Текст книги "Пророк поневоле (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шахтаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Милорд, я счастлив оказанным мне доверием, но скоро здесь грянет большая война и нынешняя спокойная жизнь закончится.

– Вы остряк, лейтенант. Три сражения вы называете спокойной жизнью? Впрочем вы правы. Спокойно отсидеться не удасться никому.Я правильно вас понял, что вы будете возвращаться к себе?

– Вы проницательны, как всегда.

– Не льстите. Это не ваша стезя. Вы получили причитающееся жалованье?

– Еще нет, милорд.

– Примете от меня подарок, вы его заслужили. Ступайте.

Подарок имел имя. Звали его Рибо. Это был молодой и крупный жеребец гнедой породы. Не понравиться он не мог. К нему прилагался полный комплект сбруи. Знакомились мы долго, поскольку я его просто опасался – мало ли что взбредет парню в башку.

Это что же получается? Опять обрастаю имуществом. Конь – имущество движимое, а все остальное? Действительно за двух баронетов удалось получить неплохие деньги, правда они были не из Саксонии, неважно. Я немало потерял, перепродав права на них Роберу, но особенно не жалел об этом. Я уже дважды терял все до нитки и как-то не зацикливался на зарабатывании денег. Адорно действительно не поскупился и на жалованье и на процентовку от добычи – значит имел резоны на будущего начальника артиллерии. Ждан тоже не чувствовал себя гастарбайтером, понимая, что оруженосец здесь – это фигура.

Шли дни, я натаскивал батарейцев, формируя расчеты и главное – командиров батарей.

Самый главный вопрос – как пройти по территориям Священной Римской империи по возможности безопасно оставался открытым. Уже определились бойцы, пожелавшие остаться и воевать в бандерии и те, кто уходил со мной. К отбытию готовились семь человек и я ломал голову, как с таким отрядиком пробиться на север к Любеку. Я еще понимаю, когда бы это была кавалерия, а вот так пешедралом? Хоть к герцогу обращайся. Но невместно, как говаривал Ждан.

Решение пришло совершенно с неожиданной стороны. Однажды вечером в мою каморку зашли двое. Одного я помнил. Это был один из арбалетчиков Сфорцы, который воевал с нами еще на Корсике.

– Синьор, – сказал он,– прекрасно зная, что я из бывших рабов.– Синьор, до нас дошли слухи, что вы собираетесь в Тартарию к московскому герцогу для поступления на службу. Мы хотели бы вступить в вашу бандерию под вашу кондотту. Ваши люди рассказали, что там платят за службу пушниной. Это верно?

– Истинная правда, – перекрестился я. – И кто этот говорун?

– Он просил не называть его имени.

– Да,– подумал я,– вот тайна-то какая. Наверняка поганец Ждан. Наверно деньги кончились, решил процент срубить.

– И много желающих?

– Два копья арбалетчиков, да два пикинеров наберется.

– А почему вы не подадитесь в Дижон? Там вам самое место.

– Да мы бы, синьор, так и сделали. Только эти еретики валлийцы все расценки посбивали.

А в Тартарии цены на наши услуги, почитай, втрое.

– Только кондотта будет до Москвы. Платить вам и так нечем, так что по дороге придется пощипать кой-кого.

– Да нешто мы не понимаем?Только про вашу удачу уже сказания ходят.

– А вы, надо думать, командиры копий?

– У нас по десятку арбалетчиков. Ведь стоим без дела уже месяц с лишним. Не доспехи же проедать.

Вот так я получил ключ от черного ящика. Но этим дело не кончилось. Меня посетил помощник управляющего дома Адорно.

– Господин капитан, не могли бы мы поговорить в более приличествующей обстановке.

– Господин Гвидо, я всего лишь лейтенант .

– Я не оговорился. Насколько мне известно, вы будете возглавлять бандерию для похода в Любек. Меня не касается, что вы собираетесь делать дальше, но я бы хотел услышать, правда ли это?

– Да.

– В таком случае синьор Джентиле ждет вас у себя после вечерней молитвы.

Джентиле оказался действительно джентиле, то есть вежливым, и дело знал.

