Текст книги "Один в поле... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

… И все равно я не усидел дома. Полдня провел с малявкой. И, вроде, все отлично, ан нет… Аж зудит, куда-нибудь идти и что-нибудь сделать. Полезное, а не просто так прогуляться и развеяться. Ну что делать в таком случае – понятно. Надо баньку-то восстанавливать. Сама собой она точно не приберется, не в сказке мы, тут руки приложить надо. Нужно принести новые тазы из других бань. Выкинуть все осколки. Камни вернуть в каменку. Вставить стекло. От же – гад какой… Напакостить ему хватило пяти минут, а мне теперь минимум пару часов возни предстоит, восстанавливая все обратно… Так что, когда притомившаяся Ева начала клевать носом, уложил я её спать, а сам рванул на улицу. Работа сама себя не сделает.

В принципе, ничего особо сложного там и не было. Со всем справился влет. Единственное, что вызвало затруднение, это отрезать кусок стекла по размеру. Ибо, точно такого как был в окошке, не нашлось, пришлось отрезать от большего. Стеклорезом, честно сказать, я не очень уверенно пользуюсь. Ну вот не чувствую я стекла. Дерево – да. Железо – хуже, но, в принципе, тоже могу… А вот стекло…. Совсем никак. В общем – плотник-столяр. Кое-какой слесарь. Но никак не стекольщик. Но тут, опять же… Кроме меня – никто не сделает. Совсем никто! Так что хочешь, не хочешь, сколь не оттягивай – делать все равно мне.

Справился все-таки. Ну а куда я денусь? Все недостатки «стеклорезания» спрятал столяркой. Набивая массивные штапики, скрывшие все неровности. В общем, домой возвращался довольный собой и в прекрасном настроении. И потому я даже не сразу сообразил, что дома, что-то не так. Хотя некая несуразность сразу мазнула по глазам. Чуть нахмурившись я поглядел внимательнее, что же мне не понравилось? Блин! Евы нету!…

Что? Кого? Куда? Полнейшая растерянность. Практически паника. И где-то глубоко внутри чуть ли не отчаянье! Еще утром дом был полон детей. Но вот Настя ушла, Андрея выгнал сам, а теперь и Ева пропала! Я вновь один! Блин, было из-за чего впасть в отчаянье. Не думал, что так привяжусь к ней.

Но всё же, всё же… Куда могла деться маленькая девочка? Меня не было-то в доме от силы полтора часа. Причем, когда я уходил, малявка мирно спала. Украли ее? Да ну, бред. Комбинезона ее свежезашитого тоже нет. Нет и обувки. Так что, скорее всего – пошла сама. Опять что-то приснилось? Может испугалась чего? Или опять маму вспомнила? Гм. Очень может быть. А куда она могла пойти? Гм, ну вариантов не так много. Либо к могиле, либо в свой дом.

Метнулся бодрым кабанчиком к могиле. Нет, нету никого. И, похоже, и не было. Снег не сыпал, но ветерком все равно заметает. И, если у самой могилы ещё не понять, был кто-то рядом или нет, то тропинку у калитки подзанесло. О нет, никаких непроходимых сугробов, что вы. Но следы бы остались. А их не было. Значит, остается дом. И да… Её бывший, мамин…. Подходя к ее дому я увидел следы маленьких ножек. Есть! Тут она! Облегчение было просто невероятным… Но и преждевременным. Заскочив в дом я быстро пробежал его насквозь. Благо и этот домишко тоже небольшой. Евы не было. Нигде! Куда она могла деться? Ведь заходила же! А если она пошла искать меня? И теперь бродит где-то по садоводству? Блин, да за что мне все это?!

Я уже собирался бежать на улицу, искать ее по всему СНТ, когда меня насторожил легкий шорох со стороны шкафа. Напрягшийся, я подошел к шкафу, издававшему таинственные звуки и распахнул дверцу… Да. Девочка была тут. Она сидела забившись в висящие в шкафу одежды и плакала. Не навзрыд, не напоказ, а тихонечко так… Молча. Только слезы катились из глаз.

– Ева… – мой голос полон растерянности. – Ты чего тут? Почему в шкафу?

– Мама… Мамой пахнет.

