Текст книги "Ложь для тебя (ЛП)"

Автор книги: Дж. К. Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Ха! Что за чушь ты сейчас несешь? Любил ее? Да все, что ты умеешь, это любить самого себя.

– Пожалуй, мне лучше сейчас уйти, – мямлю я.

Прежде, чем я успеваю сделать хоть шаг, Ребел берет меня за руку и крепко прижимает меня за спину к своей груди.

– Нет, котенок, – говорит он, не отводя взгляда от Рансома, – ты никуда не пойдешь. Мы с тобой еще не закончили, и близко не закончили.

Сначала Ребел за руку ведет меня через гостиную к маленькому коридору, ведущему к двум спальням и отдельной ванной, с которой я познакомилась в прошлый раз, когда была здесь, а затем начинает тащить меня за собой, преодолевая остальную части пути. Мне не нравится, куда мы идем, и я отступаю, упираясь ногами.

Мой отказ подчиниться вызывает недовольство, он поворачивает голову и сощурив глаза, произносит.

– Шевели своей задницей, Джозефин. Сейчас не время играть.

– Я не позволю тебе вовлечь меня в ваше соревнование, у кого длиннее член, – говорю я, изо всех сил пытаясь вырвать свою руку из его тисков.

– Конечно, нет, – насмехается он, – я бы победил.

– Твое эго полностью вышло из-под контроля, – говорит Рансом, приближаясь ко мне сзади. – Ты действительно думаешь, что тащить женщину в свою спальню, как какое-то примитивное животное, действительно поможет заработать тебе очки для победы?

– А ты и вправду думаешь, что роль вечного заступника тебе зачтется? – резко отвечает Ребел. – Кстати, я все ей рассказал про твою склонность брать чужое.

– И тем не менее, она здесь.

Я смотрю на двух мужчин, которые глядят друг на друга, и чувствую, что в коридоре становится заметно холоднее, а по моему позвоночнику бегут мурашки. Мне не нравится то положение, в которое они меня поставили, поэтому вместо того, чтобы продолжать стоять на месте и быть частью действия, я решаю выбраться из этой ситуации.

Воспользовавшись тем, что Ребел отвлекся, я высвободила свою руку. Он будто предостерегает меня взглядом, хоть и не произносит ни слова, но я отмахиваюсь от него, раздражение придает мне смелости.

– Я буду в твоей комнате. Удачи вам обоим в этом дурацком соревновании, и постарайтесь не поубивать друг друга.

Я ухожу, чувствуя, как меня провожают взглядами, но не оглядываюсь назад. Закрыв за собой дверь, понимаю, что мне нет никакого дела до оценки обстановки. Я плюхаюсь на огромную, словно для самого короля, кровать, которая так манит меня.

Уставившись на вишнево-красный потолочный вентилятор, я спрашиваю себя, почему я просто не ушла, пока у меня был шанс. Почему я развернулась и подошла к Ребелу вместо того, чтобы сорваться вниз по лестнице, как и собиралась сделать?

Теперь я попала в ловушку, сижу в его спальне, а он и его брат спорят прямо за дверью. Я могу уйти в любое время, когда захочу. Несмотря на слова Ребела, я не сомневаюсь, что он не стал бы удерживать женщину взаперти. Он достаточно честен, как человек. Но с другой стороны, я также знаю, как сильно ему нравится принимать от жизни вызовы, и это одна из причин, почему я люблю ему сопротивляться.

Это вызывает такие острые ощущения, словно я добыча.

Может быть, поэтому я решила остаться. Может, в глубине души я знаю, что единственный способ заставить Ребела сдаться, – дать ему то, что он хочет.

Когда открылась дверь и внутрь проскользнул Ребел, я успела задремать. Я наблюдаю за ним, пока он обходит кровать и наклоняется, чтобы лечь рядом. Мы оба лежим на спине и смотрим в потолок.

– Я думал, эта ночь пройдет по-другому, – бормочет он, в его голосе слышны нотки разочарования.

