Текст книги "Где зима тебя настигнет (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 11
Хекс подчищала воспоминания людей, когда увидела, как открылась дверь в комнату для допросов, и оттуда вышли Трэз и та женщина. Не нужно быть симпатом, чтобы понять, о чем эти двое думали. Во–первых, у Трэза в районе паха натянулись брюки как цирковой шатер. Во–вторых, эта женщина, Тэрэза... смотрела на него, чуть смежив веки, словно вспоминала, чем они вдвоем занимались – и речь не об изучении бумаг.
Речь о других горизонтальных плоскостях.
Вряд ли нечто подобное произошло в той комнате. Во–первых, они пробыли наедине недостаточно долго, и Хекс знала, что Трэз, конечно, резвый парень, но не настолько же. Во–вторых, они уже были покрыты запахом друг друга, когда вышли из потайного коридора.
Там все и произошло.
Но не это самое интересное.
Сузив глаза, Хекс сосредоточилась на женщине... и не потому что она была двойником Селены.
Да. Она не ошиблась. У Тэрэзы была очень необычная эмоциональная сетка.
Будучи симпатом, Хекс могла читать чужие эмоции, видела чувства и внутренние установки в форме трехмерной сетки, с ее возвышенностями и впадинами. У всех была такая структура. Додженов, обычных вампиров, Теней... даже у симпатов, хотя они, как правило, скрывали свои сетки от представителей своего вида. Что было невозможно... по идее... так это наличие у одного индивида двух сеток. Во–первых, Хекс никогда такого не встречала...
Пока она не познакомилась со своим хеллреном, Джоном Мэтью.
У него была самая обычная сетка, как и у всех, но за ней располагалась некая потайная суперструктура. Как зеркальное отражение основной сетки, и эмоции всегда отражались на обеих, они действовали не просто синхронно – идентично.
До этой ночи Хекс не понимала, в чем смысл.
По крайней мере, не была уверена.
Но у нее были подозрения, слишком личные, чтобы делиться ими с кем–то кроме Джона. Правда в том, что она начала связывать Джона с его отцом, Дариусом, больше чем на уровне прямой родственной связи. Но это ведь невозможно? Реинкарнации не существует.
Ну правда. Не...
Тогда как объяснить точную копию мертвой шеллан Трэза... с подобной эмоциональной сеткой?
– Я не хочу это слышать, ясно?
Услышав напряженный мужской голос, Хекс не отвела взгляд от женщины, покидавшей клуб.
– Где вы познакомились?
– Я не собираюсь обсуждать ее.
– Она похожа на Селену.
– Да ладно, – выдавил Трэз. – А то я не заметил. И я не…
– Я думаю, что она – Селена.
Когда он застыл как вкопанный, Хекс захотелось дать себе подзатыльник. Парень убит горем, поэтому собирался поступить с этой женщиной, похожей на его шеллан, себе же во вред. Несмотря на эмоциональную сетку. Или, точнее, из–за нее.
Хекс покачала головой.
– Я не хочу…
– Что ты видишь? – Требовательно спросил он. Сжал ее руку. – Хекс, что тебе известно?
Ощущение, что за ними наблюдают, заставило Хекс обернуться... и да, вот оно. В дальнем углу клуба, в кромешной тьме, возникшей непонятно откуда. Но это был не Омега. Не Зло. Да и не тень это вовсе.
Оптическая иллюзия, скрывающая кого–то за собой.
И она чувствовала, кто это был.
И почему они оказались здесь.
Ее неожиданно накрыло умиротворение.
– Что ты видишь? – Трэз посмотрел на нее. – Скажи.
Хекс порывисто обняла мужчину, когда его голос сорвался, когда она увидела тень боли в его глазах. Она не могла иначе. Его страдания невозможно было описать, но свет в конце туннеля уже виден. Она не сомневалась в этом.
Обнимая его крепко, Хекс прошептала на ухо:
– Все будет хорошо.
– Ты о чем?
Отстранившись от старого друга, она прикоснулась к его лицу:
– Все так, как должно быть.
– Что это значит?
