нам было бы легче спуститься, но я едва ориентировалась даже в торговом районе пятидесятого уровня, который очень хорошо знала. На пятьдесят первом я бы безнадежно заблудилась, к тому же понятия не имела, где находится их парк, значит, нам придется подняться.

– Линнет, нам нужно добраться до каталки, чтобы я отвезла тебя в парк. Если ты сядешь, я подхвачу тебя сзади и дотащу.

Ответа не последовало. Я увидела, что ее глаза закрыты.

– Линнет? – Я потрясла подругу за руку, но она лишь что-то пробормотала в ответ. Линнет мгновенно заснула. Обезболивающие таблетки подействовали на меня так же, но не так быстро. По крайней мере, Линнет не почувствует боли, когда я буду ее передвигать.

Я расположилась за спиной подруги, обхватила ее руками и потянула, но она оказалась тяжелее, чем я думала, и не двинулась с места. Я напряглась, попробовала еще раз и смогла чуть-чуть ее приподнять, но недостаточно, чтобы перебраться на следующую ступеньку.

В полном отчаянии я застонала. Мне в любом случае не хватит сил поднять Линнет по лестнице. Если все же спускать ее по эскалатору ногами вперед, можно навредить сломанной ноге. С другой стороны, разворачивать раненую и тащить вниз головой вперед еще опаснее.

Я попыталась обдумать все спокойно и логически. Если я позвоню Руби или Аттикусу и объясню ситуацию, то Аттикус наверняка попытается добраться до меня, несмотря на страх темноты. Но это займет много времени, и есть риск, что по дороге он потеряется или поранится.

Форж говорил, что находится рядом с инспекционным люком. Вот бы мне найти его и снять крышку, тогда Форж мог бы помочь мне с Линнет. Я вытащила инфовизор и постучала по нему.

– Форж, мне нужно, чтобы ты начал меня звать. Я пойду на твой голос и вытащу тебя из вентиляции.

– Я сказал тебе забыть обо мне и сконцентрироваться на Линнет.

– Именно из-за Линнет я и должна вытащить тебя. Аварийные службы не могут прислать нам спасателей, так что я должна сама доставить Линнет в парк. У меня есть каталка, но Линнет лежит на эскалаторе. Мне не хватит сил поднять ее по ступенькам, а вот тебе – да.

Глава 21

Линнет погрузилась в безопасные глубины сна, освободившись от боли и страха, но я оставила ей свой рюкзак, бутылку воды и фонарь на случай, если она проснется. Другой фонарь я взяла в правую руку и осторожно двинулась вниз по эскалатору.

Когда я добралась до пятьдесят первого уровня, эскалатор выположился и резко повернул, прежде чем снова превратиться в ступени, ведущие вниз, на пятьдесят второй уровень. Я притормозила на ровном отрезке, чтобы прислушаться к приглушеным крикам Форжа. Они все еще звучали издалека, и я догадалась, что друг, должно быть, еще на два уровня ниже меня.

Я двинулась дальше, по-прежнему внимательно слушая голос Форжа, и не заметила предмет на земле, пока не наступила на него. Нога поехала из-за этой штуки, отчего меня повело назад. Отчаянно замахав руками, я попыталась схватиться за перила, упустила их, выронив при этом фонарь, и тяжело рухнула.

Я приземлилась на спину, с головокружительным шоком осознавая ужасную боль в правой лодыжке. В утиль! Я упала и повредила ногу, как Линнет. Если лодыжка сломана, я в глубокой заднице. И хуже того, если моя лодыжка сломана, то у Линнет и Форжа тоже серьезные проблемы.

Моя нога так разрывалась от боли, что я не рискнула пытаться встать. Я лежала неподвижно, надеясь, что боль скоро утихнет, и жадно смотрела на блеск своего фонаря. Он тяжело ударился о землю, пару раз перевернулся и приземлился далеко вне пределов моей досягаемости, но все равно храбро светил лучиком в темноте.

