Текст книги "Где зима тебя настигнет (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15
Трэз убедился, что дверь наверху была заперта, прежде чем спуститься к гостю. Он не станет рисковать жизнью любимой женщины, и своей тоже. Достав телефон, он набрал Ви.
Первый гудок. Второй. Третий...
Пока он ждал ответ, послышалась очередная серия стуков... и он понял, что это его косяк: машина осталась на объездной дорожке. Кого бы там не принесло, он знал, что хозяин дома... и если они искали его... если к нему приперся разгневанный сутенер, взбешенный наркоторговец или какой–нибудь бандит с наездом из–за чего–нибудь произошедшего в клубе... он сам привел их к этому дому.
Промашка с его стороны.
Он не должен возить на этом «БМВ» свою женщину...
Когда звонок ушел в голосовую почту, кто–то набрал его по второй линии. Убрав телефон от уха, он нахмурился. Принял входящий.
– Фритц? – позвал он.
Жизнерадостный голос Фритца одновременно раздался возле уха Трэза и за дверью.
– Здравствуйте, господин! Прошу прощения за вмешательство, я собирался посетить ваш дом до вашего прихода. Но пришлось побывать в двух местах в поисках достойного мяса.
Трэз моргнул.
– Прости, что?
– Мясо, сэр. – Пауза. Потом: – Прощу прощения, я могу войти в ваш дом, занести продукты?
Встряхнувшись, Трэз отступил на два шага и открыл дверь. На пороге стоял дворецкий с четырьмя бумажными пакетами. Морщинистое лицо светились от счастья.
– Сэр, вы хорошо выглядите. Я быстро.
Фритц пронесся мимо, прямиком к кухне, нисколько не переживая из–за того, что Трэз держал в руке пистолет и ранее вообще хотел стрелять через дверь.
Покачав головой, Трэз вспомнил положительные стороны персонала, долгое время работавшего на Братьев. Их потревожит разве что атомная бомба, взорвавшаяся в гостиной.
Трэз бессильно закрыл дверь.
– Это не обязательно.
И это – самое приличное из того, что он хотел сказать.
ОНА СОБИРАЛАСЬ ПОВЕРНУТЬСЯ, СТОЯ ПЕРЕД КАМИНОМ. ПЕРЕД КАМИНОМ, ФРИТЦ! ДУМАЕШЬ, МНЕ НЕ ПЛЕВАТЬ НА ЕДУ?!
Черт и на этой ноте ему бы набраться терпения и не ворчать из–за испорченного момента – глядишь, так ночной гость уйдет быстрее. И он бы крикнул Тэрэзе, что все нормально, но не хотел ее компрометировать.
– Фритц, послушай, все нормально, – сказал он, заходя в кухню. – Я могу сам все убрать.
Уже после того, как он поднимется наверх и проверит камин... точнее обнаженную женщину перед ним.
– Но молоко необходимо хранить в холодильнике. – Развернувшись, Фритц открыл дверь «GE»[29]29
«Дженерал электрик» (General Electric, сокр. GE) – американская многоотраслевая корпорация, производитель многих видов техники, включая локомотивы, энергетические установки (в том числе и атомные реакторы), газовые турбины, авиационные двигатели, медицинское оборудование, фототехнику, бытовую и осветительную технику, пластмассы и герметики, а также широкий спектр продукции военного назначения, от стрелкового оружия и бронетехники до военно–космических систем и ядерных боеголовок.
[Закрыть]. – И мясо. И мороженое.
Так, Трэзу было плевать, если молоко скиснет, мясо протухнет и мороженое вытечет из контейнера.
– Как я говорил, – бодро продолжил Фритц, – Пришлось заехать в два магазина. Мне не понравились стейки в большом «Ханнафорде». Пришлось звонить своему мяснику.
По крайней мере, доджен действовал проворно, раскладывая продукты из пакетов в шкафчики и холодильник.
– Подожди, сейчас же полночь, – изумился Трэз. – Ты разбудил парня?