– Господин Одинесс, – на этот раз ударение было на втором слоге ,– я рад вас видеть. Мой патрон от вас в восторге, – расстилал он почти по– восточному.– Вскоре вы собираетесь выдвигаться на Любек и у меня есть для вас интересное предложение. Всего– навсего нужно сопроводить обоз до Любека.

– Сколько повозок и характер груза?

– О! У вас есть хватка. По-моему вы не тем работаете. Извините за возможную бестактность, но сразу чувствуется опыт. Груз ценный, скрывать не буду. Но и цена..

– Сколько? И будет ли еще охрана и кто будет командовать?

– Договоримся. Ведь вы будете советоваться со своим казначеем. А пока давайте попробуем вот эту мальвазию. Я уверен, что она вам понравится. Именно такую мы посылаем ко двору вашего великого герцога Бэзила.

Глава десятая

Я сидел и подбивал итоги. Жаль, что со мной не было Угрима, литвин оставался в Генуе.

Пикинеров три десятка, арбалетчиков – 25, аркебузиров один и это я. Аркебузы были нам не по карману. По этой же причине пришлось отказаться от щитоносцев. И повар тоже был совместителем-пикинером из Флоренции, тощим до неприличности. Я смог позволить себе только повозки с провиантом, рогатками и доспехами и оружием. Поскольку с нами шел Всеслав, то только под него были изготовлен десяток трехкилограммовых безоболочечных бомб, занимавших отдельную повозку.

Гонорар за сопровождение грузов почти полностью уходил на плату бойцам. Казалось бы, что сложного пройти тысячу километров? А многочисленные немецкие баронства? А разбойники, являвшиеся бичом Европы? А беспрерывные войны?

Рядом со мной сидел приказчик торгового дома Адорно некто Луиджи, наш проводник и переводчик. Этот менеджер не говорил только на суахили. Правда с русским он тоже был не очень дружен. Нет, денег мы не пересчитывали, поскольку аванс был выдан наличными, а вот под расчет – только вексель . Именно в этом году в Генуе заработал самый настоящий банк и обналичиться под расчет мы могли только в Любеке. Во мне Луиджи больше всего удивило то, что я был грамотен и даже потребовал карту с маршрутом движения. А вот меня удивило, что первым крупным транзитным городом был Милан, который мы едва не захватили. Выходит – политика одно, а торговля другое. Это напоминало наше собственное тело – какие рожи не скорчи, а кровь поступает туда и тогда, когда требуется. А вот если кровь в жилах встанет, то никакие гримасы тело не оживят.

Эти средние века оказались не такими уж средними. Со мной заключили такой договор, который почли бы за честь и в мое время – столько было в нем «если» и «в случае». Присутствовал и форс-мажор и надбавки в случае полной доставки грузов при отсутствии претензий представителя заказчика. Я даже поискал мелкий шрифт снизу, как в наших банковских договорах, те загадочные письмена, которые зачастую важнее всего предыдущего текста. Не нашел. Ничего, в будущем потомки отыграются.

Не было сомнений в том, что у моего заказчика есть представительства во многих городах и соответственно опорные пункты и не ошибся. Уже в Милане мы ночевали не под открытым небом, а на закрытой и хорошо охраняемой территории. Караван был большим и растягивался на километры. Для его охраны пришлось разбить кондотьеров на группы, создать авангард с дозорами и арьергард. Основой поклажи были восточные товары, высоко ценящиеся в Европе. Была у нас и своя конная группа. Этого хватало и на дозор и на сообщения в движении. Я ехал в середине.

Без всяких приключений мы прошли по Швейцарии, полюбовавшись на горы, в будущем отшлифованные задницами суворовских гренадеров.

Дорога поворачивала на Фрайбург и далее на Страсбург. После селения Зинген тракт сузился , стесненный громадами елей . Вот ей-богу самое место для грабителей.

