Текст книги "Где зима тебя настигнет (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Спустя час, а может и больше, Тэрэза снова посмотрела на груду медоборудования, стоявшего в изголовье больничной койки. Она не представляла, о чем говорили эти цифры и звуковые сигналы. Решила, что отсутствие сигналов тревоги – хороший знак... ведь если дела станут совсем плохи, раздастся какофония звуков. Ведь так?

Будь она изобретателем этого оборудования, так бы и сделала.

– Когда врачебный обход? – спросила она.

Отец, сидя на неудобном стуле, выпрямил спину.

– В полдень. Его зовут Хэйверс.

Тэрэза показала на палату, оборудованную высокотехнологичным оборудованием.

– Небо и земля по сравнению с нашим домом.

– Да. Ей никто бы не обеспечил лучший уход.

В их местности единственный лекарь жил на расстоянии пятидесяти миль и приходил по необходимости, оказывая помощь доступными лекарствами и традиционными для Старого Света методами. Бричолт, так его звали. Сын Бричолта–старшего.

– Откуда вы узнали, что нужно везти ее сюда? – спросила Тэрэза.

– Твой брат нашел в сети.

– В группах вампиров?

– Да.

Я ведь тоже могла это сделать. Мне следовало это сделать.

Посмотрев на мамэн, Тэрэза выдохнула.

– Ты сказал, что она ждала чего–то.

– Да.

– Кажется, я знаю, чего именно.

Повернувшись к стеклянной двери, она не знала, стоит ли направиться на поиски брата. Если их ссора удерживала мамэн на Земле, то Тэрэза не хотела спешить.

Но едва ли это справедливо.

– Извинишь меня? – сказала она. – Нужно сделать пару звонков по работе.

– Ты нашла работу?

– Всего лишь официанткой. Ничего серьезного.

– Любой труд важен. – Ее отец опустошенно улыбнулся. – Хорошо... иметь цель. Я по–прежнему горжусь тобой.

– За что? – выдохнула она. – Я только и была...

– Моей дочерью. И ты идеально справлялась.

– Нет, – выдавила она. – Посмотри, что я наде...

– Перестань. – Когда ее внутренний ребенок сразу закрыл пот, отец посмотрел на нее поверх койки. – Мы хотели одного – чтобы ты была счастлива. И все. Больше ни ты, ни твой брат ничего нам не должны.

– Должно быть иначе. Особенно когда вы стареете.

– Мы можем позаботиться о себе.

Ее сердце разбилось при мысли, что одна половина этого «мы» скоро покинет их.

Тэрэза встала. Наклонившись к маминому уху, прошептала:

– Я поговорю с Гаретом. Помирюсь с ним. Не волнуйся об этом, хорошо? Я все исправлю.

По пути на выход Тэрэза подошла к отцу и сжала его плечо. Он похлопал ее в ответ.

Покинув палату, она двинулась вдоль по коридору. Трэза не было в зале ожидания, но это не проблема: с его кровью внутри себя, она чувствовала его за двойными дверьми. И учитывая легкий запах табачного дыма, она знала, с кем он был.

Она не занервничала при виде разговаривающих мужчин, и это хороший знак указывающий на то, насколько она доверяла Трэзу.

Хотя она и так это знала.

Кивнув медсестре на посту, Тэрэза толкнула одну створку и посмотрела направо. Ее брат и ее любовник сидели на полу рядом друг с другом, курили и тихо разговаривали.

Когда она вышла, оба посмотрели на нее.

– Привет, – сказала она.

Гарет быстро отвел взгляд. Но, по крайней мере, не сбежал. И не начал кричать.

Взгляд Трэза был мрачным.

– Как дела?

– Наверное, без изменений, да, Гарет? – Он стиснул зубы, и Тэрэза приняла это за хороший знак. Более–менее. Ну, не такой уж плохой знак. Не такой плохой, как могло быть.

– Не возражаете, если я присоединюсь?

Трэз достал телефон и посмотрел на время.

– Слушай, я отъеду ненадолго, проверю, как дела на работе...