Хекс посмотрела на мужчину. Положив руку поверх его сердца, она полностью раскрылась, считывая его эмоциональную сетку. Раньше она не была способна на такое, и не потому, что сдерживала себя. Она любила его как брата, а его боль от потери была столь велика, что она сама испытывала агонию.
Словно броситься всем телом на раскаленный гриль...
Выдохнув сквозь зубы, Хекс задрожала. Боль Трэза накрыла ее с головой словно цунами, и она стиснула зубы, приготовилась впитать ее. Она должна ему это.
Прежде чем заговорить, Хекс устремила взгляд на тень, которая оптически была, но фактически не существовала.
– Ты осознаешь, что чувствуешь вот здесь? – спросила Хекс, потирая его грудь в районе сердца.
– Что?
– Здесь. – Она задавила ладонью. – В твоем сердце. – Когда он покачал головой, Хекс перебила его отчаяние и вопросы: – Послушай меня. Ты можешь доверять своему сердцу. Ты понимаешь, что я имею в виду? Ты можешь доверять ему.
Трэз проглотил ком. Когда он уперся взглядом в крышу над ними, Хекс знала, что он не смотрит на что–то конкретное. Он пытался сдержать слезы, потому что вокруг было полно посторонних и персонала.
– Откуда ты знаешь? Что ему можно верить? – спросил он, избегая ее взгляда.
– У меня нет правильного ответа, и не потому, что я что–то скрываю от тебя. Я просто знаю... ты можешь верить себе. Даже если это кажется... невозможным.
Повисло долгое молчание, хотя народ в клубе все еще шуршал и разговаривал вокруг них. Но она дала ему время оценить ее настрой. И она почувствовала тот миг, когда Трэз поверил в то, что она на самом деле хотела сказать ему: ее старый друг крепко стиснул ее в объятиях, едва не ломая кости.
– Спасибо, – выдавил он.
Хекс снова посмотрела в дальний угол, на непонятную тень, созданную магией.
– Не благодари меня. Это сделала не я.
Выругавшись, Трэз отступил назад и заправил шелковую рубашку в брюки. Словно пытался обуздать эмоции.
– Я... хм... что ж, – выдохнул он, – прошу меня простить, но сейчас я направляюсь в свой офис, чтобы там уже распустить сопли.
– Хороший план. – Хекс улыбнулась. – Я разберусь внизу.
– Как и всегда.
Трэз сжал ее плечо, а потом пересек пустой танцпол, и она смотрела вслед высокому мощному мужчине, чья ужасная сердечная боль неожиданно исцелилась благодаря чуду.
Ее без предупреждения накрыла волна беспокойства, и Хекс скрестила руки на груди. Правильно ли она поступила? Сказала нужные слова?
Большой Роб, ее зам, подошел к ней.
– Есть минута? Тот коп хочет поговорить с тобой.
– Секунду. Задержи его.
Отвернувшись от вышибалы, она зашла в тень, и повернулась спиной к углу, словно внимательно изучала танцпол.
Потом тихо спросила:
– Почему я не могу рассказать ему? Не понимаю. Если ты сделал ему этот подарок, почему он не может узнать, что она вернулась?
Хекс ждала ответ. И уже собиралась опустить руки, как в ее голове прозвучал бесплотный голос:
Это кульминация его судьбы. Легко и просто не будет, даже если тебя благословляют.
Обернувшись, она всмотрелась в кромешную тьму.
– Что с Джоном? Джон такой же, как она, Джон…
Это произошло до меня. Я не могу влиять на деяния моего предшественника.
– Значит, это правда?
Тень исчезла, оставив Хекс с теплом на сердце. Покачав головой, она улыбнулась.
Лэсситер творит свою магию. По мере возможностей.
И за это ему можно простить отвратительный вкус по части выбора сериалов.
* * *
В итоге Трэзу не дали перевести дух. Он оставался в офисе, пока не ушли все, включая Хекс. Тогда, уже ближе к рассвету, он спустился на первый этаж и встал посреди огромного пустого пространства. Медленно повернулся по кругу, изучая бар, диджейский пульт, окидывая взглядом комнаты для допросов и уборные, где обычно трахались клиенты, лестницу, ведущую на его личную территорию.