Блин… Точно. В шкафу в основном платья ее матери. И пальто. И шуба. Короче, все то что она носила. И что пахнет для малявки ее матерью. Это для меня ее смерть – уже пройденный этап. Закопал и забыл. А для девочки-то трагедия всей ее короткой жизни. И я играя днем с ней и слыша ее смех на полном серьезе считал, что все уже прошло. Что дети быстро забывают всё негативное. Может и так. Но, все-таки, и не так быстро. И еще не раз девочки проснется посреди ночи в слезах, потому что вспомнила маму… Или папу.

Я не стал ничего говорить ей. Да и что тут скажешь? Я просто прижал к себе девочку, обняв ее и молча гладил по голове. А в горле вновь стал колом ком. Не проглотишь. Блин, я определенно стал здесь более сентиментален. Не то чтоб я раньше был таким уж заядлым циником, но всё же, всё же… Видимо, все дело в том, что в той, прошлой, благополучной жизни я просто не испытывал настоящих потрясений и, как следствие, столь сильных эмоций. А тут вона как… Аж через край.

– Пойдем домой, Ева – блин, до чего же хрипл мой голос, – пойдем домой?

Глава 16

Не сразу, о, далеко не сразу, но Ева всё-таки затихла. Успокоилась. Продолжая одной рукой гладить ее по голове, второй подхватил уже тихонько всхлипывающую девочку на руки.

– Всё будет хорошо, Ева. Все обязательно будет хорошо. Пойдем домой? Сейчас заведу «Гену», ну наш генератор, он хороший и добрый, включим телевизор, покушать что-нибудь вкусненького приготовлю…

Я опять говорил и говорил. Монотонно, гипнотизирующе-успокаивающе. Тут на самом деле не так важно, что ты говоришь. Куда важнее – как ты говоришь. Тон. Интонации. Настрой. Не могу сказать, что я такой уж специалист в этих делах, но за сорок лет хоть чему-то да научился. Уж ребенка-то успокоить смогу. Малявка затихла, прижавшись ко мне и уткнувшись носом мне куда-то в плечо. Так с ребенком на руках я и отправился назад. Домой.

Мы уже почти добрались, когда сзади нас настиг постепенно приближающийся рев. Обернувшись, я увидел Настю, ведущую аккуратно придерживая ревущего Андрюшку. Причем, ревел он не требовательно-капризно. Не удивленно-возмущенно. Даже не испуганно. Ревел по настоящему. Как можно реветь от боли. Да и выглядел он неважно. Весь черный какой то. Закопчённый. И, лишь, по щекам – две светлые полоски от слез.

– Настя, что-то случилось? – спросил я, демонстративно не обращая внимания на ревущего пацана. Ну вот не нравится он мне. Не нравится и всё тут!

– Да. Ты Андрюшку выгнал, он в Элькин дом пришел. Где они последнюю неделю с Элей вдвоем жили. Но там холодно. Не натоплено. Вот он и решил печку затопить. Но не умеет же ничего… До этого Эля всегда топила. Чуть весь дом не сжег. И руку себе обжег. Вот…

У мальчишки действительно был обгорелый рукав куртки. И ладонь была красная и в волдырях. Блин, ну как можно быть таким беспомощным? Ведь ему не три годика как Еве. Уже пять. Хоть что-то да должен уже соображать, Уметь хоть что – . Но нет. Ничего не может.

– А ты как его нашла?

– Я как раз в Элин дом зашла, – смутилась Настя. – Думала взять чего из продуктов. Ей же не надо уже… Я ж не думала, что ты Андрюшку выгонишь.

– Заслужил! – Недовольно буркнул я спуская Еву на землю. – Веди его, «сраненого» в дом. Я сейчас подойду. Ева, ты тоже домой иди.

Блин, мальчишку-то конечно надо лечить. Опять же из-за моих действий пацан пострадал. Впрочем, тут у меня никаких угрызений совести нет. «Шиздюк» получил по заслугам. А то что уже чуть ли не покалечиться успел в «свободном полете»… Так сам виноват. И двух часов не прошло! Ну совершенно неприспособленный к жизни. Может сейчас хоть немного задумается. Хотя… Характер-то к пяти годам уже практически сформирован… Если только «ломать». А ведь и придется. Терпеть его капризы я более не собираюсь! Уже натворил – и дел и «делов». Но и бросать его на произвол судьбы тоже как-то… Не того. Придется воспитывать.

