Текст книги "Кромешник. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Dominik Wismurt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Отступник, извивался, захлёбываясь в крике, но всё это время неотрывно продолжал смотреть на меня. В глазах Ильи пылала злоба наряду с бешенством, так он и умер, буравя меня ненавистным взглядом.

Мои призрачные помощники сыто рыгнули. Ещё бы – это вам не простой человек, а сильный ведьмак, в котором жизненной силы накоплено веками. Раздулись, обожрались и теперь смотрели очень нехорошим взглядом, наверняка думая, сумеют ли меня одолеть.

– Но-но-но, – погрозил им пальцем, и не выпуская из рук посоха, стукнул им по земле.

Почти сразу Навий потянуло внутрь артефакта, но я вовремя остановился, гася руны и пристально глядя на души грешников.

– У вас два варианта: либо возвращаетесь в посох и продолжаете мне служить, либо отправляетесь на перерождение. Кто взбунтуется, будет безвозвратно развоплощён.

Восемь душ в нерешительности зависли надо мной.

– Мы готовы служить, – четыре Навьи подлетели ближе, – Если ты обещаешь нам такую же жатву, как сегодня.

Крякнул. Подобного я точно не ожидал, всего лишь хотел припугнуть заточением. Теперь передо мной вставала дилемма. Очень хотелось оставить их себе. Такое подспорье в борьбе с врагами точно бы не помешало, но договор с Мораной…

Я же обещал, что эти души отправлю к ней в Навь.

– Оставляй, – раздался в голове голос Богини, – но только, если пообещаешь привести взамен других.

– Эх, ну что поделать, обещаю. Значит, к концу года я отправлю к тебе восьмерых.

– Это почему? – возмутилась Морана, – Я насчитала десять.

– Ээ-ээ, нет, так не пойдёт. Троих я уже тебе отдал.

– А те двое, которых развоплотил отступник? Кто мне возместит…

– Стоп-стоп-стоп! Уговор был на тех, кто останется «в живых» после боя. К тому же, неизвестно, что случится за это время, может их количество окажется больше.

Услышал, как недовольно фыркнула Богиня, но оспаривать мои слова не стала.

– Пусть будет так, – произнесла невидимая собеседница, и чужое присутствие исчезло.

– Отлично. Вы, – указал на четвёрку душ, которые выразили желание служить, – Постоянно обеспечивать такой качественной кормёжкой не обещаю, но голодными точно не останетесь. Если согласны, бегом марш в посох!

Глава 19

Навьи переглянулись и тут же юркнули в артефакт. Посмотрел на посох, где тускло светились руны и понял, что периодически придётся подпитывать их своей силой, но это мелочи, главное у меня появился убедительный аргумент при встрече с врагами.

– Теперь с вами, – перевёл взгляд на оставшиеся души, – Подлетайте по одному…

Только когда последняя сущность отправилась в Навь, устало выдохнул и заметил, что руны по периметру ритуального круга практически погасли.

Надо же, я победил. Пусть не сам, а с помощью душ грешников, но это ничего не значило. Главное, я остался жив.

Именно в этот момент что-то сильно ударило меня в солнечное сплетение, сшибая с ног и заставляя упасть на землю.

Боль была жуткой. Казалось, всё моё нутро разрывает на части.

Стиснул зубы, стараясь не закричать, но стон всё равно сорвался с губ.

– Да что ж такое-то?

– Леша? Алексей? Что с тобой? – сквозь гул в ушах донеслись до меня голоса, но я не мог ответить ни слова.

Внутренности выворачивало наизнанку, на губах начала пузыриться пена, тело затрясло, словно в меня ударила молния.

– Сейчас, погоди, я помогу, – раздался знакомый голос, вроде бы Усудца, но точно я определить не смог.

– Стой! Не трогай его! – это уже женский, скорее всего, Марты.

– Пусти! Не видишь, он умирает?

– Да не лезь ты, идиот. Всё равно ничем помочь не сможешь. Он должен сам справиться, иначе никак.

– Но…

– Заткнись. Леша, слушай меня внимательно, – не увидел, почувствовал, как чья-то тень склонилась надо мной, – Держись. Ты принял дар Соколова. Слишком много. Твое тело оказалось не готово к такому количеству силы, но ты должен обуздать её, иначе погибнешь.

