Текст книги "Невидимый мистер Грин (ЛП)"

Автор книги: Дж Слейдек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Я искал Шейлу с Мией, – сообщил он. – Никаких следов. Наверное, бродят где-то по пляжу. Но с морем что-то странное...

– Не беспокойся, – сказала мисс Фараон. – Там большая фляга с чаем, немного хлеба и закуски. Если вы с Брендой найдете нож и начнете резать бутерброды, я смогу досказать историю. – Она повернулась к Дэнби. – На чем я остановилась? Ах да, после смерти Стоукса началась серия маленьких загадочных происшествий...

Фин сделал полезное дело – принес с кухни нож. Бренда и Мартин склонились над корзиной, выгружая продукты.

– Что-то странное, – сказал Мартин полушепотом. – Какое-то загрязнение.

Фин наклонился, чтобы вручить нож Бренде.

– Какое загрязнение?

– Красного цвета. То ли нефтяное пятно, то ли еще что-то. Похоже на кровь.

Глава девятая

– Это важно? – спросила Бренда, заглядывая в лицо Фина.

– Важно! Важно — Фин резко выпрямился. – Это то, чего я так долго ждал. Все внимание! Мартин только что видел что-то...

– Красное, —сказал Мартин. – Красное пятно на воде.

Минуту стояла тишина, а когда информация была усвоена, все бросились к выходу. Фин и Мартин повели толпу по потрескавшимся ступеням через широкий галечный пляж к кромке воды.

– Я ничего такого не вижу, – сказала Бренда.

В дюжине ярдов огромный участок воды стал ярко-красным. Прилив мягко переместил пятно, породив водовороты и увеличив площадь распространения.

– Это не может быть кровь. – Запыхался Латимер. – Нужен кит, чтобы разлилось так много. Ярдов двадцать-тридцать, наверное, в поперечнике?

– Боже, что это? – воскликнул Портман. – Красная нефть? И почему...

Джервейс Хайд пожал плечами.

– Может, краска? Надо бы подняться в горку, чтобы получше рассмотреть. Кажется, оно чертовски огромное. – Он направился обратно к дому.

– Загрязнение – это первое, что я подумал, – сказал Мартин. – И, конечно, оно было не такое большое, когда я увидел его в первый раз.

Латимер сидел и расшнуровывал туфли, когда мисс Фараон присоединилась к группе.

– Хочу взять пробу воды, – заявил он. – Здесь не должно быть глубоко.

Они смотрели, как он закатывает штанины над толстыми белыми лодыжками перед тем, как осторожно ступить в плещущие волны.

Мисс Фараон стояла немного в стороне от остальных, ветер развевал ее седые волосы. Фин позвал ее:

– С вами все в порядке, мисс Фараон? Вы выглядите немного задумчивой.

– Что? Да, конечно. Просто я подумала о том же, о чем, кажется, подумали вы.

– Да. Теперь мы имеем полный спектр. Зеленый – Стоукс, оранжевый – Портман, желтый —Латимер, синий —Хайд, фиолетовый – вы, голубой – Сэр Тони Фитч, красный – Дэнби. – Он подошел к ней и понизил голос. – И весьма удачно, что мы здесь все вместе, не находите?

Она позвала племянника.

– Мартин, можешь сделать мне одолжение? Сбегай к дому и принеси... Стоп, не надо.

Мартин пожал плечами и остался на месте.

Вода показалась Латимеру слишком глубокой, он развернулся и пошел назад. Джервейс Хайд спустился на берег, качая головой. Теперь уже обитатели соседних домов, привлеченные их толпой, потянулись к морю посмотреть на необычное явление. Фин искал среди них Шейлу с Мией, но тщетно.

– Сейчас прилив, – сказал Мартин. – Может, корабль сбросил свой груз или что-то в этом роде? Вы когда-нибудь видели такое, мистер Фин?

– Нет, и что-то подсказывает мне, что это не случайное загрязнение.

Мисс Фараон смотрела, как Латимер садится завязывать шнурки. Он сел слишком близко к краю воды, и набежавшая волна намочила туфли.

– Да, скорее всего это неслучайно, – сказала она. – Цвет уж больно подходящий. Это послание может быть только Фрэнку. Мы свои уже получили.

