Текст книги "Расти, березка!"
Автор книги: Дмитрий Азов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
В черное небо врезаются ракеты. Вспыхнув зелеными точками, скрываются за темной гривой леса. Мотопехота просит огня…
А связисты в это время спешат в новый район. Виктор Гребенюк ведет машину, подался вперед, всматривается в дорогу: сейчас все зависит от его мастерства. Вокруг – кромешная темнота, по кабине газика барабанит дождь, на ветровом стекле потоки воды. Дорогу размыло, машину то бросает из стороны в сторону, то она ползет юзом. Уже много часов экипажи связистов находятся в непрерывном движении на усложненной трассе: здесь и целина, и участки «заражения», овраги и лесные «завалы», «взорванные» мосты… Застрянет одна машина, на помощь тут же бросаются экипажи других машин.
К рассвету подразделения сосредоточились на лесной опушке. Дождь немного утих, чуть посветлело небо. Однако время отдыха не пришло. Наоборот, поступила команда: укрыть технику. Эта работа еще напряженнее, чем вести машины по сложнопересеченной местности. В течение всего дня солдаты копали землю, эскарпировали подступы, вели разведку, поддерживали связь. А ночью снова взмыли в небо ракеты и рассыпались белыми звездами. Грохнули залпы орудий. Через несколько минут старший радиотелеграфист принял сигнал: «Вперед!»
Наступление началось.
И снова машина движется в темноте. Теперь связь надо держать на ходу. К атмосферным помехам «противник» прибавляет искусственные. В эти минуты связисты особенно чувствуют, как необходима их работа командиру. Без них он не может управлять боем.
– Перейти на ключ! – приказывает старший лейтенант Зотов.
Теперь все зависит от умелого взаимодействия водителя и радиотелеграфиста. Виктор еще больше сосредоточил внимание на дороге, увеличивая скорость на ровных участках местности. И так всю ночь. Связь не прерывалась ни на минуту.
… Учения продолжаются. Снова остановка, и снова оборудование укрытий для техники. Где-то вдали повисают на темнеющем небе ракеты, падают, описав дугу…
– Как на настоящей войне, – заметил Виктор Гребенюк.
Прикрывшись от дождя плащ-накидкой, он, обхватил пилоткой горячую кружку, пьет чай. Ужин тоже, как на войне: на позиции его доставили с полевой кухни в термосах. Так же, как Виктор, обхватив пилотками кружки, пьют чай все солдаты, радуясь короткому отдыху.
А отдых и впрямь недолог. Звучит сигнал:
– Атомная тревога!
Гребенюк вместе со всеми скрылся в отрытом котловане, надел противогаз. Вскоре раздался мощный «атомный взрыв». Это наступающие подразделения нанесли удар по обороне «противника» и опять устремились вперед. Преодоление этой зоны осуществляется в защитной одежде и в противогазах. Управлять машиной стало труднее, но Виктор Гребенюк настойчиво пролагает путь всей колонне связистов: от них зависит управление сложным «боем» в обстановке, приближенной к боевой. И вводные следуют одна за другой.
«Противник» нанес контрудар по наступающей мотопехоте, и группа его танков прорвалась в район артиллерийских позиций. На помощь огневикам поспешили и связисты. Расположились на танкоопасном направлении и вместе с артиллеристами и танкистами приготовились к отражению контратаки.
За позицией взорвалось несколько снарядов. Затем показались танки «противника», сопровождающие десант.
Виктор Гребенюк вел огонь из автомата, и у него было такое ощущение, словно он и вправду участвует в настоящем бою. По лесной чаще гуляло протяжное эхо. Гулко стучали пулеметы, стрекотали автоматы. И в эту трескотню врывался грохот артиллерийской канонады. Поблизости ревели танки. Над полем, которое открывалось с лесной опушки, все чаще повисали ракеты. Минометчики из глубины усилили огонь. Казалось, победа уже близка. В эту минуту посредник объявил:
– Из строя выбыл старший радиотелеграфист.
