Текст книги "Ложь для тебя (ЛП)"

Автор книги: Дж. К. Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Это не тебе решать, – огрызаюсь я, тем самым прижавшись к нему еще ближе.

От моего тона и того, насколько близко я к нему оказалась, он прищуривается, и его темные глаза испытующе вглядываются в мои. Через мгновение, будто сделав какие-то выводы, он моргает и отстраняется.

– Ну хватит, мы возвращаемся обратно, – заявляет он.

Взяв меня за руку, он тащит меня за собой. Упираясь каблуками в землю, я пытаюсь вырваться из его хватки.

У меня сбивается дыхание, а по венам будто бурлит кровь. Руки сами собой сжимаются в кулаки.

– Зачем, чтобы ты еще раз меня унизил?

Ребел оборачивается и сурово на меня смотрит.

– В какой момент я тебя унизил?

Не веря своим ушам, я выпучиваю глаза. Он не может быть настолько глупым.

– Ты выставил меня на посмешище перед своей семьей. Никто не знает, чем я занимаюсь. Никто. А теперь, благодаря тебе, они все считают меня ничтожеством.

– Это не правда, – разъяренно отвечает он. – Несомненно, это застало их врасплох, но они не станут судить так о людях.

Скрестив руки на груди, я продолжаю:

– Ты что, пропустил гробовое молчание? Или не заметил, как твой отец пулей выскочил из комнаты, чтобы налить себе выпить? А твой брат и вовсе отказывался даже посмотреть на меня!

– Хорошо! – громко выкрикивает Ребел, тем самым заставая меня врасплох.

– Хорошо? Хорошо? Что же, полагаю, так и есть, раз ты остался собой доволен, верно? – вскинув руки, возражаю я. Разговор окончен. Я поворачиваюсь, чтобы обойти его, но он снова хватает меня за руку.

– Отпусти меня.

– Прогуляйся со мной.

Я пытаюсь сказать ему «нет», но мы уже двигаемся с места. Он держит меня за запястье и так быстро шагает, что мне приходится бежать, чтобы поспевать за ним.

Направляясь по тропинке, ведущей в сторону от дома, я на мгновение впадаю в ступор, когда тропинка заканчивается, и мы оказываемся на просторном заднем дворе. Открывшийся вид кажется еще более поразительным. Повсюду растут высокие деревья, а небо над нами кристально чистое и голубое, однако у меня не много времени, чтобы насладиться пейзажами. Мы идем дальше по дорожке из покрытых мхом камней, которые затем переходят в небольшой заборчик по пояс в высоту. Я сосредоточиваю все свое внимание на том, чтобы нигде не оступиться.

Очевидно, что этой тропинкой часто пользуются, и все же я стараюсь изо всех сил смотреть под ноги, одновременно поспевая за быстрым темпом Ребела. Через какое-то время я слышу впереди ровный шум от воды.

– Ты хочешь бросить меня в реку? – саркастично спрашиваю я, не зная, чего ждать. Я видела такие фильмы. Кто знает, как сильно я его разозлила. Вопрос в том, было ли этого достаточно, чтобы ему захотелось убить меня?

– Не смеши меня, – рычит он, помогая мне преодолевать скалистый берег. – У моих родителей не хватит кирпичей, чтобы удержать твое тело под водой.

– Ах, поэтому ты больше предпочитаешь рыть могилы?

– А ты хорошо меня знаешь.

Его улыбка и тон кажутся дразнящими, но мне становится легче. Ребел крайне редко улыбается, по крайней мере, не тогда, когда я рядом. Он всегда очень серьезный, но в тот момент он подшучивает надо мной, и мне это нравится.

– Хотела бы знать лучше, – честно признаюсь я.

Он смотрит на меня так долго, что мне кажется, прошла целая вечность. Находясь у кромки реки, дом совсем не видно. Мы только вдвоем, в окружении природы, от реки отражается солнце. Погода просто чудесная, температура около двадцати градусов, и снова я ловлю себя на мысли, что задумалась над тем, как было бы здорово тут жить. Только на этот раз я уже не читаю книгу, а плыву в лодке в обнимку с Ребелом, и течение уносит наш плот куда-то вниз по реке.

– Я не собирался тебя смущать, – грубо произносит Ребел, возвращая меня из моих фантазий.

