Текст книги "Один в поле... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Тем более что настроение у меня было самое радужное. Пусть водил Даниил не очень. Зато он знал округу. И уже через пять мнут мы поднялись на мост и спустились с него дальше. Я в той стороне еще не разу не был. Забавно да? По расстоянию тут куда ближе чем даже до того же Левашово, не говоря уже о городе, а я по ту сторону железки еще ни разу не был. Словно граница какая очерчена. Хотя от моего дома до той железки если по прямой от силы метров триста. Забавно…

Так вот, сразу по спуску с моста был перекресток. А буквально на нем – солидная такая заправка. Там был и бензин, и соляра, но не они были основными. Основным было то, что это была газовая заправка. Метан и Пропан. Вот только как всем этим богатством воспользоваться? Я уже видел, что планировка у заправки точно такая же как и на той, где я машину раздербанил. А значит фиг достанешь.

Впрочем, Даня проехал мимо и… Бинго! Сразу за этой солидной и явно от какой то крупной фирмы заправки притаилась еще одна. Маленькая и невзрачная. Но зато танки с горючим там были видны издалека! Обычные такие цилиндрические цистерны наполовину вкопанные в землю, наполовину выпирающие из нее эдакими продолговатыми холмами. Чуть в стороне от собственно самой заправки. На верху каждой цистерны – два люка. С одного из люков к заправке тянутся трубы и кабели. Видимо как раз и подающие топливо к колонкам. А второй люк свободен. Видать чисто технологический. Но нам-то именно это и нужно! Ура, товарищи! Живем! Тут можно банальным ведром на веревке через люк горючку черпать. Не надо ничего ломать и крушить. Дааа… Вот оно Эльдорадо!

Глава 27

В самом здании заправки кто-то уже вовсю похозяйничал. Причем как-то глупо, а не предметно. будто выхвалялись друг перед другом. Стеклянная дверь тамбура разбита. Магазинчик (скорее всего такой же, как и на предыдущей заправке – чипсо-минералочный ширпотреб) разграблен. Но нас он не интересовал. Чего мы там не видали? Так, заглянули лишь, посмотрели мельком и на заправочные танки полезли.

Проследить по трубам какой танк к какой колонке подключен удалось без труда. Влезли на нужный. И, уже, смахнув снег с люка ещё раз убедились в правильности выбора. Белой краской четко было написано: "96". Люк, к моему удивлению не был даже закрыт на замок, хотя петли на нем были наварены. Но замка не было. Только проволока да и то ли алюминиевая, то ли свинцовая пломба с какими-то выбитыми на ней циферками. Дата, что ли. Ну это для нас и вообще не преграда. Срываем пломбу и распахиваем люк…

Мелкие мои, похоже. рассчитывали, что танк будет полон под самую горловину и увидев, что бензина там если и не на донышке, то от силы на четверть, были явно расстроены. А вот я – нет. Даже этого нам будет выше крыши. Так что согнав мальчишек, мы все вместе потащили наверх ведро (пластмассовое, чтоб от удара искры не было), веревку, воронку, канистры…

За час управились. Все привезенные канистры были наполнены. Сами мы, неоднократно проливавшие мимо, да и ветерок «помог» – все насквозь провоняли бензином. Но это никак не могло испортить нам настроения. Домой мы возвращались преисполненные гордости. Как же. Добыли! Я думаю с такой же гордостью возвращались в родное стойбище доисторические охотники, сумевшие добыть мамонта. Победа! Виктория! Всеобщее ликование и женщины восторженно встречают своих героев.

Пока Даня с Рыжиком разгружали машину в гараж, напустив на себя суровый и неприступный вид, выпендриваясь перед девчонками, я посмеиваясь над ними по быстрому умылся, переоделся и даже успел на ходу перекусить, одновременно развлекая самых мелких побасенками…

Было уже изрядно за полдень, еще часа три и темнеть начнет. Я думал начать дозачистку от трупов неисследованной части СНТ, но, увы… Оба моих помощника горели желанием ехать прямо сейчас. Я, конечно, мог бы тупо отказаться и сказать, «Завтра, мол, и все». Но Рыжик был на взводе и это было заметно. Он мысленно уже вывозил своих родителей из города…

И, главное – он сумел заразить своей идеей и Даню. Он тоже возжелал вывести и своих, и тоже похоронить их по человечески. Желание-то, конечно, похвальное, но делать все вот так… Второпях, ничего толком не подготовив… Это было глупо. Но я со вздохом решил-таки совершить эту глупость. Ишь как глазами зыркают. Все в нетерпении. Копытами бьют. Ой, не кончится это добром. Вот помяните мое слов – не кончится.

