Текст книги "Клык и металл (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22. По-настоящему зла

Ник встал, чтобы открыть дверь.

Он не подумал о том, как он выглядел и полностью ли он одет.

Может, это был просто предлог пошевелиться, в некотором роде изменить обстановку, вывести их из этого чёртова тупика, в котором они застряли – тупика, который всё сильнее бил по кнопкам его страха и вызывал желание сбежать... по крайней мере, до тех пор, пока он не приведёт мысли в порядок.

– Неудивительно, – пробормотала Уинтер позади него.

Ник глянул на неё, затем крепче стиснул челюсти, преодолев остаток пути до двери. Он немного повозился с замком, а когда эта чёртова штука наконец-то поддалась, распахнул дверь.

К тому моменту он понятия не имел, как долго они тут пробыли.

Он не знал, который час.

Хуже того, до него впервые дошло, какими громкими они были, и не только когда трахались – а ведь это место работы Уинтер, и это школа, чёрт возьми, где мимо кабинета могли пройти ученики.

К сожалению, об одежде он не задумался своевременно.

Он распахнул дверь, увидел перед собой Малека и Тай...

...и только потом подумал посмотреть на себя.

Что ж, хотя бы на нём были штаны.

Тем не менее, его рубашка оставалась распахнутой, свисая с плеч, а ремня и ботинок на нём не оказалось. Ник вообще не помнил, как снял свои антигравитационные ботинки, которые были практически стандартной униформой для копов, даже Миднайтов. Но, наверное, они где-то под столом Уинтер.

Всё это промелькнуло в его голове меньше, чем за одно биение человеческого сердца.

Затем Ник скользнул назад, по-вампирски отскочив за дверь – скорости ему хотелось сильнее, чем потакать видящим, двигаясь в человеческом темпе.

Полностью уйдя из дверного проёма и очутившись за массивной деревянной дверью, он глянул на Уинтер, застёгивая свою рубашку.

Он с облегчением увидел, что она выглядит пристойно – более пристойно, чем он.

– Пристойно, – пробормотала она. – Иногда ты реально говоришь так, будто тебе тысяча лет.

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись, но ничего не ответил.

Через кровь он чувствовал, что она поддела его скорее на эмоциях, а не потому, что действительно так считала. Ей всё ещё хотелось поругаться с ним. Она хотела орать на него, пока он не скажет или не сделает что-нибудь, благодаря чему она почувствует себя лучше.

К сожалению, у Ника не было практически никаких идей, что же такое можно сказать или сделать.

Он совершил то, чего никогда, никогда нельзя делать.

Он никогда не поступал так, будучи человеком, и тем более будучи вампиром.

Он выкрикнул имя бывшего посреди секса.

Иисусе.

Да что с ним не так, бл*дь?

Уинтер снова сурово фыркнула, затем встала на ноги, скрестила руки на груди поверх платья, которое до сих пор вызывало у Ника желание трахаться, и посмотрела на Малека и Тай, входящих в её кабинет. Ник чувствовал, как она старается сделать нейтральное лицо, стереть все следы того, что они неизвестно-как-долго трахались и ссорились, чередуя эти два занятия.

По большей части ей это не удавалось.

Ник заправил рубашку в брюки и закрыл за двумя видящими дверь, выходя из-за неё. Он снова запер замок, скорее рефлекторно, нежели по какой-то конкретной причине.

Тай покосилась на него и нахмурилась, изучая его лицо, затем снова посмотрела на Уинтер. Уинтер же теперь приглаживала волосы, стараясь сделать это по возможности незаметно, но Ник чувствовал через кровь её смущение.

– Вы громкие, – сказала Тай.

Парадоксально, но её голос прозвучал на удивление звонко в круглой комнате с высокими потолками.

Ник застыл, ощущая, как его охватывает ужас, но Малек глянул на него и поднял ладонь, точно опережая его слова.

– Мы слышали, как вы спорили, – объяснил он. – Я не подпускал сюда никого. Никаких людей на этом этаже.

Ник почувствовал, как напряжение резко уходит из его тела.

– Спасибо, – сказал он.

Он встретился с Малеком взглядом, убеждаясь, что видящий понял серьёзность его слов.

– Я перед тобой в долгу, – добавил он тише.

Уинтер наградила его тяжёлым взглядом.