– О, конечно. – Она села рядом с ним. – Я не хотела задерживать тебя здесь. Если встретишь айЭма, можешь передать, что мне нужна пара ночей отгула? Я не уйду, пока…

Она не договорила, и брат посмотрел на нее. Настойчиво.

– Разумеется. – Трэз взял ее за руку. – Что привезти?

– Еды?

– Хорошо. Чего хочешь?

– Гарет? – Она перевела взгляд. – Есть пожелания?

Ее брат затянулся, а потом выдохнул дым, качая головой. – Я не придирчив в еде. Отец тоже.

– Заметано.

Когда Трэз помедлил, она ответила на его сомнения в уместности поцелуя, поцеловав его первой.

– До встречи, – прошептала она, когда их губы ненадолго встретились.

– Обязательно. – Он бросил окурок в бутылку из–под газировки и поднялся на ноги. – До встречи, Гарет.

– До встречи.

Тэрэза смотрела вслед своему мужчине... понимая, что атмосфера мгновенно изменилась. Но, по крайней мере, брат не выглядел откровенно взбешенным.

– Как давно вы встречаетесь? – спросил Гарет, бросая окурок в бутылку. Прежде, чем он успел с шипением потухнуть, брат прикурил следующую.

– Они разрешили тебе курить здесь?

– Не начинай.

– И не собиралась. – Она вздохнула. – Как давно? Не особо. На вопрос об отношениях с ним.

– Ты не из–за него приехала в Колдвелл?

– Нет, я встретила его здесь. Он брат владельца ресторана, в котором я работаю.

– Кажется нормальным.

– Так и есть.

Прежде чем пауза затянулась и стала неловкой, Тэрэза сделала глубокий вдох и шагнула с обрыва.

– Прости меня. Мне, правда, очень жаль.

Желтые глаза брата дернулись, и она приготовилась к нападкам. Но потом он просто покачал головой.

Сидя рядом, она дала ему пространство и время, чтобы разобраться с эмоциями. И она оценила, что он не стал разоряться, это бы только вымотало их впустую.

– Я просто... – Он не закончил. Снова начал: – Я не мог поверить, что ты бросила нас. Ты не просто ушла от них... ты бросила и меня, и да, ты моя сестра, но также ты мой друг. Моя соседка. Ты знаешь. Плевать. Это неважно.

– Ты говоришь это именно потому, что это важно.

– Да. Наверное. – Гарет сильно затянулся. – Нужно бросать курить. Слава Богу вампиры не болеют раком... и нет, я не курю при маме.

– Мне и в голову такое не приходило.

– Я рад, что сейчас ты пришла. Когда ты вошла в палату, думал, разорусь на тебя.

– Я так и поняла.

– Поэтому тогда вышел. Не хотел усугублять ситуацию. Было и так плохо.

– Спасибо, что позвонил. Клянусь, я не получала твои сообщения.

– Знаю. Он сказал.

Когда к глазам подступили слезы, Тэрэза посмотрела по сторонам, вверх–вниз... словно выполняла зарядку... чтобы не проронить ни слезинки.

– Я скучала по тебе. Скучала по ним.

– Мы тоже были опустошены твоим отъездом. – Он сбросил пепел в узкое горлышко. – Кто–то в семье всегда выполняет функции сердца.

– И это мама.

– Нет. – Гарет посмотрел на нее. – Это ты. Всегда была ты. Ты объединяла нас, организовывала. Ты...

Резко прокашлявшись, он отвел взгляд, а потом потер глаза костяшками свободной руки.

– Слушай, я не могу говорить об этом. Это убивает меня, я должен взять себя в руки ради них...

– О, Гарет, – выдохнула она, потянувшись к брату.

Она бы обняла его, но Гарет вскинул руку и отодвинулся.

– Нет. Не надо. Я должен взять себя в руки.

– Я обниму тебя попозже.

– Хорошо. Просто не сейчас.

Тэрэза сделала хороший вдох полной грудью, первый с тех пор как покинула родительский дом. Гарет, с другой стороны, казалось, едва справлялся с эмоциями.

