Текст книги "Волки севера"

Автор книги: Дуглас Орджилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дуглас Орджил
ВОЛКИ СЕВЕРА

Пролог

Наблюдающий притаился в расщелине между камней над озером, легонько сдвинул свои сто двадцать футов веса и положил когтистую лапу на камни, зорко глядя перед собой. В полумиле от него, пропадая и появляясь на желто-коричневом фоне тундры, медленно приближалось коричневое облако животных. Он слышал крики животных, мерный топот копыт по грязи, слышал всплеск, когда первый карибу прыгнул в мелкую воду и наполовину поплыл, наполовину пошел к южному берегу. Карибу уже были совсем близки, и наблюдающий облизнул длинным языком черные губы, когда первые карибу выбрались на топкий берег и побежали по узкой долине перед ним. В стаде были и молодые олени, и совсем юные, которые с трудом выдерживали скорость перемещения стада, за такими он следил особенно внимательно.

Волк находился на самой границе своей территории. Он пометил ее вчера сильной струей желтой мочи и еще никто не осмеливался пересечь эту границу. Но то, что происходило сейчас, было нечто новое, незнакомое ему, и он размышлял, как бы извлечь из этого выгоду. Резко повернувшись, он побежал легкой рысью со скоростью пять-шесть миль в час. Он бежал параллельно стаду и не делал попыток прятаться. Впереди было длинное узкое ущелье, образовавшееся много лет назад при прохождении ледника по Северо-Западной Канадской территории. Первые карибу уже вливались в это ущелье, а за ними бежали самки и молодые олени. Волк остановился, закинул голову и завыл.

Вой волка на расстоянии двух миль казался еле заметным движением воздуха. Таким его услышал человек, протиравший свой бинокль в небольшом доме, стоявшем на берегу одной из речушек, которые вливались в озеро Эннадай. Он подошел к запыленному окну, посмотрел на длинный пустой холм и присвистнул от удивления. По склону холма спускался человек. Он был одет в выгоревший тартановый жилет поверх красной куртки и толстые твидовые штаны. Лицо у него было широкое, плоское, волосы черные, прямые. У него была охотничья винтовка и за спиной рация. Белый человек встретил его на пороге дома.

– Какого дьявола? – спросил он. – Ты рано вернулся, Атаху. Я не ожидал…

– Радио испортилось, – коротко ответил эскимос. – Я пришел сказать.

– Что сказать?

– Тукту, – сказал Атаху, показывая на дальний хребет. – Тукту ми… карибу кочуют…

– Что? – грозно спросил белый. Он ткнул пальцем в безоблачное голубое небо. – Сейчас мигрируют? Никогда…

– Тукту ми. Скоро ты сам увидишь.

– Много их?

– Очень много. Двести, триста, еще больше.

– Пять сотен? Но это же не миграция. Просто случайность.

– Это начало, – сказал Атаху. Он подошел к маленькому шкафу, снял пояс с патронами. – Там был волк…

– Я слышал его, – задумчиво сказал белый. – Но…

– Ты слышал его раньше? – В голосе Атаху была ирония. – Ты слышал голос волка, зовущего на охоту за карибу, когда миграция еще не началась?

– Но, черт побери, – еще слишком рано. – Ты, наверное, ошибаешься.

Из-за горного хребта снова донесся волчий вой.

– Волк не ошибается, – сказал Атаху.

Глава 1

Вильям Стовин прошел по пронизанному теплыми солнечными лучами парку, мимо газонов, которые садовники пытались сохранить зелеными, пересек Римскую дорогу, Ломаке, прошел мимо коричневой громады факультета Физической Астрономии, мимо выставленных на улице столов, за которыми студенты читали, спорили, пили кока-колу, и вышел на автобусную остановку возле Дома Журналиста.

Время он рассчитал, как всегда, очень точно, так как автобус из Рио-Гранде подошел к остановке через несколько секунд. Он вошел в автобус, купил билет и рассеянно смотрел, как за окном проплывали бесчисленные отели, мотели, газовые станции, суперунивермаги и запыленные деревья Альбукерка.

