Текст книги "Ликует форвард на бегу СИ)"

Автор книги: Дмитрий Политов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Данила дождался своей очереди и ответил на крепкое рукопожатие Банникова, но говорить что либо не стал. Приглядеться к новичку надо. Ну и, разумеется, притереться. А то, как вспомнишь, с чего началось общение с Яшиным, так до сих пор стыдно становится! Но Виктор неожиданно заговорил с ним сам:

– А я ведь тебя помню! Тебя Малым кличут, верно?

– Верно.

– В прошлом году, в Киеве, ты мне гол забил.

– А, да, было дело, – вспомнил Мельник. И мрачно добавил. – Но мы тогда все равно, кажется, проиграли.

– Зато теперь вместе выигрывать будем, – улыбнулся Банников. И пошел вразвалочку к динамовским вратарям, что выполняли свои специфические упражнения отдельно от полевых игроков.

Футболисты нет-нет, но поглядывали во время тренировки на звездного новичка, стараясь понять, насколько тот готов и в какой форме находится. Все понимали, что, если Бесков сделает ставку на Банникова, то времени на раскачку у Виктора попросту не будет. Решающие игры чемпионата страны, Кубок обладателей кубков, европейский Суперкубок – соревнования шли плотным строем, не оставляя, практически, в календаре свободных дней. Получается, в каком-то смысле даже хорошо, что «Динамо» вылетело из Кубка страны – в ¼ финала, играя практически одними дублерами, продули ростовскому СКА 0–1. А так бы вообще труба!

Хотя…некоторым все равно еще и в сборную ехать. Тому же Даниле уже прислали вызов на ближайший отборочный матч с Северной Ирландией. И сразу после первой игры с «Миланом» юному форварду предстояло присоединиться к главной команде для поездки в Белфаст. Кстати, в компании с Еврюжихиным. Генка тоже попал в список кандидатов, отобранных Качалиным. Все веселее, чем одному среди не слишком дружелюбных киевлян или тбилисцев.

– Малой, – окликнул Мельника Голодец, когда тренировка закончилась. – Тут по твою душу приехали, – рядом с тренером стоял модно одетый молодой мужчина в очках с золотой оправой. В руках у хлыща была роскошная кожаная папка. Явно заграничная.

– День добрый, – буркнул нападающий, подойдя к гостю. – Что хотели?

– Подпись твоя понадобилась, – вжикнул молнией на папке «очкарик». – Вот на этих нескольких документах, – протянул он несколько листов формата А4, сколотых скрепкой. – Внизу, где графа пустая.

– Что это? – поинтересовался прохладно Мельник, не делая никаких попыток взять в руки документы. – И вы бы того…представились, для начала?

Глаза незнакомца зло блеснули за стеклами очков. Странное дело, Даниле почему-то показалось, что они не имеют никаких диоптрий. Это что же, гусь этот таким образом себе солидности добирает?

– Я из Государственного Комитета по науке и технике! – веско произнес гость. – Мне поручено курировать твое дело.

– Дело? – усмехнулся Данила. – Дела у прокурора. А у нас так, делишки. Что ж, давайте посмотрим. Разрешите?

– Что ты там смотреть собрался? – дернул щекой хлыщ. – Все равно не поймешь ничего. Подписывай по-быстрому и я поехал, дел по горло.

– О, как! – поразился футболист. – И правда, чего это я? «Скажу прыгать – будешь прыгать!» – процитировал он сержанта Дорнана из незабвенного Falloutа. Только…видите ли в чем загвоздка: я не подписываю документы, содержание которых мне непонятно. И уж, тем более, которые я не читал. Салют! – Данила равнодушно улыбнулся, обошел чиновника, словно тот был неодушевленным манекеном, и не спеша пошел на базу.

– Это…это неслыханно! – возмущенно запыхтел за его спиной «очкарик». – Товарищ тренер, что себе позволяет этот сопляк⁈ Немедленно прикажите ему вернуться и подписать бумаги!

– Не мое это дело, – немедленно открестился Голодец. – Сами с ним разбирайтесь.

– Я буду жаловаться товарищу Кириллину![1] – дал петуха гость.