Он купил этот клуб за бесценок, выскреб внутренности и окрасил старые стеклянные полотна в верхней четверти краской. Он также надстроил офисный уровень, сделал раздевалки для профессионалок и уборные с водостоком в центре комнат и шлангом за туалетный баком, которые, по замыслу, не предполагалось использовать в аморальных целях.
Он никогда не считал свой бизнес грязным. Просто зарабатывал деньги.
Но при мысли, что Селена была здесь? И ее едва не застрелили?
Он положил руку поверх сердца, повторяя жест Хекс.
Ты может доверять своему сердцу.
Да, подумал он. ДА.
Его отчаянные молитвы, которые он посылал небесам, хотя и не верил в существование кого–то могущественного там, даже в звезды… его молитвы были услышаны.
Хекс подтвердила это. Сегодня ночью она сказала то, что он хотел услышать.
Чувствуя новую волну благодарности и облегчения, Трэз представил Селену в ее новом воплощении. Вспомнил их вместе. Как ощущал ее лоно, вкус ее губ, даже ее стоны.
Его шеллан вернулась к нему.
Радость была настолько великой, что он не мог справиться с ней, как не мог справиться в свое время с горем. Ошеломительная. Всепоглощающая. Но сейчас он не возражал. Он достал телефон и нашел номер брата в списке контактов. Он должен рассказать айЭму, всем Братьям...
Блеск на полу зацепил его взгляд.
Нахмурившись, он подошел к этому месту и наклонился. Связка ключей, вполне обычная, такую можно найти в любое время дня и ночи. Но что–то было не так. На непримечательном кольце помимо серебряного ключа был медный.
Мягкий металл был старым, без легкого блеска розового золота, присущего свежей меди.
И, значит, он открывал дверь в дом вампиров.
Поднеся ключ к носу, Трэз сделал глубокий вдох... и ощутил знакомый запах своей женщины. Это ее ключи. Они выпали из ее сумочки, когда доставали деньги.
Потирая медь указательным и большим пальцами, он подумал о реинкарнации Селены. Том, что она не узнала его, хотя и думала, что видела его во снах, и чувствовала, как ей знакомо ощущение его тела на ней, в ней.
Этот ключ, нагретый теплом его руки, открывал не дверь той квартиры в богомерзком пансионе. Он был от другого дома... ДОМА. Где она выросла.
Но... разве это логично? Ведь она Избранная, рожденная в Святилище?
Как бы ни пела его душа, и как бы яростно он ни хотел заявить этому миру, что королева вернулась к нему, логическая его часть не могла не считаться с ее прошлым без него. Она пережила превращение. Успешно. Как такое возможно? Как так вышло, что Селена умерла совсем недавно, но вернулась к нему в теле взрослой женщины?
Хронология не сходилась. Математика не складывалась. Но Хекс не обманула его. Нет. Хотя она была симпатом, время показало, что он может ей доверять, а она подтвердила то, что он и так чувствовал, что не отпускало его мысли... и с учетом того, что его чувства сейчас намного лучше страданий? Он примет все без вопросов. В конце концов, в этом весь смысл веры.
Ты веришь в то, что твердит сердце, хотя разум и сопротивляется.
Покой. Он хотел одного – покоя. И если он перестанет сомневаться и просто поверит в свое счастье? Тогда все будет отлично, черт возьми.
Смотря на номер своего брата на экране телефона, Трэзу казалось неправильным скрыть этот секрет от айЭма. Брат страдал не меньше него. Черт, может, поэтому ублюдок спалил соус сегодня вечером. Он совсем недавно женился на любимой и любящей его женщине, но приходилось отвлекаться на шизика в лице ближайшего родственника.
Последнее, что нужно айЭму – сумасшедший звонок от упомянутого выше шизика, который со слезами на глазах поведает ему о реинкарнации и предложит сходить на двойное свидание. Особенно учитывая убежденность айЭма, что его новая официантка – не Селена. Для айЭма она – Тэрэза. Из Мичигана. Приехала в Колдвелл, чтобы начать самостоятельную жизнь отдельно от родителей.
Любые новости, противоречащие этому, будут восприняты неадекватно.
И провести такой разговор придется не только с айЭмом. Трэз не собирался слушать тех, кто будет ставить под сомнение его счастье. Пытаться убедить его в обратном. Взывать к его «логике».
