Текст книги "2788 (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Когда мы уже дважды обежали купол, ведущие почти догнали тех, кто был в хвосте. Последний круг, и барабаны дошли до кульминации. Раздались громкие крики, шествие закончилось и распалось на несколько групп смеющихся людей.

Теперь вместо барабанов звучала музыка. Я минуту передохнул, стараясь восстановить дыхание, и повернулся к дальней стене. Мгновение экран пустовал, но вот появились имена. В основном по паре, а иногда и по три за раз. Рядом с именами была сокращенная запись – заключен ли стандартный контракт помолвки на двоих или троих регистратурой, или отправлен запрос кланам организовать официальные церемонии помолвки или брака.

Все имена встречали аплодисментами и чьими-нибудь восторженными криками. Такое происходило на каждой церемонии передачи. Некоторые отношения завязались уже несколько месяцев назад, но все ждали этой минуты, чтобы зарегистрировать контракт в окружении друзей. Другие поддались импульсу и приняли решение внезапно, под наплывом эмоций от песни и зная, что это последний шанс.

Завтра все эти тысячи людей разбредутся отдыхать по сотням разных миров. А после предписанного отпуска отправятся на новое задание. И любая формальная регистрация, даже минимальный трехмесячный контракт помолвки, гарантировала, что на следующем месте работы пары и триады окажутся вместе. А без нее, вероятно, разлучатся на несколько лет.

Поэтому некоторые из списка на стене завязывали серьезные отношения, а другие просто давали шанс влечению перейти в нечто большее. Хлопали, впрочем, всем одинаково. Наконец список подошел к концу, а потом вдруг продолжился, показывая пары, решившиеся заключить союз в последнюю минуту.

Я забрал китель, включил микрофон и объявил:

– Внимание всем! Время бракосочетания! Все, кто хочет заключить брак, подойдите к командиру медицинского звена и сдайте анализ крови, а потом присоединяйтесь ко мне в «Зоне тишины».

Я отправился по коридору, связывающему два купола, прошел мимо большой надписи «Вы входите в “Зону тишины”! Бетанцы, оденьтесь!», и по стрелке «Браки» в небольшой зал в конце бокового коридора.

Я бросил китель на спинку стула, сел за круглый стол и опустил голову на руки. Что на меня нашло? Зачем я надел тогу? Обнял Драго по клановому обычаю? Нес клановый флаг? И какого хаоса подумали окружающие?

И женский голос в голове сказал мне: «Не имеет значения, что думают остальные. Мы бетанцы и гордимся этим!»

А за ним раздался мужской смех: «Ты снова с нами, фермер. Что тебя так задержало?»

– Только не задавайся, – произнес я вслух. – Вы понятия не имеете, как тяжело было остаться в одиночестве и пытаться справиться с виной выжившего. Я все еще уверен, что совершаю огромную ошибку. Я уже более-менее смирился с тем, что приеду в клановый зал, но ничего не будет как прежде.

В голове снова зазвучал женский голос: «Но будет иначе».

Я вздохнул:

– Так сказал и Драго. У него твоя улыбка, знаешь ли. Вот поэтому я…

В дверь позвонили, я поспешно перестал говорить сам с собой и нажал на панель на столе. Дверь открылась, и вошли мужчина и женщина. Лица знакомые, но имена я забыл. На Майе работали тысячи офицеров, так что неудивительно, что я всех не помню.

Я проверил сообщения на глядильнике и нашел их заявление о браке. Оба – военные ученые, с которыми я общался меньше, чем с боевыми офицерами. Обоим за двадцать, родом из Дельты, а медицинская проверка показала, что они совершенно трезвы. Значит, никаких проблем.

Я улыбнулся:

– Вижу, у вас уже было пять контрактов помолвки, значит, вы могли бы зарегистрировать брак обычным порядком, вернувшись в отпуск в Дельту.

– Мы решили, что лучше сейчас. В такой важный день, – пояснил мужчина.

