Текст книги "Пророк поневоле (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шахтаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Время тянулось как резина. Наконец солнце зашло за лесистый мыс, чтобы через час -полтора выскочить с его другой стороны.

– Собираемся, – сказал я.

Все лишнее уже было собрано и убрано в лодку. В полном вооружении мы стояли рядом с входом в пещерку и я внимательно следил за солнечными зайчиками, отражавшимися от воды и подкрадывающимися к темному зеву грота. Наконец солнце довернуло еще на градус, еще на один. Сердце колотилось, как паровой молот, по лицу ручьями тек пот. Ждан с беспокойством посматривал на меня. Еще чуток и луч впорхнул в темноту, осветив пещерку не хуже прожектора. Уловив знакомое дрожание, я крикнул:

– Пора!

Мы дружно перекрестились и вплотную друг к другу гуськом начали протискиваться в тесный проем, цепляясь за стены арбалетами и копьями.

Глава двенадцатая

Мишка Хатанзейский оттолкнул лодку от берега и завел мотор. Он высадил бывшего свояка Олега на берег, недоумевая, какого черта тому понадобилось порыбачить в столь неуловистом месте. Вот подальше от берега действительно была глубокая зимовальная яма и Мишка не удержался от соблазна потаскать на ней блесну «большую ложку».

Убавив до минимума газ на «Меркурии», он сделал два прохода и вдруг услышал звук выстрела из ружья . Вместо Олега, пятью минутами раньше рассматривающего какую-то расщелину в скале, он увидел трех мужчин, в руке одного из которых дымилось странное ружье. Мишка протер глаза, но наваждение не исчезло. Он прибавил газу и подплыл поближе к берегу.

В самом рослом мужчине он разглядел Олега, но в каком виде? Его облик разительно изменился. На голове был надет самый настоящий старинный шлем с наушниками и носовой стрелкой, тело облегал пластинчатый панцирь, из-под которого сверкала кольчуга, ноги были защищены поножами и кольчужными башмаками. И все это сидело на нем, как влитое. В одной руке Олег держал здоровенное , богато изукрашенное ружье, из ствола которого продолжал струиться легкий дымок. В другой руке он сжимал тяжелую секиру, от вида которой становилось не по себе. Отполированное и захватанное руками топорище говорило, что пользовались им часто. Из-за спины свояка выглядывал круглый щит, а на поясе висел немалый кинжал, не добавивший положительных эмоций.

Но главное – не вооружение, невесть как появившееся на бывшем родственнике, поразило Мишку. Облик Олега кардинально изменился – только от одного его взгляда Мишку пробил озноб. Это был взгляд человека, для которого жизнь другого человека не стоила простой алюминиевой копейки.

По правой щеке Олега шел глубокий и извилистый шрам, другой шрам потоньше бороздил лоб слева и уходил под неожиданно поседевшие волосы.

Спутники Олега были одеты так же странно. Троица излучала такую опасность, что Мишка с трудом не удержался, чтобы не замочить штаны. Его сознание мельком отметило, что группа стояла не абы как. Тот, что пониже, стоял чуть левей Олега, положив руку на рукоять настоящего меча и упирал другой рукой в камни боевой арбалет. Еще левей и чуть сзади мужчины стоял молодой парнишка, защищая его левый бок.

Лодка мягко ткнулась в берег и Мишка спросил внезапно просевшим голосом:

– Олежка, это ты, что ли?

– Я.– знакомо откликнулся товарищ, – видишь, прогулялся немного. Давай возвращаться, прокатимся до лесопункта, к Надюхе завезешь.

– Что он так странно говорит? – спрашивала меня одноклассница Надя – жена тоже одноклассника Сергея, переворачивая шипящие на сковороде блины.– Вроде бы слова знакомые, но понять сложно. Это он на церковнославянском? И все время креститься, особенно на телевизор. Откуда ты его выкопал?

Я поспешил развеять Надины сомнения:

– Ждан из староверов-скитников. Есть такие на севере Архангельской области. Они сохранили и старый язык и обычаи и в быту шугаются от любых диавольских соблазнов. Крестятся двумя перстами, телевизор не смотрят, телефонами не пользуются.