– А, вы про это? — Мартин выглядел неудовлетворенным. – Те случаи, о которых вы рассказывали в машине? Но я все равно не понимаю, в чем смысл.

– Это, – сказала мисс Фараон, – и есть самое интересное. Нас предупреждают или заманивают? И с какой целью? Это аккуратная маленькая головоломка...

– Кстати, – Мартин посмотрел вокруг, – я не вижу мистера Дэнби.

Латимер с трудом поднялся на ноги.

– Он не выходил из дома. Опять хандрит, наверное.

– Интересно, с ним все в порядке? Давайте глянем.

Фин устремился было за ними, но мисс Фараон задержала его.

– Знаете, есть еще кое-что. Стоукс все время это говорил... У него было одно любимое выражение. Он...

Перед ними вырос смуглый человечек с выпученными глазами. Он протянул Фину свою грязную руку:

– Меня зовут Галл, Фред Галл. На отдых или как?

– Здравствуйте, мистер Галл.

– Мы с женой обычно здесь в это время года. Не так людно, это самое. Правда, с погодой в этом году не повезло. Думаю, на следующий год рванем на трейлере в Торки, это самое.

– Мистер Галл, вы когда-нибудь видели что-то похожее в здешних краях? – Фин указал на красное пятно.

– Не-а, но тут ничего удивительного. Ужас, какую только дрянь они не сливают. Арабские нефтяные танкеры, полагаю. Заваливают нас всяким мусором, чего им! Ужас. Хотя, в целом, здесь нормально. Правда, телевизор здесь ловит не так, как дома. Картинка отвратительная. Должно быть, помехи от моря. Волны и все такое.

– Кошмар, – пробормотал Фин. – Вам случайно не попадалась здесь женщина с маленькой девочкой где-то пару минут назад?

– Ваша миссис, наверное? Не-а, я смотрел «Трибуну». Но, может, жена видела их. Пойду спрошу у нее, хорошо?

– Благодарю вас, мистер Галл. – Фин посмотрел ему вслед, затем повернулся к мисс Фараон: —Любимое выражение майора?

– Да, он все время говорил о красном приливе^{56}. Естественно, я думала, что он имел в виду обычную метафору, но теперь...

Она смотрела на розоватый оттенок прилива, как вдруг из дома донесся крик Латимера.

– Сюда, скорее! Дэнби весь в крови – я думаю, он мертв!

Фигуры на пляже застыли на мгновение, затем разом все задвигались. Хайд первым достиг порога, следом по ступеньках прыгал Фин.

Фрэнк Дэнби сидел, как и раньше, в том же самом кресле. Он сполз на несколько дюймов вниз, склонив голову так, что, казалось, разглядывает большой черный выступ у себя под подбородком. Это была рукоятка его собственного хлебного ножа – с характерными зубчиками на лезвии.

Мартина словно парализовало.

– Я пытался вытащить его, но он застрял! Боже мой, что нам теперь делать? – Его голос был пронизан истерией.

Латимер чувствовал себя не лучше. Побелевший, задыхающийся, как будто его тоже ударили ножом в горло, он дико метался по комнате, – несколько раз он споткнулся, наступив на собственные развязавшиеся шнурки.

Хайд уставился на труп, повторяя одно и тоже:

– Он не мог бы выжить. Просто не мог бы выжить!

Фин пощупал пульс.

– Он мертв.

Сержант Бевис из местного CID^{57} вышел на крыльцо, чтобы обратиться к свидетелям, столпившимся внизу.

– Все вы дали показания мне или одному из моих помощников. Теперь я попрошу некоторых из вас остаться для повторного допроса. – Он отошел в сторону, позволив двум санитарам вынести пластиковый мешок с трупом.

– Домой могут вернуться следующие свидетели: мистер и миссис Галл, мистер Пател, миссис Нельсон. Спасибо вам за содействие. – Он снова посторонился, пропуская двух человек, несущих кресло Дэнби, замотанное в полиэтилен. Специально обученный полицейский тащил огромную клыкастую овчарку. Толстые рукавицы полицейского были разодраны. Собака упиралась, хватая зубами цепь.

– Так это собака? – Бевису можно было и не спрашивать.

– Да, сэр. Вы, должно быть, слышали, как она лаяла, когда я пошел за ней. Пришлось дать ей успокоительное.