Я кивнул, взял отпечатки их ладоней и зарегистрировал брак, а затем поздравил. Следующей парой были две очень знакомые женщины. Я нахмурился:

– Я же поженил вас в прошлом году! Вы хотите повторить церемонию на годовщину?

Они смущенно переглянулись.

– Наш развод подтвержден час назад, – призналась одна из них.

– Мы поняли, что совершили ошибку, – продолжила другая.

Я вспомнил разговор Стоун и Левека до церемонии передачи. Наверняка они говорили об этой паре.

– Вы уверены, что снова хотите пожениться? У меня есть еще несколько заявлений, так что вы можете встать в хвост очереди и несколько минут подумать.

– Мы уверены, – кивнула первая.

– Это была моя ошибка. Я должна была рассказать ей о… – начала вторая, но я поднял руку, прерывая откровение:

– Не надо личных подробностей. Я просто хочу убедиться, что вы хорошенько подумали.

– Мы подумали, – сказали они в унисон.

Я зарегистрировал их и поздравил. Следующие десять церемоний оказались типичными. Партнеры из семей военных, пары, давно в отношениях. Мне редко выпадало регистрировать тройственный союз, потому что почти во всех есть хоть один бетанец, а они предпочитают проводить официальные клановые церемонии.

Предпоследняя пара поставила меня в тупик. Оба военные ученые, и я прекрасно их знал. Мне приходилось по меньшей мере четырежды читать им нотации, потому что их ненависть друг к другу мешала работе.

– Я полагал, вы ненавидите друг друга.

Мужчина пожал плечами, а женщина кивнула:

– Верно.

– Так зачем, в таком случае, хотите пожениться?

Они оба заговорили одновременно, а потом смерили друг друга раздраженными взглядами.

– Это к делу не относится, – заявил мужчина.

– Я считаю иначе. – И я процитировал военный устав: – «Во время регистрации брака командующий офицер должен убедиться, что все участники хорошо обдумали предстоящие обязательства».

– Союз временная мера, – пояснил мужчина. – Нам сообщили, что генетически мы подходим друг другу, и мы бы хотели завести ребенка в законном браке.

Я изумленно посмотрел на него и поспешно проверил их досье. Оба родились на Фрейе в секторе Альфа, значит, верят в систему генетического подбора родителей. По военному уставу я, как официальное лицо, должен действовать политически нейтрально и без предрассудков. Независимо от личного мнения, у меня не было права отказаться поженить этих людей.

Я вздохнул, провел церемонию, поздравил, хотя новобрачным на это было плевать, и мрачно посмотрел им вслед.

Последняя пара, желающая пожениться, была совершенно другой. Лейтенанты, оба из военных семей. Закончили академию лишь три месяца назад. Они были невероятно юными – но теперь все до сорока лет кажутся мне юнцами – и, судя по тому, как держались, действительно влюблены, поэтому я с радостью поженил их, в отличие от пары с Фрейи, которая искрилась ненавистью.

Когда они ушли, я хмуро посмотрел на стол. Я собирался вернуться на вечеринку, но ненадолго, только чтобы лично попрощаться кое с кем, а потом упаковать вещи и по-тихому улизнуть на Тефиду в секторе Гамма. Я не был на родной планете после смерти родителей, и теперь меня снедало странное ностальгическое желание посетить морковные поля.

Однако все изменилось. Стена, укрывавшая меня от прошлого, ломалась, поэтому пришлось заново все обдумать. Я пригладил волосы. Останусь на вечеринке на некоторое время, а потом отправлюсь на Тефиду, как и планировал, но пары дней в обществе моркови довольно, чтобы вернуть мою к ней ненависть. А после спорталюсь на Зевс в Бету и побываю в некоторых местах, которые не посещал уже лет двадцать, например, на озере Галад. Если выдержу, то на часок загляну в клановый зал.

«Почему вы двое решили, что фамилия нашей тройственной семьи должна быть Галад?» – вновь оживился женский голос в голове.