– Ты и сам крестишься, не замечая и молитвы читаешь, – продолжала Надя.– За год так похудел, так изменился, шрамами обзавелся. На старости лет, как мальчишка, с реконструкторами связался.

Надя работала учителем математики в небольшой школе умирающего лесопункта. От некогда двухтысячного поселка осталось меньше одной четверти жителей. Здесь я планировал оставить Ждана до следующей весны, брать его в город было крайне нежелательно – не выдержит мой оруженосец футуршока. А в этом поселке в глухой тайге он будет считаться подвинутым старовером.

Вот за Алешку можно было беспокоиться не особенно. За последние два года парнишка перенес столько горя и лишений, что новая реальность для него будет походом на ярмарку.

– Надюха, как ты смотришь, если я тебе на зиму Ждана оставлю? Парень он работящий, плотничал с детства. Умничать не будет, ни читать , ни писать не умеет. Документы на него я пришлю через пару недель, денег подброшу. Давай ему на сладкое, остальным сама распорядишься. Тем более Сереге здесь скучновато – ведь первый год как на пенсию вышел. Надо же – выпихнули по сокращению.

– А они не сопьются здесь на пару?

– Это если Серега не научит водку пить. Водки он в рот не брал, да и не курит. Отличный охотник, да и на рыбалке поможет, вот только где бы ему вдовушку подыскать, слаб он на это дело.

– А сам что будешь делать? На одну пенсию не проживешь.

– Найду что-нибудь, профессиональные охранники везде нужны. Так что по Ждану?

– Пускай остается. Только скучно тут у нас, а он еще молодой.

– Ты ему какую иконку найди, пусть грехи замаливает. Староверам без них нельзя.

– Этого добра навалом. Ты лучше скажи, откуда парнишка взялся? Усыновил, что ли?

– Считай, что так. По крайней мере, кроме меня у него больше никого нет.

– Сирота значит. Не ожидала от тебя, ты всегда такой сытенький был, такой спокойный, никаких волнений не любил. Из-за этого и бабы тебя бросали.

– Ты меня, уже как жена пилишь?– рассмеялся я.– Лучше скажи, когда катер поднимается?

– Завтра в полдень. А что твой Мишка такой озадаченный ходит, какой-то напуганный весь?

– Не обращай внимания. Опохмелится и все пройдет.

– И то верно. Трезвым бывает, когда пенсия кончается.

Так я пристроил Ждана. Надо было одеть и обуть соратников по сезону, соответствуя реалиям. Из-за этого пришлось задержаться в поселке почти на неделю. Серега пригласил меня на рыбалку, но я, уже осатаневший от рыбных блюд, отправил с ним Алешку, обожавшего кататься на «Казанке» под восьмисильным «Ветерком». Он мог часами сидеть у телевизора, рассматривая все подряд, лишь бы картинки были поярче.

Ждана больше всего беспокоило, что здесь нужно было ходить без оружия, даже засапожного ножа.

– Без ножа ходят, икон в избах нету, опять же крестятся бесовским трехперстием, – грешно зело.

– Зато здесь и душегубов нет. И голода нет и лекари под рукой. Зверя правда подвыбили, да и река рыбой оскудела, вот только медведи в округе вконец распоясались – женщины за ягодой в лес бояться ходить. Хозяйка жалуется, что уже на помойки повадились.

– Пошто же на рожон их не возьмут?

– Чтобы медведя взять, нужна бумага от дьяка, а потом здесь охотники вывелись давненько. Дам тебе совет. Ты этих лесных хозяев подколи потихоньку. Железа здесь хватает, кузница пустует, кузнец уже как год преставился. Накуешь с Сергеем наконечников и на копья и на рогатины. Опять же угля навалом – вон на берегу тонн двадцать насыпано.

– И то дело. А ты, стало быть, дальше пойдешь?

– Надо выправить вам с Алешкой бумаги. Здесь без этого нельзя.

– Понятно. Мытники значит злобствуют.

– Еще как. Ты уж на хлебное вино не налегай. Я хозяйке слово дал. И на баб поменьше таращись.

– Как не смотреть? Подолов у платьев, почитай, совсем нет. А девки на берегу на солнце разоблачаются прямо донага. Срамота.

– Зато красиво. Привыкай. У каждого народ свои обычаи. Скажи спасибо, что язычников нет. Отдыхай – ты это заслужил.

