Текст книги "Ложь для тебя (ЛП)"

Автор книги: Дж. К. Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Подушки разлетаются, когда я начинаю быстро проверять края дивана. Я ползу на четвереньках, прижимаясь щекой к полу, чтобы заглянуть под мебель, но нигде не нахожу искомое. Бормоча множество грязных ругательств, которые заставили бы покраснеть даже опытного моряка, я не сразу замечаю, что уже не одна.

– Ты словно читаешь мои мысли, – комментирует Ребел хрипловатым и слегка насмешливым голосом. – Ты отлично выглядишь на коленях, котенок.

Бросив взгляд через плечо, я грубо интересуюсь:

– Ты снова взял мой чертов телефон?

– Нет, – отвечает он, нахмурившись. – Я вернул его тебе перед ужином, помнишь? Зачем мне забирать его обратно?

– С каких это пор тебе нужна причина для собственных действий? – Я сильно злюсь, потому что сейчас раннее утро, а мне уже приходится разбираться с пропавшим телефоном. Если раньше я думала, что босс разозлится на меня, то теперь даже представлять не хочу, насколько он взбесится из-за отменного в конце дня выступления. Заполнение пробелов в расписании не так просто, как кажется Ребелу. Даже у стриптизерш есть личная жизнь.

– Что за возмутительный намек, – бросает он мне, проходя через гостиную и скрываясь из виду. Через несколько минут он возвращается, прихватив мою большую дорожную сумку. – Забудь про телефон. Тебе он все равно не понадобится, и я помогу тебе найти его, когда мы вернемся. Прямо сейчас нам уже пора выдвигаться.

Используя кофейный столик в качестве опоры, я поднимаюсь с пола и упираюсь кулаками в бедра.

– Ты собрал мою сумку?

– Ну, она вряд ли бы упаковалась самостоятельно, – Ребел жестом приглашает меня присоединиться к нему у входной двери, по пути не забывая захватить свой бумажник и пиджак.

– Ты даже не знаешь, что я хочу носить в Мэне. И я все еще должна позвонить своему боссу, отправить арендную плату через почту, а еще…

– Все будет улажено, – терпеливо убеждает меня Ребел. – Я займусь этим лично.

– Как? У тебя нет ни номера счета, ни чего-либо еще!

– Пожалуйста, Джозефин, доверься мне, – Мужчина достает телефон и набирает номер, а потом я наблюдаю за тем, как он отдает распоряжения кому-то на другом конце линии. Отключившись, он выжидательно смотрит на меня и произносит: – Видишь, все сделано. А теперь пошли отсюда.

– Но как они узнают…

– Просто закрой рот и шевели ногами… пожалуйста.

Я ищу отмазки и прекрасно понимаю это, он, очевидно, тоже. Удивительно, что Ребел сейчас настолько спокоен, хотя обычно от него ожидаешь лишь резкости и снисходительного отношения. Этот мужчина уж точно не отличается терпением.

– Ух ты, неужели кое-кто встал сегодня с правильной ноги? – шучу я, подходя к нему. – Сегодня ты еще ни разу не пытался откусить мне голову.

Он кривит губы и встречает меня на полпути, когда я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– У меня есть еще несколько часов. Просто подожди.

Показательно проворчав, я тянусь мимо него и открываю дверь. Моя улыбка гаснет, когда внимание переключается на фигуру, стоящую с другой стороны проема.

При виде меня Броуди с облегчением улыбается.

– Джоз, где тебя черти носили? Я звонил тебе наверняка раз сто прошлой ночью.

Я пару раз беззвучно открываю и закрываю рот, прежде чем выдать связное предложение.

– Ох, я просто потеряла телефон. Что ты здесь делаешь?

Он выгибает рыжую бровь.

– Я звонил. Много раз. Но ты не ответила. Ты всегда перезванивала мне раньше. Я подумал, с тобой что-то случилось.

Я остро ощущаю присутствие Ребела прямо за дверью. Его темный взгляд сверлит мне затылок, и я практически слышу предостережение, вертящееся у него на языке. Он собственник, поэтому я не сомневаюсь, что его раздражение будет расти с каждой секундой, а редкое терпение стремительно истощаться. Чем дольше я буду возиться с Броуди, тем больше ухудшится его настроение.