Но это все потом. Первым делом надо ожог обработать. Что я знаю, про лечение ожогов? Да немного, честно говоря. Знаю, что нужно промыть ожог в проточной холодной воде. Ну или в тазу, но, опять же, холодной воде. Холодной, но и не ледяной. И, ни в коем случае, не снегом. Иначе к ожогу добавится ещё и обморожение. И будет только хуже. И лечить… В той коробке, что я притащил из аптеки была какая-то мазь от ожогов. Сол… Солпадеин? Нет, не так как то. Солкосерин? Блин, да не помню я! Просто там на коробке в аптеке так и написано было, "От ожогов, наружное". Ну я и схватил пару тюбиков. На всякий случай. Кто же знал, что случай-таки представится так скоро?

Пока Настя степенно заводила малышей в дом, я бегом метнулся к соседнему дому. Ну, к тому самому, что я в «склад» превратил. Так, где тут та коробка из аптеки-то? Блин, столько всего «понавалено», не сразу и найдешь… Ага, вот она. Так, её, наверное, надо всю домой занести… И тазик из бани – тоже надо. Пригодится. Промыть обязательно.

Тащу все домой. Блин, теперь воды. И, чтоб холодной, и не ледяной в то же время. Если с колодца – сразу ледяная. Если с дома, то тепловатая. Если же смешать пополам – самое оно и будет. Так, что дальше? Промыть.

– Иди сюда, – командую ревущему мальчишке. – Снимай куртку. Давай помогу.

Так, левую руку снимаем легко, а правую надо аккуратно, чтоб по ожогу рукавом не шоркнуть… Не особо получается. Пацан заорал от боли. В принципе, он и так орал, но тут заголосил в три раза сильнее.

– Да не ори ты!!! – рявкаю на него сердито – Ты мужик или чмо болотное? Терпи!

Мелкий всхлипывает, но громкость всё же сбавил. Блин, как он умудрился там спалить руку-то? Ладно. Больше травмировать ребенка не будем. Уже на грани истерики. Куртку сняли, а свитерок и, что там еще? Рубашечка? Их снимать не будем. Беру ножницы и нещадно срезаю одежку с правой руки. Так, что тут у нас? Ну, куртка хоть и сгорела до самого локтя, но одежка под ней все ж таки руку, как никак, защитила. Основной ожог на тыльной стороне ладони. Здоровенный пузырь надулся. На запястье и туда выше – просто покраснение. И на пальцах тоже… Ну и на первых фалангах тоже волдыри небольшие. Но это уже не так страшно. Так, хорошо – сами раны чистые. Никаких остатков одежды в ожог не попало, Не вплавились в тело. Уже «повезло». Опускаю ручонку в тазик с водой.

– Вот, держи так. Легче станет.

Сам же лезу в коробку из аптеки… Так, где тут у нас? Вот оно! Солкосерил. Не мазь. Гель. Ну так, наверное, ещё лучше. Так, руку же вытереть надо будет… А, вот… Подтягиваю к себе рулон бумажных полотенец с кухни.

– Доставай руку… Сейчас протрем… Да не дергайся ты! Я тихонько.

И в самом деле. Сам ожог я протирать понятно не стал, там и так всё обожжено, оно явно не полезно будет. Просто промокнул тихонечко, чтоб полотенце воду впитало. И ещё раз. Вроде все. Теперь гель. Смазал весь ожог, полностью… Едва касаясь пальцами. Хоть мальчишка он и противный, но и лишней боли ему причинять не хочется. Так, смазал. Что там дальше? Гм… Ну, наверное, надо перебинтовать? Иначе так и будет всё время задевать рану. И сдерет все нафиг. Да хотя бы во сне повернется не так и всё… Боль, крики, страдания… Да, надо бинтовать. Причем, я, вроде, слышал, что при ожогах никакой ваты… Типа – строго противопоказано. Только бинт. Существует еще какая-то сеточка, кажется, но у меня ее тут под рукой точно нет. Или это только у военных в спец. аптечке бывает? Не помню. Так, а и бинта-то у меня тоже нет в коробке! Пластырь вот есть, но это – точно не то… Блин, что ж я так туплю-то? Да каждая автомобильная аптечка процентов на 80 из одних бинтов состоит!

– Посиди пока так. Не шевелись.