– С Алешкой что порешил?

– Пусть прокатится со мной. Конечно, очень хочется оставить его здесь, но с кем? Завтра выезжаем.

На теплоходе-водомете мы добрались до маленького райцентра , где пересели в «Форд», оставленный на платной стоянке. Еще через пять часов мы были дома. По дороге прищлось ответить на бессчетное количество вопросов:

– А что такое на дороге твердое и ровное?

– Это паром? А где лошади?– И прочая и прочая.

Он совсем не боялся скорости, сидя на переднем сиденьи и наслаждаясь ощущением полета. Все удивляло его и я сам дивился нашему обыденному восприятию совершенно необычных и удобных вещей. Алешку поражала обычная струя воды из-под крана, огонек газовой плиты и свет люстры, которую он мог включать и выключать минут по десять. Фотографии и репродукции на стенах он принял поначалу за иконы и так и норовил перекреститься на них. Пришлось срочно купить ему складень-триптих с Божьей матерью для укрепления духа.

Уходя из дома, я включал ему что-нибудь безобидное, сюжеты из телеящика нередко пугали его до икоты.

Через месяц в поселок были высланы документы для Ждана, такую же липу получил и Алешка. На зиму хватит.

Больше всего я боялся, что гости прихватят ОРЗ и оно окажется для них новой «испанкой». Пришлось закупаться антибиотиками и инструктировать по телефону Надю.

Вскоре мы выехали в областной центр. Здесь были запланированы две встречи, оговоренные заранее. В первую очередь я проскочил к бывшему институтскому одногруппнику, ныне кандидату наук в местный университет, где озадачил его простой задачей – надо было подобрать мощный светильник, спектр излучения которого был бы максимально приближен к солнечному. Вадим пообещал решить проблему за две недели.

Затем состоялась встреча с нумизматом, по нашей картотеке числившимся крупным жуликом по торговле раритетами и имевшим могучие связи в столице.

Из двадцати представленных образцов он отобрал семь, причем только два были золотыми.

– Откуда это у вас? – не выдержал он. – Вы даже не знаете, что принесли. Только не говорите, что нашли клад. Ведь явный свежак, но не новодел.

– Есть еще, – коротко ответил я, доставая из другого кармана пять совсем невзрачных монет, одну из которых нумизмат только что не обнюхал.

– Вы хоть представляете себе их ценность? Это же манкус! – Жулика пробил пот.

– Приблизительно. Интернет – он так обогащает знаниями. Денег-то хватит?

– Для хороших людей найдем. Может, еще чем удивите?

– Размеры удивления будут зависеть от размеров оплаты за это, – я кивнул на монеты.

Взаимно удовлетворенные, мы договорились встретиться через месяц. Коллекционер ушел весь разгоряченный, наверно уже подсчитывал барыши от перепродажи. Я совсем не мелочился, уступив раритеты за треть миллиона «зелеными».

В городе мы задержались на две недели, сняв квартиру посуточно. Вечером Алешка задал неожиданный вопрос:

– Зачем ты собираешься уходить из этой страны? Здесь все есть. Вот там в большой лавке я насчитал только сыра шесть десятков. И этот, как его , туалет. Это же, это же – сравнить не с чем.

– Алешка, – прервал я его, – давай оставим тебя здесь. Только учти, для того, чтобы красиво жить, нужно многое знать и особенно важно уметь хорошо работать языком и уметь нравится людям. А ты бы мог пойти на мойку мыть машины, да и еще подработать где. Это же не горло дорезать после меня. Подумай, ты уже взрослый, пороха понюхал. А я здесь никто. Точнее таких, как я , здесь навалом и все мои знания и умения даром никому не нужны. А я бы хотел в твоей стране, где я нарасхват, стать действительно полезным людям и уважать себя по – настоящему. Пока я еще не решил, как это сделать, но там мне по сердцу.

На берегу реки на скамеечке сидели Ждан с Сергеем. Между ними приютилась бутылка водки.

– Ох, крепко вино, сущий горлодер, – вытирая бороду, жаловался Ждан.– И в голову , как молотом, бьет.

– А что в твоих краях употребляют? – спрашивал порядком захмелевший механик. – Сивуху гоните? Вы же староверы, вам же нельзя.