Ненавижу, когда у него такое настроение. Ребел всегда так уверен во всем. Заметив, что он не такой, как обычно, мне захотелось утешить его. Нащупав его руку на покрывалах между нами, я переплела наши пальцы. Обычно мы не проявляем подобный уровень близости. Максимум, мы ложились спать вместе, но и то, поскольку этого хотелось мне. Мне нужна такая близость. И я думаю, в глубине души Ребелу тоже.

Ребел никак не реагирует, разве что не одергивает руку. Это как маленькое признание, которое подстегивает меня. Повернувшись на бок, я опираюсь головой на руку, согнув локоть, и изучаю его профиль. Он сердит, его взгляд сосредоточен на потолке, челюсти сжаты, но он спокоен, как всегда.

– Как же ты себе представлял сегодняшний вечер?

У него перехватывает дыхание и он делает медленный выдох.

– Ты, я, немного выпивки, и никакой одежды.

– Ты такой романтик, – поддразниваю я.

– Если тебе нужна романтика, то она за дверью, дальше по коридору, – отвечает Ребел, резко посмотрев на меня.

Но вот, он снова злится. Я предпочитаю нейтрального Ребела, чем злого.

– Я не это имела ввиду, ты же знаешь.

– Откуда мне знать? Ты выглядела чертовски напуганной, когда Рансом застукал тебя, сосущей мой член.

От ужаса у меня округлились глаза.

– Это из-за ситуации в целом! Знаю, ты думаешь, что я шлюха, и делаю это, чтобы оплачивать свои счета…

Я не могу закончить предложение. Одним резким движением Ребел оказывается сверху, сгребает мои руки в охапку и вытягивает над головой, прижимая меня к кровати. Его лицо прямо напротив моего, – я никогда еще не видела такой злости в его глазах.

– Мне глубоко наплевать, чем ты занимаешься за деньги, – рычит он, сжимая крепче мои запястья, – если бы я считал тебя шлюхой, я бы не стал называть тебя своей. Единственная причина, по которой я прятал тебя ото всех, в том, что я хотел как можно дольше разделять свою личную и профессиональную жизнь… и не позволить Рансому навести о тебе справки. – Он смотрит мне прямо в глаза, будто проверяя, понимаю ли я его.

Я понимаю. Он вел себя яснее некуда, но чувство страха, бегущее по моим жилам, говорит, что мне лучше держать рот на замке. Резким рывком, Ребел вдавливает мои запястья глубже в подушки, а затем отпускает и вскакивает с кровати. Бросившись к двери, он тянется к ручке и замирает.

Его широкие плечи резко поднимаются и опускаются в попытке справиться со своими эмоциями. Осторожно я приподнимаюсь, чтобы подойти к нему и извиниться за то, что расстроила его, хотя мои инстинкты подсказывают не делать этого.

– Ребел…

Он отмахивается от меня.

– Никогда больше не делай за меня выводы, Джозефин, – тихо говорит он, – Этого я не потерплю.

– Я не хотела, – мой голос звучит серьезно. Чувствуя, что момент начинает выходить из-под контроля, я перебрасываю ноги через край кровати, и собираюсь пойти за ним.

– Держись от меня подальше, черт возьми. – Его слова проникают прямо в мозг, и я замираю, делая именно то, что он говорит.

– Я думала, мы проведем вместе ночь, – обхватив себя руками, шепчу я.

Он качает головой, отпуская сдавленный смешок.

– Верно, но в этом и заключается прелесть планов, – резко отвечает он, – они могут меняться.

Не в состоянии подобрать слов, я провожаю его взглядом, пока он выходит из комнаты. Снова забравшись на кровать, я натягиваю одеяло на себя и надеюсь, что он вернется.

Но его нет. Ребел оставил меня одну, и с каждой минутой я все сильнее ругаю саму себя за то, что не послушалась своих инстинктов, когда у меня была такая возможность. Весь вечер насмарку, и все, что я хочу сделать, – просто пойти домой.

Вместо этого я засыпаю, все еще сидя, пытаясь следить за этой чертовой дверью, пытаясь уловить признаки возвращения Ребела. Убеждая себя, что когда проснусь, – все наладится. Но становится только хуже.

