Текст книги "Малыш Джимми"

Автор книги: Дональд Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

Келп был одновременно очень взволнован и счастлив. Ему не сиделось на месте, поэтому он приехал к Дортмундеру и Мэй за полчаса до назначенного времени. Решив не злить Джона, Келп наматывал круги вокруг дома.

Он был уверен, настолько уверен в успехе своей задумки, что не сомневался, Дортмундер не откажет. С ним и Мэй, плюс Марч за рулем и мама Марча, которая займется ребенком – все пройдет как по маслу. Точно так, как в книге.

Келп наткнулся на эту книгу еще в тюрьме: но об этом он умолчал. Инциндент произошел на севере штата, в небольшом городке Рокланд Каунтри. Его машину остановили полицейские и начали искать наркотики, но вместо этого обнаружили кучу воровских штучек в багажнике. Потребовалось пять дней, чтобы замять дело с незаконным обыском, в течение которых Келпа держали под арестом в местной каталажке. Тюряга оказалось настолько убогой, что там совершенно нечем было заняться. Единственное развлечение – это крутить самокрутки «Bugler» и читать книжки, пожертвованные местным женским сообществом.

Автором нескольких книг оказался Ричард Старк, который рассказывал об одном и том же воре по имени Паркер. Истории о грабежах, крупные «каперсы», бронированные тачки, банки и прочее в этом духе. Но больше всего Келпу понравилось то, что Паркеру все всегда сходило с рук. Повести, где мошенники не попадаются в конце – это просто фантастика. Для Келпа это было, как родиться Американским Индейцем и смотреть кино, в котором ковбои проигрывают. Караван крытых повозок стерт с лица земли, кавалерия затерялась в пустыне, поселение опустело, хозяев ранчо и фермы вынудили отступить за Миссисипи Гранд.

«Похищение ребенка» третий по счету роман Паркера, который ему удалось заполучить. Когда он читал его, то понял, почувствовал в нем нечто особенное, недоступное другим.

Когда Келп закончил книгу, на него снизошло вдохновение, как внезапный поток небесного света, как будто его тесную серую клетку озарили тысячи светил. Вот как оно было. На следующий день государственный защитник наконец-то освободил Энди. Тот вышел из тюрьмы вместе с «Похищение ребенка», спрятав ее под рубашкой. Как только он вернулся в город, то стразу же направился в книжный магазин и прихватил там еще полдюжины копий.

Смогут ли другие разглядеть в ней то, что увидел он? Мэй возможно да, она умна и если Дортмундер согласится, то она в любом случае пойдет за ним. Марч, наверное, нет, он, как правило, разбирается лишь в тех вещах, у которых есть колеса. Однако и это не важно, если Дортмундер откажет. Марч последует примеру Джона, а мама Марча сделает так, как ее сын.

Все зависело от Дортмундера. Сможет ли он отказать ему? Ведь идея осенила Келпа, в тюремной камере, и она непременно должна прийти в голову Дортмундера. Прийти. Должна. Без сомнения.

Келпа все больше и больше ужасала мысль, что Дортмундер так и не смог ничего понять. Он бродил по кварталу до тех пор, пока кто-то из трафика не окликнул его:

– Эй, Келп!

Он поднял глаза и увидел сидящего на заднем сиденье такси Марча и махающего ему рукой через окошко. Келп помахал в ответ, и машина двинулась к зданию в середине блока, где жили Дортмундер и Мэй. Келп развернулся и быстрым шагом пошел туда. Вскоре он заметил такси возле пожарного гидранта. Марч вышел из авто и снова помахал Келпу. Затем показался водитель, который обошел машину и стал на тротуар. Невысокий и коренастый мужчина одет был в серые брюки и черную кожаную куртку, на голове виднелась кепка.

– Привет, – прокричал Келп и махнул рукой.

Марч стоял и ждал его. Когда Энди подошел, тот поздоровался:

– Привет, Келп. Как так случилось, что ты шел не в ту сторону?

Келп нахмурился:

– Не в ту сторону?

– Ну, ты шел в обратную сторону. Ты забыл адрес?

