Текст книги "Провидец (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Последовала краткая задержка.
Ник знал, что в это время программа посылает, затем обратно расшифровывает то, что он им отправил.
После этой задержки Морли глянул на него, и его тёмные глаза оставались непроницаемыми, когда он сделал глоток из своей уродливой кружки «Янкиз». Ник невольно поразился умению пожилого детектива сохранять нейтральное лицо, когда получил ответное зашифрованное сообщение.
Нику также пришлось подождать мгновение, пока завершится расшифровка с его конца.
– Ты думаешь, что кто-то в этом здании участвовал в произошедшем? – спросил Морли.
Ник нахмурился.
Он не задумывался об этом – во всяком случае, сознательно.
Он просто ощущал здесь взгляды, прикованные к ним.
Неопределённые взгляды.
Теперь же, задумавшись над этим, он вынужден был признать, что да, сознательно или нет, но отчасти он задавался вопросом, не было ли это работой кого-то из своих.
Может, дело в комментарии Джордана о том, что Сильвертон ожидал кого-то конкретного.
Что бы ни спровоцировало паранойю Ника, его инстинкты определённо не исключали такую вероятность. Однако вместо того чтобы прямо ответить на вопрос Морли, он глянул на них двоих, затем кивком головы указал в сторону двери.
Морли слегка нетерпеливо выдохнул.
Затем повернулся к технику.
– Мы пошли на небольшой перерыв, попьём кофе, – сказал он. – Скоро вы восстановите полную хронологию событий со всех записей? Мы сможем увидеть скомплектованную запись проникновения, когда вернёмся? Всё, что они сделали, чтобы пробраться в здание? Включая убийство?
В этот раз повернулись два техника.
Лысая – та, что показала им события в офисе Сильвертона – повернулась первой.
Её напарница, занимавшая соседнее место, тоже повернулась – беловолосая девушка двадцати с чем-то лет, за которой Ник до сего момента почти не следил.
Волосы второй девушки-техника были выбриты по бокам, уложены гелем дополненной реальности, который заставлял их искрить подобно крошечным огонёчкам. Во лбу у неё был встроен имплантат, похожий на ювелирное изделие – причём встроен таким образом, который заставил Ника поморщиться, поскольку для такого украшения ей пришлось бы нарочно вырезать кусок своего черепа.
Они обе кивнули, дружно как одна.
Затем так же слаженно они вернулись к своим открытым экранам.
Ник наблюдал, как та, что с украшением во лбу, продолжила сканировать отдельные камеры наблюдения на вторичном экране, который открыла, пока они втроём смотрели запись взрыва.
Ник заметил, что Горманы на её экране шли по газону, одетые так, чтобы не привлекать внимание на камерах.
Они довели до совершенства умение выглядеть так, будто имели полное право здесь находиться.
Когда Джордан и Морли повернулись, чтобы уйти, Ник ещё долю секунды понаблюдал за женатой парой на экране, а затем последовал за двумя детективами к двери.
***
Ник планировал заговорить с ними сразу же, как только они вышли в бизнес-парк.
Однако стоило ему открыть рот, как Морли наградил его предостерегающим взглядом и покосился на столбы с камерами, которые стояли по обе стороны от освещённой дорожки.
Ник нахмурился, проследив за глазами старшего детектива.
Он осмотрелся по сторонам и увидел дополнительные столбы, расставленные по газону и охватывающие, вероятно, каждый дюйм пространства между улицей и первым зданием.
Скорее всего, здесь также имелись беспилотники.
А значит, звуки тоже записывались.
Морли направил Ника и Джордана к повороту подъездной дорожки, ведущей к бизнес-парку, и отвёл их к бронированному и защищённому от прослушки фургону полиции Нью-Йорка, припаркованного в конце дорожки.
Единственной, кто присутствовал внутри, оказалась одна из судебных криминалистов.
Морли попросил её выйти и принести Джордану ещё одну порцию кофе из ближайшего киоска, тем самым дав им примерно двадцать минут в фургоне.
Нервно покосившись на глаза Ника, человечка кивнула и выбралась через двойные двери сзади.