Фонарь пережил мое падение без большого ущерба. Оставалось надеяться, что лодыжке повезло так же. Я слышала, как Форж то и дело выкрикивает мое имя, но не пыталась ему отвечать. Не видела смысла беспокоить его новостями о своем происшествии, пока не пойму, пострадала я или нет.

Прошла минута, две, и я смогла убедить себя, что боль в лодыжке уменьшилась. Еще через минуту я уверилась в этом. Когда боль превратилась в назойливое нытье, я беспокойно попыталась встать. Да, правая лодыжка могла выдерживать мой вес без новых приступов. Она не сломана, просто ранена и зудит.

Я постояла еще мгновение, крепко вцепившись в перила, пока не успокоились дрожащие нервы. Мне повезло, невероятно повезло перенести падение без серьезного ущерба для себя или фонаря. Следовало удостовериться, что больше таких происшествий не случится, потому что я не могла вновь рассчитывать на удачу.

Я хотела сходить за фонарем, но один раз уже упала, наступив на что-то, и больше не должна этого повторять. Я встала на колени и ползком обогнула таинственный предмет. Но взяв его в руки, поняла, что никакой тайны в нем нет. Линнет бежала сквозь торговый район, увидела эскалатор слишком поздно, не смогла остановиться и скатилась до середины лестничного пролета. Она не смогла удержать фонарь, тот свалился и пролетел донизу.

Я совершила безнадежно оптимистичную попытку включить фонарь Линнет и поразилась, когда он ожил. Казалось разумным, что аварийные лампы делают достаточно крепкими, чтобы они не ломались при легких падениях, но эта мне показалась настоящей героиней, поскольку она одолела целый пролет эскалатора и все равно продолжала действовать.

Форж по-прежнему то и дело звал меня по имени. Его крики все учащались, и я слышала в голосе тревожные ноты. Очевидно, Форж забеспокоился, несколько минут не получая от меня ответа.

– Я приближаюсь! Продолжай кричать, – заорала я.

Затем подняла и включила оба фонаря и с безумной осторожностью двинулась на пятьдесят второй уровень. На этот раз мне хватило ума тихо постоять и послушать голос Форжа, пытаясь вычислить его местонахождение. Сейчас он определенно был гораздо ближе, возможно, на пятьдесят третьем уровне.

Я двинулась вперед. Голос Форжа постепенно усиливался. Когда я достигла пятьдесят третьего уровня, он звучал совсем близко, но все же ниже меня. Завернув за угол и начав спуск по следующему пролету, я услышала возбужденный крик друга:

– Эмбер, я вижу твой фонарь!

Я остановилась, взглянула вверх и рассмотрела инспекционный люк в стене слева. За ним маячил отблеск света, должно быть, исходивший от лампы, прикрепленной к дурацкой налобной повязке Форжа.

– Я тоже вижу твой фонарь, – отозвалась я.

Форжа я нашла, но теперь возникла новая проблема. Инспекционный люк находился слишком высоко, чтобы до него добраться. Если обыскать магазины в торговом районе пятьдесят третьего уровня, смогу ли я найти лестницу? И даже если смогу, как ее безопасно расставить на предательских застывших ступенях эскалатора?

Одно из перил подходило близко к стене с инспекционным люком. Если встать на поручень, хватит ли мне этой дополнительной высоты?

Я могла это выяснить лишь одним способом – попытаться залезть на него. Я встала рядом с ним, приготовилась подпрыгнуть, но засомневалась. Я привыкла незаконно кататься на перилах, осторожно балансируя при спуске по улью, но всегда делала это под ослепительно яркими лампами. Сейчас, в свете одного лишь моего фонаря, перила, казалось, уходили в бездонный черный колодец.

– Через решетку этого люка я вижу лишь свет и тени, – сказал Форж. – Ты сейчас ниже меня?

