Текст книги "Путь наемника (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Шилов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Тройка новобранцев послушно встала и поплелась в шатер.
Обстановка внутри сугубо военная: деревянный топчан с тонким матрасом, письменный стол без особых изысков, огромный вещмешок, три котла разных размеров ну и всякая другая мелочевка вроде ложки и точильного камня.
Справа от входа на земле аккуратно уложены три стопки одежды. Сверху каждой из них лежали мыло, зубная щетка и опасная бритва.
Рыжая деликатно покашляла и парни, взяв свои новые вещи, вышли из шатра.
Спустя немного больше времени, чем дал им командир, новобранцы выстроились в шеренгу.
Боров молча встал с пня, заложил руки за спину и приступил к осмотру.
Размер бледно-желтых штанов, черной майки и горчичного цвета берц, у всех был одинаковый, что придавало новобранцам немного нелепый вид. На Худорбе майка висела, как мешок на новорожденном, а вот у Рыжей берцы были явно большего размера, чем надо.
С бритьем у мужской части новобранцев тоже все прошло не очень гладко. Лысины, ярко светящиеся от солнца, были покрыты десятками небольших порезов. Но зато Худорба и Лупоглазый теперь походили на младших братьев своего командира.
– Вы не справились за отведённое время! Двадцать отжиманий!
Оспаривать вердикт Борова никто не осмелился.
Дорм, с детства приученный к физическому труду и имевший лишь заплывший глаз и головную боль, легко и быстро справился с задачей, даже особо не сбив дыхание. У других же возникли трудности.
Рыжая не могла даже опереться на распухшую руку и пыталась отжиматься на здоровой. Особыми атлетическими данными она не обладала, поэтому дальше трех раз она не двинулась.
Худорба же после первой попытки отжаться, бессильно рухнул на землю, прижал руки к груди и захрипел, пытаясь дышать. Боров ему явно что-то повредил, что теперь мешало легким нормально функционировать.
– Подъем доходяги, – скомандовал Боров, не желая наблюдать за жалким попытками своих подопечных, – я вас торжественно поздравляю со своим первым залетом. Вы не уложились в отведенное время для утреннего туалета и не исполнили приказ. Вы лишаетесь завтрака. За мной.
Рыжая и Худорба стали на ноги, и все трое поплелись за Боровом.
Они вновь шли между палатками, тренировочными площадками и всем тем, что они уже видели. Дорм даже успел условно поделить шатры и палатки на четыре вида: офицерские личные «покои», склады с вещами и орудием, «казармы», каждая для двадцати солдат, и столовые. В общем, оригинальностью архитектура лагеря не блистала.
За очередным гигантским шатром, который являлся столовой для сотен солдат, оказалось поле. Чистое, бескрайнее и дикое поле. Не единого деревца на многие квадратные километры, лишь колючие будяки, высокая пожухлая трава и редкие одинокие кустики. Если не смотреть за спину и не слушать гомон сотен голосов, то с огромным трудом, но можно представить, что ты стоишь в девственно-нетронутом поле. Нет никаких воин, смертей, проблем… лишь природа.
Без предупреждения Боров сорвался с места и скомандовал: «За мной».
Следующие неизвестное количество минут были безумным испытанием. Гигант, бежавший первым, ни на секунду не сбавлял темп, а когда казалось, что легкие вот-вот разорвутся, он каким-то непостижимым образом чувствовал это и ускорялся.
Второй бежала Рыжая. Первое время она пыталась не отставать от Борова. Неизвестно откуда у нее появилось это бредовое желание, но уже спустя десяток минут, она стала значительно отставать от него. Но при этом все равно сильно обгоняла товарищей.
Третьим в этом марафоне был Дорм. Он задыхался, «выхаркивал легкие», чувствовал, как его ноги немеют, но ни на секунду не останавливался отдохнуть. Парень не мог себе этого позволить. Как это так? Какая-то девчонка может, а он нет? Батя бы засмеял.