Получите. Подскакавший дозорный доложил, что мостик через речушку разобран и образовалась пробка. Осталось ждать Стеньку Разина. Я передал командирам копий о занятии позиций по обеим сторонам дороги, такие ситуации мы оговаривали заранее. Наверняка будут обстреливать из леса. Десяток пикинеров встал в оборону в конце колонны. Я взял десяток арбалетчиков и попробовал обойти засаду с тыла. Еще десяток с другой стороны повел Ждан. Пробежав метров четыреста, мы вышли на местных уголовников. Те увлеченно обстреливали из-за деревьев сбившуюся в ком колонну. После первого залпа в спину они сразу побежали и многим это удалось. Спустившись с горушки, я увидел запыхавшегося Ждана.

– Атаман, то есть капитан, положили почти всех. Мужики, что с них взять. И как решились напасть на отряд?

– Значит – это еще не все. Где-то гаденыши приготовили бяку. Наверняка основная часть за речкой. Со своим десятком обойди их по ровному, а мы под павезами изобразим лобовую атаку.

Так и оказалось. С двух сторон дороги на той стороне прятались основные силы. И так же быстро, встретив жестокое и профессиональное сопротивление, они разбежались по лесу. Я не стал гонять своих людей в погоню, постреляют еще среди деревьев. Лес для урок – мать родная. Луиджи был напуган, но доволен.

– Ваша милость, – вот, уже милость, – у нас ранены трое и две лошади убиты. Мост мы уже восстановили. Видно это они делают не впервые.

– Пленных взяли? – спросил я у Нестора – единственного десятника из русских.

– Пятерых. И побили пару десятков. А у нас Гатти при смерти, двое раненых. Разбойники просто сброд. Есть и дезертиры, но в основном голытьба.

Да, еще на слуху Жакерия, когда орды доведенных до отчаянья крестьян разгромили половину Франции , уполовинив число распоясавшихся дворянчиков.

– Повесить бродяг вдоль дороги, – распорядился я и тронул уздцы.

Двухдневный отдых ожидал нас во Фрайбурге. Здесь в харчевне я встретился с Гансом. Еще подходя к объекту общепита, я услышал рев голосов, из которых выделялся самый громкий и до боли знакомый. Так и есть. Во главе сдвинутых столов гужевался Ганс Пферд – командир пикинеров.

– О! – заорал он. – Олег! Никак ты решил податься на вольные хлеба. Садись рядом. Кто это с тобой? Здан и Всеслав – какие морды!

– Эй, камрады. Видели бы вы как этот рус снес башку секирой пожирателю спагетти. Что значит, обычное дело? Он ее бросил и прорубил ожерелье и сетку спесивому маркизу! Ха-ха! А помнишь , Олег, как мы добрались на Корсике до запасов самбуки нашего лекаря и выжрали весь запас этого лекарства? Я тогда не послушал тебя и ты принес меня на плече, как тряпочку! Эй, хозяин, вина!

– А помнишь, Ганс, как ты нажрался по пьяни лягушачьих лапок, а когда протрезвел, то блевал три дня.

– О-хо-хо! Было дело. Наливай да рассказывай, за каким дьяволом тебя принесло?

– Идем на службу к московскому герцогу.

– И много вас?

– Полусотня. А куда тебя несет?

– Еще не решил. Там, – Ганс махнул рукой в сторону, – сцепились два лягушатника. Нужно не ошибиться. Может кинуть кости? Это дело серьезное, верно камрады? Вот деньги кончатся, протрезвлюсь, тогда и решим. Ты как? При своих бомбардах?

– Они нам не по карману. Даже аркебуз нет, хотя аркебузиров десяток.

– Слушай, капитан, у меня этого добра навалом, а что с ними делать, не знаю. Достались при дележке. Да ты не бойся, стволы из самого Нюрнберга. Есть даже с полкой.

– Не может быть!

– Вернер! Принеси – ка нам аркебузу. Ту, с тигром на ложе.

– Олег, давай меняться. Я тебя знаю, к чистогану ты дышишь ровно.

Я осмотрел принесенное оружие. Теоретически такие вещи в Германии еще не должны были делать, но вот оно во всей красе. И запальное сбоку и полка справа, а ложу и переделать можно. Подобных аркебуз отыскалось еще четыре, про «навалом» Ганс, как всегда хватил.