А сам выскочил на улицу. Так, вот Ниссан. И где тут у него аптечка? Явно не далеко должна быть – при проверках ее спрашивают иногда. Вот же она! Цепляю ее и чуть не бегом возвращаюсь в дом. Так, точно угадал – одни бинты считай. А то что холодные, с улицы… Так это и ничего. От руки моментом нагреются. А первое прикосновение, ему даже приятно будет холодненькое… После ожога-то… Так распечатываем и начинаем бинтовать. Блин, тоже задача не такая уж и простая, как кажется на первый взгляд. Туго затянешь – кровоснабжение нарушишь. Слабо – повязка сползет. Вот и угадывай как правильно надо. Ну, вроде все. Намотал.

– Не туго? Не жмет? Пальцы не немеют? Нет? Ну и хорошо.

Только тут я обратил внимание, что Настя с Евой сидят рядышком, внимательно наблюдая за всеми моими манипуляциями. Улыбнулся девчонкам.

– Девочки, не поставите чайник на кухне? Чайку попьем все вместе… А мне с Андреем сейчас нужно по-мужски поговорить. Без свидетелей.

Настя понятливо кивает и тянет за собой Еву на кухню. А я поворачиваюсь к притихшему мальчишке.

– Ну что? Поговорим?

– О чём? – кривит губы, словно собираясь опять зареветь, но сам смотрит настороженно

– О твоем поведении. И о том как тебе дальше жить, – стараясь говорить как можно рассудительнее довожу ему мои Правила.

– А что я … опять? – снова начинает похныкивать мальчишка.

– Так, заткнулся быстро! – Резко рявкаю на него. Еще и кулаком по столу пристукнул. – Мы поговорить собрались, а не твои сопли вытирать, и твои визги слушать.

Не помогает. Пацан опять начинает реветь. Уже не от боли, а скорее, испуганно. Блин, да как с ним общаться то!? Не воспринимает мои слова, абсолютно! Если они ему не выгодны конечно. Чувствуя, что опять начинаю заводиться, хватаю его за плечи и резко встряхиваю:

– А ну, заткнулся живо!

Не помогает. Громкость воя только увеличивается. Причем теперь уже явно слышны скандальные нотки. На публику работает, паршивец. Не выдерживаю и отвешиваю ему добрую оплеуху. Мелкий аж падает. Но орать не перестает. Правда скандальные нотки сразу исчезли. Остались только боль и страх. Но и снизить громкость он и не подумал. Блин, необучаемый совершенно! Да что ж он такой тупой-то? Еще говорят – «дети пластичны, мгновенно адаптируются к новым условиям».. Ага, как же! Вот этот конкретный ребенок ни к чему приспосабливаться не собирается. Похоже, что он другого поведения просто и не знает.

Не выдерживая хватаю его одной рукой за горло, заставив подавится собственным криком. Наклоняюсь к нему и, почти соприкасаясь лбами, буквально шиплю ему в лицо, задыхаясь от переполняющего меня бешенства:

– Если ты сейчас же не заткнешься – я тебя просто вышвырну на улицу и уже никогда больше не пущу сюда домой. Можешь пойти и хоть весь сгореть, больше тебя лечить никто не будет. Сгореть в печке или замерзнуть в сугробе… Мне будет все равно! А если хочешь остаться, то засунешь свой язык в жопу и будешь только слушать! Слушать и слушаться! Ты понял? Попробуешь зареветь – вылетаешь на улицу. Понял, я тебя спрашиваю?

Я наконец отпустил мальчишку, тут же рухнувшегося на пол и зашедшегося в надрывном кашле. Блин, а я не перестарался ли? Он же мелкий. Чуть переборщил и все… Но нет. Вроде прокашлялся. И, хотя смотрит на меня с ужасом, и дышит как паровоз, но реветь вроде больше не пробует.

– Вижу, понял, – смягчившимся голосом замечаю я. – Хорошо. Молодец. Вот теперь когда ты готов меня слушать, и поговорим. Садись, – киваю ему на табуретку.

И когда тот неловко взгромождается на нее, по прежнему с испугом смотря на меня как кролик на удава, сажусь напротив.