– Лучше сразу генералу Щелокову, – весело хмыкнул Адамас Соломонович. – Министру МВД – «Динамо» как раз по его ведомству проходит. Ну, или, как вариант, можно еще товарищу Андропову. Всего доброго.

Мельник услышал за спиной чьи-то быстрые шаги, но останавливаться не стал. Кому надо – догонят.

– Зря в бутылку полез, – равнодушно бросил Голодец, поравнявшись с форвардом. – Знаю я таких людишек, нагадит при первом же удобном случае. Оно тебе надо? И так уже куче народу ноги отдавил. Причем, заметь, далеко не простым людям. Вот чего у тебя не отнять, умеешь нарваться на неприятности. Прям, талант!

– Наплевать, – зло усмехнулся Данила. – Поверьте, в данной конкретной ситуации им моя подпись гораздо нужнее, чем мне их доброе расположение. Там на кону такие суммы в СКВ стоят, что этого клоуна на фарш пустят, если он с неподписанными договорами к себе в Комитет приедет. Вот увидите, скоро опять прискачет, но только уже вести себя будет по-человечески. Засунет все свои понты себе в задницу и будет радостно улыбаться. Ага, улыбаемся и машем.

– А ты откуда про валюту знаешь? – удивился тренер.

– Когда с Бесковым в Центральный совет ездили, мне тамошние юристы проект договора и прочую бухгалтерию показывали, – пояснил Мельник.

– Ух ты, а мне Костя ничего не сказал, – удивленно покачал головой Адамас Соломонович. – Тогда совсем другое дело. Знаешь, сказать по правде, мне этот гусь тоже сразу не понравился. По должности, небось, обычный «подай – принеси» – кого бы еще к нам на базу с бумажками отправили? – а гонору, как у министра, не меньше.

– Да хрен с ним, – решительно махнул рукой Данила. – Я у вас, если честно, другое спросить хотел. Помните, вы у меня недавно про вратарей перспективных спрашивали? Так почему вдруг Банников в списке приобретений появился? Нет, я вовсе не имею против него ничего – голкипер по-настоящему классный. И здорово, что теперь он за нас играть будет. Просто любопытно.

– Так мы сначала хотели Прохорова пригласить, – поморщился Голодец. – Но, знаешь, парнишка-то оказался с говнецом. Ему недавно в Запорожье трехкомнатную квартиру в центре города выделили, так этот стервец и нам начал условия ставить. Мол, так и быть, согласен на переход, если жилищные условия в Москве будут не хуже. Да еще лыбится: говорит, к нему недавно Алик Петрашевский приезжал – это у Лобановского сейчас правая рука по селекционной части в «Днепре», и заранее соглашался на любые условия. Дескать, Макаров, директор «Южмаша», на футболистах своих не экономит. Ну, мы пораскинули умишком с Константином Ивановичем, да и послали это юное дарование куда подальше.

– А Пильгуй?

– Володька толковый, – покивал Адамас Соломонович. – Я к нему лично подходил, когда он недавно в Москву за молодежную сборную играть приезжал. Но только через чур правильный, засранец – наотрез отказался из «Днепра» уходить без одобрения Лобановского. Не желает, видишь ли, никого обманывать и подводить. А Валера ему постоянно на мозги капает, мол, не торопись, успеешь. Как собака на сене, честное слово!

– Неужели не смогли переубедить? – удивился Мельник. – Вы, и не смогли? Да ни в жисть не поверю!

– Договорились, что перейдет к нам только в том случае, если «Днепр» в высшую лигу не выйдет, – вздохнул тренер.

– Хм…Дегтерев?

– О, этот упрямец похлеще тебя будет, – протянул Адамас Соломонович. – Мы к нему в Донецк специально аж самого Яшина отправляли. Тот его и так, и эдак, чуть ли не в преемники свои прочил. Но ни в какую: играть буду только за «Шахтер». И точка! А ведь, чует мое сердце, заберут его в Киев, как пить дать заберут. Прикажут начальству горняков и те сами парня отвезут.

– А на кой он им, у них же Рудаков? На данную минуту основной вратарь сборной.

