Текст книги "Невидимый мистер Грин (ЛП)"

Автор книги: Дж Слейдек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Я похоронил Бисквита и сообщил в полицию. Они, конечно, выдали все это за проделки местной детворы. Кстати, это может быть правдой, поскольку красные не прочь опуститься до того, чтобы использовать невинных детей в своей грязной работе.

Теперь я знаю, что стою на пороге «ликвидации». Я более чем уверен в этом, так как обнаружил, что Красный Ром означает убийство, написанное в обратном порядке^{44}. Я смирился со смертью, но я отказываюсь умирать в молчании. Поэтому я пишу вам о плане вторжения, надеясь, что мое предупреждение придет не слишком поздно...

С этого места письмо окончательно свернуло в лунатический бред и заняло еще сорок шесть страниц убористого текста. Майор небрежно оперировал идеями об устройствах контроля мыслей и лучах смерти, рассказывал о планах отравления британских сладостей и прохождения сквозь земную кору под Великобританией с целью превращения острова в вулканический Холокост. Наиболее изощренные и далеко идущие теории выводились из самых банальных вещей: тщательное наблюдение за номерными знаками на припаркованных автомобилях выявило график Армагеддона, безобидные кроссворды сообщили ему имена «всех высокопоставленных агентов НКВД». Все это было прекраснейшим образом аргументировано, звучало логично и, конечно, служило диагнозом.

Фин прочитал письмо с разделенными чувствами. Его одновременно ужаснула откровенная душевная болезнь автора и восхитило его богатое творческое воображение. Письмо легко ставило знак равенства между марсианами и Великой пирамидой, но это было безумие одного порядка: несчастный, одинокий, по всей видимости, больной старик увеличивал свое отчаяние, выдумав против себя всемирный заговор.

В некотором смысле сюжет поражал реализмом. Мир действительно повернулся против стариков, к которым относился майор Стоукс. Битва шла не между давно несуществующим «НКВД» и МИ6, она шла между той злобной, бесформенной массой, именуемой Современным Обществом, и горсткой забытых пенсионеров. Общество, вооруженное высокомерием и безразличием, используя голод и бюрократию, несомненно, одержит победу.

Кем подвизался таинственный Грин, Фин мог только догадываться: социальный работник, сборщик ренты или, может быть, всего лишь благонамеренный, но докучный сосед. Он, возможно, предложил майору помощь, но слишком поздно – майор теперь видел в каждой протянутой руке злобный кулак, а в каждом звонке или стуке слышал поступь врага.

Фин откинулся назад и протер глаза. Он не заметил, как зашло солнце и наступил вечер. По пути на кухню за чашкой горячего крепкого кофе, он остановился, чтобы задернуть шторы.

Вечерний смог затянул Лондон, и фонари с натриевыми лампами заставили светиться улицы желто-оранжевым. Это дымка ничто по сравнению со знаменитыми «гороховыми супами»^{45} прошлого, теми гнетущими, ядовитыми туманами, которые сделали Лондон историей. Но даже в ней было обещание зла. Фин представил Холмса и Ватсона, в извозчичьей карете спешащих по невидимым улочкам, чтобы предотвратить убийство. Он представил Пруфрока^{46}, спешащего сквозь желтый туман на встречу с холодной, убийственной похотью. Представил он и потрепанного секретного агента Грэма Грина^{47}, убегающего от своих преследователей, которые «наверное, попробуют воспользоваться туманом»^{48}.

Он задернул шторы и поднял трубку телефона.

Нет никакого заговора, говорил он себе, покуда ждал соединения с мисс Фараон. Нет ничего, кроме безумного майора, дохлого кота и коробки с разбитой посудой. Дальше пустота. Гейлорд прав. 0+0+0=0.

– Алло, мисс Фараон?

– Мистер Фин! Какое совпадение, я как раз собиралась вам позвонить. Видите ли, я планирую небольшую экскурсию на побережье, и...

– Да-да, но если позволите, я опережу вас с вопросом: есть ли среди Разгадчиков, кто интересуется метеорологией?

– Простите, как вы сказали, метеорологией?

– Да. Были ли любитель-метеоролог в группе?

– Ничего такого в голову не приходит. А почему вы спрашиваете?

– Да так, без всякой причины. Просто метеорологи иногда используют воздушные шары.