– Могу рассчитаться только вином.

– Четыре бочонка и они твои. Только для тебя!

– Три. У меня мальвазия – подарок для герцога.

– Ну, если только из уважения к герцогу. Отто! Тащи бочонок сюда.

Через час Ганс подарил мне бочонок пороха. Как он сказал – из уважения.

– Настоящий страсбургский, не дерьмо какое. Олег, это надо обмыть. Я бы подался с тобой со всей душой, да этих, – он растянул пальцами глаза, – побаиваюсь. Наших-то бить привычнее.

Я торопился и торопил. Караван повозок проходил за день не более тридцати километров, то есть время прохождения маршрута могло растянуться до месяца. А ведь нужно было еще разгружать и догружать товары на перевалочных базах торгового дома. Пришлось задержаться в Майнце, Ганновере и особенно в Гамбурге. После встречи с Гансом наши ряды пополнились на два копья, в том числе одно копье лучников. Я честно предупредил , что платить им нечем и кондотта может быть заключена только под добычу. Оба усатых немца скорчили рожи и согласились на такие странные условия, однако четко просматривалось, что у них есть какие-то прикидки по оптимизации нашего финансового состояния в пути следования.

Разбойники нам не докучали. Вид хорошо вооруженного отряда как-то не располагал к агрессии. После Касселя ко мне подошли командиры немецких копий и предложили сформировать ложный обоз.

– Ваша милость, – басил здоровенный пикинер с зловещим шрамом через всю щеку, – тут в округе шалит один барон со своей шайкой. Говорят, в последний раз он взял на дороге хорошую добычу, земля – то его. На бандерию он не высунется, а вот на жиденькую охрану с парой десяток повозок, да еще хорошо груженых напасть точно не удержится. Только хорошо бы с десяток арбалетчиков, а для верности и два .

Я не возражал – этой провокацией решались многие финансовые затруднения.

– Только так, Бернгард. Рыцаря с ближниками брать в плен, с остальными тоже поаккуратней. Но очистить всех до нитки, за барона возьми не меньше трехсот флоринов. И походного падре не забудь прихватить – нужен свидетель. Арбалетчиков дам, только охотников. Догоните нас через два дня. Что я буду с этого иметь?

– Ваша милость, – все по закону. Что, мы разве бандиты какие?

На третий день вторая часть обоза догнала нас под самим Ганновером. Ждан, которого я оставлял с джентльменами удачи, доложил об операции.

– Убитых нет, раненых нет, дополнительных повозок пять, выкуп получен.

Бернгард был доволен, как кот, нажравшийся сосисок. Я не сомневался, что его ребятишки подчистили все, что смогли, репутация немецких наемников , как грабителей, была известна всем. Шутку про очищение разбойников до нитки они поняли в буквальном смысле, отпустив нападавших голыми. Но финансы уже не пели романсы.

С караваном на север на отдельной повозке шла группа монахов, пробиравшаяся в Киль. Я взял их из любопытства. Хотелось узнать, что происходит в Европе со слов гражданского населения. Один из монахов был явно не рядовым иноком. Вобще с церковными делами за время, проведенное в Италии, я был знаком плохо. Мы же были просто варварами, бородатыми и дикими и вдобавок еще и ортодоксами византийского толка. Да и кто будет приставать к рабам? Ни про какие свирепствования инквизиции я не слышал и не сталкивался с их представителями. Под боком у нас грызлись претенденты на папский престол, отлучая друг друга от церкви, что не прибавляло авторитета всей святой братии.

Наши монахи вели себя достойно, во время нападения разбойников милостей от случая не ждали, взявшись за дубинки. Нормальные люди. Я, уже неплохо владевший разговорным языком, не раз заводил беседы со старшим из них и почерпнул многое из разъяснений отца Луго. Монах был очень удивлен моими куцыми знаниями греческого языка и умением писать на трех языках. Выяснилось, что об окружающей действительности я не знаю ничего. Ни Ньютон, ни Фрэнсис Бэкон еще не родились. И Галилея никто не гнобил, поскольку он родится через двести лет.