– Ну, вот она я. Все еще дышу и разговариваю. Все пальцы на руках и ногах целы.

Боль вспыхивает в больших карих глазах Броуди от моего резкого ответа, и мне хочется пнуть себя. Но это для его же блага. Последнее, чего я хочу этим утром – делать искусственное дыхание одному из своих лучших друзей.

– Черт возьми, Джоз, что это за отношение? Выходит, теперь я даже не могу проверить тебя?

Зажав пальцами переносицу, я закрываю глаза и глубоко вдыхаю.

– Конечно, можешь. Не хочу показаться сукой, но я как раз собиралась уходить. Мне нужно… кое-что сделать, и я не могу опаздывать.

– Что именно?

Именно тогда Ребел решает объявить о своем присутствии. У меня невольно вырывается жалобный стон, когда он отстраняет меня и широко открывает дверь, начиная давить на Броуди своим тяжелым взглядом.

Шок отражается в глазах Броуди, когда он поднимает голову, чтобы получше рассмотреть Ребела. Парень быстро скрывает это за невозмутимым видом, который я уже много раз видела на футбольном поле, когда он противостоял своим противникам.

– Что здесь происходит, Джоз? – спрашивает он, окидывая Ребела таким же жестким и подозрительным взглядом.

Я легко могу предугадать его мысли, и, хотя это не так уж далеко от истины, он все же не совсем прав.

– Это не то, что ты думаешь, Броуди.

– Неужели? Потому что я думаю, что сейчас только семь утра и профессор Скотт покидает твою квартиру.

– Как я уже сказала, все совсем иначе, – повторяю я, не желая делиться подробностями своей сексуальной жизни с тем, кто безуспешно хочет стать ее частью. Броуди желает гораздо большего, чем простая дружба. Когда-то я думала, что смогу дать ему это, но теперь полностью уверена в обратном. Я люблю его до смерти, но больше как родственника, нежели бойфренда.

– Ты друг Джозефин, – констатирует Ребел. Его голос ровный и неприветливый, отчего у меня снова вырывается стон.

Я хватаю Ребела за плечо, предупреждающе сжимая пальцы.

– У нас нет на это времени, Ребел. Мы опоздаем на рейс.

– Ребел? Рейс? – Броуди вопросительно смотрит мне в глаза.

– Да, Ребел приходится братом профессору Скотту. Слушай, у меня сейчас нет времени объяснять, – говоря все это, я толкаю парня в грудь и одновременно вытаскиваю Ребела за дверь. – Я уезжаю из города на пару дней, но обещаю, мы обязательно наверстаем упущенное после моего возвращения.

– Мне все это не нравится, Джоз.

Броуди выглядит немного смущенным, но кто может его винить? Узнав о близнеце Рансома, он столкнулся с той же реальностью, что и я, чуть больше месяца назад. Тем не менее я все еще пытаюсь привыкнуть к этому, поэтому могу только представить, насколько сильно он потрясен.

– Она не спрашивала твоего мнения, мальчишка из братства, – грубо бросает Ребел.

– Ребел! – За долю секунды я перехожу от осторожного оптимизма к крайнему раздражению. Я всегда пытаюсь проявлять мудрость в своих словах и поступках, чтобы избегать ненужных конфликтов, но сегодня все иначе. Я очень старалась не ухудшать и так паршивую ситуацию, но он уже пересек черту.

Закинув сумку на плечо, Ребел игнорирует мой протест и обхватывает рукой за шею сзади, направляя меня к лестнице.

Я отбрасываю его руку и вырываюсь из жесткой хватки, оставляя мужчину стоять в одиночестве. Снова подойдя к Броуди, взглядом умоляю его понять меня.

– Ты просто сбежишь с этим придурком? – интересуется Броуди, покраснев от еле сдерживаемого гнева.

– Мне жаль, что он так с тобой обошелся. Он просто расстроен из-за сложившейся ситуации, – объясняю я. – И ему не слишком нравится мысль о других мужчинах в моей жизни. Только… не злись, ладно?

Сощурив глаза, он начинает допытываться:

– У тебя проблемы? Этот парень посмел обидеть тебя?