Несмотря на столь пессимистический настрой, (а может быть именно благодаря ему?) вооружился на выезд я по максимуму возможного. Мало ли чего случится то? К ножу в рукаве и травмату в правом кармане куртки добавились: электрошокер в левый карман, дубинка на специально пришитое крепление на бедре и вновь обретенный из «небытия» тот самый говно-топорик во внутренний карман куртки. Парни тоже вооружились по мере своих сил и разумения. В основном – те же ножи, топорики и палки. «Индейцы», млять…

Ехать решили все на той же Киа Рио. За рулем вновь сидел Даня. Ничего, ему полезно. Пусть опыт нарабатывает. Возле домика Рыжиков остановились и втроем дружно выкатили из гаража прицеп. Правда перед этим выезд из гаража пришлось старательно чистить от снега. А то дверь створки никак не открывались. Подзавалило.

С прицепом за спиной Даня и вовсе разволновался, засуетился и начал ошибаться чаще чем раньше. Пришлось сменить его за рулем. Как будто у меня был навык вождения с прицепом! Но суетиться я не стал. Наоборот – действовал нарочито медленно. Развернуться-то посреди дороги я с прицепом точно не сумею, так что нечего и пытаться. Задом сдавать тоже. Зато при езде вперед он почти и не ощущается. При поворотах только надо внимательнее быть. Радиус побольше закладывать. В общем, справлюсь…

В первый раз я занервничал когда мы проезжали Левашово. Я чисто физически ощущал исходящую из поселка угрозу. Но, слава богу – все обошлось. Мы никого не увидели. Только заметно было, что из самого Левашово частенько ездят на авто. Вот реально. До поворота сиротливый узенький след от моих колес с прошлого раза, а после – широкая, накатанная колея. Частенько ездят. Это заметно.

Впрочем по дороге от Левашово до города (до Заозерного – поправляют меня дотошные пацаны) нам так никто и не встретился. Повезло, наверное. А вот в самом Заозерном люди были. Если в свое первое посещение я тут так никого и не встретил, если не считать Даню с сестрой, то сейчас детишки довольно активно тусовались на улицах.

По всем законам жанра, сейчас мы должны были скрытно пробираться по улицам враждебного города и обязательно встретить трех злодеев, обижающих прекрасную девушку, чтобы мы могли вступиться за нее и героически ее спасти… Или же десяток мерзавцев, подло нападающий на двух-трех изнемогающих противников. Чтобы, опять-таки, мы могли проявить героизм и спасти последнего защищающегося, и он свел нас со своим руководством. С верхушкой одной из банд, поделившей город и, таким образом, помог нам легализоваться в местном обществе.

Увы, реальность, как и всегда, не собиралась соответствовать литературным канонам. Ни прекрасных девиц, ни неравных схваток на улицах не было. Были лишь дети, внимательно провожающие взглядами проезжающую машину. Как-то уж слишком внимательно. Какое уж тут скрытное перемещение! Я чувствовал себя словно вышедшим на сцену, когда на тебя устремлены сотни взглядов одновременно. Неприятное ощущение.

Следуя указаниям Рыжика – добрались до его дома. Встали у подъезда. Оставив Даню караулить машину поднялись на четвертый этаж. Дверь квартиры была заперта. Но ключи у Рыжика были предусмотрительно взяты с собой. Зашли в квартиру. Ну что сказать? Обычная двушка. Вот только остро чувствовалось, что жизнь покинула эти стены. И дело даже не в холоде, проморозившем всю квартиру. И не в черном закопченном потолке в одной их комнат. И не в детской оцинкованной металлической ванне, притащенной в эту комнату, чтобы именно в ней палить мебель. Нет, было что-то еще. Неуловимое, но в то же время ясно говорящее: Тут больше нет жизни.