– Да. – Я раздула фонари и поставила их на ступеньки по бокам от себя.

– Насколько ниже?

Я не ответила – уговаривала себя, что могу это сделать. Я часто проезжала на перилах пятьдесять уровней, прежде чем получить суровое замечание от безопасников. На этот раз мне требовалось продержаться всего минуту, максимум две, пока не раскручу крышку люка.

– Насколько ниже? – повторил Форж.

– Придется встать на перила экскалатора, чтобы дотянуться до люка.

– Будь осторожна, пока выкручиваешь болты. Ты же не хочешь, что крышка упала тебе на голову или сбила вниз.

Я невольно представила, как это происходит и я беспомощно падаю в пространство, зловеще близкое к моему личному кошмару – неохраняемой шахте лифта.

– Помолчи, – резко сказала я. – Сейчас я лезу вверх и должна сосредоточиться.

Я оторвала взгляд от черных глубин эскалатора, вцепилась в перила и подскочила. При приземлении ощутила протестующий укол боли в поврежденной правой лодыжке и дико закачалась из стороны в сторону, как тринадцатилетка, впервые едущая на поручнях.

Одной рукой я оперлась на стену, чтобы удержаться на ногах, а второй потянулась вверх. Я смогла легко выкрутить болты в нижней части крышки люка, но верхние оставались вне досягаемости. Я вытянулась изо всех сил и достала цель кончиками пальцев, но это мало чем мне помогло.

Застонав, я в отчаянии встала на цыпочки. Правая нога протестующе заныла, но я не обратила на нее внимания. Мне удалось вытащить лишь один из оставшихся болтов, когда правая лодыжка не справилась с напряжением, и я оказалась опасно близка к падению.

Я прислонилась к прохладной стене, перенеся большую часть веса на левую ногу и давая отдых правой. Положение на цыпочках явно довело мою поврежденную лодыжку до предела. Пытаясь повторить трюк, я рисковала упасть, но не могла сдаться, подобравшись так близко к освобождению Форжа.

Я решила пойти на компромисс и стоять на носочках по чуть-чуть. Приготовилась, приступила к последнему болту и не смогла сдвинуть его с места. Сделала минутный перерыв, попыталась вновь и провалилась.

Последний болт, похоже, крепко сидел на месте. Мне придется рискнуть и постоять на цыпочках дольше, если хочу получить шанс его раскрутить. Я предприняла третью попытку, морщась от боли в лодыжке и отчаянно цепляясь за болт. И почувствовала радость, когда он сдвинулся под моими пальцами, но затем крышка люка слетела с места.

Я инстинктивно уклонилась, и она полетела в темноту, не задев меня, но измученная правая лодыжка неизбежно подвела. Я заорала от боли, сильно качнулась назад, удержалась, но качнулась вновь.

– Эмбер! – закричал Форж, когда я слетела с перил. Мне удалось схватиться за них правой рукой, останавливая падение и полет до пятьдесят четвертого уровня.

Форж сперва высунул из дыры ноги, затем повис на руках и крепко встал на ступени.

– Эмбер, ты ранена?

– Повредила правую лодыжку. – Я попыталась перенести вес на правую ногу. – Думаю, если идти осторожно, все будет в порядке.

– Спасибо, что вытащила меня оттуда, Эмбер. Я правда благодарен.

Я поднесла один из фонарей к Форжу, увидела облегчение и удовольствие на его лице и почувствовала, как сама запылала от радости.

– Не за что.

Форж взял фонарь и поспешил вниз по ступеням.

– Ты идешь не в ту сторону, – окликнула его я.

– Я просто хочу вернуть на место крышку люка, – ответил Форж.

Обычно мне трудно спорить с Форжем, но ему придется вскарабкаться на поручень, чтобы вновь закрыть люк, а это казалось совершенно ненужным риском.

– Сейчас это неважно.

Форж нагнулся и поднял крышку.

