Текст книги "Ложь для тебя (ЛП)"

Автор книги: Дж. К. Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Дж. К. Валентайн «Ложь для тебя»

Название: «Ложь для тебя»

Автор: Дж. К. Валентайн

Серия: «Запретный» #2

Перевод: Internal, Orlicca, Nenaglyada, ilyanawallflower, _luizza_14, AllyGreen, kalinina_s_a

Сверка: sali

Редактура и вычитка: Уголок пустоты

Переведено специально для группы https://vk.com/books_25

Копировать материал без указания переводчиков и редакторов запрещено! Давайте уважать чужой труд!

Аннотация:

Я думала, что он мой единственный. Считала, что мы движемся в правильном направлении, стремимся к чему-то большему. Но, как оказалось, я абсолютно ничего не знала.

Мой загадочный мужчина перестал являться таковым. Нет, он по-прежнему любит покомандовать и не растерял своего упрямства, попутно продолжая играть с моим телом и разумом, словно с диковинным инструментом. Но, к своему удивлению, я обнаружила, что он на самом деле не так прост, как кажется. Услышанное той роковой ночью в его квартире потрясло меня. Однако теперь, когда правда наконец раскрылась, меня стали волновать более насущные вопросы.

И пока я изо всех сил пытаюсь сделать выбор, что определит все мое будущее, на поверхность всплывает вся та ложь, которую я столь усердно скрывала. В моей голове такая путаница, что я уже не могу понять, что правильно, а что нет. Смогу ли я разобраться со всем этим, или же моя с таким трудом выстроенная жизнь превратиться в руины под градом лжи и секретов?

Глава 1

Я собираюсь убить себя. Ладно, может, обойдусь менее радикальными мерами. Но все-таки мне срочно нужно отвлечься. Если я продолжу оставаться в этой квартире, занимаясь лишь просмотром фильмов канала «Нетфликс»¹ и разговаривая сама с собой, то рискую потерять свой проклятый разум.

Прошло три дня после того, как я покинула квартиру Рансома. К сожалению, покинуть его жизнь оказалось сложнее. У меня не получается избегать его. Впрочем, так было и прежде, когда мы решили расстаться. Это практически невозможно, учитывая тот факт, что я вынуждена каждый день видеться с ним в классе.

Ситуацию ухудшает еще и то, что ни он, ни его брат Ребел не намерены оставлять меня в покое. Один все время смотрит на меня в классной комнате, что, признаться, здорово мешает сосредоточиться на учебе, в то время как второй постоянно буравит меня своим похотливым взглядом в клубе.

Моя жизнь превратилась в ад.

Вот почему я решила закрываться дома в конце дня. Мне нужен покой. Мне нужно свободное пространство. Ото всех и от всего. С тех пор, как я узнала, что сплю с братьями-близнецами, моя жизнь будто превратилась в настоящий круговорот хаоса.

Ладно, может, не хаоса. Господи, даже мои мысли сегодня склонны к излишней драматичности. Я даже не могу выразить, насколько сильно сейчас не нуждаюсь в очередной драме в своей жизни.

Энни – единственная, с кем я общаюсь на данный момент, но в эти дни подруга так занята своими приготовлениями к переезду через всю страну, что даже она не может уделить мне достаточно времени. И как бы мне не нравилось проводить время за просмотром последнего сезона «Волчонка»², я не привыкла оставаться взаперти на столь продолжительное время, а потому отчаянно нуждаюсь в смене обстановки. Сейчас вечер воскресенья, и я настроена повеселиться.

Выключив телевизор, я бросаю пульт на стол и тянусь за телефоном. Есть один человек, на которого я всегда могу положиться, когда мне нужно выпустить пар.

– Привеееееет, – глубокий, грубоватый голос Броуди гремит на линии, и я вынуждена отодвинуть телефон от уха, чтобы избежать преждевременной глухоты. На заднем фоне слышны посторонние звуки, которые подтверждают мое убеждение в том, что я позвонила правильному человеку.

– Привет, не занят сегодня?

– Джоз, детка, как жизнь?

Тепло разливается по моему телу, и я улыбаюсь про себя, слыша это прозвище и тот энтузиазм, которым оно было произнесено.