У него сорвет крышу, и не в плане ментального здоровья. В плане самоконтроля – он просто распустит руки.
– Черт.
Смотря на свой телефон, он видел иронию в том, что хорошие новости, как и плохие, были не в его пользу. У него появился секрет, с которым он не мог поделиться, и от этого чувствовал себя одиноким.
Даже если речь шла о владелице этого ключа.
Его женщина видела его в своих снах… но не узнала в реальной жизни.
Прежде чем довести себя до бешенства из–за этой ситуации, Трэз намеренно вспомнил момент, когда стоял перед погребальным костром, пламя которого поедало останки его королевы. Сколько раз за время горения и после, когда остался лишь прах... черт, да и раньше, когда его женщина в муках лежала на смертном одре... сколько раз он молил о другой судьбе? Клялся чем угодно, что зависело от него и не зависело, молил, чтобы она выздоровела, чтобы им даровали годы, десятилетия и века счастливой жизни.
Вместо того, что им было уготовано. Короткого и трагично отрезка времени.
Что, если судьба дала ему то, о чем он просил? Что если... это могло произойти только так, лишь так могли ответить на его молитвы?
Даровать ему воссоединение с его королевой.
Но только он знал об этом.
– Я справлюсь со всем, – сказал Трэз вслух, убирая телефон. – С чем угодно, как угодно, когда угодно.
Глава 12
Следующим вечером Трэз буквально вприпрыжку спустился по главной лестнице особняка Братства. И шагая по красным ступеням, достойным царских палат, он радовался тому, что разноцветное фойе с гранитными колоннами пустовало: хотя он шел, подпевая, и вполне мог обнять всех и каждого на своем пути, он все же не хотел, чтобы его застукали в хорошем настроении.
На самом деле он едва ли не парил над землей, а ноги буквально выплясывали чечетку в духе Фреда Астера[19]19
Фред Асте́р – американский актёр, танцор, хореограф и певец, звезда Голливуда, один из величайших мастеров музыкального жанра в кино. Его театральная и кинематографическая карьера охватывает период в 76 лет, в течение которого Астер снялся в 31 музыкальном фильме.
[Закрыть]. С другой стороны, тяжелая боль, сидевшая на его груди подобно слону, испарилась. В ее отсутствие он снова мог дышать, впервые после смерти Селены... и, вау, в качестве бонуса сердце перестало кровоточить.
И это забавно. Хотя он осознавал, насколько плохо ему было… потому что, алло, боли было столько, что он решил, что главный орган откажет... сейчас он получил свежую оценку своему физическому и эмоциональному состоянию.
Только когда боль отступила, он осознал, насколько сильна она была.
К тому же, посмотрите на него, впервые за долгое время он ждет с нетерпением кое–чего.
Кое–кого.
Об этом говорил Рив, когда пришел к нему и настаивал на медикаментозном лечении? Потому что если можно добиться такого эффекта от одной пилюли каждые 24 часа? Черт, дайте две. Он же не знал, что все так просто.
Нет, этот оптимизм, это возвращение к нормальности, которой у него на самом деле никогда не было, все было одновременно и простым и сложным. Вскоре он встретится со своей шеллан в той форме, в которой она к нему вернулась. И, вот неожиданность, это решало столько проблем... и создавало другие. Он думал о них, проведя бессонный день в кровати.
Да, он с удовольствием решит все проблемы.
Ступив на мозаичный пол, Трэз остановился и посмотрел в сторону веселья и шума, доносившихся через арку, ведущую в столовую. Был слышен смех и разговоры, тихое позвякивание стерлингового серебра о фарфор, время от времени – скрип стульев по полу, когда кто–то садился или вставал. Он мог представить всех за столом. Видел лица, тела на стульях. Все тридцать, включая додженов.
Он избегал совместные трапезы, и не потому, что не любил собравшихся, скорее наоборот. Когда бесконечно страдаешь, это сложно – находиться среди счастливых людей. Не хочется никого расстраивать, но и радость изобразить не в состоянии.