В толпе Фин вернулся к разговору с крупной женщиной в розовых бигуди.

– Это чрезвычайно исчерпывающая информация, миссис Галл. Вы абсолютно уверены?

– Ну, я видела ее собственными глазами...

Фина и других задержанных попросили доехать до железнодорожной станции Брогема, городка в четырнадцати милях отсюда. По прибытии туда их попросили подождать еще два часа, пока не подъедут люди из Скотланд-Ярда. На допрос ушло несколько часов и уже порядком стемнело, когда Теккерей Фин был вызван к старшему инспектору Гейлорду.

– Присаживайтесь, Фин. Надеюсь, вы знаете, что местные парни от вас, мягко говоря, не в восторге. Сержант Бевис жалуется, что вы его достали – препятствуете, так сказать, правосудию.

Фин взял стул, сложил руки на рукоятке своего зеленого зонтика, и положил на них подбородок.

– Я никому не препятствовал. Наоборот, ускорил расследование.

Гейлорд распаковал сигару и поднес ее к своему ястребиному клюву.

– А, так вы все уже решили? Может, снизойдете и скажете, каков ответ?

– Ответ? – Фин выглядел озадаченным. – О, вы имеете в виду, кто его убил? Это по вашему ведомству, шеф^{58}. Я бы не хотел вмешиваться. Нет, я пытаюсь ответить на другие вопросы: почему, например, убийца пошел на такой ужасный риск? Я хочу сказать, что там у дверей все время толкалось столько народа —то входили, то выходили, что даже странно.

– Я тоже так думал. Мне кажется, убийца был в отчаянии, готов был пойти на любой риск, лишь бы не оставлять Дэнби в живых. Беда в том...

– Беда в том, что вы не можете найти такого отчаявшегося подозреваемого, полагаю. Я тоже не могу, шеф, тоже не могу. И в таком случае это может быть спланированным убийством. Убийца достиг своей цели.

Гейлорд зажег сигару и пожевал ее.

– Я не верю в спланированные убийства, чтоб вы знали. Кто-то из вашей маленькой мафии был связан с Дэнби, и я хочу нащупать эту связь. Что мне нужно от вас, так это ваше мнение о подозреваемых: кто мог убить и кто убил Дэнби.

– Кто мое убить? Почти все. Знать его значит ненавидеть. Кто убил? Это значительно сужает круг подозреваемых. Из нашей группы я могу подозревать только четверых: последнего, кто покинул дом, первого, кто вернулся, и тех двоих, которых видели рядом с домом в это время.

– И кто из них?

– Здесь я не уверен. Я разговаривал с соседкой, миссис Галл, которая сказала, что видела женщину, пробирающуюся к задней части дома. Этой женщиной была, по ее словам, Шейла Тавернер. Адо этого она видела, как Джервейс Хайд прятался у входной двери. Это дает нам двух подозреваемых.

Гейлорд некоторое время дымил сигарой в тишине, затем сказал:

– Этих двоих мы знаем. Но у нас проблема с последним и первым.

– Я понял вашу мысль. Мисс Фараон предположила, что она была последней, кто вышел из комнаты, но потом вспомнила, что Бренда Латимер вернулась – я цитирую – «с ножом в руке». Бренда, кажется, согласна, и думает, что куда-то положила нож, но не может вспомнить, куда. Будем надеяться, что она не оставила его в горле мистера Дэнби.

Гейлорда заволокло густым дымом.

– Скажите, Фин, когда вы выходили из дома, дверь на кухню и люк были закрыты?

– Да. Дэнби закрыл люк после того, как достал пиво. Позже я сам закрыл кухонную дверь, когда ходил за ножом. Я всегда закрываю за собой двери – это моя единственная привычка, касающаяся порядка.

– Они до сих пор закрыты, – сказал Гейлорд. Щурясь от сигарного дыма, он добавил: – Я совершенно не удовлетворен. Имея целый дом отпечатков, мы получили чертовски мизерный результат. Все отпечатки пальцев – в гостиной, и ни одного, кроме Дэнби, в остальной части дома. За исключением...

Фин слегка подался вперед:

– За исключением?..

– За исключением частичного отпечатка на ручке задней двери. Он не Дэнби, но пока мы не смогли сопоставить его ни с одним из имеющихся. Парни все еще работают с ним.