Пытаясь сменить тему, она спросила:

– Ты подкачался.

– Да.

– Что с женщиной, с которой ты встречался?

Он покачал головой, не сводя взгляда с сигареты.

– Она переехала сразу после твоего отъезда, готовая к браку. Издевательство. У меня рушится семья, а она хочет выбрать цветовую схему вечеринки в человеческих традициях? Жесть.

– Мне грустно слышать это...

– На самом деле вот что меня тревожит, – начал он, подняв взгляд и глядя ей прямо в глаза. – Почему мне обидно за маму. – Он ткнул в ее сторону сигаретой зажатой между двумя пальцами. – Ты не позволила ей объясниться. Не выслушала ее историю. Была так занята своими криками и злостью, что не дала ей шанса рассказать, как все было. И более того, вела себя так, словно ждала извинений за то, что тебя удочерили, привели в дом и заботились все эти годы. Вот что мучило меня.

– Я была ошарашена. Не ожидала этого. Я думала... что они мои родители, Гарет. Никогда не пыталась докопаться до истины.

– Ты не знала, что они не твои родители, потому что они в действительности были твоими родителями.

Тэрэза положила руку на его предплечье, ставшее таким широким.

– Ты не был на моем месте, прошу, поверь в мои чувства. Не говорю, что правильно отреагировала, но я знаю, что я испытывала.

Он выругался. Молчал какое–то время.

– Ты права. Извини. И я поступил не лучше. Я просто переживал за мамэн... и за тебя. Я – твой старший брат. Я должен заботиться о тебе.

– Я должна заботиться о себе сама.

– Один в поле не воин, Милк Дад[38]38
  Милк Дадс – конфеты.


[Закрыть].

Тэрэза улыбнулась, услышав свое прозвище.

– Значит, я снова могу звать тебя Рикола?

– Могу предложить вариант получше. – Гарет указал на свою ногу. – Неделю назад уронил гирю. Прямо перед приездом сюда. Зажило хреново, поэтому ношу ортопедическую обувь.

– О, Боже, с этого момента зову тебя Доктор Шолль.

Было приятно видеть ленивую улыбку на его лице.

– Договорились.

Тэрэза подалась вперед и посмотрела на двойные двери в ОИТ.

– Папа сказал, что она на искусственной вентиляции последние два дня?

– Почти сразу, как ее госпитализировали. Мы успели вовремя.

– Как думаешь, она бы захотела поговорить со мной? – Тэрэза рассуждала вслух. – Может, это дало бы ей причину бороться.

Гарет пожал плечами.

– Неважно. Сейчас я соглашусь на что угодно. Мне невыносима сама мысль, что смерть может разлучить их. С ее смертью мы потеряем и папу.

Глава 25

Что хорошо в вечере понедельника, думал айЭм, – его дурной голове не нужно напрягаться – координировать движения рук и ног, памяти запоминать что–то, готовить что–то за горячей плитой. Он мог просто сидеть в кабинете и смотреть на бумаги.

Ну и конечно, что плохо... он просто сидел и пялился на бумаги.

– Черт... – выдохнул он, наклонившись вперед и уткнувшись лицом в ладони.

Когда послышался тихий перезвон охранной системы, айЭм вскинул голову. Открылась дверь для персонала, и айЭм опустил руку под стол, обхватывая девятимиллиметровый, спрятанный...

Он сразу понял кто это.

С другой стороны, он узнает запах родного брата где угодно. Его фигуру.

Отпустив пистолет, айЭм сел прямо в своем кресле.

– Трэз?

Глупо. Произносить его имя. Но он чувствовал облегчение, когда видел мужчину, это значило, что он прожил еще одну ночь. Пережил еще один день.

– Я могу войти? – спросил парень, когда дверь закрылась позади него со щелчком.

– Я всегда тебе рад.

– Уверен в этом?

– На все сто, брат мой.

Трэз двинулся вперед, и на его лице не было злости, вообще ничего. И это равнодушие казалось жутким.

– Что произошло? – спросил айЭм.