– К-как? – процедил сквозь зубы.

– Не знаю. Просто почувствуй.

И я почувствовал.

Почувствовал, как меня распирает от влившейся в меня чужой энергии, которая сконцентрировалась чуть ниже сердца и готова была проломить рёбра, вырываясь наружу.

– Ну уж нет! Хрен тебе! Не уйдёшь.

Сквозь боль, туман перед глазами и жуткую тошноту, я начал равномерно распределять силу по всему телу, потихоньку перенаправляя её в каждую клеточку тела, в каждую артерию, каждый кровеносный сосуд.

Постепенно становилось лучше. Боль начала отступать, принося видимое облегчение.

Я сумел открыть глаза, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Сергей тут же подставил плечо, на которое я с благодарностью облокотился.

– Уф-ф, не было печали.

Странно, когда я перенимал силу Стефании, ничего подобного не было.

– Почему так… – прохрипел пересохшим горлом.

– Потому что он не передавал тебе дар добровольно, при жизни. Сила почувствовала родственную силу, вот и потянулась к тебе, – пояснила Марта, – Да и ты был не готов принять такой объём.

– Но принял же, – хлопнул меня по плечу Серёга.

Прислушался к себе, ощущая, как с каждой минутой возвращаюсь в прежнее состояние, а ещё почувствовал, что действительно стал во много раз сильнее, правда теперь надо было научиться этой силой управлять и следить, чтобы она не вырвалась из-под контроля.

Руны в ритуальном круге полностью погасли, именно это позволило друзьям зайти внутрь и помочь мне подняться.

– Всё в норме, спасибо, – поблагодарил за поддержку, твердо вставая на ноги.

Немного мутило от выпавшей на мою долю силы, но это казалось сущей ерундой. Я даже не надеялся получить такой профит по окончанию боя.

Оглянулся в сторону деревни и замер, не веря тому, что вижу. Практически все жители Тумановки стояли за околицей, наблюдая за нами.

В глазах каждого читалось беспокойство. Они действительно переживали за меня, молча поддерживая. Вскинул кулаки вверх в качестве победного жеста, и люди издали восторженный рёв, лишь одна женщина осталась стоять со скрещёнными на груди руками, недовольно буравя меня взглядом.

Авдотья, что с неё взять?

Пусть и дальше злится. Не оправдались её надежды на то – что я погибну в поединке.

– Что с телом будем делать? Хоронить? – поинтересовался у друзей.

– Вот ещё, – фыркнула Марта, – Слишком много чести. Сжечь, только прежде вынести за пределы ритуального круга.

– Кар! Кар! Кар! – радостно возвестила о своём присутствии Каркуша, и спикировав мне на плечо, потёрлась головой о мою шею.

– Что, переживала пернатая?

– Кар! – подтвердила ворона.

– Не стоило. Спасибо тебе, что поделилась силой.

– Кар, – благосклонно ответила Каркуша, и вспорхнув с плеча, принялась кружить над поверженным врагом и победоносно каркать.

Я же огляделся в поисках коргоруша, но не заметив искомую нежить, нахмурился.

Надеюсь, с Фисой всё в порядке. Впрочем, узнаю, когда вернусь домой.

Жители деревни начали потихоньку расходиться, а мы с Сергеем и Прохором, вызвавшимся помочь соорудить погребальный костёр, отправились за дровами. Пусть Илья Соколов был нашим врагом, но по ведьмачьим законам, он заслуживал упокоения. Ко всему прочему, не хватало ещё, чтобы ублюдок восстал в виде упыря или того же Навья.

Когда огонь уже во всю полыхал, поедая тело пришлого Кромешника, вдалеке раздался характерный звук работающего мотора, а через пару минут, на дороге показался Уазик, обляпанный грязью с ног до головы.

– Это ещё кто к нам пожаловал? – произнес нахмурившись.

– Да чтоб ему пусто было! – в сердцах выплюнула стоящая рядом Марта, – Этого нам только не хватало.

Перевёл взгляд на ведьму.

– Поясни.

– Церковник местный. Один на девять деревень. Видимо что-то случилось, раз он к нам припёрся. Сам понимаешь, не жалует церковь нашего брата.

Надсадно кашляя, УАЗ проехал ещё некоторое расстояние и остановился буквально в десяти метрах от погребального костра.