Вышли на балкон. Трупы родителей Рыжики заботливо завернули в черные мусорные мешки. Ну, как говорится – за неимением лучшего, хоть так проявили уважение. Видать хотели спустить вниз, но не справились. Отвернувшись от хлюпающего носом Антона я выглянул вниз, на наше авто. Как там Даня?

– Б…ь! Быстро вниз!

Вниз мы слетели чуть ли не бегом. Вовремя я на авто глянул. Успел заметить обступающих со всех сторон нашу машину с десяток мальчишек и робко жавшегося к ней Даню. Блин, вот влипли-то… И, что делать-то? Принимать бой? Втроем – против десятка? Не греет вот нисколько. Прорываться к машине, быстро внутрь, по газам и на выход? В принципе, может и получиться, но зачем мы тогда сюда так стремились? Блин, вот не хотел же сегодня ехать! Что там ещё остается? Поговорить? Блин, похоже только это и остается. Ох-хо-хох. Нашли, блин, «оратора». А что делать? Надо как-то выкручиваться.

– Говорю только я, – коротко инструктирую Рыжика уже у самых дверей. – Вы с Даней стоите у меня за спиной и не отсвечиваете. Всё ясно?

– Да. А что ты…

– Цыц. Всё потом.

– Здорово, бандиты! – громко выпаливаю я выходя из подъезда. Руки сую в карманы куртки, нервно тиская там травмат и шокер. Слегка ссутулившись обвожу взглядом "бандитов". Мое резкое появление и громкое приветствие застало их врасплох. Озадачено переглядываются. Этого фильма они похоже не смотрели, но сравнение с бандитами им явно польстило. Молодежь. Все тех же одиннадцати-тринадцати лет. Хотя есть один мой ровесник. Ну то есть Альберта, конечно же. Лет четырнадцати. Похоже – старший у них. Единственный кто вооружен. С плеча стволом вниз свисает ружье. Помпа. Он-то и отвечает:

– Здоров и ты, коль не шутишь, – раздумчиво так отвечает, пытливо рассматривая меня.

– Мужики, это ваш район? Вы тут масть держите? – тут главное не сбавлять темпа. Не давать им очухаться.

– Допустим, – смотрит насторожено. Явно в растерянности. Не знает как себя со мной вести. По виду-то перед ним явный ботан. Очкарик. Терпила конченный. Но говорит уверенно, без стреха. И не то чтобы на фене (ее они сами не особо знают) но что-то близко к тому. Непонятный какой-то…

– А вы чьи?

– В каком смысле – «чьи»? – похоже начинает закипать старший

– Ну из чьей бригады? Герцога? Гвоздя? Варвары? Паши-Севера?

– Ты знаешь Гвоздя? – снова теряет почву под ногами старший. Остальные и вовсе помалкивают, слушая наш разговор.

– Откуда? Слышал только. Так вы – Гвоздевские?

– Ну, типа того… А ты сам-то кто такой? – снова берет себя в руки старшой.

– Люди Шишой кличут. Я на Малиновке старший. Эти, – небрежное движение головой куда-то себе за спину в сторону Дани с Антоном, – подо мной ходят.

– А чего ты, малиновский, тут забыл-то? – обретает-таки уверенность старшой, становясь на рельсы привычного разговора.

– Так я к тому и веду, – ничуть не смущаясь (по крайней мере внешне) отвечаю я, – дело у меня в ваших краях образовалось. Но я вашу поляну не топчу, с вашими терок никогда не имел и краями не цеплялся. И, чтоб между нами непоняток не было, сразу решил вас в курсы поставить, раз уж вы тут масть держите, а мне на вашей земле дела делать надо.

– Что еще за дела? – смотрит насторожено. Вконец я его своей псевдо-феней запутал.

– Хорошие дела. Правильные. У меня боец, – еще один кивок себе за спину, – в этом доме жил до Беды. Пока ко мне не прибился. А тут у него мама-папа остались лежать. Но он как правильный пацан с таким мириться не стал и у нас там на Малиновке могилку для родителей выкопал. И теперь вот забрать тела хочет.

– Ты здесь жил? – переводит взгляд на Рыжика

– Да. – нервно отвечает тот, – в 94-й квартире.