– Что за чушь ты несешь? – Ребел начинает приближаться к нам, но потом резко останавливается, когда я поднимаю руку.

Честно говоря, я не думала, что это действительно сработает. Такое чувство, словно у меня только что появилась новая магическая сила, как у Цезаря из «Переводчик с собачьего»¹². Заставляя себя сосредоточиться, я обращаюсь к обеспокоенному Броуди.

– Нет, Ребел никогда не причинит мне вреда. Он совсем не такой. Ты просто застал его врасплох, тем не менее все будет хорошо.

– Пойдем, Джозефин. Машина уже ждет.

Я снова поднимаю руку, впечатленная тем, что это все еще действует на него. Хотя я не питаю иллюзий, что это продлится долго. Ребел уже теряет терпение.

– По крайней мере, скажи мне, куда он тебя везет на случай, если мне придется заявлять о пропаже человека.

Я ухмыляюсь.

– Мы едем в Мэн на пару дней. Должна вернуться… – вопросительно смотрю на Ребела.

– Утром в понедельник. Возможно, – огрызается он.

Господи, что за пещерный человек. Если бы я не была настолько занята, пытаясь сохранить мирную атмосферу, то посчитала бы его поведение невероятно сексуальным.

Кого я обманываю, черт возьми? Этот мужчина само воплощение сексуальности. Даже когда он ведет себя грубо, бесцеремонно и откровенно противно. Я бы даже сказала, что ему очень идет быть мудаком.

Броуди не хочет отпускать меня, но он не в том положении, чтобы заставить меня остаться, и прекрасно знает об этом. Он тяжело вздыхает и ерошит свои длинные каштановые волосы. Затем его рука безвольно падает вдоль тела.

– Ладно, как скажешь. Если ты говоришь, что все в порядке, значит так оно и есть. Просто позвони мне, когда приедешь. На худой конец воспользуйся азбукой Морзе или сигнальным дымом, чем угодно на случай, если он решит держать тебя в плену, – Он криво улыбается, отчего на лице появляется милая ямочка.

Я коротко обнимаю его и стремительно отступаю назад, стремясь не выходить за рамки милого дружеского общения. Ребелу это может не понравиться, но ему придется смириться. Я иду на компромисс ради нас обоих.

– Спасибо, – тихо говорю я и отворачиваюсь, все еще чувствуя на себе его тоскливый взгляд. Я, наверное, просто ужасный человек.

Посылаю извиняющийся взгляд через плечо, когда вновь возвращаюсь к Ребелу, все еще надеясь, что Броуди не слишком расстроился из-за меня. Ребел может проникнуть под кожу любого человека, и это не всегда имеет хорошие последствия. Словно желая показать свое превосходство, Ребел кладет руку мне на шею и подталкивает к лестнице. Выражение лица Броуди колеблется, демонстрируя нечто среднее между замешательством и яростью.

К счастью, машина уже ждет нас у обочины, когда мы выходим из здания. Герардо придерживает для нас заднюю дверь, пока я быстро забираюсь внутрь, чтобы освободить место для Ребела. Когда мужчина садится рядом, на его лице мелькает уже хорошо знакомое мне деловое выражение. Ненавижу эту пустую, совершенно непроницаемую маску. Я понятия не имею, что творится у него в голове, однако уверена, что ничего хорошего.

Я смотрю на него, прищурившись и скрестив руки на груди.

– У тебя просто ужасные манеры.

– Мне следовало вести себя мило с тем мальчиком? – Он усмехается, явно считая себя выше простой человеческой порядочности.

– Броуди – мой друг. И он заслуживает немного уважения, черт тебя побери.

– Он просто маленький похотливый засранец, который неправильно выбрал себе женщину. Чего он заслуживает, так это получить кулаком в морду.

– Господи, Ребел! Да что с тобой такое? – Не могу поверить, что он настолько разозлился. После вчерашней ночи и сегодняшнего утра я уже стала думать, что он начал новую жизнь. Неужели я настолько глупая?

На его лице появляется гримаса возмущения.

– Что со мной такое? Начнем с его предположения, что я могу навредить тебе. Мальчишке повезло, что я не навредил ему самому, хорошенько разукрасив лицо!