Глава 10

Когда я просыпаюсь, вокруг все еще царит темнота. Повернув голову, я смотрю на пустое пространство рядом с собой. Вспомнив, как Ребелу не понравилось мое замечание, которое, как мне тогда казалось, было совсем безобидным, я решаю отправиться на его поиски, оставив тепло постели. Если Ребел не идет ко мне, тогда я пойду к нему.

Войдя в гостиную, я слышу тихую музыку, которая играет фоном. Оглядевшись в комнате, я не сразу замечаю Ребела. Он откинулся в кресле, темная макушка едва виднеется за спинкой кресла из коричневой кожи. В одной руке он лениво удерживает стакан, в котором остается лишь полпорции виски. Я понимаю, что он спит и видит плохой сон, так как на фоне музыки звучат его тихие стоны.

Я приближаюсь к нему, и нос тут же улавливает горьковатый запах алкоголя и одеколона, именно с таким запахом он у меня ассоциируется. Я подхожу совсем близко, ступая босыми ногами по твердому деревянному полу, туфли я сбросила уже давно. И сейчас радуюсь этому факту, потому что, когда при близком взгляде обнаруживаю, что именно происходит за спинкой кресла, едва не падаю на пол.

Ужас пронизывает каждую клеточку моего тела, когда я смотрю, как рыжая копна волос движется между его раздвинутых бедер. Я точно узнаю этот оттенок, сразу же вспоминая ее лицо и имя. Я подумала, что Ребел топит свои печали в выпивке, когда на самом деле ему отсасывает эта шлюха.

Он мне солгал. Я прямо спросила Ребела, был ли у него кто-либо еще, но он все отрицал. Мне словно влепили пощечину, разбив сердце на кусочки. Как он мог так со мной поступить? Как он мог позвать сюда женщину и сотворить… нечто подобное, пока я спала в его кровати?

Мною не просто пренебрегли. Не просто унизили. Это было за гранью наихудшего сценария. Не желая их прерывать, не намереваясь оставаться там и наблюдать за происходящим, я медленно отступаю назад. Отойдя на безопасное расстояние, я разворачиваюсь и бегу обратно в комнату Ребела.

Но я не успеваю.

Когда я прохожу мимо комнаты Рансома, дверь неожиданно открывается, и он встает у меня на пути, перекрывая дорогу к спасению. Удивившись при виде меня, он начинает извиняться, но одного взгляда на мое лицо достаточно, чтобы все понять. Его выражение лица сразу же становится жестким.

– Что он сделал на этот раз?

– Он… он привел ее сюда. – Мой голос дрожит, и я понимаю, что вот-вот расплачусь. Но я не могу позволить себе такую роскошь. Не здесь, не в их присутствии. Я не позволю своим эмоциям взять надо мной верх. Ни за что.

Набрав полные легкие воздуха, я закрываю глаза и заставляю себя выдохнуть. В моей жизни нет места слабости. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Придя в себя, я открываю глаза и вижу, что Рансом смотрит на меня сверху вниз.

Его гнев направлен не на меня. О, нет. Подняв взгляд поверх моей головы, он со смертельным спокойствием наблюдает за разворачивающейся за моей спиной сценой, такой взгляд я раньше встречала только у его брата. В тот момент Рансом думал явно не обо мне.

– Иди в мою комнату и закрой дверь, – говорит он с тем ужасающим спокойствием, которое не требует возражений. – Не выходи оттуда, что бы ты ни услышала.

Я боком протискиваюсь в его комнату, при этом не отводя от мужчины взгляда. Мне страшно и не очень нравится, к чему все идет. Я расстроена, обижена и зла, но не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, особенно из-за меня.

– Что ты собираешься делать?

– То, что уже давно пора было сделать.

Смысл не совсем понятен, но по выражению лица Рансома очевидно, что не стоит задавать никаких других вопросов. Я тихо закрываю дверь и отступаю назад, пока коленями не упираюсь во что-то мягкое, усаживаясь на край кровати.

Дверь кажется темным прямоугольником на фоне еще более темной, казавшейся серой стены. Абсолютную тишину нарушают лишь мое собственное сердцебиение и низкий гул голосов, доносившийся из другой комнаты.