В его новом настроении его подмывало направиться в столовую, обнять всех и каждого и устроиться на свободном стуле. И вгрызаясь в ростбиф, запах которого он сейчас чувствовал, он бы извинился за то, через что заставил их всех пройти... ведь он знал, что братья и шеллан, другие солдаты, даже Фритц и персонал дома беспокоились за него. А потом он бы присоединился к разговорам и смеху.
Но... нет. Он не мог так поступить. Его приподнятое настроение – словно ринопластика. Все заметят, и не будет шанса избежать объяснений перед самыми родными и близкими.
Будет лучше, если он станет действовать постепенно, шаг за шагом.
Да, так и должно быть. Особенно когда он начнет вводить Селену в ее новом воплощении в круг Братства. Слава Богу, хотя бы Хекс знала, что происходит, она поможет избежать неловкое «ну здравствуйте».
Сделав глубокий вдох, Трэз направился к двери в вестибюль, напоминая себе, что он знает правду и этого достаточно. Реальность не станет более реальной, если в нее будет вовлечены больше людей... ему не нужны подтверждения «да, это действительно происходит». К тому же, если кто–то посмеет оспорить хорошие новости? У него был контраргумент в виде сорокамиллиметрового...
Трэз собирался открыть дверь в вестибюль, когда уловил краем глаза движение в бильярдной.
На полу, за столами для пула были разложены пара дюжин страниц. Не меньше двадцати, на всех виднелись яркие красные и зеленые пятна. Сделав глубокий вдох, Трэз ощутил запах краски, но не мерзкий и синтетический. Он был приятным и...
– Битти?
Девочка лежала на животе, окруженная открытыми бабочками с темперной краской. Она подняла голову и улыбнулась.
– Привет, дядя Трэз.
Он подошел к дочери Рейджа и Мэри и опустился на корточки.
– Вау. Вот это работа.
– Я делаю для всех рождественские открытки. – Она сполоснула кисточку в стакане с мутной водой. – Это человеческая традиция.
– Я слышал.
Изучая ее труды, Трэз подумал о том, что пришлось пережить этой девочке. Она всего лишилась, столько боли пережила. Но сейчас страдания закончились, ее удочерили любящие родители. Она получила свой счастливый финал, и он был рад осознавать, что в этом они похожи.
Ее красивое лицо стало серьезным.
– Моя мама и тетя Бэт рассказали мне о человеческих традициях. Нужно взять открытки для любимых и в этот праздник поставить их на камин, чтобы они могли любоваться ими каждый вечер. Я сберегла деньги, заработанные на присмотре за детьми, и сходила с папой в «Ханнафорд», но те открытки не особо подходят нам.
Трэз улыбнулся.
– Ну да, мы ж вампиры. Некоторые вещи из мира людей нам не подходят. Но, знаешь, я бы предпочел получить открытку, сделанную своими руками, чем купленную в магазине. – Он вскинул руку. – Не подумай, я не записал себя в лист получателей.
– Дядя Трэз, но ты в этом списке. Разумеется. – Но потом ее взгляд стал серьезным. – В смысле, вы оба.
– айЭм тоже? – Трэз кивнул. – Знаешь, логично подарить нам одну на двоих...
– Нет, он получит отдельную открытку. – Битти помедлила. Потом села и наклонилась над своими шедеврами. Взяв карточку, она протянула ее Трэзу. – Это для тебя. Прости, если... она не такая красивая.
Трэз нахмурился и, не посмотрев на карточку, накрыл рукой крошечное плечо.
– Битти. Мне не может не понравиться то, что ты сделала.
Она просто указала на открытку, поэтому он сфокусироваться на ней.
Трэз потянулся к протянутой открытке, и его рука еле заметно дрожала. Лист 8,5 на 11 дюймов, зрительно разделенный пополам – очевидно, чтобы потом согнуть листок. Перевернув его, Трэз заморгал. На нем была изображена пара, державшаяся за руки, а над ними сияла золотая звезда. Справа стоял более крупный мужчина с темной кожей и короткой стрижкой, в зеленом свитере и красных штанах. Слева – женская фигура поменьше, в красной блузке и зеленой юбке, с длинными темными волосами. Но цвет ее кожи был не естественным, а серебряным.