Мужчина помедлил в дверном проеме. Потом подошел к столу и сел в кресло напротив, сгорбившись и устроив подбородок на кулаке. айЭм узнал эту позу. Поэтому сам откинулся на спинку кресла.

– Скажи, когда будешь готов, – тихо сказал айЭм.

Брат не скоро заговорил, и когда он наконец открыл рот, Трэз скользнул пальцами по краю стола, как будто сильно нервничал.

– То, что не может больше продолжаться, прекращается. – Когда у айЭм сжался желудок, Трэз пожал плечами. – Экономическая теория, которая объясняет многое в нашей жизни...

– Я в курсе. Вопрос в том, в каком контексте ты ее используешь.

– Не применимо к себе. – На мгновение он поднял черный взгляд. – Я в порядке.

айЭм не стал спорить. Видит Бог, с них достаточно конфронтации. Но он сомневался, что Трэз верно оценивал свое состояние... что он в принципе способен адекватно оценивать себя.

Но лучше так... чем другие варианты.

– Не хочешь поговорить с Мэри? – выпал он.

Трэз улыбнулся.

– Меня много кто просит об этом в последнее время. Рив, ты.

– Потому что мы беспокоимся о тебе.

– Честно, меня не тянет на самоубийство. – айЭм попытался скрыть удивление, но Трэз посмотрел на него и просто пожал плечами. – Нет. Не говорю, что не думал об этом или что не стану думать в будущем. Сейчас – просто нет. И после дерьма, что я пережил, это единственное заверение, которое я могу тебе дать... или себе.

– Я не могу потерять тебя. – айЭм прокашлялся. – Не сейчас. Никогда.

Трэз потер лицо так, словно глаза чесались.

– Прости за дерьмо, что я вывалил на тебя из–за Тэрэзы. Ну, прошлой ночью. И до этого.

– И ты меня. И я должен был....

– Ты был прав. Я ошибался.

айЭм покачал головой. Затеребил бумагу перед собой. Жалея о каждой секунде ссоры... но сильнее он оплакивал правду.

– Я не хочу быть правым. Дело не в этом.

– Я просто хотел верить. Ну, что она вернулась. – Трэз указал на центр своей груди.– Боль вот здесь... уже не такая сильная, как поначалу. Но проблема в том, что я не чувствую ослабления этого токсичного давления. Она просто там. Всегда со мной. Как любовь к Селене. Вот здесь. Каждую секунду в течение ночи и каждый час тревожного сна днем. И я думаю... это сводит меня с ума, понимаешь? – он прикоснуться к своей голове и продолжил. – Вот тут... мозги работают неправильно, и до этого момента я не понимал, насколько все плохо. Но сейчас, кажется, я это осознал и поэтому слетел с катушек, когда ты натыкал меня носом в мои заблуждения.

айЭм в тысячный раз подумал о масштабах горя своего брата. Немыслимого. Невыносимого. И сейчас, когда у него самого была майкен? Он и представить не мог, какого это – потерять пару.

– Думаю, меня накрыло отчаяние, – сказал Трэз. – Я отчаянно не хочу чувствовать то, что сейчас чувствую, и это прекратится, только если Селена вернется. И я убедил себя... что ж, мы это уже обсуждали.

– Мне ненавистно, что тебе пришлось через это пройти. – айЭм потер глаза, которые защипало. – Правда.

– Ну, что есть, то есть.

– Чем я могу помочь?

Трэз молчал какое–то время. А потом покачал головой.

– По этой доске с гвоздями могу пройти только я. Ты поможешь, если просто будешь рядом. Это очень важно.

Прежде чем айЭм смог ответить, Трэз хлопнул ладонями по ногам – очевидный знак, что разговор окончен. Логично. Сила слов не безгранична. Оставшуюся дистанцию преодолеют отношения между ними. Так всегда будет.

– Ну, так, – сказал Трэз, – что нового? Только что дошло, что я давно не интересовался.

айЭм моргнул пару раз. Потом отвел взгляд.

– А, да как всегда.

– Как майкен?

Беременна. Это охрененно и охренеть как пугает.