Мисс Фараон после небольшой паузы бойко перешла на свою экскурсию. По ее тону он понял, что морской воздух ему никак не повредит.

Глава восьмая

Машины выстроились в ряд на обочине перед огромным домом мисс Фараон. Сама хозяйка, с такой же огромной садовой шляпой цвета фуксии в руке, перепархивала от одной машины к другой и, наклоняясь, разговаривала с людьми в машинах.

– Отдаю ей должное, – заметила Бренда. – Выглядит она ярко. Но это платье с пламенеющими красными маками! Где она его откопала?

Мартин слегка поддел ее локтем.

– И не говори. Она ужасно гордится им, – сказал он.

Мисс Фараон интересовало всё: понятен ли им маршрут? Все ли здесь? Согласны ли они ехать за Мартином, у которого есть карта? Не забыла ли Шейла корзину? Кого не хватает? Мистера Фина?

Сидя в одиночестве в своем серебристо-сером Роллсе в начале колонны, Дерек Портман то и дело хватался за руль, поглядывая на часы. Десять минут десятого. Четверть.

Во второй машине, сверкающем желтом мини мисс Фараон, Мия Тавернер начала ныть.

– Тихо, не скули, – прошептала Шейла. – Скоро поедем. – Она в некоторой степени восхищалась платьем мисс Фараон, – говорили, что мода сороковых возвращается, – и хотела, чтобы у нее было что-то еще, кроме толстовки и рваных джинсов.

Третьим в ряду стоял практичный ветеран «ровер» Леонарда Латимера, в котором он и Джервейс Хайд за пять минут светской беседы успели понять, что говорить им не о чем. Дорога обещала быть долгой.

– Жара, – сказал Латимер. Его пальцы сыграли в «Видишь – церковь. Шпиль над ней...»^{49} на рулевом колесе. – Но, кажется, будет дождь.

Мисс Фараон сунула голову в последнюю машину, где Мартин и Бренда хихикали над какой-то интимной остротой.

– Ну что, все готовы?

Мартин пихнул Бренду.

– А я что тебе говорил? Да, тетя Доротея, мы готовы. Корзина в багажнике, машина на ходу, и у нас все на мази. Запрыгивайте.

Она положила руку на дверную ручку, но помедлила.

– Жаль, мистер Фин так и не появился.

– Наверное, проспал. Вы могли бы с тем же успехом...

– Вот он.

Такси повернуло за угол и остановилось. Фин вышел, и Бренда чуть не подавилась от смеха.

На детективе-американце были белые брюки и туфли, пиджак с нашивкой и канотье. С полей шляпы к лацкану пиджака сбегал шнурок и исчезал под гигантской белой гвоздикой. Он заплатил таксисту и направился к ним, сопровождая каждый шаг выпадом зеленого зонтика.

– Простите за опоздание, – извинился он. – Я задержался, чтобы сделать фотокопию письма майора Стоукса. Для вас, мисс Фараон.

– Мистер Теккерей Фин, я рада познакомить вас с моим племянником Мартином Хьюзом и его невестой...

– Будущей, – поправил Мартин. Бренда хихикнула.

– Повторяю, его невестой, Брендой Латимер.

– Мы знакомы. Здравствуйте еще раз, мисс Латимер. Собираетесь понежиться на солнышке?

– Значит, вы частный детектив? – спросил Мартин. – Полагаю, моя внешность уже рассказала вам все обо мне?

Фин взглянул на него после того, как они обменялись рукопожатиями.

– Ну, вы не масон и не астматик, как вам для начала? Расшифровываю – вы не пожимали мне руку особым образом, и вы не задыхаетесь.

– Здорово. – После чего оба рассмеялись, и Фин продолжил: – Вы учились в хорошей школе, но не государственной —Аддлингтон Граммар, полагаю? Физический труд, но не каждый день, и крайне бережное отношение к деньгам.

Бренда ахнула, и Мартин снова расхохотался.

– Вы неподражаемы! «Физический труд, но не каждый день» – вы заметили у меня легкие мозоли, но как вы угадали со школой? Манера говорить?

– Нет, когда я посетил вашу тетю, я видел вашу фотографию в школьной форме.

– Вот оно что! И она сказала вам... я имею в виду, тетя сказала вам про деньги?