С хлопком открылась дверь и наружу вылез толстый дядька с пухлыми щеками, хитрыми прищуром пронзительных, оценивающе смотрящий глаз и длинной бородой, достигающей практически до середины груди.

– Чего надо, Григорий Фомич? – недобро поинтересовалась Марта, смотря на церковника, как на врага народа. Мужчина поморщился, и вновь обведя нас взглядом, остановился на мне, видимо вычленив, кто здесь главный.

Проницательный зараза, с таким надо быть аккуратнее.

– Тьфу, бесовское отродье, – прошипел он, перекрестившись и сплюнув три раза через левое плечо, на что Марта язвительно ухмыльнулась.

– Поплюйся мне ещё тут.

– Тебя спросить забыл, ведьма.

– Марта, спокойнее, – осадил женщину, видя, что она начала заводиться, – Уважаемый, чем обязаны вашему приезду?

– А ты кто такой? Раньше я тебя здесь не видел.

– Кромешник, если это вам что-то говорит.

Церковник вскинул кустистые брови и более пристально посмотрел на меня, пожевав нижнюю губу.

– Преемник Стефании?

– Да.

– Хм-м, вот ты-то мне и нужен, ведьмак. Сразу скажу, не люблю я вас, нехристи, но ничего не поделаешь. Собирайся, поедешь со мной.

От такой наглости я даже потерял дар речи.

– С какой стати? – поинтересовался спокойно, хотя в глубине души начало закипать раздражение.

Приперся называется: ни здравствуйте, ни до свидания, сразу что-то требует.

Нет, так дело не пойдёт.

– Вы тут не командуйте, чай не у себя в приходе.

– Поговори мне ещё, бесовское отродье. Если я сказал собирайся, значит, делай, как говорю.

Смерил наглого служителя церкви пренебрежительным взглядом и отвернулся. Ну а что, я ему ничем не обязан, сам приехал, значит что-то от меня нужно. Вот и пускай тогда ведёт себя соответственно, а не как последнее хамло.

Каркуша, до этого мирно сидящая на ветке, гневно каркнула, и взлетев, описала над батюшкой дугу, явно примериваясь к обстрелу.

– Даже не вздумай, – произнёс строго, но церковник меня опередил, осенив ворону крестным знамением.

Каркушу, словно тряпичную куклу, швырнуло в сторону. Пернатая бестия ударилась всей тушкой о ствол дерева и скатилась на землю, упав на спину и дергая лапками.

Двинулся было к ней, но ворона ловко перевернулась. В глазах птицы сверкнули красные искры. Она злобно посмотрела на своего обидчика, явно готовясь к драке, и вновь взлетела.

– Куда? – одернул я её по связующей нити, – Не по Сенке шапка. Лети в деревню.

Моя немёртвая помощница протестующе каркнула. Пришлось натянуть нить.

– Лети, так мне будет спокойнее.

– Кар! – обиженно выдала она, но спорить не стала.

Я тоже решил не задерживаться. А-то, ишь ты, вздумал приказывать. Я не мальчик на побегушках. Пришёл бы как цивилизованный человек, попросил нормально, а то – собирайся, поехали.

Фигушки! Никому не позволю собой командовать, ещё и ворону мою обидел.

– Пошли, Марта, – кинул взгляд на догорающий костёр, – Прохор, Сергей, вы с нами? Или хотите составить компанию батюшке?

– Не-ее, – протянул местный алкаш, – Меня дома наливочка ждёт. Я и так задержался. Пора бы продегустировать.

Хмыкнул в ответ. Горбатого могила исправит.

Не торопясь, развернулся в сторону околицы и сделал несколько шагов.

Если я понял всё правильно, этот Григорий Фомич сейчас предпримет попытку меня остановить.

Мы не прошли и нескольких метров, как позади раздался зычный голос:

– А ну, стоять!

Я не обратил на окрик никакого внимания.

Марта дернулась, намереваясь что-то ответить, но я подхватил её под локоток и повёл дальше.

Усудец, вообще, решил не обращать внимания на незваного гостя, лишь поинтересовался у меня:

– Помощь нужна?

– Нет. Сам справлюсь.

– Кромешник, подожди, поговорить надо. Дело у меня к тебе есть.