Она уже собиралась уйти, но тут Джордан постучал пальцем по её плечу.
– Две ложки сахара, – сказал он, проводя своим штрих-кодом по гарнитуре женщины. – И немного шоколадной посыпки сверху, – отдав ей диск, в который сложилась его кружка, пока они были на станции охраны, он добавил: —…И пусть вычтут это из стоимости. Проследи, чтобы они сделали это. Они, бл*дь, всегда забывают.
По-прежнему тупо уставившись на Ника, криминалист оторвала взгляд от лица Ника ровно настолько, чтобы кивнуть Джордану. Так ничего и не сказав, она забрала у Джордана диск и ушла по тротуару в сторону главной улицы, где располагались кофейные киоски.
Ник задавался вопросом, какого черта с ней не так.
Словно услышав его, Морли фыркнул.
– Она большой фанат боёв, Танака, – сказал старший детектив, искоса глянув на Ника. – Слышал бы ты, как она без умолку трещала о том, что ты сегодня сделал на ринге. Она нас чуть с ума не свела по дороге сюда. Думаю, ты лишил её дара речи.
Закатив глаза при виде хмурого лица Ника, Морли добавил:
– Да, не сомневаюсь. Знаю. Непросто быть знаменитостью. Особенно когда ты затворнический, асоциальный сукин сын, имеющий глубинные проблемы с доверием и чёртову манию преследования.
Джордан разразился изумлённым смехом.
Когда Ник наградил их обоих сердитым взглядом, Морли усмехнулся.
– Выше нос, Миднайт, – сказал он, делая ещё один глоток из своей уродливой кружки «Янкиз». – Ты в последнее время растерял всё чувство юмора, чёрт возьми. Раньше ты бывал хотя бы забавным… когда был не слишком большой занозой в моей заднице. А в последний месяц ты, входя в комнату, словно притаскиваешь с собой здоровенную грозовую тучу.
Криво улыбнувшись, он опустил кружку, всматриваясь в лицо Ника.
– В чём дело? Бессмертие тебя удручает? Или дело действительно во всех излишних контактах с людьми, которые тебе приходится терпеть сейчас, когда ты стал бойцом-знаменитостью?
– Проблемы с девушкой, – услужливо подсказал Джордан.
Ник медленно повернулся к Деймону Джордану, награждая своего друга убийственным взглядом и глазами приказывая ему заткнуться.
Джордан лишь заржал.
– Серьёзные проблемы с девушкой, – уточнил он, пихнув Ника рукой.
Ник помрачнел.
Он пытался решить, стоит ли что-то говорить, или же эти двое станут вести себя только хуже. Не успел он принять решение, как Джордан и Морли уже начали забираться в фургон, так что Ник закрыл рот и последовал за ними.
Как только они оказались внутри, за закрытыми дверьми, и уселись на стулья, прикрученные болтами к полу перед компьютеризированными лабораторными панелями, Морли жестом указал на него.
– Ладно, – сказал он. – Давайте послушаем.
Ник нахмурился, гадая, не совершает ли он ошибку.
Он знал, что сказала бы Лара Сен-Мартен.
Странно, но он сомневался, что Малеку есть до этого дело, но вот Сен-Мартен метала бы гром и молнии, если бы узнала, что Ник собирается рассказать двум своим коллегам в полиции Нью-Йорка.
С другой стороны, Ник не понимал, почему это он должен начинать переживать о том, что вообще подумает эта женщина.
Она, возможно, считала, будто владеет им, но это не так.
Пока что не так.
– У меня очередная картина, – сказал он, выдыхая. – От нашего художника. Ну, вы меня понимаете. От того же парня, с которым мы столкнулись после дела Келлермана.
– Что? – Джордан уставился на него. – Как, бл*дь, это произошло?
Ник повернулся, посмотрев на него.
– Это произошло сегодня вечером. После моего боя. Он послал мне координаты места, в котором надо искать картину – это церковь внутри Котла. Я получил сообщение сразу после того, как вышел из душа. Оно ждало меня в гарнитуре, когда я включил её обратно.