– А, да!

Энди не хотел показывать свою нервозность или неуверенность, поэтому умолчал об получасовой прогулке по кварталу.

– Ха-ха, – сказал Келп. – Только представь себе, я прошел прямо возле дома. Наверное, я о чем-то задумался, да?

– Мы заходим или как? За это время я успела бы заработать доллар, – сказал водитель такси и снял кепку.

Это была мама Марча.

– О, здравствуйте, миссис Марч, – произнес Келп. – Я не узнал вас. Конечно, пойдемте.

– Сейчас моя смена, – ответил мама. – Я должна работать.

– Мы ненадолго, мама, – сказал Марч. – Возможно, потом у тебя появиться клиент в аэропорт.

Троица вошла в крошечный вестибюль дома. Келп нажал кнопку вызова в квартире Дортмундера и Мэй.

– Ты знаешь, сколько я заработаю? Ты знаешь, что случиться, если я выеду поздно? Парк Слоуп – вот, что меня ждет, поездка за 25 центов в темный Бруклин и возвращение на Манхэттен пустой. Вот, что я получу, – не удержалась мама.

Дверь загудела, и Келп толкнул ее.

– Миссис Марч, ваши дни вождения такси закончились, – сказал Энди.

– Автоинспекторы говорят то же самое, – у нее действительно было плохое настроение.

Лестница оказалась настолько узкой, что им пришлось подниматься друг за другом. Келп пропустил маму, а за ней естественно пошел ее сынок, Келп замыкал процессию.

– Вы читали книгу, миссис Марч? – крикнул он женщине.

– Читала, – она стучала по лестнице так сильно, как будто подъем был наказанием за преступление, которое она не совершила.

– И каково ваше мнение?

Она пожала плечами. Ей не понравилось, поэтому она ответила:

– Сделайте лучше хорошее кино.

– Сделаем хорошие деньги, – сказал Келп.

– Та часть, где они загнали машину в грузовик, мне понравилась, – добавил Марч.

Келп чувствовал себя неуклюжим пареньком, что привел девушку в боулинг для знакомства со своими друзьями. Он снова закричал, обращаясь к спине мамы:

– Я думаю, повесть очень реалистична.

Мама ничего не ответила. Вместо нее отозвался Марч:

– В конце они вышли сухими из воды. Вот это здорово.

– Верно, – согласился Энди.

А что, если Дортмундер не увидит суть, не поймет. Марч не сообразил, мама Марча тоже и, судя по всему, Джон не догадается. И кроме этого у него сложилось предвзятое мнение обо всех идеях Келпа, хотя ни в одной из прошлых неудач тот не был виноват.

Они поднялись на площадку третьего этажа. Мэй стояла на пороге и ждала их. С уголка рта свисала сигарета. На ней было темно-синее платье и зеленый, не застегнутый с карманом кардиган на кнопках. Судя по формам, в нем лежала пачка сигарет и два коробка спичек. Она твердо стояла на ногах, поскольку на ней были белые ортопедические тапки, которые она носила в «Бохэке»,[1]1
  «Бохэк» – крупный нью‑йоркский магазин.


[Закрыть] где работала кассиром. Мэй – высокая худощавая женщина с черными волосами слегка тронутыми проседью. Во рту постоянно торчала горящая сигарета, дым которой заставлял ее часто прищуриваться.

Она сказала всем «привет» и пригласила войти. Келп задержался у двери и спросил:

– Ты читала книгу?

Марч и мама прошли через фойе в гостиную, откуда послышалось, как они здороваются с Дортмундером. Мэй закрыла дверь, кивнула и ответила:

– Мне понравилось.

– Хорошо.

И они пошли в гостиную. Келп увидел, как Джон выходит из комнаты.

– О, – вырвалось у Энди.

– Ты хочешь пива? – спросила Мэй и позвала Дортмундера: – Джон, и захвати пиво для Келпа.

– Уф, – вздохнул Энди. – Он пошел за пивом.

Марч и его мама расположились на диване.

Судя по двум полным окурков пепельницам на коктейльном столике, Мэй займет синее кресло. Оставалось свободным лишь серое кресло, на него сядет Дортмундер.