Никакого почтения, но да ладно. Уже лучше. Тон церковник снизил, а в интонациях проскользнули просительные нотки. Конечно, ни в одном слове батюшки не было уважения, но это не значило, что я не хотел его выслушать. Мне было очень интересно, зачем он пожаловал.

– Идите, – обратился к Сергею и подтолкнул Марту вперёд, сам же обернулся в сторону приехавшего батюшки.

– Слушаю вас.

– Мне надо, чтобы ты отправился со мной и упокоил неприкаянные души или что вы там делайте с неверующими?

– Эм-ммм, неверующими? – спросил удивленно.

– Некрещёнными, – пояснил он.

Вот тут-то и задумался. А ведь действительно… Кто попадает в Навь? Ни в ад, ни в рай, а именно в Навь?

Теперь всё встало на свои места: некрещённые и атеисты, а так же ведьмаки, ведьмы, вурдалаки и прочая нежить. Именно их души забирает Морана. Все логично.

– А можно поподробней. Что именно у вас произошло?

Церковник недобро зыркнул в мою сторону, явно намереваясь сказать какую-нибудь гадость. Не удивительно. Такие как я ему поперёк горла. Для него без разницы: ведьмак перед ним, леший, вурдалак, домовой. Все мы для него на одно лицо – нечисть, но такая, с которой приходится мириться. Вот он и мирится.

– Да ладно вам, батюшка, одно дело делаем. Так давай обойдёмся без твоего пренебрежения. Я вот до недавнего времени обычным человеком был. Даже крещёным. В церковь иногда захаживал. Свечки за здравие и упокой ставил, но судьба распорядилась иначе. Теперь у меня другой удел. Не просил я этой силы, но и отказываться от неё не собираюсь. Ты же сам приехал с просьбой, так будь добр проявить терпение к тому – у кого ищешь помощи. Заметь, я не говорю ни слова про уважение.

Церковник тяжко вздохнул, словно нес на своих плечах всю тяжесть мира.

– Хорошо. Я попробую. В общем так, в деревне, где стоит мой приход, в последнее время неспокойно стало. Души неприкаянные туда-сюда бродят. Люд пугают по ночам, двое уже померло.

– От чего?

– Не знаю. Поседели за ночь, да и отдали Богу души. Словно кто-то их очень сильно напугал. Сердце остановилось.

– Хм-м, может просто инфаркт?

– А седина? Да и чувствую я потустороннее влияние. С вурдалаками, оборотнями, ведьмаками и прочей нежитью всё просто: кому кол в сердце, кому голову с плеч, для кого ритуал специальный провести, чтобы упокоились, а души… Если я бы мог их видеть, то сам справился, но увы… чего не могу – того не могу.

Батюшка скрипнул зубами от досады и сжал кулаки. Даже не представляю, чего ему стоило расписаться в собственном бессилии.

– А с чего ты взял, что это именно души?

– Так говорю же, чувствую я их.

Почесал затылок. Ехать не хотелось. После боя с пришлым Кромешником я мечтал как следует отдохнуть, но для начала разложить по полочкам весь поединок, пока не забыл детали. В будущем обязательно пригодится. Нужно было учесть все плюсы и минусы, вычленить ошибки, но… видимо не судьба, придётся с этим обождать.

– Ладно, поехали, посмотрим, что у тебя там, – кивнул церковнику.

Можно было отложить поездку до завтрашнего дня, но я решил ковать железо пока горячо, и сделал это не потому – что хотел помочь батюшке, точнее, не только…

Моране нужны были души, и чем раньше я их доставлю – тем быстрее погашу долг. Вряд ли Навьи, обитающие в деревне, где стоит приход Григория Фомича, уйдут по доброй воле. Незаконченные дела – вот в чем причина. Нужно узнать, чего они хотят, а уж после, не торопясь, помочь им их завершить. Правда придётся с ними договориться, чтобы ушли куда-нибудь подальше в леса и не мозолили глаза церковнику.

Ещё раз посмотрел на Григория Фомича, усаживаясь в Уазик. Встречал я таких как он – твердолобых. Вобьют что-нибудь себе в голову и всё – с места не сдвинешь, а тут ещё священнослужитель: вера, помноженная на упрямство. Не соглашусь или не сделаю того, чего он хочет, возомнит меня врагом номер один. А мне это надо?