Самое печальное в этом, что я верю ему, и мне трудно продолжать злиться.

– Нет, ты всего лишь хотел сделать больно своему брату.

Все становится понятно по его равнодушному выражению. То, что они оба вовлечены в эту историю, поставило их в прямую конкуренцию друг с другом. Подход Рансома обусловлен его спокойной уверенностью в том, что я принадлежу ему. А действия Ребела, наоборот, обусловлены ревностью и полны решимости. Он хочет победить, поэтому он принимает необходимые меры для достижения цели.

– Проблема в том, – задумчиво продолжаю я, – что ради этого ты принес в жертву меня. Так что, если ты пытаешься заставить меня сделать выбор в твою пользу, то ты пошел неверным путем.

Было заметно, как в ответ на мои слова, он стиснул зубы. Я будто вижу, как за этими бездонными черными глазами происходит какое-то движение, и мне интересно, о чем он думает, а вернее, что замышляет. С самого первого дня Ребел делал так, чтобы я ходила перед ним на цыпочках. Должна признать, такое поведение было показательным в обращении со мной. Он расчетливый человек, и у меня создается впечатление, что он никогда не принимает легкомысленных решений. Именно поэтому его сегодняшний выбор кажется мне настолько болезненным. Это заставляет меня задуматься, заботится ли он обо мне, или же все это для него просто игра.

И поскольку мне предстоит делать выбор, и так сложилось, что он должен быть сделан прямо сейчас, ему явно не понравится мое решение.

– Проблема в том, – произносит Ребел, переведя взгляд на воду, – что ты думаешь, будто у тебя есть выбор.

– А у меня его нет?

Вот еще новости, учитывая тот факт, что, насколько я осведомлена, мы живем в свободной стране.

– Нет, у тебя его нет. Я увидел тебя первым, поэтому ты моя.

Это заставляет меня рассмеяться.

– Ты издеваешься надо мной? Ребел, мы уже не школьники. Во взрослом мире решения так не принимаются.

– Но в моем мире они таковы, – Ребел продолжает смотреть на воду, и его профиль кажется высечен из камня. – Как по-твоему, я достиг такого успеха? Я не веду переговоров, Джозефин. Я беру то, что хочу, чего бы это не стоило.

Когда я вижу, что он совсем не шутит, весь мой веселый настрой будто испаряется. Я всегда знала, что Ребел никогда не стал бы нести вздор, но до этого момента я не осознавала, как далеко он может зайти.

– А что насчет Рансома?

– А что насчет него?

Этот вопрос звучит словно рык, его голос низкий и глубокий, он звучит угрожающе, так что я даже начинаю сомневаться, а в безопасности ли я, находясь рядом с ним. При упоминании имени брата настроение Ребела резко меняется.

Немного помедлив, я решаю напомнить ему про их соглашение.

– Рансом сказал, что вы оба, не знаю даже, собираетесь бороться за мою руку, – произнесенная вслух фраза кажется мне очень глупой.

– Да, я согласился на его дурацкий план, – соглашается Ребел, – но это не означает, что я буду играть по правилам.

Он оборачивается ко мне, и сверлит меня взглядом, от которого мне становится неловко. Он выглядит таким… одиноким. Нет, не одиноким. Он выглядит потерянным, и похож на человека, который что-то для себя решил. Непоколебимым.

– Но это совсем не кажется справедливым.

– К черту справедливость! – кричит Ребел. – Ты была моей еще задолго до его появления. И единственная причина, по которой он хоть чем-то тебя зацепил – это его внешность.

– Это не единственная причина, – парирую я. У нас с Рансомом была связь. Я в этом уверена. У нас было больше, чем секс.

– Если ты скажешь, что он тебе нравится еще за что-то, кроме его члена, клянусь богом… – возражает Ребел, грозя мне пальцем.

Он разворачивается и в отчаянии рычит. Я остаюсь смотреть на его спину, пока он шагает вдоль берега, на ходу взъерошив пальцами волосы и проклиная себя. Я подскакиваю на месте, когда он в итоге возвращается и набрасывается на меня – я не понимаю, что он сделает со мной.