– Нет, но она упомянула, что вы удачливый подрядчик, однако ваш автомобиль не особенно впечатляет, равно как и ваша одежда. И судя по маленьким порезам на подбородке вам нравится выжимать из своей бритвы последние соки.

Мартин завыл от смеха, и мисс Фараон блеснула золотым зубом. Только Бренда выглядела смущенной.

– Залезайте, – предложила мисс Фараон. – Вы можете поехать с нами.

Фин посмотрел через вереницу машин.

– Уф, я думал, что могу поговорить с мистером Портманом.

– Чепуха. Я хочу услышать, как продвигается наше дело. Залезайте.

Наконец-то они тронулись с места. Машина Мартина медленно поехала вперед, остальные двинулись следом. Бренда опустила стекло и ее волосы затрепетали, поймав ветерок. «Может, еще покупаемся, – сказала она. – Если солнце выйдет».

Два детектива на задних сиденьях проигнорировали намек. Они углубились в письмо майора.

– Ничего другого я не ожидала, – резюмировала мисс Фараон. – Безумен, точно шляпник на чаепитии^{50}.

Фин кивнул.

– Но все равно убит?

– Я так считаю. Сегодня мы можем узнать больше. – Она склонилась вперед и похлопала Мартина по плечу. – Мой дорогой, ты уверен, что взял корзину?

– Тетя Доротея, я хорошо помню, что собственноручно вынес корзину и положил ее в багажник. А теперь забудьте про нее и расслабьтесь.

– Вот теперь, когда ты сказал это, я могу расслабиться и наслаждаться собой. Безгранично. Мне нравится быть здоровой и в здравом уме. – Она постучала по письму. – И я горжусь, что ношу одежду того же размера, что и двадцать лет назад. Как тебе мое платье, Бренда?

Бренда повернулась, чтобы посмотреть.

– Я... э-э...

Золотой зуб снова блеснул:

– Нечестно с моей стороны такое спрашивать, верно? Оно не совсем актуально – как сказали бы сегодня, – но мне, старухе, по барабану. Хотя твой прикид мне нравится.

Бренда улыбнулась в ответ на ее комплименты. Она была одета в простое желтое платье без рукавов, с лентой в тон на уложенных волосах. Фин не глядя на нее мог с уверенностью сказать, что сумочка и туфли будут одного цвета, в сумочке будут лежать большие солнцезащитные очки, которые Бренда будет носить, надвинув на макушку.

Мисс Фараон снова вернулась к письму, пока Фин рассматривал проносящиеся за окном пригороды. Через мгновение с переднего сиденья донесся звук захлопывающейся сумочки. Бренда достала большие солнцезащитные очки, заплела бантики в своих волосах и надвинула линзы на макушку.

– Мартин, – спросила мисс Фараон, —ты уверен, что мы едем правильно?

– Я несколько раз смотрел карту АА^{51}, тетя Доротея, пока мы вас ждали. Успокойтесь, я никогда не заблужусь.

Бренда хихикнула.

– Так уж и никогда? А как же наше путешествие во Франции, дорогой? – Она улыбнулась тем, кто сидел сзади. – Мы должны были присоединиться к группе и покататься на лодке по Луаре в прошлом месяце. И где мы оказались?

– Но это было просто... – Шея Мартина покраснела.

– Заблудились на реке, надо полагать? – спросил Фин.

– Мы вообще не доехали до реки, – объяснила Бренда. – В назначенный час мы оказались в нескольких милях от места встречи, ездили кругами в... Лиможе, кажется, это было? Безумно отстали от остальных, так что пришлось поселиться в какой-то ужасной гостиничке...

Мартин ткнул ее локтем, но она не успокоилась:

– В отдельных номерах, конечно.

Доротея Фараон хмыкнула.

– Надеюсь, я не настолько наивна, чтобы поверить в это, и не настолько стара, чтобы правда меня шокировала. Кроме того, я знаю, что никакая сила на земле не сможет убедить Мартина заплатить за две комнаты.

Румянец перекинулся на уши Мартина, но он ничего не сказал.

– Неправда, – сказала Бренда. – Мы чудесно провели время, и Мартин ни разу не пожаловался несмотря на то, что мы заплатили за групповую поездку и шлюпку, которую даже не успели распаковать и намочить. Впрочем, впереди новое лето, и мы можем прекрасно потеряться у другой реки.