Ладно, последняя часть была не совсем правдивой.
Но это достаточно близко к правде.
Ник не хотел, чтобы Джордан или Морли установили связь между сотрудником Сен-Мартен по имени Малек (которого и Джордан, и Морли встречали как минимум мельком) и художником-провидцем, который впервые всплыл при расследовании дела школы Келлерман.
Джордан фыркнул, закатив глаза.
Ник не ждал, когда тот как-то прокомментирует его слова.
– Я проверял это место, когда ты позвонил мне, – добавил он. – Именно там я и был. В Котле. Когда я получил вызов на дело, я стоял прямо перед ней.
– Давай взглянем, – сказал Джордан. – На картину. Ты же её записал, верно?
Ник кивнул.
Послав команду через гарнитуру, он приказал устройству спроецировать изображение на пустую стену фургона напротив приборной панели.
– Гертруда, – сказал Морли вслух, обращаясь к искусственному интеллекту полиции Нью-Йорка. – Приглуши здесь освещение. И приборы тоже. Всё, кроме гарнитуры Миднайта.
Тут же раздался мелодичный, андрогинный, но в то же время на удивление женский голос.
– Конечно, сэр.
Освещение отключилось, погрузив заднюю часть фургона в кромешную тьму, если не считать проекции, исходившей из гарнитуры Ника. Картина из разбомблённой церкви ярко и отчётливо проступила на внутренней поверхности фургона, имевшей небольшой изгиб. Программа проекции в гарнитуре Ника скорректировала этот изгиб за несколько секунд, и тот сделался почти незаметным.
Спустя мгновение после появления изображения – ровно столько понадобилось двум человеческим детективам, чтобы понять, на что они смотрят – они оба замерли совершенно неподвижно.
Казалось, что они втроём молча просидели там целую минуту.
Затем Джордан повернулся, уставившись на него.
– Кто, чёрт подери, этот парень?
Ник нахмурился, уставившись на лицо вампира на картине.
– Не знаю. Я надеялся, что один из вас узнает его. Мне он показался знакомым…
– Что?
Джордан моргнул, нахмурившись.
Глядя то на Ника, то на картину, Джордан, похоже, сообразил, что имел в виду Ник.
– Ник… я говорил не про вампира на картине. Я имел в виду художника. Твоего Пикассо с извращёнными экстрасенсорными видениями. Того странного, чудаковатого парня, который как будто следует за твоими расследованиями и рисует события до того, как они произойдут. Кто он? – он покосился на Морли, нахмурившись. – И как, чёрт подери, мы до сих пор его не нашли?
Прежде чем Ник успел придумать убедительный ответ, заговорил Морли.
– Нам сказали оставить его в покое, – произнёс он.
Слова прозвучали прямолинейно.
В них также слышались резкие нотки злости, которые Ник не мог не заметить.
Когда они с Джорданом повернулись, уставившись на старшего детектива, часть злости ушла с лица человека. Вздохнув, он прислонился к приборной панели позади себя, скрестив жилистые руки на груди.
– Не спрашивайте, – пробормотал он. – Это выходит далеко за пределы компетенции вас обоих. Что уж говорить обо мне. Скажем так, раз нам предлагают помощь, то нам разрешается её принимать. Но нам не разрешается преследовать парня, который предлагает помощь, задерживать его или кого-то из его товарищей, определять его местоположение, пытаться установить его личность… или задавать ему какие-то вопросы, чёрт возьми.
Деймон и Ник переглянулись.
– Когда это произошло? – спросил Ник.
– И об этом тоже не думай, Танака, – Морли уклончивым жестом показал на картину, спроецированную на стену фургона, при этом по-прежнему держа руки скрещёнными на груди. – Что касается того, почему этот вампир показался тебе «знакомым» – ты действительно скажешь мне, что не знаешь, кто это, чёрт возьми?
Ник нахмурился, снова посмотрев на картину.
Изображение стабилизировалось там, куда он его спроецировал, так что ему уже не нужно было держать гарнитуру ровно, чтобы сохранять картинку на их импровизированном экране.