– Важно. Спасательные команды воспользуются эскалаторами для перемещений по улью. Нельзя оставить крышку на ступенях, где кто-нибудь может на нее наступить и пораниться.

Я вспомнила, как сама наткнулась на фонарь Линнет и упала.

– Это так, но мы могли бы отодвинуть ее…

Я не стала договаривать, поскольку Форж уже вскочил на перила. Я с тревогой наблюдала, как он закреплял крышку на месте, ожидая катастрофического падения, но Форжу хватало роста с легкостью дотянуться до болтов. Уже через несколько секунд он спрыгивал вниз. Затем снял с головы повязку, выключил на ней лампу и убрал в карман, поднял фонарь и вернулся ко мне.

– Теперь нам надо найти Линнет.

– Да. – Я повела его вверх по эскалатору. – Меня очень долго не было, но возможно, она все еще спит.

– Линнет спит? Как она может спать в этой жуткой темноте? Особенно со сломанной ногой!

– Мне сказали дать ей две болеутоляющих таблетки, – ответила я. – Они ее усыпили.

Я расслышала Линнет прежде, чем мы дошли до нее. Она мягко посапывала, но похоже, ничего плохого ей не снилось. Форж отдал мне свой фонарь и опустился на колени рядом с ней.

– У нее есть другие раны, кроме сломанной ноги? – спросил он.

– Не думаю.

Форж аккуратно подсунул руки под Линнет и поднял ее. Я повела его наверх, стараясь держать фонари так, чтобы Форжу перепадало как можно больше света. Когда он положил Линнет на каталку, я всхлипнула от облегчения.

– Теперь остается лишь добраться до парка, и это должно быть просто.

– Не так уж просто. – Форж забрал обратно свой фонарь. – Нам надо пройти большую часть пути до нашего коридора, затем на запад и…

– Нет, не надо, – перебила его я. – Это дорога к главным воротам парка, но мы можем срезать и подойти к одному из боковых входов. Он всего в двух коридорах к северу отсюда.

Форж нахмурился.

– Эмбер, ты уверена, что найдешь дорогу в такой темноте?

– Уверена, Вспомни, что я провела в парке больше времени, чем ты. Я только позвоню Руби и Аттикусу и сообщу, что мы нашли Линнет.

Я достала коммуникатор и нажала на зеленую кнопку.

– Руби, Аттикус, вы там?

– Да, – в унисон ответили Руби и Аттикус.

– Где ты, Эмбер? – продолжил в одиночку Аттикус. – Мы ждали тебя в парке, по крайней мере, пятнадцать минут назад. И уже собирались звонить и спрашивать, не заблудилась ли ты.

– Я не заблудилась. Я в торговом районе, нашла и Форжа, и Линнет, но у бедняжки сломана нога. Аварийные службы велели нам привезти Линнет в парк на каталке, так что мы скоро будем с вами.

– Как ты смогла найти Форжа? – в замешательстве спросила Руби. – Аттикус говорил, что он проходит лечение в медицинском отделении.

Я поколебалась, не зная, что сказать.

– Медицинское отделение меня выписало, – вступил Форж. – Я уже шел домой, когда отключилось электричество. Я потерялся в темноте, а затем услышал крики Эмбер. Сейчас нам лучше двигаться.

– Удачи, – пожелала Руби.

Я убрала коммуникатор в карман, взяла рюкзак и дополнительный фонарь. Обнаружила, что могу удержать в левой руке оба светильника, поэтому правой схватилась за одну из передних ручек каталки и потянула ее.

Форж взялся за ручку с другой стороны коляски.

– Ты уверена, что север в этой стороне, Эмбер? Я потерял чувство направления.

Сейчас, когда было с кем разделить бремя ответственности за безопасности Линнет, я чувствовала себя гораздо увереннее.

– Я уже достаточно бродила в темноте в этом торговом районе и уверена, что, свернув направо от эскалатора, мы окажемся у сэндвич-бара. Через минуту он должен показаться впереди.

