Текст книги "Риск (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Прибыл руководитель мероприятия Бирюзовой зоны, и я обнаружила, что ворвалась на лекцию его класса о межзональных дверях.

Аттикус рассмеялся.

– Это напоминает мне о произошедшем в прошлом году. Форж позвал меня на вечеринку своей команды по плаванию. Когда я пришел, никто не танцевал, и Форжа с Шанной нигде не было видно. И еще одна странность: все выглядели высокими и худыми.

Он помолчал.

– Я, наконец, понял, что зашел не в тот общинный центр и попал на встречу подростковой команды Синей зоны по прыжкам в высоту. Надеюсь, твой руководитель мероприятия не отреагировал на твою ошибку с таким сарказмом, как прыгуны – на мою.

– Совершенно никакого сарказма. Он подумал, что авария не позволила мне попасть на лекцию своего класса, а я отчаянно жаждала узнать о межзональных дверях и решила послушать его урок.

– Полагаю, было очень скучно, но, по крайней мере, ты смогла посидеть, пока не открылись межзональные перемычки.

– Лекция оказалась такой скучной, что я чуть не заснула, но затем руководитель мероприятия дал мне золотую карточку на продвинутые занятия по инженерному делу.

Аттикус бросил на меня потрясенный взгляд, а затем улыбнулся.

– Эмбер, это замечательно. Мои поздравления!

– Это совсем не замечательно, – мрачно возразила я. – Я благополучно дремала, когда преподаватель вызвал меня отвечать на вопрос. Я понятия не имела, о чем он спросил, поэтому наугад выбрала надпись на графике, и она оказалась правильной.

Я в отчаянии всплеснула руками.

– После четырех лет тяжелой работы я заработала золотую карточку за плавание. А теперь получила такую же за случайно угаданный ответ. Должно быть, я совершенно бесполезна, если справляюсь лучше всего, когда пропускаю лекции и отвечаю наобум.

Аттикус сочувственно скривился.

– Эмбер, ты не должна так беспокоиться о занятиях на подростковом уровне. Я хожу на большинство, поскольку они могут быть интересны, но реальность такова, что они совершенно не влияют на наше будущее.

Я уставилась на него.

– Как ты можешь так говорить?

– Это правда. Мы участвуем в отдельных мероприятиях по инженерному делу или гидропонике, но подавляющее большинство связаны с творчеством и спортом. Годы назад я понял, что на то есть достойная причина. Для людей, которым предстоит работать в этих областях, вложенных знаний недостаточно. Атлетам нужны настоящие тренировки, а художники должны развить собственный творческий стиль.

Аттикус пожал плечами.

– Возможно, существуют и другие факторы. Может быть, лотерее тяжелее тестировать наши творческий способности, чем все прочие, а улей не хочет случайно отправить великого художника или музыканта чистить сливные баки. В любом случае, я считаю, что нам с тобой необязательно обладать выдающимся талантом к искусству или спорту.

Я вздохнула.

– В моем случае, это явно правда.

– Мероприятия устраивают, чтобы помочь исключительным подросткам вроде Форжа и Шанны. Для остальных это просто способ держать нас при деле и создавать успокаивающую иллюзию, что мы способны как-то контролировать свои жизни. Правда в том, что это не так.

Лицо Аттикуса мрачно вытянулось.

– Никакие наши действия на подростковом уровне не изменят наши будущие жизни, Эмбер. Все зависит от происходящего в лотерее. Она протестирует наши основные умения и определит самую подходящую для нас и полезную для улья профессию.

Выражение его лица вдруг резко стало веселым.

– Если так подумать, есть свои преимущества в отсутствии особых талантов. Как нам все время говорят, вердикты лотереи непредсказуемы. Шанна разочаруется, если не станет дизайнером, а сердце Форжа тянется к профессиональному спорту, а вот мы войдем в лотерею без предварительных ожиданий и будем блаженно счастливы на любой работе, которую она нам даст.

– Если только лотерея не сделает меня техником канализации девяносто девятого уровня, – мрачно заметила.

Аттикус придушенно фыркнул.