– Ну спасибо, что ты так веришь в меня, Ник. Думаешь, я сама не способна держать людей подальше?

Он вздрогнул, но не ответил.

И вновь он чувствовал её ярость, желание поспорить, уколоть до такой степени, чтобы он наорал на неё в ответ. В какой-то извращённой манере ему хотелось пойти навстречу. Он хотел сделать всё, о чём она его сейчас попросит, но в присутствии Тай и Малека это...

Высокий черноволосый видящий с разноцветными глазами поднял ладонь.

– Прошу прощения за вмешательство, – сказал он вежливо. – Я говорил с мисс Сен-Мартен. Ларой. И я подумал, что вы, возможно, захотите узнать, что она сказала.

Он взглянул на Ника, моргнув, затем обратно на Уинтер.

– ...и похоже, вам двоим не помешает перерыв.

Уинтер помрачнела, крепче скрестив руки на груди, и наградила гневным взглядом сначала мужчину-видящего, затем Ника. Эти ошеломительные сине-зелёные глаза сделались намного жёстче, когда остановились на Нике.

Он вздрогнул; ничего не сумел с собой поделать.

Но это, похоже, только сильнее взбесило её.

– У меня также есть сообщение, – виновато добавил Малек. – Которое правда не может ждать. Она бы хотела, чтобы мы вернулись в Нью-Йорк.

Выражение лица Уинтер сделалось убийственным.

Она открыла рот, собираясь заговорить, но Малек снова поднял руку.

– ...Я не имею в виду вашего мужа, – пояснил Малек успокаивающим тоном. – На самом деле, она предельно ясно дала понять, что он должен остаться здесь, – Малек моргнул, глядя на Уинтер и держа руку поднятой. – Однако она хотела бы, чтобы вы приехали, мисс Джеймс. И я.

Малек бросил на Ника очередной нервный взгляд украдкой.

– ...и Тай.

Теперь уже Ник сверлил видящего гневным взглядом.

Он не потрудился смягчить свои слова.

– Не бывать этому, – прорычал он.

Уинтер посмотрела на него, издав звук, полный неверия и ярости.

Это больше всего напоминало «ХА!»

Ник перевёл свой сердитый взгляд на неё.

– Не бывать этому, Уинтер.

– Иди нахер, Ник.

В её словах прозвучало столько злости, столько кипучей ярости, что Ник поморщился, вздрогнув по-настоящему. Затем, вспомнив, кто стоит с ними в одной комнате, он покосился на Тай.

Девочка выглядела явно шокированной.

– Она по-настоящему зла на тебя, – сказала юная видящая, и тот шок отразился в её голосе. – Очень, очень зла на тебя, Ник...

Ник поднял руку, чтобы перебить её.

– А то я не в курсе. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ребёнок.

Прежде чем Тай успела ответить, он повернулся к Малеку.

– Зачем? – прорычал он. – Зачем она хочет, чтобы вы вернулись? И почему без меня?

– Я не знаю, – сказал видящий. – Она не сказала.

– Но банкет отменён, – сказал Ник. – Верно? Банкет не состоится. Кингсворт об этом позаботился. Разве нет?

Малек моргнул. Его взгляд метнулся к Уинтер.

– Малек? – прорычал Ник.

Видящий снова посмотрел на Ника.

– Я не знаю, – ответил он. – Этого она тоже не сказала.

– А ты не спросил?

– Не спросил.

– То есть, ты не имеешь ни единой бл*дской идеи, почему Лара хочет, чтобы ты, Уинтер и Тай вернулись в город? Без меня?

– Да, не имею.

Ник помрачнел, покосившись на Тай.

Девочка закрыла рот, но продолжала смотреть то на него, то на Уинтер, и её льдисто-голубые глаза отражали тот растерянный шок.

Малек тоже смотрел то на Ника, то на Уинтер, но выражение его лица было другим. Ник видел озадаченность в глазах мужчины-видящего, но вместе с тем нечто другое – глубинное понимание в сочетании с какой-то спешкой.

Он хотел им что-то сказать.

Он очень хотел сказать им что-то по поводу их ссоры.

Видящий открыл рот, и Ник поднял руку ещё выше, гаркнув на провидца прежде, чем тот успел произнести хоть один слог.

