Текст книги "Полуостров сокровищ (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Зимин
Соавторы: Татьяна Зимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Это сделал я. Вот. Такие дела… – еле ворочая языком, подтвердил я и утер лицо.
На глаза всё время капало, я думал вода, а отняв руку и посмотрев на ладонь, понял, что кровь. Красная. Не зеленая. Интересно, чья она? Голос был чужим. В голове бухали волны и меня изрядно пошатывало.
Это откат, подумал я. От Пыльцы… Но Пыльцу-то я не принимал… всё сделал камень.
Усмехнувшись, я медленно опустился на мокрый песок, и чтобы не упасть, оперся рукой в обломок самолета. Вокруг мельтешили чьи-то лица, кто-то хлопал меня по щекам – это воспринималось как далекое постукивание, а в глазах темнело. Я хотел махнуть рукой, улыбнуться и сказать, что всё путем, но не мог – губы онемели, глаза сами собой закрылись и я провалился во тьму.
Глава 21
Маша
Спал Ванька мертвецким сном. Когда ему чистили рану в плече и зашивали длинную царапину на лбу, он только страдальчески вздернул бровки, как ребенок, которому приснилось страшное, но глаз так и не открыл. Я даже начала бояться – целые сутки прошли, столько всего случилось за это время, а он…
– Богатырские подвиги требуют богатырского отдыха… – вскользь, проведя рукой по его волосам, заметила Ольга.
После битвы, после того, как княгиня практически в одиночку завалила иглобрюха, о том, чтобы её казнить, никто и не заикался. Как-то так получилось, что она вдруг стала всем руководить и распоряжаться, и слушались её при этом беспрекословно и шпаки и дружина. А уж как был рад доктор Борменталь – словами не передать. Так с улыбкой и проработал всю ночь и весь следующий день, по локоть в крови, в одной руке – скальпель, в другой – игла… И – ни в одном глазу. В миг трезвенником сделался.
Лумумба на какое-то время выпал из моего поля зрения: сначала он со всеми магами отражал атаки кайдзю со стены, затем ушел в город – тушить пожары и гасить вспышки вандализма.
А я всё это время, после ссоры с Ванькой, провела с Сигурдом. Когда собственный напарник попытался отправить меня домой, подальше от военных действий, я так разозлилась, что соображать перестала, и просто побежала, не разбирая куда. Вот ноги и принесли меня на пристань, к «Молоту Дьюрина».
Ребята как раз пересчитывали боеприпасы. Пропустить битву с кайдзю они не согласились бы ни за какие коврижки, даже если б им пообещали набить полный трюм рыбы и вдобавок подарить каждому по девушке.
Сигурд был счастлив: морские чудовища обеспечивали его парням все тридцать три удовольствия: битье, бухло – после битвы, разумеется, и ворье – на черном рынке кости, зубы и шкура кайдзю стоили баснословных денег. Не знаю, какой смысл покупать части дохлых магических тварей, ведь они существуют ровно до тех пор, пока не завалят создавшего их мага, но – у богатых свои причуды.
В общем, собрав всё имеющееся оружие, викинги построились и бодрой рысью рванули на пляж – отстаивать высокое звание первых на деревне драчунов. Мне Набольший вручил ручной пулемет – вот кто не считал меня обузой, которая только путается под ногами! На мгновение даже подумалось: бросить всё и уговорить ребят податься в пираты. Стать грозой морей, как капитан Блад. Но я эти мысли мужественно отринула. Как раз накануне, когда еще в порубе сидели, Толстый Вилли показывал мне фотокарточки семерых белоголовых пацанов и могучей тетки с косой вокруг головы – своей ненаглядной женушки… И тут я подумала: а ведь у меня тоже есть семья. Причем не маленькая. Бабуля и Ласточка с Обрезом, Таракан, Ванька С Лумумбой… Что мы поругались – это ерунда, с Ласточкой мы постоянно ссорились, и даже дрались, а потом, когда мирились, только ближе и родней делались.