– На самом деле, я не думаю, что это возможно, Эмбер. Ты яркая красноречивая девушка. Лотерея должна найти для тебя более важную профессию, чем техник канализации.

– Надеюсь, ты прав, потому что… – Я оборвала фразу и напряглась. Послышались отдаленные звуки декламируемых чисел:

– Дважды один – два.

– Дважды два – четыре.

Звук шел откуда-то впереди нас. Передо мной стоял высокий человек, поэтому я отодвинулась в сторону, чтобы хорошо все разглядеть. Да, дальше по коридору располагался взвод телепата, наблюдая за людьми, едущими на лентах.

– Дважды три – шесть, – присоединилась я к речитативу. Предполагалось, что это не позволяет носачу читать ваши мысли. Мне скрывать было нечего, но… Нет, у меня есть тайна. Форж застрял в вентиляционной системе!

– Дважды четыре – восемь! – Сейчас люди на ленте уже кричали. Я не должна думать о Форже. Поэтому попыталась сосредоточиться на числах: – Дважды пять – десять!

Патруль телепата уже стоял рядом со мной. Четыре безопасника, похоже, не обращали на меня никакого внимания, но носач, я верила, смотрел прямо на меня.

– Дважды шесть – двенадцать.

– Дважды семь – четырнадцать.

Я миновала взвод телепата. Никто не звал меня по имени и не преследовал. Повторение таблиц сработало. По крайней мере, я на это надеялась. Возможность, что телепатический патруль объявится у моей двери вечером, еще сохранялась.

Аттикус хмуро смотрел на меня.

– Я не понимал, что ты настолько боишься носачей.

– Конечно, боюсь, – ответила я. – Почему ты не читал таблицы?

– Потому что в моей голове нет ничего, способного встревожить носача, – объяснил Аттикус. – Возможно, у меня самый скучный разум из всех пяти миллионов подростков на этом уровне.

Он бросил на меня озорной взгляд.

– Эмбер, а почему ты так встревожилась, что телепат прочитает твой разум? Планируешь какое-то ужасное преступление?

Я чувствовала, что виновато вспыхнула.

– Я просто считаю, что носачи – ужасные, бросающие в дрожь создания. Мои родители и брат тоже их ненавидят.

Мне захотелось избежать этого разговора. Я взглянула на указатели над головой.

– Я должна заглянуть в общинный центр, чтобы купить сэндвичи.

– Я пойду с тобой.

– Не нужно.

Аттикус скривился.

– Это значит, что ты больше не хочешь встречаться со мной?

– Нет. Это значит, что встречи с носачами расстраивают меня и я хочу немного побыть одна, чтобы успокоиться. – Я вздохнула. – Я боюсь высоты, Прасолнца и носачей. Должно быть, ты считаешь меня полной трусихой.

Аттикус покачал головой.

– Носачи меня не беспокоят, но они пугают большинство людей. Даже Форж слегка тревожится из-за них. И в страхе перед Прасолнцем нет ничего необычного. Я и сам его опасаюсь, но еще больше боюсь темноты и охотника за душами, которые тебя, похоже, совершенно не волнуют. – Он помолчал. – Так мы еще встретимся? Может, завтра?

– Да. Я обещала Шанне помочь утром с праздничными флажками, но днем мы могли бы пойти в парк. Линнет будет у родителей, а Каспер – в своей группе поддержки, так что у нас появится возможность немного побыть вдвоем.

– Мне бы этого хотелось, – отозвался Аттикус.

Я перешла на среднюю ленту, затем на медленную и, наконец, встала на пол коридора. Аттикус повернулся помахать мне, а потом экспресс-лента унесла его вдаль.

Я прошла по коридору до общинного центра и зашла внутрь купить себе сэндвичей. Подумав, взяла еще несколько штук для Форжа. Сообщений от него больше не поступало, значит, он все еще в вентиляции и к этому времени уже проголодался.

Я понимала, что мне стоило позвонить в аварийные службы, чтобы те вытащили Форжа, а не поощрять его оставаться в вентиляционной системе, покупая еду. Проблема в том, что я знала: стоит Форжу попросить меня подождать еще немного, и я, как обычно, сдамся.