– О, вы знаете его. Винни Джуфрида поставляет мясо для «Сала».
– А, Винни. Его можно будить. айЭм на него молится.
– Да, парень помогает всем нам. – Фритц триумфально положил бумажный сверток в морозильную камеру. – Я все.
Но потом он начал сворачивать бумажные пакеты. Как оригами. И пытался выложить из одного форму США на карте.
– Фритц, все нормально, я сам...
Трэз закрыл рот, когда дворецкий отшатнулся так, словно кто–то оскорбил его бабушку.
– Прости. – Трэз вскинул руки. – Я, э–э, у тебя хорошо получается. Отлично. Это на самом деле... шикарно.
По крайней мере, Фритц не тормозил, но в ту секунду, когда был сложен последний пакет, Трэзу захотелось выпроводить дворецкого под руки. Предложение помощи – уже проблема, а если он прикоснется к мужчине – то вообще никогда его не выгонит. Доджены плохо воспринимали фамильярность, похвалу и физические контакты.
Как ручная граната: полезно в хозяйстве, но нужно следить за положением чеки.
– Что ж, Фритц, спасибо...
Странный звук – частично стук, частично удар – послышался откуда–то из–за дома, привлекая их внимание к раздвижным дверям за кухонным столом. Через стекло было видно, как зажглись лампы, освещая задний двор.
– Думаю, тебе пора, – сказал Трэз низким голосом. – Вдруг это по мою душу.
Фритц низко поклонился.
– Да, господин.
И доджен испарился на раз–два–три. Хорошие новости для него. Фритц был привычен к нестандартным ситуациям с использованием ножей и пуль. Он мог тянуть время с пакетами, но если случалось дерьмо, парень знал, когда пора линять.
Трэз снова достал пистолет, который неосознанно спрятал... и мысленно выключил свет во дворе.
Ему не нужны зрители в виде человеческих соседей.
Он пересек темную кухню и прижался спиной к стене возле раздвижной двери, фокусируясь на заднем дворике…
Застывая на месте, он снова посмотрел.
– Что за...
Бросившись к ручке, он открыл раздвижные двери.
– Ты в порядке?
Выскочив на снег, он засунул пистолет за пояс и подбежал к своей женщине… которая непонятно почему лежала на снегу.
И смеялась.
Трэз бросился на колени и посмотрел вверх. Окно ванной было широко распахнуто.
– Ты выпрыгнула? – спросил он. Тупой вопрос. Словно она могла выпасть из окна. – Но зачем? Что…
– Я подумала, что тебе нужна помощь, – сказала Тэрэза, не переставая смеяться. – Прости. Я просто... не знаю, о чем я думала, но я не слышала грохота и шума и боялась, что тебя ранили.
Его женщина подняла голову и показала на свое полностью одетое тело.
– Я оделась, зашла в ванную... я так нервничала, что не смогла успокоиться и дематериализоваться. Поэтому открыла окно, выпрыгнула и уже в полете испугалась, что сугроба окажется недостаточно, чтобы смягчить падение. Хорошо, что я перевернулась, иначе бы упала лицом вниз...
В соседнем дворе зажегся снег, и мужчина в боксерах и фланелевом халате открыл дверь своего дома и выглянул наружу.
– Вы там в порядке? – спросил он.
Позади него лаяла собака размером с диванную подушку, вой был настолько высоким, что Трэз гадал, как долго выдержит стеклянная дверь, прежде чем разлетится вдребезги.
– Все хорошо, – ответил Трэз с улыбкой. – Спасибо за беспокойство.
Человек с подозрением посмотрел на них и открыл рот... наверняка собирался спросить, не вызвать ли им 911... но терпение Трэза кончилось. Заглянув в разум соседа, он стер воспоминания о странном звуке и странном зрелище и отправил Тони Сопрано назад в его двухэтажный дом с собачонкой и женой, которая ждала его в спальне.
– Ненавижу пригород, честно, – пробормотал Трэз, поднимаясь и протягивая руку своей женщине.
Приняв его помощь, Тэрэза смахнула снег с задней части брюк.