Сейчас, сидя в походной палатке красного креста и дожидаясь Ванькиного пробуждения, я всё же немного побаивалась: а вдруг он мириться не захочет? Окатит равнодушным взглядом и отвернется… Я этого не переживу. Тогда точно придется в пираты уходить. А что еще остается?
Я потихоньку взяла его за руку. Вот Базиль на суде сказал, что Ваньке пришлось умереть, чтобы попасть к реке Смородине, пообщаться с князем Игорем и добыть доказательства невиновности Ольги. Точнее, найти свидетеля, который знает, кто убил князя и даже сам всё видел. А словам духа, как я уже успела убедиться, можно верить железобетонно: мертвые не врут.
И всё же надо у Базиля провентилировать, что он имел в виду, насчет Ванькиной смерти… Я беспокойно заглянула ему в лицо: на вид – такой же бугай, как обычно. Ну, чуть глаза провалились, да рот стал пожестче, скулы заострились, подбородок отвердел – как будто в один день ушло из него всё жеребячье веселье, вся юношеская пухлость, и напарник стал окончательно взрослым. Разве что седых волос не видать…
А вот Лумумба поседел окончательно. Раньше его роскошная шевелюра была только слегка мукой присыпана. Перец с солью, как говорится. А сейчас – сплошная сахарная вата. Но это, на мой взгляд, его ни чуточки не портит, а только придает импозантности. Жалко, что Ольга этого не замечает.
Мне кажется, они друг другу очень подходят. Но Ольга теперь совсем важная – весь город к ней за советом бежит: что с дохлыми кайдзю делать, да как стену чинить, кто в дозоры ходить должен, какое имя младенцу дать, и чью траву отвязавшаяся коза съела… Сразу после битвы княгиня вернула летучие отряды на воздушных шарах – сказала, если б они всё время в воздухе были, кайдзю бы заметили намного раньше, а к городу и вовсе б не подпустили… А деда Фира обещал меня с собой в дозор взять и на воздушном шаре покатать – правда здорово?!
Сидя на краю кровати, я от нечего делать болтала ногами. Решила во что бы то ни стало первым делом с Ванькой помириться, а значит, должна быть здесь, когда он проснется.
Я правда на него очень злилась. Но увидев кайдзю, обо всем забыла. Они были не просто громадными – что я, драконов не видала? Морские чудовища поражали своей инородностью, и поэтому пугали до чертиков. Зачем они здесь? Кто их сотворил? И, самое главное, как их убить?
А потом я увидела Ваньку, как он бредет по воде, и залив в самом глубоком месте ему по колено…
Осознав всё его величие и мощь, я вдруг поняла, что являюсь крошечным мышонком, песчинкой, оказавшейся в водовороте стихий. Что я могу, по сравнению с такими исполинами духа, как Ванька и Лумумба? Когда напарник просил меня остаться дома, он не хотел обидеть. Он просто за меня боялся. А значит… Впрочем, об остальном я пока думать не буду. Других проблем хватает.
Я вновь поболтала ногами. Скучно так просто сидеть, когда все остальные делом заняты. Даже Гамаюн со мной не пошла: она теперь неотрывно рядом с княгиней, сидит у той на плече, а на всякую мелочь вроде простых людей и внимания не обращает. Удивляюсь, как хрупкая на вид тетенька выдерживает эдакую тяжесть.
Вам наверное хочется узнать, почему всем распоряжается княгиня Ольга, а не Сварог? М-да… В общем, тут такое дело…
– Маша?
– Ванька! Ты проснулся! Ты…
Забыв обо всём, я бросилась напарнику на шею, стараясь, чтобы он не увидел моего лица. Слёзы брызнули сами собой, я даже разозлилась: как кисейная барышня, право слово… Но я была так рада, так счастлива, что он наконец проснулся! Но… почему он молчит? Обижается?
– Вань, ты чего молчишь?
– Ты меня душишь.
– О.
Чинно присев рядом на кровать, я взяла его за руку.