Я вернулась в свой коридор, заглянула в комнату Форжа, положила бутерброды в вентиляцию, а затем направилась к себе. Когда я дошла до двери, в коридоре показалась Шанна. Я нервно подпрыгнула, надеясь, что подруга не видела, как я вновь выходила из комнаты Форжа. Мне было бы сложно придумать предлог для второго визита туда.

– Как прошло твое свидание с Аттикусом? – спросила она.

– Прилично.

– Не слышу большого энтузиазма в голосе.

Я вздохнула.

– Дело в том, что на пути домой мы встретили взвод телепата. Ты знаешь, как я их ненавижу.

Шанна наморщила элегантный носик.

– Полагаю, это испортило тебе настроение, так что Аттикус лишился шанса поцеловать тебя на прощание. Вы еще встретитесь?

– Да. Я увижусь с Аттикусом завтра днем.

– Хорошо. Аттикус – привлекательный парень, несмотря на низкий уровень его родителей. – Шанна вновь исчезла в своей комнате.

Мгновение я смотрела ей вслед, пораженная небрежно брошенным замечанием о родителях Аттикуса, затем повернулась набрать код своей двери. Попыталась открыть, не смогла и вспомнила, что поменяла код. Дважды.

Я вбила правильные 23232, зашла в комнату и хмуро уставилась в стену. Откуда Шанна узнала, что родители Аттикуса с низкого уровня? Я была уверена, что Аттикус не стал бы рассказывать ей о них. Он мог поделиться с Форжем, поскольку эти двое стали лучшими друзьями, но я не думала, что Форж сообщил бы секрет друга Шанне.

Я вспомнила слова Аттикуса, как еще в самом начале наших встреч на подростковом уровне очевидно было, чьи родители принадлежат к высоким уровням. Он вычислял уровни по определенной еде и напиткам. Шанна тоже обратила на что-то внимание? Я могла представить, как она изучает каждую деталь одежды и стрижек наших родителей.

Я часто удивлялась, почему Шанна выбрала в лучшие подруги такого незначительного человека, как я. Аттикус говорил, что ее родители относятся к элите, а мои занимали следующую строку в иерархии. Среди мальчиков Форж был ребенком самых высокопоставленных родителей.

У меня возникло тошнотворное чувство. По этой причине Шанна выбрала меня своей лучшей подругой, а Форжа – своим парнем? Нет, конечно, нет. Ужасно, что я вообще подумала о такой возможности. Шанна выбрала Форжа своим парнем, поскольку он самый симпатичный в нашем коридоре. А меня – лучшей подругой, потому что она великодушна и видела, что мне одиноко и грустно.

Я отбросила нелепые подозрения и достала инфовизор. Отправила сообщение Форжу, что оставила ему несколько бутербродов в вентиляции, и спросила, не нашел ли он какой-нибудь инспекционный люк.

Через две минуты инфовизор зазвонил, принимая ответ Форжа – тот благодарил меня за сэндвичи и обещал сейчас же их забрать. Об инспекционных люках он не упомянул. Я решила, что приятель или ничего не нашел, или нашел, но не может определить точное местоположение.

Я понимала, что Форжу сложно сказать, где он, если через решетки ничего не видно. Намеки ему могли дать лишь звуки. Но я беспокоилась, стоит ли позволять ему провести в вентиляции еще одну ночь.

Мне пришел в голову вариант решения проблемы. Можно рассказать Аттикусу, что Форж застрял в вентиляционной сети. Я знала: Аттикус не станет днями ждать без дела, когда его лучший друг в беде. Он или придумает умный способ вытащить Форжа, или настоит на звонке в аварийные службы.

Проблема с Аттикусом заключалась в том, что я могу втянуть в неприятности и его. Я вздохнула, пожевала сэндвичи и решила лечь и послушать музыку.

И как раз включила спальное поле и лениво растянулась на нем, когда вдруг вырубился свет. Подушка теплого воздуха подо мной резко исчезла, и я упала, с грохотом приземлившись на покрытый ковром пол.