– Ну, во-первых, на случай травмы, – рассудительно сказал Голодец. – Мало ли что может случиться – у нас, вон, Лева сломался и привет! Во-вторых, конкурента ослабить. А еще и нам не дать усилиться, как следует. Это, брат, целая стратегия!

– Что ж, получается, нам сказочно повезло с Банниковым, – засмеялся Данила.

– Сплюнь! – посоветовал тренер. – Ему еще до конца руку после перелома восстановить нужно. Но, думаю, все будет в порядке. Мне тут сорока на хвосте принесла адресок одной старухи-травницы, так говорят, что она разными настоями да мазями настоящие чудеса творит.

– И это в наш просвещенный век, когда человек полетел в космос, – засмеялся Мельник. – Ну вы даете! Лучше бы в Курган к доктору Илизарову его свозили.

– А кто это? – заинтересовался Адамас Соломонович. – Я где-то слышал уже недавно эту фамилию. Только никак не могу вспомнить, где именно?

– Девушка моя рассказала, – объяснил Данила. – Это врач, что Брумеля на ноги поставил при помощи аппарата, который сам же и изобрел. Вот там, в клинике Илизарова настоящие чудеса происходят, а не в избушке какой-то Бабы Яги.

– Но-но, полегче на поворотах, – оскорбился Голодец. – Не знаешь, не болтай. Любой дурак подобной трепологией горазд заниматься. Народная медицина – это не мракобесие, а альтернативный путь. Я как-то давно, лет пятнадцать назад, гастритом мучался. Так вот, когда официальная медицина от меня отказалась, друзья с такой же бабкой свели и та за несколько приемов на ноги поставила.

– Что ж Яшина к ней не отвели? – недоверчиво поинтересовался Мельник. – Смотреть больно, как он со своей язвой мучается.

– Так померла старуха, – горестно вздохнул тренер. – Веришь, честно хотел Леве помочь, да, вот беда, не успел. Кстати, а ты Семину «на зубок» для его первенца скидывался?

– А как же. Сразу, как только узнал, что у него сын родился.

– И что решили подарить?

– Ох, честно говоря, даже не в курсе. Там Анюта с Масловым командуют.

– Эти накомандуют, – поморщился Голодец. – Ящик шампанского и корзину закуси притащат и дело с концом.

– Может быть коляску попробовать достать? – задумался Данила, вспоминая, что им с женой было нужно, когда родилась дочка. – Погодите, мы ведь скоро в Италию поедем, так там можно всякие-разные пеленки-распашонки по дешевке взять.

– О, вот это хорошая мысль! – одобрительно улыбнулся Адамас Соломонович. – Всяко лучше выпивки. В хозяйстве вещь нужная. Надо будет этим двум оболтусам подсказать, а то точно пустят все на ветер. Ладно, пришли. Дуй к себе в комнату, а мне еще к Константину Ивановичу зайти нужно.

В подъезде своего дома, куда Данила вошел вечером, после второй тренировки, его встретили дикий шум и грохот. Какой-то полузнакомый коренастый рыжий парень волочил вниз по ступеням мопед «Рига». Да еще умудрялся на ходу переругиваться с тетей Зиной, соседкой Мельника, которая, стояла на площадке первого этажа в ожидании лифта и, разумеется, никак не могла пройти мимо столь вопиющего безобразия и теперь громогласно, на весь подъезд, чихвостила рыжего на чем свет стоит.

– Чего встал, весь проход загородил! – нахально заявил счастливый обладатель продукции латвийского завода.

– А в ухо? – деловито поинтересовался Данила. Парень открыл было рот, чтобы огрызнуться, но пробежался взглядом по атлетичной фигуре Мельника и благоразумно решил заткнуться.

– Правильно, давно пора этому охламону уши надрать! – заголосила радостно тетя Зина, почувствовав силовую поддержку в лице соседа. – Весь подъезд изгваздал своей тарантайкой!

– Подумаешь, пару раз домой затаскивал, – пробурчал рыжий. – На улице с мопедом возиться не с руки, там мотор надо перебирать.

– А что с ним? – невольно заинтересовался Данила. У него в детстве тоже был мопед – потрепанный «Карпаты-Спорт», на котором он славно поколесил по улицам Москвы, катая визжащих от восторга одноклассниц.