«Мы тебе раз десять повторяли, – ответил мужской. – Просто сочетание «Торрек» и моей фамилии звучало глупо. Мы с Риаком отправились в плаванье по озеру Галад как раз перед церемонией нашей помолвки. Там и разобрались с тем, какие отношения будут нас связывать в браке».

Женщина вздохнула: «Я все равно думаю, что вы чего-то недоговариваете».

Она была права. Мы валяли дурака и перевернули лодку. Он напугал меня до смерти, исчезнув под водой. Я нырнул, чтобы спасти его из водной могилы, а оказалось, что шутник плавает как рыба и просто пытался достать со дна куртку.

А на пляже он совершил ошибку и принялся дразнить меня из-за паники, которую я устроил, решив, что он утонул. Я был эмоционально нестабилен, поэтому стукнул его по голове пляжным зонтиком, и нас арестовали за драку. Мы говорили об отношениях, сидя в соседних камерах.

На бетанском диалекте есть разные слова, означающие возможные тройственные союзы. В первом случае двое любят друг друга платонически. В ином двое платонически же друг друга ненавидят. Мы решили, что в нашем случае эти два понятия смешаны, так как он с радостью признался, что скорее мы питаем друг к другу любовь, а мне комфортнее было притвориться, будто верен второй вариант – ненависть. И как бы ему ни нравилось меня дразнить и пытаться заставить признать правду, переход границы грозил ему очередным ударом пляжным зонтиком.

На любой планете вне сектора Бета гражданские власти передали бы нас военной службе безопасности, и нам бы вписали выговор за драку на людях. Однако мы были на Зевсе, поэтому, когда в конце концов пришел чиновник, мы признались, что дрались добровольно. После этого заплатили за сломанный зонтик, и нас отпустили.

Писк глядильника прервал мои размышления. Звонил Марак. Нажав кнопку, я спроецировал перед собой его голограмму и нахмурился. Выглядел он неважнецки: форма помята, лицо усталое, морщины глубже обычного, а на лбу потрясающий синяк. При виде меня его мрачное выражение сменилось шоком.

– Отец, ты в тоге!

Я совсем про нее забыл.

– Это Драго виноват. Чуть ли не силой заставил меня ее надеть. Но хватит об этом. Что происходит на К19448? Ты будто неделю не спал.

– Я не спал несколько дней. Сначала казалось, что планета стабильна, но внезапно все опять полетело в бездну. Ты же знаешь, как быстро начинаются проблемы на неопланетах.

Я кивнул.

– Поэтому я тебе звоню, – сказал Марак. – Мой сменщик должен был прибыть на следующей неделе. Я собирался за несколько дней передать ему дела и отправиться в сектор Альфа, чтобы возглавить пять земных солнечных батарей.

– Ты сомневаешься, что сумеешь уехать? – спросил я.

– Я знаю, что не смогу. Нам только что пришлось снова установить строгий карантин на К19448.

– Хаос! – Я знал, как отчаянно желал Марак занять этот пост. – Значит, ты сможешь уйти только при полной эвакуации в критической ситуации и даже тогда окажешься в карантине надолго.

– Мне надо попасть на Землю в течение следующих двух недель, чтобы принять командование, а я точно не смогу. Штаб солнечных батарей не станет держать эту должность за мной, они ведь знают, что ситуация на неопланете совершенно непредсказуема. Я могу тут застрять на несколько месяцев, а то и лет, поэтому им придется назначить другого. Отец, мне сложно просить, но…

– Да, – перебил я. – Конечно, я займу этот пост до твоего приезда, а потом передам его тебе. По крайней мере, если меня сочтут подходящим. Я совсем не разбираюсь в техническом обслуживании солнечных батарей.

– Оставь это командиру звена науки, – посоветовал Марак. – Твоя задача – управлять людьми и принимать необходимые руководящие решения. – Он ненадолго замолчал. – Отец, если ты сможешь, то снимешь груз с моих плеч. Генерал Дракон Телл Драмис предлагал сам временно заменить меня, что очень щедро с его стороны, но ты же знаешь причину, почему я так хочу занять этот пост на Земле, а Дракон…

Ему не надо было заканчивать предложение, потому что я аж вздрогнул при этой мысли.