– А вот теперь слушай меня. Внимательно слушай. Потому что от моих слов весьма возможно твоя жизнь будет зависеть. – Делаю паузу, давая мальчишке осознать эти слова и продолжаю. – Ты привык, что весь мир крутится вокруг тебя. Что ты «Центр Вселенной». Что тебе достаточно заплакать и все проблемы тут же разрешатся. Мама, папа, бабушка, дедушка, тетя…. Все тут же кидаются тебе на помощь. Чтоб ты вкусно покушал, сладко покакал, не скучал, не замерз и так далее. Все – чтоб тебе было хорошо. Но все твои родные умерли! Все!

Больше никому нет никакого дела до тебя! Пойми это. Никому нет дела до мальчишки по имени Андрей. У всех – свои проблемы. И кидаться выполнять твои "я хочу" или "я не хочу" никто не будет. Всем глубоко насрать на тебя. Ты можешь замерзать на улице, или обгореть в костре, или сломать себе ногу… Никому нет дела до этого. Ты можешь сдохнуть, да хоть сейчас. И никто даже не почешется. Даже твой труп никто не станет закапывать. Просто выкинут в лес, чтоб тебя собаки дикие сожрали! Ты пойми, – наклоняюсь к нему ближе. – Ты сам никому не нужен. И, если ты хочешь жить с нами. Со мной, с Евой, с Настей… То ты должен слушать, что тебе говорят старшие. Я или Настя. А свое «Я хочу» можешь засунуть себе в задницу. Или ты выполняешь всё что мы тебе говорим, и тогда ты живешь тут, в тепле и уюте. Смотришь телевизор. Ешь досыта. Или ты опять произносишь свое «Я хочу» или «Я не хочу» и тогда тут же пи…уешь отсюдова замерзать под забором. Ты понял?

– Да… – очень тихо, испуганно.

– Не слышу?!!! – Старинная армейская метода – заставлять повторить три раза, ломая колючие характеры.

– Да, – чуть громче с нотками досады в голосе.

– Что-что? Не слышу, – откровенно издевательски уже продолжаю гнуть мальчишку

– Да! – Уже чуть не кричит тот со слезами в голосе. – Я понял. Понял.

– Вот и молодец, – внезапно смягчившимся тоном хвалю я его. – Пойдем чаю попьем. Утром-то ты отказался же завтракать.

– Я не отказывался.

– Отказался! – Вновь резко меняю тон на жесткий. – Не захотел руки помыть. Значит – отказался от завтрака. Пойми наконец, эти два события связаны напрямую! Мало сказать, что ты понял. Нужно это действительно понять! Не сделал, что тебе велено – остался без завтрака. Попытался добиться чего то ревом – получил по шее. Сломал что-то из вещей, чтоб напакостить – пинок под сраку и «гуляй Вася»…

У мальчишки хватило мозгов не возражать. Сопит, смотрит на меня, а мне вот буквально видно как в его голове шестерёнки проворачиваются. Думай, думай… Полезное занятие.

Ну поесть нам девочки, конечно, ничего не приготовили. Ладно что хоть чайник-то вскипятили. И, пока они накрывали на стол, наливали в чашки, я метнулся опять-таки на склад и притащил каких-то там печений и пряников. Не еда в полном смысле этого слова, но все-таки. И, если Андрей жевал жадно, явно проголодавшись, то девчонки ели их так… Ну как и положено есть сладости, смакуя и с любопытством посматривая на нас с Андреем. Вот же Евино племя… Всё-то им знать надо. Что-то они наверняка слышали сквозь стены. Временами мы совсем не сдерживали громкость. И общий смысл разговора наверняка уловили. Да и как его не понять? Старший строил мелкого. Блин, да подобные мизансцены вечны! И в каком-нибудь каменном веке, и в современном мире, они выглядят практически одинаково. Но девчонкам всё равно любопытно. На то они и девчонки.

После чаепития, хотя еще только-только начинало темнеть, я все-таки завел генератор. Настя достала свой телефон, поставила его на зарядку. Андрей тоже подключил один из телефонов, лежащих у меня на столе. Мне было трудно понять это их стремление втыкать в телефон. Нет, будь тут интернет – еще бы ладно. Там можно было б понять. Но интернета ж не было! Вообще связи не было! Сеть недоступна. Так на кой, спрашивается, им телефоны? Только ради скаченных игрушек? Книг они не читали. Но им, похоже, доставляло чисто физическое удовольствие тетешкать в руках рабочие телефоны. Не понимаю. Ну не понимаю я этого.