– А что, я должен его знать? – спросил он, порассматривав его ещё несколько секунд.
Джордан и Морли переглянулись.
Затем Джордан рассмеялся, на сей раз с неверием.
– Мать твою, Танака, – он покачал головой, прикасаясь пальцами ко рту и скрывая часть своей улыбки. – Я временами забываю, как мало времени ты прожил в Нью-Йорке…
– Бл*дь, да вы скажете мне, кто это или нет? – рыкнул Ник.
Морли ответил наперёд Джордана.
– Стрейвен, – он отпил глоток кофе, взяв кружку с консоли рядом с собой. – Это Стрейвен… известный архитектор и дизайнер. Тот самый архитектор, дизайнер и известный художник, создавший чертежи здания, которое взорвала наша парочка воров.
– Стрейвен? – Ник посмотрел на них, потом на изображение. – Я думал, он гибрид.
Морли покачал головой.
– Нет. Это довольно тщательно охраняемый секрет – то, кто они на самом деле. Они обычно носят первоклассные контактные линзы, подкрашивают кожу… пребывают в уединении днём. Конечно, в полиции Нью-Йорка знают правду, хотя бы потому, что М.Р.Д. сообщает нам такие вещи, особенно если личность занимает высокое положение, как Стрейвен. Думаю, для данного шутника это скорее часть образа, нежели вопрос безопасности… судя по тому, что мне сказали, они любят, когда люди пытаются угадать их расу. Они также строят из себя диву, но полагаю, это неотъемлемая часть профессии.
– Они? – переспросил Ник, вскинув бровь и зацепившись за это местоимение. Он взглянул на Джордана, который тоже хмуро смотрел на Морли. – Тогда это…
Морли наградил его бесстрастным взглядом.
– Гермафродит. По крайней мере, такой термин сообщили мне. Я также слышал вариант «андрогин». Судя по тому, что я читал, оба термина верны. Физиологически они относятся к обоим полам, и вдобавок ко всему Стрейвен не идентифицирует себя как представителя того или иного пола, так что формально они – не «он» и не «она»… в каком бы то ни было смысле слова. Они андрогинны, гермафродитны и небинарны… так что все три в одном флаконе. Я слышал, они довольно сильно бесятся, если обратиться к ним с использованием какого-либо гендерного местоимения, хотя они склонны чередовать гендерные маркеры в одежде, стиле, поведении. На этом изображении они выглядят вполне маскулинно, так что я понимаю, почему ты сбит с толку, но я видел, что временами Стрейвен выглядит весьма женственно. Они также трижды состояли в браке – один раз с мужчиной, один раз с женщиной, один раз с другой небинарной личностью. Как я и говорил, им нравится сохранять свою идентичность изменчивой…
Взглянув обратно на картину и на изображение Стрейвена, Морли пожал плечами.
– В любом случае, суть не в этом, – продолжил он, глотнув ещё искусственного кофе. – Художник сказал тебе, почему Стрейвен присутствует на этой картине?
Ник покачал головой.
– Нет.
– Тот, кто нанял Горманов, по какой-то причине нацелился на здания Стрейвена? Нацелился на самого Стрейвена?
Ник пожал плечами, хмуро глядя на картину.
– Кто ж знает, – отозвался он.
– Ты не знаешь? – резко уточнил Морли. – Или ты действительно спросил художника, и он/она тоже не имеют понятия?
Ник взглянул на него.
– И то, и другое. Я спрашивал у него. Я задал ему несколько вопросов после того, как сам увидел картину. Он утверждает, что просто «рисует то, что видит в своей голове». И он понятия не имеет, что всё это значит.
– Похоже на видящего, – пробормотал Джордан.
Ник покосился на него.
Невозможно было говорить о Малеке или картинах, не упоминая вероятности, окружавшие его вид. Сен-Мартен, должно быть, знала это, когда поручила «Архангелу» связаться с полицией Нью-Йорка и официально признать существование Малека.
Потому что наверняка именно Сен-Мартен и «Архангел» выдвинули эти условия сотрудничества Малека с полицией.
Это должны быть они.