Мартин вздохнул.

– Ладно, водитель из меня ужасный и я Скрудж. Но, уверен, мистер Фин предпочел бы поговорить об убийстве.

– Да, собственно, говорить пока не о чем, – сказал Фин. – Я готов поддержать вас, мисс Фараон, в предположении того, что майора убили. Проблема в том, что это все, что я могу сделать. Я не знаю, как его убили. Не знаю, почему. Не знаю, кем это было сделано. И скажу прямо – я не знаю, выйдет ли вообще из этого что-нибудь толковое. А вы как считаете?

Мисс Фараон пожала плечами.

– У меня есть одна-две гипотезы, но нет смысла вдаваться в детали, пока я не обзаведусь доказательствами. – Она постучала по письму. – А это никоим образом не доказательство – вот что самое обескураживающее.

– Что в нем? – спросила Бренда.

– Картина конца света глазами майора, – ответила мисс Фараон. – Русские захватывают Британию, и смерть майора, очевидно, это начало сценария.

Мартин обернулся.

– Вы же не думаете?..

– Нет, я не думаю, и смотрите за дорогой, молодой человек. Я пока не собираюсь присоединяться к майору Стоуксу в его счастливой небесной шифровальной.

– Шифровальной? – Бренда выглядела озадаченной. – Это где всякие секретные коды, что ли?

– О да, личные коды, доступные только для майора и шестилетних детей. – Мисс Фараон перелистала страницы. – Я всегда знала, что Стоукс идиот.

Мартин прочистил горло.

– Тетя Доротея! Человек умер.

– Да-да, но его идиотизм живет, не так ли? Если бы он хоть на секунду забыл о своем благословенном красном заговоре и спустился на землю, то мог бы, по крайней мере, сообщить нам что-то полезное. Допустим, его убил Грин. Если бы он соблаговолил снабдить нас описанием этого человека, мы могли бы с чего-то начать. Но нет...

– Тем не менее, – заметил Фин, – вы должны признать, что иногда он мог быть весьма изобретателен. Возьмите его находку с «красным ромом и убийством» – восхитительная идея! Это, как говорится, лошадь другой масти^{52}.

– Пожалуй, соглашусь, – проворчала она. – Лошадь другой масти, если вам нравится. Скаковая лошадь иного хода. Now recap – pacer won^{53}.

– Я понял, что вы имели в виду. – Фин первым оценил палиндром. – Игра слов так же доходчива, как грубые шутки, и в ней столько же смысла.

Ветер начал хлопать шляпой мисс Фараон. Она вытащила длинные шпильки и сняла ее.

– Именно. Логика майора может быть и достаточно здравая, но исходит из ложных предпосылок: абсурдное представление о том, что против него существует всемирный красный заговор. Если мы соглашаемся с предпосылками майора, мы соглашаемся со всеми последующими несообразностями. Любое красное вызывает подозрение, а что-то не красное становится таким же подозрительным, как вам такое? Зеленый, говорит он, эквивалент красного] С тем же успехом он мог заявить, что рыжая малиновка-зарянка это то же самое, что синяя синица!

– Тетя Доротея! – Мартин снова покраснел.

Канотье Фина сдуло и болталось на шнурке, пока его не удалось затащить обратно. Общим криком они смогли заглушить порыв ветра, и через мгновение даже пуритански несгибаемые плечи Мартина сотрясались от смеха.

После паузы Фин вдруг спросил: «А след?»

– Что?

– След, мисс Фараон. Вы сказали, что делали с Мартином алебастровый слепок со следа в вашем саду. Разве это не доказательство?

– Возможно. Это уж вы сами решите, когда его увидите.

– Но у вас есть какие-нибудь мысли?

– У меня? – Она сделала удивленное лицо. – Я не собираюсь быть вторым майором Стоуксом, прыгающим за скороспелыми выводами. Должна быть причина для этого, и для всех прочих краж и актов вандализма, и только одна причина. Возможно, это как-то связано со смертью майора, но, может, и нет, поэтому я хочу все выяснить.

– Каких прочих краж? – спросил Мартин. – Вы имеете в виду, Латимер?..

