Текст книги "Ханет. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Дора Штрамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Нейтан тоже оглянулся и сжал пальцы. Огненный шар исчез с тихим шипением в его кулаке, оставив после себя лишь легкий дымок, быстро рассеявшийся в воздухе. Нейтан помахал стражникам, и те ушли.

– Наверное, нам пора возвращаться, – сказал Далий. Он выглядел немного смущенным, и Ханет спросил, в чем дело.

– Потому что у меня нет никаких особых талантов, – признался тот. – Помнишь, я говорил вчера об этом? Я умею находить вещи, но это все могут.

– Я вот не могу. За меня сестры ищут, куда я носки бросил свои, а уж когда приходило время в море собираться …

– Ты очень хороший, Ханет, – Далий прикоснулся к его руке и серьезно посмотрел ему в глаза.

– И это качество пригодится тебе везде, а не только в Копях, – подхватил Нейтан. – А еще – красивый. Так что тебя наверняка будут продавать дороже, чем, скажем, меня или того же Паоло.

– Скажете тоже! – отмахнулся Ханет, чувствуя, как вновь прилила к щекам кровь. – Видал я себя нынешнего в это ваше зеркало, срамота одна, смотреть тошно. Мужчина должон быть хорошим мужем и отцом, добытчиком, хозяином, да воином, ежели придется кого оборонять, вот его главное дело! А морда что – не солнце поди, в темноте не посветишь, да жилье не согреешь, так у нас говорят! Хоть скажем, ученость – это дело доброе. Потому за вас троих – за тебя, Далия и Паоло, за вас уж точно запросят поболе цену, чем за меня или там нидинцев наших.

Далий покачал головой.

– Не запросят. Для огр важна красота, а происхождение и ученость не играет никакой роли. Так мне говорили, по крайней мере.

– Стало быть, меня может купить какая-нибудь богачка или даже знатная госпожа? Если у них там есть знатные госпожи…

– Вот именно! – подтвердил Нейтан. – А мы можем достаться каким-нибудь… рудокопшам, к примеру. И отправимся в копи в буквальном смысле этого слова.

– Не думаю, что у рудокопш есть деньги на слуг, – в голосе Далия послышалось сомнение.

Ханет ухмыльнулся.

– Неужто ты не все знаешь про огрш?

Далий развел руками.

– Пока нет, но, возможно, за то время, что мы проведем в Огровых копях, я узнаю многое и смогу – ко знает? – написать посвященный им научный труд. Так что проведу там время с пользой в любом случае.

– Метите в Академики-огроведы? – усмехнулся Нейтан.

– О, так далеко я не загадывал! – смутился Далий.

– В любом случае, восхищаюсь вашей способностью искать хорошее в самой неприятной ситуации… верно, Ханет?

– Должно быть. А я, ежели позволите, хотел спросить вот что. Богачи-то обычно сторонятся нашего брата, ну вот, как Паоло, а вы – совсем другое дело. Отчего так?

– Я к этому привык в Академии, – пожал плечами Нейтан. –Преподаватели там обращают внимание не на происхождение, а на способности. И будь ты даже принцем, если у тебя нет дара, первым на курсе не стать.

– А я знаю, что в Копях мое происхождение не будет иметь никакого значения, поэтому не вижу смысла задирать из-за него нос, – сказал Далий.

– Да и вообще, задирая нос из-за чего бы то ни было, рискуешь споткнуться, упасть и расквасить его, – фыркнул Нейтан. – Но ты, Ханет, не думай, что все без исключения богатые или знатные люди умны и разделяют нашу точку зрения, или могут приспособиться к условиям, в которых оказались. Возможно, мы с Далием единственные в своем роде, по одному на Табирнию и Килдерейн.

– Тогда выходит, свезло мне, что повстречал вас.

Нейтан отвесил Ханету поклон и взглянул на Далия.

– Предлагаю оставить церемонии и перейти на «ты»… господин Тивиар. По-моему, это будет вполне уместно, учитывая обстоятельства.

– Тогда уж и обращаться нам друг к другу следует только по именам. Кажется, наши родовые фамилии отныне не будут иметь никакого значения, как и наше происхождение, господин… Свитграсс, – Далий также отвесил Нейтану поклон.