– Мы не монаси. Опять же по белу светушку побегать пришлось. С атаманом где только не были – и у половцев, и в полоне крымском и в стране, именуемой Генуя. Вот там вино зело добро, употребили его немало и за победу и за упокой.

– Хоронили кого?

– Как кого? Своих. Из сорока славян осталось в живых почитай пятнадцать душ. Остальные в битвах пали и от ран.

– Так вы с Олегом в наемниках были? Только где же в Италии война?

– Были и в наемниках.

– Ничего не понимаю. Ты говоришь, что два года его знаешь, а он ведь только на пенсию вышел по выслуге.

– Не знаю. Только Олег и в генуэзской черной пехоте послужил и потом своим отрядом командовал. А я при нем оруженосцем. А в тамошних краях оруженосцы сплошь дворяне.

– Совсем ты меня запутал. Олег – мужик конечно не из трусливых, но как его за границу занесло?

– Да, крепко твое вино. А я ведь на кресте клялся, что молчать буду. И грех замолить негде, даже часовенки нет. Придется самому рубить. Вот здесь на берегу и поставлю. Староста-то ваш разрешит? Поперек не встанет? Опять же богоугодное дело сделаю. А кто освятит?

– Найдем. Ну Олег, ну и тихушник.

– Ты его не замай. Воин он из первых и о людях не забывает и спеси боярской в нем нет. Вон, парнишку пригрел, из неволи выкупил.

– Как выкупил?

– Все. Молчу. Слова не скажу боле . Лучше давай твою баньку подправим. Делали ее без ума и без рук. Дров жрет небось прорву.

– Еще как!

– Вот и подправим. А что хлев пустует? Никак коровка сдохла али зверь задрал?

– Зачем нам на двоих корова?Дети выросли и разъехались. А звери? Да, ходят тут всякие , женщин пугают.

– Вот и ими займусь. Подмогну, чем могу.

Мой товарищ не подвел, но несколько разочаровал.

– Учти,– сказал он назидательно, – искуственных источников света, имеющих спектр, полностью аналогичный солнечному, просто нет. Наиболее приближен к нему ксенон, но есть и другие закавыки. Даже солнечный спектр меняется в зависимости от массы обстоятельств, к примеру времени года, времени суток, чистоты атмосферы, погоды, географической широты, высоты над уровнем моря, так что,– он развел руками.

– Так что решение – это ксенон.

– Сможешь изыскать ресурсы на месте?

– Без проблем. Давай денежный эквивалент и все изыщем.

– Вот аванс, – протянул я конверт, – потом добавлю.

– Учти, установка получится довольно громоздкой для лодки.

– Учту.

Я тщательно обшаривал реконструкторские сайты. Попадались и дельные советы и дельные люди. С одним из них я связался по скайпу.

– Насколько понял, вам нужны доспехи повышенной прочности и в то же время полегче?-спросил мастер.

– Да. Арбалетный болт не должен его пробивать.Такое возможно?

– Вполне. Только обойдется дороговато.

– Сроки?

– Значит сильно надо, если не говорите о сумме. Два месяца устроят? Только учтите, необходимо ваше личное присутствие.

– Где и когда?

– Даже так? Санкт-Петербург. Район метро «Удельная». Вот закидываю телефон. Снимайте в тех краях квартиру , выйдет дешевле и удобства неплохие.

– Ждите через три дня. Созвонимся.

Алешку я брал с собой.

– Алексей, не испугаешься большого города?

– А нешто больше этого есть?

– Есть. Есть такие, в которых живет столько, сколько на всей Руси.

– Здорово.

– Полетим на крыльях, учти.

– На своих? – вконец растерялся парнишка.

– На машине, а мы внутри.

– Как на ковре-самоходе?

– На ковре холодно, в задницу дует, – буркнул я.

В назначенное время состоялась встреча с умельцем.

– Почему вас не устраивает кевларовый бронежилет?

– Нельзя выделяться из массы.

– Прямо фишка у вас, реконструкторов , с аутентичностью. Ладно, давайте размеры. Три доспеха? Остальное как договаривались, доспех пластинчатый, кольчуга упрочненная облегченная, теперь давайте о шлемах..