Фин вкратце рассказал об инцидентах с апельсином, Желтыми Страницами, формулой индиго и голубой краской.

– А если добавить в этот список таинственного мистера Грина и фиалки вашей тети, эта интересная последовательность дает нам полный спектр. Или почти полный.

– Почти, — уточнила мисс Фараон. – Недостает красного, и остался только один Разгадчик – отшельник Фрэнк Дэнби.

Глаза Бренды расширились.

– Так вот в чем цель сегодняшней великой экспедиции! Не проще было позвонить мистеру Дэнби и?..

– Я звонила. – Мисс Фараон начала скручивать поля шляпы у себя на коленях. – Я позвонила вчера для видимости, чтобы спросить, получил ли он мое приглашение и приедет ли на воссоединение. Он был... уклончив. Сказал, что, возможно, получил приглашение, но точно не помнит. Приехать он отказался, не назвав причину. Я так понимаю, его не обрадовала перспектива увидеть старую банду.

– Вы сказали ему, что мы сегодня можем нагрянуть? – спросил Фин.

– Я намекнула. Но Фрэнк из кожи вон лез, стараясь отвертеться от этого. Он плохо себя чувствует, возможно, его не будет... Ведет себя он, конечно, подозрительно, если хотите знать мое мнение.

Мартин подмигнул ей через плечо.

– Может, все потому, что он живет у моря?

Бренда испустила стон, но другие никак не отреагировали.

– Что вы знаете о Фрэнке Дэнби? – спросил Фин. Он открыл свой блокнот на чистой странице. – Прошлое, настоящее?

– Боюсь, совсем мало. Конечно, мы встречались в клубе, но это было очень давно. С тех пор я не часто слышала о нем, в основном, это были слухи.

– Например?

– Вы знаете, что он был полицейским? Насколько я знаю, он ушел в отставку, но не сам, а его попросили. Кажется, его обвинили в избиении подозреваемого – выбивал показания. Было расследование, но ничего так и не доказали.

– Обычное дело, – сказала Бренда. —Дружки-полицейские прикрыли своего.

Мартин кашлянул.

– Это не совсем справедливо, дорогая. По большому счету... – Они втянулись в спор о полиции, в то время как два сыщика на заднем сиденье сосредоточились на прошлом Дэнби.

– В общем, подозрений хватило, чтобы заставить его уйти в отставку. Это было вскоре после войны, я уверена. После этого он устроился на работу в одну из частных охранных фирм – охрана банковских денег и тому подобное... Фирма называлась «Охранное агентство Тринкхэма».

– Но сейчас он на пенсии?

– Да, уже как год. Или два? Именно тогда он переехал в Доусон, деревушку на побережье. Сказал, что живет в небольшом коттедже у моря. Это все, что мне удалось о нем узнать.

– Вы ничего не слышали о визите майора Стоукса к нему?

– Что? Я в это не верю. Майор ни за что бы в жизни...

Фин кивнул, но так энергично, что канотье снова соскочило.

– Так сказал Джервейс Хайд. Более того, он сказал, что Дэнби угрожал убить майора.

– В самом деле? – Мисс Фараон замолчала, а Бренда с Мартином все еще спорили:

– ... а иногда ты становишься просто невыносимым! Полагаю, в следующий момент я услышу, что британское правосудие – лучшее в мире! Честно...

– ... совсем не то, что я сказал. Бренда, послушай. Я знаю, что продажных полицейских не так много, но какое это имеет отношение?..

– Впереди есть паб, – предложила мисс Фараон. – Давайте сделаем остановку и немного остынем, хорошо? Вы двое грызетесь, как пожилые супруги.

Перед пабом был сад, и пока взрослые сидели, упираясь коленями в ржавый стол под зонтиком «Мартини», Миа Тавернер могла вволю поизвиваться на коленях матери. Задолго до того, как остальные пригубили свои напитки, Миа успела пролить лимонад из стакана.

– Ради всего святого, пусть ребенок побегает и поиграет, – сказала мисс Фараон. – Есть кое-что важное, о чем все вы должны знать. – Она потягивала пиво до тех пор, пока Миа не отправилась на другой конец сада мучить какого-то малыша.

– Что именно? – спросил Хайд.