– Садись, – предложила Мэй.

– Нет, спасибо. Лучше я постою. Я немного взволнован, понимаешь?

Слышно было, как открыли пивные банки в кухне: коп, коп, коп.

– Мэй, я без ума от этой лампы. Где ты купила ее? – начала разговор мама.

– Фортунофф, – ответила женщина. – На распродаже, но модель уже снята с производства.

– Извини, что мы немного опоздали, но на магистрали Бруклин-Квинс застряли в пробке. На это я не рассчитывал, – произнес Марч.

– А я ведь говорила тебя, там дорожные работы, но ты ведь никогда не слушаешь свою маму.

– В восемь вечера? Мне казалось, что в четыре, максимум в пять они разойдутся по домам. Я ведь не знал, что они побросают там машины, тем самым перекроют на всю ночь движение на полосе.

Келп решил уточнить:

– Чтобы добраться до Манхэттена вы едете по Бруклин-Квинс?

– До Мидтаун Тоннель, – начал объяснять Марч. – Понимаешь, если ехать из Канарси…

В комнату вошел Дортмундер, держа в руках пивные банки:

– Все ведь пьют из банок, верно?

Все согласились. Марч продолжил:

– Выезжая из Канарси, необходимо решить определенные проблемы, понимаешь. В зависимости от времени суток нужно выбирать соответствующие дороги. Так вот на этот раз, мы решились на Пенсильвания-авеню, но после не поехали через Робинсон-парквей. Понимаешь, что я имею в виду? Через Бушвик-авеню мы добрались до Бродвея. Там мы могли бы двинуться через мост Уильямсбурга, но…

– Именно так мы и должны были сделать, – прервала его мама и сделала глоток пива.

– Следующий раз послушаюсь тебя, – признался Марч. – Когда они уберут всю технику с БКМ. Но, как правило, самая удобная дорога до Манхэттена – это Бруклин-Квинс магистраль через Мидтаун Тоннель, – Марч наклонился к Келпу и взмахнул полной банкой пива. – Понимаешь меня?

Такого подробного ответа Энди не ожидал:

– Понимаю, – согласился он.

Дортмундер протянул пиво Келпу и махнул в сторону серого кресла:

– Садись.

– Нет, спасибо. Я постою.

– Как хочешь, – сказал Джон и уселся на подлокотник кресла Мэй. – Начинай.

Келп боялся публичных выступлений. Он сразу же потерял веру в свою идею и способность отстоять свою точку зрения.

– Хорошо, – произнес он и посмотрел на четыре ждущих его ответа лица, – хорошо. Вы все уже прочли книгу.

Они согласно кивнули.

Пустое кресло показалось ему нехорошим знаком. Келп стоял перед ними как идиот, а справа от него было пустое кресло. Слегка повернул голову, стараясь не смотреть на него, он продолжил:

– И я спросил у вас, что вы думаете о ней. Всем повесть понравилась, верно?

Трое кивнули.

– Ты забыл спросить меня, – отозвался Дортмундер.

– О. Точно. Ну, хм, каково твое мнение?

– Неплохо.

Келп облегченно улыбнулся. Его врожденный оптимизм снова возвращался к нему. Хлопнув в ладоши, он сказал:

– Верно. Довольно неплохая книга? Но что еще в ней есть?

Никто не знал.

– Масса деталей, – подсказал Келп. – Каждая отдельная деталь и весь механизм работает исправно от начала до конца. Разве я не прав?

Все снова закивали.

– И к чему все это? – поинтересовался Джон.

И вот наступил момент. Келп все не решался. Серое кресло отвлекало, так же, как слеза мешает боковому зрению.

– Мы сделаем это! – воскликнул он.

– Все посмотрели на него.

– Не поняла? – раздраженно спросила мама Марча.

Волна возбуждения хлынула на Келп и понесла его на своем гребне. Приняв стойку как серфер на доске, он наклонился к аудитории и произнес:

– Разве вы не понимаете? В чертовой книге написан пошаговый план, мастер-план! Нам нужно лишь придерживаться его! В книге у них получилось, значит и у нас получится!