Я оставил спецу аванс и мы поехали на Дворцовую площадь.

– Это делали люди? – спросил Алешка, запрокинув голову и рассматривая ангела на вершине колонны.

– Так ты же видел соборы и в Милане и в Страсбурге. Их тоже возвели люди.

– Там были чужие, – набычился парень. – Скажи, Олег, зачем ты готовишься к войне?

– Ну, прямо в войну я лезть не собираюсь. А вот помочь твоей стране наверно сумею. Конечно мы можем отвоевать княжество, обзавестись боярами, нагнуть холопов и процветать. Выбирай, что больше нравиться.

Алешка насупился.

– Главное, что твоя страна, Алексей, мне ближе, чем эта. А пока поехали на Большой проспект. Я знаю местечко, где подают такое чанахи, такие чебуреки – пальчики оближешь. Вижу, что понимаешь уже, что написано на вывесках. Молодец. Счету я тебя научил, а вот писать по-вашему я и сам не умею.

Вечером Алешка смотрел телевизор, а я копался в интернете, скачивая информацию о литье чугунных пушек, методах рассверловки стволов, способах упрочнения стали, изготовлении кремневых пистолетов и многое другое. Отдельно кучковалась информация об истории Средних веков по каждой стране.

Мозг сверлило навязчивое сомнение – если отражение искуственного света не совпадет с оригиналом, то нас может забросить куда угодно. От мысли, что вполне возможно познакомиться с временами неолита, приходилось отмахиваться обеими руками. И самое главное – я до конца не был уверен, что вернулся в свой мир. Отметка на скале, сделанная мной в 1408 году, не выдержала испытания временем. Как раз по тому месту, где было выдолблено отверстие, прошла глубокая трещина и похоронила надежды на соответствие миров. Я ругал себя, что не сделал дополнительно еще хотя бы пару знаков.

Информация о применении бомбард под Миланом нашлась. Но возникал вопрос, а может они были применены и без меня и в то же самое время. Однозначного ответа на эти вопросы не было, как не было и желания сообщать, куда следует, о своем открытии.

Ребята просто начнут растаскивать халявные ресурсы и установят законы, опять заточенные для создания рая для избранных. Был соблазн сколотить группу единомышленников и попытаться изменить историю, но где гарантия, что хотя бы одному из нас в голову не придет идея самому «царствовати и все имети» в еще худшем варианте, нежели в прошедшем времени.

Заказ был изготовлен в срок и мы, отгрузив готовый заказ в транспортную компанию, улетели к себе.

От Вадима было получено готовое и уже упакованное в огромный ящик оборудование .

Три раза в неделю я тренировался в тире. Алешка тоже обучался стрельбе и из пистолета и из карабина. Приемы стрельбы из автоматического оружия я не изучал, поскольку брать его с собой не планировалось. Оружие приобреталось вполне легально , выбор был небольшой. После долгих размышлений я остановился на карабине ОП-СКС. Конечно с дальностью стрельбы у него почти никак, да и останавливающие свойства пули не ахти, однако на выбор повлияли такие факторы, как надежность изделия, отсутствие возможности вести стрельбу в автоматическом режиме и калибр. Снайпера из меня, даже плохонького, не получится никак. Так что уверенная дистанция в 250 метров вполне устраивала. В итоге в арсенал вошли два карабина, два гладкоствольных ружья 16 калибра и три пистолета. Вся проблема вооружения состояла в том, что мы могли унести на себе немного и проблема снаряжения патронов к огнестрелу стояла на первом месте. Понятно, что патроны к карабинам закончатся первыми и подобрать аналог невозможно. Вот к гладкостволу достаточно затариться капсюлями и в дальнейшем снаряжать латунные гильзы черным порохом. И главная ценность «ижевок» в том, что по аналогии можно смастерить аналог их куркового механизма. Поэтому карабины я брал для себя, причем второй – для запаса.

В январе после установления зимника, мы поехали на встречу с Жданом, закрепив на прицепе ксеноновую установку.

После радостной встречи с одноклассниками я спросил, как прижился Ждан.