Поморщившись, он проверил ее способность ходить.
– Ты точно в порядке? Нам нужно показаться врачу?
Она рукой отказалась от его предложения.
– Боже, да со мной все прекрасно. Я всю жизнь прыгаю в сугробы из окон.
– Правда?
– До своего превращения я сбегала через окно на втором этаже, в дневные часы, пока наши родители... – Она замолчала. Уперлась руками в бедра. Сделала вид, будто оглядывается по сторонам. – В общем, я делаю это не в первый раз.
Она не хотела, чтобы он видел ее лицо. Когда она говорила о своей семье.
– Пошли, – устало сказал он. – Вернемся в дом, в тепло.
Пока они шли по двору, Трэз не мог избавиться от чувства, что настрой окончательно испорчен.
И он не знал, как его вернуть.
* * *
Тэрэза зашла в дом, чувствуя себя глупо и немного грустно. Она стряхнула снег на придверном коврике, ненавидя себя за мысли о брате и старых добрых временах, когда они сбегали вместе... и чтобы уйти от этих мыслей, она воспроизвела в памяти свой блестящий, гениальный побег со второго этажа... и снова разразилась смехом. Опустив голову и пытаясь взять себя в руки, она подошла к столу и встала перед четырьмя идеально сложными бумажными пакетами из «Ханнафорда»...
– Стой, продукты? – спросила она. – Вот кто приходил?
Она выпрыгнула из окна ради доставки еды? Трэз спустился на первый этаж как агент 007... из–за еды?
– Да, – ответил Трэз, закрывая раздвижную дверь.
Тэрэза накрыла рот рукой, абсурдность всей ситуации едва не заставила ее фыркнуть. И она, правда, собиралась смолчать... ведь Трэз очевидно не в том настроении, и она пожалела, что ее смех не такой мелодичный и женственный, как у некоторых женщин. У нее он резче, грубее. Так стадо буйволов с разбегу влетает в реку.
Ну ооооочень изящно.
И учитывая, что Трэз не разделял ее восторг, когда закрыл дверь и перепроверил замок, Тэрэза более чем хотела сдержать проявление эмоций. Но блин. С прошлой ночи ей казалось, что ее жизнь побывала в блендере, все вокруг вращалось с бешеной скоростью. И учитывая, что она успела раздеться перед ним на девяносто пять процентов, он достал пистолет, а она в итоге выпрыгнула в сугроб из окна?
Из–за курьера с продуктами?
Стиснув зубы, она сказала себе, что пора взрослеть...
Звук, вырвавшийся из ее горла, было невозможно сдержать, и Трэз резко посмотрел на нее. Словно боялся, что у нее случилась легочная эмболия.
– Прости, но это слишком смешно, – пробормотала Тэрэза.
– Да, действительно. – Он улыбнулся, но потом вмиг стал серьезным. – Ты не голодна?
Тэрэза наблюдала, как он открыл холодильник и заглянул внутрь. Трэз стоял и смотрел, и Тэрэза понимала, что содержимое полок тут не при чем – там было лишь молоко, несоленое масло и бумажная упаковка из мясной лавки, с мясом или птицей.
– Трэз, что не так? – спросила она, теряя веселость.
– Ничего. – Он закрыл дверь и потянулся к шкафчику. – Смотри, хлопья.
Тэрэза сняла парку и подошла к нему. Прикоснувшись к его руке, она подождала, когда Трэз посмотрит на нее.
– Поговори со мной.
Закрыв шкафчик, он отошел от нее на расстояние. Его лицо было настолько напряженным, она боялась, что он уйдет или... Прогонит ее. И да, он принялся расхаживать из стороны в сторону.
– Слушай, – сказала она, – если хочешь побыть в одиночестве, просто скажи. Но если я остаюсь, то нам придется поговорить. Я не останусь в этом молчании до конца ночи.
Трэз замер и удивленно посмотрел на нее.
– Прости. Я задумался о произошедшем, ты не при чем. И нет, я не хочу, чтобы ты уходила.