С батюшкой лучше дружить или хотя бы не враждовать, как я говорил ранее: практически одно дело делаем.

Машина тронулась с места, и меня подкинуло вверх. Прав был тот, кто сказал: «В России две беды – дураки и дороги». В последнем я убедился за последнее время.

– Можешь рассказать поподробнее, – обратился к батюшке.

– Да что тут рассказывать? Люди болеть начали уже с месяц как. Двое позавчера померли. Врач, конечно, поставил диагноз – инсульт, но не верю я в это. Не может такого быть со здоровыми молодыми людьми.

– Нынче всё бывает.

– Всё – да не всё. Приходили они ко мне намедни. Жаловались. Говорили, что нехорошо резко стало, словно кто-то сосёт из них жизнь.

– А в больницу обращались?

– А то… Ходили, как не ходить, только толку никакого. Полностью здоровы. Ни давления, ни болячек хронических. Ничего. Да и резкая седина… Она ведь от страха только бывает. Ну и мои ощущения не спишешь со счёта. Прошелся по избам покойников, освятил. Всё честь – по чести. Если бы души были внутри, подействовало, но видимо отлучились куда-то, потому как сегодня ещё четверо жителей слегли. Вроде ничего не болит, но сил подняться не хватает. Вот и подумай, что может быть причиной?

– Мда, похоже, ты прав.

– Я всегда прав.

Усмехнулся. Не знаю, как в друге разы, но сейчас батюшка точно не ошибся. Все признаки на лицо.

– Скажи, а в деревне в ближайшее время никто не умирал?

– Ну почему же, Иван Федотов представился. Хороший был парень, а уж мастер какой Из говна конфетку сделает.

– И что с ним случилось?

– Несчастный случай. Придавило бревном. Дом решил перестроить, не повезло бедолаге.

– Так может это его душа у вас в деревне колобродит?

– Нет, – твёрдо произнёс батюшка, – Он верующим был, да и отпевание я проводил сам. Всё как положено. Кто-то другой людей губит. Наверняка из пришлых, и сдаётся мне, не один.

– Почему так решил?

– Не знаю, но чуйка меня редко подводит.

– Что же, разберёмся на месте. Жаль только, что в середине дня поехали. Лучше бы на ночь глядя.

– Тьфу на тебя! Ночь – бесовское время.

– Как раз то – что надо, но да ладно, сейчас тоже можно.

Днем Навьи менее активны. С одной стороны – для меня проще с ними сладить, с другой – в тёмное время суток они более разумны и контактны. Главное, не переборщить, пока буду отлавливать неприкаянные души. Они точно станут сопротивляться, а в связи с тем, что я получил сегодня новую порцию силы, могу потерять контроль и случайно их развоплотить. Придётся действовать очень осторожно.

Спустя полчаса езды по просёлочной дороге, по кочкам и буеракам, мы практически благополучно, за исключением моего отбитого зада, добрались до Перловки.

– Приехали, – констатировал церковник, – С чего начнём?

Глава 20

Честно говоря, я сам не представлял, с чего можно начать. Необходимо было пройтись по деревне и посмотреть своими глазами на происходящее. Может, тут ничего не было, и Григорию Фёдоровичу только показалось, что в смертях жителей деревни виноваты Навьи.

– Пойдёмте, прогуляемся, – предложил церковнику, на что тот задумчиво кивнул.

Воздух был пропитан запахами прелых листьев, дыма из печей и свежескошенной травы.

Тишина, нарушаемая лишь редким криком петуха или шорохом листвы, навевала покой. За забором: то – там, то – тут, мелькали фигуры местных жителей.

Вздохнул полной грудью и тут почувствовал ЭТО. Среди, казалось бы, безмятежного умиротворения, я отчетливо ощутил тонкие нити напряжения и страха, исходившие от местных обитателей.

Люди были напуганы. Уверен, что ещё и батюшка внес в их чувства свою лепту. Наверняка, разглагольствовал о душах, выпивающих жизнь односельчан.

– Скажи, Григорий Фомич, ты беседовал с прихожанами по поводу Навий? Давал им наставления?

– А как же, – кивнул в ответ батюшка, оглаживая свою длинную бороду и степенно вышагивая рядом со мной, – Не должны они находиться в неведении. Пришлось просветить малехо, чтобы не пугались, да глупостей не делали?