– Эм, у нее все хорошо.

– Правда?

– О, да. – Ну, жрецы говорят так, по крайней мере. Хотя насколько они компетентны? – Все в норме.

Еще пауза.

– Тогда почему ты пустил кровь?

айЭм нахмурился и посмотрел на руку. И да, он так крепко стиснул ручку в кулаке, что переломил ее пополам, и сейчас острые края впивались в его ладонь. Красные капли стекали на бумагу, портя фактуры. Реестры на оплату. Графики.

– Скажи, что происходит, – сказал его брат мрачно.

* * *

Смотря на своего самого близкого родственника, Трэз подумал о том, сколько душевных сил забрал у брата после смерти Селены. И придя к этому осознанию, он следом подумал о том, что всегда только брал... и хотя нарциссизм всегда являлся порождением обстоятельств, лотерейным выигрышем для дерьма, что сопутствовало Трэзу всю жизнь... какое это имело значение, если айЭм нуждался в чем–то?

Просто потому что этот дисбаланс был логичным и вполне простительным, все равно здесь нет ничего веселого.

И сейчас мужчина, стоявший по другую сторону заваленного бумагами стола, выглядел так, словно угодил в западню, он опустил взгляд и явно не собирался его поднимать, и П.С. его ладонь все еще кровоточила, а Трэз не суетится по этому поводу.

– Она беременна, – сказал Трэз. – Да?

айЭм вскинул голову. За него ответило молчание.

– О, Боже, – выдохнул Трэз расплываясь в улыбке. – Серьезно? У тебя будет ребенок? Невероятно!

айЭм, очевидно, был шокирован этими поздравлениями. И Трэз добавил это в список своих сожалений.

– Хэй, я искренне счастлив за тебя. – Наклонившись над столом, он забрал у брата сломанную ручку. – За вас обоих.

– Я не хотел тебе говорить.

Трэз открыл рот, чтобы спросить почему, но второй риторический вопрос за последние пару минут – перебор.

– Я рад, что ты все же сказал. – Запустив руку в карман, Трэз достал шелковый платок. Прижав его к ране, он внезапно ощутил, как сжалось горло. – Мне будет ради чего жить.

айЭм сделал глубокий вдох.

– Я хочу, чтобы ты был ее крестным.

– Это девочка? – Трэз моргнул. Потом снова улыбнулся. – Дочка... и да, почту за честь.

– Я не мог позвать никого другого.

Они сидели так какое–то время, и когда рана затянулась, Трэз удивился. Те мгновения, что он держал руку брата в своей, ухаживая за раной, он улыбался судьбе, что была дарована айЭму и майкен, и чувствовал, как боль утихает в центре груди.

Это реально, подумал он. Этот момент... в настоящем... первое событие в его жизни после смерти шеллан, которое не причиняло боль.

Следующее поколение, рожденное в любви, для любви.

– Не терпится встретить свою племянницу, – сказал он хрипло.

айЭм украдкой улыбнулся, в своем стиле. Он всегда был тихоней, держался в тени, не лез на рожон. Но словно у него был выбор? Из них двоих именно Трэз отвечал за безумства.

Создавал слишком много шума, не давая эфирное время остальным.

– Она полюбит своего дядюшку, – выдохнул айЭм хрипло.

– Я сделаю все для этого.

– Тебе не придется сильно стараться.

Трэз заглянул под платок.

– Еще немного, чтобы лучше затянулось.

– Я даже не почувствовал, как сломал ручку. – А потом, чтобы избежать откровений, спросил: – Так... что привело тебя сюда? Простой разговор?

– Ну, это, а еще мне нужна еда. Для Тэрэзы. И ее отца с братом. Их мамэн в ОИТ у Хэйверса. Им нужно поесть.

айЭм вскинул голову, и Трэз покачал головой, заглядывая под платок.

– И опережая вопросы, да, я собираюсь поговорить с ней. Объяснить ей... все.

– Ты же знаешь, что можешь полюбить снова.

– Кажется, ты не хотел, чтобы я приближался к ней.

айЭм вскинул палец.