– Вань… Прости меня, ладно?
Он посмотрел черными, без зрачков глазами, а потом медленно, будто позабыл, как это делать, улыбнулся.
– Ты меня тоже. Я там на площади глупостей наговорил, никакая ты не…
– Ладно, проехали. Мир?
– Мир.
Он спустил ноги с кровати и растерянно оглядел себя: кроме больничной распашонки в веселенькую надпись «Минздрав», на нем ничего не было. Ванька моргнул, провел рукой по ногам – на них тут же оказались зашнурованные берцы и плотные армейские штаны с настоящим кожаным ремнем и квадратной пряжкой. Провел по забинтованной груди – и та покрылась камуфляжной курткой. Провел по лицу – и трехдневной щетины как не бывало, только щеки остались такими же бледными, как и были.
– Ух ты! А я думала, ты так еще не умеешь. Тем более, без Пыльцы…
Ванька смущенно потупился и вздохнул.
– Это как раз та часть, которую я должен тебе рассказать.
– Ладно. Идем, там столы накрыли, прямо на пляже. Пожрем, заодно и расскажешь.
Я вскочила. Во всем теле будто булькали пузырьки. Ванька проснулся, и нисколько на меня не сердится. Мы помирились, и больше не поссоримся. Никогда-никогда!
– Давай лучше здесь, – поймав за руку, он посадил меня рядом и обнял за плечи. А потом, глядя в пол, поведал свою историю.
Пока я ревела, беззвучно глотая слёзы и только чуть шмыгая носом, он сидел рядом и держал меня за руку. Не лез с утешениями, не пытался что-то сказать, а просто сидел и ждал, когда я успокоюсь. За что я ему очень благодарна. А еще мне ни капельки не было стыдно. Бабуля, между прочим, всегда говорил: иногда не грех и поплакать, если уж очень хреново… А мне так хреново наверное, никогда не было.
– Так ты всё-таки умер, – сказала я, успокоившись и подтерев сопли. Идти никуда не хотелось. И есть не хотелось. Да и вообще ничего больше не хотелось.
– Похоже на то, – вытянутая Ванькина рука вдруг стала прозрачной. Стали видны вены, сухожилия, кости… а потом она и вовсе исчезла. Я взвизгнула.
– Извини, я не подумал, – в руке, ставшей вновь нормальной, появился носовой платок. Белый, в синюю клеточку. – На вот, возьми.
– А он не укусит?
– Да нет конечно, – рассмеялся напарник. – Просто через Навь удобнее. Ну там, вещи всякие доставать… Или угол срезать…
Мне было не по себе от его черных, будто дырки в земле, глаз. Казалось, сквозь Ваньку смотрит кто-то другой…
– И Пыльца тебе тоже не нужна?
– Не-а. Могу сколько хочешь колдовать, и ничего мне не сделается!
– Круто. Будешь теперь, как лампа Аладдина.
– Я не виноват, – он понурился. – Просто так получилось.
Мы помолчали, сидя рядышком на походной койке. От нечего делать я ковыряла пальцем поролоновый матрас.
– Останешься в Мангазее?
– Наверное. Сторожем на кладбище устроюсь…
– То есть, будешь жить даже немножко лучше, чем князь?
– Типа того.
– Я тогда тоже здесь останусь, – я неожиданно поняла, что это – офигенный выход. К чему страдать и плакать, когда проблему так легко решить? Жили же Ольга с Игорем… – А чего? Нормальный город. Устроюсь в Летучий отряд к деду Фире…
– Они девок в дружину не берут.
– Меня точно возьмут. Олег уже обещал…
– Когда это?
В его голосе и вправду ревность, или мне послышалось?
– Ну… – я скромно опустила глазки. – Когда мы с викингами завалили того топороголового… Олег сказал, что лично меня хоть сейчас бы в дружину взял. Он пока временно дружиной командует, потому что Сварог…
– Да, – кивнул Ванька. – Я знаю.