– О нет, Дракона и близко подпускать нельзя! Он прекрасно умеет разруливать смертельно опасные случаи, но когда дело касается людей, то деликатности в нем, как в атакующем стаде асгардских бизонов. Уверен, стоит Дракону выяснить, что я надел тогу на праздник, и он попробует заставить меня присоединиться к клану, выделит комнаты в клановом доме и назначит обязанности. – Я поморщился. – Знаю, это все лишь из желания вернуть меня в семью, но мне очень трудно возвращаться в клан. Надо действовать потихоньку, иначе я снова расклеюсь.

– Только не отказывайся от мысли вернуться к нам домой из-за Дракона, – попросил Марак.

– Конечно. Он обожает читать нотации, но если станет заставлять меня делать то, к чему я не готов, я сам ему устрою нечто подобное.

Марак рассмеялся:

– Дракону это не понравится.

– Не понравится, но из-за моего возраста ему придется выслушать меня в почтительном молчании. Пусть Дракон генерал и член кланового совета, к пожилому дядюшке он должен относиться с уважением.

На какое-то время повисла тишина.

– В общем, я прослежу, чтобы Дракон не помешал мне вернуться в клан и держался подальше от Земли. Я ведь не хочу, чтобы ты пострадал... Нужно ли связаться с кем-то специально насчет этой должности?

Марак покачал головой.

– Тогда я позвоню генералу Кпосси из командования колониальной десятилетки. Она пыталась уговорить меня занять другой пост, так что наверняка с удовольствием поможет и с этим. Правда, я не знаю, в какой она смене, но, возможно, сумею дозвониться сразу же. А ты доверься мне и поспи.

Марак застонал:

– Проблема не в сне, а в пробуждении. На К19448 день состоит из двадцати четырех часов и шестнадцати минут, и я мог бы проспать целые сутки.

Я рассмеялся:

– Давай ложись, а когда проснешься, то, скорее всего, прочтешь от меня сообщение, что все улажено. Теперь же я прощаюсь, чтобы ты смог отправиться в постель.

Я нажал отбой, снял тогу, снова надел форменный китель и позвонил командованию колониальной десятилетки. Я не был уверен, обратиться ли к помощнику командира или связаться с Кпосси напрямую, но решил пойти на компромисс, отправив текстовое сообщение генералу, пометив его как не срочное и попросив ее связаться со мной в удобное время насчет возможной должности. К моей радости, ответили мне сразу, но я в замешательстве уставился на затуманенное изображение на экране.

Туман внезапно рассеялся, являя лицо генерала Кпосси. С ее мокрых волос капало.

– И какая же должность вас заинтересовала, полковник?

– Командование земными солнечными батареями. Их будущий командующий офицер не сможет явиться на службу вовремя из-за проблемы на неопланете. Я бы хотел занять этот пост до его приезда.

Изображение на экране снова затуманилось, и я понял, что глядильник под водой. Мгновение спустя картинка прояснилась, а потом я увидел бассейн с разных ракурсов и совсем близко – полотенце. Генерал Кпосси явно не расставалась с глядильником и работала даже во время плавания.

Полотенце исчезло и снова появилось, на сей раз на голове генерала.

– Я бы предпочла, чтобы вы согласились на постоянную должность, полковник, но и временная хороший знак. Я сейчас позвоню командованию солнечными батареями и обо всем договорюсь.

– Благодарю, сэр.

Я нажал отбой. И только отправил обещанное сообщение Мараку, когда в дверь позвонили. Я в замешательстве посмотрел туда, постучал по столу, и дверь открылась. Вошли Левек и Стоун.

– Последние женатые пары уже давно на вечеринке, сэр, – сказала Стоун. – Мы волновались, что вы ушли, не попрощавшись.

– Вообще-то, я занимался организацией себе нового поста, – признался я.

Левек изумленно выпучил глаза. Судя по лицу, мои шансы согласиться на новое задание он оценивал как нулевые.