– Шеф, давайте посмотрим, смогу ли я прочитать ваши мысли. Вы предполагаете, что Шейла Тавернер вошла в заднюю дверь и совершила убийство?

– Возможно. Шейла Тавернер или еще кто-нибудь. Допустим, Бренда оставила нож на кухне. Задняя дверь ведет непосредственно на кухню. Скажем, Шейла обходит дом сзади, попадает на кухню, хватает нож и... Перед ней три возможности добраться до Дэнби. Она могла пройти в гостиную. Она могла открыть дверь и круговым движением сбоку ударить его снаружи внутрь. Она могла открыть раздвижные дверцы люка, наклониться и ударить его сверху.

– Но наверняка ваши отпечатки скажут вам...

– Делов-то, пара резиновых перчаток на кухне.

– Понятно, – Фин пожевал губу. – А что с ее мотивом?

– Здесь нам снова улыбнулась удача. На мисс Тавенер был составлен протокол, несколько лет назад она попалась на краже. И угадайте, кто поймал ее?

– Не...

– Правильно. Дэнби. Сначала мы вышли на охранную фирму «Тринкхэм», потом стали копать дальше и всплыла эта фигура. Эй, не тычьте зонтиком в пол. Вот так! Он оставляет вмятины.

– Извините. Итак, вы подозреваете Шейлу Тавернер, Джервейса Хайда, Бренду Латимер и... как насчет мисс Фараон? Кажется, вы ее исключили?

– Да, если Бренда взяла нож в доме после того, как она вышла из него, она – вне подозрений. Вы не хотите повесить зонтик? Он действует мне на нервы.

Фин повесил зонтик на угол стола и сложил руки.

– У нас есть еще Мартин Хьюз и Леонард Латимер. Мог ли один из них или оба сделать это?

– Это я должен был спросить у вас, забыли? Но к вашему сведению, оба утверждают, что нашли тело вместе. Они чертовски туманны в деталях, но в этом нет ничего необычного. Я не думаю, что существует серьезная вероятность, что один из них, ворвавшись первым, нанес удар или что-то в этом роде. И это, кажется, отделяет вас от вашей маленькой группы. Все свидетели сходятся в одном – вы с Портманом пляжа не покидали.

– Рад это слышать, – сказал Фин. – Но, знаете, есть еще одна возможность. Вы учитывали фактор постороннего?

– Постороннего? Конечно, подобное исключать нельзя, но...

– Но послушайте. Никто никогда не заглядывал в спальню, дверь из которой выходит в гостиную. Нам всем сказали, что там находилась злая собака. Предположим, что Шеба была там не одна?

– А, неизвестные прячутся в спальне? Затем они выбегают, закалывают Дэнби и исчезают. Хм. И как бы они оказались в спальне?

– Разве в ней нет окна? На боковой стороне дома?

Гейлорд потушил сигару.

– Да, но никто не входил и не выходил из этого окна. Подоконник весь в пыли.

– Хорошо, тогда как вам это? Дэнби сам спрятал этого человека в спальне. Это объяснило бы, почему он так стремился избавиться от всех нас и почему не захотел выйти посмотреть на красную воду.

В дверь постучали, и вошел констебль со стопкой бумаг. Минуту они с Гейлордом шептались.

– Хорошо, хорошо. Спасибо, констебль. Фин, я не думаю, что нам нужно беспокоиться по поводу вашего «постороннего». Для начала мы снова возвращаемся к вашей маленькой группе, не против? В том смысле, что теперь нет смысла ходить далеко. Эти последние отчеты дактилоскопической экспертизы одна приятность читать.

– Я бы с удовольствием прочитал их сам...

– Руки! Будем говорить, ваши отпечатки на ручке двери между кухней и гостиной подтвердились, так что вашему рассказу можно доверять.

Фин уставился на него.

– Шеф, это не то, что вас так взволновало. Что еще вы обнаружили? Частичный отпечаток на задней двери...

– Да, мы идентифицировали его. Я не скажу, чей он, но, скажем так, мисс Шейла Тавернер остается помогать нам в этом расследовании. Можете идти, Фин. Вы свободны.

Фин встал.

– Я думаю, вы совершаете ошибку.

– Неужели?