– Это каких глупостей?

– Так это… – замялся церковник, – Петька Симонов сразу смекнул, что дело нечисто и начал панику разводить. Мол, надобно в город ехать. Колдуна по объявлению нашел. Хотел к нему обращаться. Деньги стал с соседей собирать, чтобы, значит, заплатить бесовскому отродью.

– Кхм-м, кхм-м, – закашлялся демонстративно.

Григорий Фомич повернул голову и поморщился.

– Извиняться не буду, – буркнул недовольно, а затем махнул рукой, – Да и вряд ли в Чердыни настоящий ведьмак завёлся. Наверняка шарлатан обыкновенный, разводящий людей на деньги. Поэтому, собрал всех на центральной площади, освятил, молебен прочёл, да пообещал, что разберусь с нечистью, повадившейся губить безвинных людей.

Ага, а в итоге, нагнал ещё большего страху.

Не сомневаюсь, что мотивы батюшки были направлены на благо жителей деревни. Церковник хотел предупредить, дать понять, чтобы обитатели Перловки были осторожнее, внимательнее, бдительнее и не ударились в панику. Только вот эффект, похоже, оказался совершенно противоположным.

Нервозность так и витала в воздухе.

На меня поглядывали с опаской, даже не смотря на то – что я шёл рядом с батюшкой, и постоянно крестились. Это напрягало. Особенно неприятно стало, когда высокая дебелая баба осенила меня крестом.

Тьфу!

Такое чувство, словно под кожу забралось миллион червей, которые начали непрерывно копошиться.

Передёрнул плечами, пытаясь сбросить невыносимый зуд, растекшийся по всему телу.

Интересно, что произойдёт, если меня церковник перекрестит, а не простой невежда?

Даже знать не хочу. Наверняка, ничего хорошего. Умереть – не умру, а вот незабываемых ощущений отхвачу по самое не балуй.

Вывод, с церковью нужно дружить, а не воевать, или хотя бы найти точки соприкосновения и взаимовыгодно сотрудничать.

Григорий, живущий в глубинке, и так считает ведьмаков бесовским отродьем, но в силу того, что сталкивается с такими как я, довольно часто, вполне дружелюбен. Уверен, до тех пор, пока кто-то из нашей братии не перейдёт ему дорогу.

А вот что до остальных, тех – кто служит в крупных городах?

Сдается мне, что многие даже разговаривать не станут, а шарахнут благословением, обольют святой водой, приложат святым крестом, а при возможности – сожгут, чтобы уж наверняка.

Краем глаза заметил, как к нам бодрой, семенящей походкой приближался кособокий мужичонка в коричневом кафтане и потрёпанных брюках, скидывая на ходу перчатки, испачканные в навозе.

Почему в навозе?

Да потому – что запах от него стоял соответствующий.

– Чего тебе, Петька? – проворчал церковник, устало покачав головой, и едва заметно скривился, впрочем, тут же приняв благостное выражение лица.

– Не хорошо, Григорий Фомич! Ох, не хорошо! – немного пришепелявливая, произнес он, – Сколько дней прошло, а вы всё так и не решили проблему. Сегодня вон, Катька Митяева слегла, и Сенька Митрофанов встать с постели не может, и это… Лидка Клюева в бреду мечется.

– Ох, охрани Господь их души, – выдохнул церковник, на лбу которого моментально проступили морщины.

– Хватит уже! Наелись мы твоих обещаний, Григорий Фомич, – зло бросил Симонов, – Уже две неделю люди болеют, а ты бездействуешь. Хочешь, чтобы пол деревни вымерло? Людей до отчаяния довести, а потом сотворить чудо, выставив себя спасителем?

– Цыц, Петька, уймись! – прогремел зычный голос батюшки на всю округу, – Не умрёт больше никто. Я из-за вас пошёл на сделку с совестью, и вот… – указал на меня церковник, – Привёл ведьмака. Да не шарлатана какого-нибудь, а самого настоящего. Вдвоём мы быстро нечисть изведём, да болезных на ноги поставим., если, конечно, под ногами никто путаться не станет.

Петька же сделал пару шагов назад, уставившись на меня немигающим взглядом, затем икнул и перекрестился.

В очередной раз поморщился.

Вот спрашивается: чего он испугался?