– Мне нужно выбраться из дома. Я схожу здесь с ума.

На заднем плане кричит девушка, и музыка становится еще громче.

– Черт, я ничего не слышу. Повиси секунду. Дай мне найти место потише.

Я терпеливо жду, прислушиваясь к тому, как шум понемногу уменьшается, а затем стихает окончательно. Когда Броуди заговаривает снова, он дышит слегка тяжелее обычного, словно запыхался.

– Ладно, теперь мы одни.

– Ты только что бежал вверх по лестнице?

– Да, – отвечает он, в голосе слышна улыбка. – Более того, хоть ты и не спрашиваешь, я думаю, что должен сообщить тебе, что я один в чужой спальне и… я только что лег. Также ты должна знать, что эти одеяла невероятно мягкие. Думаю, они могут быть египетскими.

– Правда? – я хихикаю. – Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать? Например, почему ты лежишь в чужой постели?

– Да, – говорит он, его голос становится хриплым. – Я трогаю себя.

– Броуди!

Он смеется, этот глубокий и мягкий звук заставляет меня улыбнуться еще шире.

– Ты слишком доверчивая. Так что случилось?

Немного успокоившись, я сообщаю:

– Мне скучно. Я подумала, что было бы круто провести с тобой время сегодня. Но только если это не помешает твоим завоеваниям. Видит бог, я бы никогда не хотела становиться чьим-то «поясом верности».

Он снова хихикает.

– Ты всегда можешь потусить со мной. Ты же это знаешь. Так в какое время ты приедешь, или тебя нужно забрать?

Я выглядываю из открытого окна гостиной. Уже стемнело. Один из плюсов проживания так близко к кампусу в том, что можно с легкостью пройти пешком короткое расстояние и попасть на любую крупную вечеринку. Не смотря на все это, я осознаю, что слегка нервничаю сегодня. Не из-за темноты, а по причине того, с кем я могу столкнуться.

– Эм…

– Ничего не говори, – прерывает меня Броуди, – Я сейчас приеду.

Видимо, я раздумывала над ответом слишком долго. Он кладет трубку прежде, чем я могу сказать что-либо еще, и я вздыхаю, прерывая звонок. Мне противно от того, насколько зависящей я становлюсь. Обычно я стараюсь полагаться только на себя. Таким образом, я никому ничего не должна. Но с великодушным характером Броуди легко потерять бдительность. Он как старший брат, который всегда присматривает за мной и всегда приходит на помощь. Из-за этого сохранить наши отношения на платоническом уровне становится все сложнее.

Броуди сексуален. Он крутой качок на поле и настоящий плейбой в обычной жизни. А темные волосы и глаза, в сочетании с непоколебимой уверенностью в себе, делают его самым желанным трофеем. Это то, как он влияет на остальных, и лишь мне позволено видеть его мягкую, чувствительную сторону.

Недавно Энни настаивала на том, что он влюблен в меня. Я знаю, что она права. И я также знаю, что была бы очень счастлива рядом с ним. В теории, Броуди идеальный парень. Но проблема в том, что я не хочу его в этом смысле. Одно время я думала, что смогу изменить свои чувства, но в реальности этого никогда не произойдет.

На данный момент моя голова забита мыслями о том, как справиться с присутствующими сейчас в моей жизни двумя мужчинами. Мне не нужны никакие дополнительные осложнения. Мы с Броуди друзья, и на этом все.

Я слышу шаги поднимающегося по лестнице человека, и в следующий момент в дверь трижды ударяют тяжелым кулаком. Это фирменный стук Броуди, и когда я встаю, чтобы открыть дверь, замечаю, что до сих пор одета в свои пижамные штаны с принтом зебры и пушистые тапочки. До меня медленно доходит, что я никак за это время не приготовилась.

– Дерьмо.

Ладно, уже ничего не поделаешь. Шаркая к двери, я снимаю цепочку и поворачиваю замок. Прежде, чем я успеваю дотянуться до ручки, дверь открывается, и Броуди сразу шагает внутрь.

Он кидает только один взгляд на мою одежду и ухмыляется.