– Первым делом я хотела бы услышать твою версию относительно встречи майора Стоукса и Фрэнка Дэнби.

Он допил пиво и отер пену с усов.

– Рассказывать особо нечего. Майор рассказал мне об этом около месяца назад, когда я случайно столкнулся с ним на Оксфорд-стрит. Сказал, что нанес визит Дэнби. Услышав, кто его навестил, Дэнби пришел в ярость, приказал ему убираться и сказал, что если тот когда-нибудь попадется ему снова, он убьет его.

Леонард Латимер ахнул.

– Почему ты мне ничего не сказал в машине, когда я говорил с тобой о Стоуксе?

Хайд оскалился.

– Не хотел расстраивать тебя, пока ты вел машину, старик. Ты постоянно жалуешься на сердце – к чему рисковать?

– Да, но... —Латимер запнулся и уставился на свои ногти.

– Вопрос совсем в другом. Вопрос в том, почему Дэнби не упомянул об этом, когда я говорила с ним вчера по телефону? Строго говоря, зачем он солгал?

Фин спросил, что она имеет в виду.

– Я ему не сказала, что майор умер, я просто спросила Фрэнка, не виделись ли они с ним недавно. —Она поставила стакан, наблюдая, как оса пытается приземлиться на ободок.

– Он рассмеялся. Это был короткий, довольно злобный смех, хорошо мне знакомый. Он рассмеялся и сказал: «Почему бы нет, Доротея. Я не видел старину Стоукса со времен войны». – Потом он извинился и повесил трубку.

Фин проследил за реакцией остальных. Латимер откинул назад голову и прижал ладони к лицу. Мартин и Бренда перестали собачиться и озирались вокруг. Хайд пожал плечами и рыгнул.

С Дереком Портманом произошла более живописная метаморфоза. Его крупное актерское лицо претерпело ряд изменений, словно находилось в поиске подходящего выражения: гнев? удивление? удовлетворение (я так и знал)? Наконец оно остановилось на выражении завуалированной подозрительности.

– Этого как раз достаточно, не так ли? – сказал он. – Я, конечно, хотел бы спросить Дэнби, что...

– Мы все хотим спросить его, Дерек. – Темные глаза мисс Фараон стали жесткими.

– Но мы должны сделать это деликатно. Все может объясниться вполне невинно.

– Например?

– Пожалуйста – он мог просто забыть о визите. Или, возможно, он шутил, хотя, бог знает, зачем.

Латимер убрал руки.

– Н-никогда не знал, что у Дэнби есть чувство юмора, не так ли? Я имею в виду, раньше он посмеивался над сценами из-изнасилования в кровавых романах, которые читал, но в этом не больше юмора, чем я...

– Чего я хотела бы, – сказала мисс Фараон, – так это увидеть, как он отреагирует на известие о смерти майора Стоукса и на то, что мы считаем, что это было убийство.

– Положим, сделать это будет сложновато, – заметил Латимер. – У нас не больше доказательств, чем у лунного человека^{54}!

Портман достал серебряный карандаш и начал рисовать на столе.

– То, что у нас есть, – пустые домыслы. Я, например, предпочел бы что-то более основательное. Так что хватит фантазировать, Латимер, и поедем.

Все допили свои напитки, кроме мисс Фараон. Она сидела, загипнотизированная видом осы, размахивавшей клиновидными крылышками на краю бокала с пивом. Наконец насекомое свалилось внутрь.

– О чем вы задумались? – спросил Фин. – Что-то, связанное с Разгадчиками? Что– то, чего вы мне не рассказали?

– Ничего такого, – призналась она. – Просто на ум пришел еще один палиндром. – Она ткнула в бокал. – Regal wasp saw lager^{55}.

Коттедж «Дельфин», который им был нужен, стоял в ряду таких же белых кирпичных бунгало с видом на море свинцового цвета. Дорога пролегала сзади, мимо обшарпанных кухонных дверей и помятых мусорных баков и вела к автостоянке, больше похожей на помойку. У них был шанс дважды осмотреть дома: сначала пробираясь вдоль задних дворов, затем берегом моря. Они видели дом с закрытыми ставнями и висячим замком, чистый домик с оконными коробками, заброшенный дом, дом с бельевыми веревками и музыкой, ревущей по «Радио 1» и так далее. Всё жилье невзрачное и большей частью убогое.