Глава 13

Мне повезло, что правый локоть и бедро приняли на себя всю тяжесть падения, поэтому раненая голова не пострадала. Мгновение я полежала, ожидая, что вот-вот включатся лампы, но этого не произошло. Я встала на ноги, нащупала свой инфовизор и воспользовалась им как фонариком, выходя в коридор. Здесь стояла кромешная тьма, не считая появлявшихся из комнат огоньков других инфовизоров.

– Значит, света нет не только в моей комнате, – заметила очевидное Марго.

– Почему он выключился? – спросил нервный голос Каспера.

– Просто перебой с энергией. – Линнет явно пыталась успокоить Каспера, но говорила даже еще более встревоженно, чем он. – Помнишь, такое уже случалось три года назад? Света не было где-то две минуты, а затем он внезапно появился. На этот раз произойдет то же самое.

– Хорошо, – отозвался Каспер. – Мне не нравится, когда так темно.

Все сбились в кучку и беспокойно ждали возвращения электричества.

– Энергетические службы обычно ремонтируют поломки быстрее, – пробормотала Прейя откуда-то из-за моей спины. – Они не знают, что у нас нет света? Нужно кому-то позвонить и сообщить?

– У энергетических служб множество систем слежения, – ответил Аттикус. – Они узнают о нашей проблеме.

– Похоже, техники уже начали отмечать Праздник и о нас даже не думают, – вмешался Рис.

– Они должны нам помочь. – Сейчас в голосе Линнет слышалась паническая дрожь. – Улей не может оставить нас в полной темноте.

– Энергетические службы будут работать над решением проблемы, – сказала я. – Не обращай внимания на Риса. Он просто пытается нас напугать.

– Понятия не имею, чего вы все так боитесь темноты, – заявил Рис. – Мне она нравится. Думаю, это оттого, что я по природе смелый человек, а вы трусы.

Кто-то застонал, кажется, Аттикус.

– Энергии может не быть часы, – прибавил Рис. – Возможно, даже…

– Заткнись! – проорали ему в унисон полдюжины голосов.

– Я просто реалист… Ой! Кто меня пнул?

Последовал еще один общий вопль:

– Заткнись!

Рис неохотно затих. Прошло еще несколько минут, напряжение постепенно нарастало. Я боялась темноты, но куда больше тревожилась из-за длительности этого отключения.

Три года назад свет не работал две минуты. После мы выяснили, что нарушение энергоподачи вызвал подросток из пятнадцатого коридора. Он ходил на продвинутые занятия по электросистемам, провел маленький эксперимент с ними в своем районе и выключил электричество в коридорах с первого по двадцатый. В энергетических службах сработала сигнализация, и они быстро восстановили свет, но починка мигающих ламп в пятнадцатом коридоре заняла еще пару дней.

Я не рискнула сказать об этом вслух, Рис и так уже всех перепугал, но столь затянувшаяся реакция энергетиков должна означать: произошло нечто серьезное. Я как раз раздумывала, не стоит вызваться и пойти проверить, сколько еще коридоров лишились электричества, когда Аттикус проговорил слегка смущенным тоном:

– Лампы не горят уже десять минут, и мы не получили никаких инструкций от аварийных служб, так что я принимаю на себя ответственность за ситуацию.

– Ты принимаешь ответственность за ситуацию? – В голосе Шанны звучали одновременно страх и злость. – Да кто ты такой?

– Думаю, староста этого коридора.

– Неправда, – возразила Шанна. – Наш староста – Форж. Поскольку его здесь нет, лучше принять командование мне.

– Форж – староста нашего коридора, – рявкнул Аттикус. – Я его заместитель. Раз Форжа здесь нет, я вступаю в должность и официально требую, чтобы ты, Шанна, прекратила спорить. Мы с Форжем ходили на курсы управления. Я знаю, что делать. Ты – нет.

– Я не знала, что ты ходил на курсы с Форжем, – невежливо заявила Шанна. – Следовало с этого начать. Тогда продолжай.

– Спасибо, Шанна, – с горечью отозвался Аттикус. – Теперь слушайте все внимательно. Протоколы улья гласят, что после десяти минут без света, в отсутствие иных инструкций чрезвычайных служб, местный староста должен принять командование и запустить протоколы реагирования.