Все смотрели на него, раскрыв рты. Он же пристально глядел на них, воодушевленный своей задумкой:

– Вы что, не понимаете? Мы провернем такую же штуку, как и в книге! Точно так, как в книге!

4

Дортмундер спокойно сидел в кресле. Остальные же по мере понимания идеи Келпа, начинали кричать, задавать вопросы, делать замечания. Однако Джон, продолжал беспристрастно сидеть и размышлять о чем-то.

– Я понял! Ты имеешь в виду, что мы должны сделать все как в книге, – осенило Марча.

– Все верно!

– Но там говориться о похищении ребенка. Это не ограбление, а похищение, – вмешалась Мэй.

– Разницы никакой нет, – ответил ей Энди. – Ведь это и так «капер». Все детали лежат на поверхности. Как найти ребенка, как его выкрасть, как получить выкуп…

– Но ты ведь не сможешь украсть маленького ребенка! Вот что я думаю. Ты меня удивляешь.

– Нет, не так. Мы не причиним ему никакого вреда. В книге об этом говорится очень подробно, как вернуть копам невредимого малыша, чтобы те не взбесились и не преследовали их. Подождите, я найду тот отрывок и зачитаю вам.

Энди вытащил из заднего кармана еще один экземпляр. Дортмундер наблюдал, смотрел, как тот листает страницы, как ищет, но так и не произнес ни единого слова. Просто сидел и думал.

Дортмундер не увлекался чтением, но когда ему доводилось бывать в тюремных стенах, он считал книги полезным времяпровождением. Особенно когда у тебя имеется на это много дней. Они ускоряют время, и это не может не радовать. Так что, в целом, у него имелся кое-какой опыт чтения книг, хотя он и считал странным делать это в месте, где решетки скрывают окна. Однако не видел он смысла и в чтение вне камеры. Все это время он задавался вопросом, что задумал Келп. Он даже отказался от других задумок, пытаясь угадать цель Энди, но так и не смог. План. Келп вынуждал их к чтению книги, поскольку в ней есть конкретный план, сценарий.

Теперь же он листал книжку взад и вперед в поисках нужного отрывка, где говорилось не убивать ребенка во время похищения.

– Уверен, это где-то здесь, – произнес он.

– Мы все читали об этом, – отозвалась мама. – Не начинай заново, как какой-нибудь прокурор в транспортном суде.

– Окей, – согласился Келп и закрыл книгу. Он стоял и держал ее в руках, словно проповедник. – Вы согласны со мной? Вы понимаете суть, и кто вышел в конце победителем.

– Там много движения, – ответил Марч. – Я сразу же подметил это.

– Для тебя хватит, – нетерпеливо ответил Келп.

– И они выбирают правильные дороги, – сказала мама. – Я говорю сейчас о парне, что написал книги, он не ошибается.

– Но мы ведь говорим о похищении ребенка, и я по-прежнему считаю это недопустимой, страшной вещью, – вмешалась Мэй.

– Все выглядит по-другому, если придерживаться книги.

– Мне кажется, ты хочешь предложить, чтобы я и Мэй позаботились об этом шалопае, как те женщины в книге, – догадалась мама.

– Ну, я ведь не говорю, что это будет малыш, которому нужно менять подгузники или что-нибудь в этом роде. Имеется в виду ребенок лет десяти, двенадцати.

– Ты – женоненавистник, – высказалась мама.

Келп выглядел озадаченным:

– Ха?

– Ты хочешь, чтобы я и Мэй занялись ребенком. Это «принятие роли» и попахивает сексизмом.

– Черт побери, мама, – не удержался Марч, – ты ведь покончила с тем повышением самосознания женщин.

– Я вожу такси. И делаю это не хуже мужчин.

– Вы хотите, чтобы я занялся малышом? – Келп выглядел совершенно потерянным и сбитым с толку.

Мама Марча фыркнула:

– Что может знать мужчина об уходе за ребенком?

– Но…

– Я просто хотела, чтобы ты понял, это была дискриминация по половому признаку.