– Это не пижамная вечеринка, детка.

Я закатываю глаза, когда отхожу, чтобы позволить ему закрыть дверь.

– Я забыла переодеться. Просто дай мне минутку на сборы, и мы можем идти.

Одно из преимуществ частого пребывания дома состоит в том, что у меня была возможность успевать со стиркой. В том смысле, что я уже вообще-то успела убрать ее. Так странно стоять в гардеробной, спокойно глядя на аккуратно сложенные стопки, вместо того, чтобы рыться в горе сброшенной одежды на полу. Должна признаться, это значительно упрощает процесс.

Обнаружив кобальтово-синее длинное платье, я тяну его с вешалки и подбираю к нему пару подходящих черных лодочек на высоком каблуке. Положив платье на кровать, я стягиваю пижаму и отбрасываю ее. Головокружительное предвкушение наполняет меня, когда я облачаюсь в обтягивающую ткань. Сегодня я хочу напиться и забыть, что последние пару дней – черт, или даже месяцев – вообще существовали в моей жизни.

После нанесения румян и немного блеска для губ я собираю свои волосы в высокий конский хвост. В последний раз окидываю себя взглядом в зеркале и улыбаюсь. Я люблю это платье. Благодаря ему я кажусь выше и стройнее, чем есть на самом деле, а цвет просто идеально подчеркивает мои глаза.

Схватив туфли, я возвращаюсь в гостиную.

– Дайте леди награду, – заявляю я с гордостью. – Я уверена, что установила новый рекорд по сборам.

Мои ноги замедляются, когда я вижу Броуди на своем диване. Его большое тело распласталось на боку по всей длине дивана, одна нога уперлась в подлокотник, а рука свисает сбоку. На другой стороне дивана его голова удобно устроилась на сатиновую подушку цвета мандарина, черты лица расслаблены.

– Ты серьезно? – я улыбаюсь и смеюсь, в ожидании того, что он подскочит в любую секунду. Но чем ближе я подхожу, тем больше моя улыбка сходит на нет. – Это же шутка, верно? Ты ведь не спишь на самом деле?

Приблизившись к нему, я наклоняюсь и слегка толкаю его, надавив на грудь рукой. Потом яростно трясу его. Броуди не двигается ни на дюйм.

Нахмурившись, я решаю подождать на случай, если он действительно решил так жестоко подшутить надо мной. Но несколько минут спустя он начинает тихонько похрапывать, и я понимаю, что он уже не проснется.

Мое сердце падает от разочарования, забирая с собой все хорошее настроение. Ну вот и все. Похоже, я застряла здесь еще на одну ночь.

– Весело.

Поставив свои туфли на стол, я наклоняюсь над Броуди и пытаюсь выудить свернутое под его ногами одеяло. Приходится немного попотеть, но в конце концов я справляюсь и вытягиваю одеяло из-под его ног, затем укрываю друга целиком. Он спит словно мертвец, что для него, я полагаю, к лучшему. Уверена, он нуждается в этом, учитывая, как много времени проводит за учебой, на работе и в поле.

Схватив пульт, я сворачиваюсь в кресле напротив него и направляю пульт на телевизор. Переключив опять на «Нетфликс», я размышляю над тем, что возможно все-таки застану еще одну серию «Волчонка».

Глава 2

Я заканчиваю свое выступление и иду за сцену в гримерную. Сегодня понедельник. Я не ожидала сегодня снова увидеть Ребела в зале, но он там был, и у меня никак не получалось понять, о чем он думал, пока смотрел мой танец. Это тяжело объяснить, но что-то в этом взгляде делает мою кожу гиперчувствительной.

После вчерашнего вечернего срыва я все еще была не в настроении. Когда Броуди уснул, я залипла на просмотре старых серий «Дневников вампира» и «Волчонка». В конце концов, каждая девушка должна иметь средство для отвлечения от всего, когда у нее есть такая возможность, и телевизионные шоу, в которых снимаются только сексуальные парни, не самый худший для этого способ. Тем не менее даже этого было недостаточно, чтобы побороть депрессию, в которую я себя загнала.