Но были и хорошие новости. Главная была в том, что Ганза уже существовала и шансы попасть в Новгород водным путем были вполне реальны.

Глава десятая

В Гамбурге Луиджи оставил почти половину обоза, грузу предстоял транзит вниз по Эльбе. Нам же оставалось всего полсотни километров. По дороге Луиджи сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться.

– Ваша милость, – я хочу предложить вам охрану наших кораблей . Один из них пойдет до Готланда в Висбю, а второй – до Ревеля. А дальше до Новугорода совсем рядом. Отплытие через девять дней. Я плыву с вами до Висбю.

– Хочешь сэкономить, Луиджи?

– Не без этого, синьор, какой же купец без прибытка. А я попробую помочь вам связями в плавании от Ревеля хотя бы до Пскова. Согласны?

– Луиджи, ты выручаешь меня в очередной раз. Что-то за этим кроется.

– Синьор, за время в пути мы не потеряли ни одного человека, ни одной повозки – это большая редкость. Вы удивительно щепетильны , что простите, как-то не вяжется с вашей профессией. Опять же эти странные запреты не пить сырой воды. Это что? Обет?

– Будем считать, что обет. Теперь поподробней о плате. Что натурой, что деньгами?

– Синьор, с вами приятно иметь дело. Не было ли в вашем уважаемом роду купцов?

– Может и были, но таких пройдох, как ты, не было точно.

В Любеке мы отдыхали неделю и опять на подворье семьи Адорно. В самом городе было неспокойно. Группы стражников постоянно патрулировали город, который был разделен почему– то на четыре части, каждая из которых подчинялась своему гауптману. Как я понял, бюргеры были очень недовольны администрацией города и требовали прав. К нашему вооруженному отряду особых претензий не было, но настороженность явно прослеживалась. Действительно, а вдруг одна из сторон перекупит наемников?

Я с удовольствием осматривал город, выстроенный в готике. Все дома и церкви были построены из красного кирпича. По всему было видно, что город богат, да и не мудрено. Сейчас он являлся одним из центров Ганзейского союза. Немцы – пикинеры азартно пропивали последнюю добычу. Своим я наказал озаботиться подарками для родных, цены на товары здесь были очень демократичны.

– Ждан, что ты подаришь своей Пенелопе?

– Какой Пенелопе?

– Любаше. Ты уж не промахнись. А то вышел за хлебушком и пропал на два года.

– Ну, серьги. Опять же колечко . И кружев брабацких.

– Будешь болтаться по рынкам, купи пулелейку для аркебузы. Кстати и аркебузы отдай оружейнику, пусть переделает ложу и мушку пусть прилепит, как у наших, помнишь, ружей.

– Сделаю, капитан.

– И посмотри , не торгуют ли нехристи рабами. Присмотри парнишку потолковее. Пусть в пажах походит. И повара поищи, наш после ранения никак не очухается.

– Это что у нас , денежки появились?

– Не без этого.

Через неделю началась погрузка на суда. Внешний вид судна, я бы назвал его посудиной, поначалу вызвал разочарование. Один прямой парус, дурацкие надстройки на носу и корме, да и качество изготовления.. Кораблик был метров под двадцать и по ширине около восьми, однако, когда в трюм закидали не меньше ста тонн товара, а место еще оставалось, пришлось пересмотреть свои взгляды на его функционал.

Семьдесят восемь человек бандерии разместились на двух судах, принадлежавших генуэзцам. Суда шли под флагами Ганзы. Этакий либерийский вариант. Всего в караване было двенадцать кораблей. Пушек на борту судов не было. Откуда было им взяться, если обычных пистолетов тоже еще не было. Из упрямства я облазил все оружейные углы города , но не обнаружил даже подобия кремневого пистолета. Бомбы были распределены по судам поровну.

Конечно, о комфорте и даже сносных условиях приходилось только мечтать. Тем не менее под попутным ветром мы дошли до Готланда на четвертый день. Здесь мы распрощались с Луиджи.

– Господин капитан, – обратился он ко мне по всей форме, – имейте в виду, у нас всегда найдется местечко для таких, как вы.