– Свою точку зрения я уже сказала, – послышался голос Мэй.

Рядом с ней Дортмундер тяжело вздохнул, но ничего не произнес. Лишь наблюдал за Келпом, слушал других и думал.

– Ну, что с ним может случиться. Если ты и мама Марча возьмете под свою опеку ребенка, то кто посмеет его обидеть? Мы сделаем точь-в-точь, как говорится в книге. Ему не грозит опасность, он даже не испугается, а может, будет даже рад, что пропустит занятия в школе.

Дортмундер медленно поднялся на ноги.

– Келп, – сказал он.

Тот посмотрел на него, настороженно, блестящими глазами, готовый оказать помощь.

– Ты и я, – продолжил Джон, – мы работали несколько раз вместе, верно?

– Теперь ты снова начнешь воротить прошлое, винить меня…

– Я не осуждаю тебя, – прервал Джон. – Я говорю, что мы работали вместе.

– Ну, да. Все верно, конечно, мы старые партнеры.

– Теперь поговорим о Стене. Он работал с нами тоже. Чем он занимается, он водитель, я прав?

– Самый лучший, – похвалил себя Марч.

– Согласен, – сказал Келп, который выглядел слегка озадаченным, но глаза его по-прежнему горели и он стремился угодить каждому. – Стэн крутит баранку и в этом он лучший.

– А чем занимаюсь я? – спросил его Дортмундер.

– Ты? – в неопределенном жесте развел руки Энди. – Ты ведь знаешь. Заставляешь идею «двигаться».

– Двигаться. Я отвечаю за план, я правильно говорю?

– Ну, конечно.

– А теперь, – голос Дортмундера постепенно повышался, – ты говоришь, что все произошедшие ошибки в прошлом это моя вина?

– Что? Нет, нет, я никогда…

– Но ты ведь пришел сюда со своим планом?

– Но…

– Тебе не по душе то, как я это делаю я? Ты считаешь, что с моими задумками что-то не так?

– Нет, я…

– Ты рассчитываешь на то, что какой-то писатель выдумает тебе план лучше, чем я. Ты приперся сюда сказать это?

– Дортмун…

– Убирайся отсюда вон прямо сейчас, – сказал Дортмундер и ткнул пальцем с крупной костяшкой в дверь.

– Позволь мне…

– Ты и тот Ричард Смарт или как там его зовут, – бушевал Дортмундер, – вы двое можете идти к черту и не смейте сюда больше возвращаться!

5

Мэй приготовила специальный ужин, все, что любил Джон: Солсбери стейк, приготовленная на пару фасоль, картофельное пюре с добавлением белого хлеба, пиво в банке и желез из бойзеновых ягод на десерт. На столе стояли кетчуп, первоклассный подливка, вустерширский соус, соль с перцем и сахаром, маргарин и банка сгущенного молока. Она готовила блюда до полуночи, а после поставила их в духовку, чтобы они не остыли к приходу Дортмундера в 3:45.

Когда он вошел, то по опушенным плечам она поняла, дела закончилось неудачей. Может подождать и поговорить с ним в другой раз? Нет. Если она будет дожидаться хорошего настроения Джона Дортмундера, то они очень сильно состарятся, прежде чем ей выпадет такой случай.

Он бросил сумку с инструментами на серое кресло. Послышался лязг. Затем расстегнул черную куртку, снял черные перчатки, покачал головой и произнес:

– Даже не знаю, Мэй. Я просто не знаю.

– Что-то не так?

– Двадцать пять минут я продирался сквозь ту дверь. Все сделал правильно, подкопаться не к чему, все идеально. Ни звука, ни вздоха. Я прохожу через дверь, включаю свет… и знаешь что?

Она покачала головой:

– Даже не представляю.

– Пусто.

– Пусто?

– Начиная с прошлого вторника и до сегодня, – продолжил он, размахивая одной рукой, – они сворачивают свой бизнес. Можешь такое представить себе? Еще в прошлый четверг я прогуливался там, и они работали, да у них были 50 %-ые распродажи, но они работали. Кто думал, что они закроются?