– Что ж, посмотри на это иначе: по крайней мере, ты уже как пять минут не держишь в руке пистолет. – Когда он рассмеялся, Тэрэза решила, что это хороший знак, и улыбнулась ему. – Я голодная. А ты?
– Я поел в клубе, когда вышибалы заказали пиццу. Чего желаешь?
– Я бы поела хлопья, если не возражаешь.
– Разреши поухаживать за тобой.
Тэрэза поняла, что ему нужно чем–то занять руки, поэтому просто села за стол. А когда он поставил перед ней чашку с ложкой, нераспечатанную упаковку с хлопьями, и молоко, Тэрэза наблюдала за ним, словно смотрела любимый фильм: его тело было таким сильным и огромным, но он буквально порхал по кухне.
Если бы она могла обсудить с ним то, что занимало его мысли?
Потому что, без обид, но драма тут не при чем. Это только предлог.
Когда Трэз сел напротив нее, Тэрэза открыла пачку и насыпала себе две порции. Потом оглянулась по сторонам и, встав, подошла к раковине. Возле крана был рулон с бумажными полотенцами, и она оторвала одно и, вернувшись, разложила его на столешницу.
– Знаю, это странно, – сказала она. – Но что есть.
Трэз склонил голову, когда Тэрэза начала выбирать изюм из чашки и складывать его на бумажное полотенце. Она аккуратно перебрала хлопья ложкой.
– Можно спросить, что ты делаешь?
Тэрэза подняла взгляд.
– Одна изюминка на ложку, вот идеальное соотношение, не слишком сладко, но и не переборщишь со злаками. Они добавляют слишком много сухофруктов.
– Никогда не думал об этом.
– Трэз, злаки – дело серьезное. – Она покачала ложкой. – Тот же вопрос и с сандэем[30]30
Са́ндей (англ. sundae) – десерт.
[Закрыть]. Важно подобрать правильную комбинацию ириса и мороженого на каждую ложку.
– Что насчет взбитых сливок?
– На сандее? – когда он кивнул, Тэрэза дернулась при одной мысли. – Нет, нет и еще раз нет. Никаких орехов, взбитых сливок, вишни. Это лишнее. И мешает вкусовым рецепторам.
– И пицца?
– Только сырная, широкий бортик и немного соуса.
– Сэндвичи.
Сняв крышку, она налила молока до нужного уровня.
– Два кусочка мяса, без сыра, немного майонеза.
– Без помидора и листьев салата?
– Та же песня, что и с орехами, сливками и вишней.
– Необязательно.
– Да. – Она достала ложку из молока. – Видишь? Идеальная пропорция. Главное не переборщить с молоком.
Трэз откинулся на спинку стула.
– Ты точно знаешь, что любишь в еде.
Она подумала о дыре, в которой жила. Своей спальне в родительском доме. Своей сумке, одежде, обуви.
– На самом деле, так во всем. Во мне говорит инженер. – Когда он удивленно вскинул брови, Тэрэза кинула. – У меня диплом по гражданскому строительству. Онлайн школа, естественно. Я надеялась... впрочем, не важно.
– На что ты надеялась?
Она помешала злаки ложкой.
– Выяснилось, что для вампиров, желающих заниматься строительством, не так много работы.
– Никогда не думал о том, чем занимается инженер–строитель.
– Мосты, туннели, инфраструктура. В крупных масштабах. В детстве я любила работать с землей. Всегда что–то строила. Мой отец... – Она потерла центр груди и сменила тему. – Скажу сразу, я не стану извиняться за то, что работаю официанткой. Всякий труд заслуживает уважения. Вне зависимости от характера работы, нужно выполнять ее качественно. – Потянувшись к молоку, Тэрэза наклонила пачку над чашкой. – Соотношение молока не то, – объяснила она, почувствовав его взгляд.
Трэз смотрел так, будто видит ее впервые.
Глава 16
айЭм сидел в офисе за своим столом, и по идее он должен был заняться обработкой счетов. Оформить заявки на алкоголь и напитки на следующую неделю. Составить план по меню.