– Я хотела, чтобы Селена тоже была на твоей открытке. – Битти протянула руку к своей коллекции и достала еще одну карточку. – Поэтому я нарисовала ее как свою мамэн, видишь? И младшего братика. Они оба серебряные, потому что отправились на небо, но все равно остаются в наших сердцах.
Трэз взял карточку, которую Битти сделала для своей мамэн. На ней была фигура, нарисованная, как и Селена, с серебряной кожей, в красно–зеленом платье, а у нее на руках, в красно–зеленом конверте был завернут малыш с серебряным лицом. Рядом с парой с естественным цветом коже была нарисована Битти в красных штанах и зеленой футболке. Битти не улыбалась, но держала мамэн за руку.
– Я нарисовала еще одну. – Битти достала третью карточку. – Вот эту.
На третьей карточке стояло три фигуры, огромееееенный светловолосый мужчина в черном и с красно–зеленым шарфом, маленькая женщина с коротко–стриженными каштановыми волосами, в зеленых штанах и красной футболке, и такое же изображение Битти, как на карточке с ее мамэн.
На этой открытке Битти улыбалась. Все улыбались.
Рейдж стоял, обнимая большими руками Мэри и Битти. Женщины обнимали мужчину в ответ и держали друг друга за руки. Над их головами тоже была золотая звезда, а также две серебряных фигуры в белых мантиях, они протягивали руки, их лица улыбались, а позади них тянулся шлейф, с которого будто бы сыпались снежинки, формируя линию горизонта, на которой стояла вся семья.
– Это моя мамен и мой братик, – сказала девочка. – На небесах.
– Наблюдают из Забвения. – Он посмотрел на девочку. – Они очень красивые, Битти.
Битти взяла две карточки, приготовленные для себя, и аккуратно проверила пальчиком, высохла ли краска.
– Сухо. – Битти аккуратно сложила лист по центру. – Смотри, вот как должно выглядеть.
Она повторила операцию согнуть–распрямить с другой стороны. Потом села на пятки, хмурясь.
– Не знаю, делать ли отдельные открытки для мамэн и для Чарли. – Она посмотрела на него. – У меня должен был родиться братик. Я видела его во сне, и если бы он выжил, был бы мальчик. У него не было имени, поэтому я называю его Чарли. Про себя.
Взяв две открытки, Битти соединила их так, словно изображенные фигуры держались за руки.
– Я не могла не сделать для них открытку. К тому же... – Она указала на вторую. – Когда я сделала эту, то поняла, что могла вместить всех на одну. Это счастливая открытка, даже если они не с нами. Потому что они всегда будут с нами.
Серьезные глаза тринадцатилетней девочки встретили его взгляд.
– Когда я делала твою открытку, то подумала, чтобы расположить Селену над тобой, но... поставила ее рядом. Рядом с тобой.
Мурашки покрыли его затылок.
– Ты даже не представляешь, насколько оказалась права. Я оставлю ее себе?
– Давай я сверну как надо.
– Конечно, – пробормотал Трэз, протягиваю ей открытку.
Битти аккуратно соединили края, а потом с хирургической точностью провела пальцами посередине. Она сначала собиралась вручить ему открытку, но потом отложила ее.
– Я должна что–то написать внутри. Но у меня нет с собой нужных ручек. Они остались наверху в моей комнате. Я еще не собиралась писать пожелания.
Трэз посмотрел на серебряную фигуру и свое изображение:
– Знаешь, открытка сделана с любовью. Поэтому слова не нужны.
– Все нормально, можно оставить и так.
Вручая подарок, девочка крепко обняла его. В горле застрял ком, и он обнял ее в ответ. Она была такой крошечной, но такой сильной. Битти доказала, что у нее стойкий стержень.
– Спасибо, Битти. Я буду бережно хранить ее.
– Я люблю тебя, дядя Трэз. – Битти отстранилась. – Я не хочу, чтобы ты грустил.
– Сейчас мне лучше, – прошептал он. – Правда.
Трэз повернул голову на топот приближающихся шагов. Рейдж направлялся к бильярдной, с ножкой индейки в одной руке и шоколадным милкшейком в другой. Брат улыбался.
– Привет, Трэз. Как жизнь? – он посмотрел на Битти. – Молодая леди, время трапезы. Я дал тебе десять минут, которые превратились в двадцать. Ты в любое время можешь вернуться сюда.