У меня не получается расслышать конкретных слов, а также кому они принадлежат, поэтому мое воображение само заполняет детали. Возможно, они дерутся из-за меня или из-за нее, я не знаю, но судя по тому, как говорил Рансом перед уходом, это единственный разумный вариант. Но, к моему удивлению, никаких криков не последовало. И чем дольше длится молчание, тем сильнее я себя ненавижу. Я вызываю раскол между двумя братьями. Разрушаю семью. Что же я за человек, если готова рушить чужие жизни ради удовлетворения своего либидо?

В носу щиплет, а глаза наполняются слезами, но у меня получается сдержаться. Я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание, услышав, как хлопает входная дверь. Ожидание, кажется, длится целую вечность. Я не знаю, чего можно ожидать дальше, и кто войдет в эту дверь.

Когда она наконец открывается, мне требуется время, чтобы опознать входящего. Я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что он одет в белую футболку и боксеры.

Соскочив с кровати, я подбегаю к Рансому.

– Что случилось? Все в порядке? – В комнате настолько темно, что я не могу разглядеть выражения его глаз. – Ты ведь никого не убил, правда?

Схватив за запястья, он убирает мои руки со своей футболки, попутно отталкивая в сторону. Я разворачиваюсь и следую за ним к кровати. Присев на край, Рансом роняет голову на руки и тяжело вздыхает.

– Теперь все в порядке. Я ее вышвырнул, – Он ругается себе под нос. – Поверить не могу, что он это сделал. В твоем присутствии. – Рансом качает головой, не находя слов.

Я точно знаю, что он чувствует. Я не могу стереть образ Флоренс, стоящей там на коленях. И хотя угол обзора не позволял мне разглядеть всю картинку, мой мозг дополнил все недостающие детали.

Присев рядом с ним, я сжимаю руки вместе, зажав их между коленями.

– Что же он сказал?

– Ничего особенного, – невесело усмехается Рансом, – он был изрядно пьян. По сути, он уже спал, когда я подошел. Я попытался его разбудить, чтобы вытрясти всю дурь, но ничего не смог добиться. Он был совершенно не в себе. Я даже не уверен, что он осознавал происходящее вокруг.

– Ладно, надеюсь, он вспомнит все утром. – Ворчу я, планируя, как следует заехать ему кулаком между ног, при этом будет неплохо, если он будет осознавать причину.

– Сомневаюсь. Не думай, что я на его стороне, но, исходя из увиденного, вполне можно допустить, что все это затеяла Флоренс, воспользовавшись его состоянием.

Я ошеломлена его заявлением, но, когда сижу и думаю об этом, начинаю чувствовать себя немного лучше. Это маловероятно, но, черт возьми, такой сценарий можно хотя бы переварить, в отличие от альтернативного. Мой гнев к Ребелу ослабевает по мере того, как растет ненависть к Флоренс.

– Тем не менее, это не освобождает его от ответственности или вины, – повернувшись ко мне лицом, Рансом оценивающе смотрит на меня. – Ты в порядке?

– Ага, все хорошо. – Ответила я, отмахиваясь от него. Это ложь, но я не хочу, чтобы он считал меня хрупким созданием, которое нуждается во спасении. Я не такая. Я уже не раз доказывала самой себе, что могу пережить любые взлеты и падения жизни. Просто получается, что в последнее время я все чаще падаю.

– Правда? А я так не думаю, – наградив меня своей очаровательной улыбкой, Рансом легонько толкает меня в плечо. – Тебе не обязательно все время быть сильной, понимаешь? Это нормально, при необходимости опираться на людей.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю, что у меня широкие плечи.

Несмотря на дурное настроение, я смеюсь. Но веселье быстро проходит, и я вновь погружаюсь в себя. Я обижена и не забыла, как он вел себя по отношению ко мне на этой неделе.

– Почему ты вдруг так встревожился?

– Прошу прощения? – Спрашивает Рансом, наморщив лоб.

– Ты и слова мне не сказал за всю неделю, но, когда увидел меня с Ребелом, просто сошел с ума. А теперь еще и это, – Я жестом указываю на дверь, подразумевая только произошедшую ссору. – Я не знаю, что со всем этим делать.