В любом случае, признав его существование, а также защищая Малека и его способности, она должна была понимать, что это вызовет вопросы о том, кто он такой.
И что вполне типично для неё, она не потрудилась предупредить Ника заранее, бл*дь.
– Ага, – сказал он. – Или на очень необычного гибрида.
Джордан поджал губы, похоже, обдумывая его слова.
Свои следующие слова Ник адресовал Морли.
– Как Стрейвен умудряется до сих пор сохранять свою расу в секрете? Я думал, они сами по себе знаменитость и постоянно посещают роскошные вечеринки для богачей?
Морли пожал плечами.
– Вероятно, в этом и кроется ответ. Они богаты.
Ник подумал над этим.
– Но как они питаются? Как они зарегистрированы в М.Р.Д…. или имеют штрих-код вампира… если никто не знает, кто они такие?
Морли вздохнул, опуская кружку кофе на своё бедро.
– Я не знаю всю историю, Танака. И сомневаюсь, что кому-то на нашем уровне это известно. Но у Стрейвена явно имеются могущественные спонсоры и защитники. Не знаю, как это получилось… как они изначально нашли Стрейвена, или как Стрейвен умудряется уклоняться от обычных именных протоколов М.Р.Д., не говоря уж о регулируемых М.Р.Д. ограничениях на место проживания и кормление. Я могу сказать, что информация разглашается внутри полиции Нью-Йорка строго по необходимости и в основном лишь среди начальства…
– Ты только что сообщил нам, – заметил Ник.
Морли наградил его бесстрастным взглядом.
– Расследование убийства относится к категории «необходимо знать», Миднайт, – добавил он таким же бесстрастным тоном. – Однако теперь я вынужден зачитать вам нотацию. Контракт обязывает нас не разглашать никакую информацию о расе Стрейвена, их гендере или физиологии, а также любые другие сведения, которые мы получим о них в ходе расследования. И я говорю не только о прессе, Миднайт. Я имею в виду вообще всех. Если кого-то из нас подловят на упоминании Стрейвена в разговоре с кем-то из знакомых – со своей девушкой, со своим парнем, с собутыльником, с продавцом в киоске тако – да вообще с кем угодно, кто не имеет доступа, одобренного департаментом, то последствия будут отнюдь не мягкими.
Взгляд Морли ожесточился, когда он посмотрел на Ника.
– И мне не нужно напоминать, что для тебя они будут особенно не мягкими.
Ник стиснул зубы, но не потрудился ответить.
Он это знал.
Просто так обстояли дела для вампиров во всём мире.
Впрочем… за исключением Стрейвенов в этом мире.
Но вот на Ников Миднайтов это определённо распространялось.
– Так что? – спросил Ник, переводя взгляд между ними двоими.
Морли опять озадаченно нахмурился.
– Так… что?
Ник тоже нахмурился, демонстративно глядя на наручные часы, хотя прекрасно видел время в проекции своей гарнитуры.
– Стрейвен – вампир. Сейчас ночь… и она продлится ещё как минимум шесть часов. Так где этот Стрейвен сейчас?
Глава 4
Ну конечно
Морли отправил туда Ника.
Ну конечно, он послал его.
Даже Ник был вынужден признать, что он являлся подходящим кандидатом, учитывая то, где, по словам Гертруды, искусственного интеллекта полиции Нью-Йорка, Стрейвен должен был провести большую часть ночи.
Бой Ника был ранним.
Он также был коротким, как заметил Малек.
Он освободился примерно в девять вечера, учитывая, что в это время года бои начинались рано. Купол повторял движение солнца снаружи, а это означало, что зимой солнце поднималось поздно и садилось рано, совсем как на настоящем небе за пределами купола… которое они в Охраняемой Зоне Нью-Йорка уже не могли видеть.
Поскольку теперь время только-только перевалило за полночь, это давало им минимум пять, но скорее, даже шесть часов, чтобы найти Стрейвена и допросить их… при условии, что вампир отправится домой перед восходом солнца, а не останется тусить в зданиях без окон, когда в остальном мире наступит день.