В моей голове происходит постоянная борьба, которая, как валун, давит на меня всем своим весом. Несмотря на то, что я ненавижу испытывать подобные эмоции, сегодняшнее присутствие Ребела усилило мою потребность вернуться домой и спрятаться под одеялом. Как только я переоделась в черные джинсы и приталенную черную блузку с глубоким вырезом и рукавами три четверти, я помчалась к своей машине так быстро, будто за моей спиной был пожар. У меня не было желания с ним говорить сегодня вечером. К слову, и в другой вечер тоже. Даже от одной мысли об этом меня бросает в пот.

Запрыгнув на переднее сидение, я одной рукой закрыла дверцу, а другой уже стала разворачивать машину. И пока машина не приняла верный курс, я не могла даже толком дышать. Выезжая с парковки, я бросаю взгляд на открывшуюся дверь запасного выхода. Освещение здесь ужасное, но по массе и росту человека я могу определить выходящего – это Ребел. Он ищет меня. Смотрит по сторонам, и я могу точно назвать момент, когда он замечает мою машину. Его лицо в тени, но язык его тела свидетельствует о жесткости и угрозе. Он делает шаг вперед, и я чувствую вспышку паники в животе.

Нажимая на газ, я ускоряюсь в направлении главной улицы. Дорога ведет меня как раз к тому месту, где он стоит, и, приближаясь, я наконец могу лучше его рассмотреть. Когда я проезжаю мимо него, вижу, как пылают яростью его глаза. Вздрогнув, я полностью фокусируюсь на дороге. Знаю, это трусливо с моей стороны. Но у меня нет никаких соображений, как со всем этим справиться.

С меня достаточно того, что встречалась с обоими братьями. То, что они оба хотят меня, – еще хуже. Даже если бы передо мной встал выбор, все равно нет никакой гарантии, что они все еще хотят моего возвращения. Наши отношения с Ребелом были чисто формальностью, и я понятия не имею, что ждало бы нас, останься я с Рансомом. Казалось, что у нас могло бы что-то получиться, но теперь мы даже не разговариваем. От всего этого голова идет кругом. Будь, что будет. Меня устраивает, что мы не разговариваем. Мне нужно время и пространство, чтобы привести мысли в порядок.

Единственное, что меня сейчас волнует, – узнать, что же от меня хочет Ребел. Очевидно, ему определенно было что-то нужно от меня, иначе он бы не стал заявляться ко мне на работу. К счастью, ему больше ничего неизвестно обо мне. Если Рансом не расскажет ему, где я живу, то мой дом по-прежнему останется моей крепостью. Подъехав к своему дому, я испытала горькое разочарование. Это что, ночь преследований Джозефин?

Среди студенческих колымаг стоял навороченный серебристый «БМВ», который отчетливо выделялся и мозолил всем глаза. Эту машину я узнаю везде. Я лишь однажды заглянула ей под капот, но она отчетливо впечаталась мне в память. Как и ее владелец.

Рансом здесь. Ставлю десять к одному, что он ждет меня. Боже, кому и как я насолила, за что мне приходится так страдать. Почему они просто не могут оставить меня в покое?

У меня дрожат ноги, когда я выхожу из машины и делаю несколько шагов к зданию. Я живу на втором этаже, первая дверь справа, и войдя в дом я сразу замечаю Рансома. Он сидит на верхней ступеньке прямо возле моей двери. Голова склонена, его темные волосы блестят в свете светильников, одно колено подтянуто к груди, в то время как вторая нога упирается на две ступеньки ниже.

Я останавливаюсь, нервное состояние растет в геометрической прогрессии, и я просто смотрю на него. Он выглядит таким расслабленным, будто какое-то время сидел и ждал меня. Я делаю шаг внутрь, позволяя двери за собой закрыться. С едва заметным шорохом Рансом поднимает голову. Поначалу его взгляд потухший, но как только он видит меня, его глаза загораются. Не знаю, что он видит, но его взгляд заставляет почувствовать покалывание по всему моему телу.