Холодный бриз дул в сторону моря. Мисс Фараон продрогла, когда шла с племянником вдоль берега, взяв его под руку. Фасады некоторых коттеджей выглядели еще более уныло – сквозь треснувшие ступени пробивались сорняки.

На ступеньке одного из таких крылец сидел человек, обращенный лицом к морю. Он был одет в ярко-фиолетовую рубашку, расстегнутую до пояса, рваные брюки, солнцезащитные очки и морскую кепку неопределенного фасона, из тех что продаются на благотворительных базарах. Это был грузный, неповоротливый гигант с изуродованным лицом бывшего боксера. Видимо, мисс Фараон узнала знакомый профиль со сломанным носом, и решила позвать:

– Фрэнк! Фрэнк Дэнби! Это Доротея, Фрэнк! Я говорила, что мы все можем приехать, и вот мы здесь.

Мужчина либо не слышал, либо испытывал неприязнь, поскольку продолжал смотреть на воду, не повернув покалеченного лица. Когда они подошли ближе, он вынул из кармана медную подзорную трубу и уставился в море. Наконец, не оглянувшись, он сказал:

– Хэлло, Доротея! Вижу, ты притащила с собой всю долбаную банду. Кажется, я говорил тебе, что мне не нравятся долбаные визитеры.

Она застыла.

– Послушайте, Фрэнк, вы больше не коп, побудьте хоть немного человеком. В конце концов, мы приехали сюда обсудить кое-что важное.

– Важное для вас, может быть, но не...

– Это важно и для вас тоже, Фрэнк. Может, мы войдем?

Он вздохнул.

– Почему нет? Но не ждите никакого VIP-обслуживания, всех предупреждаю. – Не удосужившись проводить их, он сложил подзорную трубу, встал и вошел в дом.

Они проследовали за ним, и напряжение проникло внутрь вместе с ними. Входная дверь открывалась прямо в маленькую прихожую, которая едва ли могла вместить всю группу. Дэнби, по-прежнему в кепке и очках, развалился в самом удобном кресле. Мисс Фараон представила всех поочередно, пока они кружили по комнате и искали, где бы пристроиться: Мартин, Бренда, Латимер, Хайд, Фин, Портман, Шейла и Миа. При упоминании одного имени Дэнби крякнул, на другом высморкался, но ничего не сказал.

Миа, казалось, мгновенно почувствовала напряжение и попросилась поиграть на пляж. Шейла поплелась за ней. Остальные, рассредоточившись по комнате, стояли или сидели молча.

Взгляды, брошенные через две открытые двери, дали им полную картину дома: крошечная кухня, еще более крошечная ванна, а стены, очевидно, повсюду были оклеены обоями с одним и тем же узором из желто-зеленых роз. Фин не глядя мог сказать, что ванна покрылась пятнами ржавчины, в кухонной раковине мокли чайные листья, а арендную книгу вместе с другими бумагами пихнули за каминные часы. Это было «меблированное жилье», арендованное тем, кто давно перестал следить за собой.

Полуразвалившаяся мебель для гостиной, несколько кресел, деревянных стульев и негодных для использования столиков были придвинуты к стенам, словно в комнату готовили к танцам на грязном линолеуме. Четверо пожилых гостей сидели, выпрямившись, у стен, в то время как Мартин, Бренда и Фин присели на корточки в маленькой прихожей. Все ждали, когда тишина нарушится, но с каждой минутой нерушимость ее только возрастала.

Дэнби, казалось, было все равно. В стене прямо над его головой располагался кухонный люк. Он протянул к нему руку, вынул банку пива и с хлопком открыл ее.

– Ваше здоровье! – сказал он, и его сломанный нос немного скрутило, когда он улыбнулся. – Извините, это только для меня. – Он шумно отхлебнул и закрыл люк.

– Оставьте свои чертовы ребячества, Фрэнк, – сказала мисс Фараон. – Мы этого не ожидали... Боже правый, что это было?

Из-за закрытой двери на них обрушился неистовый шквал царапанья и рычания. Дверь затряслась под ударом тяжелого тела.