– Хорошо, пап, – сказала она, вставая.
– Вау, вы посмотрите на эти открытки, – пробормотал Голливуд, отпивая напиток через трубочку. – Они прекрасны.
– Она нарисовала одну и для меня. – Трэз протянул свою открытку, выпрямившись. – Посмотри, какая милота.
В небесно–голубом взгляде Рейджа мелькнула тень грусти.
– Да. Это...
– Идеально. Просто идеально.
Рейдж улыбнулся своей дочери.
– Ты – умница.
– Как думаешь, Джордж не станет ходить по ним? – спросила Битти.
– Нет, он не отходит от своего хозяина. А что касается Бу... кот занимается своими делами. Уверен, никто не наследит.
– Я не хочу, чтобы они залезли лапами в краску и начали облизывать их. А если они заболеют?
– Ты очень заботливая девочка, Битс.
– Я поищу маму. – Она помахала. – Пока, дядя Трэз. Я рада, что тебе понравилась открытка.
– До безумия! – крикнул он ей вдогонку, когда Битти ускакала по мозаичному полу, а длинные черные волосы развивались позади нее. – Еще раз спасибо!
Когда они остались наедине, Рейдж прокашлялся.
– Слушай, если тебе, ну, слишком трудно, я могу выбросить...
– Нет. – Трэз отшатнулся. – Я сохраню открытку. Битти талантливая художница, и эта открытка будет моей самой любимой.
Голливуда, казалось, терзали сомнения, и он попытался скрыть это, смачно откусив мяса с индюшачьей ножки. Трэз решил перевести разговор в другое русло.
– Слушай, а ты случайно не был в «Сале» прошлой ночью? – спросил он.
– Ага. – Голливуд отхлебнул милкшейк через трубочку. Проглотив, он улыбнулся. – Твой брат отменный повар, ты же знаешь. И на самом деле...
Когда Брат не закончил, Трэзу показалось, что мужчина углубился в свои мысли.
– Говори уже. – Хотя, он и так знал. – Ты можешь сказать мне. Все нормально.
* * *
Вовремя, – подумала Тэрэза, принимая форму в тени дальнего угла ресторана. Аплодисменты ей за приход на работу вовремя!
Перепрыгнув через невысокий сугроб, Тэрэза ступила на расчищенную пешеходную дорожку, ведущую к входу для персонала. И открыв дверь, она...
Застыла как вкопанная.
Кабинет айЭма располагался в конце бетонного коридора, и она не видела ничего сквозь открытую дверь из–за столпотворения. Все стояли спиной к ней, голоса накладывались друг на друга. Там собрался весь персонал от официантов и барменов до су шефа и администратора зала. Что, черт возьми, здесь творится?
Подойдя к ним, она похлопал по плечу шефа по выпечке.
– Что происходит...
– Живая! – воскликнул он.
А потом ее внезапно сжали в объятии, пахнущем жженым сахаром и клубникой.
Весь персонал повернулся, и они хором заговорили, громко и беспорядочно, на их лицах отражались шок и облегчение, когда все разом осмотрели ее словно на предмет смертельных ран.
А следующее, что она поняла, – ее увлекли в толпу, побуждая войти в кабинет айЭма. Покрасневшие глаза Эмиля были широко распахнуты, и он стоял рядом с шефом. Парень ужасно выглядел, словно не спал неделю.
– Ты жива, – выдохнул он. Повторяя за шефом по выпечке.
Объятие Эмиля не пахло песочным коржиком с ягодами. От него пахло одеколоном, но запах был не свежим, он въелся в одежду.
– Я звонил тебе весь день, – объяснил он. Что–то произошло вчера ночью в клубе «тЕнИ», и нам пришлось уйти без тебя...
Поморщившись, он замолк и поднес руку к виску, словно у него внезапно разболелась голова. Характерный жест, когда вампир стирает воспоминания человека, заменяя их другой версией произошедших событий. Как правило, заплатки хорошо держались, но когда человек пытался расшевелить память, попытка била болью по мозгам.
– Мы с Лизой переживали, – пробормотал он. – Когда я не смог дозвониться до тебя, то запаниковал.