Мои первые шаги неуверенные, но становятся все быстрее по мере того, как я поднимаюсь выше. Рансом приподнимается и отходит в сторону, чтобы пропустить меня. Я не собираюсь заходить в квартиру. Рансом так и не вернул мне ключ, поэтому я хорошо понимала, что, когда он пожелает, он сможет в любой момент им воспользоваться. Но пока он этого ни разу не сделал, и я надеюсь, что он не заговорит на эту тему сейчас. Я подумываю о том, чтобы попросить назад свои ключи, но у меня в горле будто ком застрял. Я не знаю, что сказать и хрипло выдаю простое:

– Привет.

– Привет, – суровое лицо Рансома смягчается улыбкой, когда он смотрит на меня. Выражение его лица заводит меня, и я отвожу взгляд, крутя брелок с ключами вокруг пальца. Это от нервов, и этот жест выдает мое состояние, но он не комментирует его.

Напряжение от молчания нарастает, превращаясь в нечто материальное, накаляя воздух. Я обвожу взглядом пустой коридор. Неловкость, возникшая между нами, становится все очевиднее, и голос у меня в голове просто выкрикивает о том, чтобы я нарушила тишину. К счастью, Рансом заговорил первым.

– Я вовсе не хотел устраивать тебе засаду. Уверен, я последний человек, которого ты сейчас хотела бы видеть, – громко произносит он. – Я несколько дней прокручивал в голове все произошедшее. И, по правде, не был уверен, приду ли, но по-другому я просто не мог. Хочу сказать, я совсем иначе представлял себе наши отношения.

Он еще что-то бормочет. В какой-то момент во всем этом безумии его бессвязная речь выводит меня из некого ступора, который я возвела вокруг себя с тех пор, со времен той стычки между мной, его братом и им в их квартире, это пробило лед. Я понимаю, что в восторге от происходящего, и мои губы озаряет улыбка, когда он продолжает.

– Заботиться о ком-то – это ведь так просто. Искренность – это замечательно. И мне нравится, когда все просто. Но это… – Он жестикулирует пальцем между нами, – это самая последняя, самая отдаленная от простоты вещь, которая только может происходить.

Я киваю, потому что да, я отлично понимаю это. Кто лучше меня поймет? Я девушка, вставшая между двумя братьями. Девушка, которая разрушает жизни. Я девушка, которая обожает смотреть реалити-шоу.

Улыбка гаснет. Моя жизнь превратилась в дерьмо, и я понятия не имею, как, черт возьми, меня угораздило так влипнуть, но я с уверенностью могу сказать, что это было ошибкой. Откуда, черт побери, мне было знать, что их было двое? Люди шепчутся, что бывают двойники, злобные братья-близнецы, но должны ли мы по-настоящему верить в эти бабушкины сказки?

– В смысле, мне следовало знать, что что-то происходит, верно? Я должен был заподозрить что-то, – Рансом эмоционально жестикулирует, и у меня такое ощущение, будто я знаю, к чему он ведет.

Я прерываю его, не желая слышать продолжение сегодня.

– На этом я хочу, чтобы ты остановился, – говорю я, поднимая руку вверх. Он был на середине своей мысли, когда я его перебила, и теперь стоял с открытым ртом. – Я всю ночь была на ногах. Я устала, голодна и совсем не в настроении прямо сейчас обсуждать это с тобой.

– Проблема точно в этом? – сомневается Рансом. Его взволнованный тон стал действовать мне на нервы. – Когда ты будешь готова поговорить об этом, Джозефин? Потому что с моей точки зрения, ты та, у кого есть все ответы. Я просто пытаюсь понять, как, черт возьми, все это произошло.

Я. В. Шоке. Смех пузырьками вырывается из моего горла, звуча искорежено даже для моего уха.

– Мне придется тебя разочаровать, ты не единственный, кто пытается все понять. По-твоему, как я себя чувствую? – я стала засыпать его вопросами, становясь злее с каждой секундой. Именно поэтому я и хотела избежать этого разговора.

– Я спала с двумя мужчинами и даже не смогла почувствовать разницы! – выкрикиваю я, злясь на себя, на него, на Ребела. На всех. – Поговорим об унижении. Я просто пытаюсь понять, который из вас был замешан в этом. Или, может, оба. Возможно, – говорю я, голос становится слишком громким, – вы вдвоем спланировали это. Соблазнить какую-нибудь наивную девушку из колледжа, заставить ее влюбиться в вас, а затем выбить почву прямо из-под ее ног. Сюрприз! Мы чертовы близнецы!