Рансом опускает глаза в пол, обдумывая ответ. Когда он, наконец, заговаривает, его слова звучат тихо и не отражают привычную уверенность.

– Полагаю… иногда требуется что-то радикальное, чтобы заставить тебя открыть глаза и увидеть полную картину. Я понял это, когда увидел тебя с Ребелом сегодня.

У меня застучало в висках. Такое ощущение, словно я участвую в игре по перетягиванию каната, где выступаю в качестве последнего. Протерев глаза, я пытаюсь вспомнить все события недели. Сначала Ребел ставит меня в неловкое положение перед своей семьей, а затем заявляет на меня свои права. Рансом бросает меня, потому что я не оправдываю его ожиданий. А затем увидев, как я делаю его брату минет, похоже, переживает перемену в своем сердце. Я ничего не упускаю?

– Хочешь сказать, что, увидев, как твой брат кончает мне в рот, ты осознал, как сильно меня хочешь? Это полная чушь.

Опустив голову, Рансом хихикает.

– Ага, наверное. Но, Джоз, от этого факт не становится менее правдивым, – Повернув голову, он смотрит на меня через широкое плечо, его огромные полуночные глаза, кажется, умоляют о чем-то. – Мне просто потребовалось больше времени, чтобы уложить в своей голове все, что с тобой творилось. Но я уже справился.

– Можешь называть меня сумасшедшей, но я не хочу быть с человеком, которому нужно время, чтобы принять меня. В том, чем я занимаюсь, нет ничего плохого. Я веду честную жизнь.

– Я знаю, Джоз. Я просто был сильно шокирован. Я не ожидал такого, поэтому мне понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться со всем этим. Но я не злюсь и не расстраиваюсь, не осуждаю тебя за такой выбор.

– Не знаю, можно ли верить твоим словам. – Бормочу я.

– Я больше не настроен сражаться, Джоз. – Произносит Рансом, его голос звучит увереннее. – Я скучал по тебе в последнее время. Для меня стало настоящим адом, видеть тебя каждый день и не иметь возможности поговорить с тобой или прикоснуться к тебе.

– Это был твой выбор. – Указываю я, моя ярость достигает пика. Я не могу солгать и сказать, что смирилась с его решением отпустить меня без объяснения причин.

– Да, ты права, и мне жаль. – Склонившись набок, он кладет подбородок мне на плечо и смотрит щенячьими глазами. – Простишь меня?

Этот жест вызывает у меня противоречивые чувства. Вздернув подбородок, я отказываюсь смотреть на него.

– Это самое жалкое извинение, которое я когда-либо слышала.

Повернув голову, он прижимается губами к моей шее. Мгновенно по моему позвоночнику пробегает электрический разряд.

– Прости, я вел себя как идиот.

– И как полная задница. – Добавляю я, слегка улыбнувшись.

– Согласен. Но я всего лишь мужчина, Джоз, – говорит он, взяв меня за подбородок. – Простое существо, нуждающееся в наставлениях. Разве ты не будешь направлять меня, Джоз? Научи меня быть лучше.

Черт возьми, я же не куплюсь на это, правда? Уже купилась. Наклонив мое лицо к своему, Рансом касается моих губ. Его собственные твердые, требовательные, они ясно говорят мне, к чему все идет. Обвив рукой мою талию, Рансом притягивает меня к себе на колени. Подчинившись, я сажусь на него, обхватываю руками за шею и полностью отдаюсь во власть этого мужчины.

Секс не может все исправить, но так, черт возьми, гораздо веселее.

Мы оба откидываемся на кровать, продолжая целовать и ласкать друг друга. Я не перестаю сравнивать его с Ребелом. Рансом гораздо мягче. Он неторопливо исследует мой рот и тело, словно хочет узнать обо мне все, и для этого в его распоряжении все время в этом мире. Ребел же обычно ведет себя жестче, он словно атакует, стремясь добраться до моего тела как можно быстрее.