– Я его знаю – подает голос один из молодых Гвоздевцев – это Рыжик. Он в нашей школе учился. В 5-м Б классе.

– Понятно… – тянет старший, мучительно долго обдумывая ситуацию. – То есть, вы по квартирам тут шарить не будете? И по магазинам таскаться?

– Нет конечно! Это ж ваша поляна. Я ж говорю – только тела забрать. Ну может он еще что из тряпок своих из дому захватит.

– Хорошо. Можете тела забрать. И вещи – какие захотите. Своя квартира – это святое. Но чтоб больше нигде я вас тут не видел! Понятно?

– Погодь, Старшой. Ты ж видишь – у меня тут два бойца. И второй приехал сюда с точно такой же целью. Так что нам еще один адресок посетить надо.

– Какой?

– Даня? – перекидываю я вопрос мальчишке.

– Во втором микрорайоне. Дом двадцать два. Квартира сто семнадцать, – рапортует тот.

– Окей, – соглашается старший, – даю добро еще на один адрес. Но чтоб больше никуда. Ясно?

– Да уж куда ясней. Я ж говорю, это – ваша поляна. Мы ж не претендуем. А ты, если не доверяешь – можешь пару своих бойцов к нам приставить. Проследят, чтоб мы никуда не влезли. Ну может и с телами нам помогут.

– Хорошо, – после непродолжительного размышления согласился старший, – в смысле проследят за вами. Трупы таскайте сами. Перебьетесь. – И в сторону своих: – Клоп, Дешевый, вы остаетесь тут, проследите чтоб они никуда кроме своей квартиры не лезли. А потом во втором микрике всё то же самое. Ясно?

– Да. А вы куда?

– К метрику потом идите. Мы там будем. Все пошли, ребята…

Дальнейшее я помню плохо. После дикого напряжения всех моральных сил во время разговора, наступил откат. Смутно вспоминаю, как у меня вибрировали колени и как с огромным трудом, буквально по одному пальцу я отцеплял ладонь от рукоятки травмата. Выглядел я, наверное, бледно. Ребята мои и то выглядели бодрее.

Ну да и понятно. Всё на меня легло. Я за все отвечал. Вот оно – бремя лидера. Ответственность не только за себя, но и за тех кто стоит за тобой. Сколько бы у тебя не было помощников – ты все равно один. Ты один за все отвечаешь… Мне не понравилось. Власть нужно любить. К ней нужно стремиться, драться за нее. А я и раньше знал, что лидерских качеств у меня нет ни на грош. Но что делать, если лучше меня никто не сделает? Любой из моих гавриков не вывез бы этого разговора. Они не привыкли к самостоятельности. Дети еще. Потому-то лишившись защитной стены от злого мира в виде своих родителей они с радостью свалили эту обязанность на ближайшего кто мог ее потянуть. На меня свалили. И я, чертыхаясь и досадуя, теперь тяну этот воз…

Я реально плохо помню последующие события. Я что-то говорил ребятам, мы таскали тела, Рыжик метался по квартире, собирая свое и Алькино шмотье и прочую мелочевку. Для меня всё было как в тумане. Слегка очухался лишь когда Даня с понимающим видом протянул мне початую бутыль с чем-то спиртным, нашедшемся в квартире. Я сперва непонимающе тупо посмотрел на него, потом сообразил и глотнул прямо из горлышка. Никогда не был любителем алкоголя. Скорее наоборот. Я всю жизнь, за исключением юных семнадцати-двадцати лет был ярым трезвенником. Но сейчас мне это было действительно нужно.

Коньяк огненным потоком прошелся по пищеводу и согрел желудок. Ух… Какая гадость эта синька все-таки… Но туман в голове начал постепенно редеть и меня стало отпускать. Меня даже хватило на то, чтобы отвесить оплеуху Дане, потянувшему бутылку уже в свой рот.

– Синька – чмо! – категорично заявил я, отбирая у него злополучный пузырь и запечатывая его.

– А сам-то… – попытался протестовать тот, но безрезультатно.

– Мне это было нужно. А вам ещё рано. Мелкие еще.

– Ага, ты сильно взрослый… – недовольно пробубнил тот себе под нос. Но так несерьезно.