– Так это ж «тройка», – сплюнул рыжий. – У нее движок с Харьковского велозавода.

– И что?

– Вот ты, тормоз! – помотал головой пацан. – У первых моделей «Риг» моторы были чешские, с завода, где «Явы» делают. Точнее, по лицензии. Так им сносу не было. А эти…форменное барахло! Пять минут едешь, потом два часа ремонтируешь.

– Я и говорю, весь подъезд своей керосинкой провонял! – снова включилась тетя Зина.

– Беги, паря, – шепнул одними губами Данила и посторонился, пропуская незадачливого «рокера». Тот благодарно кивнул и, пыхтя от усердия, быстро выволок мопед на улицу.

– Хулиган! – припечатала его в спину соседка. – Все матери расскажу!

– О, теть Зин, – Мельник заметил авоську с продуктами в руках женщины и попытался переключить ее на другую тему. – В нашем продуктовом затаривались? Народу много?

– Чего? – не поняла сразу соседка. – Ты про что? А, продукты? Ну а где ж еще, там. Я ж не получаю огромные деньжища, как некоторые! – она ядовито взглянула на футболиста. – По рынкам для меня ходить дороговато.

Данила мученически закатил глаза и тихонько вздохнул. Вот ведь, вредная тетка. Подумаешь, привозил несколько раз домой сумки, набитые разнообразными «вкусняшками». Но вовсе не с рынка, как она себе нафантазировала, а из «сорокового» гастронома, расположенного на Лубянке. Раньше он был открыт только для сотрудников НКВД, но в середине 50-ых пропуска отменили, и он стал общедоступным. Хотя по-прежнему располагался в ведомственном доме – в двух шагах от гастронома был вход в клуб КГБ.

А какие в «сороковом» продавали пирожки с мясом и яйцом – м-м-м-мм! На всю столицу славились. Чуток подогрел на плите и словно домашние. Эх, жалко, что спортсменам нельзя много мучного. Зато Сёмка, когда забегал крайний раз, с аппетитом умял сразу штук десять. Куда только в этого обжору влезает? Мельник невольно сглотнул слюну и услышал, как протяжно заурчало у него в животе.

А тут еще на ум, совершенно некстати, пришли молочные коктейли, что взбивали в «сороковом» гастрономе прямо при покупателе. Из пломбира и вкуснейшего молока. Божественно.

Но рассказывать обо всем этом тете Зине Мельник благоразумно не стал. А то еще, чего доброго, ее инфаркт хватит. Опустил покаянно голову и смиренно поинтересовался, велика ли очередь в их продуктовом и есть ли шансы у одного непутевого футболиста успеть разжиться в нем хоть чем-нибудь съестным.

– Если только прямо сейчас пойдешь, – злорадно усмехнулась соседка. – И то не факт. Там фарш выбросили и колбасу, так что очередь аж на улицу протянулась. – В этот момент распахнулись двери лифта и тетя Зина гордо прошествовала в кабину. – Заходи, чего встал?

– Вы езжайте, я пройдусь, – быстро сказал Данила и резво припустил вверх по лестнице. Парень в принципе всегда поднимался и спускался исключительно пешком. А в порядке дополнительной тренировки иногда вообще умудрялся прыгать по ступеням на одной ноге.

Странное дело, Мельник хорошо помнил, что уходя утром из дома, запирал дверь на оба замка. А сейчас ключ вхолостую провернулся в нижнем. Открыто. Неужто квартирные воры «осчастливили»? Данила зло усмехнулся. И куда только подъездная ЧК в лице тети Зины смотрит? Юноша нажал на ручку двери. Если распахнется, то надо аккуратно отступить и вызывать ментов. Не хрен геройствовать понапрасну. Нет, гляди-ка, верхний все-таки закрыт. Что ж, зайдем, пожалуй, тихонько внутрь и поглядим на месте, что к чему. Прикинем хрен к носу!

Мельник вошел в прихожую. На кухне горел свет, шумела негромко вода из крана, и тянуло чем-то вкусным. Интересно, кто бы это мог быть? Хотя, если подумать, выбор не слишком богатый – ключи от квартиры Данила давно уже забрал у всех посторонних. Не хватало еще ему разборок «бывших» с «нынешними».