Он хватает меня за руки и резко встряхивает:

– Ты хоть понимаешь, как сильно я хочу его убить за то, что он тебя касался? Осознание того, что он спал с тобой, приводит меня в бешенство. И он еще осмеливается говорить, что я должен подыграть вам?

Я понимаю, о чем он. Будь я на его месте, возможно бы тоже захотела с ним расправиться. Но я на своем месте. И вижу эту ситуацию только с одного ракурса, со своей позиции.

– А поставь на секундочку себя на мое место, – молю я. – Я думала, что была с тобой, а потом вдруг узнаю, что вас, оказывается, двое! Я в замешательстве. Мне нужно время все обдумать.

– О чем тут думать, Джозефин? Ты уже сама все сказала. Ты думала, что была со мной. Разве это ни о чем тебе не говорит?

– Да, что я не могу доверять собственным инстинктам, – выпаливаю я, испытывая отвращение к самой себе и ситуации в целом. – С каждым из вас у меня была связь, Ребел. И с каждым по-своему.

Выпустив меня из объятий, Ребел скрещивает руки на своей широкой груди.

– Тогда скажи мне, что я должен делать. Скажи, как мне продолжать соревноваться с ним, чтобы выйти в итоге победителем.

Я прищуриваюсь.

– Не надо вести себя так, будто ты самый умный. Говорю же тебе, это не игра.

– Ты права. И о чем я только думал? – произносит Ребел голосом полным сарказма. – Так что же мне сделать, чтобы выиграть соревнование?

Не веря своим ушам, я качаю головой.

– Не так я себе все представляла.

– А что, ты думала все будет так просто? У меня для тебя новости, Джозефин! Нельзя натравить друг на друга двух мужиков, а потом ожидать, что это не приведет к кровопролитию.

Я резко поднимаю глаза и переспрашиваю с открытым ртом:

– Ты набросился на своего брата?

– А почему бы и нет? Он хоть раз что-то сделал для меня?

В тот момент мне в голову приходит только одна мысль.

– Но он ведь уступил тебе квартиру, чтобы ты жил один.

На лице Ребела появляется кривая высокомерная ухмылка.

– Это моя квартира, дорогуша. Рансому с его зарплатой преподавателя никогда не потянуть такое жилье.

Мои мысли подобны вихрю, орудовавшему у меня в голове, пытаясь переварить то, что я только что услышала.

– Так он живет с тобой?

– Именно.

Я стою и растираю свой лоб. Это уже слишком. Спор с Ребелом, распутывание ситуации – от всего этого моя голова шла кругом.

– А что если я тебе скажу, что ты не первая девушка, которую мой братец попытался украсть из-под меня? Такой поворот как-то изменит твое решение?

Сощурившись, я смотрю на него.

– Постой, что ты сказал?

На его лице появляется жестокая полуулыбка и он повторяет:

– Что если я сказал бы тебе, что ты не первая женщина, с которой Рансом так поступил? И что всю мою жизнь он пытался увести у меня девушек. Это могло бы повлиять на тебя так, чтобы ты передумала?

Я трясу головой, не понимая, как себя вести после его слов.

– Я не уверена, как должна реагировать на это, Ребел.

– Просто скажи то, что первым пришло тебе на ум.

Я оглядываюсь по сторонам, продолжая размышлять.

– Ну, первое, что приходит на ум, это то, что ты лжешь, чтобы получить себе выгоду, – отвечаю я, припоминая его недавние слова, что он пойдет на все, чтобы заполучить свое. – Второе, что приходит на ум, это то, что ты не можешь украсть то, что никогда не было твоим.

– А почему ты думаешь, что ты не была моей? – спрашивает Ребел.

Я в отчаянии вскидываю руки.

– Ну и дела, может быть, это как-то связано с тем, что ты скрывал нас от публики, или тем, что я никогда не встречалась с твоей семьей, пока Рансом не решил нас представить?

– Я еще раз тебе говорю, мой брат все время занимался лишь тем, что уводил моих девушек. И я уверен, что ты понимаешь мое нежелание делиться с ним, – он прищурился и добавил: – Но все это уже не имеет значения, не так ли? Право решать у меня тоже забрали.

Я борюсь, чтобы не начать его жалеть. Его слова можно понять двояко, но я тоже предпочитаю их игнорировать. Ребел подходит все ближе и ближе и так смотрит на меня, что я не могу прочесть его намерения.