В любом случае, учитывая, что дело было в Нью-Йорке, ночь только начиналась.
Морли позвонил людям Стрейвена, чтобы организовать интервью, и ему сообщили, что вампир побеседует с ними этой ночью, учитывая срочность ситуации. Предположительно, Морли сказал кому-то в команде Стрейвена, якобы у полиции Нью-Йорка есть основания полагать, что самому Стрейвену может грозить опасность, или же изначальная атака была как-то нацелена на них.
Скорее всего, Морли не стал добавлять, что эти предположения основываются на картине, которую написал в Котле некий провидец…
…или что на основании этой картины Стрейвен с таким же успехом может оказаться подозреваемым.
Морли сообщил им номер жетона Ника и сказал, что пришлёт туда их Миднайта примерно через час.
Джордан вызвался поехать с ним.
Ник колебался относительно того, хорошая ли это идея.
Люди могли оказывать на вампиров обезоруживающее влияние.
Не вредило делу и то, что Деймон был симпатичным парнем.
Судя по тому немногому, что Ник успел изучить до отъезда из здания Сфинкса, становилось ясно, что Стрейвен не делал особых различий по полу. Конечно, это мало что значило; так можно было сказать про 80 % вампиров.
Так что да… Джордан может послужить хорошим отвлекающим фактором.
Он также может выступить своеобразным щитом для самого Ника, поскольку большинство вампиров, посещавших такие клубы, или приходили туда, чтобы подцепить человека, или приводили своих людей с собой.
С другой стороны, Джордан хоть и коп, но он не будет там в полной безопасности.
Ничто так не привлекает кучу развратных вампиров, как девственник, и насколько знал Ник, Джордан никогда не бывал с вампиром… во всех смыслах слова.
Нику также не очень-то хотелось, чтобы Джордан видел, как многие вампиры ведут себя, когда находятся преимущественно в обществе себе подобных. В таком окружении они становились менее сдержанными и не стеснялись потакать своим естественным порывам вместо того чтобы сливаться с человеческими представлениями о «нормальности».
Они с Джорданом были друзьями.
Но если честно, эта дружба до сих пор казалась Нику несколько хрупкой.
Он был немного шокирован тем, что коп-мужчина вообще принял его, и уж тем более так быстро, ведь изначально, когда они только познакомились, у Джордана имелись довольно категоричные предубеждения относительно вампиров.
Честно говоря, при их первой встрече Ник подумал, что Деймон Джордан – расист и придурок.
Джордан подумал, что Ник…
Ну, вампир.
И да, некоторые предположения Джордана о Нике, основанные на его расе, были полной ерундой.
В то же время Ник знал, что Джордан не ошибался во многих предположениях. Он был прав насчёт того, как вели себя многие вампиры, как они воспринимали людей или относились к сексу, особенно когда за ними не наблюдали представители власти.
По той же причине Нику не слишком хотелось напоминать Джордану, кем он являлся и на что был способен.
Ник знал, что в этом клубе Джордан может увидеть вещи, которые дадут ему основания коситься на Ника или как минимум задаваться вопросом, чем, чёрт подери, занимался Ник в свои выходные… или после боев, если уж на то пошло, когда к нему клеились кучи фанатов вампиров и боёв – и мужчины, и женщины, и люди, и вампиры.
Прежде чем Ник успел решить, Морли кивнул, глядя лишь на Деймона.
– Ага. Думаю, это хорошая идея, – сказал старший детектив. – Лучше всего, если там будет присутствовать и человек, – он взглянул на Ника так, словно увидел его мысли. – …Люди в таких местах отвлекают. Верно, Миднайт?
Ник изо всех сил постарался скрыть свои дурные предчувствия.
Он ответил на вопрос Морли кивком.
Он знал, что если затеет спор, это отнюдь не поможет ему выглядеть ни в чём не повинным.
Что же касается самого Джордана, Ник невольно заметил, что интерес его человеческого друга не казался стопроцентно связанным с работой. Вокруг детектива-человека определённо витал некий элемент любопытства.
Ник вынужден был предположить, что Джордан мало бывал в вампирских клубах.