– Да. Я имею в виду, почему Дэнби вел себя как отшельник в первую очередь? Миссис Галл сказала, что он никуда не ходил, продукты ему доставляли, и он ни с кем не разговаривал, когда встречал их на пляже. Она сказала, что он вел себя как гангстер, скрывающийся от закона. И все мы видели его собаку.

– Так. Ну и что?

– Вы всерьез считаете, шеф, что Фрэнк Дэнби боялся, боялся настолько, что прятался от... Шейлы Тавернер?

Глава десятая

Полночь выдалась холодной. В камине просторного кабинета мисс Фараон пылал огонь, но пламя бушевало не только в камине, но и вокруг него.

Они ерзали по комнате, уставшие от дороги и нервного напряжения дня. Однако после того, как Латимер неловко пошутил, они были готовы «наброситься на что угодно». Посему уродливые кресла королевы Анны и старый кожаный честерфилд^{59} подтащили ближе к огню, и началось обсуждение.

До сих пор каждый из них наносил удар по другому. Фин обнаружил, что его внимание рассеивается. Он огляделся в тускло освещенном пространстве, словно впервые увидел лица и предметы.

Латимер сидел возле самого камина, протянув к нему руки, но не для того, чтобы согреться. Скорее он пытался, казалось, получше рассмотреть их, не заботясь о том, что видит. Оранжевый свет полыхнул в него, отбросив огромные тени пальцев вверх, ему на лицо.

Портман сидел рядом, скрестив руки и ноги, на широком лице не дернулся ни один мускул. Так было всегда, когда он молчал, напоминая большую марионетку, ожидающую сигнала, который вдохнет в нее жизнь. Полудрема в глазах, однако, была обманчивой.

Хайд распластался и почти храпел. Тени на концах его бандитских усов двигались в такт мерцающему свету. Лицо казалось неподвижным, но время от времени призрачная улыбка оживляла его.

Мартин и Бренда поднялись и направились к корзине, пытаясь отыскать в ней остатки съестного. Чем дальше они отходили в тень, тем больше Фин ловил себя на том, что эта парочка заслуживает пристального внимания. Коротко стриженая темная голова и соломенная блондинка – не заговорщики ли это шептались у старого бюро в углу? Каждый жест казался зловещим: Мартин вынимал замотанный в тряпку сверток, Бренда отворачивалась от света...

А в кругу у камина мисс Фараон сама казалась зловещей, тихо беседуя с Портманом. Повернув большую голову, адвокат кивнул, словно важность ее слов пробудила его к жизни. Но она говорила всего лишь о логических ошибках:

– ... как ты прекрасно понимаешь, Дерек, отсутствие опровержения не является доказательством. Есть пример, когда человека судили за кражу, и обвинение вызвало четырех свидетелей, которые видели, как он ее совершил. Тогда он вызвал восьмерых свидетелей, которые не видели, как он ее совершил! – Золотой зуб сверкнул.

«Я, должно быть, устал, — сокрушался Фин. – Подозревая всех...»

Именно тогда у них родился спор, который быстро показал, какие все усталые и раздраженные.

– Послушайте, – произнес Портман, – Я не хочу засохших сэндвичей и холодного чая, спасибо, Бренда. И незаконченные теории мне не нужны. Почему бы нам просто не сделать то, из-за чего мы собрались здесь —добить эту штуку?

Хайд зашевелился.

– Все дело в мотиве, старик.

– Мотив? — Руки Латимера тряслись, пока он не убрал их со света. – Не напускай тумана, Хайд. Мотив ясен как божий день, помилуйте! Все ненавидели Фрэнка Дэнби до мозга костей!

– Если вы позволите, я хотел бы предложить... – заговорил Фин.

– У лунного человека есть мотив! Вернемся к сути вопроса, Хайд. Реальность такова, что ты околачивался возле того проклятого дома добрых пять минут.

– Но Дэнби уже был мертв, разве ты не понял? – сказал Портман. – Стоит нам проверить алиби и...

– Какие вы все жалкие, – выпалила мисс Фараон. – Слушаете только себя. Все должно быть аргументированно, а вы продолжаете галдеть как стадо расшумевшихся орангутангов. Доказательство...

– Твое доказательство? – спросил Портман. – С таким алиби, как у тебя, я могу доказать, что угодно.

– Я хотел бы предложить... – снова попробовал вставить Фин.