Сильные руки Рансома пробираются под мою рубашку, скользя вверх по талии, жадно ощупывая мою грудь. Он разминает их, большими пальцами поглаживая соски до тех пор, пока они не твердеют. Мои бедра прижимаются к его тазу, и я чувствую твердую плоть мужчины между своих ног, словно дразнящую меня.

Рансом посасывает мой язык, отчего я стону ему в рот и углубляю поцелуй. Мой язык исследует его рот, касаясь и пробуя на вкус, мучая. Издав нетерпеливый горловой звук, Рансом тянется за моей рубашкой. Я сажусь и поднимаю руки, мужчина тоже приподнимается, помогая мне. Как только он снимает рубашку через мою голову, Рансом захватывает контроль над моим ртом. В этом они с Ребелом одинаковы – они доминанты.

Мы помогаем друг другу избавиться от оставшейся одежды, падая обратно на кровать. Рансом обхватывает меня руками и перекатывается, оказываясь сверху. Мои ноги приглашающе раздвигаются, предоставляя ему свободное пространство для дальнейших действий. Мужчина словно дополняет меня, как будто он был создан именно для этого.

Рансом касается моего носа своим, а его глаза, кажется, улыбаются мне в ответ.

– Ты невероятно красива.

Мои щеки вспыхивают от этого комплимента.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – мурлычет он, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в губы. – А теперь скажи что-нибудь лестное обо мне.

Мои губы расплываются в ухмылке.

– У тебя фантастический зад. – Наклонившись, я впиваюсь пальцами в его ягодицы, чтобы подчеркнуть сказанное.

Рансом прижимается ко мне и смеется, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи и игриво покусывая чувствительную кожу. Я визжу и извиваюсь, смеясь вместе с ним.

Вот. Вот почему мне нравится быть с Рансомом. Он знает, как меня рассмешить. Мне не нужно вымучивать улыбку, потому что она легко появляется и сама по себе. Он частенько бывает капризным мудаком, но это отнюдь не умаляет его достоинств, а именно прощающую и веселую натуру. Мне как-то легче рядом с ним.

Мы приходим в себя, когда наши тела касаются друг друга, создавая восхитительное трение. Время игр быстро заканчивается. Не отводя глаз, Рансом запускает руку между нами. Он обхватывает свой член и медленно вводит его в меня.

Это незабываемое ощущение, смотреть ему в глаза, когда он входит в мое тело. Мне трудно описать насколько это чувственно даже самой себе. В этот момент я чувствую себя полностью связанной с этим человеком. Все наши беды словно тают, оставляя нас наедине, давая нам возможность насладиться тем удовольствием, которое наши тела могут принести друг другу.

Сейчас Рансом занимается со мной любовью, как и тогда, на заднем сиденье моей машины. Его движения неторопливы. То, как его руки обнимают меня, а ладони нежно убирают волосы с лица, наполняет меня божественным чувством удовлетворения.

Я никогда не испытывала подобного с Ребелом. Во всяком случае не так. Я понятия не имею, умеет ли он вообще такое делать. Нежность – это не то слово, которым я могла бы описать его или то, как он относится ко мне. Ребел заставляет меня дрожать, искусно играя с моим телом и идеально контролируя все, даже когда доводит меня до грани безумия.

Он требует от меня многого, при этом зная, что я соглашусь без лишних вопросов и колебаний. Но у каждой монеты две стороны: этот мужчина умеет быть не только жестоким, но и заботливым. Тем не менее, он не относится ко мне как к ребенку. Он смотрит мне в глаза и ясно видит то, что скрывается за внешним видом. А именно человека, который жаждет того, что он может мне предоставить. Ребел дает мне все и даже больше, иногда нарушая границы, которые, как я раньше думала, никогда не переступлю. В конце концов, ему все еще удается обеспечить все необходимое, чтобы я могла чувствовать себя в безопасности и под заботой.

Ребел безжалостен. Он знает, чего хочет от жизни, и просто берет это. Он не извиняется за свое поведение. Этот мужчина именно такой, каким кажется. За это я одновременно люблю и ненавижу его.

Рансом совсем другой. Несмотря на их внешнее сходство, он полная противоположность своего брата. Он обращается со мной так, будто я хрупкая, словно я нечто, что нужно лелеять. Нечто, чем нужно наслаждаться. Когда он целует меня, это словно удар молнии для моего сердца.