Он вышел из автобуса возле огромного бетонного суперунивермага и направился в забитую туристами часть Старого города. На площади, перед собором Сан Фелипе, стояла старая испанская пушка, перед которой он всегда долго стоял, отдавая дань почтения, почти религиозного, суеверного. Сегодня он тоже постоял перед пушкой, затем пересек площадь и вошел в свой привычный ресторан. Он уселся в испанское кресло с решетчатой спинкой за столик, который оставляли для него в этот день недели, напротив огромного настенного портрета Дон Хуана де Окате, первого колонизатора Нью-Мексико в 1598 году. Он взглянул на часы. Дайаны еще не было. Это не удивило его, хотя ему хотелось бы, чтобы она была здесь. Она часто дразнила его, называя рабом привычек. Может быть, может быть. Он любил порядок, рутину. Порядок давал ему шанс выйти когда-нибудь на что-то очень важное. Когда подошла официантка, смуглая, с блестящими черными волосами, с крестьянским лицом, в красной юбке с золотым поясом, в белой блузке, из которой чуть выскакивали ее груди, он улыбнулся ей и сказал, что еще подождет.

Он достал из кейса доклад Литмана, хотя он уже знал нее, и стал просматривать его в сотый раз. Да, здесь было нее: Минимум Спорера, Минимум Маундера – и теперь Минимум Стовина. Все данные, несколько раз перепроверенные, подтверждающие многие исследования. Согласно ним данным Великое Оледенение должно происходить с периодом в 15000 лет. Что такое 15000 лет в истории Земли? Одно мгновение. Но в это мгновение возникла и развилась вся человеческая цивилизация. Стовин стиснул кулаки, рассеянно глядя на Дон Хуана де Окате.

– Ха, Стовин.

Перед ним, улыбаясь, стояла Дайана Хильдер, невысокая плотная девушка с квадратными плечами. Она была одета в джинсы и розовый пиджак под расстегнутым кожаным пальто. Ее платиновые волосы, как всегда, были в беспорядке. Стовин ощутил удовольствие при ее появлении. Он быстро встал и предложил ей стул.

– Я уже решил, что ты не придешь.

– Никогда не пропускай ленча, Стовин. Так мне всегда говорила мама.

– Мудрая женщина.

Подошла официантка, и они сделали заказ: для него, то, что он ел всегда, – охлажденный цыпленок, рис, красный соус, пол-литра белого вина, а для нее – сыр и салат. Она налила полстакана вина и критически посмотрела на его тарелку.

– Неужели тебе никогда это не надоедает? Ты черт знает что делаешь со своим желудком.

Он пожал плечами.

– Я уже говорил тебе, Дайана. Я не думаю об этом. Это спасает мне уйму времени. Во вторник я всегда ем охлажденного цыпленка и мне не нужно думать, что заказывать по вторникам. А вот что ешь ты… – он кивнул на ее салат. – Этим не накормишь и цыпленка.

– Но я должна думать о своем желудке, – сказала она, рассмеявшись и похлопав себя по животу. – За последний месяц я прибавила целых два фунта.

– Ужасно, – улыбнулся он. Дайана посмотрела на него из-под ресниц, когда он расправлялся с цыпленком. Он был настоящим сухопарым англичанином, возраст которого невозможно было определить.

Впрочем, теперь он был американцем, однако во всем, кроме документов, он оставался истинным англичанином. Сколько же ему лет? Сорок? Сорок пять? Трудно сказать. И почему она называет его Стовин? Все звали его просто Сто. Ему не нравилось имя Вильям, впрочем, как и ей.

– Как твои канис латранс?

– Их очень много. Этим утром я возвращалась из Неко – я летала в Чико на три дня, и на дороге лежал мертвый, сбитый грузовиков, большой койот. Сейчас он у меня в багажнике.

Она кивком показала-на автомобиль, припаркованный на краю площади.

– Ты умудрилась взгромоздить взрослого койота в багажник? Он же весит не менее сорока фунтов.

– Она, – сказала девушка. – Это была самка. Но мне повезло. Мне помог один солдат.

Она имитировала настоящий техасский выговор: – Эй, мадам, вы знаете, что можно получить от этих тварей? Блох, мадам, блох. Вы понимаете это? Видел бы ты его лицо, когда я сказала, что именно блохи мне и нужны.

– Почему бы тебе не пристрелить пару койотов? – нетерпеливо спросил Стовин.

– Нет, Стовин, я не хочу убивать без нужды.

– Как хочешь, – безразлично сказал он. Его рука невольно погладила розовую обложку доклада Литмана.

Она заметила его движение.

– Что это у тебя?

– Литман.

Голос его был подчеркнуто безразличен, бесстрастен. Подумала она. Девушка с любопытством посмотрела на него.

– Ты очень захвачен этим? Что он пишет?

Стовин пожал плечами. – Многое. То, что я говорил последние три года.

Она присвистнула. – Литман… Это человек, который…

– Да, – без выражения ответил он. – Он ошибался в определении вулканических циклов. Он переоценивал фактор пыли. Он ошибался. Как и я. Как Эйнштейн. Как Коперник. И говорят, что он снова ошибается…

– А он ошибается?

– Нет.

– Жаль, – с чувством сказала она, – что Литман так стар. Старых людей редко слушают.

Стовин засмеялся, прихлебнув вина.

– Он уже никогда не будет старым.

– Что ты имеешь в виду?

– Литман умер… Я слышал это в утренних новостях. Ему было восемьдесят семь… Один из самых оригинальных климатологов в мире. Настолько оригинальный, что он просто должен был ошибаться.

Девушка встревоженно посмотрела на него.

– Что ты будешь делать?

– О, – сказал он пылко. – Я подхвачу его знамя. Хотя я тоже не молод.

– Никто не считает тебя ни старым, ни молодым, ни человеком средних лет.

Стовин попросил счет. Она смотрела, как Стовин выуживает из кармана смятые долларовые бумажки. Почему он не пользуется кредитной карточкой как все?

– Привет койотам, – сказал он, когда они шли к двери. Дайана подставила ему щеку. Шершавые губы на миг прижались к нежной коже. Это все равно, что поцелуй черепахи, подумала она.

– Ты знаешь, что ждет койотов? Имей в виду…

– Что?

– Если Литман прав, – улыбнулся он, – то койотов ждет новое будущее.

Он смотрел, как она шла через Плазу. Как хорошо она пахнет, вдруг подумал он. Ему всегда нравилось целовать ее. Но он не мог, не должен был отдаваться этому чувству слишком глубоко.

Он подошел вдоль площади, мимо старой медной пушки и вошел в прохладную тень собора Сан Фелиие. Там было тихо – одно из немногих мест, где он мог размышлять. Свечи помаргивали… Алтарь был украшен цветами до самого верха. Горели только две лампы, и он сел в полутьме на коричневую деревянную скамью, осмотрелся вокруг. Все религиозная чепуха, разумеется. Все это можно уничтожить двумя-тремя вопросами, на которые никто не даст ответа. И главный из этих вопросов такой: – Если Бог существует, то в какую игру он играет? – Но тем не менее. Сан Фелипе действовал на него умиротворяюще. Он провел тут четверть часа, затем вышел в пылающий жаром город.

Вернувшись в свой кабинет в Университете, он достал доклад, из кейса. Снова быстро прочел его. Затем подошел к столу, достал черный пластиковый футляр машинки и стал печатать двумя пальцами.

Глава 2

Как гигантский летающий дракон с четырьмя перепончатыми крыльями, Большая Птица летела вдоль 64 параллели, высоко над великой сибирской рекой Обью. Три минуты назад она достигла наинизшей точки своего орбитального полета. Щелкнули реле. Открылись крышки объективов камер, установленных в нижней части двенадцатитонного фюзеляжа, и Большая Птица начала работу в соответствии с программой, заложенной в нее теми, кто послал ее в полет из Пойнт Аргвелоо на Калифорнийском побережье к советским сооружениям, спрятанным в бескрайней сибирской тайге.

Задача была выполнена за несколько секунд. Снова щелкнули реле, включились двигатели корректировки полета, и Большая Птица продолжала свой полет по орбите к наивысшей точке, находящейся в 198 милях над землей. Через 48 часов пленки, отснятые над Обью, будут помещены в термозащитные капсулы, выброшены из люков, войдут в земную атмосферу. Откроются парашюты капсул и они плавно опустятся на поверхность Тихого океана севернее Гавайских островов. Это будут самые важные фотографии, когда-либо полученные со спутника. Они будут свидетельствовать о наступлении новой эры.

Небольшая бабочка с медно-красными крыльями билась о стекло большого окна над столом Евгения Солдатова. Он смотрел на нее некоторое время. Хиппотое, подумал он рассеянно. Как же ее называют местные жители? Прощальная Бабочка. Да, да. Прощальная Бабочка. Ее называют так потому, что она появляется в конце короткого сибирского лета. Кто же рассказал ему об этом? Валентина, конечно. Он ей расскажет о бабочке во время обеда. Ей будет интересно.

Он посмотрел в окно на серебряные ели и могучие кедры Академгородка. Сквозь ветви был виден розовый кирпич стен другого крыла Комплекса Катукова. По тенистой дорожке под руку шли двое молодых людей – стажеры, наверное. Со вздохом Солдатов повернулся к столу. Он взял бумагу, которую читал до того, как его отвлекла бабочка. Если эта пыль из Красногорских копой связана с Осташковским катаклизмом 23 000 лет назад, то…

Зазвонил телефон. Он снял трубку.

– Солдатов слушает.

Голос в трубке был торопливый, задыхающийся. Солдатов узнал голос – это был Андрей Булавин, старший климатолог в Якутске.

– Евгений… хорошо, что ты на месте. Слушай… это случилось опять.

– Где?

– В местечке Зиба. На северо-востоке. О Зибе никто никогда не слышал. Там какой-то маленький рыбообрабатывающий завод. Население восемьсот – девятьсот человек.

– Что случилось?

– То же самое, что и в Калье.

– И были…

– Да, да, Евгений. Это ужасно. Оно ударило в школьный автобус. Оттуда еще не вылезли дети. Очевидно, они были на экскурсии на озере в трех милях от Зибы. К счастью, в школе была эпидемия гриппа и автобус был заполнен только наполовину. Так что могло быть и хуже…

– Ты сказал, что было точно то же самое?

– Да, насколько мы можем судить. На месте происшествия был человек, но от него мало толку – он в шоке.

– И это было чисто локальным явлением? Не захватило весь район?

– Пока мы не знаем. Я позвонил тебе сразу, так как таковы инструкции. Но с Зибой нормальная связь, так что я думаю, что явление было чисто локальным.

– Где ты сейчас?

– В Якутске… в институте.

– Я думаю, мне придется прилететь и посмотреть самому. Жди меня завтра. Я позвоню тебе, как только договорюсь насчет самолета…

Евгений Солдатов аккуратно сложил бумаги в голубую папку, подошел к сейфу и запер его.

Затем он вышел из Комплекса, поежился, когда его ударил ледяной ветер. Слишком рано для зимы, подумал он. Что-то медно-красное на земле привлекло его внимание. Бабочка. Мертвая бабочка. Он пошел на стоянку автомобилей и поехал домой.

В восьми с половиной тысячах миль от Академгородка Френк Ринд ехал по Хайвей-16. Он два часа назад выехал из Рейиид Сити и теперь преодолевал долгий подъем на Черные Холмы Южной Дакоты. Шел сильный снег – чересчур рано для этой местности. Поскрипывание цепей на колесах действовало усыпляюще. Навстречу попадалось мало машин – лишь случайные большие автомобили дальних перевозок. Чтобы не уснуть, Френк попытался рассчитать, когда он прибудет на место. Сейчас он находился в 18 милях от границы штата Вайоминг. Значит, до Хиллета, тарелки горячего супа и вечерней ТВ-передачи примерно сто миль. Возможно, он даже увидит своих детей. Ждать ему примерно три часа, так как в этих условиях делать больше чем тридцать миль в час неразумно.

Сразу после поворота на Спрингл Френк увидел знак дорожных работ. Видимо, что-то произошло и дороги были закрыты. Он не заметил бы знака, если бы рядом не стоял полицейский автомобиль с зажженными красными огнями. Сидящий за рулем полицейский махнул рукой, когда Френк проезжал мимо.

Френк посмотрел на карту. Скорее всего закрытый участок дороги длиной не более двух миль. Френк еще раз посмотрел на карту и увидел, что он может проехать в небольшой городок Хейс, вероятно несколько домов, да бензоколонка. Но оттуда есть дорога, по которой можно вернуться на Хайвей-16 после закрытого участка дороги. Он поехал в Хейс.

Становилось все холоднее. Даже со включенным на полнуюмощность радиатором он ощущал холод. Хлопья снега становились все крупнее, залепляя стекло. Впереди в нескольких милях от него показались разбросанные огоньки. Не более полдюжины. Вероятно, это и есть Хейс. Черт побери, если погода будет портиться дальше, он не сможет увидеть вечером Гети и детей. Интересно, есть в Хейсе мотель?

Внезапно над длинным темным хребтом за Хейсом возникло нечто, чего он никогда не видел и даже не мог представить. Это была белая вертящаяся колонна, уходящая в небо и двигающаяся с огромной скоростью к разбросанным огням. Даже через закрытые окна он слышал ее неумолчный глухой рев. Огни Хейса погасли, как будто их кто-то выключил. Белая колонна прошлась но местности, где только что горели огни, затем двинулась прочь и исчезла за хребтом в направлении Черных Холмов.

Когда Ринд отошел от увиденного, он понял, что автомобиль стоит, мотор выключен. Он даже не помнил, когда сделал это. Дикий холод сжал его тело. Он нажал на стартер. Однако прошло несколько минут, пока он смог завести двигатель. Снег уже прекратился. Дорога была очень узкая, и Ринд не рискнул здесь разворачиваться. Он поехал в Хейс. Вернее, туда, где полчаса назад был Хейс. Вскоре он подъехал к мосту, за которым возвышалась снежная стена. Вероятно, пятьдесят футов высотой, в отчаянии подумал он. Но Хейса не было. Дорога кончалась за мостом, она исчезла под снежной стеной. Боясь соскользнуть с дороги, он начал разворачивать автомобиль и вдруг увидел что-то. Возле снежной стены стояло что-то, похожее на скульптуру из льда. Он подъехал к ней, открыл окно.

Это была женщина. По крайней мере, так ему покаялось. Казалось, она была вморожена в глыбу льда. Сквозь лед было трудно рассмотреть ее лицо, но оно было повернуто к Хейсу. Френк Ринд очень хотел уехать побыстрее отсюда, но мужество не покинуло его. Съежившись под пронизывающим холодным ветром, он вернулся к машине, взял самый большой молоток и начал обкалывать лед, стремясь освободить женщину от ледяной оболочки. Но это было все равно, что бить гранит. Наконец, поняв тщетность своей попытки, он вернулся к машине и осторожно поехал обратно на Хайвей-16.

Полицейский все еще был возле знака. Он посмотрел на подъехавшего Френка. Френк так и не мог вспомнить впоследствии, что же он говорил полицейскому. Но одну фразу он вспомнил. Когда полицейский спросил его: «Как это выглядит? На что похоже? Я сейчас буду вызывать помощь по радио. Я должен знать, на что это похоже».

Ринд долго смотрел на него, не говоря ни слова.

– Мне кажется, – сказал он наконец, – это похоже на Бога. Правда, на такого Бога, о котором я никогда не слышал и ничего не знаю…

Совершенно секретно: Классификация 1. Число копий: 7.

Получатели:

Президент США – №

Члены национального Научного Комитета – 5 Доктор Вильям Ф. Стовин, приглашенный профессор Университет Нью-Мексико—1

Автор: Мелвин Н. Брукман,

Председатель Национального Научного Комитета, директор Коннектикутского Института Технологии.

Название: Явление блокирования климатических флюктуации.

1. Предполагается, что интерпретация некоторых климатических явлений вызовет у вас интерес.

2. С 1940 года Земной шар охлаждается со средней скоростью примерно полградуса в год.

3. Само по себе это охлаждение не вызывало бы беспокойства, так как сезонные и даже дневные флюктуации температуры происходят в более широком диапазоне.

4. Однако сейчас наблюдается заметное увеличение ледяного и снежного покрова в Северном полушарии. Это в комбинации с охлаждением вызывает явление так называемого блокирования, служащего причиной экстремальных погодных условий во многих частях Северного полушария.

5. Погода на широтах Северной Америки, Европы, СССР определяется воздушными потоками, циркулирующими вокруг земного шара с запада на восток на огромной высоте. В теплые десятилетия, такие как пятидесятые, эти потоки описывали почти идеальные окружности, и они определяют нормальную погоду: дожди, сушь, снова дожди и так далее. Но когда атмосфера охлаждается, правильность движения потоков нарушается. Они начинают перемещаться с севера на юг и обратно. Движение их становится зигзагообразным, плотность их становится все меньше, они становятся слабыми, подверженными влиянию температуры моря и суши.

6. Недавние морозы в Северной Америке и были вызваны тем, что потоки стали слабыми. Образовавшиеся высокое давление над юго-западным побережьем Северной Америки, температура океана, зигзагообразное перемещение потока – все это послужило причиной того, что охладилась огромная территория океана южнее Ньюфаундленда. Суровые зимы 1977, 1978 и 1979 годов говорят о том, что столетний период нормальной погоды для нас кончился.

7. Падение температуры океана вызовет еще большее развитие потока и блокирование климатических флюктуаций – понижение температуры произойдет на Британских островах.

8. Зимой будут сильные морозы, снегопады, летом– сильнейшие засухи. Лето 1976 года – классический пример этого.

9. В результате морозных зим и сильных снегопадов увеличится в области вечных снегов, так как летнего солнца будет недостаточно, чтобы растопить весь снег.

10. Примерно такая же картина предполагается и в северных районах СССР.

11. Разумеется, это всего лишь одна из моделей, которые могут объяснить наступление нового ледникового периода.

12. Я не могу настаивать, чтобы из этого сообщения делались драматические выводы, хотя положение достаточно серьезное.