– Как твоя поврежденная лодыжка? – спросил Форж.

– Гораздо лучше, но я вижу, что ты хромаешь. У тебя болит порез на ноге?

Форж перестал хромать.

– Нет, просто царапина. Я вижу впереди витрины с одеждой, но не сэндвич-бар.

– Бар как раз за ней. Смотри! – Я махнула фонарем.

– А, да. – Форж нервно огляделся. – Я знаю, что странные тени вызваны просто раскачивающимися фонарями, но возле сэндвич-бара я видел какие-то непонятные вспышки света.

– Это блики от наших фонарей. – Я снова тронула каталку с места. – Я часто покупаю здесь еду и иду в парк перекусить. Как только дойдем до сэндвич-бара, повернем в коридор.

Форж молчал, пока мы не оказались у цели.

– Здесь нет коридора.

– Я забыла, что за баром есть еще магазин. – Я миновала следующую торговую точку и с триумфальным видом указала на проход справа от нас.

Пока мы шли по нему, я заметила, что Форж вновь хромает. Если спросить о ноге, он продолжит отрицать боль, да и все равно нам нужно в парк. Когда мы туда доберемся, я должна удостовериться, что и Форж, и Линнет получат лечение.

Перед самым перекрестом мы обнаружили на своем пути перевернутую тележку. Ее содержимое – множество мелких пакетов – рассыпалось по коридору. Я подняла один из них, изучила в свете своего фонаря и отбросила в сторону.

– Упаковки с едой, – сказала я. – Должно быть, кто-то из служб расселения вез их, чтобы пополнить кухонные блоки, но тут отключилось электричество.

Мы убрали с дороги пакеты, чтобы протолкать мимо них каталку.

– Ты уверена, что на перекрестке нам налево? – спросил Форж.

– Да. – Мы достигли развилки, я рассмеялась и показала: – Смотри сам.

– Ты права, – воскликнул Форж. – Я вижу вдалеке свет.

Мы с готовностью двинулись дальше по коридору. Подойдя ближе, я разглядела впереди не одну лампу, а два сияющих фонаря по обе стороны от входа в парк.

Но заметила затененную фигуру, сидящую на полу между светильниками, лишь когда она вскочила, подняла фонарь и вышла нам навстречу. Это был Аттикус.

Глава 22

– Как же я рад тебя видеть, Эмбер, – сказал Аттикус. – Что с Линнет?

– Мне сказали дать ей две таблетки обезболивающего, – ответила я. – И она от них заснула. Надеюсь, это хороший знак.

Аттикус кивнул, повернулся к Форжу и осуждающе погрозил ему пальцем.

– Что же до тебя… Ладно, мне придется оставить при себе мысли о твоем поведении до тех пор, пока мы не окажемся наедине, поскольку я планирую использовать некоторые особые выражения. Понятия не имею, как Эмбер удалось вытащить тебя из вентиляционной системы, но знаю, что ты не заслужил ее усилий.

Форж вздохнул.

– Я знаю, что не заслужил. Можешь наорать на меня позже, Аттикус, но сейчас нам надо обеспечить Линнет медицинскую помощь.

– Форжу тоже нужен врач, – заметила я.

– Нет, не нужен, – возразил тот.

В обычных условиях я бы не стала спорить с Форжем, но сейчас тревожилась из-за его ранения.

– Тебе нужна медицинская помощь. Ты хромал всю дорогу.

Аттикус нагнулся и посмотрел на ногу Форжа.

– Я вижу очень много крови там, где что-то пропороло твои брюки и врезалось в голень. Дай, я закатаю ткань и посмотрю, насколько серьезно повреждение.

Форж быстро отступил на шаг.

– Тебе необязательно осматривать мою ногу. Это всего лишь царапина.

– Для просто царапины у тебя слишком много крови, – отозвался Аттикус.