Они оба причинили мне боль. Оба унизили меня. И оба любили в своей извращенной манере.

Они вызывают во мне одинаково сильные чувства, но только один мужчина может удовлетворить все мои потребности. Только один из них показал мне, что мы нечто большее, чем просто анонимные любовники. Что я для него не просто быстрый перепихон, а та, за кого стоит бороться.

Именно в тот момент, когда толчки Рансома становятся все более неистовыми и беспорядочными, я понимаю, что нашла ответ, который так долго искала.

Теперь я точно знаю, какой брат мне подходит. Подняв лицо, я прижимаюсь ко рту Рансома с такой яростью и страстью, что это заставляет его тело скрутиться в сильнейшем оргазме, отчего спина мужчины выгибается дугой. Оторвав от меня свой рот, Рансом откидывает голову назад и рычит, кончая.

Когда он наваливается на меня сверху, я принимаюсь поглаживать его волосы и влажную от пота кожу, пока мужчина не избавляет меня от своего веса, перекатываясь на спину. Накрыв нас одеялом, я жду, пока его дыхание выровняется, прежде чем тихо выскользнуть из его кровати, а затем из комнаты.

Глава 11

До выпускных экзаменов остается всего неделя, поэтому я следую примеру большинства и пропускаю занятия. Погода стоит изумительная, облака уступают место солнцу, а у меня приподнятое настроение. Вот что случается, когда разум свободен от лишних мыслей.

Покинув постель Рансома и квартиру Ребела, я отправилась домой, а в голове уже зрел четкий план. Я не собираюсь сдаваться. Не собираюсь спокойно стоять в сторонке и мириться с тем, что мне нашли завистливую замену. Нужно лишь продумать парочку моментов, прежде чем воплощать план в действие. Я займусь этим сразу после окончания учебы.

Прямо сейчас я читаю учебник по современной фотографии. В частности, как игра света и тени влияет на зрительное восприятие. В этом вся суть моей учебы, поскольку моя специальность посвящена техническим аспектам изобразительного искусства. За все четыре года обучения у меня были пары и по скульптуре, и по керамике, а уж сколько компьютерных курсов я посетила – не счесть. Однако я не чувствую себя подготовленной к будущей работе фотографа, во всяком случае, не больше, чем после окончания школы. Но это не остановит меня от осуществления мечты.

Я невидящим взглядом разглядываю страницы учебника, лежащего у меня на коленях, размышляя о будущем, когда надо мной нависает тень. Откинув голову, я пытаюсь рассмотреть подошедшего, щурясь от яркого солнца. Когда лицо четко вырисовывается перед глазами, во мне тут же вспыхивает раздражение.

– Если дело не касается Энни, можешь сразу проваливать.

– Касается.

– Все равно проваливай. – Огрызаюсь я.

Как и ожидалось, Джейсон игнорирует мои желания и усаживается на землю рядом. Он обхватывает своими длинными руками подтянутые к груди колени, устремляя взгляд на проходящих мимо студентов.

– Вскоре подойдет Энни, чтобы поговорить с тобой.

– О чем же? – Я даже не пытаюсь скрыть свое раздражение. Если Джейсон готов нарушить наш обет молчания, чтобы сказать мне это, то, должно быть, наши дела действительно плохи.

– Ты знаешь о чем.

Я резко вскидываю голову, в глазах вспыхивает паника.

– Ты ей сказал?

– Черта с два, – презрительно усмехается он. – Я не такой дурак, но она что-то подозревает.

Я уже знаю о ее подозрениях, потому что девушка однажды уже приходила ко мне. Тогда я сумела увильнуть, но, похоже, время уже на исходе. Я во всем виню Джейсона. Без него ничего подобного не случилось бы.

Недовольно сверлю взглядом его профиль. Вот бы инопланетяне существовали на самом деле: они бы прилетели на Землю и забрали Джейсона на свой космический корабль. Дурень заслуживает, чтобы ему хорошенько промыли мозги за все то дерьмо, которое он свалил на мою голову.