– Цыц! – оборвал я его пререкания. Тебе сейчас машину вести. Я после этих переговоров малость не в форме. До сих пор потрясывает.

– Это да, – поежился мелкий. – Круто ты все разрулил. Я, признаться, когда они машину обступать начали – струхнул преизрядно.

– Да я сам чуть со страху не обделался, – легко признался я. – Как по минному полю прошелся. Чуть в одном слове ошибешься и всё… Начнется…

– А по тебе и не заметно было, – недоверчиво протянул пацан, – так уверенно говорил…

– «Жить захочешь – еще и не так раскорячишься», – туманно ответил я и, видя непонимающий взгляд мальчишки пояснил: – Цитата. Из фильма.

– А-а-а… – якобы понимающе протянул тот.

– Вот тебе и А… Рыжик, ты что собрался весь дом в машину запихнуть? Не забывай, нам еще к Дане ехать, а у него с сестренкой, со шмотом всё ещё печальнее чем у вас с братом. Оставь и ему местечка немного.

– Да я уже все.

– Вот и хорошо. Едем на вторую точку. А то нас наши сопровождающие там внизу уже заждались.

Уже спустившись вниз и подойдя к авто мы увидели двух новых типов, разговаривающих с нашими «надзирателями». Пока веревками прихватывали тела в багажнике к стенкам, чтоб не потерять их по дороге, стали свидетелями их разговора.

– Клоп, а это кто такие? Что за дела?

– Это – Малиновские. Вон трупаки предков своих забрать приехали.

– А-а-а…

– Кабан в курсе. Они со старшим ихним все перетерли, и Кабан дал добро.

– Ну, не знаю. Какие-то залетные, на нашей территории…

– Горбач, усохни. Кабан все правильно решил. Это их хата, их родные. Тут все по понятиям. Мы ж не беспредельщики какие, на ровном месте народ гнобить.

– Все равно. Фраера какие-то, да на нашей территории дела мутят…

– Ага, ты это ещё раз пять повтори. Усохни, говорю! Сам-то давно ли к нашим прибился? Где ты был до этого? Так же в своей квартире как сурок сидел. Потолок костром коптил. Тебя ж в бригаду приняли? В хату к печке пустили? По человечески поступили. А ты нам предлагаешь по беспределу пойти? Свали нахрен отсюда! Ты меня сегодня что-то очень сильно раздражаешь…

Затянув последний узел на борту прицепа я легонько хмыкнул себе под нос и подходя к авто жестом предложил нашим сопровождающим садиться на заднее сидение. Они и сели, зажав Рыжика между собой. Впрочем, народ мелкий и про «зажали» это я так… Для красного словца завернул. Вполне все поместились. Даню я и вправду усадил за руль, а сам сел рядом. Пусть рулит. Свой дом он лучше знает. И как подъехать и как встать.

Ехать оказалось недалеко. На новом адресе пришлось повозиться. Ключей у Дани, понятное дело, не было. Правда нашлись запасные, которые они с Аней предусмотрительно оставили в электрощитке на площадке. Квартира у них не пестрела разрухой, как у Рыжиков. Ну это понятно. Даня с сестрой же догадались в первый же день из города свалить. Так что жечь мебель в собственной квартире им не пришлось. Да и вообще – квартира была богатая. Видимо родители неплохо зарабатывали. И, потому, после того как тела и их родителей были спущены, Даня натаскал в салон изрядное количество вещей. В основном, конечно, шмоток. Но были там и компьютер, и стопки книг, какая-то видимо любимая посуда, да вообще куча всяких нужных мелочей, без которых домашний уют невозможен. Если Рыжик забил своими вещами только багажник машины, то Даня забил весь салон сзади. Оставил лишь небольшой пятачок сбоку для себя.

Заканчивали погрузку уже в глубоких сумерках. Пока Даня с Рыжиком заканчивали последние приготовления, я подошел попрощаться к нашим сопровождающим. Пожал обоим руки.

– Ну все, мужики. Пока. Передавайте вашим старшим респект от меня. И вам тоже – уважуха, пацаны. Правильно по жизни стоите. Не то что Герцогское отродье.

– А что он?

– Ну сам он ничего. А вот несколько его отморозков мне бойца попортили. Вон видите – какой он красивый?