Впрочем, не мое это дело. Попросив Настю присмотреть за мелкими, я решил пройтись по домам которые мы разведали, собирая умерших. Собрать например все диски (да и вообще все цифровые носители) из дома «рокера» (а у него большая коллекция там), да и сам его музыкальный центр вместе с колонками притараканить надо. Да и в том доме где парень с матерью жил тоже стоит порыться. Комп там приличный. И флешки, по любому, есть. Вот все это добро домой и притащить.

Ехать решил на Ниссане. А то с этими похоронами и последующими заморочками я совсем забыл о своем решении ежедневно тренироваться в управлении. А то механика мне пока уж очень туго дается. Вот и теперь все та же картина. При попытке переключения скоростей мотор глох через раз. Нет, прогресс все-таки был. Что-то вроде начинало получаться, но ездой это назвать ещё невозможно. Изнасилование двигателя. Надо! Надо больше тренироваться. Не забывать об этом.

Через пару часов я уже сидел с детьми в доме и разбирал привезенные диски. Комп пока поставил в углу. Пусть отогревается. Все равно с мороза сразу включать нельзя. А вот диски просмотреть можно. Ожидаемо больше всего было альбомов с Арией. Были так же альбомы Би-2, Наутилуса, Алисы, Агаты Кристи, Пикника, Мельницы и так далее. Даже сборник КиШа нашелся, которому я особо обрадовался. Вот только включать его не стал. Постеснялся что ли. Не те у Короля и Шута песни, чтоб при детях слушать. Особенно при детях, потерявших своих родителей. Не то настроение. Нет, надо что-нибудь пооптимистичнее поставить. Хотя все роковые песни не особо подходят… И что им поставить? Мда… У рокера точно нечего. Мне-то многие песни нравятся, но не при детях. По крайней мере – не сейчас. Ну-ка, а у парня, что с матерью жил, есть что-нибудь подходящее? Что на самом компе неизвестно, но несколько флешек я все ж таки нашел. Ну-ка, в ноут мой воткнем – проверим. Первая… Гм… Сразу в сторону подальше. Порнуха. Ох, и затейник парень… был. Вторая… Игра какая-то. Установочный файл. Тоже не интересно. Третья… Вот! Клипы. Причем не мрачный рок, а веселенькая попса. Причем, иностранная в основном. Ну так даже лучше. Музыка танцевальная, зажигательная, а о чем поют непонятно. Самое оно, для нынешней ситуации.

Глава 17

Я разбирался с музыкой, Настя же поставив заряжать свой телефон вместе с малышами смотрела мультики. Что там у них веселилось, пело и скакало – я и не вникал. Что-то современное. То ли новая интерпретация Снежной Королевы, то ли еще что-то подобное. В один из моментов когда герои на ледяной глыбе лихо съезжали по снежному склону горы, Ева первая произнесла это слово: «С горки». Андрей тут же подхватил, и даже вроде как более взрослая Настя тоже сокрушенно вздохнула. Но промолчала. А вот самая мелкая все же подскочила ко мне.

– Дядя Аик, давай с гольки катася?

– С какой горки? – не понял я, одновременно прикидывая куда их сводить покататься с горки. По всему выходило, что кроме как с моста больше и негде. Но, во-первых, там нет ледяной трассы, только снегом засыпано, а, во-вторых склон там уж очень крут. Градусов так 60. Для таких мелких детей ну никак не подходит – нет ведь горки то!

– А сдеять? – с абсолютно серьезной мордочкой заявляет эта пигалица. – На уице сдеять.

– Да! – с горящими глазами поддерживает ее мелкий вредитель – Горку!

Я задумываюсь. В принципе, сделать небольшую горку вполне реально. Таким маленьким детям хватит и метровой высоты. Главное – спуск хорошо пролить. За ночь застынет и можно кататься. Вот только работы… Причем дурной, бессмысленной работы! Хотя… это как посмотреть. Для меня это однозначно – пустая трата времени, но для малышей это все архиважно. Ну что ж. Так и станем все это воспринимать. Как работу по сплочению нашего маленького коллектива. Только ещё вот что…

– На улице, говорите? – вроде как в задумчиво тяну я. – Ну, в принципе – можно. Только делать будем все! Никто дома не сидит, пока остальные на улице морозятся. Работаем все!

– Да! – тут же соглашаются дети и не долго думая начинают собираться на улицу.