– Хороший парень, работящий. Не поверишь, еще летом через наш ручей мост перекинул. Сергей правда немного помог, теперь весь поселок на ту сторону по мосту катается. Баню перестроил, работал без продыха . И эту, деревянную маленькую церквушку срубил на берегу, теперь ее с реки издали видно. Бабки довольны, нет слов. Сам батюшка из райцентра приезжал, кадилом помахал. А про медведей он сам расскажет, – выпалила Надя новости.

– Ждан, ты как? Не истребил все спиртосодержащее?

Ждан потупился. Ага, значит не без греха.

– Что? Не согрешишь – не покаешься? Попу-то исповедался? – подмигнул я. – Надеюсь все грехи отпущены. И зверюг поди всех поразогнал.

– А то как же. Разбаловались совсем. Ништо. Вот в закуте две шкуры присушиваются. А молодняк просто разогнал, жалко было пестуна.

– На рогатину поднял?

– Окстись, Олег. Какая рогатина летом? Вот отковали наконечников на пару сулиц, да Сергей из ружжа стрелил. Что приехал, никак двинемся дальше?

– Потом поговорим, пока вот гостинцы разберем для хозяев. Тебе тут кое-что припасли на зиму, ходишь как беглый зек.

Сергей, смеясь, рассказывал, как Ждан подженивался к самой скандальной вдовушке в поселке.

– И чем закончился половой налет?

– Представь себе, молчит Алевтина, как партизан. А Ждан раздобрел на ее харчах , похоже обнадеживает бедную женщину. Ты вот что скажи. Судя по рассказу Ждана, ты провел два года в наемниках в Европе, это правда?

– Давай я расскажу об этом попозже, скажем через четыре месяца. И просьба у меня есть. Твой Игорь в сейсмопартии взрывником так и работает?

– Да, по вахтам, доразведку ведут на нефть.

– Серега, нужно пару шашек аммонала с взрывателями. Сделаешь?

– О чем разговор.

Вечером я инструктировал оруженосца:

– Как пройдет лед, вот ту штуковину, что мы привезли, отвезете с Сергеем к Изъелю и там спрячете. Оружие и амуницию тоже отвези, только запакуй получше. За снедь не беспокойся, подвезу сам. Лекарства тоже запасу.

– До суши, стало быть, ждать не будем?

– Может этой суши еще лет пять не будет. А время идет. Это тебе тридцать, а мне под полтинник.

– Что с Алешкой будем делать? Для него здесь благодать.

– Сам знаешь, не останется он. Одно дело со мной ездить и совсем другое – с чужими общаться. Жили вместе и пропадать будем тоже вместе. Доспехи наши я продам – уже все уши прожужжали, а взамен я привез кое-что поинтересней. Пошли к тебе – примеришь.

Панцирь вызвал у него восхищение качеством изготовления.

– А почему такие легкие? Ведь простая стрела пробьет.

– Не пробьет даже болт. И кольчуга не простая. Извини, не блестит, потому как не из железа. И бармица тоже не железная. И вот тебе ружьишко. Бумаги на него я привез. Постреляй из него, попривыкай. Вот к нему приспособы . Научись гильзы снаряжать и картечные заряды делай под черный порох. Меняй развесовку и пробуй на дальность и кучность боя. Потом нам не до учебы будет. Завтра покажу, как патроны вставлять и курки взводить. Здесь два ствола, все предельно просто. Алешке одностволку дадим, эта для него тяжеловата.

– Будем, стало быть по весне уходить. Наконец-то. Засиделись мы здеся, к себе пора. Людишки здесь простые и незлобливые, только работы для них нету. И детей тоже совсем мало. Спрашивал я хозяйку, почему бабы рожать не хотят – смеется. Я уже понял, что в твоей стране дети родителей не кормят и толком не почитают. Воздасться им по делам их. Посему погостил – пора и честь знать. Хотел на сохатого сходить, да выбили его подчистую. Ездят на этих, которые на лыжах с ревом диавольским и прямо с него зверя бьют. А ведь не голодные, зачем им это? И зверя пушного нет совсем, как не бывало и вода в реке плохо пахнет. Плохие места. Вот что по нраву, так это земляное яблоко. Надо с собой прихватить, это тебе не репа. Опять же люди овощи прямо в домишках малых со стеклом разводят до самых холодов. Вот нам бы так. И этих надо прихватить – палочек серных да побольше . Обувь опять же ладная на охоту и рыбалку продается. И это не забыть.