Я улыбнулся:

– Не волнуйся, Мейсон, с твоими способностями к предсказанию все в порядке. Я не отказался от мысли об отставке, просто временно займу пост, чтобы помочь сыну, Мараку.

– А вам там не понадобится заместитель командующего и командир звена оценки угрозы? – спросил Левек.

Я покачал головой:

– Если бы я снова отправлялся на неопланету, то позвал бы с собой вас обоих и многих других подчиненных, но, увы. Меня ждет скука на земных солнечных батареях, где наверняка серьезной проблемой считается закончившийся в буфете газзир. – Я надел тогу. – Давайте вернемся на вечеринку.

Дзета, 2788

История разворачивается в Бета-секторе в октябре 2788 года

сразу же после событий повести «Каппа, 2788» и за месяц до начала трилогии.

СЕКТОР ДЗЕТА:

Неисследованный космос

Дополнительная историческая справка:

Первоначально Дзету собирались колонизировать сразу после сектора Эпсилон, но из-за того, что Бета объявила о своей независимости и назвалась Второй Римской империей, исследования неопланет были перенаправлены в сектор Каппа.

* * *

Формально говоря, я альфиец по рождению, поскольку свои первые возмущенные вопли издал в медицинском центре Главного штаба, на планете Академия в секторе Альфа. Однако, что важнее, я еще и уроженец одного из знаменитых армейских кланов сектора Бета. Клановый зал Телл на Зевсе был единственным постоянным домом за все мои двадцать восемь лет скитаний сначала ребенком военных, а потом офицером. Несмотря на двойное – альфийское и бетанское – гражданство, сердце мое полностью отдано Бете, и своим родным миром я считаю Зевс.

Возвращаться на родину после долгой службы всегда немного волнительно. Можно рассчитывать, что зал клана, с его классической мебелью и декором, останется тем же – при его оформлении намеренно игнорировали изменчивую моду Зевса. Однако вся остальная планета о моих чувствах заботилась мало, и трудно предугадать, какие из любимых мест за время моего отсутствия окажутся изменившимися до неузнаваемости или даже совсем исчезнут.

Затаив дыхание, я зашел в «Свиданки у Асанте» и успокоился при виде знакомых мраморных колонн и стен, увитых декоративными виноградными лозами. Я медленно обвел взглядом переполненный зал, узнавая кое-кого из старых друзей, вроде стареющего седовласого Константина – такой же неотъемлемой детали заведения, как и мраморные колонны.

Но, разумеется, на самом деле я искал бармена Асанте. В пограничных мирах бармены одеты практично и работают за стойкой, наливая выпивку, но тут, на Зевсе, они в традиционных пышно украшенных лавровых венках курсируют по залу, исполняя роль радушных хозяев. А напитки разливает автомат. Бета-сектор почитал обычаи Древнего Рима, потому и лавровые венки – в некотором роде связь бармена с Бахусом, древнеримским богом вина и веселья.

Наконец я заметил нелепый венок на другом конце комнаты. Асанте несколько видоизменил его с моего последнего посещения. Сейчас он был выкрашен в благородный пурпур, под цвет ярких огоньков, которые мерцали в черных замысловато заплетенных волосах владельца. Я не удержался и поднял бровь, осознав, что он восседает на украшенном троне на возвышении. Конечно, это не только льстило гигантскому эго бармена, но и позволяло сверху следить за всем происходящим в зале, однако трон казался чересчур даже для Асанте.

Военная форма также выделяла меня из толпы людей в вечерних нарядах, поэтому он заметил меня в ту же секунду, что и я его. Бармен улыбнулся невероятно широко, как всегда, заставив задуматься, не расколется ли его лицо когда-нибудь пополам. Затем спрыгнул с трона и ринулся здороваться.

– Все внимание: неотразимый Драго Телл Драмис снова с нами! – зычным басом объявил Асанте.