– Я не хотел, чтобы ты был с ней, принимая ее за другую.

– Так и есть. Она другая.

– Ну, когда ты будешь готов, если вообще будешь, ты можешь попытаться. Если не с ней, то с кем–то другим.

– Не могу сейчас об этом думать.

– Понимаю и не виню тебя. – айЭм поднялся на ноги и размял руку. – А я займусь готовкой для нее и ее семьи. Это будет лучшая трапеза в ее жизни.

Десяти минут не прошло, а айЭм уже стоял за плитой, упаковав раненную руку в перчатку, повсюду витали запахи специй, на конфорке кипел соус. Он готовил как профи, все движения выверенные и четкие, без суеты и отвлечения, и аромат стоял божественный. И, что лучше? Трэз, сидя на стуле и наблюдая за братом, чувствовал, как его отпускает напряжение.

Хотя понимал, что оно вернется сразу, как только он появится в больнице и увидит Тэрэзу...

Хэй, вы только гляньте. Он может без запинки произнести ее имя.

Отлично. Хорошая работа.

Черт, ему нужно поговорить с ней. Но разве сейчас подходящее время, учитывая состояние ее мамэн.

– О, кстати, – сказал он. – Тэрэза будет у своей мамэн. В клинике Хэйверса. До... конца.

айЭм начал шинковать свежий пучок базилика.

– Передай, что она может взять столько времени, сколько нужно.

– Хорошо. Только придержи для нее место. Ей нужна эта работа.

– Место ее. Пока она нуждается в этом.

Трэз подумал о всех моментах, которые бы он изменил, если б мог. Их было столько... но он не захотел бы, чтобы эта женщина трансформировалась в его Селену. Он развлекал себя этой фантазией в течение десяти минут и добился одного: доказал правоту айЭма.

Та, что заслуживает лучшего, в конечном итоге будет страдать. По вине Трэза.

– Она копит деньги, чтобы переехать из пансиона, в котором снимает квартиру, – пояснил он. – Хочет жить самостоятельно.

Может, сейчас все изменится. Ее семья воссоединилась, и, может, она захочет вернуться с ними в Мичиган. Они должны вернуться в родной город... нет, стоп. Она говорила, что ее родители хотели переехать ради здоровья ее мамэн. Куда–то на юг? Северная Каролина? Южная?

Представив, что она уезжает из Колдвелла, навсегда оставив его, Трэз ощутил боль в груди. Но не стал доверять своим чувствам.

Он больше не доверял себе.

Глава 26

– Мамэн, – сказала Тэрэза. – Мы здесь. Мы все с тобой.

Сейчас у койки стояло три стула. И персонал был так добр и внимателен, насколько это возможно, учитывая суровый характер их работы. С другой стороны, в эту ветвь медицины можно идти только имея призвание. Здесь, в ОИТ, больше смерти, чем жизни, сражения с Мрачным Жнецом, как правило, проигрывали.

Приходится быть жестким, но не растерять сострадание.

Тэрэза нежно погладила холодную сухую руку мамэн, сдерживая слезы.

– Прости, что ушла таким образом. – Она посмотрела на их отца. Направо – на своего брата. – Мне так жаль, но сейчас я рядом, мы с Гаретом помирились, и папа тоже здесь... мамэн, наша семья снова вместе.

– Налла, это так, – сказал ее отец.

– Мамэн, я хочу понять, – продолжила она. – Я знаю, тебе есть, что мне рассказать. И я хочу услышать это от тебя, принять, чтобы там ни было. У тебя были свои причины для этого, но ты должна вернуться к нам, чтобы я смогла услышать их от тебя. Ты должна... вернуться к нам, и все будет как прежде.

Сосредотачиваясь на закрытых глазах, Тэрэза не знала, что ожидать, и замолкла.

Хотя, не совсем так. Она знала, чего хотела. Она хотела, чтобы мамэн очнулась, начала дышать сама, начала жить. И тем самым дала возможность жить им. В будущем, которое раньше Тэрэза принимала за данность. Но не сейчас.