– И что у нас сегодня на ужин? – миролюбиво поинтересовался Мельник, входя на кухню.

– Ой!

Хрясь!.. Ба-амс!.. Дзинь!!

– Ну вот, – искренне огорчился парень. – Теперь еще и тарелку новую покупать. Эх, одни проблемы от тебя!

[1] Кириллин В. А. – Председатель ГКНТ СССР в то время

Глава 22

1969 год. Сентябрь. Москва

Казалось, что буквально вся Москва в этот теплый, но дождливый день, ехала в Лужники. И хотя до начала игры оставалось еще целых два часа, но толпы людей упорно шли в сторону стадиона. Метро, автобусы, троллейбусы, такси, личные автомобили – болельщики использовали любую возможность для того, чтобы попасть на игру.

К Большой арене текла по главной аллее человеческая река, бурля, волнуясь, задерживаясь ненадолго у тележек с мороженым и газированной водой, ларьков с бутербродами и пивом. Низкий гул голосов плыл в воздухе, то и дело звучали фамилии тех или иных игроков, вспыхивали короткие жаркие споры.

То тут, то там виднелись конные милиционеры. Ухоженные, сытые лошади косили равнодушными глазами на прохожих, шумно фыркали и переступали с ноги на ногу, звонко цокая копытами по асфальту.

Помимо конных патрулей, возле Центрального стадиона имени Ленина хватало и обычных, пеших милиционеров. По случаю столь значимого события, как первый матч футбольного клубного Суперкубка, они щеголяли тщательно выглаженными кителями и брюками навыпуск. К спешащим занять свои места зрителям постовые не цеплялись, вели себя максимально корректно. С одной стороны их останавливало огромное множество зарубежных корреспондентов, что носились повсюду, точно потревоженная стая галок, с фотоаппаратами наперевес, с другой – в памяти у них наверняка крепко-накрепко засел недавний приказ от 3 июня за номером 235 «О вежливом и внимательном отношении работников милиции к гражданам». И никому из сотрудников не хотелось попасть под раздачу за его нарушение.

– Эх, сейчас бы тормознуть у какой-нибудь закусочной, да взять «Жигулевского» с сосисками! – вздохнул Еврюжихин, завистливо наблюдая в окно клубного автобуса за вполне довольными жизнью мужиками, что сдували густую белую пену с кружек возле киосков и бочек.

– Я тебе сейчас устрою пиво с раками! – услышал его Голодец и, повернувшись в своем кресле, яростно погрозил кулаком. – Ишь чего удумал, стервец!

– Да ладно, ладно, уж и помечтать нельзя, – пробурчал Генка и демонстративно уставился перед собой, старательно делая вид, что его совершенно не интересует то, что происходит на улице.

– О, гляньте, никак итальянские болельщики? – удивленно приник к окну Семин. – Неужто из самого Милана прилетели? Во, дают!

Из боковой аллеи и впрямь показалась толпа, щеголявшая шарфами и шапочками в черно-красных цветах. У некоторых в руках виднелись флажки с эмблемой любимого клуба. Москвичи косились на «тиффози» с любопытством, но никакой агрессии не проявляли. Наоборот, подбадривали одобрительными выкриками, дружески хлопали по плечам.

Автобус подкатил к площадке, огороженной передвижными металлическими барьерами. Игроки не спеша потянулись к выходу, перекинув через плечо спортивные сумки с нехитрой футбольной амуницией и бутсами. Первым шел подтянутый и, как всегда, элегантный Бесков в шикарном костюме небесного цвета и щегольской шляпе.

– Малой, просыпайся, приехали! – толкнул Данилу в плечо Эштреков. – Ты чего сегодня квелый такой?

– Не знаю, – широко зевнул Мельник и с хрустом потянулся. – Давление что ли?

– Тоже мне, старик выискался! – засмеялся Володька. – С гимнасткой своей, небось, всю ночь кувыркался.

– Не с гимнасткой, а с прыгуньей, – педантично поправил его Данила. – И кувыркаться с нею я ну никак не мог, потому что два последних дня мы все сидели на базе.

– Можно подумать, это кого-то когда-то останавливало! – насмешливо фыркнул одноклубник. – Перемахнул через забор в укромном месте и гуляй!