– Рядовой Гребенюк, заменить Фитисова! – приказал сержант.
– Есть!
Виктор взобрался в кузов радиостанции. Фитисов смущенно поглядывал на посредника и пытался хоть как-нибудь подсобить Виктору, но тот и сам работал быстро и уверенно, как заправский связист. Команды передавались точно, оперативно. Но торжествовать было рано.
– И Гребенюк «убит», – объявил посредник. – Начать продвижение вперед!
Здесь и произошла осечка: водителя спецмашины никто не смог заменить.
– Непорядок, – покачал головой посредник. – Весь экипаж вывожу из строя. – Жалко, до этого дело отлично шло.
… Наступил рассвет. От утреннего солнца загорелись верхушки деревьев. Молодая трава блестела дождевыми каплями. От легкого ветерка заструились, закипели посвежевшие листья. Запели птицы.
Но связисты словно не замечали обновления природы. Каждый считал себя виновным в ночном происшествии. Гребенюк сказал:
– Больше всех, пожалуй, я виноват.
– Это в чем же? – спросил Фитисов. – Ты хорошо на ключе работал, когда я оказался «убитым».
– Не в том дело, – Виктор махнул рукой. – Себе замены не подготовил. Вот его, например, Семенова.
– Всегда рад стараться, – заулыбался Семенов.
Но сержант Власенко, командир экипажа, не разделил его веселья. Хмуро заметил:
– Всегда, не всегда, а мне давно надо было подумать об этом и самому научиться.
… Разбор учений проводился у опушки леса. Солдаты почистили сапоги, подтянули на тужурках ремни, встали в тесный сомкнутый строй. Полковник, коренастый, черноусый, с веселыми глазами, двинулся вдоль шеренги. Взгляд его остановился на Викторе.
– Видел, товарищ Гребенюк, вас в сегодняшем «бою». Держались молодцом. Выйти из строя!
Виктор сделал несколько шагов и повернулся лицом к товарищам. Сосредоточенный, подтянутый, бравый. Полковник сказал:
– Эти учения явились для всех хорошей проверкой. И все вы, товарищи, действовали успешно. Но я особо отмечаю рядового Гребенюка. По трудным дорогам водил он машину, участвовал в отражении контратаки. В критический момент сумел заменить радиотелеграфиста. Действовал, как в настоящем бою. Товарищ Гребенюк! Объявляю вам благодарность!
– Служу Советскому Союзу! – выдохнул Виктор.
Не сразу возвратился в казарму Виктор и после учений: перед тем как поставить машину в автопарк, требовалось привести ее в полный порядок. Лишь вечером зашел он в комнату боевой славы. С портрета на него спокойно смотрел его отец – Герой Советского Союза, бывший парторг роты Евтей Моисеевич Гребенюк. «Стараюсь не подводить, отец! – улыбнулся ему в душе Виктор. – Но это еще не все. Доложу, когда двух водителей подготовлю, а то вон как неладно вышло. Мне-то благодарность, а всему экипажу краснеть пришлось…»
… На очередные большие учения выехали по тревоге. Многое было, как в прошлый раз: и марш по сложнопересеченной местности, и напряженная обстановка, и отражение контратак «противника». Только теперь не было дождей, и нещадно палило солнце, а густая серая пыль заволакивала округу. И еще одно было не так, как в прошлый раз: в район сосредоточения Виктор Гребенюк вел спецмашину, чередуясь с сержантом Власенко и радиотелеграфистом Фитисовым. Они оба и вызвались заменить водителя, когда посредник вывел из строя Гребенюка.
– Машину будет вести Фитисов! – приказал командир. Он не скрывал, что доволен.
А Виктор наблюдал за действиями своего ученика и тоже не мог скрыть радости. Пожалуй, никогда ему не было так приятно. Недавно сам сдал экзамен на права водителя второго класса, приобрел два спортивных разряда. Но самое дорогое – вот оно! Уйдет Виктор Гребенюк в запас, а здесь его не избудут. Скажут доброе слово о нем солдаты. Это большое счастье.