– Он, наверное, всех нас спас. Весь город, в смысле. Еще немного, и Кайдзю пролез бы за городскую стену, а там…
Я приободрилась. Ничего, и в Мангазее проживем. Будем к Ласточке в гости ездить – Игорь же в Москву ездил ненадолго, значит, и Ванька сможет…
– Вот бы и Лумумбу уговорить, – сказала я вслух, продолжая свою мысль. – Стал бы новым сыскным воеводой, женился снова на княгине…
– Нельзя тебе оставаться, – вдруг сказал Ванька. Я не поверила своим ушам, а он зачастил: – Бвана ни за что не согласится на одном месте осесть, тем более, рядом с Ольгой. А без напарника ему никак нельзя. Кто за ним присмотрит? Кто спину прикроет? Он ведь только делает вид, что крутой, как вареное яйцо, а на самом деле…
– Лысый черт тебя подери! Опять всё за меня решил, да? – разозлившись, я соскочила с кровати. – Думаешь, мне нянька нужна? Думаешь, гвоздь тебе в пузо, я сама не справлюсь? Да если хочешь знать… – и тут я замолчала. Вдавила ногти в ладони что было сил, и зажмурилась. Нет. Лучше промолчу. Слишком часто приходится жалеть о том, что я говорю…
– Знаешь, не обязательно решать прямо сейчас, – примирительно сказал Ванька и поднялся. – Идем лучше покушаем. А то в брюхе так бурчит, аж переночевать негде… Слона бы съел.
– Всего бы не съел. Подавился бы.
– Ну, не съел – так покусал бы.
– Ты же мертвый. А мертвые не кусаются.
– Это ты зомби не видела. А еще охотница…
– Сам ты не видел! Да я этих зомби, может, побольше твоего видела, – я шутливо толкнула его в плечо, и случайно попала прямо по ране. Ванька взвыл. – Ой, прости, прости. Я не нарочно.
– Жить буду, – он потер плечо и принюхался. – Шашлыки, что-ли, жарят?
– Сегодня общая тризна. Похоронили всех еще вчера, пока ты тут храпака давал, а сегодня Ольга распорядилась накрыть столы прямо на пляже. Ну, на том месте, где битва была…
Выходя из палатки, я взяла напарника за руку. Обычная теплая рука. Вся в царапинах и ногти обломаны. Всё, как у людей…
Море было тихое-тихое. Будто устало за эти дни бузить и буянить и тоже прилегло отдохнуть. Мы шли по самой кромке прибоя, по пенному следу. В прозрачной воде колыхались зонтики медуз, похожие на скопления выброшенных полиэтиленовых пакетов, а плотный песок был усыпан ракушками. Среди них попадались и плоские, и круглые, и закрученные спиралью. Вот бы взять и отыскать жемчужину!
– А откуда ты про Сварога узнал? – спросила я, вспомнив недавнюю перепалку.
– Я его видел. На Той стороне, когда помогал теням сквозь Завесу пройти.
По спине пробежали мурашки. Никак не могла привыкнуть к его новым талантам. А еще, когда Ванька говорил о Том свете, у него делался ТАКОЙ голос…
– Ольга распорядилась его со всеми не хоронить. Сварог теперь – народный герой, и его похоронят в море, как князя Игоря.
Берег выглядел совсем, как в наш первый день в Мангазее. И праздничная толпа и лоточники и воздушные шары с матюгальниками. Имели также место карусель и высокий плот из кедровых поленьев, с телом на самом верху… Не верилось, что прошла всего лишь неделя.
Седую голову Лумумбы и светлую косу княгини я заприметила издалека, они сидели за накрытым столом, прямо как простые смертные. Рядом, подперев голову локтем, блаженно щурился на солнце доктор Борменталь. Дальше сидели Олег и Сигурд – отодвинув тарелки и чашки, краснея лицами и надувая жилы на шее, они мерились силами в армреслинге. Иногда почти побеждал Сигурд, иногда – Олег. Гамаюн, в своём репертуаре, молотила свежие огурцы как патентованная овощерезка.