Ну и замыкал всю процессию Худорба. Как у него обстояли дела, понять было сложно, так как Дорм видел лишь миниатюрный черный силуэт далеко позади, который всё же передвигался. Лупоглазый иногда оглядывался, следя за тем, бежит ли еще Худорба, или уже слег…
– Да… река… может, я утоплюсь в ней… и всё закончится… – Дорм так и не понял, это его мысли, или он говорил вслух, но впереди действительно виднелась Река Народов. Широкая, стремительная и освежающе прохладная. Парень поднажал из последних сил, мысли о воде добавили ему прыти… или это опять же ему показалось.
Мечты о реке, что-то твердое под ногами, полет, приземление, блаженное замирание лицом в землю.
Дорму было наплевать, что с ним сейчас произошло: смерть, камень с небес, или парень просто запутался в своих ногах.
Сын рыбака лежал на земле, жадно глотал воздух и не думал. Боль во всех мышцах его молодого тела занимала все мысли.
Спустя вечность, где-то на задворках сознания, Дорм услышал голос. Он был настолько слабым, что нельзя было разобрать слов, он лишь надоедливо жужжал, как назойливая муха.
– …мжгм … под вст жо… ану подняли свои морды и быстро в воду… – неожиданно для себя, Дорм услыхал последнюю реплику, но вставать ему все равно не особо хотелось. Его лодыжку и запястье что-то схватило. В нормальном состоянии парень бы брыкался, сопротивлялся, но сил не осталось.
Летний ветерок обдувает лицо, свободное падение, свист в ушах, приземление, или точнее «приводнение».
Вода без предупреждения неприятно хлестанула по животу и поглотила изможденное тело в себя.
Какое же блаженство. Река Народов, как будто вернула Дорма с того света. Парень снова мог ясно мыслить, двигать частями тела, но вот дышать, как-то не получалось.
«Вынырны, дурбэцало!» – скомандовал внутренний голос, почему-то очень похожий на голос Бати.
Дорм ощутил ступнями илистое дно, стал на него, хотел оттолкнуться, чтоб стремительно вылететь к воздуху, но этого уже не потребовалось. Парню хватило всего лишь выпрямиться, глубина реки тут была по грудь.
Открыв один глаз, второй все еще отказывался вылизать из-под опухшего века, Дорм увидел мост. Откуда здесь мост? Широкий, капитальный, из массивных бревен, на нем спокойно могли разъехаться две машины. Облокотив руки на поручни, на новобранцев оттуда бесстрастно смотрел Боров.
– Плывите на тот берег! – проревел гигант и не спеша двинулся по мосту на другую сторону реки.
Дорм посмотрел вдаль, оценивая длину предстоящего заплыва. Навскидку, плыть предстояло метров сто, в реальности же, тут может быть и весь километр. С водой всегда так, если ты не моряк, то никогда не определишь расстояние правильно.
Парень огляделся, Рыжая и Худорба стояли рядом с ним и ждали. Каждый из них в душе надеялся, что это шутка. Но нет, это жестокая реальность.
– Ну что, поплыли? – горестно промолвил Дорм.
– Утопите меня, пожалуйста, я не доплыву, – прохрипел Кравчик.
– Слабаки, – сказала Рыжая, и первой погребла вдоль моста.
Течение было сильное, длинна большая, а мышцы уставшие. В них, как будто свинец накачали. Еще и плыть приходилось не ровно, а наискосок, чтоб в итоге выйти на более-менее ровный песчаный берег, а не заплыть в заросли камыша.
Чтоб как-то отвлечь себя и свой разум от мук, Дорм пытался вести в голове диалог. Но он почему-то выходил крайне удручающим.
– А зачем вообще плыть?
– Может утонуть здесь и дело с концом?
– Или, почему бы просто не отдаться течению, прибиться где-то к берегу через пару километров, спокойно вылезти на сушу и сбежать из лагеря?
Но что-то подсказывало Дорму, что лучше терпеть солдатские тягости, чем стать дезертиром. Со всеми дезертирами в Королевстве Виндина поступали одинаково – ловили, отрубали ржавым топором ноги до самых колен и отпускали на все четыре стороны.
– А-А-А-А! Помогите! Дорм! Рыжая девушка! Кто-нибудь! Лю… – последнее слово забулькало водой.