– Да уж, видим. А за что?

– Ни за что. По беспределу. Он с сестрой в Левашово жил. В доме деда. Так вот их из ихнего же дома выгнали. В чем мать родила.

– В смысле – совсем голых?

– Именно так. Они чуть ласты не склеили. Парень к тому же порезанный был. Не дошел в итоге. Ладно сестренка добежать успела. С того света парня доставали.

– Суки они у Герцога все. Их еб….ь всех надо!

– Я об том и говорю. После этого вдвойне приятней адекватных людей встретить.

Адекватные люди запереглядывались, польщенные. Наконец старший в этой двойке спросил:

– А что с ними делать думаешь?

– Наказывать. Чего еще то?

– Может помочь? – как-то неуверенно спросил Клоп

– Не стоит, мужики, – рассмеялся я. Это не ваш уровень. Без согласования с вашими старшими такое творить не стоит. Да и вообще… Я и сам справлюсь. Просто главным своим от меня передавайте респект и уважуху. Правильно по жизни стоите… Ну все, бывайте…

– Ага. И ты бывай, Малиновский.

Пожав им руки еще по разу я погрузился в авто и мы наконец поехали из этого чертового города. Слава богу – назад едем. Ведь чудом пронесло. Просто чудом. Сколько нервов там спалил! И какое облегчение испытал увидел ставшую уже родной Малиновку. Блин, все! Я – дома.

Глава 28

Перед тем как подъехать к дому мы остановились у могил – надо было отсоединить прицеп с телами. А хоронить – завтра. Все завтра. Не будем нарушать традицию. Вечер должен пройти спокойно, без детских слез и истерик. Об этом же я особо предупредил и ребят. Завтра все наплачутся когда хоронить будем. А пока – хочу тишины и покоя. Устал, и не я один, все трое мы такие. Посоветовал пока отвлечь своих меньших вещами, что из дома привезли. А будут спрашивать – так и говорить: «Все завтра». Мальчишки согласились.

А дома нас встречали с радостью. Алька сразу зашептался с Антоном, Аня потащила Данилу в другой угол. А на моей ноге повисла радостно верещавшая Ева. А Настя стоя рядом жаловалась на непослушного Андрея. Ну да… У того характер тот еще. Меня-то он побаивается, а вот Настя, похоже, с ним почти не справляется.

– И в чем конкретно он тебя не слушается? – спрашиваю у Насти, ковыляя до стула с хохочущей мелкой на ноге.

– Не хочет есть кашу! – обличая неслуха выпалила девочка.

– Да, это конечно великое прегрешение – соглашаюсь я – а что за каша-то?

– С овсяных хлопьев. Геркулес.

– О-о-о… – протянул я – И он отказался? Ну пусть не ест. Я ему разрешаю. А мне положи кашки. А я пока расскажу про того, в честь кого эту кашу так назвали. Про Геркулеса… Значит так. В древней Греции жил один мальчик. Его звали Геркулесом. И он очень любил вот такую вот овсяную кашу. Он знал что она возможно не очень вкусная, зато очень полезная. И, потому, когда вырос – он стал очень сильным…

Ну а дальше последовал упрощенный вариант истории Геракла-Геркулеса и его первый подвиг. Настя – вот умница, все поняла правильно и кроме моей тарелки подала каши и Андрею. И тот заслушавшись постепенно съел-таки свою порцию. Впрочем, с интересом слушали все. Даже старшие мальчишки, наверняка слышавшие эту историю.

И потому, после того как я рассказал про первый подвиг, мне пришлось рассказывать и про второй и про третий. А потом про Тесея и медузу Горгону. И про Минотавра и нить Ариадны. И про трёхголового Цербера. И про… В общем, в конечном итоге получился эдакий импровизированный литературный вечер, посвящённый мифам древней Греции. Я уж думал мне придётся весь вечер языком молоть как каторжному, но на моё счастье, меня спас Даня, подхвативший эстафету.

Под моим одобрительным взглядом он тоже начал рассказывать про суд Париса, про рождение Ахиллеса и про осаду Трои… Признаюсь честно – рассказчик из него получился как бы даже и не лучше меня. Богатый словарный запас, литературная речь, эмоциональное, артистичное произношение. Да, чувствовалось, что ребёнок не просто начитанный, а из хорошей, благополучной семьи.