– Пап, хочешь сэндвич?

– Какая к черту еда, когда я слушаю эти бредовые рассуждения о мотиве и алиби. Без фактов...

– Послушай, Латимер, бессмысленно пугать нас фактами, пока Доротея сидит здесь, самодовольно...

– Тетя Доротея, я думаю, мистер Фин хочет что-то сказать.

– Я бы хотел предложить всем успокоиться...

– Хорошая идея, Фин. Если рассматривать факты спокойно, то ответ очевиден. Ясно как божий де...

– Всякий раз, когда ты полощешь горло штампами, Латимер, я просто хочу сказать...

– Папочка, тебе действительно нужно что-нибудь съесть. Это тебя немного успокоит.

– Да спокоен я! Спокоен, черт побери!

Латимер встал и швырнул тарелку на пол. Толстый ковер поглотил звук, но приступ тихой ярости ошеломил их. Все замерли на минуту, пока мисс Фараон не заметила сухо:

– Ясно как божий день, Леонард, что ты спокоен.

Дружный смех, казалось, разрядил остатки напряжения, накопившегося от неурядиц и тяжелых испытаний дня. Мисс Фараон попросила Мартина и Бренду убрать недоеденное от пикника и принести кофе и бренди. Затем она повернулась к Фину.

– Наш бедный сыщик пытается вставить слово.

– Я просто хотел предложить, чтобы мы не спорили, а выступали по очереди. Кажется, у всех присутствующих здесь есть своя теория, и хотелось бы выслушать их все.

– Прекрасно. С кого начнем? Джервейс?

Хайд щедро плеснул себе бренди и выпил.

– Так-то лучше. – Он отер усы. – Прежде всего позвольте заметить, что полиция в корне неправа. Должен признать, что есть определенная привлекательность в их позиции, но... нет, это слишком фантастично. Никто не собирался держать на него зуб из-за – что там было, магазинная кража? – и не ждал отдаленного шанса вроде этого. Поэтому мы должны искать в другом месте. Но кого из нас была такая возможность? У меня, у Бренды Латимер, и, похоже, у Латимера на пару с Хьюзом.

– Прежде чем обвинять мою дочь, думаю, целесообразно дождаться, когда она вернется в комнату, – заметил Латимер.

– Но я не собираюсь ее обвинять. Какой мотив мог быть у нее? То же касается и Мартина Хьюза. Остаемся мы с тобой, Латимер. Мы оба знали Дэнби и не любили его, возможно, даже ненавидели. Однако мы не дураки. Если бы ты хотел убить его, я уверен, ты подложил бы в его банку пива какой-нибудь яд, не оставляющий следов, или еще что-то. Нет, это импульсивное преступление, преступление безрассудного идиота. Следовательно ты не мог этого сделать, и я знаю, что тоже не делал этого, поэтому все мы отпадаем. Фрэнк Дэнби был убит посторонним.

– Это никуда не годится, – сказал Латимер. – Мы...

– Подожди, дай мне закончить. Возьмем это преступление в связи со смертью майора Стоукса. Утверждается, что это было тоже убийство, что подразумевает общий мотив. У кого-то были причины убить обоих мужчин, и все же этот кто-то не Разгадчик.

Ответ не трудно найти, как только мы взглянем на личности умерших. Оба были затворниками, закрытыми личностями. Стоукс был известен своей привычкой собирать информацию о людях, «компромат», как он это называл; Дэнби отличали жестокость и садизм. Но любопытный садист – это то общее, что их объединяло, а любопытный садист – это по определению шантажист.

Мисс Фараон хмыкнула, но ничего не сказала.

– Теперь спросим себя, кого из нас можно шантажировать? Меня нет, моя жизнь – открытая, порочная книга. Точно не тебя, Доротея. Прости, но твоя жизнь скорее пустая страница. Тебя, Латимер? Нет, мы все знаем твою маленькую тайну, и я не вижу необходимости шантажировать тебя.

Он повернулся к Портману.

– Но твой случай несколько отличается, не так ли? По крайней мере, из того, что я слышал, у тебя есть довольно сомнительная глава в собственной книге.

Портман ответил:

– Держи в уме законы о клевете, Хайд, и помни, что ты разговариваешь с адвокатом.