Он помолчал.

– Первый шаг – обеспечить нам свет. Не могли бы Эмбер и Марго пойти за мной на наш аварийный склад?

– Я буду счастлива пойти за тобой, – ответила Марго, – но какой из инфовизоров – твой?

Один из приборов поднялся повыше и покачался в воздухе.

– Вот этот.

Инфовизор двинулся по коридору. Мы с Марго протолкались локтями через толпу и последовали за ним. К тому времени, когда мы догнали Аттикуса, он уже вводил код на складской двери. Открыл ее, зашел внутрь, оттуда послышался клацающий звук и загорелся свет. Это был всего лишь фонарь, а не настоящее комнатное освещение, но после кромешной темноты он казался ослепительно-ярким.

Аттикус вышел, и я увидела, что его светильник – более функциональная версия тех, что люди берут, наряжаясь в хеллоуинские костюмы. Аттикус вручил фонарь Марго, вернулся в комнату и начал передавать нам другие.

– Чтобы включить свет, поверните маленькую ручку на боку десять раз. Здесь должно быть достаточно ламп для всех.

Сейчас уже все подошли к нам, привлеченные светом.

– Зачем надо крутить ручки? – спросил Каспер, восхищено изучая свой фонарь. – С хеллоуинскими лампами мы такого не делаем.

– В этих фонарях нет батареек, как в хеллоуинских, – объяснил Аттикус.

Каспер начал с энтузиазмом раскручивать свой фонарь.

– Достаточно, Каспер, – поспешно вмешался Аттикус. – Нужно всего десять поворотов. После этого подожди, когда замерцает свет, а затем поверни ручку еще десять раз.

– Это примитивные лампы, – пожаловался Рис.

– Использование для освещения инфовизоров быстро израсходует энергию, а перезарядить их мы не можем, – ответил Аттикус. – Возможно, эти фонари выглядят примитивными, но могут работать довольно долго. Сейчас я предлагаю всем перевести инфовизоры в режим сохранения энергии.

Мы поменяли настройки на приборах.

– Второй шаг в правилах первого реагирования – круговая перекличка. – Аттикус начал называть наши имена.

Перекличка показала, что все члены нашей коридорной группы, кроме Форжа, здесь. Должно быть, он все еще находился в вентиляции. Я понадеялась, что Форж достаточно далеко отсюда и лампы в вентиляции продолжают работать.

– Третий шаг реагирования – обеспечение запасов воды, – продолжал Аттикус. – Марго и Линнет, я назначаю вас ответственными за это. В большой коробке на полу склада двадцать четыре складные бутылки для воды. Надо…

Его прервал хор звонков инфовизоров. Я вытащила из кармана свой и увидела сообщение от аварийных служб. Несколько голосов прочитали его вслух:

– В данный момент в вашем районе произошло отключение энергии. Энергетические службы осведомлены о ситуации и работают над восстановлением электричества. Вы должны подчиняться инструкциям ближайших старост и сообщать им о любых проблемах. Не звоните и не отправляйте сообщений, так как система связи в вашем районе должна оставаться свободной для аварийных служб. Людям, запертым в лифтах, следует обратиться в соответствующие службы и быть готовыми сообщить номер лифта, приблизительный номер этажа, на котором они остановились, и количество пассажиров.

– Будем надеяться, ремонт займет не слишком много времени. – Сейчас, когда мы получили работающие фонари и послание от аварийных служб, голос Линнет звучал гораздо веселее. – Я так рада, что не застряла в лифте.

Я представила, как бы оказалась в лифте с толпой перепуганных людей или еще хуже, с патрулем телепата, и от всего сердца согласно кивнула.

– Если вернуться к инструкции, – сказал Аттикус, – с выключением электричества водяные насосы остановятся, но в баках для хранения еще останется вода. Марго и Линнет, вы должны обойти краны в нашем коридоре и налить как можно больше бутылок. При наполнении они развернутся в полную величину. Возьмите с собой несколько человек, чтобы отнести бутылки в нашу общинную комнату.