Сам же хотел в город ехать на приём к ведьмаку, а как меня увидел, сразу чуть в штаны не наложил от страха.

Две бабы, находящиеся к нам ближе всех и слышавшие весь разговор, переглянулись, и тут же, перешёптываясь, поспешили убраться прочь. Наверняка через полчаса каждая собака в Перловке будет знать, что в деревню пожаловал ведьмак.

Как только жители скрылись с наших глаз, повернулся к церковнику.

– Не стоило раздавать таких обещаний, Григорий Фомич, – Откуда вы знаете, что больше никто не умрёт?

– Господь Бог не допустит, да и мы сделаем для этого всё возможное. Так ведь, Кромешник? – сурово посмотрел на меня батюшка, словно ожидая, что я пойду на попятную.

– Сделать-то – сделаем. А вот успеем ли?

– Значит, нужно поторопиться.

– Нет. Торопиться мы не будем, иначе можем что-нибудь упустить. Предположим, выловлю я одну Навью, а другая, почувствовав угрозу, скроется… Что тогда? Я уеду, а она опять начнет творить своё бесчинство. К тому же, ты сам говорил, что душ может быть несколько.

Церковник задумчиво поскрёб бороду.

– Твоя правда. А что тогда делать?

– Устроим ловушку. Мне нужно чтобы всех заболевших перетащили в одну избу. Даже тех, у кого лёгкое недомогание. Остальных – прочь. Сам останешься наблюдать. Только молитвы не читай и не освящай помещение, а то мне в нём будет тяжело находиться.

– А ты что?

– А я пока прогуляюсь вокруг деревни. Погляжу, что да как.

– Время только потеряешь, – проворчал Григорий Фомич.

– Может быть. Примерно часа через полтора вернусь. К этому времени, чтобы около избы ни одного постороннего не было. Мне необходимо по-тихому нанести руны на стены дома, запечатав Навий внутри, чтобы они не смогли выбраться, когда я займусь их отправкой за грань.

– Сделаю, только уж и ты, Кромешник, не оплошай.

– Постараюсь изо всех сил. Ах да, ещё кое-что, – уже направляясь в сторону околицы, повернулся к церковнику, – Я не лекарь, так что быстро поставить на ноги пострадавших не смогу.

– Это уже не твоя забота, – отмахнулся Григорий Фёдорович, – поправятся с Божьей помощью.

Спорить не стал. Я свою работу выполню, а дальше, пускай обычные врачи справляются. Могу, конечно, кого-то из ведьм в Перловку отправить, чтобы подлечили болезных, но сдаётся мне батюшка будет против.

Впрочем, если нет ничего критичного, организм сам справиться. Не быстро, но месяца через два, даже не вспомнят о своем временном недуге.

– Если кому станет хуже, звони, – предупредил батюшку.

Ещё по дороге в Перловку я продиктовал ему свой номер телефона, так, на всякий случай.

Григорий Фомич не ответил, но я понял, что он меня услышал.

Церковник бодрым шагом отправился выполнять поручение, и я издалека услышал его уверенный голос, отдающий команды местным жителям.

Не знаю, почему я решил выйти за территорию Перловки, меня словно что-то толкало вперёд.

Надо. Надо идти.

Своей чуйке я доверял, поэтому, не задумываясь, потопал в том направлении, куда вела меня интуиция.

Двигался не торопясь, в определённую сторону, даже под ноги не смотрел, сконцентрировавшись на своих ощущениях, и удаляясь всё дальше и дальше от деревни, а ведь хотел только побродить рядом.

Перловка осталась позади. Обернулся, едва различая покатые крыши изб.

Как назло, заморосил мелкий дождик, заставляя поёжиться и смахнуть с лица капли воды.

Впереди показалась высокая стена деревьев, и я направился в её сторону, чтобы потом пройтись вдоль края.

Внимательно прислушался к шелесту листьев, к тихому пению птиц, доносящемуся из глубины леса. Не тонкое место. Не граница Кромки. Обычный, ничем не примечательный ельник.

Шагнул под кроны деревьев, пробираясь глубже. Рубашка и брюки почти сразу пропиталась влагой.

Кусты цеплялись за одежду, но я не обращал на это внимания, сосредоточившись на своей цели.

Чуйка вела меня в глубину прилеска, туда, где деревья росли плотными рядами, а воздух становился более холодным и влажным.