– Вижу, что ты не поменяешь свое решение, поэтому позволь рассказать тебе, как это будет выглядеть, Джозефин.

То, как прозвучало мое имя, было похоже на греховную ласку. Я знаю, что мне это не нравится, но я не могу не желать большего.

– Ты будешь проводить время с нами обоими и будешь делать вид, что уделяешь нам равное внимание, но в конце концов, ты будешь моей. Ты помнишь, что я тебе говорил про то, что другие мужчины не должны тебя касаться?

– Да, – тихо отвечаю я, глядя на него и вспоминая ту ночь в «Мираже», когда начальник дотронулся до меня, а Ребел затащил меня в мужской туалет и пригвоздил к стенке.

– Напомни мне, – хриплым голосом произносит он, опустив голову так, что губы коснулись линии моего подбородка.

Чувствуя его теплое дыхание на щеке, я совсем теряюсь в мыслях. Знаю, что он делает. Он использует мое тело и мое желание, чтобы повлиять на меня. Но даже зная это, я не могу удержаться и не попасть в его ловушку.

– Никогда не позволяй этому случиться, – с трудом отвечаю я.

– Правильно, и ты послушалась?

– Да.

Насколько я знаю, я слушалась.

– Нет, – строго произнес он. – Ты не послушалась. Ты позволила моему брату трахнуть тебя.

– Я не знала. – в моем голосе слышится мольба, отчего я сразу же начинаю себя ненавидеть. Я словно маленькая девочка, что просит прощение у своего папы. Я зашла слишком далеко в своей жизни, чтобы превратиться в какую-то идиотку. – Если бы ты сказал, что у тебя есть близнец, этого бы не случилось.

Когда он поднимает голову и наши рты оказываются на одном уровне, его сжатые губы напоминают темный опасный клинок. У меня перехватывает дыхание, когда он хватает меня за горло и начинает слегка растирать мне шею большим пальцем.

– Мы можем перебрасывать вину друг на друга целый день, но это ни к чему нас не приведет. Так как насчет этого: с этого момента твоя киска моя. По вечерам, когда ты будешь с моим братом, что будет происходить не часто, я буду ждать тебя дома, чтобы убедиться, что ты хорошо себя вела.

– Ты псих.

– Я могу быть кем угодно, когда дело касается того, что я хочу получить. Так что, договорились?

– Нет.

Он снова смеется.

– Ты так говоришь, будто у тебя есть выбор.

Ребел набрасывается на мои губы, тем самым лишая меня возможности сопротивляться и спорить с ним. Он овладевает моим ртом так, будто собирается завладеть всей моей жизнью… целиком. Черт возьми, мне это нравится.

Глава 6

– Ты в порядке? – шепотом спрашивает меня Энни.

– Все хорошо, просто замечталась, – уклончиво отвечаю.

На самом деле, я совсем не в порядке. Мы сидим на общем уроке по истории искусства. Прямо перед нами, расположившись по центру аудитории, стоит Рансом и читает лекцию о не пойми ком. А все мои мысли крутятся вокруг всего того, что случилось в доме его родителей.

Мне до сих пор очень стыдно после того, как Ребел сделал меня козлом отпущения. Я не знаю, что и думать, – как Рансом отнесется к новости, что я танцую стриптиз. Конечно, и это логично, я могу понять, почему он расстроился. Какой мужчина станет мириться с тем, что его девушка раздевается перед другими мужчинами? С другой стороны, какой мужчина захочет делить свою девушку с собственным братом, пока она не определится, с кем хочет остаться?

На мой взгляд, мы оба плохо себе это представляем. Не лучше ли начать все с чистого листа? Чтобы у всех уравнялись шансы или что-то в этом роде? Я вдавливаю кончик ручки в тетрадь. Почти целый час я сидела и рисовала картинки вместо того, чтобы записывать лекцию. Мне надо конспектировать. Совсем скоро конец семестра, и уже на следующей неделе у нас экзамены.

– Держу пари, я знаю, о ком ты думаешь, – дразнит Энни. Хмурюсь и почти сразу понимаю, о чем она толкует.

– О, да.