– Мы действительно должны запасать воду? – спросил Рис. – Да свет могут включить через минуту.

– Лучше запастись водой, которая не пригодится, чем наоборот, – ответил Аттикус. – Сейчас мы относимся к чрезвычайной группе из десяти коридоров. Пока вы обеспечиваете запасы воды, я должен сходить и сообщить о нашем статусе лидеру группы, а также посмотреть, не нужна ли помощь младшим подросткам. Поскольку Форжа здесь нет, я назначаю своим заместителем Эмбер, так что ей лучше пойти со мной.

– Почему ты назначаешь своим заместителем Эмбер, а не меня? – оскорбилась Шанна.

– Потому что Эмбер со мной не спорит. Мы вернемся через несколько минут.

Мы с Аттикусом понесли свои фонари в конец коридора.

– Ты должен простить Шанну, – сказала я. – Она не в духе, поскольку боится темноты.

– Всех нас пугает темнота, – отозвался Аттикус. – Ладно, всех, кроме тебя и Риса. Честно говоря, я бы хотел, чтобы и он боялся. Если придурок вновь начнет пытаться напугать людей, я не только пну его в лодыжку.

Я моргнула.

– Ты его пнул? Я решила, что это Марго.

– Как староста я обязан принять все необходимые меры, чтобы предотвратить панику, – заметил Аттикус. – Рису повезло. Марго бы стукнула его гораздо сильнее.

Я хихикнула.

Мы завернули за угол в более широкий коридор, через который проходила медленная лента. В обоих направлениях не было и следа света, а лента оставалась неподвижна и безжизненна. Аттикус остановился и достал из кармана два предмета. Они смутно походили на потертые простейшие инфовизоры, которыми пользовались маленькие дети.

– Мы не идем в коридор лидера чрезвычайной группы? – спросила я.

– Нет, мы собираемся позвонить по этим аварийным коммуникаторам, но не хотим, чтобы нас слышал весь коридор.

– Думаешь, произошло что-то серьезное? – тревожно спросила я.

– Я не думаю, я знаю, – поправил Аттикус. – Мы должны были гораздо раньше получить подробное сообщение от аварийных служб.

Он вручил мне один из коммуникаторов.

– Здесь есть ручки для раскрутки, как на фонарях, и белая кнопка для включения и выключения. Аппараты показывают входящие сообщения аварийных служб, и с их помощью можно разговаривать с другими старостами в своей чрезвычайной группе. Ты способна в любое время слышать, что говорят другие, но если хочешь сказать что-то сама, то должна прижать зеленую кнопку.

Аттикус покрутил ручку своего коммуникатора, и экран ожил, представив то же послание, что мы получили на инфовизоры.

– В утиль! Аварийные службы не отправили никакой дополнительной информации в сеть старост. Что происходит?

Похоже, он не ожидал моего ответа, поскольку нажал на зеленую кнопку и заговорил в аппарат:

– Отчет коридора номер одиннадцать. Говорит Аттикус. У нас двадцать один человек. Форж находится на лечении в медицинском отделении, поэтому я назначил себе в помощь девушку по имени Эмбер. Выполняется третий этап первичного реагирования.

– Спасибо, коридор номер одиннадцать, – ответил женский голос. – Сейчас я жду только звонка пятнадцатого коридора. Если они не объявятся в следующие две минуты, кому-то придется пойти туда и проверить, что происходит.

– Это Руби из двенадцатого коридора? – поразился Аттикус. – Ты глава чрезвычайной группы?

– Я действующий глава чрезвычайной группы, – явно подчеркнула она.

Аттикус нахмурился, но отпустил зеленую кнопку, не сказав ни слова.

– Коридор номер пятнадцать здесь, – послышался задыхающийся юный мальчишеский голос. – Простите, я опоздал, но у Руфуса была паническая атака. Он испугался темноты. То есть все боятся темноты, но Руфус…

– Можете отчитаться о ситуации, пятнадцатый коридор? – перебила его Руби.

– А, да. Говорит Джейми. Мой заместитель тоже здесь. В коридоре шестнадцать человек. Выполняется третий этап первичного реагирования.