В лагерь возвратились к концу дня. Огромный солнечный диск уже скатился за горизонт, но было еще светло. Солдаты чистили оружие, технику. Поужинав, потянулись на открытую эстраду. Шел сюда и Виктор. Остановился у большого красивого стенда. Теперь на нем был портрет не только отца, но и портреты тех, кто продолжал его славные традиции, – армейских маяков. И среди них – рядовой Виктор Гребенюк.
Украдкой посмотрел он на свой портрет и свернул в сторону, к открытой эстраде, где демонстрировался кинофильм.
Виктор не запомнил его содержания, лишь в памяти отчетливо прозвучали прилетевшие откуда-то издалека позывные;
«Сын, я – отец.
Как слышишь меня? Прием».
И солдатское сердце на той же волне ответило:
«Отец, я – сын.
Слышу тебя хорошо».
Принимай, командир, внука
Село Аламасово, Горьковской области. Есть в этом селе колхоз и школа. Они носят имя отважного земляка Героя Советского Союза гвардии младшего сержанта Василия Пешехонова.
Ордена Ленина Московский военный округ. Есть в этом округе часть, а в ней первая рота. В ее списки навечно занесено имя героя. Оно каждый день произносится на вечерней поверке. Каждый год приезжает сюда отец Василия – почетный солдат Иван Михайлович Пешехонов. И как самого дорогого гостя встречают его гвардейцы.
В этот раз он ехал в родную часть не один…
* * *
Иван Михайлович не без гордости посматривал на своего внука. Подрастает Витька. Не успеешь глазом моргнуть – пора собираться в дорогу, на солдатскую службу. Сегодня последний раз идет в школу… Надо вечерком с ним по-серьезному потолковать: какое направление думает выбрать парень? Старику это небезразлично. Есть у него думка одна…
Виктор прибежал из школы веселый, радостный. Доложил деду: учеба окончена! А тот погладил пышную белую бороду, внимательно взглянул на парня. Чуть припухлые по-юношески губы, темно-синие глаза. Он напомнил Ивану Михайловичу сына.
Сын. О его подвиге знает все село. Девятнадцатилетним ушел Вася на фронт. Письма писал бодрые, боевые, планы на будущее строил. Но однажды пришла горькая весть. Она была вдвойне горька потому, что постучалась в дом почти накануне Победы. Писали однополчане героя: «Свидетелями подвига вашего сына – Василия Ивановича Пешехонова – были многие бойцы и командиры. Подбежавшие к замолкшему дзоту наши автоматчики уничтожили гитлеровского офицера и двух солдат. Но Василий с простреленной грудью лежал на вражеском пулемете мертвым. Так могут поступать только сыновья нашей великой Родины».
А было так.
Ожесточенный бой разгорелся за населенный пункт Боленцын, расположенный на польской земле. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Но советские солдаты, поддержанные танками, успешно наступали. Они выбили врага из траншей и пошли дальше. Когда же приблизились к селу, по ним неожиданно хлестнул пулемет. Солдаты залегли. Едва поднимутся, снова взахлеб рычит вражеский пулемет. Тают ряды воинов. Все больше кровавых пятен на снегу.
Гвардии младший сержант Василий Пешехонов действовал в этом бою в составе танкового десанта. Он соскочил с танка и пополз к дзоту. Все ближе черная пасть, из которой бьется пламя. Гвардеец вскинул автомат. Дал несколько очередей. Вражеский пулемет умолк. Василий обернулся к товарищам. Увидел чернеющие на снегу фигурки. Вот они поднялись в атаку. Но тут же вновь залегли: пулемет врага опять открыл огонь из дзота. Василий подполз поближе. За ним в снегу потянулся глубокий след. Теперь гвардеец был на виду у всех. И он понимал, что от него сейчас зависел исход боя. Он нажал на спусковой крючок. Но вдруг почувствовал, что автомат перестал биться о его плечо. Патроны кончились.
