Текст книги "Малыш Джимми"

Автор книги: Дональд Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Это не…

– Вы думаете, что получили иммунитет, – продолжил патрульный Дакбанди. – Скажи мне, какой иммунитет спасет тебя, если лопнет колесо на скорости девяносто миль? А скольким невинным людям ты можешь причинить вред?

Еще один полицейский, но уже на машине с опознавательными знаками, припарковался сзади Кадиллака. Из нее вышел коп и присоединился к акции.

– Их не должно быть здесь! – быстро проговорил Харрингтон.

Он прочитал записку из бутылки томатного сока.

– Именно здесь мы и должны были оставить деньги!

– О, черт, – злился Кирби.

Второй патрульный подошел вплотную:

– Какие-то проблемы?

– Здесь у нас, – начал патрульный Дакбанди, – некий политик, большая шишка. Возомнил себе, что ему нипочем всякие разрывы шин.

– Это так?

– Послушайте, – снова попробовал Кирби.

Второй офицер обратился к Кирби:

– Подождите. Сейчас я разговариваю с другим офицером.

Марч как черт несся к пересечению местной дороги и 80-ой магистрали. Когда они подъехали к эстакаде, Дортмундер произнес:

– А там что, полицейские машины?

Увидел он их лишь мельком. Марч остановился под путепроводом.

– Тебе показалось. Что позабыли здесь полицейские?

– Это может быть ловушка.

– Бессмысленная ловушка из полицейских машин, – сказал Марч, включил парковку, но не заглушил мотор. – Нужно пойти посмотреть, на месте ли он.

– Верно.

Дортмундер вышел из машины и пошел пешком на другую сторону дороги, там, где должен был упасть чемодан. Однако его там не оказалось. Он все больше отдалялся от путепровода, затем посмотрел наверх и увидел Кадиллак зажатого с двух сторон полицейскими машинами. Ну, по крайней мере, одна точно выглядела как полицейская. Та, что впереди, без опознавательных знаков, но под лобовым стеклом виднелся мигающий красный свет.

– Угу, – пробурчал Дортмундер и вернулся к Мустангу.

Присев на переднее сиденье, он поделился новостями:

– Две полицейские машины. И Кадиллак.

Марч втопил передачу.

– Нет. Мы не можем уехать.

– Почему нет?

– Если это ловушка, то они в курсе как мы попытаемся уйти. Но если мы останемся здесь, то можем оправдаться простым совпадением, типа двое парней остановились, чтобы посмотреть карту. У нас есть карта?

Марч включил парковку.

– Даже не знаю.

Дортмундер посмотрел в бардачке и нашел дорожную карту.

– Иллинойс? – прочитал он.

– Не спрашивай меня, – сразу же отозвался Марч. – Я просто взял тачку со стоянки. Номерные знаки, которые я снял, тоже были из Джерси.

– Неважно. Дорожная карта – это дорожная карта, – произнес Дортмундер и открыл карту.

Он и Марч некоторое время изучали шоссе Иллинойса.

Тем временем наверху Кирби удалось, наконец, рассказать о похищении ребенка. Второй патрульный связался по рации с участком, чтобы те подтвердили информацию. Дакбанди стоял и хмуро взирал на Кирби в происходящем хаосе. Кирби рвал и метал по многим причинам. Харрингтон все это время подпрыгивал на заднем сиденье и повторял:

– Убери их! Убери их!

– Делаю все возможное, – прошипел сквозь зубы Кирби. – Все что могу.

Вернулся второй офицер.

– Все в порядке, – сказал он, кивнул и улыбнулся Кирби улыбкой Клинта Иствуда, жесткой, мужественной и почтительной. – Извините за остановку.

– Просто убирайтесь отсюда, – завыл Кирби.

Патрульным такое поведение пришлось не по душе. Каждый направился к своей машине, на ходу поправляя шляпу, ремень, брюки и галстук. Каждый сел в свое авто, каждый выключил свои мигающие огни и наконец-то убрался к черту.