Трое новобранцев плыли рядом, поэтому крик одного из них остальные услышали сразу. Дорм даже ни на миг не раздумывал, что надо делать, он просто нырнул, наощупь схватил костлявое плечо Худорбы и рывком вытащил его на воздух.
Дальше плыть стало невыносимо: брыкающийся и стонущий Худорба, в купе с онемевшими от напряжения мышцами, могли стать для Дорма смертельным якорем. А ведь они проплыли лишь треть пути.
– Рыжая! Рыжая! – парень знал, что до другого берега они не доплывут, поэтому надо возвращаться. Худорба хоть с виду и легкий, но сейчас он был нереально тяжел, помощь девушки просто жизненно необходима. – Рыжая, помоги!
Она обернулась, на секунду задержала взгляд на лице Дорма.
– Такова жизнь, в ней каждый сам за себя, – едва слышно промолвила девушка, отвернулась и брасом устремилась по направлению к противоположному берегу.
– Машу рв… – брыкающийся Худорба вкрай отчаялся, и схватил Дорма за шею, пытаясь удержаться на плаву. Парень сразу же ушел под воду, хлебнув воды. Положение ухудшалось с каждой секундой.
Дорм нырнул глубже, освобождаясь от рук Худорбы, отплыл под водой чуть в сторону и вынырнул в паре метров от своего горе-напарника.
– Кравчик! Кравчик! Послушай меня!
– Дорм, я больше не могу…
– Заткнись и слушай меня!
– Я не могу больше-е-е…
– Закрой рот, и быстро включи мозг, а то оба утонем! Ты умеешь держаться на воде к верху пузом!? Надуваешь живот и всплываешь как поплавок! Умеешь?
– В детстве умел.
– Сделай так сейчас и доверься мне.
Как ни странно, Худорба послушался Дорма и без проблем всплыл кверху животом. Так как он перестал двигаться, течение сразу же понесло его дальше. Дорм схватил Худорбу, который сейчас напоминал бревно, за руку и за ногу. Сил у парня уже не было, поэтому он тоже отдался воле течения, и лишь слегка подгребая ногами, направлял себя и Кравчика в сторону берега, с которого их столкнули в реку.
Дорму хотелось сейчас снять берцы, штаны, раздеть Худорбу, чтоб облегчить тяжесть, но остатки здравого смысла не позволяли этого делать. За потерю казенного имущества Боров может избить их двоих до полусмерти… хотя… плевать!
Дорм собрался облегчить свою ношу, но его ноги в тяжеленых берцах коснулись дна.
– Приехали, – едва слышно прошептал парень и отпустил Худорбу. Тот, почувствовав, что его не держат больше, забрыкался, но быстро нащупал дно и успокоился.
Сначала воды было до подбородка, спустя минуты две – по пояс, а еще три – по колено. Перед самым носом Дорма возник крутой песчаный обрыв. Он, буквально, чуть не врезался в него, еле передвигаясь по воде.
Нужно было взобраться наверх, где сухо и припекает солнце, но Дорм не мог этого сделать. Ни физически, ни морально. Парень просто развернулся, облокотился спиной к обрыву, медленно сполз вниз и отключился.
Глава 7 (Наемники)
Если попробовать описать одним словом всю следующую неделю, то, скорее всего, этим словом будет – стабильность. Обыденность, монотонность, рутина тоже отлично бы справились с поставленной задачей, но именно стабильность подходила для этой роли лучше всех.
Подъем на заре. Пара сухарей и жиденькая похлёбка на завтрак. Собирание вещей. Ал на своем квадроцикле выезжает раньше, в качестве дозорного. Ори садиться за руль джипа. Езда в машине до вхождения солнца в зенит. Остановка. Обед, состоящий из пары кусков вяленого мяса и каких-то непонятных овощей. Часовой перерыв. Елена занимает место водителя. Снова движение по бескрайней пустыне до самого заката. Привал на ночь. Ночью решили не перемещаться, так как это может быть очень опасно. В пустыне после заката можно нарваться на очень серьезные неприятности.