– Да тише ты, чего разорался, не видишь что ли, Таракан уже прислушивается! – зло шикнул на него Мельник. Голодец и правда уже посматривал в их сторону с нескрываемым подозрением. А теперь еще и начал прислушиваться. – Иди уже, оратор хренов! На митинге в защиту мира так верещать будешь.

Футболисты пересекли площадку под приветственные выкрики болельщиков и скрылись в дверях стадиона.

– Данила, несколько слов для «Советского спорта», – кинулся к Мельнику знакомый по встрече в Новогорске пухлощекий репортер. За ним подлетели и другие «акулы пера» – советские и зарубежные. Начали тянуть к футболисту микрофоны, слепить вспышками многочисленных фотоаппаратов. – Скажи, как ты оцениваешь сегодняшние шансы «Динамо»? Вы ведь встречаетесь не с кем-нибудь, а с победителем Кубка европейских чемпионов.

– Так и мы, чай, не пальцем сделаны! – зло усмехнулся Мельник. – Тоже кое-что могем.

– Но ведь у них в составе Джанни Ривера, Шнеллингер, Трапаттони, – не унимался корреспондент.

– А у нас Маслов, Аничкин, Еврюжихин, Рябов, – парировал с нехорошей улыбкой Данила, которого этот разговор начал раздражать. Что за манера лизать задницу иностранцам? – Дальше перечислить?

– Скажите, а вы не боитесь, что сегодня крупно проиграете на глазах своей публики? – с заметным акцентом спросил худощавый мужчина с внушительным блокнотом и золотым «паркером». На пальце его сверкал массивный перстень.

– Мячик круглый, – уклончиво ответил Мельник. – Посмотрим. – И решительно отодвинул в сторону какого-то излишне назойливого фотографа. – Извините, меня уже зовут.

От дверей динамовской раздевалки ему в самом деле уже вовсю отчаянно семафорил массажист Толя Морозов.

– Малой, где ты ходишь? – напустился на форварда злющий, как цепной пес Бесков, едва молодой игрок вошел в комнату. – Или мне для тебя теперь отдельно установку на игру делать? «Звездочку» никак поймал? Смотри, мигом вразумлю!

Данила молча прошел на свое место. Вступать в ненужный спор со старшим тренером он не хотел. Глупо и бессмысленно. Понятно, что Иваныч сейчас весь на нервах – вчера, говорят, его вызывали чуть ли не к самому Щелокову или Андропову – мнения командных «знатоков» расходились – и битый час «агитировали за Советскую власть». Можно подумать, Бесков и без них не понимал значимость сегодняшней встречи. Эх, насколько же проще в этом смысле было перед финальной игрой с «Барселоной» – там ведь партийных чиновников чисто физически было на порядок меньше. А все потому, что играли не в Москве.

– Глянь, Малой, как писаки расстарались, – сунул в руки Мельнику программку Семин. На обложке буклета броско расположилась надпись «Милан» – «Динамо», а фоном шла фотка-коллаж атакующего ворота соперников Данилы и ведущего мяч Джанни Риверы.

– Чего это они меня выбрали? – искренне удивился юноша, раскрывая программу. На развороте шли сведения о каждой из команд, а также были указаны данные на игроков – рост, вес, возраст, статистические данные о забитых и пропущенных голах.

– Говорят, вы с «золотым мальчиком»[1] главные претенденты на звание лучшего футболиста Европы, – ухмыльнулся подошедший Аничкин. – Вот журналисты и решили, что надо именно вас двоих представить. Так что смотри, не облажайся.

– Ты-то откуда знаешь, – прищурился Мельник. – Про звание и все остальное.

– Птичка одна в клювике притащила, – загадочно улыбнулся Витька. – Но сведения точные, можешь даже не сомневаться. Гарантия стопроцентная!

– Так, собрались! – громко произнес в это время Бесков и хлопнул пару раз в ладоши, привлекая внимание своих игроков. – Скажу несколько слов по поводу предстоящей игры.

– Ага, и закачу, как обычно, речугу на три часа, – прошептал на ухо Даниле Юрка с легким смешком. – То есть, буду краток!