Вау, значит Трэз и Хекс действительно обо всем позаботились. С другой стороны, по новостным каналам тоже тишина.
– Я в порядке. Но спасибо за беспокойство.
айЭм, сидевший за массивным столом, прокашлялся.
– Так, ребята. Давайте все кроме Тэрэзы вернутся к своим делам.
– Я рад, что с тобой все хорошо, – сказал Эмиль.
– Спасибо... и, слушай, я потеряла телефон прошлой ночью. Поэтому не ответила. Я не избегаю тебя, не подумай, и проблем создавать не хочу.
– Главное, что у тебя все хорошо. – Он положил руку на ее плечо. – Это все, что меня волнует.
Когда все вышли, Тэрэза раздосадовано вздохнула и повернулась к своему шефу.
– У меня проблемы?
– Нет. – Он покачал головой. – Что произошло прошлой ночью?
Она пожала плечами.
– Стрельба между людьми. Мы не причем.
– В клубе моего брата?
– Да. Мы с Эмилем приехали туда за.. – Она замолкла. – Впрочем, не важно. Так или иначе, как я вижу... обо всем позаботились... в плане людей. Как они и сказали.
Сейчас айЭм потирал виски так, словно они болели. Потом пробормотал что–то на выдохе и посмотрел на нее через стол. Он ничего не сказал вслух, но у нее возникло ощущение, что он пытался говорить с ней взглядом. Но на вопросы не было времени. Внешняя дверь открылась позади Тэрэзы и...
Когда поток арктического ветра ворвался в коридор, она не смогла сдержать улыбку. А все тело вспыхнуло словно спичка.
Трэз был самым большим, самым лучшим, самым сексуальным, самым умным, самым–самым из всех определений, какие только можно дать мужчине. Хотя она видела его всего восемнадцать часов назад, эта разлука, казалось, заставила ее влюбиться еще сильнее. Он словно превратился в живое воплощение мечты.
А он? Он улыбнулся ей.
Так, ей срочно нужен новый телефон. Чтобы они могли общаться в течение дня. Она гадала, пытался ли он позвонить ей... но потом вспомнила, что он был рядом, когда выяснилось, что ее телефон украли...
– Позвольте испортить волшебный момент, – резко сказал айЭм.
Они с Трэзом встряхнулись так, словно инструктор по строевой подготовке дал им пинка за нарушение субординации.
– Почему ты не сказал мне, что произошло в клубе? – требовательно спросил айЭм. Но потом просто вскинул руку. – Ладно, не отвечай. Я просто рад, что она в порядке.
– На самом деле, не было реальной угрозы, – сказала Тэрэза.
Черт, между ней и дулом пистолета было, по меньшей мере, три фута. Может четыре.
Ерунда.
айЭм подался вперед и толкнул папку через весь стол. Открыл ее, и его палец уткнулся в анкету, которую она заполняла при приеме на работу.
– Ты не оставила номер для экстренной связи. – Он постучал по незаполненному полю. – Я должен знать, кому мне звонить в случае, если с тобой что–то случится на рабочем месте. Если ты попала в аварию. Вообще не пришла.
Тэрэза открыла рот. Закрыла.
– Мне, – сказал Трэз. – Звони мне.
Она посмотрела в его сторону. Она так сильно удивилась его появлению, что не обратила внимания на его одежду. Но черт… на нем белая шелковая рубашка, и хорошие черные брюки смотрелись как шедевр от кутюр. Он что, принципиально игнорирует пальто?
Терзая себя беспокойствами о том, а не заболеет ли он пневмонией, Тэрэза немного абстрагировалась от происходящего. Было сложно не заметить, насколько она эволюционировала за короткий срок. Всего сутки назад она свято верила, что отношения ей ни к чему. Сейчас? Она была полностью настроена на этого мужчину, их краткое сексуальное приключение так сильно толкнуло ее вперед, что по идее должно было свернуть шею.
Но она не могла противиться своим чувствам.
И не хотела.
Раньше она чувствовала себя без рода и племени. Теперь – нет. И она не хотела ставить под сомнение такую перемену.
– Да, – пробормотала Тэрэза. – Будет замечательно, если в таком случае вы позвоните Трэзу.