– Заткнись нахер, Мэл, – прорычал он. – Сейчас же. Не говори ни единого чёртова слова.

Видящий медленно закрыл рот.

Он снова перевёл взгляд между ними, и Ник буквально видел исходившее от него раздражение, желание заговорить.

– Ни. Единого. Слова, – прорычал Ник. – Я серьёзно. Что бы там ни было... это может подождать. Сейчас не время. Я знаю, что ты хочешь как лучше. Просто... не надо.

Глаза видящего дрогнули.

Он кивнул, но Ник видел и чувствовал, что он не в восторге.

Более того, он не был согласен.

Он считал, что Ник ошибается. Он думал, что сказанное им исправит ситуацию... ну или хотя бы станет лучше. Ник не позволил себе задумываться о том, почему Малек в этом так уверен, или откуда взялось такое мнение.

– Нам пора, – сказал мужчина-видящий, выдохнув с явным усилием, и с ещё более очевидным усилием отбрасывая то, что не давало ему покоя. – Нам надо возвращаться в город.

– Уинтер никуда не поедет, – сказал Ник.

Даже произнося эти слова, он осознавал, что это наверняка была ошибка.

И всё же он не понимал масштабы этой ошибки, пока слова не слетели с его губ.

Когда Ник посмотрел на неё, Уинтер наградила его одним долгим и пристальным взглядом. Он достаточно увидел в этом взгляде, достаточно почувствовал через разделённую кровь, чтобы понять – он только что допустил очень большую и очень плохую ошибку.

Уинтер отправится в Нью-Йорк.

Она поедет туда, даже если для этого ей придётся перелезть через кровоточащий труп Ника.

Он сказал ей, что она не может поехать (после того, как ранее сам отмахнулся от её слов на ту же тему – и что более важно, после того, что он сделал с ней недавно), и это всё решило. Теперь Уинтер отправится в Нью-Йорк, хоть с Малеком и Тай, хоть без них.

Она определённо поедет хоть с Ником, хоть без него.

Чёрт, да теперь Уинтер отправится в Нью-Йорк даже в том случае, если ей придётся пристрелить их троих.

Она поедет в Нью-Йорк, даже если придётся угнать поезд.

Тай глянула на Ника, распахнув глаза ещё шире.

Она незаметно кивнула, ровно настолько, чтобы Ник понял – девочка согласна.

Он хмуро посмотрел на неё, затем на Уинтер.

– Дорогая... – начал он смиренным тоном.

Она издала разъярённый смешок.

– Серьёзно?

Ник захлопнул рот. Скрестив руки на груди, он переступил с одной ноги на другую. Затем, стоя там и глядя на лица всех троих, он осознал, что остаётся лишь один вариант.

– Ладно, – прорычал он. – Мы все поедем.

Не дожидаясь реакции, Ник подошёл к столу, схватил свою куртку, повисшую на самом краю, и засунул руку в рукав. Надев её до конца, он наградил Уинтер жёстким взглядом, затем посмотрел на Малека, почти бросая ему вызов поспорить.

Никто ему не возразил.

Уинтер сверлила его холодным гневным взглядом.

Малек выглядел почти настороженным, но тоже ничего не сказал.

Схватив ботинки и носки с пола у стола Уинтер, затем подняв свой ремень, Ник поправил воротник куртки свободной рукой, пока шёл к двери, отпирал замок и дёргал за ручку, чтобы открыть тёмный коридор за дверью.

Солнце село.

Ник должен был почувствовать это, но из-за всего остального он как-то не ощутил.

Стоя на пороге, он развернулся, наградив Малека и Тай последним сердитым взглядом, но не решаясь смотреть на Уинтер.

– Ну? – сказал он. – Мы делаем это? Или нет?

Переглянувшись меж собой, два видящих приподняли брови. Затем, словно по молчаливому согласию, они повернулись к Нику и пересекли расстояние от него до двери.

После краткой паузы Уинтер последовала за ними.

Глава 23. Найти друг друга вновь

До прибытия в город оставалось час с небольшим.

Это, в свою очередь, случится за час до того, как откроются двери в здание полиции.

Всё это высчитано согласно часам Ника, маршруту и графику поезда-экспресса, едущего без остановок, и того, что шеф сказал ему о банкете, когда Ачарья загнал Ника в угол и удостоверился, что тот придёт.