– Разве можно его винить? Посмотри, как ты себя ведешь. Ты похож на сумасшедшего, и все потому что он мужчина?

– Я уже говорил, другие мужчины не должны к тебе прикасаться, – огрызается Ребел.

– Срочные новости, Ребел, – бодрым тоном заявляю я. – Это нереалистичное желание. В моей жизни будут другие мужчины, которые иногда будут до меня дотрагиваться. Ты собираешься избить их всех?

– Если понадобится.

Мои глаза расширяются.

– А если ко мне прикоснется твой отец? Ты и его ударишь?

– Конечно же нет, – усмехается он. – Это просто смешно.

– Это ты смешон. Знаешь, в чем твоя проблема, Ребел? Ты ревнуешь. Ты так боишься, что может появиться другой мужчина и забрать меня у тебя, что из-за этого упускаешь реальную проблему.

Его темные глаза встречаются с моими, и я ясно вижу, насколько он зол. Ребел практически в ярости, и у меня сразу возникает ощущение, что причиной этому послужило что-то другое. Наверное, мне не стоит нарываться, но я все равно решаю идти напролом.

– А ты знаешь, что произойдет с птицей, если ее слишком крепко держать? У нее сломаются крылья.

– Птичьи аналогии, серьезно? – Ребел досадливо кривит губы.

– Так уж случилось, что я люблю птиц, – огрызаюсь я. – Я хочу сказать, что если ты все время будешь держать меня настолько крепко из страха потерять, то никогда не узнаешь, что случится в свободных условиях, – Он отказывается смотреть на меня, поэтому я покидаю свое место и сокращаю расстояние между нами, забираясь к нему на колени.

Все его тело напрягается, Ребел стискивает зубы и смотрит на меня почти гневным взглядом. Меньшего я и не ожидала, поэтому всеми силами пытаюсь успокоить мужчину, нежно пропуская сквозь пальцы его темные волосы.

– Я скажу тебе, что случится, Ребел. Я обязательно вернусь.

– Это ты сейчас так говоришь, – с сомнением в голосе произносит он.

Я качаю головой и прижимаюсь к нему своим лбом, закрыв глаза и вдыхая любимый аромат.

– Я рассказывала тебе, что произошло той ночью в твоей квартире?

– Когда именно? Когда ты обвинила меня в том, что я трахаюсь со своим боссом? – Злость словно сочится через всю его одежду. – Или когда прокралась в комнату моего брата и трахнула его в отместку?

Я вздрагиваю. Все было не так, а вопрос я задавала совсем с иной целью. Решаю не отвечать ни на один из его вопросов, опасаясь еще больше отойти от темы.

– После того, как мы с Рансомом… Короче после этого я ушла, потому что поняла, мне нужно было совсем другое. Мое место было не там.

В салоне машины царит тишина, я поднимаю голову и закусываю губу. Я не знаю, какова будет реакция Ребела, но сейчас самое время во всем признаться.

– Я уже говорила, что выбрала тебя, но это еще не все. В ту ночь я поняла, несмотря ни на что, а может быть благодаря всему, что это всегда был ты. Я выбрала тебя, Ребел, потому что для меня нет другого мужчины. И никогда не было.

Глава 18

– Ты ненавидишь своего брата?

Я расположилась на середине кровати Ребела, скрестив ноги и наблюдая за его передвижениями по комнате, пока он собирает все необходимое для поездки, укладывая вещи в чемодан вдвое больше моего.

И они еще утверждают, что женщины долго собираются.

– И да и нет, – рассеянно отвечает Ребел. – У нас есть свои проблемы, как у любых родственников.

– Но разве вы не должны быть очень близки? Я думала, близнецы неразлучны по своей природе.

– Только если они сиамские, – язвительно замечает он. Бросив в чемодан стопку идеально отглаженных рубашек, он останавливается и смотрит на меня. – Мы с Рансомом были близки в детстве, но в разумных пределах. Близнецы не могут читать мысли друг друга и жить зеркальной жизнью – все это полная чушь. Мы настолько далеки от подобного, насколько это вообще возможно. У нас одинаковые лица, схожие характеры, даже вкус в женщинах совпадает, – добавляет он с мрачной улыбкой, – но мы диаметрально отличаемся во всем остальном.