– Ага, – кажется я на что-то наткнулся, – пробормотал себе под нос.

Ускорил шаг, сосредоточив всё внимание на земле, и выискивая любые несоответствия.

Что я искал?

Безымянную могилу, скрытое от внешнего взора захоронение.

И я нашёл.

Пока не был стопроцентно уверен, связано ли оно с происходящими нынче событиями в Перловке, но пройти мимо не смог.

Не зря же чуйка привела меня именно в это место.

Как таковой могилы здесь не было, но я отчётливо понимал, что в двух шагах от меня, под слоем сухих веток и невысоких кустов, на глубине чуть больше полутора метров, были погребены человеческие останки.

Хм-м, ещё одна грань моего дара? Раньше я ничего подобного почувствовать не мог. Впрочем, даже не пытался.

Присел, разгребая опавшую хвою, и положив ладони на землю, прислушался к ощущениям, почти сразу же уловив чёткие эманации смерти нескольких человек, причём, смерти насильственной.

А вот и те, кто, скорее всего, стали неприкаянными душами и сейчас мучили жителей деревни.

– Кто же вы такие? И как здесь оказались?

Ответов на этот вопрос у меня не было, но я знал, что скоро их получу.

Почувствовав в кармане вибрацию, достал телефон и посмотрел на экран. Церковник.

– Слушаю, Григорий Фомич.

– Кромешник, где тебя черти носят? – раздалось в ответ.

– Неважно. А что случилось?

– Возвращайся скорее. Лидке совсем плохо стало. Нужно что-то делать, а то умрет малая. Если не успеешь, так и знай, смерть семилетней девочки будет на твоей совести.

Выругался сквозь зубы.

– Иду, и это… Григорий, как хочешь, но удержи её любыми способами. Дай мне необходимое время.

– И как я это сделаю? – огрызнулся батюшка.

– Не знаю, псалмы свои читай, то есть, молитвы, силу свою ей передай, должна же она у тебя быть. Ты же не простой обыватель, а слуга Божий. Действуй.

– Но ты же сказал, что тебе тяжело будет, если я…

– Выдержу как-нибудь, – бросил в ответ, сбрасывая звонок, и резко поднявшись на ноги, понесся в сторону Перловки.

Только бы успеть.

Даже не спросил, завели ли всех больных в одну избу. Надеюсь, успели. Григорий Фомич мужик деятельный, должен был управиться.

За околицу влетел на всех парах и чуть не споткнулся на ровном месте, останавливаясь и переводя дух.

– Да твою же… бабушку Стефу! Как так-то?

Покрутил головой, понимая, что не поинтересовался, куда именно увели захворавших.

Заметил через пару участков промелькнувшую тень и бегом кинулся в том направлении, чуть не налетев на показавшуюся из-за угла симпатичную девушку.

– Ай-ай! – взвизгнула та, быстро развернувшись и намереваясь удрать, но я ловко ухватил её под руку.

– Постой.

– Господин колдун, пожалуйста… Я ничего не сделала. Не надо насылать на меня порчу, – испуганно пропищала она.

– Тьфу, ты, дурёха, – криво усмехнулся, – Даже не собирался. Скажи, куда отвели всех больных?

Девчонка вытаращила на меня свои глазищи, но отвечать не спешила.

Пришлось встряхнуть малахольную, чтобы вернуть дар речи.

– Вво-н тту-да, – пролепетала она, заикаясь, и указала пальчиком куда-то вправо.

– Понятно, что ничего не понятно, – пробормотал раздражённо, – Пойдём, покажешь.

– Нет, – отчаянно замотала головой девушка, от чего её косички забавно начали мотаться из стороны в сторону.

– Ты хочешь, чтобы твои односельчане поправились?

– Угу, – долетело до меня еле слышное.

– Тогда поторопись. Иначе можем не успеть, и кто-то умрёт.

Девчонка спохватилась, и ухватив меня за руку, потащила по деревенский дороге, совершенно забыв про свой страх.

– Вот здесь, – указала рукой на нужный дом, а затем, нерешительно добавила, – Вам помощь не нужна?

– Нет.

– У меня там сестренка младшая, Лида. Спасите её, господин колдун.

– Я ведьмак, – поправил зачем-то машинально, – Иди домой. Сделаю всё – что смогу.