– Одну минуту. – Фин поднял руку. – Думаю, на время нашего обсуждения вам, мистер Портман, как и всем остальным, следует отказаться от права подать в суд на кого– либо за клевету, иначе это расследование зайдет в тупик.

– Согласен, – выслушав, кивнул Портман. Показался блокнот и серебряный карандаш, и он начал терзать бумагу яростными каракулями. Тем временем Хайд продолжил.

– Мы знаем, что сэр Тони Фитч выступал против того внимания, которое уделял его единственной дочери молодой клерк по фамилии Портман. Против до такой степени, что составил завещание, чтобы предотвратить любой брак между ними. Или, по крайней мере, чтобы Дерек Портман не получил выгоду от такого брака.

Каракули остановились.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

– Собственно, старый Стоукс нашептал. Я же говорил, что он любопытный. В тот день на Оксфорд-стрит мы неплохо поболтали. Мне продолжать?

После своеобразного парада выражений, который Фин наблюдал раньше, на лице Портмана окончательно утвердился довольно неубедительный нейтралитет.

– Конечно. Мне нечего скрывать.

Неудобные кресла королевы Анны заскрипели.

– Условия завещания были таковы: если Памела будет замужем за Портманом на момент смерти своего отца, она получает его лондонский дом, дом за городом и несколько предметов мебели. Но если они не будут женаты, она унаследует огромное состояние.

Теперь возникает проблема. Лондонский дом сэра Тони разбомблен во время авианалета, дочь опознает изуродованное тело отца и сразу же выходит замуж за молодого Портмана. Очевидно, они только и ждали, когда сэр Тони откинется. Проблема была в том, что он не был мертв, не так ли?

– Мне нечего сказать по этому поводу. – Лицо Портмана попыталось изобразить скуку. – Продолжай свою извращенную версию.

– Ирония судьбы, а? Через несколько дней после свадьбы в Чаринг-Кросском госпитале умирает мужчина. Он бродил по улицам в полубессознательном состоянии с травмой головы и не мог говорить. Поскольку он был одет в пижаму и не имел зубных протезов, и никто не вызвался забрать его, идентификация не представлялась возможной. Но, конечно, после смерти полиция провела всеобъемлющее расследование и установила личность. Это был сэр Тони.

Дело было связано с большими деньгами, поэтому, конечно, появилось много вопросов. Коронер хотел знать, кому на самом деле принадлежало тело, не так ли, Портман? Полиция хотела знать, каким образом сэр Тони получил травму головы. И я подозреваю, что Юридическое общество со своей стороны тоже хотело знать, как его член оказался вовлечен в такое дурно пахнущее дело.

– Все это очень интересно, Джервейс, – вмешалась мисс Фараон, – но мало что проясняет. Ты обвиняешь Дерека в каком-то странном деле с телами? Или даже в убийстве?

Хайд пожал плечами.

– Кто знает, что произошло на самом деле? Стоукс? Дэнби? Они мертвы, и тайна может уйти с ними в могилу навсегда. Я хочу сказать, что полиция обратила внимание на то, что любой мог проскользнуть через черный ход, чтобы ударить Дэнби. И, возможно, у достопочтенной Памелы Фитч-Портман есть отличный мотив, защищающий ее наследство. Как вам такой расклад?

Заключительную часть Портман слушал, наполовину закрыв лицо руками. Теперь они закрывали его полностью, вырывающееся из под них специфическое сопение сопровождалось вздрагиванием плеч.

– Дерек, что с тобой? – спросила мисс Фараон.

Портман поднял свое большое лицо, чтобы показать всем, что он сотрясался в беззвучном смехе. Наконец он отдышался и взревел:

– Как вам такой расклад? Как вам такой... ха-ха-ха... простите, это лучшая... лучшая конфабуляция^{60}, которую я когда-либо слышал вне стен суда. Хайд, тебе следовало бы пойти в адвокатуру.

Он вытер глаза и принял стакан бренди от Мартина.

– Благодарю. Полагаю, я должен объяснить, что произошло на самом деле. Раздел о завещании по существу правильный. Стоукс знал, поскольку был одним из свидетелей завещания сэра Тони. Что касается остального, я даже не знаю, с чего начать опровержение. Дело в том, что у нас с Памелой не было никаких планов на деньги старика, как он думал. Мы получили специальное разрешение на брак и сказали ему об этом. И – самое смешное – он смягчился! Он собирался составить новое завещание, по которому Памеле отходило все, без всяких условий. Но его убила бомба.