Вспоминая о времени, которое провела с ними обоими, я начинаю понимать, почему он так считает. У Ребела более страстная натура, чем у Рансома. Однако у Рансома я тоже замечала склонность к доминированию и контролю. А Ребел временами может быть таким же милым и мягким, как его брат. Они похожи гораздо больше, чем сами это осознают.

– Если вы недолюбливаете друг друга, зачем тогда предлагать ему жить здесь?

– Я же сказал, ему негде было переночевать, а у меня оказалось свободное место.

Ребел начинает раздражаться – это видно по тому, как он чуть быстрее передвигается по комнате, запихивая свои вещи в чемодан с гораздо меньшей осторожностью.

– Потому что ты здесь нечасто бываешь, – догадываюсь я.

– Да, а еще потому, что он следит за квартирой, пока меня нет. Горничные стоят дорого, а семейный труд бесплатен.

Я понимающе киваю, хотя сама никогда не имела горничную. Пока не потеряла самообладание, я задаю вопрос, который мучил меня на протяжении долгого времени.

– Если у тебя есть квартира, зачем ютиться в гостиничных номерах?

– Я уже упоминал, что часто путешествую по делам, – Он указывает на открытый чемодан в качестве доказательства, но я имела в виду совсем другое.

– Нет, я имела в виду конкретно гостиничные номера. Зачем было встречаться со мной там, когда можно было все делать тут?

Он застегивает молнию на чемодане и упирает руки в бока, подчеркивая ширину своих плеч. Как только мы приехали, он переоделся в простые брюки цвета хаки и темно-зеленое поло. В таком наряде он сильно напоминает мне брата, но Ребел выглядит чертовски сексуально. Я не могу перестать любоваться им. Этот мужчина сногсшибателен в любой одежде.

– По нескольким причинам. Самая очевидная – ты была незнакомкой. Я не привожу каждую женщину в свой дом.

– Понятно, а каковы другие причины?

– Твоя работа.

Обиженно сморщив нос, я восклицаю:

– Ты говорил мне, что не имеет значения, чем я зарабатываю себе на жизнь.

– Так и есть, но давай посмотрим правде в глаза, котенок, о таком не кричат на каждом углу. Не думай, что я не заметил, как ты стараешься сохранить все в тайне. Даже мой брат ничего не знал до недавних пор. Держу пари, ты даже родителям не рассказала, верно?

Мое и без того плохое настроение резко ухудшается при упоминании о них. В попытке подавить волну эмоций, которая грозит поглотить меня, я отвечаю легкомысленным тоном.

– Ну, они уже давно мертвы, поэтому навряд ли узнают об этом.

– Черт, – Его выражение лица резко меняется. – Мне очень жаль. Я не знал.

– Откуда ты мог знать? – Тот факт, что мы почти ничего не знаем друг о друге, хотя провели вместе немало времени, висит между нами, словно гигантский развевающийся красный флаг. Мы не можем и дальше продолжать в том же духе. Пришло время стереть все секреты, что разделяют нас. Это единственный способ, если мы хотим сохранить наши отношения.

– Итак, что на счет номеров? – спрашиваю я, желая вернуться к основной теме.

Ребел прочищает горло и берет свой чемодан, жестом приглашая меня следовать за ним.

– В первый раз, когда увидел твой танец, я как раз недавно вернулся из поездки. Я знал, что Рансом дома, однако не желал ни с кем общаться, поэтому решил немного выпить. Ты была… – Он делает паузу, мышцы на его плечах перекатываются, когда он ставит свой чемодан у входной двери и пытается подобрать правильные слова.

– Запоминающаяся, – Ребел поворачивается ко мне лицом, отчаянно желая, чтобы я поняла его правильно. – Я не из тех парней, которые любят подцепить женщину в баре, не говоря уже о стрип-клубе, но в тебе было нечто особенное. Я знал, что должен заполучить тебя.

Он достает связку ключей из темно-серого пиджака, что висит на спинке стула.

– Я снял номер в отеле, потому что не хотел, чтобы наше общение влияло на мою личную жизнь, – Он возвращается к двери и останавливается, взявшись за ручку и окидывая меня напряженным взглядом. – Это не потому, что я стыдился тебя или твоей работы. Я просто люблю уединение. Никто, за исключением Рансома и родителей, не бывал в моем доме.