Ведь у большинства людей есть слова-паразиты, против воли то и дело срывающимся с языка. И сам я отнюдь не исключение. Чего только стоит моя привычка начинать предложения со слова НЕТ. "Нет, так-то…. то-то и то-то…, но вообще-то…" Или старинное "МОЛ" периодически проскальзывающее у меня в разговоре. От устаревшего "молвить" Да много чего ещё. Но я, по крайней мере, знаю о своих словах-паразитах и по мере сил борюсь с ними. А есть такие кадры…

Причём слова могут быть любые. От самых часто встречающихся "Типа", "Конкретно", или ещё хуже мата. Нет, я не против мата как такового. Крепкое словцо, сказанное вовремя и к месту, да ещё и по делу – помогает выплеснуть негатив с души или придать особую пикантность шутке. Но есть же такие, которые матом разговаривают! Меня, честно говоря, такое коробит…

И вообще, словом-паразитом может стать абсолютно любое, даже самое нейтральное слово. Знавал я ещё ТАМ, в той жизни одного парня чисто славянского облика со странным для такой, как у него, внешности с прозвищем Японец. Большого любителя поговорить, кстати. Так вот, у него была неприятная привычка перебивать собеседника в самых неожиданных местах возгласом «Я понял». И я в конце концов сообразил, что Японец – это просто трансформировавшееся в прозвище его извечное «Японел»…

Но вот у Дани этих недостатков не было. Правильная речь, литературный язык, да и сам он, несмотря на синее от гематом лицо, производил впечатление некой аристократичности. Интеллигентности что ли. Причём, интеллигентности природной, подлинной. Не наигранной. Я встречал много людей, внезапно разбогатевших и строящих из себя аристократию и интеллигенцию. Но у них выходило лишь презрительное высокомерие или жеманная манерность. А вот Даня был интеллигентен от природы. Надо будет его попозже между делом об родителях порасспросить. Сдается мне – непростые люди были…

С утра по вновь сформировавшейся традиции всё опять-таки собрались у меня в доме. Обсудить планы на день. Блин, а ведь действительно тесновато становится когда вот так всё вместе собираемся. Надо будет что-то думать по этому поводу. Но это – потом. На сегодня есть более важные насущные планы. Мы со старшими мальчишками занимаемся дозачисткой СНТ от трупов. Той его части, до которой руки ранее не доходили. Настя, как всегда – на хозяйстве с самыми мелкими. Аня ей помогает. Ну и разбирает вещи, что Даня вчера привёз из родного дома.

Поработали с мальчишками мы плодотворно. Нашли и то место куда Дэн стаскивал мёртвых в своей части. Хоть на то, чтоб собрать их в одном месте у него мозгов хватило. В погребе одного из домов он устроил филиал морга. Впрочем, их там было не так и много. Семь штук. Да ещё три мы вынесли с магазина. Четыре, если считать грудничка. Настроение когда его выносили ожидаемо испортилось…

А Даня неожиданно заинтересовался изуродованной мной дверью. Он стоял, разглядывая её, и задумчиво морщил брови. Наконец не выдержал и спросил у меня:

– Шиша, а кто эту дверь так порезал?

– Я, – недовольно буркаю в ответ. – Ребята никак не могли магазин вскрыть. Двери-то видишь какие… Ну а я привёз генератор наш, болгарку подключил и вот… За пятнадцать минут искромсал её всю.

– Понятно, – пробормотал Даня, всё ещё морща лоб. Наконец, видимо решился и обратился ко мне. – Шиша, у меня есть к тебе разговор.

– Это срочно? До вечера может подождать? Нам ещё всех хоронить сейчас.

– Да. До вечера терпит, – согласно кивнул тот и работа закипела по новой…

На похороны мы пришли всей нашей маленькой общиной. Впрочем, я ещё не забыл, что всего неделю назад на похоронах мы были всего вчетвером. Я, Настя и мои мелкие. А теперь нас уже вдвое больше! Причём, есть двое условно больших парней. По крайней мере воображающих себя большими и соображающих хоть чуть-чуть. Нет, однозначно наша община стала куда как сильнее прежней.