– Настя, – мягко попросил я, – проследи пожалуйста, как они оденутся. Чтоб не поотмораживали там себе все.

– Хорошо, – покладисто соглашается девочка, а сама смотрит опять с таким интересом, мол, а что тогда будешь делать ты?

А я вытащил на крыльцо колонки от музыкального центра, благо длинны провода хватало. И подсоединил к сабвуферу ноутбук. И включил эти клипы с флешки. Видео шло, на экране ноута, а весь звук шел на улицу. Подкрутив ручку громкости почти до максимума, я под причитание Милен Фармер про "Гарсон" а тоже кинулся одеваться…

Ну что сказать, само собой, что три четверти всей работы пришлось делать именно мне. Остальную четверть почти полностью можно приписать Насте. От мелких пользы было чуть. Но они старались! Постоянно щебеча о том какая у них будет горка, они старательно подтаскивали снег в пластмассовых тазиках с бани. Да, для общего нашего единения этот вечер был крайне важен. Даже Андрей со своей одной забинтованной рукой всё равно старательно помогал. А еще и музыка гремела на всю улицу. Песни были шедевральные, но все старенькие. Все годов девяностых. Сейчас уже считай классикой можно назвать весь этот репертуар. Милен Фармер. «Эйс оф бейс», Майкл Джексон и так далее. Ну для мелких эта музыка все равно звучала впервые. Да, собственно говоря, для них любая музыка будет впервые. И то что слушали они ее с хорошим настроением тоже гуд. Оно же так и запоминается. С каким настроением ты слышал песню в первый раз, такие чувства оно впоследствии и будет пробуждать.

Горку пришлось делать с узкой стороны. Дорожка от дома делила огород на две части. Но не равные. Слева (где, как раз, дом в начале стоял) она была раза в два шире чем справа (где стоял гараж) Но эту широкую половину пересекала прямо по середине теплица. Так что места там для горки не нашлось. Вот и пришлось перетаскивать кучу снега слева направо. В общем, попотеть пришлось изрядно. Но я ни о чем не жалел. Горка получилась что надо. Больше метра высотой. И метров семь-восемь длиной. Да еще и дальше вычистил дорожку, чтоб катиться подальше. Чуть ли не в простенок между баней и туалетом.

Заливать, правда, я не стал сразу. Погнал детей домой. Дальше, мол, я сам. А вам – ужинать, на горшок и спать. Время то уже к полуночи приближалось! Блин, не получается из меня настоящего воспитателя. О режиме можно только мечтать. Как сам я никакого расписания не придерживаюсь, так и дети за мной следом бессистемно все делают. А ведь для детей вроде это все важно, вовремя покушать, вовремя поспать… А со мной… Ну а что поделаешь – если никого лучше не нашлось?

Так что и сейчас на ночь глядя я торопливо готовил ужин, попросив Настю проследить, чтоб мелкие умылись. Готовить что-то серьёзное было некогда, так что я просто взбил с молоком пяток яиц и пожарил омлет. И хотя взбивал я очень старательно, но, видимо, все-таки, то что второпях, все же сказалось. Омлет получился не таким пышным как обычно. Не то чтобы совсем уж плоский как подошва от ботинка, но и не такой, как мог бы быть. Впрочем, никто и не жаловался. И на отсутствие аппетита тоже. Все подчистили. Я еще даже забеспокоился – а не мало ли? Но, вроде, всем хватило. После ужина Настя подхватив свой зарядившийся телефон, тихонечко сбежала. Я предлагал ей остаться на ночь, но она категорически отказалась, ссылаясь все на тех же Дину с Рыжиком. Ну нет так нет. Я не стал настаивать.

Так что мелких укладывал сам. Генератор заглушил и спать они ложились при свете свечи. Ева категорически заявила, что будет спать со мной на кровати. Пришлось подчиниться. Хотя опасение, что ночью она опять затопит, причем уже нас двоих несколько портило настроение. Но согласился. На ее место на диване постелили Андрюшку. Мелкая все не давала мне пойти на улицу заливать горку. Все «посиди со мной. Да расскажи сказку…» Пришлось усыплять. Рассказывал и сказки. И даже больше. Показывал на тенях от свечи. Изображал и колобка, и зайца, и волка и лису… Правда лиса от волка немногим отличалась. Как собаку все изображают. Самая популярная фигура. Но тут зашло на ура. Дети городские, при свете свечей, похоже, до сего времени спать не ложились. Фигур, даже таких банальных, не видели. Им было интересно. Ева так аж пищала от восторга. Андрей, хоть и помалкивал, но тоже поглядывал с интересом.