– Спасибо, Луиджи. Хочу тебя обнадежить. Скоро Генуя выйдет из-под опеки Франции, так что используй шанс, не продешеви.

– Я верю вам, клянусь девой Марией и приму меры, чтобы не опростоволоситься.

Неприятности ждали нас сразу за островом. Еще до отплытия из Висбю Луиджи предупредил меня, что в море зашевелились витальеры. На мой вопрос он ответил коротко:

– Пираты.

От Висбю на Ревель отходило девять судов. Мы шли на самом последнем тяжело груженые. Я перемешал пикинеров и арбалетчиков и распределил их по трем последним кораблям. Завидев пиратов, караван распустил все паруса и ринулся наутек. Мы продолжали ползти сзади , все больше отставая от своих. Решив, что легкая добыча сама идет в руки, четыре пиратских судна отрезали нас от основной группы наподобие стаи волков. Теперь можно было посмотреть на абордажный бой в натуре. На нашей «Святой Маргарите» царил видимый переполох, по палубе носились растерянные люди. Подходи, дядя, и выбирай , что пожелаешь.

Когда пират, шедший на нас, четко выполнил маневр сближения, из – за нашего борта поднялись два десятка арбалетчиков и аркебузиров под прикрытием павез. В стане бандюг произошла заминка, но было поздно – первый ряд абордажников уже валялся на палубе. Пираты подняли щиты, но пять аркебуз прошили их вместе с владельцами. На такой дистанции промахнуться было мудрено. Хрустнули борта судов .После трех арбалетных залпов палуба витальеров была завалена трупами и ранеными. Вдев в петлю рондель , я вместе с Всеславом и Нестором перепрыгнул на борт вражеского кога. Пираты попытались организовать оборону, но второй залп аркебуз положил конец осмысленному сопротивлению. Еще четыре пирата, кинувшиеся на нас с короткими мечами, были разделаны секирами на отдельные фрагменты. Своего противника Всеслав просто перерубил от плеча до пояса, несмотря на доспехи. Оставив на судне трех пикинеров для наведения порядка и подсчета тугриков, я вернулся на свой ког и приказал капитану:

– Правь на четвертый неф!

– Господин капитан, – возражал голландец, косясь на мой залитый кровью нагрудник, -пусть они сами выбираются. Это суда господина Нолле.

– Да мне хоть хренолле! Я не собираюсь драться за купца – мы просто сожжем морских братьев!

Мы обходили суда , занятые схваткой. Я не сомневался в исходе резни – пиратам не устоять против нашей сплоченной команды. Минут через сорок мы настигли четвертый неф, взятый на абордаж. Охрана не смогла справиться с витальерами.

– Пройдешь в броске боевого топора вдоль борта пиратов и сразу уходи назад к своим, -проорал я капитану.

– Всеслав, Нестор! Запаливай!

Мы зажгли фитили бомб и встали у борта. Капитан знал свое дело, лихо пройдясь рядом с когом неприятеля. Три бомбы и три кувшина с маслом полетели на палубу врагов и одновременно выстрелили аркебузы в самых отчаянных, пытавшихся обстрелять нас вслед. Град арбалетных болтов окончательно отбил у смельчаков охоту спасать свое судно от разгорающегося пожара.

Теперь у пиратов не было возможности преследовать нас. Паруса и кога и нефа были разорваны в клочья.

Только через два часа удалось подвести итоги сражения. На нашем судне из моих не погиб никто. Из команды было потеряно два человека. А вот на остальных двух судах, также одержавших победы, дела были хуже. Больше всего пострадали пикинеры – немцы из Фрайбурга, не сумевшие увернуться от абордажа – из строя выбыло четверо только убитыми. Еще один пиратский корабль был сожжен бомбами, но два стали нашей законной добычей. Командам нефов не поздоровилось и новый повар, так удачно купленный Жданом, тоже попал под раздачу.

Сам Ждан, возглавлявший оборону на предпоследнем коге, был доволен, несмотря на отрубленный мизинец на левой руке. Его команда потеряла лишь троих ранеными.