Завидев нас, все оживились. Олег и Сигурд бросили свои игрища, подбежали к Ваньке и давай мять ему бока и хлопать по спине. Ольга, поднявшись из-за стола, звонко расцеловала напарника в обе щеки, доктор пощупал пульс и заглянул в зрачки, и только Лумумба, повернувшись ко всем спиной, даже не думал радоваться. Наверное сокрушается, что если б не сидел пьяный в бане, а пошел в Зону вместе с Ванькой, всё могло повернуться по-другому… Но я, по здравом размышлении, его простила. От судьбы не уйдешь, будь ты простой человек или маг в законе…
После всех охов и ахов Ваньку наконец-то подпустили к столу. Как он ел! Гамаюн, оставив в покое черную икру, подскочила поближе и стала провожать завистливым взглядом каждый кусок.
– Вот бы и мне вместо клюва такую пасть иметь… – пробормотала она. – Остановите его, кто-нибудь! Эдак он весь стол сожрет, вместе со скатертью… Нет, не могу больше на это смотреть, – сложив крылья на груди, птица отвернулась. Ты б хоть запивал, что-ли… – посоветовала она через плечо.
– Угм… – Ванька, заглотив гигантский кусок пирога с рыбой, запил его целым кувшином клюквенного морсу. – С самой смерти ничего не ел.
– Расскажите голубчик, как вы этого духа отыскали, – попросил доктор Борменталь, когда напарник, сыто отдуваясь, откинулся на лавке.
– Это не я его отыскал, а можно сказать, он меня, – объяснил он. – Когда Игорь отдал мне ключ – выпростав из-под рубахи веревочку, Ванька продемонстрировал всем желающим небольшой золотой ключик, – вокруг стали собираться духи, скопившиеся за то время, пока Зона была без Привратника. Все новенькие, без году неделя. И только один – постарше, месяцев шести. Увидев его смерть, я сразу всё понял.
– Так кто это был? – жадно спросил Олег. – После объявления тревоги всё это вылетело из головы, но сейчас неплохо бы расставить все точки, – он многозначительно покосился на княгиню.
– Данилу Кручинина, так же, как и князя Игоря и финдиректора Жадина, убил Сварог… – тихо, ни на кого не глядя, ответил Лумумба. Все окаменели. Учитель, протянув руку к середине стола, взял самую пышную ватрушку и принялся крошить её вороне. Та благодарно заурчала. – Я это понял довольно давно, еще после убийства Жадина.
– Так почему вы никого не поставили в известность? – доктор был вне себя. Так же, как и я. И Олег. Одна княгиня сидела спокойно, будто её это всё не касалось.
– У меня не было доказательств, – пожал плечами Лумумба, и улыбнулся. – А что стоят обвинения без улик?
– Вы же маг! – воскликнула я. – Вы могли бы сотворить какие угодно улики, главное – наказать виновного! – на меня посмотрели с осуждением все. Даже Гамаюн. – Ну ладно, не сотворить. Но поискать-то можно было!
– Чем мы с тобой и занимались, младший падаван, – устало закатив глаза, ответил наставник. – Всё оставшееся нам время…
– Но… Зачем? – бурно пожал плечами доктор. Опять у него пенсне болталось где-то за ухом, а галстук развязался и вымок в мясной подливке. – Зачем было Сварогу всех убивать?
– По разным причинам… – начал говорить Лумумба, но его опередил Олег.