Я смеюсь себе под нос, но делаю это скорее из чувства долга и необходимости сохранить мою личную жизнь, чем что-либо еще. Не хочу, чтобы Энни знала обо всем этом. Знаю, что не должна испытывать это чувство, но мне стыдно. Часть меня все еще настаивает на том, что я должна была почувствовать разницу. Двое мужчин. И, черт возьми, они ни на грамм не похожи друг на друга, хоть у них и одинаковые гены.

В сотый раз я прокручиваю в голове эту историю. Я припоминаю все случаи, когда была в клубе и в гостинице, ясно понимая, что тогда со мной находился Ребел. А все встречи в машине, на квартире и в учебном классе были с Рансомом. Это больше не представляет для меня проблему. Проблема в том, кого же мне выбрать. Смогу ли я точно определить, с каким именно братом нахожусь в конкретный момент? Смогу ли я быть полностью уверенной в своем выборе? Мои мысли слишком запутаны, чтобы решить что-то определенное прямо сейчас.

– Эй, Джоз? Найдется время прогуляться после пар?

Что-то в голосе Энни заставляет меня посмотреть на нее. Ее зеленые глаза смотрят вниз, но что-то в этом внезапном изменении ее поведения тревожит меня.

– Конечно, – говорю я на автомате. Несмотря на то, что я должна работать сегодня вечером, уделю ей время, потому что она сделает то же самое для меня.

– Отлично. Тогда по чашке кофе?

– А может пообедаем? Я пропустила завтрак, и безумно хочу есть.

Она улыбается.

– Ага, отличная идея.

– Дамы, я вам не мешаю? – Строгий голос Рансома прерывает наш тихий разговор. Он прекратил свою лекцию, чтобы пристыдить нас перед всем классом. Стоя за своей кафедрой, он смотрит на меня с критическим видом, который заставляет меня подумать о том, чтобы показать ему средний палец.

– Нет, вовсе не мешаете, – отвечает Энни, ее лицо пылает от смущения.

– Точно? Потому что, если у вас важные дела, то я с удовольствием подожду. А вообще-то, – продолжает Рансом, указывая рукой на остальных в помещении. – Почему бы вам не рассказать о своих делах другим ученикам? Может, мы смогли бы чем-то вам помочь?

Я смотрю на него, раздражение одолевает меня от того, что Рансом делает это. Ведет себя как полный тупица. Сердит он на меня или нет, он не имеет права наказывать за это Энни.

– А может, вы просто оставите нас в покое и продолжите лекцию, вместо того, чтобы тратить время и деньги каждого из присутствующих, – говорю я в ответ.

Несколько студентов завывают со смеху. Глаза Рансома сужаются, его гнев скор и ощутим. Все мгновенно замолкают.

– Мисс Харт, вы можете идти.

Неужели он пытается выставить меня?

– Нет, спасибо. Я останусь.

Выйдя из-за стойки, Рансом направляется через весь зал. Остановившись напротив меня, он засовывает руки в карманы брюк и с суровым взглядом продолжает:

– Это было не предложение.

Я смотрю на него с улыбкой.

– Вы уверены? А мне показалось, что прозвучало именно так.

Зачем я продолжаю играть в эту игру? Это опасно и глупо и может дорого мне стоить. Но, кажется, у меня нет другого выхода. Рансом выставляет меня перед всеми, как провинившуюся хулиганку.

– Позвольте мне еще раз пояснить, мисс Харт. Соберите свои вещи и покиньте класс. Немедленно. Будем вам снова рады, после того, как вы научитесь себя правильно вести.

Черт. Как можно одновременно так желать и ненавидеть одного человека? Захлопнув учебник, я сметаю все свои вещи со стола в рюкзак и встаю. Закинув тяжелый портфель на плечо, пристально смотрю на Рансома. Его взгляд по-прежнему злой и холодный.

Я уже начинаю сожалеть, что подвела Энни, но мне не хочется, чтобы ей досталось еще больше. Она очень впечатлительная, и я уверена, что еще получу от нее нагоняй. Точно захочет узнать, что это было. Почему Рансом так жестоко со мной обошелся. Выйдя из класса, я нашла свободную скамейку во дворе и присела подумать, что ей говорить.