– Спасибо, пятнадцатый коридор, – сказала Руби. – Сейчас восемь коридоров сообщили, что, по крайней мере, один староста на месте и выполняется третий этап первичного реагирования. Еще два коридора совершенно пусты, поскольку все восемнадцатилетки ушли в другой район на мероприятие для кандидатов лотереи. В итоге у нас остается сто тридцать человек, двенадцать обученных старост и ни одного лидера чрезвычайной группы. Мой заместитель, Пиппа, занималась нашим коридором, пока я выполняла роль главы группы.

Она, похоже, поколебалась.

– Аттикус, из других семнадцатилетних старост присутствуешь только ты. Тебя устроит, если я продолжу выступать лидером группы?

Аттикус быстро вновь нажал на зеленую кнопку.

– Определенно. Ты справляешься с ролью гораздо лучше, чем смог бы я.

– Тогда хорошо, – ответила Руби. – Слушайте внимательно. Мы должны дожидаться инструкций от аварийных служб, но уже приближается получасовая отметка и поступило только стандартное сообщение. Это должно означать, что произошла крупная авария с электричеством, и я хочу получить представление, какая площадь поражена.

Она помолчала.

– Я собираюсь нарушить протокол и попросить вас связаться с членами семьи и выяснить, работает ли свет там, где они находятся. Ни в коем случае не поднимаем панику, просто скажите, мол, услышали об отключении энергии и хотим узнать, все ли у них в порядке. Я подожду несколько минут и спрошу отчет.

Я взглянула на Аттикуса.

– Мы правда должны это сделать? Аварийные службы писали, что нам нельзя отправлять сообщения.

– Руби – глава нашей чрезвычайной группы, так что мы повинуемся ее приказам, – ответил Аттикус. – В любом случае, я с ней согласен. Мы должны знать масштабы аварии.

Я достала инфовизор. Мои родители живут на двадцать седьмом уровне, значит, должны точно оказаться за пределами лишенной света территории, но они придут в ужас, если я не подчинюсь инструкциям и отправлю им сообщение. Я решила действовать наверняка и связаться с братом, Грегасом.

Ответ от него пришел через минуту.

– Папа говорит, что тебе не стоило писать нам, когда электричество отключено.

– Большое спасибо, Грегас, – с горечью пробормотала я. При следующем разговоре с родителями меня ждет выволочка, но куда больше я встревожилась от того, что и на двадцать седьмом уровне нет энергии.

Аттикус повернулся ко мне.

– На восьмидесятом уровне света нет.

– В квартире моих родителей тоже.

Через пару минут из коммуникатора послышался голос Руби:

– Я постараюсь не выведывать ваших домашних уровней. Кто-нибудь получил информацию, что где-то тоже отключено электричество?

Аттикус придавил зеленую кнопку.

– Да.

Я наклонилась и тоже проговорила в коммуникатор:

– Да.

Послышался неровный хор положительных ответов, и Руби застонала.

– Кто-нибудь получил ответ, что свет работает?

Повисла мертвая тишина, затем Руби мрачно продолжила:

– Полагаю, все вы написали родным домой, и это означает, что они находятся на самых разных жилых уровнях, но все прямо над и под нами.

Заговорил юный девичий голос:

– Я написала маме, и она была на работе на третьем промышленном.

Присоединился мальчик постарше:

– Мой папа был на работе на сорок первом промышленном.

Теперь Руби говорила еще мрачнее:

– Похоже, энергии нет в районе 510/6120 на всех уровнях улья – от сотого до первого промышленного. Теперь нам нужно узнать, насколько отключение распространяется горизонтально. Если кто-нибудь знает людей в других местах Синей зоны, пожалуйста, позвоните или напишите им.

– Форж состоит в подростковых командах Синей зоны по плаванию и серфингу, – сказал Аттикус. – И он должен знать членов команды со всей Синей зоны, но я не знаком ни с кем вне этого района. Как насчет тебя, Эмбер?

Я покачала головой.

– У меня есть только номер психотерапевта с первого уровня, которая лечила меня после несчастного случая, а она из Бирюзовой зоны.

Из коммуникатора донесся напряженный голос:

– В районе 230/6910 энергия отключена.