– Кровотечение давным-давно остановилось, – упрямился Форж.

– Возможно, в какой-то момент оно и остановилось, – настаивал Аттикус. – Но уверяю тебя, сейчас началось вновь. Ты заляпал кровью весь пол. Должно быть, по дороге сюда рана открылась. – Он вновь выпрямился. – Эмбер права. Твоей ногой должен заняться врач.

Форж застонал.

– Если я обращусь за помощью, медики зададут кучу вопросов, где ж я так поранился. Я не могу сказать им правду, а если вскроется ложь, то у всех нас начнутся проблемы.

– Если скажешь, что упал и порезался, никто не станет утруждаться расспросами, – настаивал Аттикус. – Медикам уже пришлось лечить дюжины людей, пострадавших в темноте.

Аттикус придержал створку ворот. Я помогла Форжу закатить коляску с Линнет внутрь и остановилась, пораженная видом парка. Я ожидала, что лампы окажутся более яркой версией программы луны и звезд. Ожидала увидеть людей с фонарями. Но никак не думала, что все сгрудятся на газоне для мероприятий и будут танцевать под Праздничную музыку.

– Что происходит? – спросила я. – Как срочная эвакуация превратилась в Праздничную вечеринку?

Аттикус рассмеялся.

– Все это устроила Шанна. Когда мы прибыли в парк, большинство подростков из нашего района уже находились здесь, перепуганные и расстроенные. Шанна нашла садовника, сказала ему, что принесла куб данных с Праздничной музыкой, и уговорила включить звуковую систему парка. Через пятнадцать минут все уже радостно танцевали.

Музыка закончилась, танцоры повернулись и выжидательно посмотрели на Шанну, стоявшую на круглой сцене. Шанна свободно распустила по плечам свои светлые волосы, надела яркое серебристое Праздничное платье и расставила вокруг ряд фонарей. Наряд привел меня в замешательство. Шанна что, серьезно прихватила платье для Праздника в сумку для аварийных случаев? Впрочем, вполне в ее духе.

Голос Шанны с помощью звуковой системы разносился над парком:

– Следующей мы услышим песню, которую лично я считаю лучшей. Это новейшая песня нашего исключительного Паскуале из Синей зоны, написанная им самим.

После вступления мужской голос запел:

– Мы встретили Праздник.

Шанна махнула толпе, как дирижер оркестру, и все подхватили:

– Ее маска была серебряной, а волосы – золотыми.

Я обменялась растерянными взглядами с Форжем.

– Она поразительна, – гордо сказал он. – Просто поразительна.

Аттикус пожал плечами.

– Когда электричество только отключилось, Шанна оказалась совершенно беспомощна, но я должен признать, что сейчас она великолепно всех развлекает.

Он взялся за ручку каталки и начал двигать ее по тропе.

– Персонал нашего медицинского отделения устроил опорный пункт в той стороне.

Мы с Форжем последовали за Аттикусом по тропе, мимо деревьев, на маленькую площадку среди газона. Гигантские фонари освещали длинный ряд каталок, беседки, завешенные простынями, и массу людей, сидящих на стульях или прямо на траве. Я заметила, что некоторые из них покачиваются в такт отдаленной музыке.

Женщина в форме поспешила нам навстречу, не отрывая взгляда от каталки Линнет:

– Я дежурный медик-распределитель. Что произошло?

– Линнет упала на эскалаторе, – сказала я. – Мы думаем, она сломала ногу.

Врач взглянула на свой инфовизор.

– Это Линнет 2514-1003-947, которую мы ждем?

– Да. Она ощущала сильную боль. Мне сказали дать ей две таблетки из этого пакета, и Линнет провалилась в сон.

Я отдала пустой пакет. Женщина быстро его изучила.

– Спасибо, теперь мы о ней позаботимся.

Она махнула рукой, и поспешивший к нам мужчина сразу перехватил каталку с пострадавшей.