И так семь дней подряд. Никаких необычных или экстренных ситуаций. Даже шутки Ала были одними и теми же изо дня в день. Стабильность, одним словом.
Единственное маленькое событие, которое произошло за время пути – Калеб заговорил. От некроманта удалось услышать аж три фразы: «Не в ту сторону едим», «В одной бочке закончилась вода», «Я первый буду стоять на вахте». Прогресс на лицо. Оказывается, эта машина по производству смерти умеет разговаривать, хоть и пользуется этим умением очень редко. Ал, услыхав членораздельную речь из уст Калеба, даже немного приуныл. Наемник всегда любил тайны и загадки, самым прекрасным он в них считал интригу и интерес неведения. А тут бац, и вся пелена загадочности разрушена.
Подходил к своему логическому завершению восьмой день увлекательного путешествия.
Солнце уже скрылось за горизонтом и Ал, ехавший впереди, начал высматривать более-менее ровную поверхность, чтоб разбить лагерь на ночь. Елена медленно снижала скорость автомобиля, следуя за квадроциклом. Спустя пару минут поисков места для привала транспортные средства остановились. Двое пассажиров и водитель вышли из машины, осматривая местность. Никаких новшеств. Всё тот же опостылевший песок и ни намека на растительность. Как же всё это надоело. Хоть бы маленький дряхлый кактус или кустик повстречался.
Разбивать серьезный лагерь с палатками и костром не стали. Машину и квадроцикл поставили с подветренной стороны, чтоб не задувало. Прямо на песок покидали спальники полукругом. Занялись ужином. По-быстрому, используя магический огонь, приготовили в казанке похлёбку из пары кусочков мяса и непонятной формы овощей. Готовую бурду раскидали по тарелкам и приступили к поглощению ужина. Скромного, но сытного. То что надо, после утомительного дня езды.
Отставивши пустую тарелку и, хрустнув костяшками пальцев, Калеб заговорил голосом, лишенным какой-либо интонации:
– Пару километров назад мы въехали на территорию грифусов. Это не кочевники, но если они нас схватят, то живыми мы, скорее всего, не выберемся из пустыни. Поэтому встаем сегодня за час до рассвета и максимально быстро пересекаем следующий участок пути.
– Так может мы сразу двинемся в путь? – задала Елена вполне логичный вопрос.
– Нет.
– А как же…
– Нет. Я первый дежурю, – сказал некромант, вставая на ноги.
– Какого гнома мы вообще должны его слушать? – Ал всегда заводился с пол оборота, когда ему что-то не нравилось.
Калеб никак не отреагировал на слова в его адрес, вместо этого он внимательно уставился на Орума.
Гном, спокойно пережевывающий свой ужин, замер. Калеб резко поднял левую руку с оттопыренными пальцами в направлении Ори, на предплечье фиолетовым загорелись пара слов.
Елена уже потянулась к катане, намереваясь отсечь некроманту руку по самое плечо.
Калеб дернул вверх кистью, и из-за спины гнома воспарил скорпион. Он был огромным, черным, окутанный фиолетовой дымкой и с жалом не меньше человеческого пальца. Существо брыкалось, извивалось, но без толку.
Калеб еще пару мгновений понаблюдал за попытками скорпионами освободится, а затем сжал ладонь в кулак. В тот же миг черная тварь сжалась до размера пуговицы, не успев даже пискнуть. Рука опустилась, черный кружочек упал в миску гнома. Калеб отвернулся и пошел к машине.
Ал с Еленой быстро доели содержимое мисок, Орум расстроенно хлебнул водички и наемники улеглись спать, закутавшись в спальники. Можно было бы конечно продолжить ссору с Калебом, мол, на каких это основаниях ты заделался командиром? Ты здесь только в качестве вспомогательной силы, ну или надсмотрщика. Но восемь дней монотонной поездки и печальная участь скорпиона отбили все повстанческие замашки. Надо хоть пару часов отдохнуть перед очередным многочасовым заездом.
К сожалению, сон никак не хотел проникать в головы путников. Тревога была тому причиной.
Калеб, опёршись о капот машины, внимательно всматривался куда-то в темноту.