– Что? Это Шеба, моя маленькая немецкая овчарка. Она просыпается, только когда я открываю банку. Она без ума от пива. Шеба, лежать! Хорошо, что я запер ее в спальне, а? Вам повезло. С одинаковым интересом она смотрит на чужих и отрывает им руки. Хотите с ней познакомиться? – Он сделал вид, что поднимается, затем, смеясь, рухнул назад.

– С меня хватит, – подал голос Портман. – Если вам нравится сидеть тут, пить пиво и играть в садистские игры со своей собакой – вперед. Я всегда говорил, что собака только потому дурная, что у нее хозяин дурак. Если остальные хотят сидеть здесь и развлекаться с этим... этим психом, ради бога, а я не в счет.

– А ты давно уже не в счет, Портман, – ответил Дэнби. – Расслабься и наслаждайся этим долбаным воссоединением или чем оно там должно быть.

– Фрэнк, послушайте, – вмешалась мисс Фараон. – Стоукс умер. У меня есть основание полагать, что он был убит.

Дэнби посасывал пиво.

– И что?

– «И что?» — это все, что вы можете сказать?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Поиграл с тобой в детективов? Какое мне дело до того, что случилось со старым Стоуксом? Мне хватает своей долбаной жизни, чтобы убраться... чтобы жить.

– Есть один или два момента, которые вы могли бы прояснить, – сказал Портман. – Например, почему вы сказали, что не видели Стоукса двадцать лет, хотя он был здесь около месяца назад.

Лицо Дэнби, насколько позволяли старые шрамы, приняло удивленное выражение.

– Это он тебе рассказал, верно? Рассказал, как я угрожал спустить на него Шебу, если он не отвалит? – Снова злобный смех. – О, я понимаю. Ты думаешь, я... ха-ха-ха, ты думаешь, что это я позаботился зачистить старого ублюдка? Господи... да это вроде как небольшой самосуд, а?

– Он сказал, что вы угрожали ему, – продолжал Портман. – Я не вижу здесь ничего смешного. Вы угрожали жизни человека, и теперь он мертв. Что здесь забавного?

– Ты забавный. Все вы. Ты хочешь знать, есть ли у меня алиби на время смерти? Я сидел здесь. Прямо в этом доме, может, в сотне ярдов от него, но не больше. Это то место, где он умер?

– Нет, – сказала мисс Фараон, – он умер в Лондоне. Но откуда вы можете знать, когда он умер?

– Какая разница. Я проторчал здесь весь прошлый год. Никуда не вылезал, объяснял же тебе по телефону.

– Звучит немного по-гангстерски, – сказал Хайд. – Что это за разговоры о том, чтобы зачищать людей и потом никуда не вылезать? От чего вы прячетесь?

– Не твое сраное дело!

Внезапно Латимер вскочил на ноги, челюсти его тряслись от негодования.

– Как вы смеете так выражаться при мисс Фараон и моей дочери? Что вы себе позволяете? Я уже наполовину готов...

– Готов «преподать мне урок»? Тебе никогда не хватало мужества, Латимер, так что сиди и молчи в тряпочку.

– Помолчите оба. – Под взглядом мисс Фараон Латимер сел. – Так, Фрэнк. Мы не имели в виду, что это будет целиком светский визит. Поймите, что бы ни случилось с майором Стоуксом, это касается каждого из нас.

Дэнби кивнул.

– Наверное, тебе лучше рассказать мне всю историю.

– Хорошо. Но не перекусить ли нам, пока мы разговариваем? Мартин, принеси, пожалуйста, корзину.

Фин поднялся, чтобы пропустить его. Пока мисс Фараон рассказывала, он бродил по комнате, пытаясь найти какой-нибудь ключ к странной враждебности Дэнби.

Над камином висела пыльная фотография моложавого Дэнби в военизированной форме «Охранного агентства Тринкхэма», сделанная несколько лет назад: фуражка, черные очки, тщательно подогнанный пиджак, брюки и сияющие ботинки. Одна рука опиралась на тяжелую дубинку, другая удерживала большую, свирепого вида собаку.

Ниже на каминной полке не было ничего интересного: старые часы без стекла, за часами кипа бумаг и документов, дешевенький транзистор. Держась спиной к бывшему полицейскому, Фин вытащил из-за часов несколько нераспечатанных писем.

Мартин вошел с огромной плетеной корзиной и поставил ее на пол.