Снова ожил вражеский пулеметчик. Снова огненные струи вырвались из черной пасти дзота. Они несли смерть товарищам, которые ждали от него, Василия, решительных действий.
Действий? Но каких? Автомат-то молчит!..
Зато сердце бьется…
И он стремительно поднялся. И сделал этот свой бессмертный шаг: рванулся к дзоту и грудью закрыл амбразуру.
Вражеский пулемет захлебнулся. В тот же миг солдаты поднялись в атаку. С криками «ура!» ворвались советские воины в населенный пункт.
Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии младшему сержанту Пешехонову Василию Ивановичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Приказом Министра обороны Союза ССР он навечно занесен в списки первой танковой роты одного из полков гвардейской Кантемировской танковой дивизии…
Много раз рассказывал дед внуку о своем сыне Василии. Иван Михайлович работал лесником. Василий часто помогал ему. Вместе ходили в лес, осматривали делянки, прислушивались к таинственным шорохам ветвей, к голосам птиц, радовались, когда сквозь густые кроны пробивались золотистые солнечные лучи.
Родные леса!..
Иван Михайлович был доволен, что и внук – сын дочери Евдокии Ивановны – любит и лес, и поле, что и он растет по-доброму.
В тот день, когда внук Виктор примчался из школы в последний раз, дед хитровато прищурился. Спросил:
– Говорить, окончена учеба? А может, она только начинается, а? Что будешь дальше делать?
– Я уже решил, дедушка. Мы вместе решили с Иваном.
– С каким это Иваном? – Деда обидело, что внук уже что-то надумал, даже не посоветовался.
– С Иваном Левкиным. Заодно двинемся.
– И куда же вы путь собираетесь держать?
– А путь у нас такой, дедушка: в Кантемировскую танковую! Говорят, попасть туда нелегко. Так мы сперва пойдем в училище механизации. На трактористов, а то и на шоферов выучимся к призыву. Тогда к танкистам, как пить дать, припишут. Вот такой путь мы наметили, дедушка.
Потеплели глаза старика. Внук-то, оказывается, все понимает и не позабыл высказанную как-то дедом мечту: хочу, мол, чтобы ты служил в той части, где мой сын, а твой дядя, навечно прописан.
Виктор, как и решил, окончил училище механизации, а потом работал в колхозе. Всю весну тарахтел его трактор, целыми ночами блуждал огонек в поле. За смену полторы-две нормы выдавал. В разгар уборочной, бывало, садился на комбайн – и его освоил. Места в Аламасове болотистые, приходилось работать и на экскаваторе, канавы рыть, осушать болота…
Узнав о новом законе о всеобщей воинской обязанности, о сокращении срока службы, Виктор сказал деду:
– Не ошиблись мы с Иваном, когда пошли в механизаторы: теперь в армии скорее военную технику освоим.
И вот оба – Виктор Забродин, племянник героя, и Иван Левкин – в военкомате. Военком после беседы напутствовал:
– Учтите, ребята: в гвардейскую часть идете. В ее рядах воевал дядя Виктора, ваш односельчанин Василий Пешехонов, повторивший подвиг Александра Матросова.
Призывники хорошо понимали свое положение, они делали этот шаг осознанно. Недаром просились именно туда. Недаром и дед за них слово замолвил.
Поехал он с ними и в часть, хотя ему было уже нелегко: перевалило за восемьдесят. Они медленно шли по военному городку. Осенние листья выстилали дорожку, шуршали под ногами. Со щитов, выставленных вдоль дорожки, смотрели на них солдаты-отличники. По крутым ступеням поднялись в штаб. Иван Михайлович открыл дверь к командиру части. Сказал:
– Принимай, командир, внука.
* * *
В классе тишина. Слышен только голос командира отделения. Младший сержант держит в руках устав и неторопливо ведет беседу о воинской службе, о дисциплине, об обязанностях солдата.
– Откроем первую страницу, – говорит он, – и вдумаемся в первые слова устава: «Военнослужащий Вооруженных Сил Союза ССР есть защитник своей Родины – Союза Советских Социалистических Республик».