Кое-как перетасовав команды, нам удалось опять же кое-как доползти до Ревеля. Из каравана в девять судов пришли до места только семь.

– Господин капитан, позвольте полюбопытствовать, – спросил у меня капитан «Маргариты».– С вашими навыками вы бы могли отбить неф господина Нолле. Почему вы этого не сделали, ведь вас бы ждало достойное вознаграждение?

– Господин Херц, согласно договора я обязался защищать доверенное мне имущество и не более того, – отбоярился я. – Иначе вы бы бы доложились по начальству и моя репутация была бы подорвана.

– Несомненно и разумно, – оттопырил губу моряк.

На самом деле просто хотелось сохранить своих людей . Второй причиной было, честно говоря то, что господин Нолле еще в Любеке отказался от моих услуг по охране. Пусть теперь ищет для крыши других конкретных пацанов. Вот купец из Гамбурга, владелец отбитого от пиратов нефа , не стал жабиться с компенсацией и отстегнул сотню флоринов и что? Груз цел, команда почти в сохранности.

Как только случилась возможность собраться вместе всей бандерией, я выплатил командирам копий возмещение ущерба семьям погибших и тяжелораненым, чем вызвал у головорезов некоторое удивление, ведь это делалось при полном расчете.

– Теперь вы знаете, что даже сдохнув, вы принесете пользу своим близким, – прокомментировал я необычность поступка. По-моему согласны были все.

Ревель по возможностям не Любек. Однако управляющий отделением дома Адорно согласился помочь мне в реализации захваченных судов и прочего барахла и дал совет добираться до Новгорода через Псков.

– Озеро Ладога весной очень капризно, а кораблики без киля неостойчивы. Опять же ваши кондотьеры немцы, то есть почти свои в здешних местах. И у русов хватает наемников, тем более, что вы идете на службу в Москву.

Так нам удалось без приключений проплыть до Пскова, в ту пору одного из крупнейших городов Руси. Я помнил, что после войны 1941 года в Пскове осталось не больше сотни жителей. Вот такие выверты.

Действительно, это был настоящий город-крепость. Городские башни и стены вызывали восхищение – умели же строить. Здесь удалось закупиться лошадьми и повозками. Пока же конь был только у меня. Опытные корабельщики сумели без проблем довезти его до места. Однако далеко не все складывалось просто. На второй день на постоялый двор, где мы остановились, пришел десятник.

– Ты будешь сотник наемников немецких?

– Да.

– Собирайся. Тебя призывает князь наш, Констянтин Дмитриевич.

– Может дашь время приготовить отдарки?

– Это можно.

Через час я, сопровождаемый десятком Нестора, верхом на Рибо, выдвинулся в сторону Псковского Кремля или Крома, как говорят здесь. Ждан остался на подворье, болтливый язык был мне не нужен.

– Прости, дружище. Тебе развлечение, а мне голову на плечах сохранить хочется.

С одеждой я не стал заморачиваться и поехал в обычном прикиде генуэзца.

Могучий Кремль стоял на месте слияния двух рек. Минимальная толщина стен превышала два с лишним метра. В окружении стен приютилась деревянная церковь, на кресты которой, я , к изумлению десятника , истово перекрестился.

Я уже знал, что псковской князь сын того самого Дмитрия Донского, но не ожидал, что тот так молод. На вид ему было не более двадцати лет.

Я не имел ни малейшего понятия о церемониях подобных встреч, поэтому отбив шаг, подошел к князю с рапортом:

– Милорд, капитан бандерии Олег сын Михайлов, прозвищем Одинец по твоему приказу прибыл, – и отдал честь.

Это было для князя неожиданностью. Похоже, он уже знал от десятника, что я православный и это несколько напрягало ситуацию.

– Так ты рус?

– Так точно! – рявкнул я, изображая бравого вояку.

– И откуда вы идете?

– Из самой Генуи.

– Так вы из «черной пехоты»? И как ты туда попал?

– Продали, -коротко ответил я. – Сначала в Орду, потом в Кафу.

– И почему ты решил, что понадобишься у нас ?