Провал по всем фронтам.
И вообще, который час? – подумал он, посмотрев на электронные часы на стационарном телефоне.
Около полуночи.
Откинувшись на спинку кресла, он вытянул руки и размял плечевые суставы. Когда эти манипуляции не помогли снять напряжение в шее и наоборот отозвались резкой болью в затылке, он изобразил прием из офисной йоги, вцепившись руками в край стола и одновременно отталкиваясь от него. Когда вены и мускулы выступили на предплечьях, он смутно отметил, что будучи шеф–поваром, никогда не носил часы. Браслеты или кольца. Запястья и пальцы должны быть свободны от вещей, которые с трудом отмываются, ломаются или могут как–то помешать процессу готовки.
С другой стороны, с таким братом как Трэз, он носил на себе достаточно тяжелый экзистенциальный багаж, удивительно, как он терпел вес одежды и обуви.
– Черт возьми, – пробормотал айЭм, расслабляя хватку.
Стычка между ними была мерзкой, но все шло к этому с трудоустройства Тэрэзы. Ему не стоило нанимать ее. Да, не ее вина, что она выглядела как Селена, но это не значило, что он был обязан принять ее на работу. Нужно было порекомендовать ее на другое место. Учитывая его связи в Колдвелле, ему стоило...
Кого он обманывал. Трэз все еще был бы в плохой форме.
И тогда ругаться им не из–за женщины, а из–за суицида.
И, конечно, он хотел видеть своего братца счастливым. На самом деле, хотел. Чего он не хотел – чтобы Трэз обманывал себя и использовал в этих целях кого–то другого... и айЭм держался за эту убежденность. Но ему стоило иначе выразить свою точку зрения, своими словами он оттолкнул Трэза.
Будто он не знал, что Трэз полночи простоял перед его рестораном. В ожидании, в машине, припаркованной за пределами обзора камер наблюдения. На холоде.
В ожидании конца смены официантки.
Чтобы, без сомнений, довести ее не до дома… и до оргазма.
И п.с. на самом деле, он не считал, что Тэрэзе в итоге будет больнее всего. Хуже будет Трэзу. Мужчина не переживет еще одного сокрушительного разочарования, но айЭм не хотел говорить это вслух. Во–первых, это удар по больному месту. Во–вторых, он не хотел надоумить парня.
Ради всего святого, айЭм каждую ночь с ужасом ждет звонка, когда ему сообщат о смерти Трэза. Этой нестабильной ситуации ни к чему роман с двойником. айЭм знал, о чем сейчас думал Трэз. Что было у него на сердце. И если Трэз решит выпилиться из этой жизни, то обставит все так, чтобы его тело нашел кто–то другой... он захочет избавить айЭма от такой травмы. Как результат айЭм дергался от каждого звонка... не стоит упоминать, как он сейчас ненавидел телемаркетологов.
Застонав, он вытянул руки над головой. Эти постоянные выносившие мозг мысли о том, что творил его брат, где он, с кем он... между ними всегда было так. Трэз всегда бежал от судьбы – необходимости сочетаться браком с королевой с'Хисбэ; айЭм бежал вместе с ним. Кто–то должен был защитить его. Убедиться, что он не встанет на путь саморазрушения.
Добавить ко всему осознание того, что Трэз – все, что у него осталось. Родители умерли, а племя он бросил.
Но потом выяснилось, что судьба перепутала карты, и жрецы ошибались. Именно айЭм был предначертан королеве... и, как выяснилось, он был совсем не против такой участи. Бремя исчезло, и вроде бы нужно радоваться. Но нет. Вместо того, чтобы освободить брата от боли, Трэза ждало величайшее горе и агония.
Смерть Селены – несправедливость вселенских масштабов.
Наверное, того хотели звезды. Согласно традициям с'Хисбэ, все предопределено свыше, и было ясно, что Трэз родился под несчастливой звездой. Когда появилась Селена, сперва айЭм смотрел на это скептически, но потом ему показалось, что все должно измениться. Что череда неудач закончилась. Что вторая фаза будет…
Инстинкты взревели, связанный мужчина в нем перевесил тревоги за брата.