Разумеется, на бетанском диалекте. Бетанец-патриот, он из принципа не говорил на всеобщем языке человечества. И постоянно жаловался, что в местных школах и на новостных каналах используют чужеродное наречие.

Послышались аплодисменты и восхищенный свист; люди повскакивали с мест и направились к нам. Я почувствовал, что краснею.

– Наконец-то снова с нами, – подчеркнуто повторил Асанте.

Я рассмеялся и ответил тоже на бетанском диалекте, стараясь вспомнить, какие слова совершенно отличаются от общего языка. Обычная проблема, когда возвращаешься домой, до этого долго разговаривая исключительно на общепринятом наречии – как будто мозгу нужна пара дней, чтобы стряхнуть с себя пыль и начать автоматически переключаться между языками.

– Я предупредил, что меня ждет продолжительная служба на неопланете. Военным, устраняющим все опасности в новом мире для человечества, приходится работать в строгих карантинных условиях, так что офицерам не спорталиться домой в отпуск.

– Да, но я не ожидал, что пройдет целых два года до нашей следующей встречи. Я уж решил, что ты, предатель, променял меня на другие «Свиданки» на Зевсе.

– Ты же знаешь, что я твой верный подданный. – Встав на колено, я поприветствовал его по древнебетанскому обычаю, приложив правую руку к сердцу. – Да здравствует Асанте!

– О нет, Драго! – воскликнул Константин. – Только не становись перед ним на колени. Нам и прошлого года хватило.

Я поднялся:

– А что случилось в прошлом году?

Константин улыбнулся:

– Асанте решил, что сектор Бета должен объявить себя независимой Третьей Римской империей, ну а он сам, разумеется, стал бы императором.

Все присутствующие покатились со смеху и принялись шутливо вспоминать то время, но я нахмурился, разрываемый противоречивыми чувствами. Часть меня, преданная родному сектору, гордилась тем, что два столетия назад Бета объявила себя Второй Римской империей под началом императора Харана Августа и противостояла остальному человечеству.

Но другая часть, преданная армии, смотрела на ситуацию иначе. Пятьдесят три года существования Второй Римской империи человечество находилось на грани войны между секторами. То было ужасное время для военных. Ведь офицерам, готовым защитить человечество от угрозы, в любой момент могло потребоваться использовать оружие против других людей.

А часть меня, верная клану, содрогалась при одном упоминании о Второй Римской империи. То время было настоящим кошмаром для членов военных кланов. Я смотрел видео из архивов, на которых мои предки созывали экстренные встречи, разрываясь между преданностью бетанцам и армии. В общем, после такого мысль о Третьей Римской империи с вероятностью оказаться в подобном положении мне совсем не улыбалась.

– Асанте повел нас прямо к Парфенону, – продолжал Константин, – послушать его речь в Сенате, в которой он бы приказал защищать культуру бетанских кланов и сексуальную свободу посредством нападения на сектор Гамма.

Снова послышался хохот, и я выдавил улыбку. Вокруг толпились гражданские, которые вряд ли поймут мою точку зрения. Они считают, что между культурой Беты и других секторов слишком большая разница, но не понимают, насколько их собственный образ жизни отличается от уклада военных.

И раз девяносто процентов новобранцев либо родились в армейских семьях, либо выросли на базах или в залах военных кланов, немногие гражданские знают нас лично, и почти никто не осознает, какую жизнь мы ведем. Армия выполняет рискованные задания, превращая колониальные миры в безопасную среду обитания. Военные выступают гарантами мира, когда планетарные политические споры грозят перерасти в гражданскую войну. Мы прекрасно справляемся, возможно, даже слишком. Гражданские защищены и вполне могут дожить до ста лет. Они и понятия не имеют об истинном ужасе смерти и войны.

Каждый год в День Памяти они несколько минут торжественно поминают тех, кто погиб, защищая их, но все равно воспринимают эти смерти через призму наивно-романтичных развлекательных видео. Гражданские считают, что все произошло в героических обстоятельствах и что мертвые выглядят благородно спокойными, как статуи на Площади Поминовения. Им не приходилось наблюдать за глупой и бессмысленной смертью друзей, они не собирали куски тела для похорон.