Ничего не произошло, ни ответа, никакого отклика, и Тэрэза сделала глубокий вдох.

– Мамэн, прости меня, пожалуйста.

Так все и было. Они сидели на своем посту под мирный гул оборудования, персонал периодически бесшумно заходил в палату. Одному Богу известно, сколько прошло времени. Периодически Тэрэза повторяла свои слова, перефразируя, папа рассказывал смешные истории... например, как Гарет покрасил фасад дома в подарок на День Матери. Гарет время от времени поднимался и расхаживал вдоль стеклянной стены.

Казалось, ничего не менялось, время обрело сюрреалистичный, эластичный характер.

Но потом среди запаха антисептика появилось что–то другое. И секунду спустя Трэз появился по другую сторону стеклянной стены, с бумажными пакетами в руках.

Тэрэза улыбнулась, сердце порхало в груди. А когда отец и брат подняли взгляд, оба мужчины встали на ноги и Трэз уважительно поклонился им.

– Это... – начал ее отец.

– Да, – сказала Тэрэза, похлопав по ладони в ее руке. – Ужин прибыл, мамэн. Жаль, ты не можешь присоединиться к нам. Это хорошая итальянская кухня, твоя любимая.

– Они не разрешат нам здесь есть, – сказал Гарет. – Снаружи есть место. В соседней комнате.

– Помещение для ожидания родственников, – пробормотал ее отец, смерив Трэза взглядом.

– Возвращайся к нам, мамэн.

Тэрэза встала и, наклонившись, пригладила седые волосы на виске, иссушенный вид лица разбивал ей сердце.

– Мы будем в соседней комнате, вернемся максимально быстро.

Они вышли из палаты и Тэрэза, встав на носочки, поцеловала Трэза. Когда она прижалась к его губам, он, казалось, напрягся, но с другой стороны его не представили должным образом.

– Это мой отец, Розэнгарет–старший, – заявила она, отступая. – Пап, это Трэз.

– Вот это пир, – сказал ее отец, кивая на пакеты.

– Мой брат приготовил это специально для вашей семьи. – Трэз переложил пакеты в другую руку и протянул боевую ладонь. Перейдя на древний язык, сказал: – Сэр, знакомство с вами – честь для меня.

Отец выглядел огорошенным его манерами. Но потом все–таки пожал протянутую руку.

– И для меня.

– Я рассказала о тебе, – сказала Тэрэза. – И мамэн тоже.

Трэз прокашлялся и, казалось, хотел ослабить и без того расстегнутый воротник шелковой рубашки. Да–а, идеальное знакомство с родителями и при таких обстоятельствах.

– Пройдемся в комнату для ожидания? – предложил он, указывая на открытую дверь.

– Сюда. – Тэрэза взяла у него пакет. – Поужинаем, пока не остыло. А потом я познакомлю тебя с мамэн.

Комната для родственников была без двери, но там оказалось достаточно места, были стулья и стол в углу, похожий на письменный. Заглянув в бумажные пакеты, Тэрэза узнала блюда, которые айЭм подавал своим лучшим клиентам... и подумала о том, как он специально включил плиту, чтобы приготовить это великолепие для них.

– Поблагодаришь Шефа за нас? – сказала она, передавая тарелки.

– Конечно, – пробормотал Трэз.

В пакетах оказалось разнообразие контейнеров с крышками из фольги, и они ели как одна семья, передавая порции с пастой, соусы и мясо, а также большой выбор десертов.

– Итак, Трэз, – сказал отец по ходу трапезы. – Чем зарабатываешь на жизнь?

* * *

Трэз, сидевший по другую сторону импровизированного обеденного стола, едва не подавился куриным пармезаном. Боже... и как отвечать на такой вопрос отцу своей женщины? Наверное, не стоит упоминать про сутенерство. Наркоторговлю. Бандитизм.

– Работаю... в индустрии развлечений.

– У него свой клуб, – сказала Тэрэза, вытирая губы бумажной салфеткой. – Но бизнес полностью легальный.

По большей части легальный, – добавил он мысленно.