Честно говоря, учитывая его физическую реакцию (а именно участившийся пульс и повысившуюся температуру, когда он получил одобрение от Морли), Ник задался вопросом, а был ли он хоть в одном таком клубе.
Из центра на окраину они поехали в робо-такси.
Именно там находилось большинство элитных клубов.
Опять-таки, едва ли это удивляло, учитывая то, кем был Стрейвен.
Ник подумывал предупредить своего человеческого друга о том, что его может поджидать.
Он подумывал дать ему совет или список вещей, которые делать не стоит.
В итоге он ничего не сказал.
Он не мог придумать, как сказать это так, чтобы не наделять излишним драматизмом место, в которое они направлялись… и не показаться снисходительным типом, и не подстегнуть любопытство человека ещё сильнее. И, что хуже всего, не вызвать у него паранойю.
Они покинули такси после того, как Джордан провёл по платёжному устройству своим идентификационным тату и жетоном детектива, чтобы оплата была взыскана с полиции Нью-Йорка.
Ник сунул руки в карманы и ждал снаружи под моросящим дождиком, пока Джордан расплачивался.
Он посмотрел на мигающую неоновую вывеску клуба, у которого не было названия, лишь стилизованное под арт-деко изображение двух тёмно-красных клыков. Эти клыки окружались неприметной, но весьма детализированной виртуальной голограммой многогранной тени, которая становилась то крыльями, то дымом, то развевающимся плащом в духе Джека Потрошителя.
В отличие от большинства клубов на главных улицах, в переулке, где они стояли теперь, не существовало других голографических изображений, которые карабкались бы вверх по зданию, пытаясь привлечь внимание прохожих или конкурировать с расположенными неподалёку заведениями.
Тот, кто сюда приходил, уже знал, куда направляться.
Прямо под неоновыми клыками располагалась толстая металлическая панель, охраняемая гигантским вампиром без шеи, который вполне мог бы участвовать в боях вместе с Ником. Если не считать стилизованных металлических заклёпок, сама дверь была полностью безликой.
Вампир, похожий на пуэрториканца, кивнул Нику, когда робо-такси отъехало, затем окинул его повторным взглядом, всмотревшись в лицо.
– Танака! – воскликнул он, и его смуглое лицо расплылось в улыбке.
Он быстро – по-вампирски быстро – встал с потрёпанного стульчика, на котором сидел.
Прежде чем Ник успел решить, как отреагировать, другой вампир протянул мускулистую руку, покрытую органическими татуировками-имплантатами такого же кроваво-красного цвета, что и клыкастая вывеска наверху. По-прежнему сияя той невероятно довольной улыбкой, он предложил эту руку Нику для рукопожатия.
– Ты Ник Танака! – он издал раскатистый волчий вой. – Белый Волк!
Он запрокинул голову, завыв ещё громче.
Ник окинул взглядом переулок, пока другой вампир выл, затем стиснул зубы и подавил желание посоветовать вышибале заткнуться нахер.
Другой вампир закончил свой протяжный вой и радостно расхохотался, добродушно хлопнув Ника по плечу.
– Бл*дь, чувак! Мне никто не сказал, что ты будешь здесь этой ночью! – он заглянул за Ника, увидев Джордана и робо-такси, выезжавшее из переулка. – И без свиты? Ты верен одному, Волк?
Ник глянул на Деймона, приподнимая одну бровь.
Увидев, как его друг хмурится, осознав слова вышибалы, Ник подавил улыбку.
– Что-то типа того, – ответил Ник, и в его голосе прозвучало веселье. – Мы встречаемся со Стрейвеном. Они здесь?
Хрустальные глаза вышибалы раскрылись ещё шире.
– О! О, хорошо! Понятно тогда, – он широко улыбнулся. – Стрейвена здесь ещё нет, Волк, но они определённо приедут. Он никогда не пропускает наши тематические ночи. В любом случае, меня предупредили насчёт него… и с ним определённо будут люди. Как и всегда. Наверное, даже лучше, что не придётся мешать две свиты меж собой, да?