– А кто такие грифусы? – нарушил тишину гном. Со стороны спального места Ала послышался слишком наигранный храп, дававший понять, что кое-кто не намерен отвечать на этот вопрос. Елена улыбнувшись, всё же разъяснила:
– Это название расы, которая обитает только в здешней Пустыни Кочевников. В общих чертах они напоминают людей. Да и тела у них как у людей, за исключением некоторых особенностей. Руки, от кистей и до плеч, покрыты перьями, даже можно сказать пухом, но они не летают. Головы лысые, а вместо рта и носа – длинный загнутый книзу клюв. На руках острые когти, а ниже колена лапы, как у орлов. И еще они не умеют разговаривать, а общаются с помощью странных щелчков, которые издают клювами. Что б еще добавить? Хм. По поведению они больше всего напоминают племя дикарей, но это не мешает им гонять на мотоциклах и обстреливать караваны торговцев из автоматов.
– Очень познавательная лекция, профессор Елен, но ты забыла упомянуть ма-а-ленькую детальку. Грифусы, они же грифусы обыкновенные, питаются только сырым мясом. И без разница им, животное они завалили или человека, – весело добавил Ал с кровожадным выражением лица. – А это значит что? Верно! Гнома они слопают с таким же удовольствием, как и человека.
Больше вопросов не последовало и через пару минут все окунулись в нервный полудрем.
Елена проснулась от того, что кто-то лёгонько дёргал ее за плечо.
– Вставай. Твой черед дежурить, – прозвучало из темноты.
Девушка вылезла из нагретого телом спального мешка, и ее сразу пробрала дрожь. Сон как рукой сняло. Не жарко. Накинувши кожаную курточку с отрезанным правым рукавом, она направилась к Калебу. Надо попытаться поговорить с ним, пока есть такая возможность. Может, наедине он будет более разговорчивым?
Некромант снова куда-то собирался. Это происходило уже восьмую ночь подряд. Последовательность действий Калеба была всегда одинаковой: он будил Елену, доставал из багажника огромный мешок, брал с собой немного воды и уходил в темноту. Возвращался на рассвете, таща за собой всё тот же мешок, но уже не пустой. Интересно, что там? Да и когда вообще он спит?
Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, девушка всё же решилась начать разговор:
– Тогда на арене, это же ты помог выиграть нашим?
– С чего ты взяла? – Калеб отрешенно ответил вопросом на вопрос.
– Я видела, как на твоей руке засветилась татуировка и в следующую секунду машина противника заглохла.
– А ты в курсе, что дальность любого заклинания не превышает ста метров, за исключением особо сильных чар? Я себя не считаю таким уж сильным некромантом, способным преодолеть этот барьер.
Точно. Как она могла забыть такую элементарную вещь. Щеки девушки начали принимать розовый окрас. Хоть бы в темноте этого не было заметно. Но почему тогда машина ирни заглохла? И зачем он колдовал?
Калеб, как будто прочитав ее мысли, быстро ответил:
– После гонки я проверил автомобиль проигравших. Ударной волной Ал повредил их двигатель. Поэтому машина и заглохла. А что до заклинания… Надо было проучить одного воришку. Всё! Приду на рассвете, – резко закончил разговор мужчина и, развернувшись, уверенным шагом ушел в темноту.
В лагере снова воцарилась тишина. Только гном негромко похрапывал.
Запрыгнув на капот машины, Елена запрокинула голову и придалась своему любимому занятию – любование звёздами. Ну вот не ровно она к ним дышала. Сегодня небо чистое, поэтому все видимые небесные светила были как на ладони.
Больше по привычке, чем по своему желанию, Елена попыталась найти Большую или Малую Медведицу. Четно. Она в этом мире уже который год, но прекрасно осознала еще в первый день, что здешние созвездия не имеют ничего общего с теми, на которые она любовалась с самого детства. Но каждый раз, поднимая голову, девушка все равно пыталась найти что-то родное.
В таком положении Елена просидела наверно часа пол, хотя казалось, что прошло пару минут. Пятая точка уже подмерзла и онемела, поэтому не помешало бы опуститься на землю, немного разогреться.