Мельник опустил голову, чтобы, не дай бог, старший тренер не заметил, как он улыбается. Иначе, точно быть беде. Не забудет, не простит.

Когда обеим командам подали сигнал собраться в подтрибунном помещении, дождь, как по заказу, прекратился и облака разбежались, открыв чистое небо над вечерней Москвой. Великолепно подготовленное, ухоженное поле «Лужников» было расчерчено идеально прямыми линиями, а ворота сверкали белизной оттянутых назад сеток. Трибуны были заполнены до отказа. Официально на игру продали сто три тысячи билетов, но сколько еще зрителей умудрилось просочиться на стадион «зайцами» сквозь густые цепи милиционеров и кордоны строгих контролеров – бог весть! На западной и восточной трибуне весело колыхались небольшими островками флаги Италии и «Милана» – именно там сидели на специально отведенных местах приехавшие «тиффози».

А ведь помимо зрителей на стадионе несчетное количество болельщиков по всему миру прильнуло к радиоприемникам и экранам телевизоров. Игра, в которой впервые встретились две лучшие клубные команды Европы, вызвала невиданный интерес. Поговаривали, что руководители «Интервидения» – телевизионного объединения социалистического блока – сумели договориться со своими коллегами из государственной итальянской телекорпорации RAI, и обменялись правами на трансляции обоих матчей. Выходит, советских телезрителей впервые в истории ждала картинка не откуда-нибудь, а с легендарного «Сан-сиро».

Данила с любопытством крутил головой, разглядывая стоявших рядом с динамовцами в тоннеле футболистов «Милана». Ага, вон, с капитанской повязкой на рукаве и «десяткой» на спине невысокий и худощавый Ривера. Сосредоточенно смотрит перед собой. А вон тот рыжеволосый крепыш конечно же немец Шнеллингер – обидчик нашего Численко на английском чемпионате мира. Что ж, если получится, надо бы ему должок за Игорька сегодня постараться вернуть. В какой-то момент Мельник поймал на себе несколько внимательных взглядов соперников. Ага, видать, тоже готовились и разбирали, с кем им предстоит играть.

Но вот глава бригады рефери – немного похожий внешне на смешного брылястого бульдога англичанин Джеймс Финни, – подал знак, и команды потянулись к выходу на поле. Болельщики на трибунах, едва завидев футболистов, взорвались шумными криками и громкими аплодисментами.

– «Динамо», даешь кубок! – зычно заорал один из зрителей, когда игроки московского клуба проходили по беговой дорожке мимо. И под одобрительный хохот соседей тут же добавил. – Мельник, если два забьешь, сына в честь тебя назову!

– О, а это идея, – засмеялся Данила и обернулся на ходу к Семину. – Юрец, не хочешь последовать его примеру?

– Да ну тебя к черту, Малой, – шарахнулся от него товарищ. – Андреем уже договорились назвать, Андреем!

– Эх, поспешили, – притворно расстроился Мельник. – Такой уникальный шанс с женой профукали. А ведь мог бы стать тезкой звезды футбола!

– Топай давай, «звезда», не нарывайся на рифму!

Как водится в подобных случаях, сначала пусть и недолго, но занудно вещали «официальные лица». От наших выступал Валентин Александрович Гранаткин – председатель Федерации футбола СССР и, одновременно, первый вице-президент ФИФА. От УЕФА – президент, швейцарец Густав Видеркер. Игроки скучающе переминались, терпеливо ожидая окончания вступительной части, разглядывали вынесенный к бровке свежеизготовленный кубок. Зрители на трибунах посвистывали.

Наконец, матч официально был объявлен открытым и чиновники покинули поле. Английский арбитр в черной рубашке с белой розеткой и черных трусах – форма судей международной категории – пригласил к себе капитанов. Смотреть за процедурой подбрасывания монетки Данила не стал. Встал на дуге центрального круга рядом с Еврюжихиным и сказал:

– Ген, помнишь установку: по возможности шли мяч за спину крайнего защитника. Так, чтобы на ход и в прорыв.

– Помню, не мельтеши, Малой! – недовольно поморщился товарищ. – Сам, главное, от них отлипни, а за мной не заржавеет.