– У нее возникли подозрения лишь потому, что ты так глупо палишься, кретин.

– На себя посмотри, малолетняя потаскуха. – Ядовито огрызается он, но меня ничуть не задевают его слова. Уж кто из нас двоих потаскун, так это он.

– Можешь хоть до посинения меня оскорблять, Джейсон, мне наплевать. И вообще, я умею держать язык за зубами. – С шумом захлопнув книгу, я бросаю ее на землю у своих ног. – Ну и в чем дело? Что мне ей сказать, чтобы она прекратила вынюхивать?

Джейсон молчит, уставившись вдаль. Пока я рассматриваю его профиль, в моем животе нарастает тревога. Ведь Джейсон относится к тому редкому типу людей, у которых есть врожденная потребность испоганить себе жизнь. В данном случае, если этот идиот снова возьмется за старое, он и меня потянет за собой.

– Я подумываю над тем, чтобы рассказать ей правду. – Он заявляет об этом решении таким обыденным тоном, словно просто собирается съесть мармеладок на десерт, и у меня чешутся руки от желания врезать ему по шее.

– Чего ради? Чтобы по ночам спокойнее спалось?

Вот ведь скотина!

– У нас ребенок на подходе. Какого черта мне еще делать?

– Делай то, что умеешь лучше всего – ври.

– Не из-за моего ли вранья мы сейчас тут сидим? – Джейсон искоса смотрит на меня, и я вижу по его голубым глазам, что он уже принял окончательное решение. Мне хочется наброситься на него. Парень вот-вот разрушит мой мир, но ему на это наплевать.

– Поверить не могу, что спустя столько лет в тебе наконец-то проснулась совесть, – бормочу я недоверчиво. Почему именно сейчас? С какой радости он вдруг решил обзавестись совестью? Я тяжело вздыхаю, запустив пальцы в свои длинные волосы. – Я так понимаю, ты не собираешься рассказывать ей все грязные подробности того, как именно проводил свой досуг последние четыре года?

Молчание говорит за него. Понятно. То есть, он вываливает все это на мою голову лишь потому, что возникла срочная проблема, которая требует срочного решения. Счастье-то какое.

– Ну и когда она подойдет?

– Без понятия. Скоро.

Какая полезная информация. Поверить не могу, что это на самом деле происходит.

– Я даже не представляю, что ей говорить.

– Просто скажи ей правду. Энни – разумная девушка, она поймет.

– Да неужели? – скептически интересуюсь я. – Так вот почему ты рассказал ей о нашей связи четыре года назад, потому что она такая чертовски понимающая?

Джейсон морщится.

– Я ей ничего не рассказывал по той же причине, что и ты. В наши планы никогда не входило причинить Энни боль.

– Наверное, тебе следовало подумать об этом до того, как ты переспал с половиной кампуса.

Джейсон презрительно усмехается, покосившись в мою сторону. Ну и черт с ним! Я тут не причем, и, если мне придется еще хоть секунду лицезреть его рожу, меня точно вырвет. Чувствуя отвращение, я поднимаюсь на ноги и, отряхнув штаны, собираю свои вещи. По дороге вспоминаю первый год в университете. Тогда для меня все было в новинку и пугало до чертиков. Обязательно где-то проходила вечеринка, куда заявлялись все, кто хоть чего-то стоил. Когда сокурсница предложила мне присоединиться к ее друзьям, я не посмела отказаться. Желание влиться в общество тогда стояло во главе моих интересов.

Как и следовало ожидать, я не рассчитала свои силы, напилась и запала на первого же парня, который ко мне подкатил. К несчастью, этим парнем оказался Джейсон. Мы тогда мало знали друг друга, но он казался милым и уверенным в себе, поэтому легко очаровал меня, ведь я никогда не могла устоять перед этими качествами.

На протяжении месяца мы занимались сексом в каждые выходные, пока до меня не дошли слухи, что у Джейсона есть девушка. Не в моих правилах уводить чужого парня, и я бы в жизни не стала с ним спать, если бы знала о его отношениях заранее. В итоге я послала его и больше не вспоминала о первом университетском ухажере.