– Временами бывает тяжело, – произнесла Мэй.

– Хотел бы я добраться до хозяина этого магазина и настучать ему прямо по голове.

– Ну, это ведь и не его вина, – успокаивала Мэй. – Он наверно тоже расстроен закрытием.

С циничным выражением лица Дортмундер покачал головой и ответил:

– Не так чертовски, как я. Он «поднялся» на продаже, будь уверена в этом. А что получил я? Полный ноль.

– В следующий раз все будет по-другому, – женщина не знала, как еще его утешить. – Иди, умывайся. Я приготовила тебе вкусный ужин.

Дортмундер кивнул, тяжело и обреченно. По дороге в ванную пожимая плечами, по-прежнему в куртке, он пробормотал:

– Жить на деньги женщины, – и снова покачал головой.

Мэй скривила лицо. Он всегда произносил эту фразу, когда дела шли плохо. Истинная правда. Когда он не приносили домой деньги, они вынуждены были жить на ее зарплату и «льготы» из «Бохэк», но она не возражала. И об этом она сказала ему уже сотню раз. На самом же деле она возражала лишь против одного – его фразы:

«Жить на доходы женщины». Когда она слышала эти слова, у нее складывалось ощущение, что он не хочет иметь ничего общего с кассиром из «Бохэк». Ах, ладно. Он ничего плохого не имеет в виду. Мэй направилась в кухню, чтобы подготовить ужин, а также поменять сигарету в уголке рта. Та сгорела настолько, что была сейчас не больше крохотного уголька, который обжигал ее губы. Она подняла руку, вытащила горящий окурок изо рта и опустила его в раковину, где он полностью потух. Мэй сразу же достала пачку Лаки страйка из кармана свитера и выдернула оттуда сигарету. Это напоминало извлечение жертвы из смятого автомобиля после несчастного случая. Высвободив сигарету, она выпрямила и разгладила ее, а затем отправилась на поиски спичек. В отличие от большинства заядлых курильщиков она не умела зажигать новую сигарету от старой, ведь она скуривала ее настолько, что от той практически ничего не оставалось. Так что у нее была постоянная проблема со спичками.

Как сейчас, например. Во всей кухне их не нашлось. Вместо того чтобы продолжить охоту на спички по квартире, женщина повернулась к газовой горелке, наклонилась и начала подкрадываться к пламени, как слишком любопытный человек к чужому окну. Запах сигаретного дыма смешался с вонью паленой брови. Закрыв глаза, она отскочила назад, запыхтела, потрясла головой, протерла глаза, выключила плиту и занялась ужином.

Дортмундер сидел за столом в гостиной, когда она внесла две тарелки с горячим, удерживая их разноцветными прихватками. Джон посмотрел на еду, которую она поставила перед ним и почти заулыбался.

– Выглядит замечательно, – сказал он.

– Думаю, тебе понравится, – и она села напротив него.

Какое-то время они ели, не произнося не звука. Она не хотела спешить с этим разговором, а по факту она даже не была уверена, как его следует начинать. Все что она знала – разговор предстоит нелегкий.

Мэй подождала, пока они съели желе, и выпили кофе, а затем решилась:

– Сегодня звонила мама Марча.

– О, нда? – в его голосе его не послышался интерес, но не было и подозрения.

«Какой же он простой, честный и доверчивый мужчина», – подумала Мэй, глядя на него. Он снова почувствовала те же эмоции, ту же нежность, когда они впервые встретились, когда она поймала его на воровстве в «Бохэк». Тогда он не убежал, не солгал, не жаловался и не ссылался на какие-то проблемы. Он просто стоял с таким побежденным и расстроенным видом, что у нее духа не хватило выдать его. Мэй даже помогла ему упаковать нарезанный сыр и пачку болонской копченой колбасы обратно под подмышки. И сказала: «Слушай, а почему бы нам не объединиться?». А он ответил: «Всегда любил кофе в Бохэк». Это были его первые слова, которые он сказал ей.

Она прокашлялась и почувствовала нерешительность и взволнованность. Больше она этим заниматься не будет. Мэй ненавидела моменты, когда ей приходилось манипулировать своим мужчиной, но, в конце концов, это для его же блага.