По-прежнему улыбаясь, он опять добродушно хлопнул Ника ладонью.
Ник кивнул и мотнул головой, подбородком указывая на Джордана.
– Мы можем подождать внутри?
Вампир уже начал присматриваться к Джордану с явно более хищным выражением в хрустальных глазах. Его интерес был настолько очевидным, что Ник заметил, как вокруг зрачков вампира начинает распускаться маленький кровавый цветок.
В ответ на вопрос Ника, который, похоже, отложился в его голове позже, чем следовало, он повернулся обратно к Нику и слегка подпрыгнул.
– О. Да, чувак. Конечно! – отозвался он.
Вампир отошёл от двери, словно опомнившись, схватился за ручку и распахнул её.
– Для нас время ещё раннее, – бодро сказал он. – Скажи Рексу в баре, что первая порция за мой счёт, – он глянул на Джордана, подмигнув тому. – И для тебя, и для твоего… друга.
Ник вновь подавил улыбку.
Вышибала, похоже, сообразил, что они не вместе.
Может, он заметил отсутствие укусов на Джордане, а может, просто уловил отсутствие кровной связи. Обычно вампиры довольно хорошо подмечали такие вещи. И это хорошо, на самом деле; благодаря этому в вампирском сообществе драки сводились к минимуму – во всяком случае, среди нормальных не-засранцев.
И всё же драки случались – как безобидные, так и не очень.
Вампиры бывали не меньшими собственниками, чем видящие, когда дело касалось их увлечений.
А когда вампиры образовывали пары, всё становилось только хуже.
Покосившись на Джордана, который слегка покраснел от такого внимания со стороны гигантского вампира, Ник ещё сильнее сжал губы, стараясь не засмеяться.
Притворившись, будто не замечает интерес большого пуэрториканца к своему напарнику, он ответил другому вампиру кратким и вежливым вампирским кивком.
– Спасибо, брат, – сказал он, хлопнув вампира по спине в такой же дружелюбной манере.
Не оглядываясь на Джордана, Ник вошёл в клуб.
Он невольно заметил, что Джордан следовал за ним чуть ближе, чем обычно.
И вновь вопреки приличиям Нику пришлось приложить усилия, чтобы не засмеяться.
***
Как и сказал вышибала, время было раннее, но клуб оказался практически полным, когда Ник и Джордан направились к бару.
Должно быть, дело в тематической ночи.
Мельком увидев основное помещение клуба, Нику не пришлось прикладывать усилие, чтобы угадать тему вечера.
Он ощущал запах жареных бобов, сальсы, чили кон карне, зелёного чили, гуакамоле, различных перцев. Большая часть всего этого, конечно, была искусственными продуктами, которые только на запах напоминали настоящее, но Ник всё равно на мгновение затосковал по человеческим вкусовым рецепторам.
Он родился и вырос в Калифорнии, а потому чуть ли не с рождения питался такой едой.
В период взросления он практически жил на одних суши и буррито.
Музыкальная группа на сцене играла старые мелодии сальсы, и многие вампиры кружили на танцполе, демонстрируя разные уровни навыков и исполняя старомодный танец со своими человеческими и вампирскими партнёрами.
Некоторые танцоры были просто великолепны, особенно среди вампиров.
И Нику не нужно было угадывать, почему.
Как и он сам, они явно застали последнюю одержимость сальсой, которая случилась где-то перед войнами. Насколько он мог сказать, некоторые из них были родом из тех стран, где зародился сам танец сальсы в разных его вариациях.
Он взглянул на Джордана и увидел, что тот с нескрываемым изумлением таращится на пары танцоров, приоткрыв рот и взглядом следя за их ногами, бёдрами и костюмами.
– Что это? – спросил он озадаченно. – Что это за танцы такие?
Ник невольно закатил глаза.
– Давай возьмём что-нибудь выпить, – сказал он, поддев человека локтем и указав подбородком в сторону бара, который располагался слева от них на противоположной стороне танцпола. – По возможности постараемся слиться с толпой.
Джордан кивнул, но его взгляд ни на секунду не отрывался от кружащих в танце пар.