Пару приседаний и вот уже кровь во весь опор мчится по сосудам. Потеплело.
Вдруг что-то стало не так. Что-то изменилось. Вроде никакого движения в поле зрения, но тревога нарастала. Что ж такое? И тут до Елены дошло. Как-будто она всё это время сладко дремала, и ее неожиданно окатили ведром ледяной воды. Звук. Звук моторов. В противоположной от машины и квадроцикла стороне, где-то вдалеке, слышался рёв двигателей. Проклятье! Надо действовать. И очень быстро.
– Подъем! Бигом!
– Елена прекрасная, ну вот какого якоря нас будить? – пробубнил Ал.
– К нам едут гости.
Гном и человек подорвались как ошпаренные. Они тоже услышали звуки, не сулившие ничего хорошего. Нервно поглядывая в сторону, откуда доносился шум, Елена в спешке стала собирать свой спальный мешок и остальные вещи. Мысли проносились с космической скоростью. Быстрей. Быстрей. Они еще далеко, можно успеть убраться. Да и где этот Калеб шляется?
Тихие шаги сзади. Поворот головы. Летящий на встречу приклад. Темнота
Глава пятая (Дорм)
Закат. Есть в этом явлении некая природная магия. Часть неба покрывается алыми тонами, солнце, как тлеющий огонек, медленно и бесповоротно затухает, а с противоположной стороны небосвода тьма поглощает остатки света. Очень завораживающее зрелище, с какого боку не посмотри, даже если смотреть лежа на земле и одним глазом.
Дорм наблюдал за закатом и не шевелился, и не потому что боялся испортить красивый момент, как любят писать поэты, а потому что ему было больно, по-настоящему больно. Глаз заплыл и ныл, а каждая мышца в теле решила, что за сегодня она выполнила свою годовую норму работы и взяла отпуск.
Дорм не знал, сколько он уже так провалялся и сколько б еще лежал без движения, но из состояния мертвеца его вывел запах. Запах костра и еды. Блаженный аромат неизвестно чего, булькающего и шипящего в котле.
Как бы сейчас не было плохо парню, его желудку намного хуже. Дорм не ел с того самого момента, как его вытолкали из грузовика и дали жалкие крохи съестного.
Молодой, растущий и изнеможённый организм требовал еды! И не просто требовал, а яростно вопил об этом громким урчанием. Парню даже показалось на мгновение, что вибрации, исходящие из его желудка, спровоцируют землетрясение.
Дорм попытался подняться. Ага, щаз!!! Пресс отказывался поднимать своего хозяина. Пришлось перевернуться на живот. Но и тут дело застопорилось, руки так же взбунтовались и не хотели напрягаться. Сын рыбака давненько не чувствовал себя таким беспомощным. В последний раз нечто похожее он ощущал, когда целый день махал кувалдой, помогая бате раздолбать кирпичную стену старого сарая.
Спустя пару минут, каким-то непостижимым образом и все время кряхтя, Дорм оказался на ногах. Держать равновесие было тяжело, но второго такого подъема парень точно не осилит.
Благодаря запаху еды, из мертвых восстало еще два тела: одно с рыжей головой, а второе – лысое и долговязое. Движения их были вялыми и очень медленными. Угнетающее зрелище.
Чуть в стороне, как и утром, Боров сидел на пне в своих неизменных бледно-желтых мешковатых штанах, босой и похлебывал что-то из дымящейся жестяной кружки. Перед ним полыхал костер, а рядом стояли три котла разных размеров накрытые крышками.
Гигант молча поставил свою кружку на пол, поднялся, сходил в шатер и вернулся с трема мисками, ложками, такими же жестяными чашками как у него самого и с огромным черным мешком.
Мешок он бросил на землю и снова присел на свой, судя по всему, любимый пень. Командир новобранцев, не удосужив своим вниманием раскаленный металл, голыми руками снял крышку с самого большого котла. Внутри была какая-то неизвестная каша рыжего цвета, смутно похожая на гречку. Боров деревянным половником наполнил три миски содержимым котла, поставил посуду подле себя и выжидающе уставился на непонимающих новобранцев, неуверенно переминающихся на трясущихся ногах.