– Она сказала мне, мама Марча сказала мне, что Энди Келп по-прежнему пытается организовать похищение.

Ложка с желе замерла в руке Дортмундера, взглянув на нее с отвращением, он все же отправил ее в рот.

– Он хочет, чтобы Стэн сел за руль, – продолжила Мэй, – но тот без тебя не хочет ввязываться в дело.

– Это хорошо, – ответил Джон.

– Я беспокоюсь о Келпе. Ты знаешь, какой он, Джон.

– Знаю, у него дурной глаз. А еще он неблагодарный и не умеет держать рот на замке. Давай не будем портить хороший ужин разговорами о Келпе.

– Я просто беспокоюсь о женщине, с которой он свяжется. Ты ведь понимаешь, кто-то должен заняться ребенком.

Дортмундер нахмурился:

– Каким ребенком?

– Тем, кого они собираются похитить.

Дортмундер качнул головой:

– У него никогда не получится. Энди Келп не способен украсть даже третье место в Малой Лиге.

– Значит, будет еще хуже. Он действительно решил сделать это, ты знаешь. Он свяжется с плохими людьми, с какой-нибудь ужасной женщиной, которая не будет заботиться о ребеночке и пьяницу посадит за руль. И все они окажутся в беде.

– Хорошо, – произнес Дортмундер.

– Но что, если ребенок получит травму? Что, если полиция окружит их убежище и устроит перестрелку?

– Перестрелку? С Келпом? Он так боится пистолета, что сразу же сдастся, капитулирует еще в начале погони.

– Но как насчет других людей? Никто не знает, с кем он может связаться.

Дортмундер выглядел огорченным. Мэй знала, что он действительно очень долго дружил с Келпом. В конце концов, может быть, еще есть шанс. Однако выражение лица Джона быстро сделалось упрямым, и он произнес:

– Главное, что он не связался со мной. Он сглазил меня и приносил мне долгое время одни лишь неудачи.

Мэй намеревалась привести ему еще один аргумент, затронуть их дружбу, но все-таки решила не делать этого. Он настолько зол сейчас, что будет отрицать дружбу, а потом, попозже, не захочет отказаться от своих слов. Пускай все уляжется.

Они расправились с желе. Мэй снова решила попробовать счастья, но уже совершенно с другой «стороны»:

– Я еще раз прочитала книгу. Знаешь, довольно таки неплохо.

Он взглянул на нее:

– Какую книгу?

– Ту, которую дал нам Келп. О похищении.

Он выпрямился и хмуро оглядел комнату:

– Мне казалось, что я выбросил ее.

– Я достала еще одну копию, – она взяла ее у Келпа, но решила промолчать об этом.

– Зачем она тебе?

– Хотела перечитать, разобраться, может у Келпа действительно была хорошая идея.

– Келп и хорошая идея, – он доел десерт и потянулся за чашкой кофе.

– Он молодец, что поделился ее с тобой, – сказала женщина. – Вот только сделал это немного неправильно.

– Келп принес мне план.

– Чтобы ты осуществил его. Разве ты не понимаешь? В книге есть план, но ты должен был его изменить, переделать, чтобы он соответствовал реальному миру, твоим друзьям и местам и всем остальному. Ты должен был стать «aw-tour».

Он поднял голову и посмотрел на нее:

– Я стать что?

– Я прочитала одну статью в журнале. Речь шла об теоретических основах кино.

– Теория о фильмах.

– Ее называют «теория aw-tour». По-французски, я говорю о писателе…

Он развел руками:

– Какое, черт возьми, я имею отношение к фильмам?

– Не кричи на меня, Джон, я пытаюсь объяснить тебе. Суть в том…

– Я не кричу, – произнес он и начал сердиться.

– Ладно, ты не кричал. Так вот, суть в том, что в фильмах писатель на самом деле не настоящий. Настоящий автором является директор, потому что он берет то, что сделал писатель и соединяет с актерами, местами, где будут проходить съемки фильма, и так далее.