Поднимаясь на ноги, айЭм собирался обойти стол, когда его женщина появилась в дверном проеме его кабинета.
И хотя он видел ее всего ночь назад, какое–то мгновение он жадно смотрел на нее, впитывая образ. майкен была высокой и царственной, золотые одежды выгодно оттеняли темную кожу, волосы спадали по спине сотней косичек, украшенных золотыми бусинами. Ее добрые глаза были полны беспокойства, когда она встретила его взгляд, а руки накрыли ее живот.
Сердце айЭма забилось от ужаса.
– Что они говорят. Жрецы.
– Она полностью здорова.
– Она? – выдохнул айЭм.
Улыбка майкен была нежной и мудрой, и она подошла к нему, раз он не мог пошевелиться.
– Она. Наша следующая королева. Так говорят звезды.
Дочь. Он станет отцом дочери. Принцессы, что однажды взойдет на трон, по знакам небес. По традиции. По воле судьбы.
Обхватив свою супругу руками, айЭм прижал ее к себе, вдыхая прекрасный запах. Но потом у него закружилась голова. Прежде чем он подумал о том, чтобы снова сесть, тело решило за него. Ноги внезапно подкосились, кресло поймало его вес.
– Малышка, – сказал он, прижимая руки к лицу. Потом сел ровно. – Какнасчеттебя?
Слова вылетели так быстро, что пришлось повторить, но его супруга просто встала между его колен и погладила его по плечам.
– Я в порядке. Все прекрасно. Клянусь.
Ииии мир снова завертелся. Его замутило, хотя он и сидел... тело словно чувствовало очередную волну на горизонте.
– Тебе нужно встретиться с Доком Джейн, – пробормотал айЭм, поворачивая голову так, чтобы прижаться ухом к ее животу, открытому церемониальными надеждами. – Я верю в медицину и не могу подвергать риску тебя или... нашу дочь.
Дочь. У них будет дочь. Если, конечно, все сложится благополучно.
– Я отправляюсь к твоей целительнице. – майкен пробежала пальчиками по его стриженному черепу, так, как он любил. – Мы вместе к ней сходим.
– Да. Спасибо.
Прижимая теплое, сильное тело своей женщины к себе, айЭм чувствовал себя слабаком из–за того, что не может сесть нормально и устроить ее на своих коленях. Ночь выдалась трудной. Он и предположить не мог, что однажды женится. Заведет ребенка. И сейчас его ждало прекрасное будущее... с разборками с Трэзом из–за неизбежных плохих новостей.
– Вы встречались сегодня? – спросила майкен.
Она всегда знала, о чем он думал. И не зачем уточнять, о ком идет речь. Имя ни к чему.
– Он заходил.
– Как он.
– Все так же. – айЭм покачал головой. – Хуже, на самом деле. И это только начало.
– Ты рассказал Трэзу? – спросила майкен, положив руку на живот. – О...
– Не смог. Я просто... – айЭм посмотрел на свою супругу. – Как бы я смог? Это жестоко. Он лишился всего, а у меня есть ты и сейчас ребенок. Это слишком... прошу, не пойми меня неправильно.
Когда его женщина посмотрела на него с грустью во взгляде, айЭм подумал о том, что в браке ты делишь с супругом свои горести. Но, блин, он так не хотел загружать ее этим дерьмом.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала майкен.
Закрыв глаза, айЭм сделал глубокий вдох, понимая, что был слишком резок с братом. Он хотел поделиться своей радостью с одним из самых важных людей в своей жизни. Но учитывая, как обстоят дела... как все было всегда... у него не было родного человека. У него была ответственность, огромная, несмотря на любовь к Трэзу. Постоянная тревога за него... проклятье, чужое, но благодаря судьбе ставшее его собственным.
Раз, всего раз он хотел, чтобы вектор их отношений изменился. В его сторону. айЭм хотел получить поддержку, а не только постоянно давать ее.