– Если не хотите есть, то кашу в помойку, а тарелки вымыть, – эти слова повлияли на новобранцев лучше любых уговоров и предложений. Они медленно подошли и аккуратно взяли тарелки, каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха. Но их никто не собирался бить или забирать тарелки, поэтому они кружком уселись вокруг костра и начали уплетать кашу за обе щеки. Рыжая вязкая субстанция, между прочим, оказалась очень вкусной.
Пока новобранцы закидывали горючее в свои топки, Боров пододвинул к себе второй котел – значительно меньше первого. В нем оказалась просто вскипячённая вода.
Гигант повернулся, опустил руки за пень и достал оттуда деревянную шкатулку с резными узорами по бокам. Ну, это для Борова она была шкатулкой, а, скажем, в руках Худорбы – это средних размеров сундук, который он вряд ли смог бы удержать на весу.
Новобранцы, наверное, сильно бы удивились сему деревянному ларцу, но они были слишком увлечены ужином, поэтому будь сейчас в руках гиганта хоть крупнокалиберный пулемет, на их аппетит это никак бы не повлияло.
Боров бережно, как будто боясь повредить, открыл шкатулку-сундук. Внутри было около трех десятков тряпичных мешочков и примерно столько же маленьких стеклянных баночек. Недолго копаясь, гигант двумя пальцами вытащил одну из баночек, зубами достал пробку и вдохнул полной грудью аромат, исходивший от содержимого стеклянного сосуда. Внутри, плотно прижимаясь, друг к другу, лежали сухие фиолетовые веточки.
Боров вытряхнул себе на лапищу три палочки, закупорил склянку, поставил ее на место, закрыл шкатулку и спрятал за пень. Сухие веточки отправились в котел со вскипячённой водой.
Тем временем новобранцы доели свой ужин и наблюдали за тем, как их командир монотонно помешивает половником содержимое котла.
– Берем кружки, наполняем до краев и выпиваем всё до последней капли, а то утром встать не сможете.
Троица послушно взяла жестяную посуду и подошла к Борову. Первой испить фиолетовое нечто захотела Рыжая. Она привыкла всё делать сама, поэтому смело зачерпнула из котла чашкой и тут же получила лапищей по своим маленьким ручкам. Содержимое расплескалось во все стороны, а сама кружка отлетела на пару метров в сторону.
– Имей уважение к тому, что ешь и пьешь, а то можешь продристаться или сдохнуть! – проревел яростно Боров. – Тем более, если пьешь такой благородный напиток, как чай!
Рыжая насупилась, часто задышала, но ничего не сказала. Видно было, что это стоило ей больших усилий. Она молча подняла кружку и подставила для чая. Боров зачерпнул половником из котла и наполнил чашку. Лысым парням он так же наполнил посуду ароматным напитком.
Новобранцы вернулись на свои места возле грязных мисок, уселись на землю и приложились губами к кружкам. Чай оказался терпким и в то же время очень сладким. С каждым глотком Дорм ощущал, как по маленьким, почти неощутимым крупицам, к нему начали возвращаться сила и энергия.
– Так, начнем разбор полетов в том порядке, как вы прыгали на меня, – проревел Боров, как гудок грузовика посреди пустыни. – Рыжая! Хм.
Командир новобранцев немного призадумался, вновь взял в руки свою кружку и сделал пару глотков.
– Ты напористая, самоуверенная и дурная. Что это ты тогда ладонями пыталась делать? Колбасу резать? Чем тебе кулаки не угодили? Хотя… – Боров поскреб уже выросшую к вечеру щетину на подбородке, – Мне понравилось. Давненько я такого не видел, с завтрашнего дня займемся твоими ладонями.
– Угум, – без какого-либо энтузиазма ответила Рыжая.
– Кто там был у нас дальше? Лупоглазый, – гигант наклонил голову, оценивающе всматриваясь в Дорма, – Типичный молодчик. Проворный, смышленый… подкачаться бы тебе. Ну, эт мы запросто здесь устроим, обещаю, – подмигнул он лысому новобранцу.