Рансом хмурится, отчего между его бровей залегает глубокая морщина. Если бы я знала его не так хорошо, то могла бы подумать, что он смущен, возможно, даже немного сбит с толку моим обвинением. Ладно, мне не все равно. Он утверждает, что думал о произошедшем? Что ж, я тоже, чувак.

Повернувшись, я вставила ключ в замок и открыла дверь. Прижимаясь к ней, я проскользнула в квартиру и хотела захлопнуть дверь перед его носом, но Рансом уже здесь, тянется, чтобы остановить мою попытку.

– О, нет, ты не станешь, – прорычал он и схватился за дверь, отталкивая меня от нее. – Ты не уйдешь от этого просто так.

Сам факт того, что он так поступает и так говорит, выпускает из-под контроля весь мой накопленный гнев. Кем он возомнил себя, пытаясь решить, что мне делать? У меня было это! Было с ним. Было с его братом. С мужчинами, считающими, что у них ко мне есть какие-то претензии. Мое душевное спокойствие было нарушено, и я чувствую, словно все в моей жизни вышло из-под контроля.

– Убирайся из моего дома, – рычу я. Я чувствую себя на грани, руки сжались в кулаки. Я в ярости. Как он посмел вести себя так, словно в любой момент может прийти ко мне домой и начать командовать? И дабы не совершить ничего, за что потом можно угодить в тюрьму, я заставляю себя уйти.

Похоже, Рансом не понимает значения слова «убраться», потому что следует за мной в кухню. Черт возьми. Мне надо выпить, если я собираюсь иметь с ним дело.

Я беру пиво из холодильника. Стоя спиной к нему, я снимаю крышку и выпиваю половину бутылки прежде, чем сделать вдох. Я не предлагаю ему выпить, и этот маленький мятеж похож на победу. С этого момента я буду пытаться взять над ним верх при любом удобном случае. Рансом абсолютно притих, хотя я знаю, что он позади меня. Я знаю, что он смотрит на меня. Почему я так уверена? Потому что могу чувствовать его. Я чувствую его взгляд на своем затылке, наверно осуждает меня или жалеет. Это то, что делают такие люди, как он – правильные и респектабельные.

– И какое твое последнее желание? – ворчу я.

Застав меня врасплох, его грудь прижимается к моей спине и тепло, исходящее от него, растекается повсюду. Оно окутывает меня, как уютное одеяло. Я подскакиваю на месте, но затем мое тело предает меня. Напряжение в моих плечах мгновенно ослабевает, и я чувствую потребность в нем, как в воздухе. Но не допускаю этого. Наоборот, я напрягаюсь, беру себя в руки, принуждая свое тело и ум сопротивляться той необъяснимой власти, которую он имеет надо мной.

Или не имеет. Возможно, ее имеет Ребел. Откуда мне знать?

Его сильные руки ложатся мне на плечи, легонько сжимая. Я буду сильной, непреклонной, но моей силы воли хватает до тех пор, пока Рансом не опускает подбородок мне на плечи и шепчет хриплым низким голосом мне на ухо:

– Прости меня.

Это конец. Хватило двух слов. Мне стыдно, но этого достаточно. Весь воздух молниеносно покидает мои легкие, унося с собою всю мою силу воли к сопротивлению, и я утопаю в его объятиях.

Его горячие ладони скользят вниз по моим плечам, к рукам, пока не доходят к пальцам, и он сжимает их. Я упустила это. Близость. Такое чувство, словно я потеряла его навсегда.

До него, возможно, даже до встречи с Ребелом я никогда не жаждала этого. Я никогда не нуждалась в том, чтобы быть с другим человеком. Я преуспела в одиночестве, в том, чтобы быть самой собой, устанавливать собственные правила. Это было очень эгоистичное существование, и мне это нравилось. Единственной возможностью попасться на чей-либо крючок можно было, только если это ощущалось хорошо и было удобным для меня.