– А как же Флоренс? – Мне настолько противно даже произносить ее имя, что хочется сплюнуть.

Он качает головой.

– Даже она. И да, я осведомлен о том, что у нее есть ключ, но это только потому, что она владеет зданием. Я никогда лично не приглашал ее внутрь. Ни разу.

Ну, тогда я уже ничего не понимаю. Может ли быть так, что в тот вечер она вошла в квартиру по собственной прихоти? Я нахожу это маловероятным.

– Наверняка ты не удивишься, если я скажу, что мне трудно в это поверить, – замечаю я, бросая на него недоверчивый взгляд.

Ребел отпускает ручку двери, скрестив руки на груди и пристально разглядывая меня. Я чувствую себя букашкой под микроскопом.

– Поясни.

– Какие тут нужны пояснения? – спрашиваю я, повышая голос на целую октаву. – Я видела вас, Ребел. Я видела тебя вместе с ней и точно знаю, что это был именно ты, потому что Рансом находился рядом. Даже тебе следует признать, что доказательства довольно убедительные.

– Да, ты права, – соглашается он. – Но это не вся правда. К сожалению, мне тоже пока не известны все детали этой истории. На данный момент могу лишь заверить тебя, что я не из тех парней, которые изменяют своим девушкам. И тебе уже известно, что я никогда не лгу.

Я не могу отрицать, что разочарована его неспособностью дать мне нужные ответы, тем не менее стоит признать его усилия.

– О тебе можно сказать многое, Ребел, но тут я должна согласиться. Как бы мне не было больно это признавать.

Он опускает руки, на лице появляется самодовольная улыбка.

– Ну, хотя бы на этот раз ты не будешь полной занозой в моей заднице. Быстрее, – торопит он меня, распахивая дверь. – Давай выбираться отсюда, пока ветер не переменился.

У меня едва заметно кривятся губы от этой неожиданной шутки, пока я прохожу мимо него.

– Надеюсь, у вас есть дорожная страховка, мистер Скотт.

* * *

Посадка в самолет оказалась самой легкой частью. Я никогда раньше не летала. Прочитав несколько пикантных любовных историй о миллиардерах, я почти ожидала, что Ребел арендует для нас частный самолет. Нечто очень броское, высококлассное и обязательно с отдельной кабиной, чтобы мы смогли заняться самым диким и сумасшедшим сексом в жизни.

Вместо этого он заказал нам места в первом классе на гигантском реактивном самолете. У нас откидные сиденья, а мне дали место у окна. Я просто вне себя от восторга.

Независимо от зарплаты Ребела это гораздо лучше всего, что я могла бы себе позволить. Это абсолютное удовольствие… для любителя полетов.

Несмотря на отличное обслуживание и красивый вид, я вне себя от ужаса. Я бы предпочла и вовсе не смотреть в окно, потому что уверена, вид с высоты сотни футов мало мне поможет.

– Как часто ты летаешь? – спрашиваю у Ребела в слабой попытке успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Он листает журнал с фотографией какого-то древнего артефакта.

– Несколько раз в месяц.

Да ладно.

– А ты когда-нибудь нервничаешь?

– А чего тут нервничать? Это самый безопасный вид транспорта.

Ребел отвечает на мои вопросы столь буднично, что я даже начинаю сомневаться, слушает ли он меня на самом деле. Впрочем, это не имеет значения. Мне просто необходимо продолжать говорить или случится что-то плохое. А у человека может разорваться сердце?

– Ты ведь знаешь, что это просто очередная ложь, которую туристические агентства используют для увеличения собственной прибыли. Мы несемся по небу в гигантской консервной банке. И если упадем, нам точно придет конец.

Он резко вскидывает на меня свои черные глаза, а после интересуется насмешливым тоном:

– Ты боишься, котенок?

Я усмехаюсь и язвительно передразниваю:

– А чего тут бояться? Я имею в виду, каковы шансы, что один из двигателей взорвется? И я уверена, что они не забыли заправиться перед взлетом.