Матч начался мощными, массированными атаками «Динамо». Москвичи постарались сразу же ошеломить, смять оборону итальянцев и, по возможности, забить быстрый гол. Футболисты хозяев горели желанием доказать, что они ни в чем не уступают своим именитым соперникам.

И уже в первые пятнадцать минут мяч дважды мог оказаться в сетке ворот Фабио Кудичини. Вначале Маслов неожиданно для миланцев ловко проскользнул мимо защитника Анкилетти и мощно, без обработки, пробил в верхний угол. Болельщики вскочили на своих местах в ожидании неминуемого, казалось, гола, но – вот досада! – пятнистый врезался в стойку и отлетел в поле. А следом раздался стотысячный разочарованный выдох, сдобренный изрядной порцией традиционного в таких случаях русского мата.

А вскоре подключившийся к затяжной атаке Аничкин нанес резкий удар метров с тридцати, который, для разнообразия, звонко отразила перекладина.

– Твою мать! – схватился за голову расстроенный Витька. – Железно ведь в «девятину» шел!

– Играй, Анюта, после будешь сопли на кулак наматывать! – подтолкнул его Рябов. – Бегом назад, стереги хату!

Замечание капитана «Динамо» оказалось далеко не лишним. «Милан», выдержав первый штурм хозяев поля, явно вспомнил, что тоже является одной из сильнейших команд мира, стал отвечать собственными опасными выпадами. Старший тренер итальянцев, Нерео Рокко, вспыльчивый, экспансивный и, по слухам, крайне суровый и вечно недовольный своими подопечными, то и дело вскакивал со скамейки, бурно жестикулировал, отдавая какие-то команды, и кричал что-то. Но слова его тонули в шуме трибун.

Впрочем, игроки «Милана» и без указаний своего рулевого, знали, что им нужно делать. Ривера изящно обыграл в центре поля Семина, а затем выдал разрезающую передачу на центрального нападающего Комбена. Рослый форвард с неожиданной для столь мощного игрока сноровкой обыгрался в одно касание с партнером, выскочил один на один с Баужей и аккуратно катнул мяч ему под опорную ногу. 0–1!

И пока защитники москвичей вяло переругивались, выясняя, кто из них накосячил и упустил своего игрока, итальянца устроили настоящую кучу-малу, бурно поздравляя автора гола. Им радостно вторили на трибунах «тиффози». Основная же масса заполнившей «Лужники» публики разочарованно свистела и ругалась.

После пропущенного мяча «Динамо» несколько сникло. Итальянцы умело закрылись, выполняя указания тренера, который совсем не зря славился, как изобретатель «настоящего, чистого» катеначчо[2]. Мяч застрял преимущественно в центре поля, а игра стала малоинтересной.

– Сейчас Бес нам всем фитиль в одно место вставит! – мрачно сказал Еврюжихин, утирая лицо подолом футболки, когда динамовцы шли к тоннелю после сигнала об окончании первого тайма. Сопровождал их недовольный болельщицкий гул и обидные выкрики с трибун. Итальянцы же, напротив, сияли радостными улыбками и слали зрителям воздушные поцелуи.

Странное дело, но Генка ошибся! Когда футболисты «Динамо» расселись в креслах и приготовились к словесной экзекуции, Константин Иванович, обведя их внимательным взглядом, заговорил неожиданно спокойно:

– Что мы с вами можем считать главным оружием «Милана»? Правильно, отточенную технику! Но сейчас, на мокром и тяжелом газоне она резко потускнела, ослабла. Зато, на первый план выходит неисчерпаемая выносливость и физическая готовность игроков. А вот в этом компоненте мы на голову превосходим их! Сказать по правде, я немного боялся, что «бабье лето» нынче задержится в столице, но погодка не подкачала – дождик прошел, словно по заказу. – Бесков коротко рассмеялся. А игроки стали робко переглядываться, на лицах у них появились слабые улыбки. – Поэтому сейчас включаем все обороты и начинаем их додавливать! Помните, сезон в Италии еще не начался, они находятся под нагрузками, свежести им не хватает. Думаю, что минут через пятнадцать они посыплются. Так что атака и еще раз атака! Внизу не мельчим, мяч поднимаем. Малой!