– Это ты так говоришь, – пробормотал Хайд.

– Ты до сих по не понял, верно? Согласно старому завещанию одного факта, что мы обратились за разрешением на брак, было достаточно, чтобы оставить нас ни с чем. Неважно, кто и когда умер, мы потеряли все, кроме загородного дома. В известном смысле у нас нет теперь даже его. Куда делся наш мотив для убийства?

– Но почему вы так торопились пожениться после его смерти?

– По-видимому, – ответил Портман, – это то, что вы со Стоуксом так и не поняли. На данный момент это все, что я хотел сказать.

– Думаю, я поняла, Дерек. – Мисс Фараон помешала свой кофе. – Но у тебя есть теория по поводу убийства Фрэнка?

– Конечно. В любом случае мотив здесь не играет никакой роли. Давайте посмотрим на алиби. Если не брать в расчет сумасшедших, убийца, он или она, должен был действовать в одиночку, и мы должны выяснить, где, опять же, он или она, лжет.

Для начала давайте отсеем тех, у кого алиби нет: Бренда Латимер, Леонард Латимер, Шейла Тавернер и Мартин Хьюз. И еще – я бы хотел отказаться от идеи устраивающего всех постороннего.

Теперь, что касается тех, у кого алиби есть: это мистер Фин, я и ты, Доротея. У нас с мистером Фином идеальное алиби. Мы были не последними, кто покинул дом, и не первыми, кто вернулся туда. Нас все время видели на пляже вместе.

Но у тебя, Доротея, алиби довольно шаткое. Ты сказала, что видела Бренду, возвращавшуюся в дом после твоего ухода. Ты сказала, что у нее было орудие убийства. Бренда поддерживает тебя. Но у нас есть только ваши, твои и ее, слова. Никто не видел, кто из вас двоих покинул дом последним. Бренда собирается выйти замуж за твоего племянника, и вполне вероятно, что она лгала, чтобы выгородить тебя.

– Я не лгала! – сказала Бренда. – Я выбежала с ножом в руке, а потом побежала обратно и...

– И что? Вы не можете вспомнить, куда положили нож. Может, это потому, что у вас не было никакого ножа? И вы никуда его не клали, потому что вы не возвращались?

Бренда с его округлившимися голубыми глазами и вздернутым носом являла образец невинности и как только попыталась заикнуться в ответ, мисс Фараон пришла ей на помощь.

– Ради бога, Дерек, прекрати издеваться над бедной девушкой. Если у тебя есть что сказать, говори прямо.

– Раз уж ты заставляешь меня об этом говорить, – сказал он. – Я нахожу необычным, что ты так и осталась старой девой. Знаешь, в старые времена все мы были немного влюблены в тебя. Помню, даже старый сэр Тони в своей неуклюжей и довольно куртуазной манере пытался проводить с тобой время. Но еще я знаю, что Фрэнк Дэнби запал на тебя.

– Ты шутишь.

– Нет. Я не могу не задаться вопросом, не пытался ли он воздать тебе должное по высшему разряду – по-простецки, как привык, разумеется.

Мисс Фараон покраснела.

– Я не понимаю, о чем ты.

– Да все просто. Я утверждаю, что Дэнби в определенный момент пытался взять тебя силой, и этот опыт довольно прилично оттолкнул тебя от мужчин на всю жизнь. Я вижу, ты качаешь головой. Ну, что бы ты ни говорила, я представляю любую встречу между тобой и Дэнби как непреодолимую силу, несущуюся навстречу непоколебимому препятствию. Нет?

Но все равно давайте продолжим эту линию рассуждений и посмотрим, куда она нас приведет. Ты придумываешь, как его убить, и устраиваешь встречу по случаю воссоединения. Стоукс выясняет твой мотив и предъявляет его тебе по телефону, после чего погибает. Затем ты подкидываешь несколько ложных следов и отвлекающих маневров всех цветов радуги, но реальным будет только путешествие в Суссекс, которое ты спланировала, чтобы добраться до Дэнби. Ты организовала поездку, и ты же организовала свое алиби с Брендой. Это все удалось сделать, с чем я тебя и поздравляю.