Конечно, Ник говорил себе, что те двери не откроются.

Они не откроются потому, что никакого бл*дского банкета не будет.

Банкет отменили.

Его отменили, потому что губернатор Гэвин Кингсворт заверил Уинтер, что он разберётся с этим, отложит мероприятие, перенесёт в другое место или попросту отменит всё это дерьмо.

Конечно, у Ника не было подтверждения, что это действительно случилось.

Зато у него имелись серьёзные сомнения.

Раньше он говорил себе, что это не его проблемы. Теперь, когда Сен-Мартен что-то понадобилось от его девушки, Ник корил себя за то, что не настоял на личном разговоре с Гэвином-мать-его-Кингсвортом. В то время он слишком отвлёкся на саму Уинтер, на тот факт, что она казалась безмерно зацикленной на нём, на их физической близости, на всех вещах, из-за которых Нику сложно было думать.

Перед тем, как они сели на поезд, Ник пытался уговорить Малека связаться с Сен-Мартен. Он пытался заставить Малека позвонить ей и выяснить, какого хера происходит, зачем она выдернула их всех обратно в Нью-Йорк, и почему она намеренно исключила Ника.

Малек утверждал, что не может до неё дозвониться.

Ник подумывал связаться с Джорданом, даже с Кит, но не был уверен, что сможет держать себя в руках во время разговора с ними.

Он испытывал искушение попросить Уинтер во второй раз позвонить Гэвину, но не мог сподвигнуть себя на это. У него имелось сильное подозрение, что Уинтер заставит его раз за разом расплачиваться за эту услугу, и не только через выполнение его просьбы в точности.

Он слетит с катушек, если она сейчас начнет флиртовать с этим мудаком прямо на его глазах. Он определённо слетит с катушек... и хуже того, Уинтер это знала. Кингсворт упростит ей задачу, поскольку судя по их разговору ранее, он явно до сих пор хотел её. Ник помнил, как Уинтер прежде говорила, что это не что-то личное, что это лишь часть извращённого фетиша Гэвина Кингсворта, любившего женщин-гибридов, но Нику это казалось чертовски личным.

Более того, этот парень – губернатор, чёрт подери.

В итоге Ник решил, что может подождать до тех пор, пока они не доберутся в Нью-Йорк.

Он всё равно ничего не мог поделать с банкетом.

Он занял себя тем, что пытался примерно высчитать время их прибытия. По его подсчётам, он пробыл с Уинтер почти три часа. Учитывая более быстрый поезд без остановок, на котором они ехали обратно, а также тот факт, что они сумели сесть на него через считанные минуты после прибытия к терминалу Северо-Восточной Охраняемой Зоны, они должны вернуться примерно в шесть тридцать.

То есть, у них будет примерно час времени в запасе.

У Ника будет час до того момента, когда банкет должен открыть свои двери перед гостями.

Значит, два часа до тех пор, как всё по-настоящему начнётся; скорее всего, три часа до тех пор, как все покинут бар, чтобы сесть и кушать чрезмерно дорогую искусственную курицу или рыбу, слушая, как разные придурки из числа правительства и оборонных подрядчиков встают и толкают самовлюблённые, скучные и наверняка неосознанно расистские речи о вампирах.

Тем временем новенькие Миднайты будут торчать там в полной парадной униформе, вежливо отказываясь от предоставленных правительством мешков с кровью, стараясь не допустить, чтобы их глаза остекленели, и хуже того, стараясь не пялиться на шею какого-нибудь человека.

Выбросив этот образ из головы, Ник постарался подумать, что он мог предпринять, пока ехал на поезде.

Пока что ему ничего не приходило в голову.

Поездка была неловкой.

Первые полчаса Тай и Малек смотрели в окна, пока Ник и Уинтер уставились друг на друга.

Не помогало и то, что Ник с Уинтер до сих пор были связаны через кровь.

Ник с самого начала дерьмово блокировал её, и со временем стало только хуже, а не лучше. В результате практически каждая мысль, проносившаяся в его голове, в той или иной форме доходила и до неё.

Большая часть этих мыслей не помогала.

Вообще не помогала.

Отчасти дело в чистой иррациональности того, на чём зациклился его разум.