Вдумаемся!.. Перед глазами Виктора проплывает родное колхозное поле, вздымаются пласты земли под его трактором, послушно кланяются комбайну колосья, и зеленый лес шумит…
Родина!.. Она дорога ему от самой маленькой травинки у родного порога до каждого кустика у самых дальних границ.
А сержант вместе с новичками размышлял вслух с солдатской доблести, о честности и храбрости, о повиновении командирам и защите их в бою, о войсковом товариществе…
– Вы уже видели танк на постаменте около Дома офицеров? – спросил младший сержант.
– Видели, – раздалось сразу несколько голосов.
– Огромный путь проделал он, этот прославленный танк, – сказал младший сержант. – Командовал экипажем офицер коммунист Григорий Виноградов. Первое боевое крещение он принял осенью сорок второго года в тяжелых боях на Волге, а потом сражался под Воронежем, в Донбассе. Свой боевой путь закончил в Праге. В одном из боев был тяжело ранен командир бригады. Гвардии младший лейтенант Виноградов, ведя огонь с ходу, прорвался к объятому пламенем дому, где лежал раненый командир, и спас комбрига. Весть о подвиге танкиста облетела весь фронт. Орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза вручили гвардейцу за этот подвиг.
Каждое положение устава сержант подкреплял примером из жизни части, из ее боевой биографии.
… Молодые солдаты учились ходить в строю, отдавать честь, делать повороты, заправлять постели, быстро вставать по команде дневального и даже ложиться спать по команде. Новобранцы осваивали курс молодого бойца старательно. Земляки-горьковчане попали к отличному водителю – сержанту Николаю Зубову. Он расспросил, на каких машинах им доводилось работать до призыва в армию, проверил их знания, предупредил:
– То, что вы шоферами и трактористами были, хорошо. Но знайте: с военного водителя спрос вдвойне. Он прежде всего солдат. Сейчас водитель в армии – одна из центральных фигур, потому что вся армия на колесах да на гусеницах. Без водителя трудно выполнить боевую задачу: современный бой требует большой подвижности и быстроты. Военный водитель обязан не только хорошо крутить руль или двигать рычагами, но и отлично владеть автоматом, танковым пулеметом…
Скоро и молодые солдаты вышли на первую тренировку по огневой. Сержант подходил к каждому, поправлял: у одного локти широко расставлены, другой напряженно держится, третий изо всех сил жмет на спусковой крючок, дергает.
– Спокойнее, – советует сержант, – обязательно получится.
Действительно получалось! Потом Виктор стрелял из автомата по появляющейся цели ночью и успешно выполнил упражнение. Совершенствовал он и навыки вождения автомобиля.
Но Виктор мечтал о танке.
И сбылось. Его назначили заряжающим в танковый экипаж, в первую роту. Командир танка объяснил устройство прицела пушки, пулемета, показал, как быстро заряжать их.
И не только заряжать. Надо самому уметь вести огонь, а при случае заменить наводчика.
Часами тренировались воины. Постепенно Виктор наловчился заряжать умело и быстро.
Командир советовал:
– Держи равнение на своего земляка, наводчика первого класса ефрейтора Калачева. Он отличник боевой и политической подготовки, настоящий мастер огня! К нему присматривайся.
Так повелось в армии: старослужащие помогают молодым, готовя себе замену. Вместе занимаются, тренируются. И это дает хорошие плоды.
* * *
Тем временем наступила пора испытаний. Танкисты выехали на полигон. Здесь все механизировано, запрограммировано. Строгие приборы контролируют каждое движение гвардейцев, точность их действий.
– К машинам! – доносится команда.
К своему танку бегут младший лейтенант Виктор Золотов, командир экипажа, младший сержант Михаил Котельников, механик-водитель первого класса, ефрейтор Евгений Калачев, наводчик, рядовой Виктор Забродин, заряжающий. Виктор как зачарованный впервые наблюдал за слаженными действиями своего экипажа.