Но, да ладно, это эгоистично с его стороны. Трэз не напрашивался на такую жизнь, и мерзко винить его в этом. Ведь когда их души явились на эту планету, Трэз не выбрал вместо счастливой жизни жизнь полную неудач и горя.
Нет, конечно. И айЭм должен проявить больше участия.
– Я должен извиниться перед своим братом, – пораженно признался он.
* * *
Сидя напротив своей женщины, Трэз сохранял внешнее спокойствие, но в голове творился бардак. Ну, он думал, что выглядел уравновешенно. Не топал ногой, не постукивал пальцами по столу... бровь и губа также не дергалась.
Уже прогресс. И, черт, прошло аж десять или пятнадцать минут с тех пор, как он в последний раз доставал пистолет, и из окон больше никто не выпрыгивал. Продолжат в том же духе, и, может, ему удастся проспать весь день.
Ура–а.
– Ты не живешь здесь, ведь так? – спросила Тэрэза, продолжая свои манипуляции «одна изюминка на ложку».
На короткое мгновение Трэз попытался придумать ложь. Что–нибудь о недавнем переезде. Скором переезде. Рассмотрении этого места для переезда. Но он так устал, и этот креатив требовал серьезных усилий. К тому же, его женщина была умна, и не нужно быть гением, чтобы заметить отсутствие личных вещей.
Или полное отсутствие одежды в шкафах и ящиках на втором этаже, если она успела проверить.
– В смысле... – Тэрэза ложкой указала на пространство кухни и гостиной, – никаких личных вещей, фотографий. Беспорядка.
Бинго.
И все же:
– Я бываю педантом. Спроси у брата. Мы долгие годы жили вместе.
Она помешала молоко, пытаясь захватить ложкой размокшие хлопья, ускользающие от нее.
– Значит, этот дом ты хочешь сдать мне в аренду.
– Тебе же он понравился. Ты сама так сказала.
– И я уже знаю, как правильно раздеться в спальне.
По его телу прокатилась волна похоти. Вспоминая ее спину, плечи... с намеком, что когда она повернется, он увидит ее груди? Он был на грани оргазма.
Но потом привезли продукты. Блин, он бы до конца жизни не слышал ни одного стука в дверь, и даже этого будет мало.
– Что такое? – спросила Тэрэза, наклонив чашку и удвоив старания по вылавливанию изюма и хлопьев. – В смысле, я могу…
– Я очень хочу тебя.
Она встретила его взгляд, и воздух между ними моментально заискрился... и Трэз с удовольствием ощутил, как поднимается член. Он не лгал, он действительно хотел ее. Но было и кое–что еще. Ему нужно было заткнуть сомнения, страхи и горе, что просачивались наружу. Он не хотел думать о ссоре с айЭмом. Не хотел вспоминать, как Тэрэза оказалась среди идиотов в клубе, о козле с пистолетом и стояком на женщину, которая его не хотела, и который открыл стрельбу из–за ущемленного эго. И не хотел думать о безрассудности своей женщины, которой хватило ума выпрыгнуть из окна второго этажа.
Были и другие вещи. Вещи, на которые он не мог пристально смотреть.
Но секс заслонит собой все.
Порой, когда кипит страсть, можно забыть обо всем.
– Что ж, в таком случае, – сказала Тэрэза, поднявшись и поставив чашку в раковину. – Может, нам стоит попробовать снова?
Трэз медленно выпустил воздух из легких, фокусируясь на ее черных брюках, белой рубашке, густых волосах, разметавшихся по плечам вьющейся копной.
– Да, – выдохнул он с рычанием. – Сделаем это.
И, помоги ему Господь, если кто–то... или что–то... прервет их в этот раз, он будет решать проблему кулаками. Или монтировкой.