Так, ладно. Почти легальный. Что касается норм и приличия. Он не вмешивался, если посетители соблюдали правила. И, хэй, в клубе стреляли всего раз. Ну, в текущем календарном году, по крайней мере... целых двенадцать месяцев.

– Я подумываю о том, чтобы закрыть дело, – выпалил он.

Сморозив это, Трэз удивил самого себя. Потому что это правда. Но каким был план Б? К тому же, кажется, вдовцам запрещалось в течение года после смерти супруга переезжать и серьезно менять свою жизнь?

Да пофиг, подумал он.

Откинувшись на спинку стула, он заговорил:

– Хочу сменить сферу деятельности. Я занимаюсь этим… – Дерьмом. – …делом уже приличное время. Настало время для перемен.

Розэн – так звали отца Тэрэзы – подался вперед.

– И что планируешь?

Было сложно смотреть на пожилого мужчину, и не потому, что он был уродливым. Злым или недостойным в каком–то смысле. Отец Тэрэзы выглядел как уверенный, сильный и скромный мужчина, которому легко доверишь свои налоги. Дом. Детей и собаку.

– Я хочу вернуться в колледж.

– Образование – это важно. Я всю жизнь говорю это детям. – Когда Тэрэза с братом кивнули, мужчина улыбнулся. – Я не жил в большом достатке, но вел честную жизнь, и обучил этих двоих в колледже без всяких кредитов. Мы с Лариссой вкладывали в них деньги, и это самая лучшая инвестиция.

Видите? Он не ошибся относительно парня.

– Я тоже возвращаюсь к учебе, – сказал Гарет.

– Серьезно? – спросила Тэрэза.

– Собираюсь изучать человеческую юриспруденцию. В университете Чикаго есть соответствующий курс. Подумал, что расе понадобится человек, разбирающийся в таких вопросах.

– Думаю, это отличная идея, – сказал Трэз.– У меня есть несколько юристов не нашей расы – занимаются сделками с недвижимостью, та еще головная боль. Я бы лучше работал со своими. И, знаешь, тебе следует поговорить с Сэкстоном, юрисконсультом Короля. Может, он окажется полезным... и позволит пройти стажировку в Доме для аудиенций?

Он замолчал. Все трое смотрели на него с огромными глазами.

– Ты был в Доме для аудиенций? – спросил Гарет. – Срань Господня!

– Сын, не выражайся, – пробормотал Розэн. – Эм... вы видели Короля?

– Я живу с ним...

Когда все закашлялись, прикрывая рот салфетками, Трэз мысленно выругался.

Шок на лице Тэрэзы можно было бы назвать комичным. Вот только нет. Это лишь очередное напоминание о том, как мало они знали друг о друге.

– Кажется, я забыл упомянуть об этом, да, – сказал он ей. – Но это же мелочи.

– Мелочи? – выдохнула она. – Что ты живешь с ... Первой Семьей?

– Ну, я же переезжаю. В том дом, который снял.

С другой стороны, это для него новости. Но, хэй, это вечер сюрпризов для всех. Он тоже не откажется для разнообразия.

Но да, подумал Трэз. Он переедет и оставит клуб Хекс. Но он не знал, чем еще заняться кроме обучения. Он хотел... изучать учебники, решать тесты, фокусироваться на чем–то кроме того, чего он лишился.

Ведь этим же занимаются в колледже? Он никогда не посещал нормальный колледж. И был не глуп. Запоминал все прочитанное, любил писать. Черт, может, стоит последовать примеру Гарета.

Чем бы он ни решил заняться, он должен начать с чистого листа. Новая жизнь. Новый... порядок действий.

По крайней мере, его больше не тянет на суицид. А с будущей племянницей, в новом доме и с открытыми горизонтами? Ведь все могло быть хуже...

В дверном проеме появилась медсестра.

– Членов семьи прошу пройти к Лариссе. Срочно.

Когда все четверо подскочили на ноги, Трэз не думая взял Тэрэзу за руку. Но она бы и не пошла без него.

Он будет рядом с ней. Видит Бог, у него достаточно опыта со смертью.