– Да, верно, – согласился тот. – Никакого значения.

Со стороны лагеря прозвучал сигнал рожка, созывающий путешественников обратно, и юноши поспешили к повозкам. Никто не говорил, что не хочет ехать дальше, не жаловался на страх и не поносил судьбу, вынудившую их бросить семьи и отправиться навстречу жизни, к которой все они, возможно, за исключением Далия, не были готовы. К своей повозке Ханет, Далий и Нейтан подошли одновременно с нидинцами, и те поприветствовали их так бурно и радостно, словно были старыми добрыми друзьями. Паоло явился последним, молча уселся на свое место и снова отвернулся от всех. Ханет хотел было заговорить с ним, но Нейтан, заметив это, покачал головой. Ханет чуть заметно пожал плечами и кивнул. Паоло ясно дал понять, что не желает общаться ни с кем из них, и даже не извинился перед Далием. Значит, так тому и быть.

***

– Застава, – сообщил через несколько часов пути Оскат. После привала у реки, он так и ехал на гнедом жеребце рядом с их повозкой в голове каравана.

Юноши бросились открывать окна, чтобы по очереди выглянуть наружу, сидеть остался лишь Паоло. Из-за их спин и голов стражников было видно, что дорога далеко впереди упирается в огромные кованые ворота, перекрывающие вход в узкое темное ущелье, по обе стороны которого высятся две скалы – абсолютно голые, выпуклые и округлые, словно…

– Так вот почему пограничный город Копей называется Запопье! – воскликнул Далий. – А я-то все голову ломал…

Все удивленно уставились на него, а после грохнули смехом. Паоло даже не улыбнулся, но на него никто уже не обращал внимания.

– Ты это выдумал! – воскликнул Нейтан.

– Правда! Я ничего не придумал! – смеясь, оправдывался Далий. – Господин Оскат, прошу вас, подтвердите, что я говорю правду!

– Так и есть, Далий, так и есть. К вашему сведению, молодые люди, самим ограм это название вовсе не кажется смешным, – невозмутимо отозвался торговец. – Если что-то выглядит, как задница, так они это и называют.

– Ну нет, они называют это нежно и ласково: попа! – Нейтан вытер выступившие на глазах слезы. – Знал бы я заранее, куда еду!

– Да-да, приятель, мы все скоро попадем прямехонько в задницу! – Гаррет легонько пнул Эвана коленом и потребовал уступить ему место у окна. Паоло раздраженно хмыкнул и вжался в спинку сиденья, чтобы нидинцы не коснулись его.

Далий предложил Нейтану поменяться с ним местами, чтобы тот тоже мог взглянуть на горы, сел рядом с Ханетом и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

– Фу, это так грубо! Но невероятно смешно!

– «Окажемся в попе» получше будет? – сделав серьезное лицо, спросил Ханет, и Далий, бросив на него укоризненный взгляд, снова расхохотался.

– В Запопье, – посмеиваясь, поправил их Оскат. Наверняка он слышал похожие разговоры каждый год и знал все возможные шутки относительно названия города, да и самой заставы, но было не похоже, чтобы они ему наскучили.

Гаррет сел, и Ханет снова высунулся в окно – как раз в тот момент, когда из открывшихся ворот навстречу остановившемуся каравану вышел отряд темнокожих стражников, вооруженных мечами и облаченных в шлемы и полудоспехи.

– А вот и огры, – сказал Оскат, похлопав по шее своего жеребца. – Когда они подойдут, сидите смирно, не говорите с ними, а еще лучше даже не смотрите на них. После того как проедем заставу, задерните шторы на окнах и не смейте их открывать, пока я не разрешу.

Прежде Оскат еще не разговаривал с ними так строго, но сейчас Ханету было не до того, чтобы размышлять о причинах подобной перемены. Он смотрел на огрш, огрих, огр или как там было правильно их называть. Издалека те походили на людей, но, когда подошли ближе, стало заметно, что огры намного выше и крупнее, а мускулы на обнаженных руках перекатываются под кожей словно булыжники.

– Это женщины ихние? – прошептал он. Может быть, Далий все же ошибся и у огр есть таки огры?

– Всемогущие боги, какие уродины! – с отвращением произнес над ухом Ханета чей-то голос. Оглянувшись, он увидел, что Паоло все-таки поднялся на ноги, чтобы выглянуть в небольшое окошечко, находившееся как раз над головой возницы.

Ничего не ответив, Ханет отодвинулся от окна, предоставив другим возможность посмотреть на огр. Эван и Гаррет тут же воспользовались этим, но, едва взглянув, вернулись на свои места. Огры и в самом деле внушали страх. Начальник каравана, выехавший им навстречу, приветствовал огру, шагавшую во главе отряда, словно старую знакомую. Та, прорычав что-то в ответ низким грубым голосом, растянула в улыбке губы, продемонстрировав по-звериному длинные нижние клыки.

– Да ладно вам, подумаешь! Среди людей тоже попадаются такие дюжие тетки, страшенные, будто смертушка, – пошутил Эван, стараясь немного разрядить обстановку.

– Возможно, в Нидине каждая вторая такая, в конце концов, у вас Проклятые земли неподалеку, а нам, лурийцам, встречать чудовищ непривычно, – желчно ответил Паоло. – Они оскорбляют мой взор и…

– Помолчите-ка, Паоло, – осадил его Оскат. – Придется вам привыкнуть к тому, как выглядят огры – и побыстрее. Ко всем остальным это тоже относится, – добавил он. – Давайте, садитесь, успеете еще на них наглядеться.

– Наша охрана останется ждать здесь, – прошептал Далий, когда все снова заняли свои места. – Дальше поедем в сопровождении огр.

– Не пускают на свои земли воинов? Это правильно! – кивнул Нейтан.

– Да будто им стоит чего опасаться, – пробормотал Ханет. – Одна такая любого человека враз пополам переломит!

– И не напряжется даже, – подтвердил Эван. – Хотя можно было бы попытаться… спрятать отряд в обозе, напасть неожиданно…

Нейтан пожал плечами.

– А кто захочет развязывать новую войну? Огр с трудом победили в прошлой, когда они были простыми кочевницами и сражались на открытом пространстве. Штурмовать их горы станет только безумец.

Переговариваясь, юноши прислушивались к приближающимся тяжелым шагам и звучащим все громче низким голосам. Даже Далий выглядел напуганным, и когда одна из стражниц, перекинувшись несколькими словами с Оскатом, наклонилась, чтобы заглянуть в повозку, тихо ойкнул и с силой сжал локоть Ханета.

– Страшно стало, а, толстяк? – прошипел Паоло, когда огра, пересчитав их, направилась дальше в сопровождении Оската.

– Вовсе нет! – отозвался Далий, на этот раз, видимо, решив дать лурийцу отпор. – Вы, похоже, сильно преувеличиваете все, что видите, начиная с размеров людей и заканчивая их реакциями.

– Неужели? – поднял брови Паоло. – Что же ты вцепился в своего дружка-крестьянина так, словно надеешься, что он защитит тебя от больших страшных огр?

– Я, может, и не справлюсь с большой страшной огрой, но навалять такому, как ты, запросто могу. Мы об этом уж говорили, али ты позабыл?

– Я охотно тебе помогу, – поддержал его Гаррет, а Эван кивнул, всем своим видом выражая готовность поколотить Паоло прямо сейчас.

– Вы такие смелые только на словах. Знаете, что никто вам не позволит и пальцем меня тронуть, – скрестив руки на груди, высокомерно отозвался Паоло. – Посмотрел бы я, как бы вы запели, будь у меня на поясе меч!

– Если бы на наших поясах висели мечи, я бы уже давно вызвал вас на поединок, – сказал Нейтан.

– В самом деле? – на губах Паоло появилась язвительная улыбка. – Считаете себя рыцарем, готовым вступиться за честь дамы? И какая же из них ваша? Толстяк или крестьянин?

– Оставьте его, – напряженно произнес Далий, снова вцепившись в локоть Ханета, а второй рукой сжав запястье Нейтана. – Он груб, дурно воспитан и не стоит того, чтобы обращать на него внимание.

– Ты, Далий, точно святой, – ухмыльнулся Гаррет. – Но насчет этого болвана, сдается мне, прав. Похоже, его вышвырнули из дома, потому что он там достал всех своими выходками. Может, они надеются, что огры его сожрут, и им больше не придется его видеть?

Паоло рванулся к нему с яростным криком, но Эван ловко схватил лурийца, прижав его руки к бокам и не дав вцепиться брату в горло, а Гаррет уперся ладонью в грудь, удерживая на месте.

– Сиди смирно, дурень, а то мы с тобой перестанем церемониться и отделаем так, что ни одна огра на тебя и не взглянет!

– Что у вас тут творится?! – возле окна вдруг снова появился не на шутку рассерженный Оскат. – Паоло, это снова вы? Хотите идти пешком всю оставшуюся дорогу? Я ведь предупреждал вас, что произойдет, если вы не будете сдерживать свой норов!

– Не волнуйтесь, он уже успокоился, – заверил Нейтан, глядя в упор на покрасневшего от ярости и унижения лурийца. – Верно, господин Флавио?

Тот ожег Нейтана яростным взглядом и не снизошел до ответа, однако вырываться перестал. Оскат с сомнением покачал головой.

– Закройте окна, задерните шторы, и чтобы я ни звука от вас больше не слышал, – велел он.

– Отпустите его, – сказал нидинцам Нейтан, подняв окно и задернув шторы со своей стороны. А когда Ханет проделал то же самое со своей, обратился к Паоло: – Сделайте нам всем одолжение, держите язык за зубами. Если, конечно, и в самом деле не хотите проделать остаток пути пешком… в обществе огр.

– Может, ему уже приглянулась какая-то из них, а? – предположил Эван. – Давайте скажем Оскату, пусть продаст его этой счастливице со скидкой прямо сейчас?

– Заткнитесь! – прошипел Паоло. Больше за всю дорогу они не слышали от него ни слова.

Через некоторое время обоз снова тронулся в путь. Копыта лошадей простучали по доскам моста, а после глухо зацокали по каменной дороге. Несмотря на приказ Оската, то один, то другой юноша поднимался, чтобы посмотреть в щелку между шторами, но разглядеть толком что-то кроме вздымающихся по обеим сторонам дороги скал им не удавалось.

– Скорее бы уже город, – вздохнул Далий и покосился на Паоло, сидевшего скрестив руки на груди. – Это, конечно, приблизит нас к торгам, но… Мы уже несколько недель в пути, признаться, это было весьма утомительно. И мне действительно не терпится взглянуть, как живут огры. Хотя теперь, увидев их, я согласен, что выглядят они пугающе. Но мы, наверное, и в самом деле привыкнем, как вы считаете?

– А разве у нас есть выбор? – отозвался Нейтан, и никто не стал с этим спорить.

Неожиданно в повозке стало светлее, и дорога начала опускаться под гору. Эван, забравшись с ногами на сиденье, уставился в окно. Возница, услышав за спиной шорох, стегнул хлыстом по крыше повозки, но никто не обратил на это внимания.

– Смотрите! – воскликнул Эван.

Все, кроме Паоло, поднялись на ноги и, вытянув шеи, уставились в оконце. Внизу, под горой, расстилалась зеленая долина. Светлая лента дороги терялась между деревьями, растущими ровными рядами. Приглядевшись, они поняли, что это яблони, с которых уже собран урожай.

– Выглядит мирно, – произнес Гаррет. – Не понимаю только, с какой стати нам нельзя смотреть на их сады? Выглядят они точь-в-точь, как и везде. Или боятся, что мы рванем искать в траве подгнившие яблоки?

– А ты бы рванул, да? – поддел его Эван.

– Не-а, но от хорошего спелого яблока я бы сейчас не отказался, да и ты, небось, тоже!

– Так тебе огры и дали таскать свои яблоки! Побежишь за ними, а они тебе – стрелу в зад!

– Да не станут они портить товар, нас, то бишь, – отмахнулся Гаррет. – Но я согласен с Далием: скорее бы уже город! От Нидина до Огровых копей поближе будет, чем от Килдерейна, но и я, демон меня разрази, устал ехать куда-то.

Ханет слушал их в пол-уха, глядя поверх вихрастых рыжеволосых голов, то и дело загораживающих обзор, на растущие вдоль дороги деревья. Вслед за яблоневым садом начинался грушевый, потом – вишневый. Картина и в самом деле была удивительно мирной и, если не думать о том, куда и зачем они едут, можно было представить, что здесь, в этой долине, окруженной горами, живут такие же люди, как и везде, а вовсе не темнокожие клыкастые гигантши, одна из которых скоро станет его хозяйкой.

Вскоре сады сменили вспаханные поля и луга, на которых под присмотром пастушек-огр и огромных собак паслись стада белых, непривычно крупных и длинношерстных коз.

– А скотина тут, похоже, под стать хозяевам, вернее, хозяйкам, –заметил Гаррет. К этому времени Ханет, Далий и Нейтан уселись на свои места и подглядывали в щелку между шторами.

– Их хозяйки вовсе не такие беленькие и пушистые, – улыбнулся Далий.

– И совсем не рогатые! – подхватил Ханет.

– Слава всем богам! – благоговейно провозгласил Нейтан, возведя глаза к потолку повозки.

– Эй-эй, погоди, святоша у нас Далий, а вовсе не ты! – хохотнул Гаррет.

– И что с того? Я не могу возблагодарить небеса за то, что у огр нет рогов?

Все, за исключением Паоло, вновь расхохотались. Впечатление, которое произвели на них стражницы, потихоньку развеивалось и, когда впереди показался город, почти все чувствовали не страх или уныние, а радость и облегчение, смешанные с нетерпением и любопытством. Они не знали, что ждет их впереди, но, по крайней мере, долгое и трудное путешествие подошло к концу.

Глава 3. Артмы

Четыре взгляда, способных заглянуть в самую душу и вывернуть её наизнанку. Четыре мелодичных голоса, задающих бесконечные въедливые вопросы. Четыре пары острых и, несомненно, очень внимательных ушей, украшенных тяжелыми серьгами. Древние эмрисы – еще одна раса из легенд. Ханет начал подозревать, что в Огровых Копях можно найти и драконов, если хорошенько поискать.

– Итак, твое имя Ханет, тебе шестнадцать лет, ты родом с Налдиса, а здесь оказался потому, что тебе нужны деньги, чтобы выдать сестер замуж и купить дом для матери?

– Верно, – ответил Ханет. Смотреть на древних было жутковато. И не из-за того, что они выглядели уродливыми, как огры. Напротив, они были прекрасны… как прекрасен надвигающийся на корабль смертоносный айсберг. Поэтому Ханет старался не поднимать взгляд и отвечать покороче, надеясь, что так все закончится побыстрее. Но не тут-то было.

Он стоял посреди круглого зала, залитого солнечным светом, проникавшим сквозь высокие окна. Всю его обстановку составлял длинный стол на резных ножках и четыре стула. На стульях сидели эмрисы, облаченные в длинные темные одеяния с широкими рукавами и жесткими широкими поясами.

Волосы эмрисов были гладко зачесанные наверх или заплетенные в косы, скрепляли на макушках высокие резные заколки. Запястья охватывали тяжелые браслеты, длинные пальцы унизывали кольца. А еще – все они были надушены – и очень сильно. Ханет старался потихоньку дышать ртом, чтобы не свербило в носу. Главное было не забывать о том, что перед ним на сей раз мужчины, а не женщины. У эмрисов мужчины были, это он знал точно. Но не ожидал, что выглядят они вот так.

Сам он был облачен в одну-единственную рубаху. Впрочем, после весьма тщательного и унизительного осмотра, которому недавно подвергли привезенных на продажу, это уже не казалось чем-то особенным. Куда хуже было тонкое металлическое кольцо на шее и браслеты на запястьях. Отлитые из руды, добытой в Огровых копях, они поглощали любую магию и разрушали заклинания, не позволявшие увидеть те или иные недостатки внешности, например, заячью губу, кривые зубы или оттопыренные уши. Похоже, огры не очень-то доверяли людям. Хотя, кому захочется, привезя дорогую покупку домой, обнаружить, что она вовсе не так хороша или не так молода, как это казалось во время торгов? Ханет было подумал, что и сам станет вновь «пропахшим рыбой замарашкой», но ничего подобного не произошло. Как объяснил Оскат, лекарь всего лишь воспользовался магией, чтобы сделать более мягкой и чистой его кожу, причем, на самом деле, а не делая так чтобы она лишь казалась со стороны таковой. Впрочем, собственная внешность сейчас мало заботила Ханета.

До этого дня ему и в голову не приходило, насколько его представление о себе зависит от дара, которым он обладает. Пусть дома способность приманивать рыб казалась не самой замечательной в мире, но для людей на острове она была важна, а потому к нему относились с уважением, как и к любому другому магу. Без своих способностей Ханет вдруг почувствовал себя всего лишь мальчишкой, одним из многих, ничем не интересным и не примечательным.

– Ты девственник, Ханет? – спросил светловолосый эмрис, облаченный в синие, будто грозовые тучи, одежды. Того же цвета были камни в его украшениях, перо, что он держал в руке, и даже странная стекляшка на витой серебряной палочке, которую он, задав вопрос, поднял к лицу, чтобы взглянуть через неё на покрасневшего Ханета.

– Верно.

Светловолосый обмакнул перо в чернильницу и сделал какую-то пометку на пергаменте. Такие же пергаменты лежали перед всеми эмрисами, и они постоянно что-то в них записывали.

– И у тебя не осталось дома невесты, по которой ты будешь тосковать?

– Нет.

– Ты всегда столь немногословен? Почему у тебя нет невесты?

Ханет переступил с ноги на ногу и вздохнул про себя. Зачем они спрашивают, какая им разница? Может, хотят подловить на какой-то лжи? Ну так, ему скрывать нечего.

– Молод еще, не смогу много ртов прокормить. Наши женщины не выходят за мальчишек навроде меня.

– Весьма разумно, – взглянув на Ханета через свою стекляшку, заметил другой эмрис. Его одежды напоминали цветом спелые сливы. – А ты хочешь жениться?

Ханет, не выдержав, вскинул взгляд. Эмрис смотрел спокойно и равнодушно. Сколько людей прошло перед советом за сегодняшний день? Скольких эмрисы осматривали, скольким задавали похожие вопросы? Испытывали ли они к кому-то симпатию или сочувствие? Что им отвечать, чтобы допустили на аукцион? Оскат учил, что говорить нужно правду, но какая правда устроит столь суровых судей?

– Мужчина должон жениться и завести семью.

Эмрис приподнял четко очерченные брови. Это было первое проявление эмоций, которое заметил у кого-то из них Ханет, хотя, возможно, раньше он был слишком взволнован, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

– Ты говорил, что хочешь выдать сестер замуж, но ни разу не сказал, что хочешь жениться сам.

Вопрос поставил Ханета в тупик.

– Я… говорю ж, молод пока, чтоб о таком думать… господин.

– Артма. Обращаясь к любому из нас, говори «артма». По-вашему, это значит «вдовец». Здесь статус легко понять по одеждам. Темные цвета носят только артмы.

– Извиняйте, артма. Я запомню, – почтительно склонив голову, как учил Оскат, произнес Ханет, гадая, с чего вдруг эмрис взял на себя труд просветить его относительно того, как к ним нужно обращаться. Значит ли это, что он прошел испытание?

– Может быть, мужчины тебе нравятся больше, чем женщины? – обратился к нему рыжеволосый эмрис, облаченный в темно-зеленое. Он выглядел моложе остальных артм, но на деле могло оказаться, что ему сто, а то и вся тысяча лет, если не больше. Ханет не мог даже представить кого-то столь старого. Понятно, отчего эти эмрисы кажутся такими безразличными ко всему. Наверняка они уже повидали все на свете, их ничем не удивишь, не смутишь и не обрадуешь. И, конечно, им нет никакого дела до его судьбы и до того, что с ним станет, если они решат, что он не годится для жизни здесь.

– Я поболе времени проводил средь мужчин, чем средь женщин, ежели вы про это толкуете, артма. С ними мне привычнее, что ли… Но ежели про другое, то это не про меня.

Ханет точно знал, какие девушки ему по душе: высокие, стройные, светловолосые. Но он никогда не заигрывал ни с кем из соседских девчонок, не привозил из города подарков никому, кроме сестер и матери, не звал никого прогуляться по берегу. Мама смеялась и говорила, что они с отцом зачали его зимой, в разгар лютых морозов, от того, он не так горяч, как другие парни, хотя девицы и вьются вокруг него. Ханет же полагал, что просто не встретил пока ту, которая смогла бы тронуть его сердце. Он уже собрался сказать об этом, но эмрис, задавший вопрос, кивнул, словно полученный ответ вполне его устраивал, а другой отложил перо и сказал так, словно Ханета не было в комнате:

– У этого юноши красивые волосы, хотя пепельный цвет нельзя назвать таким уж необычным. И глаза хороши – светло-серые, без крапинок и желтого кольца вокруг зрачка, как это часто бывает у людей. Овал лица очень четкий – это тоже плюс. К тому же он неплохо сложен, для человека, разумеется. Взгляните на эти прямые плечи и длинные ноги… Жаль, что он совершенно не образован, но это уж забота той, которой он достанется. А вы, что думаете, алайэ?

Что думали о нем другие, для Ханета осталось загадкой – дальше разговор пошел на незнакомом языке – певучем и ласкающим слух.

– Ступай, Ханет, – наконец произнес кто-то из артм на общем.

Неловко попрощавшись, Ханет поспешно направился к двери, надеясь, что со стороны не слишком заметно, как у него дрожат колени.

***

– Они нарочно этак? – спросил Ханет через несколько часов, сидя за столом в небольшой комнатке на втором этаже гостиницы при Аукционном доме, где его поселили вместе с Далием и Нейтаном. – Вроде как понять дают, будто ни на что толковое ты не годен, и тут уж тебе в голову всякие думки закрадываются: «Неужто так я плох, что даже прислуживать огрихам не сумеешь?» И сам не понял еще, а уже охота любой ценой попасть на эту проклятущую аукциону… на аукцион энтот!

– Совершенно верно, – согласился Нейтан и пододвинул к нему блюдо с маленькими зеленоватыми лепешками. – Съешь лепешку с полезными травами, отвлекись от переживаний.

– И не забывай: не огрихи, а огры! – вставил Далий.

Ханет взял лепешку и скривился, едва начав жевать. За время пути все успели устать от всевозможных снадобий, которыми их пичкали, но желудок требовал еды и, доев первую лепешку, он принялся за вторую.

– А еще энта… эта, то бишь, рубаха! – пожаловался он с набитым ртом, но тут же, вспомнив о хороших манерах, о которых все время талдычили его знатные друзья и Оскат, сглотнул, прежде чем продолжить. – Я наступил на подол, когда уходил из той комнаты, и едва на задницу не грохнулся!

С момента приезда это была первая возможность посидеть и спокойно поговорить. Прошлым вечером их устроили в номерах, накормили ужином и уложили спать, а на следующий день подняли на рассвете и принялись готовить к встрече с артмами, которым предстояло решить, годятся ли они для того, чтобы быть представленными на торгах в Запопье.

Вооружившись тростями, торговцы целый день учили подопечных, как носить новую одежду, как ходить, что говорить и как себя вести, раз за разом заставляя садиться, вставать, подниматься и спускаться по лестнице. Их били по рукам, если они, забывшись, тянулись почесать зудящий нос или ухо, и тыкали в спину тем, кто сутулился. Вечером их отвели в баню, куда вода поступала из горных источников, и там парили и мыли так, что казалось, вот-вот сдерут кожу.

За всеми этими хлопотами у Ханета и его друзей не было времени не только на разговоры, но даже на то, чтобы толком познакомиться с другими юношами, которых привезли в Запопье. Чьи-то имена они запомнили, а кого-то могли признать только в лицо. Казалось, доволен происходящим был один только Далий. Он спокойно носил длинную рубаху и запахивающийся спереди длинный теплый халат, который полагалось надевать поверх нее, не жаловался на узкие туфли из мягкой кожи и наставления торговцев.

– Позволю себе заметить, друзья мои, что рубашка – не самая худшая одежда, – заявил он, разливая чай по чашкам.

– Ага, токмо похожа на девчачью.

– Мужчины тоже надевают длинные рубашки... ночные, например.

– А чем плохи штаны и обычная рубаха?

– Везде свои обычаи и мода. В Килдерейне дворяне носят камзолы, сплошь украшенные вышивкой, драгоценностями, да еще с и кружевами на манжетах и воротниках. В Лурии мужчины подводят глаза, надевают длинные халаты, вышитые рубахи и шелковые шаровары, драгоценные ожерелья и серьги… Ты ведь видел одежду Паоло? Так вот, он был одет очень скромно по лурийским меркам!

Ханет скривился.

– А по мне, так самая правильная одежда у нас, да в Табирнии: куртка, штаны, плащ, башмаки нормальные, али сапоги, а не вот эти вот… девчоночьи лоскутки на веревочках!

Нейтан, с улыбкой слушавший их диалог, поклонился, прижав руку к груди.

– Благодарю от лица всех табирнийцев! Однако, если бы ты видел, сколь пышно одевается наш верховный маг… Поверь, в искусстве украшать себя драгоценностями он превзошел всех, кого я знаю – и мужчин, и женщин! К тому же, вынужден тебя разочаровать: ночные рубашки мужчины носят и у нас. И ночные туфли, мало чем отличающиеся от «лоскутков на веревочках», как ты выразился.

– Пока трудно судить, как именно придется здесь одеваться нам, – сказал Далий. – Одежда огр, как это ни странно, весьма похожа на наряды наших нидинцев. Хотя куда более вероятным представляется тот факт, что это нидинцы переняли подобную манеру одеваться еще в те времена, когда огры жили на равнинах. Однако же эмрисы, которых мы видели сегодня, одеты иначе...

– Один из эмрисов энтих… этих, то бишь, сказал, что их нужно артмами называть, – вставил Ханет.

– Что, прости? – Поставив чайник обратно на подставку, Далий добавил в свою чашку меда.

– Артмы одеваются в тёмное, потому их можно от других отличить. Так мне сказали.

– И что это значит? – недоуменно спросил Нейтан.

– А то и значит, что они – вдовцы, – важно пояснил Ханет и, не удержавшись, скорчил Далию рожу. – Теперь мне, пожалуй, поболе твоего ведомо!

– Как интересно! – воскликнул Далий и, взяв с блюда лепешку, положил на тарелку. – Значит, артмы? Нужно запомнить. А гзартмы, должно быть, одеваются в светлое?

– Я тут с ума сойду, право слово. Гзартмы! Что это такое? – Нейтан отщипнул небольшой кусок от своей лепешки, отправил в рот.

– Не что, а кто, – поправил Далий. – Гзартмы – это компаньоны огр. Мы как раз и будем гзартмами.

– Компаньоны, это так у них называется? – проворчал Нейтан. –Странно тут все! Вопрос в том, каков будет наш статус после аукциона? Прислуги? Наемных работников?

– Вон оно как, значится, а я думал было, одному мне невдомек, что за чудеса такие с этими торгами-акционами! Прежде-то вы вид делали, будто вам оно по душе и понятно!

– Аукционами, а не акционами. И нет, вовсе не по душе, просто… – Далий пожал плечами. – Ну какой толк возмущаться, мы ведь здесь по своей воле. Здесь все странно, с этим сложно спорить. И все же это не работорговля, поскольку мы будем получать вознаграждение за нашу службу. Торговцы тут, скорее, выступают в качестве посредников и получают плату за свои труды, в том числе, и в возмещение затрат за авансы, выплаченные семьям тех, кого они привозят сюда.

– Да, это ты верно говоришь, я и сам думал про энто, токмо не такими умными словами. А еще выходит, что огры-то здорово за людей переплачивают. Говорил – и еще скажу: ежели сравнить, сколько задатка дали моей семье и твоей, выйдет, что деньги совсем разные! А за Нейтана платила Оскату его семья, значит, за него тот и вовсе двойную плату получит!

– Да, но какой у огр выход? Без посредников тут не обойтись. Стоит им выбраться из этих гор, как начнется паника, а там и до новой войны недалеко.

Ханет уставился на него во все глаза.

– Война-то была вона когда! Неужто у вас тут огр до сих пор так стерегутся?