* * *

Вцепившись зубами в бутерброд с индейкой и черным хлебом, я надеюсь, что полный рот защитит меня от необходимости отвечать на многочисленные вопросы Энни. Она будто включила режим следователя. По пути к местному кафе, расположенному между домом и кампусом, она засыпала меня десятками вопросов. Почему Рансом так поступил? Почему он словно с катушек слетел? Ей кажется, или у него ко мне особое отношение? Есть ли у нас проблемы, и если да, то что случилось?

До сих пор мои ответы, по большей части, были односложными, или вовсе сводились к пожиманию плечами. Однако это не спасет меня от необходимости ей все рассказать в будущем, но пока что моя схема работала.

– Я просто не понимаю, – повторяет Энни, перемешивая соцветия брокколи в своем сырном супе, – Мистер Скотт всегда был таким милым, но сегодня он повел себя так… грубо.

– Ну мы ведь болтали, пока он читал лекцию. – Рассуждаю я, хотя на самом деле мне совсем непонятны его нападки. Его реакция кажется мне чрезмерной, к тому же она проявилась в тот момент, когда у меня самой зашкаливали эмоции, а в результате меня выставили за дверь.

– Как ты можешь спокойно сидеть после того, как он у всех на глазах выгнал тебя? Это, должно быть, так унизительно!

Я пожимаю плечами. Пока что мои уловки отлично работают.

– Все было не так ужасно.

– Ты шутишь? – округлив глаза, переспрашивает Энни. – Мне было стыдно за тебя. После того как ты вышла, мистеру Скотту понадобилось еще минут десять, чтобы всех успокоить.

– Не могла бы ты, пожалуйста, перестать его так называть? Его зовут Рансом.

Раньше я звала Ребела «мистером Скоттом», когда мы с ним занимались любовью, уже после того, как Рансом сказал, что хочет, чтобы наши отношения оставались только профессиональными. Запутанно? Вот и я так думала. А теперь мне приходится слышать эту фамилию, чтобы все расставить по полочкам.

– Я не знаю его так, как его знаешь ты, – хмурясь говорит Энни, – но это звучит странно, слишком интимно.

Отложив обратно на тарелку кусок недоеденного бутерброда, я откидываюсь на спинку и вздыхаю.

– Кажется, я понимаю тебя.

Играя с соломинкой в стакане с газировкой, мне требуется всего секунда, чтобы понять, что Энни наблюдает за мной. Она внимательно смотрит на меня своими ярко-зелеными глазами, которые поблескивают от лучей полуденного солнца, пробивающегося через окно.

Прежде чем она выпалила еще одну череду бесконечных наводящих вопросов, я перехватываю у нее инициативу.

– Что у тебя то случилось? Мне показалось, ты о чем-то хотела со мной поговорить.

К счастью, такой смены разговора достаточно, чтобы отвлечься от меня. Энни опускает глаза в тарелку. Несколько раз помешав ложкой свой суп, ее губы поджимаются в линию, что придает ей задумчивый вид.

– Вчера вечером я сказала Джейсону, что хочу, чтобы ты стала крестной мамой нашему малышу. Ну знаешь, на случай, если когда-нибудь с нами что-то случится.

От радости мои руки тянутся к груди.

– Энни, – я делаю вдох, тронутая тем, что она так хорошо обо мне думает, что доверяет мне воспитание своего ребенка.

– Да, что ж. Не радуйся слишком сильно.

Ее переполняет глубокая печаль, и мой восторг улетучивается из меня быстрее, чем воздух из лопнувшего шарика. Тянусь через стол, чтобы взять ее за руку. На ее лице появляется благодарная полуулыбка.

– Джейсон как бы отмахнулся от этой идеи.

– Он обидел тебя?

Я так сильно сжимаю челюсть, что слышу, как скрежещут мои зубы.

– Нет! Он бы никогда этого не сделал.

– Тогда в чем проблема?

Я задаю вопрос, но мысленно уже знаю ответ на него. Проблема во мне. Не секрет, что мы с Джейсоном не ладим, но мы оба на многое пошли ради Энни. И я не вижу причин, почему мы должны что-то менять.

– Просто он… – Видно, что ей нелегко продолжить. Поэтому я слегка понимающе сжимаю ее руку, и этого достаточно, чтобы она закончила мысль. – Джейсон сказал, что ты не тот человек, которого бы он хотел видеть воспитывающим нашего ребенка. Он сказал… сказал, что он не хочет видеть тебя в нашем доме. Точка.