Отчасти в том, что у него не было для неё ответов – по крайней мере, ничего такого, что она хотела бы услышать.

Сочетание этих факторов практически гарантировало продолжение того же спора, который шёл между ними перед тем, как Тай и Малек появились в офисе Уинтер – если это вообще можно назвать спором, поскольку Ник ей не возражал.

Скрестив руки на груди, Уинтер сердито смотрела на него с противоположной лавочки в купе, который они вчетвером делили.

Судя по выражению её лица и тем вещам, которые Ник читал через кровь, он подозревал, что она лучше скрывала от него свои мысли, чем он от неё.

Не помогало и то, что многие его мысли включали желание снова переспать с ней.

Он не мог скрыть это желание, даже когда они спорили обо всём остальном. Он знал, что она это почувствовала. Он знал, что она ощущала в нём это желание.

Он также знал, что это её разъяряло.

Она хотела ответов, а у него таковых не имелось.

Если честно, Ник не был уверен, почему желание секса в нём зашкаливало, но он как будто ничего не мог с этим поделать. Он знал лишь то, что вся эта ситуация почему-то заставляла его ещё сильнее желать Уинтер. Чем больше Уинтер чувствовала это в нём, тем сильнее она злилась.

У неё также имелась собственная теория относительно того, чем это вызвано.

«Ты хочешь его, – рявкнула она на Ника через кровь. – Ты хочешь его, а не меня. Почему, бл*дь, ты просто не признаешься в этом, Ник? Ты возбуждён из-за него...»

«Нет, – подумал он в её адрес, невольно наблюдая за ней, невольно пялясь на неё, невольно желая её, даже когда она сверлила его гневным взглядом. – Уинтер, Богом клянусь... Я не знаю, что сейчас со мной происходит, почему он всплывает в моих мыслях, но это не заставляет меня желать его. Это заставляет меня желать тебя...»

– Это вообще не имеет смысла, – рявкнула она вслух.

Когда два видящих подпрыгнули, Уинтер глянула на Малека, затем на Тай, потом вновь продолжила говорить с ним через кровь.

«Ник, ты же должен понимать, насколько нелепо это звучит, бл*дь. Ты фантазировал о другом видящем, пока был со мной. Ты фантазировал о том, как тебе отсасывает твой бывший любовник, пока твой член был у меня во рту. Видимо, ты фантазировал достаточно ярко и забыл, с кем ты на самом деле...»

«Я не забыл», – настаивал он.

«ХРЕНЬ СОБАЧЬЯ, НИК, – послала она, припечатывая его мыслями. – ХРЕНЬ СОБАЧЬЯ. ТЫ ПРОИЗНЁС ЕГО ЧЁРТОВО ИМЯ, КОГДА ГОТОВ БЫЛ КОНЧИТЬ...»

«Уинтер, Господи... Я не знаю, почему я это сделал, но всё не так просто, как ты считаешь. Я не думал о нём. Богом клянусь, я не думал о нём. Я понятия не имею, почему я продолжаю видеть его чёртово лицо. Я понятия не имею, почему произнёс его имя в такой момент. Но я знаю, что хочу именно тебя. Я это знаю. Я знаю это всей своей сущностью. Ты – это всё, о чём я думаю...»

«Лжец, – перебила она. – БЛ*ДСКИЙ ЛЖЕЦ».

Ник вновь постарался контролировать свои мысли, когда увидел, как её глаза заблестели.

Честно говоря, он хотел просто пойти к ней.

Он хотел обнять её обеими руками.

Он хотел укусить её и трахнуть.

Чёрт, да он хотел успокоить её любым возможным способом. Он хотел убедить её, что все её мысли ошибочны, даже если он не мог объяснить, почему они ошибочны так, чтобы это имело смысл для них обоих.

Практически это и происходило в её офисе перед появлением Тай и Малека. Они ссорились, она кричала на него... затем в какой-то момент они снова начинали трахаться до тех пор, пока она не прекращала процесс и не начинала его бить, или пока один из них или оба не кончали... а потом она начинала его бить.

Затем она плакала.

Ник предлагал уйти. Он извинялся. Он говорил ей, что она ошибается.

Ничего не помогало.

Большая часть его слов делала только хуже.

Секс тоже не помогал.

Ничто из этого, вообще ничто не ощущалось более рациональным.