– Это Линнет 2514-1003-947, – сказала врач. – Она отправляется прямо в начало очереди.

Мужчина кивнул.

– Только что прибыл садовник. Он предлагает разрешить танцы до полуночи, чтобы вымотать подростков, а затем попытаться отправить их спать. Спрашивает, устроит ли это нас.

– Думаю, идея хорошая. Нам нужно, чтобы люди крепко спали, а не мучились от кошмаров, и в любом случае, лечение всех поступающих пострадавших затянется далеко за полночь, так что…

В этот момент Паскуале дошел до кульминации песни. Не то чтобы его голос можно было расслышать, поскольку толпа на праздничном газоне перекрыла его своим гулом.

– Девушка из Синей зоны!

Дюжина ожидающих пациентов присоединилась и повторила строку:

– Девушка из Синей зоны!

Врач, строго хмурясь, повернулась к поющим, но затем пробормотала себе под нос:

– Пусть лучше шумят и радуются, чем молчат и боятся.

Она вновь посмотрела на нас, и я поспешно заговорила:

– Есть еще Форж. Он…

Я поймала строгий взгляд друга и оборвала фразу.

– Да? – подтолкнула доктор.

– Форж нам очень помог, – неубедительно продолжила я.

Аттикус вздохнул.

– Форж порезал ногу, и та кровоточит. Он утверждает, что это лишь царапина, но сказал бы то же самое, если бы поранился до кости.

Врач указала на стул.

– Пожалуйста, сядь, Форж, и я осмотрю твою рану.

Форж глянул на Аттикуса и неохотно сел. Доктор осторожно оттянула промокшую от крови ткань, прикрывавшую его голень, и я поморщилась, увидев размеры пореза.

Медик покачала головой.

– Форж, тебе придется остаться с нами, пока кто-нибудь не освободится и не займется твоей ногой.

– Я не нуждаюсь в лечении.

Голос врача приобрел саркастические ноты:

– Ты обладаешь медицинским импринтингом, Форж?

– Нет, но…

– А я обладаю и уверяю тебя, что эта рана требует лечения. Каков твой идентификационный код?

Форж продолжал бороться с неизбежным:

– Но это всего лишь царапина.

– Его идентификационный код – 2514-0253-884, – пришел на помощь Аттикус. – Теперь мы оставим Форжа и Линнет под вашей превосходной заботой.

Аттикус повернулся и ушел по тропе. Я бросила последний встревоженный взгляд на лицо Форжа и поспешила догнать Аттикуса.

– Форж на тебя сердится, – обеспокоенно заметила я.

– А мне все равно, – ответил Аттикус.

– Возможно, он сердится и на меня тоже.

– Мы должны были обеспечить ему лечение, Эмбер. Ты видела, в каком состоянии его нога?

Я невольно вспомнила рану Форжа и вновь поморщилась.

– Да.

– Теперь давай найдем остальных из нашего коридора и расскажем, что ты привезла сюда Линнет. Все они очень тревожатся о вас обеих. – Аттикус секунду помолчал. – Ладно, сомневаюсь, что Рис беспокоится о чем-нибудь, кроме своих проблем. Ему повезло, что Руби взяла его под стражу, потому что отвечай за него я…

Аттикус заметил, что я остановилась, и вернулся ко мне.

– Что-то…

– Шшш! – перебила его я. – Послушай!

Аттикус растерянно взглянул на меня.

– Послушать что?

– Мне показалось, я слышала чей-то плач. Да, вот он опять.

– Я слышу только музыку с вечеринки Шанны.

– Он идет с этой стороны. – Я направилась вглубь рощицы и огляделась. Стояла такая темнота, что я едва не пропустила скорчившуюся фигуру у подножия карликового дуба. Я подошла и опустилась возле нее на колени. – У тебя все в порядке?

Фигура подняла голову, и я увидела, что это девушка. Ее лицо покрылось пятнами от слез, но выглядело смутно знакомым.