Я с силой откинулась на спинку стула, воздух со свистом вырывается из моих легких, пока я в шоке смотрю на нее. Я сбита с ног. Мне больно. Я невероятно сильно злюсь.

– Что ты ему ответила?

– Я не хотела ссориться с ним, – отвечает она. Освобождая свою ладонь из моей руки, она начинает покусывать ногти. – Я подумала, у нас еще все равно есть время до рождения ребенка, и он передумает.

Верно, ведь Джейсон такой разумный парень. Я стараюсь не закатить глаза в ответ.

– А что если он не передумает? – спрашиваю я. Это логичный вопрос. Энни всегда уходила от прямого ответа, и на этот раз у меня слабое предчувствие, что она поступит так же.

– Не думаю, что это будет проблемой. Ему просто нужно время. Но, Джоз, – продолжает она, и в ее голосе чувствуется нарастающая тревога. – Я все пытаюсь понять, почему вы оба так сильно друг друга ненавидите, но никак не могу найти этому объяснение.

– Я ни разу не говорила, что ненавижу его.

Она раздраженно фыркает.

– А тебе и не надо это говорить. У тебя на лбу все написано, всякий раз, когда он заходит в комнату. Черт возьми, даже упоминание его имени выводит тебя из себя. И Джейсон ведет себя так же. Такое ощущение, будто он вечно на взводе, когда ты где-то рядом.

Сглотнув слюну, я удобнее усаживаюсь на стуле и смотрю в окно, чтобы не видеть ее любопытного взгляда.

– Мне кажется, мы просто не поладили.

– Ты можешь повторять это сколько угодно, – усмехается она. – Но серьезно, все намного хуже. И это видно всем. Так что выкладывай. У вас была какая-то интрижка, о которой я не знаю?

Я перевожу на нее взгляд и понимаю, что в ее зеленых глазах разгорается не просто любопытство. Энни пытает меня, потому что какая-то ее часть что-то заподозрила, и в этом она права.

Вот черт. Черт, черт, черт! Мне не нравится то, к чему все идет, и я не хочу ей ничего рассказывать. Прошлое – в прошлом, и именно там должно оставаться.

– Джоз? – Энни наклоняется ближе и по ее лицу я вижу, что мое молчание она принимает за подтверждение своих сомнений. – Ты ведь знаешь, что ты можешь мне все рассказать, правда?

Мне придется сбежать отсюда.

– Черт, – произношу я, доставая телефон из заднего кармана. Делаю вид, что что-то читаю с экрана и качаю головой. – Мне надо идти. Опаздываю на встречу. – Вставая, я бросаю на стол пару купюр за свой обед, подхожу к ней и поспешно обнимаю.

– На какую встречу? – спрашивает она, выглядя ошарашенно из-за моего внезапного беспокойства.

– Просто встреча, – отвечаю я, помахав ей рукой. – Ничего важного, но мне надо бежать.

Прищурившись, Энни следит за мной, пока я бегу к выходу.

– Но разговор не окончен, Джоз!

Я знаю, и это меня пугает. Подняв руку, я снова машу ей на прощание и выбегаю на тротуар. Мне надо срочно исчезнуть, поэтому я запрыгиваю в первое попавшееся такси и называю водителю свой адрес. Пока я не оказалась дома, никак не могла вздохнуть полной грудью. Похоже, правду говорят: человек может бежать долго, но прошлое рано или поздно настигнет его.

Глава 7

Танец помогает мне выбросить все из головы. Но все же жаль, что Кота понадобился еще один человек на сегодняшний вечер. Мне нужно выпустить пар, наконец, ощутить тот момент, когда смогу просто ни о чем не думать, позволив своим мыслям витать, пока я двигаюсь физически.

В «Мираже» будет вечеринка сегодня вечером. Какой-то парень женится, и он решил устроить мальчишник. Интересно, в курсе ли его невеста, что это за место, и чем ее мужчина будет здесь заниматься. Услуги нашего заведения далеко не ограничиваются простой выпивкой.

Не то чтобы я слишком волновалась об этом. Я работаю здесь только ради денег, а не для того чтобы решать чужие проблемы. Господь свидетель, у меня полно собственных.