Спать не хотели категорически. Но после еды все же отяжелели и, в конце концов, все-таки уснули. Ну слава богу. Я уж думал никак не успокоятся. Глянул на часы. Почти час ночи. Мда… Вот такой вот я «воспитатель». Завтра все до обеда дрыхнуть будут. И я в первых рядах. Ибо спать мне еще рано. Надо идти горку заливать. Ночью лучше всего. Ночью похолоднее. Хотя сейчас настоящих морозов не было. -10 -12. Тепло. Ветерок, правда, поддувал и казалось чуть холоднее. Ну может градусов на -17 казалось. Все равно не то… Морозец лично для меня – это когда ниже -25. Если с ветром. А если без ветра – то только ниже -30. Так что погода теплая. И это тоже не очень гуд. В мороз заливать горку сподручнее было бы. Там вода чуть не на лету замерзает. А тут придется повозиться. Но ничего. Вода с колодца и так ледяная. Ей хватит и этих минус двенадцати.

Короче, я – справился. Первое ведро разбрызгивал кружкой. Старался, чтоб отдельными каплями летела вода. Полить сразу с ведра… Вода даже такая ледяная все равно подтопит снег. Даже хорошо утрамбованный. А вот так, отдельными каплями оно и застынет быстрее, и после можно и погуще наливать. А потом еще. И еще. Главное – не спешить. Давать предыдущим слоям схватиться…

В общем горку я залил. Но и в дом зашел только в три часа ночи. Подкинув дров в печку я стал устало раздеваться. Дети мирно спали. Кого-то спящие дети умиляют. Меня нет. Во сне, как мне казалось, они выглядят как-то неестественно. Даже самые красивые и аккуратные дети во сне выглядят несколько глуповато и растрепано. Волосы у обоих спутались. У Андрея из приоткрытого рта тянется тоненькая нитка слюны. Ева во сне сосет засунутый в рот большой палец руки. И спит мало не поперек кровати… Нет, меня спящие дети не умиляли.

Вот коты, да. Эти умеют спать заразительно как никто другой. Да при взгляде на спящего кота улыбка сама собой появляется на лице. А дети… Не знаю. Сложное чувство. Не раздражение, нет. Скорее смущение от того, что я их вижу спящими… Хотя смущение это тоже не то. Ну я не знаю как объяснить. Просто спящий человек для меня это несколько другой человек, чем он же бодрствующий. Бодрствуя он волей неволей одевает социальные маски. Милой лапочки, или озорного сорванца. Но это все равно маски. А вот во сне он становится самим собой. Таким какой он и есть. И это настолько личное… Можно сказать интимное, что подглядывать за спящим мне все-таки получается, что неловко.

Вздохнув еще раз, развернул девочку правильно, головой на подушку, и сам лег рядом. Денек выдался хлопотный. И нервный. Хотя все последние дни такие. Я думал, что отрублюсь мгновенно, как и вчера, но нет. Тело тянуло от усталости. В чем-то даже приятное чувство. Когда ты можешь наконец расслабиться и вытянуться, давая отдых перетрудившемуся организму. Хорошооо…

Но сон все никак не шел. Такое тоже бывает. Вот кажется, только б добраться до кровати и тут же усну. Но только ляжешь и сон бежит без следа. Слыхал, такое частенько бывает у автомобилистов. Особенно у тех кто ездит ночью по пустым трассам. Вот вроде бы только чуть не засыпал за рулем, просыпаясь на встречной полосе от сигналящих уворачивающихся уже по обочине встречных проезжающих. А стоит только остановиться, решив перехватить пару часов живительного сна и все! Уснуть уже не можешь.

Вот так и здесь. Устал как собака. Тело ноет. Тепло, уютно, удобно. А сон не идет. Повозившаяся во сне девочка, буквально на ощупь, не просыпаясь, занимает уже почти привычное место у меня где-то подмышкой, доверчиво прижавшись и тихонько посапывая. А я думал. День вышел какой то суматошный. Ни прибытка особого, ни дел полезных особо. Зато переживаний хватило бы на неделю.