– Рабы из последнего полона предупредили, что хан Едигей собирается на Русь долги получать.

– Не может быть, ведь только-только договор с ним заключали.

– Летом года сего двинет окаянный амир Орду, так люди говорят.

– Что еще знаешь про то?

– Ничего. А немцы вояки хорошие и за хорошие деньги костьми лягут, где прикажут. Опять же отряды пехоты поражений почти не знали.

– Пойдем глянем, кого ты привел.

Мы вышли во двор.

– Становись, – проревел Нестор. – Смирно! Равнение вправо!

Он подошел ко мне с докладом:

– Господин капитан. Первое копье бандерии к смотру построено. Командир копья десятник Нестор.

– Вольно.

Четкость и слаженность движений ошеломили псковитян. Я посмеивался про себя, зная как любят вояки подобные вычучивания.

Князь прошел мимо строя.

– И много их у тебя?

– Тридцать пять арбалетчиков и лучников и сорок пикинеров. Щитоносцев наймем здесь. Есть пяток аркебузиров, но аркебузой владеют почти все пехотинцы из Генуи.

– Неужто и огненный бой знаете?

– Нашими бомбардами разгромлен отряд герцога миланского. По пути по морю два судна пиратов потоплено и два взято в полон.

– Лихо. И куда это вы направляетесь?

– К брату твоему великому князю московскому.

– Как думаешь, пригодятся великому князю такие витязи? – обратился князь к сопровождавшему его кряжистому воеводе.

– Ну, если все такие, то будут к месту. Мнится мне, что в этом десятке все рожи русские.

– Истинно так, – подтвердил я. – Лишь пятнадцать человек из славян уцелели после года сражений.

– А остальные стало быть схизматики?

– Католики и протестанты.

– Надеюсь попов богопротивных не привез?

– Попы кондотты не подписали, – пошутил я, но местные приняли шутку всерьез.

– Еретики есть еретики, все им мало. А удержит ли отряд кованую конницу?

– Если дадут десяток тюфяков, да под страсбурский порох, то удержит.

– Видел я черную пехоту в битве, крепкие воины, а швицеры-пикинеры просто смерть, -отозвался воевода.

– Ну что же, так тому и быть. Коли православные еретиками командуют, то пусть и послужат на пользу государству московскому. Завтра зайдешь за грамотой. А это что за воз?

– Мальвазия. Подарок герцога генуэзского, – схитрил я.

– То добро. Когда думаешь трогаться в путь?

– Через два дня. Хотелось бы отряд для сопровождения, мало ли что.

– Тимофей, дай им людей потолковее.

Великий Новгород встретил нас густым туманом. С размещением людей особых трудностей не было. Оказывается, наместником сюда по договоренности направлялся тот самый Константин, восьмой сын Донского. Таким образом Новгород отходил под опеку Москвы.

Меня же интересовал один вопрос, как успеть на Печору до середины июля, время поджимало. Бандерию сможет представить и Бернгард, опыт у него большой.

Я думал, что церковная верхушка уже давно поставила в известность руководство Московии о готовящемся набеге Едигея. Тем более проблематичным становилось мое пребывание на Руси. Конечно за прошедшее время внешность моя изменилась крепко. Два шрама на лице, острая бородка в европейском стиле , мушкетерские усы заметно изменили лицо. Однако , стоит только высунуться в Москве в качестве капитана пехоты, то монастырских подвалов не миновать – ведь я шел под своим именем.

Ждан упорхнул к своей ненаглядной и пропадал второй день – похоже Пенелопа дождалась. Я инструктировал Бернгарда. До того я собрал бандерию для прощального слова.

– Камрады! Сегодня я прощаюсь с вами. Я выполнил свое обещание и привел вас на Русь. Дальше вас поведут люди московского герцога. Все, что положено по кондотте, будет выплачено казначеем сегодня. После двух лет плена все русичи могут выбрать дальнейший путь – или идти по домам, или сражаться под знаменами великого князя. Я вам боле не командир. Вы переходите в подчинение полусотника Харитона, прозвищем Вепрь. Все прочие дела будет решать сержант Бернгард Меер.