– Ты Селеста из девятнадцатого коридора, так? – Аттикус встал на колени рядом со мной.

Девушка кивнула.

– Как ты здесь оказалась? – спросил Аттикус. – Я думал, что все восемнадцатилетки ушли в другой район на мероприятие для кандидатов лотереи.

– О, да. – Голос Селесты внезапно зазвучал громче от гнева. – Все мы отмечали окончание подросткового уровня на мероприятии для кандидатов лотереи. Я должна была праздновать прощание со своими друзьями, которых больше никогда не увижу. И расставание с парнем, которого полюбила, но больше не встречу.

Я не знала, какими словами ее успокоить.

– Консультанты неделями читали нам лекции. – Селеста резко перешла от гнева к горькому отчаянию. – На следующий день после Праздника мы вступим в лотерею. Нас оценят, оптимизируют, распределят и дадут импринтинг. Присвоят уровни и отошлют как гордых и полезных членов улья, но взросление означает прекращение подростковых отношений.

– Замысел именно таков, – грустно подтвердил Аттикус. – Все выйдут из лотереи жителями разных уровней, так что…

– Я знаю! – рявкнула на него Селеста. – Нам говорили это вновь и вновь. Когда люди оказываются в десяти, двадцати или пятидесяти уровнях друг от друга, старая дружба начинает смущать их и даже самые близкие отношения не выдерживают. Консультанты говорили нам, что лучше всего оборвать связи до лотереи и разойтись со счастливыми воспоминаниями о подростковом уровне, но отказаться от самого важного человека в твоей жизни означает…

– Означает потерять часть себя, – закончила я за нее.

– Именно. Ты понимаешь, почему я не смогла этого сделать. Я сказала Себу, что мы должны остаться вместе, на каких бы уровнях ни оказались после лотереи, но он…

Ее лицо скривилось, и я вновь закончила предложение:

– Он решил с тобой порвать?

Селеста утерла лицо тыльной стороной ладони.

– Да. Себ сказал, что я веду себя нелепо. Якобы мы должны следовать традиции улья и распрощаться в последний день Праздника. Когда я продолжила спорить с ним, он закричал, что наверняка выйдет из лотереи гораздо выше меня и не хочет, чтобы прежняя подруга с низкого уровня пыталась за него цепляться.

Она с вызовом подняла голову.

– И тогда я послала его в утиль и ушла с мероприятия. Я уже приближалась к дому, как раз переходила с экспресс-ленты на среднюю, когда выключился свет и ленты остановились.

Я задержала дыхание. Мне представлялись люди, застрявшие в темных лифтах. Люди, падающие с остановившихся эскалаторов. Но я не думала, что произойдет с пассажирами системы лент, особенно экспресс-лент.

– Когда ленты внезапно встали, пострадало много людей?

– Они встали не внезапно, – ответила Селеста. – А просто постепенно замедлили ход.

– Существует система инерционного торможения, которая управляет остановкой лент в аварийных ситуациях, – сказал Аттикус. – Наш курс обучения старост включал объяснение работы этой системы, но я ни слова не понял.

– Так или иначе, упало только несколько человек, – рассказывала Селеста. – Но все паниковали в темноте, пока не подошли люди с фонарями. Они отвели нас в торговый район, а затем мы добрались до парка.

Она застонала.

– Лучше бы я не предлагала Себу остаться вместе после лотереи. Теперь моим последним воспоминанием о нем будет выражение жалости и превосходства на его лице в тот момент, когда он сказал, что окажется на гораздо более высоком уровне, чем я.

– Лотерея непредсказуема, – заметила я. – В итоге именно ты можешь попасть на верхние уровни.

– Надеюсь на это, – яростно отозвалась Селеста. – Надеюсь, что буду жить на пятьдесят уровней выше, чем Себ. И стану элитой, а он – техником канализации девяносто девятого уровня.