А если я ошибаюсь? Кровь стучит в ушах, мне становится трудно дышать. Сколько продлится этот чертов полет? Может, еще не поздно сойти? Мы парим на высоте нескольких тысяч футов, но я уверена, что кто-то наверняка прихватил парашют.

– Тебе не понадобится парашют, – заверяет меня Ребел, и я внезапно осознаю, что сказала все это вслух. Потянувшись к моим коленям, он хватает и крепко сжимает мою руку. – Я уверен, что у них достаточно защитных жилетов на случай, если самолет разобьется. Если же нет, я не против поделиться.

Мои глаза широко распахиваются.

– Я и забыла об угрозе утопления.

Он хихикает. Я рада, что его настолько забавляет мой ужас.

– Во-первых, мы не летим над водоемами. Во-вторых, мы не разобьемся. Все будет хорошо.

Подняв руку, он подзывает стюардессу.

– Не могли бы вы принести нам что-нибудь крепкое? У моей девушки нервы на пределе.

У меня отвисает челюсть. Потрясенная неожиданно навешанным ярлыком, я почти пропускаю вопрос женщины, первый ли это мой полет. А потом молча киваю, все еще слишком взволнованная, чтобы обрести дар речи.

Как только мы снова остаемся одни, Ребел замечает выражение моего лица и спрашивает:

– Что?

– Твоя девушка?

– Не нервничай зря, – быстро произносит он, переворачивая страницу журнала. – Это просто ярлык, который упрощает ситуацию.

Мое выражение лица резко меняется, и я отталкиваю его руку. Ярлык? Значит, мы перешли от «секс-игрушки» к «ярлыку». Какой прогресс.

Стюардесса возвращается через несколько минут, протягивая нам по стакану янтарной жидкости. Я впечатлена, что она смогла так хорошо распознать вкус Ребела. Ведь он заказал бы именно это. А я больше предпочитаю пиво. Я не пытаюсь скрыть своего разочарования, хотя не знаю точно, вызвано оно выпивкой или комментарием Ребела.

– Выпей. Это поможет тебе расслабиться, – хрипловатым тоном произносит Ребел. Положив два пальца на дно стакана, он подталкивает выпивку ко мне. Я пью виски, удерживая его пристальный взгляд и ненавидя обжигающее тепло, которое проходит вниз по моему горлу и поселяется в груди.

С одобрительной улыбкой он возвращается к своему журналу и потягивает напиток. Через несколько минут я чувствую, как тяжесть алкоголя распространяется по всему моему телу. Рискуя, я кладу голову мужчине на плечо. Когда он не выговаривает и не отталкивает меня, я устраиваюсь поудобнее, полностью оперевшись на его плечо. Сейчас он вызывает у меня антипатию, но из него получилась хорошая подушка.

Я закрываю глаза и в сотый раз обдумываю правильность своего решения отправиться в это путешествие. У нас с Ребелом не союз, заключенный на небесах. Он самоуверенный и терпеливый в хорошие дни, а я олицетворяю… саму себя. То есть ярлык. Я готова пожертвовать многим только для того, чтобы быть с ним. Возьмем, к примеру, эту поездку.

Я вообще ничего не знаю о Мэне. Мне непонятно, куда именно мы поедем или где остановимся. Ребелу нравится держать меня в неведении, его потребность в контроле распространяется на все стороны жизни. Мне известно лишь то, что Ребел желал поехать вместе со мной, и вот я уже здесь. Села на самолет ради него. Если раньше я не была уверена, то теперь все наоборот. Я готова пойти до конца. Но вопрос в том, готов ли он?

Глава 19

– Моя одежда не подходит.

Лимузин забирает нас у аэропорта и привозит в роскошный загородный дом, который снаружи выглядит до ужаса идеальным. Трава на лужайке слишком зеленая, отчего у меня сразу возникает подозрение, что ее покрасили. Растения всех цветов радуги обрамляют подъездную дорожку в форме подковы, выделяясь на фоне двухэтажного чудовища. Я абсолютно уверена, что это типичное строение в стиле поместий Мартас-Винъярд¹³. Классический белый дом напоминает мне виллу с видом на песчаный берег.

– Ты прекрасно одета, – Ребел толкает меня в сторону дома, потому что мои ноги не желают двигаться сами по себе.