– Прости, – сказал Ник вслух.

Он глянул на Тай и Малека, затем закрыл рот.

«Уинтер, я хочу понять это, правда. Я действительно пытаюсь быть честным с тобой относительно всего этого. Я рассказал тебе о снах, но я толком не понимаю их. Я лишь могу сказать тебе, что ты ошибаешься, думая, будто я тебя не хочу. Кардинально ошибаешься».

«Супер, – она вытерла слёзы, сердито глядя на него и стискивая зубы. – Супер. То есть, ты хочешь трахать меня, при этом фантазируя о том, кого ты любишь на самом деле. Неудивительно, что ты ничего не рассказываешь мне о нём. Даже теперь ты мне ни хрена не сказал... ты это осознаёшь? Я даже не знаю, как долго вы были вместе. Ты так говорил, будто там ничего серьёзного, будто вы пробыли вместе несколько месяцев...»

«Я этого не говорил», – послал Ник.

«Да ты нихера вообще не говорил, – рявкнула она в ответ. – Даже теперь ты толком ничего не рассказываешь. Ты просто повторяешь одно и то же по кругу, бл*дь. Как обычно».

Воцарилось молчание, пока Ник обдумывал её слова.

Та боль в его груди усилилась, отчего становилось сложно мыслить.

С другой стороны, обо всём этом в принципе сложно было думать.

Он толком не мог думать о Джеме.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз позволял себе думать о Джеме, по-настоящему подумать о нём. Теперь, когда он пытался это сделать, всё ощущалось как чёрная дыра. Он ощущал там горе, какую-то потерянную пустоту, полностью лишённую деталей. Такое чувство, будто какая-то часть Ника просто... пропала. Словно то, что там было, просто выело само себя, пока не осталось ничего, кроме отголосков горя и безнадёжного отчаяния.

Дело не в простой невозможности вспомнить.

Он действительно ощущал там отсутствие, как в случае с фантомной конечностью.

Почти такое чувство, будто...

– Это было стёрто, – произнёс мужской голос.

Ник повернулся, уставившись на провидца.

Малек встретился с ним взглядом. Он покосился на Тай, затем обратно на Ника.

– Ты не помнишь своего связанного супруга. Мужчину. Того, что ранее, na? – Малек смотрел на Ника и Уинтер, поджимая губы. – Ты гадаешь, почему ты не помнишь. Я сейчас чувствую это через твою связанную пару.

Он снова посмотрел на них, но ни Ник, ни Уинтер ничего не сказали.

– Причина проста, – сказал Малек. – Воспоминания стёрты. Ушли, как ты и понял. Но они не просто померкли со временем. Они не исчезли сами по себе. Они были изъяты.

Ник уставился на него.

И Уинтер тоже.

Сделав вдох, Малек продолжал тем же тоном.

– Ты больше не имеешь доступа к той информации. Я не могу сказать тебе, что содержалось в тех воспоминаниях, ибо они действительно исчезли. Возможно, не все они, но достаточно, чтобы...

– Что? – резко переспросил Ник, уставившись на него. – Что?

Уинтер тоже продолжала с неверием таращиться на Малека.

Ник глянул на неё, ощутив её реакцию на слова видящего – на одно слово в особенности.

Супруг.

Малек назвал Джема его связанным супругом.

Иисус бл*дский Христос, с этого чёртова провидца станется сделать всё в разы хуже.

И всё же Ник осознал, что не может закрыть тему.

Он не мог просто проигнорировать слова Малека.

Он пытался решить, стоит ли спросить, и что именно спрашивать. Он знал, что если задать этот вопрос в присутствии Уинтер, это не поможет наладить отношения с ней. Более того, не имея представления, что собирался сказать Малек, Ник почти не сомневался, что станет только хуже. Но он не мог заставить себя промолчать. Он даже не мог заставить себя отложить это и спросить попозже, когда Уинтер не будет рядом.

В итоге он стиснул челюсти, а потом заговорил.

– В смысле – они были стёрты? – сказал Ник. – Кто их стёр? Кто, бл*дь, мог сделать такое?

Малек отвёл взгляд от тёмного окна, в которое он смотрел.

Он посмотрел в глаза Нику, глянув на Уинтер, затем снова на него.

– Это сделал ты, – ответил видящий.