Первым ведет огонь офицер, а наводчик Калачев заменяет командира – корректирует стрельбу, держит связь с руководителем занятий, работает на радиостанции. Он отлично справился с обязанностями командира танка. Теперь нужно показать умение вести огонь самому. Снова команда: «К машинам!» Засекается время. Экипаж останавливается около танка.
– Загрузить боеприпасы!
Четко действуют воины. Наводчик успел поднять пушку, сориентироваться. Загрузив боеприпасы в танк, экипаж опять выстраивается позади него.
– К бою!
Несколько секунд – и гвардейцы на своих местах в машине.
– К стрельбе готов! – докладывает наводчик Калачев.
– Вперед!
Стальная громадина взревела и, наращивая скорость, устремилась по полю. Гремит выстрел.
Точное попадание!
Поразить цель наводчик обязан с первого выстрела. Важно упредить «противника». Требования строгие, стрельба ведется с ходу. Остановки недопустимы: движущийся танк менее уязвим.
Появился пулемет. Наводчик с ходу поражает ею. А машина безостановочно мчится вперед, оставляя за собой узорчатый след.
И вдруг новая цель – бронетранспортер. Он движется слева. Наводчик успевает и по нему сделать точный выстрел. Машина останавливается, через некоторое время возвращается на исходное. Оценка Калачеву – «отлично».
Но испытания продолжаются…
Снова мчится машина, поднимая тучи снежной ныли. Огонь ведет младший сержант, а заряжает оружие рядовой Виктор Забродин. И он упражнение выполнил отлично.
Как было не почувствовать себя хозяином этой тройной техники!
Но солдата ожидали все новые и новые испытании. В холодную зимнюю ночь, когда стояли трескучие морозы и бушевала метель, по тревоге выехало подразделение на тактические занятия в поле. На этот раз Виктор вел машину. Видимость была низкая, дороги замело. Машина почти утопала в глубоких сугробах. Натужно ревел мотор. Иногда приходилось брать лопату и откидывать снег…
Тогда, в сорок пятом, у Боленцына, тоже была зима. Только не такая вьюжная. И вражескому пулеметчику были видны, как на ладони наши наступающие бойцы, спасая которых отдал свою жизнь дядя Виктора Забродина – Василий Пешехонов.
Теперь бой не настоящий. Не свистят пули. Но солдату надо всегда готовиться к настоящей борьбе с противником, сильным и коварным. Младший из Пешехоновых с честью вышел и из этого испытания.
А старому солдату Ивану Михайловичу не терпелось узнать, как его внук служит, «достойно ли сберегает имя». Надел старик военную гимнастерку – и в путь. Воины тепло встретили почетного солдата. Он подошел к кровати сына, аккуратно заправленной солдатскими руками. Долго глядел на его портрет.
А рядом стоял внук – Виктор.
Иван Михайлович повернулся к нему:
– Повзрослел!..
Что же… Год службы за плечами!
В подразделение прибыли молодые солдаты. Есть среди них и земляки героя – горьковчане.
Когда зашла о них речь, Иван Михайлович спросил:
– Хорошие ребята?
– Что надо. Но у них еще все впереди, – улыбнулся Виктор.
– А твой товарищ – Иван Левкин? Он как?
– Отличный водитель.
– Ну вот и ладно, – удовлетворенно сказал старик. – И вижу, помнят здесь сына моего Васю.
… Над городком опустился вечер. Отзвенели солдатские песни. Вернулись воины в казармы. В наступившей тишине раздался голос прапорщика:
– Рота, смирно!
Замер воинский строй. Началась вечерняя поверка.
– Гвардии младший сержант Пешехонов!
Один из сержантов чеканит в ответ:
– Герой Советского Союза гвардии младший сержант Пешехонов пал смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины!
Прапорщик поименно называет солдат. Услышав свою фамилию, Виктор громко отвечает:
– Я!
Стоят в строю наследники героев, хранители славы отцов – гвардейцы. Смотрит на них старый солдат и думает: они, как и его сын, сумеют, коли случится, постоять за Родину в бою.