А затем появился Ребел. Все началось с того, что мы вроде как нашли общий язык. Да, поначалу все было только ради секса, и нам обоим это нравилось. Тот факт, что мы ничего не знали друг о друге, лишь делало все намного проще. Потом я встретила Рансома, думая, что это Ребел, и границы, которые мы поставили между нами, стали исчезать. И чем больше я узнавала Рансома, чем больше времени проводила с ним, тем больше привязывалась к нему. Тогда я не знала, что время, проведенное с Ребелом в гостиничном номере, никак не связано со временем, которое мы проводили с Рансомом в моей квартире.

Получается, пока я спала с Ребелом, я одновременно укрепляла связь с его братом, Рансомом. Неосознанно эта связь крепла с обеими мужчинами. Именно то, что я не догадывалась о том, что они близнецы, и породило эту проблему. А теперь я не могу разделить чувства, потому что не знаю, к кому их испытываю.

Сейчас я одновременно смущена и зла до чертиков. Рассуждая логически, я понимаю, что никто не виноват. Ни один из нас не знал друг о друге и о том, что мы были вместе. Это вовсе не то, что случается с человеком на каждом углу. Типа, а может у него есть брат-близнец? Однако задай я себе этот вопрос раньше, возможно, избежала бы этой ситуации.

А сейчас, стоя в объятиях Рансома, я смущена, как никогда прежде. Это словно я изменяю Ребелу, будучи здесь, с Рансомом, хоть и звучит это смехотворно. Я ведь не встречаюсь ни с одним из них.

Рансом же говорит обратное.

– Прости, но я не мог отделаться от мыслей о том, как данная ситуация отразилась на тебе, Джоз. В произошедшем нет твоей вины. Ни в коем случае. У меня просто не укладывается в голове, что моя девушка встречалась с моим братом.

– Но ведь я не знала этого, – и этот комментарий относился как к тому, что я не знала, что встречалась с его братом, так и к тому, что я понятия не имела, что была его девушкой. Как только я покинула их квартиру, все отношения были разорваны. По крайней мере, я так думала. Я была повержена, и глубоко вздохнула.

– Я знаю, – произносит он. Его руки все еще держат мои, после чего заводит наши сплетенные пальцы мне за спину и слегка сжимает. – Думаю, больше всего меня беспокоит, много ли времени вы проводили вместе.

Месяцы. Я встречалась с Ребелом несколько месяцев, прежде чем мы сошлись с Рансомом. Временная шкала довольно отрывочно всплывает в моей голове, учитывая все обстоятельства, но мы с Рансомом начали встречаться только тогда, когда я стала его студенткой, а с Ребелом мы стали спать где-то с начала летних каникул. И если время единственный фактор, который мы берем сейчас в расчет, то именно с ним я должна вести эту беседу, не с Рансомом. И из-за этого мне кажется, словно я сейчас каким-то образом предаю его.

То, как Рансом обнимает меня, как говорит со мною, словно и впрямь заботится обо мне, заставляет меня осознать, что он именно тот мужчина, с которым я провела столь драгоценное время. Невозможно отрицать глубину нашей связи.

– Я не могу повернуть время вспять и все переиграть, – говорю я ему. – Я лишь надеюсь, что не встала между вами с братом. И мне ненавистна мысль, что именно я стала причиной, из-за чего все это случилось.

Выпустив меня из объятий, Рансом идет к холодильнику и достает себе пиво. Видно, что его настроение изменилось. Не глядя на меня, он открывает бутылку, но по тому, как напряжены его плечи, я точно могу сказать, что его задели мои слова.

– Не волнуйся из-за этого, – строго говорит он. – У нас с Ребелом происходило довольно много всего и в прошлом, мы всегда разбирались с этим. Не знаю, что именно это значит, но я не прошу его уточнять. У нас и так куча дерьма, с которым нам предстоит разобраться, не стоит подливать масла в огонь.

– Зачем ты пришел сегодня? – Задаю я вслух совсем другой вопрос. Теперь, когда он здесь, пьет пиво, думаю, надо попробовать все выяснить.