Плакали все. Парни пытались крепиться, всё-таки они пример для младших, но какое там… Родителей теряют только раз. И даже взрослому мужику не зазорно рыдать над гробом матери. Даже я, для которого всё эти люди были совершенно чужими, глядя на неподдельные слезы детей тоже ощутил комок в горле. Словно моток колючей проволоки проглотил.

Я первым бросил вниз смерзшийся комок земли. За мной потянулись парни. Потом и всё остальные. Втроём с парнями мы довольно быстро закидали могилу. Хотя выкопанная земля и успела схватиться. Всё-таки на два дня так её оставляли. Но закопали. Я не стал «изобретать велосипед» и повторил свою речь недельной давности. О том, что мы отсыпем здесь высокий курган, а на вершине его поставим часовенку, чтобы каждый мог прийти сюда в любой момент и вспомнить маму.

Слезы пошли по второму кругу. У мелких и вовсе чуть не истерика. Стремясь закончить побыстрее тягостный ритуал, я торопливо увёл всех оттуда. Сам с парнями отправился в баню (всё-таки трупы, несмотря на мороз, уже попахивали), а Настю с Аней попросил приготовить поминальный ужин.

И вот уже сидим после бани за столом всё вместе. В честь поминок я даже разрешил старшим ребятам выпить по стопочке сладкого кагора (и даже его я слегка развёл водой для них). Девочки и мелкие обошлись морсом и соком.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил я Даню, чувствуя, что за столом вновь сгущается гнетущая атмосфера и вот-вот кто-нибудь из мелких снова начнёт реветь. И, потому, нужно срочно всех отвлечь разговором. Желательно на какую-нибудь отвлеченную тему.

– Да, поговорить, – встрепенулся мальчишка. – Шиша, ты вчера сокрушался, что не удалось разжиться оружием, а времена наступают смутные.

– Говорил, – насторожился я, – было такое. И сейчас скажу то же самое. Уж больно смутные новости ты принёс о том, что в городе творится. Неуютно сразу стало.

– Я знаю где достать ружьё! – твёрдо сказал парень глядя мне в глаза.

– Та-ак… – протянул я. – Рассказывай.

– У дедушки, ну там в Левашово, было ружьё дома.

– Это в том доме откуда вас выгнали?

– Да.

– И почему тогда вы им не воспользовались?

– Мы… Мы не смогли его достать.

– Не понял?

– Мы так и не нашли где дедушка хранил ключи от сейфа.

– А оно в – сейфе?

– Ну шкаф такой железный. Большой. Мы пытались его монтировкой вскрыть, но куда там. Там железо с палец толщиной.

– А эти… Думаете они не сумели его вскрыть за эти три дня то?

– Не думаю. Чтоб его вскрыть его сначала найти надо. Мы-то с Аней знаем где он. А они не найдут.

– Ты так в этом уверен?

– Да. Его же не видно. Он за фальш-панелью спрятан. Если не знать – никогда не догадаешься. Стена и стена.

– Гм… Понятно. И почему ты об этом вспомнил только сейчас?

– Магазин. Я увидел как ты вскрыл железную дверь. Ну и подумал – может и там сможет…

– Хорошо. Допустим, что я могу вскрыть этот сейф… А теперь скажите, как мне это сделать? В центре чужой, враждебной нам территории. Подъехать к дому у всех на виду, запустить генератор, чтобы разбудить тех кто не услышал авто. Ну а если кто не проснётся, для тех у нас есть болгарка. Её-то визг и мертвого из могилы поднимет.

– Я не знаю. Но что-то же можно наверное сделать?

– Что-нибудь конечно, можно. Надо подумать.

– Нужен план… – тихонько подаёт голос Настёна

– А давайте всё вместе думать? Это называется мозговой штурм, – тут же воодушевляется юный эрудит, – и разбить задачу на составляющие и решать их поэтапно.

– Ну давайте попробуем… – с сомнением тяну я. – Итак, что нам нужно для дела?

– Генератор. И болгарка! – тут же подаёт голос Антон, спеша внести свой вклад в совещание.

– Да, – соглашаюсь я. – А так же удлинитель и средство доставки, то бишь машина. На своих двоих мы генератор не упрем за такое расстояние.