Трэз встал со стула и подошел к Тэрэзе так, словно она поманила его, и его ощутимо отпустило напряжение. Они потянулись навстречу друг другу, их губы сомкнулись на полпути, поцелуй вышел естественным и легким, словно и не было неловких моментов до этого. Лаская ее язык своим, он наслаждался ощущением ее грудей, прижавшихся к его груди, ее бедер в его руках, ее губ на своих губах. Она – все, что ему нужно, все, чего он желал. Он хотел остаться в этом моменте навечно.
Это его женщина. Она – его Селена, вернувшаяся к нему. Чтобы ни думал и ни говорил айЭм, как бы дико это не выглядело, вопреки всем сомнениям и невозможностям, Трэз нуждался в этой близости, чтобы удостовериться в том, что реальность такова, какой ее видит его сердце.
Он выдергивал ее рубашку из брюк, когда заметил окно над раковиной. Ставни подняты, и они устроят шоу перед всем районом... прямо сейчас, ведь он вполне мог уложить ее на стол напротив раздвижной двери, и ласкать языком не только ее рот.
– Наверх? – выдохнул он в ее губы. – Прежде чем...
– Да... – простонала Тэрэза.
Разрывая поцелуй, он взял ее за руку и буквально взбежал по лестнице. Они добрались до верхней ступени, и Трэз закрыл за собой дверь и мысленно выключил свет... а потом увлек Тэрэзу к теплому подмигивающему пламени камина. Их губы снова встретились, и Трэз уложил ее на мягкий ковер, при этом сам он не спешил.
Точнее заставлял себя не спешить.
Он хотел сорвать с нее брюки клыками. Сорвать трусики с ее бедер. Забраться на нее как животное. Потом поставить на четвереньки и взять сзади. А после? Опробовать каждую возможную позицию на полу спальни, в кровати, в ванной...
– О, черт. – Трэз повернул голову по направлению сквозняка, который он заметил не сразу. – Прости, сейчас закрою.
Вампиры были способны на многое, используя свой разум, но не в доме, охранной системой которого занимался Вишес. Брат наверняка начинил весь дом медью – чтобы никто не мог проникнуть, когда подняты ставни.
Тэрэза потянула его за рубашку.
– Я закрою усилием...
– Только ручная работа. – Он поцеловал ее. – Никуда не уходи.
– Об этом даже не беспокойся.
Вскочив на ноги, Трэз рванул с такой скоростью, словно в ванной был труп. И закрывая окно, мог думать лишь о том, как бы скорее вернуться...
Краем глаза он уловил свое отражение в зеркале над двумя раковинами. Он застыл как вкопанный, несмотря на свое желание поспешить к Тэрэзе... и не только потому, что она ждала его.
Его глаза были широко распахнуты. Лицо, несмотря на прилившую кровь, землистого цвета. Дыхание слишком тяжелое.
Трэзу был ненавистен свой вид в этот момент. И за ложь он презирает себя еще больше. айЭм прав. Он слетел с катушек и несся навстречу тому, на что у него не было сил и эмоций...
Все нормально, сказал он своему отражению.
Я в норме. Мы в порядке. Все хорошо.
С решимостью, рожденной от отчаяния, он отвел взгляд. Вышел из ванной в спальню...
Так. Снова тормоз. Но в этот раз по хорошей причине.
Достойной. Охрененной просто.
– Я решила попробовать еще раз, – протянула его женщина, расположившись перед камином.
Она лежала там, где он ее оставил, на ковре перед камином... но полностью раздетая. Полностью. И она вытянулась перед ним с такой развязностью, что любой бы любовался бесконечно: откинув голову, с растрепанными волосами, обнажая изящную колонну шеи и ключицы. Ее груди купались в свете камина, розовые соски были напряжены, кремовая плоть набухла.
Трэз облизал губы. Не сводил с нее глаз. Ее талия плавно перетекала в бедра, а расщелина ее лона так и манила его. У нее были длинные красивые ноги... и, учитывая, как она ерзала?
Если ее запаха было недостаточно для того чтобы понять, что Тэрэза готова принять его, то нетерпение ее тела говорило за себя.
– На твоем теле должен быть только свет от камина, – простонал он, скользнув рукой по пульсирующему стволу.