Я практически ожидаю, что он откажется отвечать на столь прямой вопрос и избавит нас от этой ненужной головной боли, втягивая все это еще дальше, но уж я-то должна знать, что Рансом не так предсказуем. Каждый раз, когда я жду одной реакции, он ведет себя абсолютно противоположно.

Оперевшись спиной о столешницу и прижав бутылку с пивом к груди, Рансом пристально смотрит на меня своими темными глазами.

– Я хочу, чтобы завтра вечером мы вместе пообедали в доме моих родителей.

У меня отвисает челюсть.

– Прошу прощения?

– Ужин с моими родителями. Ты ведь говорила, что пойдешь со мной.

– Да, но это было до того, как я поняла, что спала с твоим братом! – Я не могу поверить этому парню. Он что, серьезно?

Выражение его лица меняется, теперь на нем читается неприязнь.

– Я признаю, что нам над многим придется поработать.

– Ты так думаешь?

– Но, – продолжает он. – Мы не можем продолжать избегать друг друга. Думаю, все мы: ты, я и Ребел смущены. Вот почему мы решили, что отличной идеей будет, если ты присоединишься к ужину.

Мои глаза готовы были выскочить из орбит.

– Ребел? Вы что, обсуждали меня с ним? И ты считаешь уместным, чтобы мы все трое ужинали с твоими родителями? – от неконтролируемого гнева мою голову трясет. Он совсем сошел с ума. – Уверена, если родители узнают, что их сыновья занимаются сексом с одной женщиной, это произведет на них не лучшее впечатление.

Рансом хмурится, но меня это абсолютно не волнует. Мне понадобится как минимум еще одно пиво, если я собираюсь разобраться со всем этим дерьмом сегодня. Сделав большой глоток, я изо всех сил стараюсь игнорировать тяжелый, неодобрительный взгляд, которым смотрит на меня Рансом. Ему все равно плевать. Если он и впрямь считает, что я добровольно сдамся в их руки, то он сильно ошибается.

– Я ведь совсем не это имел в виду, – парирует Рансом. – Я буду сопровождать тебя на ужин. Ты встретишься с моими родителями и Ребелом. Все это не должно составить никаких проблем или сложностей.

Я насмешливо фыркаю и делаю еще глоток. Он, должно быть, бредит.

– Сложно – именно то слово, которое подходит под все то, что происходит сейчас. И я понятия не имею, как ужин со всеми вами упростит эту ситуацию.

– В этом то и дело, Джоз, – произносит Рансом, отталкиваясь от угла столешницы и выпрямившись во весь рост. Я закидываю голову и смотрю прямо ему в глаза, когда он становится прямо передо мной. – Именно это нам и нужно. Всем нам. Я думал об этом и пришел к заключению, что ни один из нас не знает друг друга достаточно хорошо. Вы с Ребелом, – его голос умолкает при упоминании имени брата. – Вы просто трахались. А как на счет нас с тобою? Мы, конечно, немного общались, но, как и с Ребелом, недалеко ушли от этого. Тебе будет сложно разобраться во всем том, что между нами, а это отличная возможность для нас узнать друг друга лучше, – его губы дергаются. – Однажды ты сказала, что хочешь изменить наши отношения. Ну, это отличный шанс, чтобы сделать это.

Это не какой-то там обычный ужин. Конечно нет. Я не вчера родилась, чтобы в это поверить. В чем же подвох? Я в упор смотрю на него, и вдруг до меня доходит. Ответ очевиден.

– Ты хочешь, чтобы я выбрала.

Я вижу, как загорелись его глаза, и понимаю, что попала в точку. Они с Ребелом обсудили это и пришли к выводу, что я должна выбрать, с кем из них хочу остаться.

– В этом суть, – мрачно улыбаясь, подтверждает Рансом мою догадку.

Первое, что мне хочется сделать, это высказать ему, насколько глупа его идея, когда на меня находит озарение. А вдруг мы и впрямь на верном пути. Меня уже несколько дней тревожит эта ситуация, и я так и не нашла выхода, а этот ужин в самом деле может стать решением. Если я смогу побольше узнать о них в обыденной для них атмосфере, безопасной среде, где они оба будут паиньками, я, возможно, смогу найти ответы.