– Писатель это вовсе не писатель, – повтори Дортмундер.

– Такова теория.

– Немного теории.

– Поэтому они называют его «aw-tour», – объяснила она, – в переводе с французского оно означает «автор».

– Не понимаю, о чем мы разговариваем, но мне становиться интересно. Почему французский язык?

– Без понятия. Наверное, более стильно, изящно. Как «chifferobe»(шифоньер).

– Как?

Она чувствовала, как они уходят от темы разговора.

– Не бери в голову, – ответила Мэй. – Суть в том, что ты мог бы стать aw-tour в похищении. Как кинорежиссер.

– Хорошо, я, мне кажется, что вся эта теория… – он замолчал и его глаза с подозрением посмотрели на нее. – Минуточку. Ты хочешь, чтобы я занялся этим делом!

Она колебалась. Она прижала салфетку к груди. Сейчас или никогда.

– Да, – ответила Мэй.

– Значит, тогда ты сможешь заняться малышом!

– Отчасти. А также потому, что все эти ночные кражи не для тебя Джон, поверь мне. Ты уходишь, рискуешь своей свободой для…

– Не напоминай мне.

– Но я хочу напомнить тебе. Если тебя снова поймают, ты превратишься в закоренелого преступника, рецидивиста, разве я не права?

– Если я буду держаться подальше от Келпа, этого не произойдет. И скоро удача вернется ко мне. Моя полоса неудач только из-за Келпа.

– Как, например, сегодня? Он виноват в закрытии магазина? Ты не виделся с ним две недели, после того как вышвырнул его отсюда.

– Нужно время, чтобы снять проклятье. Послушай, Мэй, я плохо справляюсь со своими обязанностями, но я…

– Ты знаешь, что я не это имею в виду. Эти мелкие «шалости» не для тебя. Тебе необходимо одно крупное дело раз в год, чтобы ты мог все хорошо продумать и после чувствовать себя комфортно с небольшим счетом в банке.

– Такой работы больше нет. Вкратце вот как все выглядит. Никто больше не пользуется наличными. Везде чеки и кредитные карты. Открываешь кассу, а там куча монет и квитанций с Мастер чарджа. Заработную плату выдают по чекам. А ты знаешь, что в Манхэттене есть один паренек, которые продает хот-доги на улице и принимает оплату кредиткой?

– Может быть, это говорит о том, что у Келпа не такая уж плохая задумка. Ты можешь воспользоваться планом из книги, приспособить его к окружающему миру, превратить его в реальность. У Энди Келпа не получилось, а ты сможешь, Джон. И это совершенно не значит, что ты воспользуешься чьим-то планом, ты переделаешь его, заставишь «работать». Ты станешь «aw-tour».

– А Келп станет моим актером, хм?

– Скажу тебе правду, Джон, я думаю, ты несправедлив к нему. Я знаю, что он слишком оптимистичен иногда, но я действительно верю, он не мог сглазить тебя.

– Ты видела результаты моей работы с ним. Разве тебе не кажется, что это проклятье?

– Тебя не поймали, – напомнила она. – Ты несколько раз рисковал своей жизнью, Джон, но, ни разу, когда связывался с Энди Келпом.

Дортмундер не знал что ответить, поэтому лишь хмуро смотрел. Мэй ждала. Она привела все свои аргументы и все, что она могла теперь это ждать, когда они «просочатся» в голову Джона.

Дортмундер какое-то время сердито смотрел на противоположную стену, затем поморщился и произнес:

– Я плохо помню содержание книги и не уверен, насколько здорово там все продумано.

– У меня есть книга, – сказала женщина. – Ты можешь еще раз прочитать ее.

– Мне не нравится ее название.

– Дело не в названии, а в рассказе. Прочитаешь ее еще раз?

Он посмотрел на нее. Мэй отметила, что он сдался.

– Обещать ничего не буду, – ответил он.

– Но ты собираешься прочитать ее?

– Но ничего не обещаю.

Вскочив на ноги, она воскликнула:

– Джон, ты не пожалеешь, я уверена, – и она чмокнула его в лоб и побежала в спальню, где спрятала книгу.