– Пожалуйста, дай мне переодеться во что-нибудь поприличнее, – умоляю я, беспокойно одергивая свободную блузку с распродажи в «Кей-Март»¹⁴.

– Все с твоей одеждой в порядке, – настаивает Ребел, когда мы поднимаемся по каменным ступеням. – Просто улыбайся и используй свое природное обаяние. Я уверен, Джек мечтал о тебе с самой конференции, поэтому ему будет все равно, во что ты одета, – Он наклоняется ближе, легонько прикасаясь к моим губам. – Он будет слишком занят фантазиями о том, как ты выглядишь под всей этой одеждой.

Ребел целует меня, а затем поднимает смазанный медный молоточек и стучит им по панельной двери.

– Мне от этого ничуть не легче, – ворчу я. – Теперь целый день придется прикрывать свою задницу.

– Волнуйся лучше о своих сиськах. Они так и напрашиваются на выволочку.

Я широко открываю рот, а потом быстро застегиваю блузку, скрывая ложбинку и вызывая веселый смех у Ребела.

Дверь открывает мужчина в костюме с зачесанными назад волосами и острыми чертами лица. С высоко задранным носом и скучающим голосом он приглашает нас внутрь, провожая до приемной комнаты и попросив подождать.

Ребел занимает одно из двух мягких кресел, а я осматриваю фотографии на каминной полке. На одной из них изображена чета Доннелли на поляне для гольфа, пара одета в похожие рубашки-поло и козырьки, а клюшки перекинуты через плечо. Они выглядят настолько счастливыми, что даже я улыбаюсь.

– А ты хотел бы жениться? – спрашиваю я у Ребела, теперь мое внимание привлекла восточная белоснежно-голубая ваза с цветочным узором.

– Ты делаешь мне предложение?

Я бросаю на него взгляд через плечо и вскидываю бровь.

– О чем ты? Я имею в виду, когда-нибудь ты собираешься жениться?

Он обдумывает вопрос.

– Я всегда представлял, что проведу золотые годы своей юности с целым гаремом женщин.

– Ты такая сволочь, – замечаю я, качая головой. Ожидаемый ответ. Самое печальное, я могу легко представить его в подобной обстановке. Сомневаюсь, что он когда-либо испытывал недостаток в женщинах.

– А что насчет тебя? Ты веришь в «жили долго и счастливо»?

Заметив миниатюрную деревянную статуэтку африканского льва, стоящую на серванте, я осторожно беру ее и прослеживаю пальцем мягкие линии.

– Я не верю в подобные вещи.

– То есть в детстве ты не наряжалась в принцессу и не мечтала о прекрасном принце на белом коне?

Поставив фигурку обратно, я пересекаю комнату и усаживаюсь напротив него на неудобный диван викторианской эпохи. Глаза Ребела с интересом следят за каждым моим движением, задерживаясь на скрещенных ногах.

– Почему же, и наряжалась, и мечтала, пока не выросла и не поняла, что таких мужчин в реальности не существует.

– Хочешь сказать, что я не твой прекрасный принц? – интересуется Ребел, насмешливо приподнимая уголок губ.

– Скорее полная его противоположность.

Судя по крепко сжатым губам и потемневшим глазам, ему не понравился мой ответ. Мои слова задели мужчину, но я не успеваю узнать причину.

– Мистер Доннелли готов вас принять.

Чопорный мужчина в костюме разворачивается и уходит, а за его спиной развеваются длинные полы фрака.

– Полагаю, мы должны следовать за ним, – произносит Ребел, вставая.

По дороге я тянусь к нему и шепчу:

– Он не напоминает тебе Альфреда?

– Из Бэтмена? – уточняет Ребел, нахмурив брови.

– Именно.

– По-моему у тебя богатое воображение.

Мы следуем за мужчиной, которого я в тайне решила называть Альфредом, через лабиринт коридоров, каждый из которых искусно обставлен дорогими картинами и антикварной мебелью, пока не достигаем позолоченную металлическую дверь.

Она открывается, словно карточный домик, впуская нас в небольшую комнатку.

– Нажмите на кнопку в виде звезды, чтобы лифт доставил вас на нижний этаж. Вам нужна третья дверь справа.