– Наконец-то. Все в порядке, мистер Харрингтон.

– Я не воспользовался своими связями, – начал Харрингтон. – Я сделал так, как вы просили, потому что вы – профессионалы. Но я заявляю вам прямо сейчас, что у меня есть влиятельные друзья в Вашингтоне. И, судя по всему, я вынужден буду связаться с ними.

– Да, сэр, – произнес Кирби.

Дортмундер открыл дверь Мустанга:

– Пойду еще раз посмотрю и проверю или они еще там.

– Конечно.

Харрингтон вышел из Кадиллака, держа чемоданчик в руке, и направился к перилам.

– Мистер Харрингтон, – кричал позади него Кирби.

Он повернулся и раздраженно спросил:

– Что еще?

– Это не тот чемодан.

Харрингтон взглянул вниз. Да, действительно, то был его кейс с документами.

– Боже мой. Хорошо, что я не выбросил его, в нем хранятся очень важные документы.

И он торопливо открыл дверь, положил кейс, взял чемодан и снова подошел к ограждению. Женщина по телефону особо подчеркнула: они не должны слоняться неподалеку и проявлять излишнее любопытство. Их задача – это сбросить чемодан и уехать. Так Харрингтон и сделал. Он избавился от груза, даже не взглянув, куда тот упал, и вернулся в Кадиллак.

Как только Дортмундер выглянул из-под эстакады, сверху ему на голову приземлился чемодан.

– Аучь, – воскликнул Марч, когда увидел через окно что произошло.

Дортмундер и чемодан лежали рядышком на асфальте. Ни тот и ни другой не двигался. Марч включил передачу, подъехал, поставил на ручной тормоз и загрузил Дортмундера. Затем забросил чемодан на заднее сиденье и направился в их укрытие.

23

– МНЕ ОЧЕНЬ жаль, – извинялся Джимми. – Я уверен, что мой отец сделал это не нарочно.

– Нда, хорошо, – ответил Дортмундер. – Просто забудь, ладно? Аучь!

– Держись, – сказала Мэй. – Мне нужно смыть кровь.

Они вернулись в дом. В камине снова теплился огонь. Он и еще три керосиновые лампы освещали комнату. Джон сидел на складном стуле, а Мэй промокала влажной тканью рану на голове, подготавливая ее к повязке, которую Марч вот-вот должен принести из аптеки. За столиком сидели Келп с мисс Марч и увлеченно пересчитывали стопки денег. Энди ликовал.

– Мой отец немного рассеян. Правда.

– Я сказал, забудь.

– Не волнуйся, Джимми, – успокаивала Мэй. – Никто и не обвиняет твоего отца. Это всего лишь несчастный случай.

– Ей-богу! – радовался Энди. – Вся сумма!

– Так и должно быть, – поддержала мама, – в конце концов, мы это заслужили.

Вошел Марч. За его спиной быстро мелькнул сельский пейзаж в бликах осеннего заката. Мужчина закрыл дверь – комната погрузилась в легкий полумрак – и протянул сверток Мэй:

– Все в порядке. Меня уже узнают в поселке, – было заметно, что это ему даже нравилось.

– Стэн, здесь вся сумма, всё до последнего цента, – не мог нарадоваться Энди.

Марч кивнул:

– Отлично, – согласился он, но в голосе не слышалось особого энтузиазма.

Ни успех, ни поражение не могли поразить его. Он был прирожденным водителем, для него цель являлась уже наградой. Участие в ней – половина удовольствия. И уже неважно, как ты ведешь игру, выигрываешь, или проигрываешь.

– А знаешь, от чего я чертовски устала? Мне надоело жить в этом паршивом доме. Это дом как мечта арендодателя: нет отопления, нет горячей воды, ни электричества, ни телефона, да и туалет работает через раз. Такие удобства я могу найти и в Нью-Йорке, но буду ближе к культурным удобствам – высказалась мама Марча.

– Мы уезжаем сегодня вечером, – сказал Келп. – Мы разгрузим…

– Нет, – коротко возразил Дортмундер и вздрогнул: Мэй осторожно наложила марлевую повязку на лоб.

Келп удивился:

– Что? Почему нет?

– Уходим отсюда завтра утром. И завтра завезем ребенка в город.

– Сиди спокойно, – приказала Мэй.

– Хорошо, постараюсь, – ответил он.

– Подожди-ка, – не соглашался Келп. – С ребенком нужно поступить следующим образом. В девятнадцатой главе говорится…

– Хотел бы я выразиться, куда ты можешь деть эту девятнадцатую главу, а по факту и всю книгу.

Келп был поражен и обижен:

– Как ты можешь выказывать своё недовольство? – спросил он и махнул рукой в сторону Джимми, который не слышал их разговор, поскольку сидел возле камина и был занят подбрасыванием дров в огонь. – Мы взяли ребенка, верно. Мы получили деньги, так? – И Энди ткнул пальцем в деньги на столе.

Дортмундер же дотронулся до своей раны:

– А я заполучил вот это?

Книга не виновата, ты не можешь обвинять…

– Я не могу никого обвинить, хотя чертовски этого хочу, – прервал егоДортмундер. – Эта книга перегружена деталями, подробностями, что только усложняет дело. Ты хочешь спросить меня, как мы собираемся вернуть ребенка? Я отвечу тебе, как мы это сделаем.

Энди замахал рукой, а затем показал на Джимми, который отошел от камина.

– Только не при ребенке.

– Меня не волнует, что он услышит. В моем мозгу родилась идея, четкая и простая. Никаких школьных автобусов, никаких телефонных звонков, ничего из этой суеты.

– Даже не знаю, – брови Келпа от беспокойства поползли вверх. – Я считаю, нельзя отклоняться от плана. Проделана большая работа.

– Меня это не волнует. Заключительную часть мы сделаем по-своему.

Позади перевязанной головы Джона Мэй махала рукой, давая понять, что с Дортмундером лучше не спорить. Пожав плечами, Энди добавил:

– Ты начальник, Джон, я это всегда говорил.

– Вот и отлично, – и Дортмундер расправил плечи, делая вид, что хочет сесть более прямо. – Теперь. Мы не можем доставить ребенка домой, потому что каждый коп из Нью-Джерси мечтает нас поймать. Мы поедем в Нью-Йорк. Дадим ребенку жетон на метро и высадим неподалеку от центра. С одним лишь жетоном он не сможет вызвать блюстителям закона. Все, что он сделает, это сядет в поезд или автобус, а мы выиграем время.

– А почему мы не можем покончить со всем этим сегодня вечером? – спросила мама. – Подвезем его в город, там и оставим, а я смогу нормально выспаться в своей постели, приготовить себе что-нибудь вкусненькое и сходить в туалет.

– Куда пойдет ребенок ночью? Или ты собираешься оставить мальчишку одного ночью и в центре города? Какие-нибудь сексуальные извращенцы придут и убьют его, и это ляжет черным пятном на нашу чистую совесть. Завтра он пойдет в офис отца или в Централ Парк Вест, да куда угодно, – обосновал Дортмундер.

– Конечно, – согласился Джимми. – Меня устраивает.

Дортмундер ткнул пальцев в него:

– В твоей помощи я не нуждаюсь.

– Джон, мальчик просто согласился с тобой, – заступилась Мэй.

– Пуская, но я не нуждаюсь в этом, – Джон знал, что зря наругал ребенка и это разозлило его еще больше. – На чем я остановился? Да. Отвезем его завтра, отпустим, после избавимся от автомобиля и все поедем по домам. Конец. Завершено.

Келп покачал головой:

– Но это противоречит задумке Ричарда Старка.

– А у меня все сошлось. Я устал от противоречий.

– Замечательно, – отозвалась мама. – Еще одна ночь в «Антарктик Хилтон».

– А что, если мы просто выпустим мальчишку неподалеку от его дома? Я имею в виду сегодня, – спросил Марч.

– Нет. Он сразу же вызовет копов. До Нью-Йорка шестьдесят миль. Они узнают, куда и как мы поедем. Ничего не выйдет.

– Есть еще один вариант, – отозвался Марч. – Я случайно заметил, что около полумили по дороге к дому мальчика нет вообще таксофонов. Ни автозаправочных станций, ни магазинов, ни баров – ничего, только пара ферм и частных имений. Ты в курсе как там строго относятся к чужакам. Просто так подойти к ним после наступления темноты мальчишка не сможет. На него запросто может напасть собака, ты знаешь это.

– Верно, – согласился Джимми. – На Хэллоуин меня сопровождал Морис.

– Не вмешивайся, – приказ мальчику Дортмундер, а Марчу сказала: – И все равно, это даст нам преимущество на минут пятнадцать, не больше. В Джерси я так просто не исчезну, в Нью-Йорке – без проблем. Вот так, – и он щелкнул пальцами.

– Стэн, – начала мама, – все нормально. Он действительно прав. Я смогу потерпеть еще одну ночь. Я даже уже немного привыкла к этому месту.

– Как насчет отца мальчика? – спросила Мэй.

– А что с ним? – уточнил Дортмундер.

– Он будет ждать Джимми. Думаю, нам стоит позвонить ему, чтобы он не волновался всю ночь.

– Ты права. Стэн, ты, мама и Энди отвезите мальчика к телефонной будке, пускай поговорит с отцом, но убедитесь, чтобы он не сболтнул лишнего.

– О, Боже, – вздохнул Джимми. – Пойду за курткой.

Все смотрели, как мальчик побежал наверх.

– Знаете, я буду скучать по малышу, – призналась Мэй.

– Я тоже, – поддержала мама.

– Хороший мальчик, – подтвердил Келп.

– Не буду делать громких высказываний, но скажу одно. Не этим я хотел заниматься, когда решил по жизни идти криминальным путем.

24

КАЖДЫЙ раз, когда звонил телефон, спрашивали агента ФБР. Харрингтон поднимал трубку, говорил «алло» и какой-то очень «мужской» голос неизменно просил: «Пригласите Брэдфорда». Так звали фэбээровца. Когда в шесть пятнадцать снова раздался звонок, Харрингтон предложил своему гостю:

– Почему бы вам не ответить? Это не ко мне.

– Хорошо, – офицер был крайне возбужден.

Он разговаривал, кивал (что другая сторона видеть, конечно, не могла) и заулыбался с мрачным удовлетворением, когда повесил трубку.

– Мы нашли их.

– Поймали? – вскочил Харрингтон.

– Нет, будем дожидаться ночи, чтобы все уснули. Мы не хотим подвергать опасности малыша.

– Но вы знаете, где они находятся?

– Да, – сотрудник ФБР очень гордился собой, и это выражалось в том, как напряглись мышцы на лице, как губы растянулись в легкой полуулыбке, образовав по бокам небольшие складки. – Мы оказались правы. Наши похитители действительно профессионалы, но рано или поздно они должны были совершить ошибку. Так и произошло. Надеюсь, они не избавятся от чемодана, – и уголки рта немного опустились, он задумался. – И меня радует их оплошность, – казалось, он даже был разочарован, что его не перехитрили. – А также то, что механизм не сломался и нормально функционирует, – добавил мужчина. – Должно быть, он приземлился на что-то относительно мягкое, что сгладило удар.

– А я рад тому, что не знал о ваших планах в тот момент, – высказался Харрингтон. – У меня произошел бы нервный срыв.

Фэбээровцы рассказали всю правду только тогда, когда Кирби привез его обратно домой. Оказалось, что чемодан напичкан «жучками». И теперь эти миниатюрные радиопередатчики высылают непрерывный сигнал на расстояние миля-полторы. Три небольших грузовика, оснащенных приемниками, всегда на чеку, всегда вне поля зрения следовали за чемоданом. Начиная с того момента как Харрингтон сел с ним в свой Кадиллак, во время передачи его похитителям и заканчивая обнаружением их логова. Выполнив триангуляцию сигнала, три грузовика с точностью определили дислокацию преступников, и теперь те находились под непрерывным наблюдением.

– Где они, конкретно?

– В двадцати пяти милях отсюда, – ответил фэбээровец, потирая руки от удовольствия. – Прячутся в заброшенном доме возле сельской дороги, ведущей к Хэкеттстауну.

– Заброшенный дом? Я думал, что все их уже давно скупили загородные жители.

– Некоторые еще пустуют, – ответил офицер. – Мой кузен купил в округе Рокланд…

Зазвонил телефон.

– Поднимайте, – сказал Харрингтон.

И фэбээровец поднял трубку:

– Брэдфорд, – лицо мужчины стало суровым. – Хорошо, – он снова прислушался. – Держите их под наблюдением, – приказал он. – Если они выпустят его, входите. В противном случае, придерживаемся плана А, – и он отсоединился. – Они вышли из дома. С мальчиком. Видимо планируют отпустить его. Если они сделают это, то мы естественно не ждем, а входим внутрь. Если они меняют местоположение…

– Вы придерживаетесь плана А.

Фэбээровец нахмурился:

– Именно так, – и телефон снова зазвонил. – Я отвечу, – сказал он и схватил трубку. – Брэдфорд, – затем посмотрел испуганно и добавил. – Минуточку, – зажав руками микрофон, он позвал полусонного техника. – Включай! Включай! – И уже Харрингтону: – Это они! Она! Хочет с вами поговорить!

– О, – удивился Харрингтон, сильно занервничал, и чуть было не упал в обморок.

Однако он умел хорошо владеть собой. Мужчина заморгал глазами, чтобы очнуться.

– Будьте крайне осторожны, – предупредил офицер и протянул Харрингтону трубку.

Харрингтон приложил ее к уху с опаской, как будто та напоминала ему паука.

– Алло?

Послышался знакомый голос:

– О, вот и вы. Кто такой Брэдфорд?

– Хм… человек из ФБР.

– Звучит как «сопляк». (Брови фэбээровца сдвинулись в одну прямую густую линию и нависли низко над глазами.) – У меня есть тот, кто хочет поговорить с тобой.

– Что? – Харрингтон с каждой секундой нервничал все больше.

Что, если похитители обнаружили передатчик в чемодане? Каковы будут их дальнейшие требования?

– Алло, пап?

– Джимми! – отцовские чувства нахлынули на него. – Слава Богу, парень, я так рад слышать твой голос.

– Я твой тоже, папа.

– Не представляю, как завтра одному, без тебя выехать из дому, вот что я тебе скажу.

– К тому времени я уже вернусь, папа, – заверил Джимми.

– Я знаю, – сказал Харрингтон и, когда увидел бешеную жестикуляцию агента, понял, что его слова прозвучали уж слишком уверенно, а ведь преступники ничего не должны заподозрить. – То есть, я надеюсь на это.

– Эти люди хотят, чтобы вы знали, я в полном порядке. Они отпустят меня завтра утром в Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке? – Харрингтон и агент уставились друг на друга, оба в шоке.

– Да. Как мне лучше сделать, пойти в твой офис или отправиться к доктору Шраубенциеру?

– Ну, я, ну…

– Мне кажется, лучше пойти сначала к доктору, – предположил мальчик. – Если ты согласен.

– Да, конечно. После всех этих испытаний, я уверен, что ты захочешь повидаться с ним, поговорить.

– Ну, не могу сказать, что прошел через тяжелые испытания, – поправил Джимми. – В любом случае они почти закончились. Ты можешь позвонить доктору и изменить место и время встречи? Передай ему, что я буду около обеда.

– Да, так и сделаю.

– И я позвоню тебе из его кабинета.

– Хорошо.

– Мне пора заканчивать.

– Был рад тебя слышать, – повторил Харрингтон. – И, хм, возможно мы могли бы пообедать вместе. После встречи с врачом.

– Конечно. Потом я свободен весь день.

– Вот и договорились. Хорошо, сынок.

– До встречи, папа.

Харрингтон повесил трубку.

– Кажется, он в хорошем настроении.

– Ну, он умный мальчик и не доставляет много проблем.

Агент обратился к технику:

– Давай-ка еще раз прослушаем.

– Если вы не возражаете, я хотел бы пропустить данную процедуру, – попросил Харрингтон.

Офицер нахмурился:

– Почему?

– Ну, мне кажется, я могу заплакать или еще что-нибудь в этом роде, а этого я не хочу.

25

БЕЗ ЧЕТВЕРТИ два Джимми с помощью пинцета снова открыл дверь и спустился вниз. Несколько угольков еще теплились в камине, одна из керосиновых ламп на карточном столике все еще горела, напоминая маяк, созывающий кораблей с моря. Сегодня они смотрели «Нечто» (директор картины Кристиан Найби, режиссер Ховард Хоукс, по сценарию Чарльза Ледерера «Кто идёт Там?» и рассказа Джона У. Кэмпбелла младшего) и после фильма женщина, которую звали мамой, настояла на том, чтобы лампу не тушили, иначе она не уснет.

Она и леди, что звали Мэй, мирно спали на надувных матрасах под несколькими одеялами. Трое мужчин Джон, Энди и Стэн, судя по всему, спали в соседней комнате. Свет в ней не горел. (Мужчины осторожничали, и не называли свои фамилии, но именами пользовались смело, так что, вероятно это были псевдонимы. Так обычно поступают профессиональные преступники. Его удивляли постоянные упоминания какого-то заранее продуманного плана или «книги», так они его называли.)

На все, что он задумал сделать в гостиной, потребовалось менее десяти минут. Затем он быстро и бесшумно поднялся наверх и задержался, чтобы бросить последний взгляд на спящие фигуры, погруженные в мягкий полумрак. На самом деле они не такие уж плохие люди. Возможно, у них в детстве произошла психологическая травма, а низкий экономический уровень не позволил провести лечение в раннем возрасте. Понимание, как любил подчеркивать доктор Шраубенциер, является ключом к будущим знаниям, но, в конечном счете, что еще существует? Вся наша жизнь либо невежество, либо знание, третьего не дано.

Вернувшись в комнату, он оделся как можно теплее, а затем еще раз вынул доски. С сумкой «Эйр Франс» на плечах он перешагнул через окно, вставил планки обратно и спустился вниз по веревке.

На этот раз он оказался без фонарика, но, с другой стороны, не было, ни ветра, ни дождя, с которыми он должен был сражаться. Кроме этого, свет фонаря может помешать его побегу. Облака затянули небо, и ночь казалась практически такой же темной, как и в прошлый раз. Когда его возили на разговор к отцу, без маски и в дневное время, он запомнил место. Теперь Джимми знал, что сможет найти дорогу в темноте, тем более что в прошлый раз у него почти получилось.

Он обошел дом уже с другой стороны, приблизился к новой машине, универсалу Форд Кантри Сквайр, которую Стэн и Энди украли, чтобы заменить Каприс. Протиснулся между ней и стеной, затем «прощупывая» землю ногами, отыскал грунтовую дорогу и смело зашагал вперед, зная точно, куда она ведет.

И вдруг мальчик замер. Откуда-то послышался кашель. Джон? Стэн? Энди? Женщины? Возможно, под теми горками из одеял вовсе никого не было?

Нет, подожди, это просто иррациональный страх. Но зачем кому-либо из банды приходить и прятаться здесь ночью, нет смысла.

Значит, это кто-то другой.

Пока он размышлял о своем, рядом кто-то зевнул, очень близко, справа. Затем последовали царапающие звуки, кто-то чесал себя через одежду. И раздался голос, которого Джимми никогда раньше не слышал:

– Черт возьми, как же скучно, – прозвучал он чуть тише обычного, но и шепотом назвать его было нельзя.

Второй голос, мягче, ответил:

– Ну, ничего. Скоро огни погаснут.

Джимми обернулся: размытый свет просачивался сквозь заколоченные окна дома. Отсюда казалось, что керосиновая лампа горит ярче.

Первый голос лениво жаловался:

– Не понимаю, почему бы нам не начать прямо сейчас и не покончить со всем этим.

– Мы не хотим, чтобы что-то случилось с мальчиком, – ответил второй голос. – Будем ждать, пока они не уснут.

– А что, если они собираются бодрствовать всю ночь.

– Тогда с рассветом по любому входим.

– По-прежнему считаю, – отозвался первый мужчина, – что лучше всего дождаться утра, проследить за преступниками и схватить их после того, как они отпустят малыша.

– Слишком большой риск, – возразил второй голос. – Они могут разделиться. Могут занервничать и убить малыша. Или избавиться от того чемодана. Просто поделят деньги и выбросят его. Нет, Брэдфорд знает, что делает.

– А я знаю, что собираюсь сделать сейчас, – продолжил первый мужчина. – Мне чертовски скучно, вот как. Может заглянуть к ним в окошко и убедиться действительно ли они смотрят телевизор?

– Сиди здесь, как нам приказали. Уже скоро.

Джимми повернулся и пошел назад к дому, двигаясь осторожно и бесшумно, как только мог. Двое мужчин продолжали болтать, но он уже не слушал. Он и так знал достаточно. Брэдфорд, так звали агента ФБР, которого мама упоминала по телефону. В чемодане с выкупом спрятан какой-то радиопередатчик. И дом окружен.

Окружен ли? Те люди, по-видимому, тщательно осмотрели дом, если знают, что с крыльца в окне можно увидеть телевизор. Значит они в курсе, что все входы-выходы в доме полностью заколочены, кроме центрального. Разве не на него будет направлено все их внимание? Позади здания виднелись пастбище и лес. Возможно, там их дожидается много людей или, наоборот, нет никого.

Именно туда они и пойдут. Размышляя над сложившейся ситуацией, Джимми спешил домой. Он не хотел, чтобы банду поймали, значит, их нужно предупредить как можно скорее. В этом деле у него был собственный интерес – если их схватят, то его план рухнет – и он против своей воли проникся симпатией к некоторым членам шайки. Мальчик не хотел, чтобы с ними что-нибудь случилось плохое. Поэтому он спешил.

На этот раз, поднявшись наверх, он оставил доски лежать рядом с окном. Открыв дверь, мальчишка быстро спустился на первый этаж и подошел к чемодану. Передатчик. Хммммм.

Нашел. «Жучок» очень напоминал головастика. Круглый кусок металла, никеля, и торчащий хвостик. Подкладка чемодана в одном месте образовывала небольшой бугорок. К материалу прикрепили еще одно устройство и сверху заклеили точно такой же тканью. Обычный человек ничего не заметит, но такой чемодан никогда не пройдет таможню. Джимми был удивлен, как такое ни один из членов банды не заметил. Уничтожить их? Нет, их приемники могут быть включены и сейчас. И если сигнал пропадет, они естественно ворвутся в дом. Возле камина осталось несколько щепок. Под одну из них он и подсунул «жучки». Давайте, передавайте свой сигнал и дальше.

Сколько времени у него осталось. Неизвестно. Он быстро пересек комнату и дотронулся до ближайшего «холмика».

– Просыпайся! Просыпайся!

Это оказалась Мэй. Он немного привстала, заморгала в замешательстве и удивилась, увидев Джимми:

– Что ты здесь делаешь?

– На улице полиция! – продолжил шепотом мальчик.

– Что! – Мэй выпрямилась, отбросила одеяла – спала она в одежде.

– Они ждут, когда погаснет свет и тогда мгновенно ворвутся в дом!

Мэй быстро проснулась. Схватив руку мальчика, она спросила:

– Ты уверен?

– Я выходил на улицу и слышал их голоса.

– Ты выходил на улицу?

– Я собирался бежать, – признался Джимми. – Просто из-за принципа, так мне казалось. Но как только я услышал их голоса, то сразу вернулся.

Мама приподнялась и спросила:

– Что происходит?

– Джимми говорит, что на улице нас поджидает полиция.

– О, нет!

– Я знаю, как отсюда выбраться, – сказал ей мальчишка. – Но мы должны торопиться.

– Да, – произнесла Мэй, натягивая ботинки. – Да, да.

Следующие пять минут царил безумный кавардак. Джимми снова и снова объяснял, что хотел убежать, но услышал голоса полицейских и вернулся, чтобы предупредить банду. Он рассказал им о керосиновой лампе, сдерживающей натиск, но о передатчиках промолчал.

Мэй, мама, Стэн и Энди поверили ему сразу. Джону, настроенному скептически, не нужны были какие-либо объяснения:

– Почему он вернулся и предупредил нас? Не вижу смысла.

– Вы хорошо относились ко мне, – признался Джимми. – Я хотел таким способом отблагодарить вас. – Мальчик, конечно, ничего не сказал им о своих планах.

Все хотели знать, как ему удалось сбежать, но он лишь сказал:

– Наверху. Нам нужно торопиться.

Наконец все поверили малышу и решили бежать. Керосиновая лампа продолжала гореть. Банда направилась следом за мальчишкой наверх. Энди нес чемодан. Стэн – портативный телевизор, мама – печь для барбекю, Джон – фонарь. Когда они достигли комнаты, Дортмундер произнес:

– Когда-нибудь я все-таки узнаю, как он это дело провернул.

Джимми взял сумку «Эйр Франс».

– Я подготовил ее, когда уходил. Могу я ее оставить себе?

– Ну, конечно, – ответила Мэй.

– Спасибо, – и уже Джону: – Мы должны погасить фонарики.

Дортмундер выключил фонарь.

– Я хочу знать, что мы собираемся делать.

Джимми кратко объяснил. Реакцией на его слова была лишь благоговейная тишина.

– Спускаться будем по одному. Думаю, веревка большой нагрузки не выдержит, – решил малыш.

Энди с чемоданом пошел первым. У мамы возникли проблемы с габаритами. Сын толкал, поддерживал и помогал, как только мог.

– Я не смогу унести печь для барбекю, – шептала женщина. – Мне нужно двумя руками держаться за веревку.

– Я захвачу эту чертову печь.

Стэн помог маме в начале, ну а уже в конце – Энди. Третьей полезла Мэй, после нее Стэн.

– Ты следующий, – приказал Джон.

– Нет, я пойду последним. – Кто-то ведь должен заставить окно досками как я сделал это в прошлый раз. Я уже запер дверь.

– Изнутри?

– Конечно.

Из горла Джона вырвался непонятный приглушенный звук.

– Хорошо, – согласился мужчина. – Я иду следующим.

Джон спускался: одной рукой он схватился за веревку, второй сжимал печь. Джимми снова с сумкой «Эйр Франс» на плечах перелез через окно уже в третий и последний раз. Он ловко вставил доски на место, спустился по веревке и присоединился к остальным.

– Все, готово, – прошептал мальчик.

– Хочешь вести нас? – голос Джона прозвучал не саркастически, а тяжело и с нотками обреченности.

– Не я. Я не знаю, что там.

– Вообще беда, – сказал Дортмундер и пошел вперед.

Группа из шести человек направилась от дома к поросшему кустарником полю, ориентируясь в основном на звуки шагов впереди идущего через сухую осеннюю траву. Джон шел первым, нес фонарь, которым не мог воспользоваться. Мэй шла налегке, мальчик нес сумку, мама тащила свою печь, Стэн – портативный телевизор, а Энди держал чемодан.