Я задержала дыхание. Район 230/6910 находился далеко отсюда, на другой стороне Синей зоны.

Следующий голос говорил не просто с напряжением, а буквально дрожал от страха:

– Я Джейсон. В районе 840/6080 света нет.

– Постарайся сохранять спокойствие, Джейсон. – Руби и самой спокойствие явно давалось с трудом. – Значит, проблема с электричеством распространилась вширь и, возможно, затрагивает всю Синюю зону. Кто-нибудь знает людей в других зонах улья?

Наступила полная тишина. Когда есть возможность, лотерея дает людям работу в домашней зоне, поэтому не у многих были родные в других. Аттикус нажал зеленую кнопку.

– У Эмбер есть номер психотерапевта первого уровня из Бирюзовой зоны.

– Звони, – сказала Руби. – Мы должны знать, есть ли энергия в других зонах улья, особенно в близких к нашей.

Я в панике взглянула на Аттикуса.

– Я не могу просто так позвонить человеку с первого уровня!

– Эмбер, ты не проходила обучение для старост, – возразил Аттикус. – И не понимаешь, как трагично может обернуться ситуация. Если отключение энергии охватывает такую территорию и длится так долго, то нам пора начинать волноваться о поступлении воздуха.

Я ахнула. В школе нам читали уроки на темы, как восстановленная вода и затхлый воздух очищаются на сотом уровне. Аттикус уже говорил ранее, что перерыв в подаче энергии остановит насосы, обеспечивающие нас водой. Я поняла: это значит, что замрут и механизмы в системе вентиляции, но смутно предполагала, вдруг свежий воздух продолжит поступать из соседних коридоров.

Если без электричества осталась вся Синяя зона, то сюда не будет приходить никакой свежий воздух. Когда же мы используем весь кислород…

– Насколько у нас хватит воздуха? – тут же спросила я. – Мы можем что-то сделать, чтобы…

– Сейчас у меня нет времени для объяснений по поводу аварийных систем, – перебил Аттикус. – Мы должны знать, есть ли энергия в Бирюзовой и Аквамариновой зонах. Звони психологу.

Глава 14

Мои пальцы дрожали, пока я просматривала в инфовизоре медицинскую выписку и набирала номер. Сперва испытала облегчение, когда на звонок ответили, а затем ужаснулась тому факту, что связь идет только посредством звука. Должно быть, Базз тоже перевела свой инфовизор в режим энергосбережения. Это был плохой знак. Очень плохой.

Я облизала губы.

– Базз, это Эмбер. У тебя есть электричество?

– Привет, Эмбер. – В голосе Базз прозвучала странная тревожная нота. – Почему ты звонишь мне с этим вопросом?

– Здесь энергия отключена. Мы знаем, что ее нет во всей Синей зоне, и глава моей чрезвычайной группы сказала позвонить тебе и спросить, есть ли свет в Бирюзовой. – Возможно, по моему голосу и так было очевидно, но я все равно добавила: – Я напугана. Все мы напуганы.

– А, точно. Я забыла, что ты живешь в Синей зоне. – Базз помолчала, словно что-то обдумывая. – Информацию рассылают с задержкой, поскольку для оценки ситуации такого масштаба требуется время. Скоро вы должны получить новости, но если сами уже сообразили, что перерыв в подаче энергии затрагивает всю Синюю зону, то ваш страх совершенно понятен, и я сообщу тебе некоторые детали.

Она еще помолчала.

– Произошло нарушение в седьмом ядре энергоподачи. Оно лишило электричества всю Синюю зону. Улей спроектирован так, что в каждой зоне существует свой энергетический центр, поэтому другие от отключения не пострадали. Системы безопасности инициировали автоматическое закрытие дверей Синей зоны, но волноваться совершенно не о чем.

Не о чем волноваться? На днях я наблюдала тестовое закрытие огромных межзональных перемычек. Сейчас они вновь отделили Синюю зону от прочих. Мы отрезаны от остального улья, и воздух на исходе!

Должно быть, Базз услышала мой невольный испуганный стон, поскольку успокаивающе повторила: