Текст книги "Царство демонов (ЛП)"
Автор книги: Дж. Р. Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 26
Слепые и глухие
– У нас мало времени. – Грустные голубые глаза Кроноса, похожие на мои, уставились на меня, в которых вместо пьянства в кои-то веки блестели слезы. – Давай, поднимайся. – Он взял меня за руку и помог мне сесть.
Я позволила ему, смущенная его действиями и нехарактерно мягкими манерами.
– Что значит мало времени? – Я посмотрела на дверь. – Что ты сделал?
Лицо моего отца ожесточилось.
– Очевидно, императрица приказала полностью тебя изолировать. К счастью, она не догадалась забрать моего голема, – усмехнулся он. – Старина Джолли присматривает за дверью, но я сомневаюсь, что пройдет много времени, прежде чем кто-нибудь придет и утащит меня. Неважно; мне нужно было поговорить с тобой.
Я уставилась на него, удивляясь человеку, который стоял передо мной.
Его взгляд переместился с моего лица вниз, на череп, все еще зажатый в моих руках.
– Какая жалость. Твой голем действительно был интересным. – На его губах заиграла грустная улыбка, а глаза стали отстраненными.
Мои пальцы крепко сжались, и я поднялась на ноги.
– Зачем ты это делаешь?
Он глубоко вдохнул, его губы сжались в жесткую линию.
– Я пришел извиниться. – Он сел на край кровати и приглашающе похлопал по одеялу рядом с собой. Я колебалась, не понимая, что за человек передо мной. Это был не тот пьяный, крикливый мужчина, который отказывался признавать мое существование. Это был незнакомец.
Кронос вздохнул, кивнув в знак понимания, когда я осталась стоять в шаге от него, устремив взгляд на дверь.
– Я заслужил это. – Он все еще выглядел неопрятно, но не так плохо, как обычно. Его светлые волосы были убраны в косу, а черная туника, хоть и помятая, но чистая и без пятен.
– В кои-то веки ты чище меня, – пробурчала я, не подумав.
Он нахмурился.
– Потеря обоих детей в мгновение ока может быстро отрезвить человека. Когда вы обе исчезли, никто не знал, что случилось, и чем дольше вас не было, тем больше было предположений и тем сильнее становился мой страх. Это открыло мне глаза на то, каким дураком я был все эти годы.
Мои глаза сузились, гнев начал закипать под кожей.
– Ты имеешь в виду, что потеря Кэсси так повлияла на тебя. Ты всегда собирался потерять меня, и этого никогда не было достаточно, чтобы ты не утонул в эле.
Мой отец вздрогнул, как будто я его ударила.
– Я знаю, Калеа, и мне жаль. Ничто из того, что я могу сказать или сделать, не исправит моих действий, но причины, по которой я не мог оторваться от выпивки, заключалась в том, что я не мог вынести мысли о том, чтобы потерять тебя, как я потерял ее. – Его голос надломился на последнем слове. – Как я потерял твою мать.
Я хотела пожалеть его, но не могла. Он был моим отцом. Он сделал выбор, чтобы привести меня в этот мир, а потом бросил, как только стало слишком тяжело.
– Если моя судьба так сильно беспокоила тебя, почему ты не попытался что-то с этим сделать? Ты мог хотя бы быть рядом со мной, но вместо этого ты сбежал.
Кронос откашлялся, вытирая глаза.
– Я был ослеплен горем, слишком слаб, а боль слишком велика. Я боялся.
Я вздрогнула, его слова были как нож в моем разбитом сердце. Слова, так похожие на мои собственные мысли несколько минут назад. Судорожный вздох вырвался из моего горла, когда я боролась со своими внутренними демонами.
– Я знаю, что ты никогда не простишь меня, – продолжал Кронос, когда я замолчала. – И не жду этого от тебя. Просто надеюсь, что еще не слишком поздно попытаться наладить отношения между нами.
Его слова были как удар в живот.
– Не слишком поздно? Я умру меньше чем через неделю!
На лице Кроноса отразилось страдание.
– Не обязательно все должно закончиться так, ты же знаешь, – пробормотал он. – У тебя есть выбор.
Я в недоумении уставилась на него.
– Конечно, нет. – Я положила череп Джудекса на пол и начала вышагивать по спальне. Неужели он действительно пришел только для того, чтобы мучить меня? – Я, по сути, овца в стойле на убой.
Он поднялся с кровати и потянулся ко мне.
– Калеа…
– Слушай, я не хочу ссориться с тобой, когда это, возможно, последний раз, когда я тебя вижу…
– Калеа… – Шаги в коридоре прервали моего отца, и мы оба посмотрели в сторону двери.
– Черт, я думала, у меня будет больше времени. – Его глаза нашли мои. – Послушай, есть кое-что, что ты должна знать. Есть причина, по которой эта адская тварь перенесла Вознесение, кроме как для того, чтобы помучить тебя. Твоя мать, Мария… ее тело ранено.
Я отмахнулась, уставившись на него.
Боль наполнила его черты, когда снаружи раздались громкие крики и звон металла, и Джолли выиграл для нас еще несколько драгоценных секунд.
– Она умирает, Калеа, и по мере того, как ее тело отказывает, оно истощает силы императрицы. Она слабее, чем когда-либо прежде. Не дай ей забрать тебя. – Он схватил меня за руки.
– У меня нет выбора…
– Есть. Императрица не может обладать другим телом, если оно не желает или обладает большей силой.
– О чем ты говоришь?
В дверь ворвались несколько стражников.
– Кронос, ты арестован за нарушение правил использования твоего голема и нападение на королевскую стражу, – рявкнул один из стражников. Они окружили моего отца, оттаскивая его от меня, но его глаза не отрывались от моих.
– Ты не слабая, дочка, – проворчал он, когда они заломали его руки за спину. – Так что не соглашайся. Она не может заставить тебя отдать ей свое тело, какой бы сильной ни была.
Мои глаза расширились. Я всегда думала, что, когда я согласилась стать наследницей, это было просто для показухи, что я буду наследницей Лилит, хочу я этого или нет.
– А как же мама?
Плечи Кроноса опустились, глаза зажмурились.
– Твоей матери больше нет, но это то, чего бы она хотела. Родители должны защищать своих детей, а не эгоистично просить их отдать свою жизнь…
– Заткнись, пьяница. – Один из стражников взмахнул мечом, ударив моего отца в висок. Его глаза закатились, и он рухнул на пол.
– Нет! – Я бросилась к мужчинам, вытаскивающим моего отца за дверь, но сильная рука схватила меня за руку, останавливая. Я посмотрела в сузившиеся зеленые глаза Маршала.
– Маршал, пожалуйста, останови это! – Умоляла я, сопротивляясь его хватке, пока стражники тащили бессознательное тело моего отца из комнаты.
Его хватка только усилилась.
– Почему я должен это останавливать? И ты, и твой отец – предатели Богини.
– Ч-что?
– Ты бросила свои обязанности, свой народ и свою императрицу…
– Я собиралась вернуться! – крикнула я, все еще пытаясь вырваться. – Но даже если бы я не вернулась, разве желание жить – это такой грех?
Маршал вздохнул, но наконец отпустил меня, когда дверь захлопнулась, заставив картины на стенах покачаться. Я отлетела назад, ударившись об пол, и посмотрела на него.
– Мы все чем-то жертвуем, Калеа. – Его голос стал мягче, и он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. – Я знаю, что цена, требуемая от тебя, высока, но не думай, что ты единственная, кто жертвует своей жизнью ради дел императрицы…
– И что же это за дела? – Огрызнулась я, отмахнувшись от его руки, и поднялась сама.
Маршал нахмурился.
– Дела, которые ты всю жизнь защищала и отстаивала. Дела справедливости, мира и процветания для нашего народа… твоего народа.
– Да, моего народа, но как насчет остальных людей? Разве они тоже этого не заслуживают?
– Они могли бы получить это, если бы только смирились с правлением императрицы…
– Они рабы, Маршал! Вынужденные ей подчиниться. Скажи мне, как они должны были смириться с этим?
Маршал выглядел слегка озадаченным.
– Да, я знаю ваши маленькие секреты о Чужеземцах и о том, как наш народ использует их в качестве рабов и наживается на чужом труде.
– Есть разница между знанием и пониманием, принцесса. – Маршал прорычал последнее слово ледяным голосом.
Я вздрогнула. Я знал Маршала большую часть своей жизни, и никогда он не говорил грубое слово или высказал злую мысль о ком-либо. Он действительно верил, что императрица хороша и ее дело правое… так же, как и я неделей раньше.
– Я бы хотела, чтобы ты увидел правду, – вздохнув, пробормотала я, потирая больную руку, которую он слишком сильно сжал. Хотя не была уверена, что вообще можно с этим делать. Рабство было неправильным, но у императрицы должны были быть веские причины, чтобы потворствовать этому и не говорить мне.
– И я желаю тебе того же. Я знал, что приводить сюда этого Чужеземца было плохой идеей. Он промыл тебе мозги…
– Нет, – огрызнулась я, вскидывая голову. – Райкер открыл мне глаза…
– Калеа. – Маршал усмехнулся. – Ты знаешь его меньше месяца! Как ты можешь верить его лжи, а не тому, что ты всю жизнь считала правдой? Ты должна думать головой, а не сердцем. Из-за этого Чужеземца Алекс, один из лучших солдатов, которых я когда-либо знал и которого считал сыном, мертв. Из-за него твоя сестра сейчас лежит в лазарете и, возможно, делает последний вдох…
– Как она? – Я успокоилась, глядя в напряженный взгляд Маршала.
Он глубоко вздохнул, скрестив руки.
– Она слабеет с каждым часом. Целители пытаются спасти ее, но, боюсь, надежды мало.
– Пожалуйста, ты должен позволить мне увидеться с ней! – Я подошла к нему, положив свою руку на его.
Маршал пристально смотрел на меня в течение мгновения, затем покачал головой.
– Мне очень жаль, но мне приказано держать тебя здесь.
– Маршал, мне нужно ее увидеть. Пожалуйста.
– Может быть, тебе стоило подумать об этом, прежде чем уходить. – Он опустил руку, и моя ладонь упала на бок.
– Это был не мой выбор! Сестра пыталась спасти мою жизнь, подвергая при этом опасности свою собственную.
– Тогда это ошибка, с которой ей придется жить или, скорее всего, умереть, – сказал он, шагнув к двери.
– Нет! – Я бросилась вперед, схватив его за руку. – Отведи меня к императрице, позволь мне поговорить с ней, объяснить, что случилось…
– Этого не произойдет.
– Ты не можешь держать меня здесь взаперти! Я найду выход… я не сдамся, пока не увижу свою мать и она не спасет мою сестру.
– Как некрасиво с твоей стороны, Калеа. – Я обернулась на голос матери. Она стояла в дверях, ее губы скривились от отвращения. – Я думала, что последние несколько дней своей жизни ты сможешь провести в комфорте, но теперь вижу, что ошибалась.
– Мама! – Я поспешила к ней, но Маршал схватил меня за руку, останавливая. – Ты должна спасти Кэсси.
– Я ничего не должна. И с тем, как ты себя ведешь сейчас, я не могу оставить тебя здесь. Маршал, отведи ее в подземелье.
Шок отразился на лице капитана, но он поклонился и крепче сжал мою руку.
– Пожалуйста, ты должна помочь Кэсси! – умоляла я, слезы жгли мне глаза, но мама ничего не сказала, пока Маршал тащил меня мимо нее и по коридору, мои отчаянные крики эхом отражались от стен и глухих ушей.
Глава 27
Освобожденное Божество
Дверь камеры захлопнулась, тяжелый звук отозвался в моей душе. Маршал бросил на меня последний неуверенный взгляд, прежде чем выйти из комнаты вместе с остальными стражниками. Моя грудь тяжело вздымалась, беззвучные рыдания сотрясали тело, я задыхалась от горького, спертого воздуха. Дрожа, я свернулась калачиком на маленькой койке у задней стены. Тусклый свет заливал окружающее пространство, открывая взору крошечную пустую камеру и металлические прутья, тянущиеся от пола до потолка.
Я была в отчаянии. Я просто хотела спасти свою сестру. Громкий кашель эхом разнесся по камере, заставив меня подпрыгнуть. Я повернулась налево, и мои глаза привыкли к полумраку комнаты. На койке в соседней камере сидел сгорбленный громоздкий силуэт, одеяло закрывало почти всю его поверхность, за исключением прядей золотистых волос.
– Папа? – Фигура не шелохнулась, и я поднялась, осторожно соскользнув с койки. Металлические кандалы впились мне в ногу, натирая кожу, и все тело пронзила боль. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль, я подошла к решетке, отделявшей меня от отца, и холод каменного пола просочился сквозь мои стопы в кости.
Кронос продолжал смотреть вперед, его дыхание было тяжелым и затрудненным. Но он не двигался и не смотрел на меня.
– Что они с тобой сделали?
– Просветление в его разуме иногда приходит и уходит, – раздался знакомый голос, и я обернулась. На койке в другой камере рядом с моей лежала исхудавшая фигура, ее затравленные карие глаза смотрели на меня из тени. – Досадный побочный эффект нарушенной связи.
– Ари? – Я бросилась к другой стороне своей камеры, вздрагивая от металла, впивающегося в кожу на лодыжке. Подойдя к решетке, мне стало больно от вида женщины, которая меня вырастила. Ее каштановые волосы спадали спутанными прядями, обрамляя исхудавшее лицо и впалые глаза. Исчезли ее идеальная осанка и уверенность, вместо них осталось только разбитое и подавленное существо.
– Я сожалею об Алексе, – прошептала я, вцепившись в прутья так сильно, что неровный металл впился в мою кожу.
Ее лицо сморщилось, и она покачала головой.
– Это не твоя вина. Вина за смерть моего сына лежит исключительно на моих плечах… если бы только я не слушала верховную жрицу, он бы все еще был здесь.
Я наблюдала за ней еще мгновение, размышляя, не стоит ли мне вмешаться, но в то же время желая получить ответы.
– Что ты имеешь в виду?
Она вздохнула, ее плечи еще больше поникли.
– Некоторое время назад ко мне пришла верховная жрица, предсказав смерть Алекса. Обстоятельства были не совсем ясны, но в одном она была уверена точно – в этом замешана ты. – Она зажмурила глаза, шипя сквозь зубы. – Я была такой идиоткой. Я так долго думала, что делать, но как бы ни старалась, так и не смогла найти ответ. Я не знала, как спасти своего сына.
Ее слова повторяли желания моего сердца… спасти того, кого я любила… и я была так же не уверенна.
– Как Райкер оказался замешан в этом?
Ари прокашлялась и кивнула.
– Я наткнулась на него случайно. Во время одной из моих встреч с губернатором Лунары произошел рейд Чужеземцев. Большинство лазутчиков были убиты при попытке освободить других пленников, но нескольких человек схватили, и Райкер был одним из них.
– Я отправилась с губернатором на допрос заключенных и, увидев их ненависть к императрице и ее народу, поняла, что мы можем помочь друг другу. Верховная жрица сказала мне, что, если я хочу изменить будущее моего сына, мне придется убрать еще один кусочек головоломки. Мне придется убрать тебя. – Ее голос дрожал, а руки впились в край койки.
После того, что Кэсси рассказала мне о верховной жрице и ее колеблющейся верности императрице, я не могла не задаться вопросом, было ли это частью большого плана. Неужели верховная жрица просто использовала Ари, чтобы добраться до императрицы?
– И он согласился… – пробормотала я, представляя себе золотистый взгляд Райкера.
– Вообще-то, нет. – Ари покачала головой. – Он и его спутники не хотели помогать мне… советнику императрицы… но я сказала им, что если они выполнят задание, я освобожу его сестру.
– Пема. – Моя грудь сжалась, и внезапно стало трудно дышать.
– Поэтому он был там, пытался освободить ее.
– Он с легкостью обменял свою жизнь на ее. – Точно так же, как я хотела бы сделать это для своей сестры. Может быть, мы не такие уж разные, в конце концов. Низкий стон моего отца заполнил тишину, прежде чем я снова нарушила ее. – И она все еще в плену?
– Ты ведь еще жива, не так ли? – Я вздрогнула, но в ее голосе не было злобы, только боль. – Мне жаль, Калеа. Если бы я просто оставила все как есть, на твое место выбрали бы кого-то другого. И если бы Кэсси не забрала тебя, не было бы убийцы, который последовал бы за тобой и убил моего сына.
Я уставилась на Ари, мое сердце разрывалось от боли, пока меня не осенила одна мысль.
– Откуда ты знаешь, что произошло?
– После того как меня выпроводили со двора, я пошла навестить твою сестру. Она была в сознании и смутно объяснила, что произошло.
– Она очнулась?
– Едва ли. Но я не видела ее с тех пор, как императрица пришла допросить меня и, узнав о моем предательстве, отправила меня сюда. Я сожалею. Обо всем. Я никогда не хотела твоей смерти, но если бы речь шла о твоей жизни или его… – Голос ее сорвался, по лицу потекли слезы.
Мои губы задрожали, и я прикусила их, прижавшись лбом к металлическим прутьям. Как бы ни было больно от ее предательства, я не могла винить Ари за то, что она пыталась спасти того, кого любила.
– Я понимаю, – пробормотала я, протягивая руку через решетку, чтобы вложить свою в ее.
Ари посмотрела на меня, ее глаза расширились.
– Т-ты не ненавидишь меня?
Я покачала головой.
– И никогда не смогу. Не за то, что ты пыталась спасти своего сына. Я всегда была расходным материалом, так что если бы смерть пришла немного раньше? Я бы обменяла свою жизнь в одно мгновение, если бы это могло его вернуть. – Но я не могла. Я только надеялась, что у меня еще будет шанс предложить то же самое в обмен на жизнь моей сестры.
– Спасибо, Калеа, – прошептал Ари, сжимая мою руку. – Это приносит мир в мое сердце, когда знаю, что не уйду в могилу без твоего прощения.
Я замерла.
– Ты о чем?
Грустная улыбка была единственным ее ответом.
Сзади меня раздался тяжелый грохот, и я обернулась. Металлическая дверь в конце блока камер со скрипом открылась, впуская поток яркого света. Я прищурилась, пытаясь разглядеть высокий силуэт, который он обрамлял, и скривилась, когда в тюрьму вошли два стражника, закрыв за собой дверь. Они полностью проигнорировали меня, пройдя мимо моей камеры, встав перед тюрьмой Ари.
– Что вы делаете? – спросила я, мое сердце билось, как птица в клетке, ее последние слова преследовали меня. Никто не ответил, когда другие стражники отперли камеру Ари и вошли внутрь.
– Ари? – Мой голос дрогнул.
Она не подняла глаз, просто встала и позволила снять с себя оковы, затем протянула руки. Стражники надели на ее запястья наручники и рывком развернули вперед.
Паника охватила меня, и я бросилась к передней части камеры, едва в состоянии идти, так сильно меня трясло.
– Куда вы ее ведете?
– Это вас не касается, принцесса, – сказал стражник, выводя Ари.
– Все хорошо, – пробормотала Ари, низко опустив голову. – Я снова буду с Алексом.
– Нет! – Гнев разгорелся во мне, и я вдруг осознала силу, текущую по моим венам, в который раз готовую и желающую выполнить мою просьбу. Не думая, я схватила ближайшего стражника за руку, когда он проходил мимо, его мышцы напряглись под моим прикосновением. Он мотнул головой, выдернул руку и впечатал меня в решетку, когда я не отпустила его. Желая сделать все, чтобы остановить гибель Ари, я сделала то, чего никогда раньше не делала. Вместо того чтобы выталкивать свою силу, я потянула.
Стражник напрягся, каждый мускул его тела напрягся, его голова откинулась назад, из горла вырвался леденящий кровь крик. Энергия хлынула в меня, как волна, разбивающаяся о скалы, наполняя меня силой, подобной которой я никогда не чувствовала. Мне было хорошо. Я чувствовала себя могущественной. Я чувствовала себя неудержимой.
– Калеа, остановись! – Голос отца вывел меня из транса.
Я отпустила мужчину и, тяжело дыша, попятилась назад. Он рухнул на землю, не двигаясь. Взглянув вверх сквозь завесу серебряных волос, обрамляющих мое лицо, я увидела, что все смотрят на меня, включая моего отца.
– Не позволяй ей отравить тебя, – прошептал он. В ужасе от того, что сделала, я уставилась на него, мои руки тряслись, несмотря на силу, бурлившую в моих венах.
Другой стражник оставил Ари, бросившись к своему упавшему товарищу, нащупывая пульс. Я ждала, мое сердце бешено колотилось. Прошла вечность, прежде чем он поднял голову.
– Он еще дышит, – его голос прервался, он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, на его лбу выступили капельки пота. – Черт. – Тяжело выдохнув, он поднялся и снял с Ари наручники, после чего затолкал ее обратно в камеру. Он даже не стал возиться с ее наручниками на лодыжке, просто захлопнул дверь и вернулся к упавшему товарищу.
Ари и мой отец продолжали молча наблюдать, а стражник снова повернулся ко мне со стальным взглядом.
– Я не знаю, какого черта ты пытаешься…
Дверь распахнулась, ударившись о стену с гулким треском. В тюрьму вошла высокая, стройная фигура. Прищурившись от света, я разглядела знакомую фигуру императрицы и Маршала прямо за ней.
Непричесанные золотистые волосы развевались вокруг прищуренного лица Лилит, ее черные юбки были помяты. Она обвела взглядом комнату, оглядывая пленников и стражников, пока ее обычно голубые глаза, красные как кровь, не сузились на мне, наполняясь яростью.
– Что. Ты. Сделала?
Я уперлась спиной в каменную стену позади себя, желая уменьшиться в размерах и исчезнуть… что угодно, лишь бы скрыться от этих кроваво-красных глаз, сверлящих мою душу. Не в силах отвести взгляд, я замерла. От нее исходил не только гнев, но и нечто другое, чего я никогда не ожидала увидеть в лице императрицы. Страх.
– Что ты сделала? – повторила Лилит, практически крича на меня, но не приближаясь. – Я почувствовала всплеск силы по всему дворцу.
Мой взгляд вернулся к человеку, все еще лежащему без сознания на полу тюрьмы.
«Зло. Монстр. Демон». Эти слова повторялись в моей голове. Мои руки не переставали дрожать, и я сжала их в кулаки, надеясь, что она не увидит, как я напугана.
«Возьми», – пронесся в голове странный внутренний голос. Силы и энергия, полученные ранее, начали улетучиваться, оставляя внутри меня тошноту. Я не хотела причинять боль стражнику, но когда он закричал, я не остановилась. Я хотела большего, хотела получить его всего, каждую частичку его силы до последнего вздоха. Я вздрогнула, его крик все еще отдавался эхом в моей голове.
– Я… я не знаю. Просто хотела помешать ему забрать Ари…
– Ариадна – предательница! – огрызнулась Лилит. – Из-за нее все наши жизни были поставлены под угрозу. Одна из твоих сестер умерла, а другая умирает. Разве этого недостаточно для того, чтобы обнулить твое сочувствие?
– Она сделала это из любви к своему сыну. – Я закрыла глаза, пытаясь дышать сквозь боль. – Ты должна прогнать ее, лишить титула или отослать, что угодно, только не лишать ее жизни.
– Нет. – Императрица расхаживала взад и вперед по тюрьме. – Она сама выбрала свою судьбу, когда за моей спиной попыталась взять то, что принадлежит мне…
– Я еще не твоя, – прошипела я, глядя на нее. Как она могла так легко отказаться от жизни? Ариадна была ее ближайшим советником, самым близким человеком, которого она считала своим другом. Неужели это ничего для нее не значило?
Императрица перестала вышагивать и медленно повернулась, чтобы посмотреть на меня.
– Но скоро будешь.
Ее слова как ножи в моем сердце, я прогнала слезы и подняла голову с храбростью, которой не чувствовала.
– Нет, если ты не спасешь Ариадну и мою сестру.
На красивом лице Лилит появилась усмешка, превратившая его в маску отвращения.
– Вознесение состоится через три дня, у тебя нет выбора…
– Вообще-то, есть. – Мои глаза метнулись к отцу, и он слегка кивнул, стоя на месте, прислонившись к решетке для опоры, не сводя с меня глаз.
Императрица, казалось, уловила наш краткий обмен мнениями, и ее глаза сузились.
– Похоже, кто-то рассказывает тебе то, что не имеет права знать.
Гнев кипел в моей коже, как лава, и у меня возникло искушение протянуть руку и посмотреть, что моя сила сделает с ней, но я воздержалась… едва-едва. Моя жизнь все еще имела какую-то ценность, которую можно было обменять. Я бы не стала ее выбрасывать.
– Ты не можешь заставить меня быть твоей наследницей…
Лилит бросилась вперед. Взмах руки, и решетка клетки засветилась светом и с лязгом распахнулась. Она бросилась вперед, ее рука схватила меня за горло, и она толкнула меня в стену. Ари и мой отец закричали в знак протеста.
– Слушай меня внимательно, ты, неблагодарное отродье, – прошипела она, приблизив свое лицо к моему. – Я сделала тебя той, кто ты есть, и я могу так же легко все это отнять. У тебя теперь есть немного силы? Думаешь, ты сильнее меня? Откуда, по-твоему, взялась эта сила? Моя кровь течет в твоих венах. Ты – ничто, и я могу уничтожить тебя в эту секунду, если захочу.
– Тогда почему не сделаешь это? – Я задыхалась, борясь за дыхание.
Ее губы скривились.
– Потому что я получаю то, что хочу. Я не для того терпела твое присутствие последние семнадцать лет, чтобы за три дня до Вознесения лишиться тела, которого заслуживаю. Не сомневайся, хочешь ты того или нет, ты будешь моей. – Она отпустила меня, сделав шаг назад, когда я рухнула на каменный пол, кашляя.
– Я не уступлю тебе. – Я задыхалась, поднимаясь на ноги. – Я не слабая.
– Может быть, не сейчас, но любого можно сломать. – Она улыбнулась мне жестокой улыбкой, затем подозвала Маршала. – Свяжи принцессу и отведи ее в ее комнаты. Я скоро приду, чтобы начать ее новый… режим. – Мое сердце заколотилось. Какого черта она задумала?
Маршал поклонился.
– Что вы прикажете нам делать с леди Ариадной? – спросил он, направляясь ко мне.
Лилит сморщила нос, наконец, бросив взгляд на сгорбленную фигуру, вцепившуюся в прутья ее камеры.
– Оставь ее. Я планировала казнить ее, это меньшее, что я могла предложить за ее преступления, но теперь, благодаря Калеа, – ее взгляд вернулся ко мне, – я думаю, что публичная казнь перед Вознесением будет в самый раз.
Моя кровь застыла, а колени подогнулись.
– Нет, – прошептала я. Руки Маршала обхватили мои руки, поддерживая меня, но я вырвалась. – Нет! Ты не можешь причинить ей боль.
– Маршал, останови ее! – прокричала Королева.
Он снова потянулся ко мне, а я потянулась к своей силе. Она зажужжала на кончиках моих пальцев, как раз в тот момент, когда кулак Маршала соприкоснулся с моей челюстью. Звезды вспыхнули в моем зрении, и я упала, почувствовав толчок боли, когда моя голова ударилась об пол.
– Прекрати! – закричала Ари, и я удивилась боли, которую услышала в этом крике. К этому присоединились проклятия моего отца, но оба они остались без внимания, и тонкие пальцы обхватили мое горло.
– Ты не сдашься легко, да? – прошипела императрица.
Заставив себя открыть глаза, я посмотрела на нее.
– Никогда…
Мой голос сменился криком, и я выгнулась, когда тысячи молний пронеслись по моему телу, обжигая мою плоть и делая мое зрение красным. Прошла вечность, ее сила сжигала меня заживо; каждая секунда, каждый удар сердца – чистая агония. Черные звезды танцевали перед глазами. Время не существовало… я не существовала… только боль. Только когда я едва пришла в сознание, ее сила наконец покинула меня, но боль не ушла. Она оставалась в каждой клеточке моего существа, умоляя меня просто умереть.
– Я предупреждала тебя. – Усмехнулась Лилит, прежде чем отпустить меня, и звук удаляющихся шагов возвестил о ее уходе. Маршал поднял меня на руки. Я попыталась сопротивляться, но из моего горла вырвался стон, так как каждый нерв внутри меня протестовал.
– Мне жаль, принцесса. – слова Маршала эхом отдавались в моей голове, когда сладкое забвение наконец-то нашло меня.