– Ждан, ты подумай еще, что надо прихватить, Сергею скажи. Как тебе хозяин?

– Хороший человек. И кузнец справный и эту махину, дурно смердящую, знает, что в сарае все время ревет. И как не боится?

Через неделю мы уехали назад. Надо было готовиться к непростому походу. В золоте у нас было двести флоринов , которые весили семь килограммов. Я планировал перевести имеющиеся деньги частично в ювелирное золото и частично в серебро. Оставлять следы , засветившись в криминале, за собой не хотелось. Малейший промах мог повлечь далеко идущие последствия. На всякий случай для подстраховки был открыт депозит в « Сбербанке» на два миллиона рублей. Еще два я забросил на счет Алешки. Никаких девайсов в виде ноутбуков брать не планировалось – микросхемы могли тупо сгореть при переходе. Так что информация концентрировалась на бумажных носителях. Вот это просеивание информации занимало больше всего времени. Я уже уверенно мог нарисовать генеалогическое древо ветви Рюриковичей и неплохо овладел знаниями политической обстановки в средневековой Европе. Особое внимание было уделено церковным делам, им придавалось особое значение.

Весна выдалась ранней. По зимнику, покрывшемуся промоинами на болотах, мы пробились в деревню в начале апреля, через неделю рухнул снег и 21 апреля пошла река.

Как бывает на севере, неожиданная оттепель закончилась и нагрянули морозы, ночами за двадцать градусов. Только к концу мая появилась возможность плавать по реке без опаски. Вода стояла высокая и я ждал только одного – когда ее уровень опустится до входа в пещеру. Трижды мы выезжали на место, заодно собрав галогеновую установку и перевезя почти все припасы. Туристские рюкзаки позволяли перенести более ста пятидесяти килограммов груза, ведь нужно было пройти всего несколько шагов. Кроме того тело, упакованное в доспехи, отягощалось и холодным оружием. Из старых вооружений мы оставляли арбалеты . Даже заслуженный рондель я брал с собой, как еще один аргумент для выживания.

Второго июня тесная компания из пяти человек выехала на Изъель. Сергея я ввел в курс дела, но он только посмеивался – вот такой Фома неверующий. Надю мы взяли для управления лодкой, пояснив, что едем порыбачить. Ехали налегке – вся амуниция была уже на месте.

Смонтировали на носу лодки световую установку, очень напоминавшую зенитный прожектор, только с дополнительными отражателями и двумя мощными аккумуляторами и начали облачаться. Надя с удивлением смотрела на нас и качала головой. Мол, вот ведь дети, никак не натешаться. Затем мы оттолкнули лодку и подошли к входу к пещере.

– Надька, держи прямо! Ориентируйся на створы и на белый бакен! Да не виляй, луч сбиваешь!

С расстояния в триста метров Сергей пытался подвести белое световое пятно к гроту и зафиксировать луч неподвижно. Наконец это ему удалось и он увидел, что группа этих чокнутых, как он их окрестил, начала по одному пропадать в пещере.

– Как же они там помещаются? С таким рюкзачищем там и одному тесно. Смотри ты, зашли. Неужто правда, что Олег рассказывал?

Выждав уговоренные десять минут, Сергей крикнул:

– Кажется, все! Давай подождем ,– и выключил прожектор.

– А где парни? – забеспокоилась Надежда, все внимание которой было отвлечено на створы. – Куда пропали?

Неожиданно из пещеры ударил столб огня и каменное крошево. По реке разнесся тяжкий грохот. Вход в пещеру исчез, осталась только гладкая поверхность скалы с грудой битого камня внизу.

Надя в панике подскочила, всплеснув руками. Неустойчивая лодка заходила ходуном.

– Не беспокойся, они ушли, – успокоил ее муж, деловито откручивая болты крепления установки. – Видишь, внизу ничего и никого. Помоги ! Толкай!

Прожектор пошел на дно в самом глубоком месте реки, за ним последовали аккумуляторы.

– Сережа, где они, куда исчезли?

– Думаю, что этого мы никогда не узнаем. Значит, Олежек, ты решил обрубить все концы. Теперь я знаю, зачем ты возвращался. Но я на всякий случай скажу тебе « До свиданья», дружище!