Ник уставился на него.

– Хрень собачья.

– Нет. Это факт.

Ник помрачнел ещё сильнее.

– Я не мог стереть это. Я не мог стереть собственный разум, бл*дь. Такое вообще невозможно.

– Ну... не совсем ты, – поправился Малек.

Его голос вернулся к тому странно спокойному безмятежному тону, который граничил с безразличием. Ник сразу невольно стиснул зубы.

– В этом отношении ты прав. Возможно, строго говоря, это был не ты, – добавил Малек. – Но ты попросил других сделать это. Подозреваю, что ты даже заплатил другим, чтобы они сделали это для тебя. Видящим. И вампирам тоже, если я не ошибаюсь. Я видел это, и это наиболее логично, судя по природе этого блока.

Ник уставился на него.

Он силился осмыслить слова Малека, переварить их.

– С какого хера мне это делать? – спросил он наконец.

Малек вздохнул.

Он глянул на свою сестру, которая смотрела то на Уинтер, то на Ника, раскрыв глаза шире обычного. Её взгляд выражал не совсем настороженность, скорее остатки того её шока, что Ник видел в офисе Уинтер. Тай смотрела на Ника и Уинтер так, словно не могла поверить в то, что происходит между ними двоими.

Мгновение спустя Малек перевёл взгляд на Ника.

– Полагаю, это разозлит тебя, – сказал провидец всё так же спокойно. – Но мисс Сен-Мартен попросила меня разузнать о тебе. Когда ты впервые появился на наших радарах. Когда ты впервые пришёл к нам после того, как помог Тай в том парке. Лара попросила меня использовать мои... – когда его сестра пихнула его, Малек поднял взгляд и заметил записывающие устройства в углах купе. – ...мои ресурсы. Чтобы узнать то, что мне удастся узнать.

Ник помрачнел.

Сам покосившись на камеры, он открыл канал в гарнитуре.

– Привет, ребёнок, – сказал он сразу же, как только она ответила. – Ты ждёшь нас?

В его гарнитуре показались усовершенствованные голубые глаза Кит, раскрытые шире обычного.

– Не тебя. Иисусе, Ник. Ты действительно едешь в Нью-Йорк? Ты разве не получил сообщение? Сен-Мартен хотела, чтобы ты держался подальше. Она действительно считает, что эта группировка Дмитрия Йи нацелилась на тебя. То есть, конкретно на тебя, Ник...

Но он уже хмурился, отмахиваясь от её слов.

– Со мной всё будет нормально, – сказал он. – И я разберусь с Ларой. Слушай. У меня есть более срочное дело. Мы на поезде, и нам надо иметь возможность говорить свободно. Мы сейчас едем на экспрессе из Северо-Восточной Охраняемой Зоны...

– Поняла. Вагон 568-F.

– Ага. Это мы.

– Я всё отключу. Буду гонять запись по кругу. Не беспокойтесь.

Ник почувствовал, как его плечи расслабились.

– Спасибо, ребёнок. Ещё один должок на моём счету, – помедлив, он добавил: – Ты можешь сделать так со всей поездкой с самого начала? Стереть всё? Я не припоминаю, чтобы кто-то из нас говорил что-нибудь изобличающее, но просто чтобы перестраховаться.

– Да, я догадалась, – сказала она, затем поиграла тёмными бровями. – Говорите о чём-то интересненьком, Наоко? Не против, если я послушаю?

– А если я скажу нет, это что-то изменит? – сухо поинтересовался он.

Она рассмеялась, качая головой.

– Пожалуй, нет.

Ник фыркнул, слегка раздражаясь, но ни к чему было утруждаться.

Она уже отключилась.

Он снова сосредоточился на помещении купе, слегка помрачнев.

Он увидел, что остальные наблюдают за ним так, будто знали, для чего он отвлёкся на эти несколько секунд. То есть, они наверняка действительно знали.

Уставившись на всех троих, Ник прорычал:

– Это была Кит. Я попросил её отключить слежку. Хотя из-за тебя наши имена наверняка всё равно под особым наблюдением, – ворчливо добавил он, бросив на Малека мрачный взгляд. – Просто знайте, что она может слушать. А значит, «Архангел» тоже может слушать.

Уинтер нахмурилась, но Ник заметил, как что-то в её лице и теле расслабилось.