– Худорба! – без предупреждения рявкнул Боров. Бедный Кравчик и поперхнулся, и чашку уронил, и себя еще облил. – Ну, с тобой у нас разговор короткий – всё и сразу. Будем из дерьма пулю делать, быструю и смертоносную.
Боров допил остатки чая в своей кружке, встал с пня, сразу закрыв при этом половину небосвода и сладко потянулся. Со стороны это больше походило на пробуждение медведя после спячки.
– Значится так! В маленьком казанке – специальная мазь. Перед тем как отправитесь хропака давать – намажете те места, где больше всего болит. Худорба – всю грудную клетку и двумя слоями. В черном мешке спальники и палатка. Сами соберете, если не совсем рахиты. До завтра.
Не намереваясь больше продолжать монолог, Боров достал из-за пня сундук и, насвистывая какую-то мелодию, ушел в свой шатер.
Первый день в армии Королевства Виндина оказался длинным, тяжелым и изнурительным, но, как и всё в мире, он наконец-то подошел к концу.
Глава 8 (Наемники)
Ноющая боль в голове. Очень раздражает, что она никак не проходит. Хотя, как можно понять, что голова раскалывается, если сознание летает где-то в небесах, не желая пока возвращаться в бренное тело? Что за странное ощущение? Еще и сон такой необычный: кучка людей посреди пустыни устроила привал, ночью один из них ушел в неизвестном направлении, а на остальных напали... А кто напал? Не разглядеть лиц. Стоп! Это же не сон.
Елену как будто молнией ударило. Сознание тут же метнулось из неизвестных высот назад в мирское тело, намереваясь разобраться, что к чему.
Первым делом девушка попробовала пошевелиться. Руки и ноги оказались связанными. Брыкаясь, она открыла глаза и тут же пожалела об этом. Яркий солнечный свет моментально ослепил Елену. Так, спокойно, надо высвободиться. Благо, есть один козырь в рукаве, точнее в руке, а если быть еще точнее – то сама рука.
– Умерь свой пыл, мать-воительница, – очень знакомый голос отозвался в голове еще одной волной чудовищной боли.
– Ал, ты что ли? – голос был хриплым и слабым.
– Нет, муж я твой родненький и горячо любимый. Ты что, забыла? Точно, забыла… Горе то какое. Люди добрые, чего ж делать то теперь? Душеньку свою родимую запамятовала.
– И откуда у тебя только шутки такие дурацкие берутся? Ты же, наверное, их даже смешными считаешь.
– От скуки и не такое городить начнешь, – послышался смех где-то справа. Зрение потихоньку восстанавливалось, но глаза обильно слезились, а картина окружающего мира была очень размыта.
– А Ори где?
– Да здесь я, – голос исходил с левой стороны от девушки.
– Что вообще случилось?
– Злобные дяди грифусы сцапали нас ночью, связали и притащили к себе в логово. Скоро пировать нами начнут, – Ал выдал эту информацию как-то уж слишком весело.
– Ну, тогда засиделись мы, пора уходить, пока не занялись главным блюдом.
– Не торопись... Сейчас зрение вернется, и ты узришь небольшую проблемку.
С каждой секундой дальность и четкость обзора увеличивалась. И проблемки действительно начали попадать в поле зрения.
Логово грифусов, в котором сейчас гостили наемники, располагалось в гигантском кратере. Диаметром он был метров двести, спуск от краев к центру не крутой, что позволяло хозяевам перемещаться без труда по всей территории. Троих заложников привязали к столбам, в самой низшей точке кратера на небольшой вытоптанной площадке, так что если они захотят сбежать, то путь к свободе будет, мягко говоря, нелегким.
За архитектурные сооружения в этой большой яме выступали огромные гнезда. Грифусы их мастерили из разных палок, перьев, глины, соломы и всего, что попадется под руку. Дорогостоящим материалом для дома, который могли себе позволить только самые лучшие охотники племени, считались обглоданные кости. К счастью, насколько же неуместным было сейчас это слово, такие постройки можно пересчитать на пальцах руки ирни.