Если со мной когда-нибудь что-то случится, знавшие меня в «Свиданках у Асанте» немного погрустят, но вскоре я стану лишь ностальгическим воспоминанием. Они никогда сами не сталкивались с опасностью. Не испытывали того напряжения, когда любой шаг может оказаться смертельным, но ты все равно выполняешь армейский приказ, потому что не мыслишь себя в другой профессии.

Задача военных – защищать гражданских от суровой действительности и не портить счастливые моменты лекциями, дескать, шутки о войнах неуместны. Я постарался ответить беспечно:

– И как члены Сената отреагировали на приход Асанте?

Из толпы вышли жены Асанте, Гермиона и Найакео. Гермиону я в последний раз видел с распущенными светлыми волосами, а теперь она перекрасилась в рыжую и закрутила витиеватый узел на затылке. Найакео совсем не изменилась, волосы и кожа были такими же темными, как у мужа, а на лице сияла заразительная счастливая усмешка.

Обе поцеловали меня в щеку, а потом слово взяла Гермиона:

– Близилась полночь, так что сенаторы давно разошлись по домам, а вот преторианский почетный караул стоял на страже. Когда мы пояснили происходящее, они отнеслись к нам дружелюбно. Дали Асанте постоять на лестнице, объявить себя императором и толкнуть речь. Под конец даже отсалютовали ему.

– Я все сняла на видео, и его показали в дневных новостях Беты, – добавила Найакео. – Если хочешь, Драго, пришлю тебе копию. Жаль, что тебя там не было.

Я представил, как в военной форме вместе с преторианским почетным караулом приветствую императора Асанте, и содрогнулся. Караул состоял из охранников, нанятых бетанским сенатом, и в их задачи входило развлекать публику, а вот я настоящий армейский офицер. Все новостные каналы с удовольствием показали бы такое видео, а командование…

Вообще-то, как бы командование ни возражало, они мало что могли со мной сделать, ибо по закону не запрещено гордиться своим наследием. Но им и делать бы ничего не пришлось – меня бы собственный отец пристрелил. Если бы только мать не оказалась поблизости, чтобы его остановить, но тогда пришлось бы всю жизнь страдать от бесконечных нотаций о безответственном поведении. В целом, лучше уж пуля в лоб.

Конечно, подобного бы не случилось. Как бы мне ни нравилось поддерживать милые чудачества Асанте в его «Свиданках», пришлось бы разочаровать друга и отказаться участвовать в публичном зрелище. Мне повезло, что одобрение его императорских притязаний случилось, пока я был на задании.

Кое-что в этой истории меня озадачило. Враждебность Асанте к другим секторам обычно концентрировалась на привилегированном Альфа-секторе, старинном сопернике Беты, но тут…

– А почему ты хотел напасть именно на Гамму?

Асанте театрально махнул правой рукой:

– Когда в две тысячи шестьсот пятом году Альфа и Гамма сговорились, чтобы навязать Бета-сектору свои культурные стандарты, мы им противостояли. Теперь, в две тысячи семьсот восемьдесят восьмом, сделаем то же самое. Fidelis!

– Fidelis! – вскричала толпа.

Я нахмурился:

– На безымянной будущей колонии в Каппа-секторе у меня нет доступа ко всем каналам Беты, но возникни у нас та же политическая ситуация, что и в две тысячи шестьсот пятом году, новости всех секторов вещали бы об этом на каждом углу.

– Ладно, масштаб поменьше, но принцип тот же, – ответил Асанте.

– Мелкий политик из Гаммы в своей речи заклеймил аморальность Беты, – пояснила Гермиона. – Очевидно, он был в составе официальной гаммитской делегации, прибывшей на Зевс. Он заглянул в какие-то «Свиданки», вроде наших, и не пришел в восторг от увиденного. – Она помолчала и продолжила важным возмущенным голосом, явно цитируя речь: – Я толерантный человек. Признаю, что в Бета-секторе тройной брак законен. Признаю особенности тамошней системы кланов и их исковерканной интерпретацией культуры Древних Рима и Греции, но не смирюсь с их аморальной манерой одеваться, которой они шокируют невинных гостей. Я был потрясен и возмущен тем, как женщины передо мной бесстыдно выставляли напоказ голый торс!