– Отец ненавидел магов. Он с трудом согласился на то, чтобы включить магов в Летучие отряды, был против легализации продажи Пыльцы, а уж к дружине не подпускал их и на пушечный выстрел. А Данила страстно желал стать магом. И даже потихоньку учился… Отец просто не мог стерпеть, что дружинник, солдат, переметнулся. Он счел Данилу предателем, и, понимая, что общественность его не поддержит… Он и брата из дому выгнал, – воевода отвернулся. – Матери сердце разбил, но на своём настоял. – Под моей крышей мажьей погани места нет, – так он всегда говорил. А уж когда Игорь на магичке жениться вздумал…
– Игоря он убивать не хотел, – прервала его княгиня, ласково взяв за руку. – Сварог целил в меня. Использовал он какой-то инструмент, механическую машинку, заряженную магическим ядом…
– Ты всё знала, – на Лумумбу было страшно смотреть. Он будто постарел сразу лет на двадцать. – Ты всё знала, и всё равно заставила меня пройти через это…
– Нет, на самом деле нет, – тряхнула кудрями Ольга. – Просто во время суда, в тот момент, когда он предъявил склянку с магическим ядом… Я видела точно такие в лавке Джона Сильвера, в отделе заморских диковинок. И еще вспомнила, что Сварог, как раз накануне смерти Игоря, приобрел через Джона крупную партию дронов… Среди них вполне могла оказаться крошечная игрушка, которой можно управлять дистанционно. Командующий просто ошибся. Волею случая яд попал не в ту задницу – улыбка княгини скривилась, по щеке её скользнула одинокая слеза.
– Почему ты мне не сказала? – мягко спросил Лумумба.
– Просто не успела. Я знала, что ты всё распутал, что ты всё про него понял… – она посмотрела на Базиля виновато и ласково. – Но ведь у нас не было времени. Тревога, бой с кайдзю… А потом это стало неважно.
– Почему мстительный дух не прикончил отца? – спросил Олег. – Он же добрался до остальных убийц, почему тогда не тронул его?
– Скорее всего, Сварог носил амулет, защищающий от потусторонних сил, – объяснила Ольга. – В магических лавках такого добра – по пучку за денежку. – Он не знал про мстительного духа, просто, по своей подозрительности, страховался от магических атак.
– Но зачем было убивать финдиректора? – спросил доктор Борменталь. – Ведь Жадин не был магом.
– Зато управлял крупнейшим золотопромышленным концерном по эту сторону пролива, – кивнул Лумумба. – Мешал захвату власти. Во-первых, Жадин был против казни Ольги: он прекрасно знал, что без неё прииски не заработают и золота не будет. Но Сварог считал иначе. Он думал, что став князем, сможет переломить нойд, вынудит их отступить от рудников и не станет зависеть от их благоволения… Когда в доках начались беспорядки он счел, что удача сама плывет в руки. В тех обстоятельствах убить Жадина было отличным ходом – с его, разумеется, точки зрения. С одной стороны – он убирал главного конкурента, с другой – обеспечивал себе поддержку народных масс.
– Каким образом? – спросил доктор.
– Он распустил слух, что Душегуб взялся за бояр. Те перепугались, запаниковали…
– После того, как отец открыл Монетный двор, люди сами попросили его стать князем, – криво усмехнулся Олег. Все знают: больше всего на свете он любил Мангазею, и хотел для города только самого лучшего.
– И он это доказал, отдав жизнь, – твердо закончила княгиня. – Так что пусть так и остается.
Это же нечестно, – подумала я, глядя в скатерть. – Нечестно, чтобы все думали, что он герой.
Но он и вправду пожертвовал жизнью, направив самолет на кайдзю… И это, безусловно, героический поступок. Его и будут помнить. А остальное…
– Князь Сварог пожертвовал жизнью, чтобы спасти город, – отчеканила Ольга. – Помните об этом.
– Ты стала совсем другой, Оля, – грустно заметил Лумумба.
– Я всегда была другой, – улыбнулась княгиня. – Просто ты не хотел этого замечать.
Ванька, посмотрев на меня, подмигнул и поднялся.
– Пойдем, погуляем? А то города толком так и не видели…
– Да что там смотреть? После беспорядков и пожаров не так уж много и осталось, – вместо меня ответила Гамаюн, но, оставив булку, спрыгнула на песок.
– Вообще-то я Машу звал, – Ванька протянул мне руку. – Извини… – ворона сразу надулась.
– Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось. Тили-тили тесто…
Но мы не стали обращать на нее внимания.