Этого оказалось достаточно, чтобы снова его взбесить.

И с кем же, по её мнению, он говорил, бл*дь?

Она наградила его суровым взглядом, выгибая бровь.

Намёк вовсе несложно было прочитать, и злость Ника вернулась резкой волной.

Иисусе. Ну замечательно.

То есть, теперь он полный засранец и изменник? У которого на стороне куча баб и мужиков, видимо? Людей, с которыми он говорил, пока сидел прямо перед ней, пока её кровь всё ещё текла по его венам? Ну это же так логично, конечно.

Глаза Уинтер похолодели на несколько тонов.

– Ах, – Малек кивнул, как будто не замечая хмурости Ника, или выражения на лице Уинтер, или соответствующей волны гнева, исходившей из света Уинтер.

– Что ж, тогда, – продолжал провидец, – ...я просто скажу тебе. По просьбе мисс Сен-Мартен я совершал временные и другие Барьерные прыжки, смотря на твоё прошлое. Я сделал это вновь, когда ты вступил в тот бойцовский клуб, и мисс Сен-Мартен узнала о твоих прошлых связях с Белой Смертью, – Малек глянул на Уинтер, затем обратно на Ника. – Лара в особенности хотела знать, почему ты примкнул к этой организации. Это казалось ей... нехарактерным для тебя.

Ник нахмурился. Он тоже покосился на Уинтер.

Её лицо оставалось непроницаемым.

Он ничего не слышал через кровь, так что предположил, что она снова его блокирует. Наверное, в надежде узнать больше, чем она ожидала услышать от самого Ника.

При этой его мысли она повернулась и наградила его суровым взглядом.

Прочитав посыл в этом взгляде, Ник помрачнел.

Он адресовал своё раздражение Малеку.

– И что? – прорычал Ник. – Итак, ты копнул под меня. Для Сен-Мартен.

– Да.

– И во всём этом «копании под меня» ты выяснил, что я стёр собственную память?

Малек кивнул с безмятежным выражением.

– Да.

– И с чего бы мне делать это, бл*дь? Потому что ты так и не сказал.

Малек ответил без колебания.

– Ты страдал от серьёзной травмы, – сказал провидец. – Смерть твоего супруга. Ты перепробовал множество способов справиться с этим. Насколько я мог сказать по твоему изначальному психическому состоянию в тот момент, ты надеялся, что его смерть убьёт тебя.

Малек глянул на Уинтер, затем перевёл взгляд разноцветных глаз на Ника.

– ...Когда это не убило тебя, ты подумывал покончить с собой, – добавил он. – Я не знаю, почему именно ты решил этого не делать. Эту часть я не сумел увидеть. Но в итоге ты пришёл к компромиссу – стереть себе память. Для этого ты обращался к разным источникам. Думаю, первые несколько попыток были безуспешными или принесли лишь частичный результат, поскольку ты продолжал пытаться. В итоге ты примкнул к Белой Смерти. Ты отрезал себя от всех, кто знал тебя, пока ты был со своим супругом. Ты также попросил нескольких своих новых коллег-вампиров попробовать стереть тебя. Возможно, именно тогда это наконец-то...

Но что-то в Нике просто не могло больше слушать.

Он не мог больше слушать.

Он не мог больше слушать.

Его разум отключился, перестал воспринимать информацию.

Он не слушал Малека.

Какая-то часть его слышала, что видящий говорит, но он уже ничего не понимал.

В какой-то момент он встал.

Возможно, он что-то сказал.

Возможно, он сказал что-то громким голосом. Возможно, некоторые слова он прокричал или даже прорычал. Ник не знал, что он сказал, и говорил ли он что-нибудь, и имело ли это смысл. Он подозревал, что всё-таки что-то сказал. Он видел, как девочка-видящая, Тай, дёрнулась на сиденье. Судя по выражению на её лице, он действительно напугал её.

И это вызывало у него не лучшие эмоции.

Это ему ни капли не нравилось.

С другой стороны, он очень хотел, чтобы Малек перестал говорить. Он хотел, чтобы провидец прекратил... и что бы ни сказал Ник, какое бы выражение ни появилось на его лице, какой бы тон он ни использовал... этого оказалось достаточно, чтобы провидец заткнулся.