Петляя между столиков, я с трудом передвигаюсь среди толпы с подносом в руках, заставленным множеством пустых бокалов. Сегодня вечером в клубе громче обычного. С каждым часом становится все больше и больше мужчин. Я никогда не видела так много гостей, и если бы не Кота и мускулистые охранники, стоящие на каждом углу, то, наверное, даже испугалась бы. И все-таки это место самое безопасное для меня на сегодня.

Добравшись до задней части бара, я выбрасываю пустые бутылки в контейнер и ставлю использованные стаканы в посудомоечную машину. Бедная Бернис уже пять раз прокляла эту штуку: выглядит измотанной. Тем не менее, она движется с такой скоростью и проворством, что нам всем остается брать с нее пример.

– Если тебе еще нужны стаканы, – произносит она, заметив меня рядом, – то под баром есть запас чистых. Но будь осторожна, они еще не остыли.

Я киваю в знак согласия и наклоняюсь, чтобы выпить воды из стакана, который я спрятала рядом с контейнером для льда. Смотрю на помещение, сканируя охранников, как сквозь темное одеяло, которое иногда разбивается цветными искрами, и тут замечаю его.

Ребел сидит на высоком барном стуле, немного поодаль от бара, но достаточно близко к сцене. Я предполагаю, что с этой суетой, он не смог занять свое обычное место. Выглядит расслабленным, как в своей стихии, и эти темные глаза, похожие на глаза ястреба, устремлены на меня. Интересно, давно ли он тут сидит и как давно наблюдает за мной. Когда я обслуживала его столик, не заметила его привычный напиток, так что, должно быть, он сидел там недавно.

– Он переживает за тебя.

Мой взгляд переключается на Бернис, которая стала разливать заказанные напитки. Несмотря на занятость, ей удается следить за моей личной жизнью. Я качаю головой, достаю чистый стакан и опускаю на дно несколько кубиков льда.

– Он приходит сюда почти каждый вечер на этой неделе, и он здесь точно не ради шоу, – продолжает она.

Мне не нравится, что она настолько наблюдательна, но должна признать, мне нравятся эти острые ощущения, которые будто пронзают меня насквозь после ее слов. Приятно знать, что он хочет меня, и что это не просто мое воображение. Я не вкладываю в это больше, чем есть. Ребел не проводил бы свои вечера в погоне за мной, если бы он не был серьезно настроен добиться меня.

По крайней мере, так я себе говорю.

Плеснув порцию скотча ровно на два пальца, ставлю бутылку обратно на верхнюю полку и беру стакан в руку.

– Думаю, сейчас мы все выясним, – подмигнув, произношу я и оставляю ее одну.

Мои глаза устремлены на Ребела, когда я направляюсь к нему. Мне нравится, как его темные глаза выдают его с головой. Взгляд блуждает по моему телу, глаза будто впитывают каждую частичку меня, что было бы неуместно, будь мы где-то в другом месте. Ставлю перед ним стакан, не обращая внимания на дрожь удовольствия, которая волной растекается по моему позвоночнику.

Его губы изгибаются в медленной ухмылке, когда он тянется к бокалу, и хотя я знаю, что должна, не могу заставить себя уйти. С восхищением наблюдаю, как он подносит стакан к пухлым губам и пьет. У него широкое горло, покрытое однодневной щетиной, и когда он делает глоток, я представляю, как провожу по нему языком, ощущая на его коже привкус соли и одеколон.

– Ты помнишь. – Его проникновенный голос тут же эхом отзывается в моем сердце. Я могла бы притвориться равнодушной, но мы оба знаем, что это будет неправдой.

– Как я могла забыть? – небрежно произношу я. – Ты человек привычки.

На его лице все та же сексуальная улыбка, пока он обдумывает ответ.

– Что ты делаешь остаток вечера, Джозефин?

– Работа, дом, постель, в такой последовательности. – отвечаю я, замечая, что мое настроение слегка становится лучше. Я не настроена играть ни в какие игры. А уж тем более с Ребелом, его доминированием и выражением власти надо мной. Да, раньше мне это нравилось, и если честно, то нравится до сих пор, но мне все еще обидно от того, как он себя повел в доме своих родителей в прошлые выходные.