Константин улыбнулся:

– В ответ Бета-сектор официально запретил этому политику доступ в наш мир. В сообщении они пояснили, мол, не в силах гарантировать, что все десять миллиардов жителей Беты всегда будут прилично одеты на случай его появления, и не хотели бы рисковать вызвать панику и тревогу. Демонстрация Асанте – лишь одна из множества неофициальных реакций, включая новую линию одежды для вечеринок. Ты, наверное, заметил, во что мы одеты.

Конечно, заметил. Блестящие ткани цвета драгоценных камней закрывали непривычно много по бетанским меркам. Вопреки слухам, мол, у нас нет табу на наготу, зачастую на некоторые мероприятия и в заведения требовались полноценные костюмы, включая тогу, но в «Свиданках», как правило, демонстрировали несколько больше голой кожи, особенно у Асанте.

– Да, как-то странновато, – согласился я.

Асанте выдал одну из своих самых широких улыбок:

– Гаммиты требуют, чтобы мы закрывали интимные части тела, вот мы и закрываем. Только наша одежда слегка отличатся от гаммитской, потому что сделана с разрезами. Посмотри, что происходит, когда люди танцуют. – Он хлопнул в ладоши. – Включите медляк!

Из колонок на потолке заиграла музыка, и люди стали покачиваться из стороны в сторону. При движении показывались участки обнаженной кожи.

– Драго, а мое платье понравится мужчинам из Гамма-сектора? – спросила красивая девушка с черными как вороново крыло волосами.

Я повернулся, и она намеренно покружилась на месте. Все разрезы в ее сапфирово-голубом наряде разом открылись, и на пару секунд она словно осталась лишь в летящей голубой ленте. Публика зааплодировала.

Я поперхнулся:

– Оно произведет на них сногсшибательный эффект.

Красавица улыбнулась:

– А как насчет тебя, Драго? На тебя я произвела сногсшибательный эффект?

Бетанский этикет требовал, чтобы я восхищенно улыбнулся и сказал комплимент.

– Я в таком потрясении от красивого платья и еще более восхитительного содержимого, что теперь должен выпить, дабы прийти в себя. Можно ли ничтожному подданному предложить вам, Асанте, вина в знак извинения за слишком длительное отсутствие?

– Я выпью бокал вина с Эфира, – отозвался Асанте.

Мы пошли к ближайшему буфету, где я заказал два бокала красного вина со специями с Эфира, а затем уселись за угловой столик. Толпа поняла, что зрелище окончено, и разошлась по своим столикам, возобновляя прерванные разговоры.

– Драго, зачем ты меня угощаешь? – спросил Асанте после недолгого молчания. – Разве тебе не стоило бы поухаживать за очаровательной Клариндой после ее восхитительного предложения?

– Кларинда – это та, в голубом? Она, наверное, новенькая, я ее прежде не видел.

– Относительно. Ходит в сюда почти год, так что ей уже все уши прожужжали о неотразимом Драго Телл Драмисе. Она с удовольствием составит тебе компанию, пока ты в отпуске. Вы могли бы замечательно повеселиться.

– Не сомневаюсь. Но спать с девчонкой лет на десять меня младше не стану.

Асанте вскинул бровь:

– Если я не ошибаюсь, тебе двадцать восемь.

Я кивнул.

– Кларинде двадцать два, а не восемнадцать.

Я пожал плечами:

– На вид моложе.

– И очень красива, – отметил Асанте.

– Сногсшибательна, но мне все равно. – Я помолчал. – По правде сказать, я влюбился.

– Ага! – Он откинулся в кресле. – Так ты купил мне вина, потому что хотел рассказать о своей страсти. Как зовут ее, его или их?