Текст книги "Проклятые близнецы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Щекотовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Ну-у, – протянул Маркус, – думаю, кое-кто у нас на примете есть, – он бросил в Ихо старым фото. Тот машинально поймал и уставился на кусок картона с изумлением, переходящим в понимание. И то и другое было немым – Ихо не мог вымолвить ни слова. На фото стояла Катрин в обнимку с Сыном Луны. Оба были в нарядах начала позапрошлого века. Увидев эту фотографию, Ихо, наконец, сообразил, почему Катрин преследует его в мыслях.

– Поразительное сходство, не так ли? – с ехидной улыбкой спросил Маркус.

Ихо встряхнулся, словно выныривая с большой глубины. Его взгляд приобрел осмысленные выражение.

– А ты? – спросил он брата, внезапно вспомнив о печальных любовных историях Маркуса.

– Ну… у меня ведь есть Реликт. Так что когда я найду ту, которую посчитаю достойной быть матерью своих детей, я и ее изменю, – спокойно, обстоятельно ответил Маркус, передавая Ихо шприц в герметичной упаковке, – Здесь бактериофаг, который начнет изменения. Но чтобы все прошло хорошо, необходимо чтобы она была возле Реликта.

Пряча бесценный для него подарок, Ихо уже шагнул, было, к дверям, но Маркус остановил его:

 – Соваться туда сейчас было бы очень опрометчиво, они ведь знают о ней… Шприц может доставить и обычный курьер. Ты же должен написать письмо, которое убедит ее прийти сюда и начать изменение. Я помню, насколько хорошо, ты умел писать любовные послания. Надеюсь – не разучился? Курьер будет через час. – сказал Маркус и с улыбкой отвернулся обратно к монитору.

Звонок в дверь раздался немного раньше. Ихо, с запечатанной посылкой в одной руке и только что законченным письмом в другой поспешил к дверям. Но, отперев замок, он отпрянул и мечтательная взволнованность сменилась гневом и страхом. На пороге стояли близнецы из отряда "Неон". Ихо вскинул ладонь, чтобы придавить их гравитацией… Но тут в прихожей появился Маркус, решивший проверить, все ли в порядке.

Они стояли и смотрели друг на друга: двое взрослых, сильных мужчин – и двое подростков с необычными глазами.

Дети были изумительно красивы, подобны ангелам, спустившимся с небес. Их лики были божественно чисты: голубые глаза, молочно-белая кожа и светлые волосы. Первый порыв – уничтожить на месте, схлынул, уступив разумной осторожности. Явившись сюда, в место, о котором никто не знал, эти двое показали, что они – серьезная сила, с которой надо считаться. С которой, возможно, придется считаться даже Маркусу, создателю…

– Здравствуй, отец! – внезапно для него сказала девочка.

– Мы нашли тебя! – добавил мальчик.

В этот момент к дому подъехал курьер. Сообразив, что использовать свои силы сейчас он все равно не сможет, Ихо подтолкнул близнецов в дом, и спустился с крыльца с посылкой и письмом, оставляя "детские заботы" брату.

Опешив, Маркус посторонился, пропуская странную пару.

– Как вы меня нашли? – спросил он,  сидя в кресле у камина и уже немного придя в себя.

– Я вижу весь мир в кирлиановой ауре. Именно по ней мы тебя и нашли, отец, -ответил мальчик.

– Почему вы называете меня отцом! – спросил Маркус резче, чем собирался.

– А как же тебя еще называть? – удивилась непосредственная девочка, – Ведь ты нас создал!

– Как вас зовут? – Маркус заметил, что близнецы так и не разжали рук, как и говорил Ихо.

– Хельга! – выпалила девочка.

– А меня Лукас! – чуть тише сказал мальчик.

В этот момент в гостиную вошел Ихо. Его внимательный взгляд остановился на близнецах.

– Они удивительно схожи! –  заметил он. – А вот от нас с тобой в них ничего нет… А ведь – ближайшие родственники.

– Хватит шутить! – оборвал его Маркус, – Лучше посмотри, что там, на улице, нет ли слежки!

Ихо ухмыльнулся. Видеть невозмутимого Маркуса взволнованным было непривычно и где-то забавно.

– Почему вы держитесь за руки? – спросил Войд, когда его брат скрылся за дверью.

– Ты, отец, лишен большинства эмоций, наш дядя напротив очень эмоционален и редко бывает рассудителен. А мы пребываем в гармонии разума и сердца… но лишь когда находимся вблизи друг друга, – дети говорили по очереди, продолжая фразы друг друга так, будто их сознания были слиты воедино.

– На счет своего дяди вы правы, – с усмешкой заметил Маркус и вдруг спросил, – Вас прислал Минкович?

– Нет, – дети не удивились и не обиделись.

– Мы пришли сами, по своей воле, – добавил Лукас.

– На улице все спокойно, похоже "хвоста" они не привели. – сказал Ихо, возвратившийся в комнату. Он упал в кресло, глядя на идиллическую картину: Маркуса перед камином, и двоих красивых подростков, державших друг друга за руки. И вдруг расхохотался:

– Я только собираюсь заиметь детей, а у тебя уже двойня!

– А ты знаешь, как отозвались о тебе твои племянники? «Эмоционален и редко бывает рассудительным»! – колко ответил Маркус, не сводя глаз с детей.

– Ваши взгляды выдают ваш истинный возраст, – тихо произнес он. Похоже, эта спокойная фраза пробила защиту близнецов. На их лицах появился страх. – Значит, вы не лишены эмоций, – так же спокойно отметил Маркус, – хотя отлично умеете их прятать. В этом мы схожи. Если мы схожи и в остальном,  значит и Минковича, и меня вы хотите использовать в своей личной игре.

Слова Маркуса усилили страх, который испытывали близнецы. Теперь он сломал их «небесные» черты, отразившись в глазах, слишком взрослых, слишком глубоких. Они молчали, то ли не зная, что сказать, то ли не веря, что слова помогут.

– Хорошо, сыграем! – заключил Маркус и, взяв за руки  близнецов, направился в подвал.

– Ты что, сбрендил! – воскликнул Ихо, когда лестница осталась позади, и лишь несколько шагов отделяло эту парочку от Реликта.

– Что вам нужно от меня? – совершенно спокойно спросил Маркус, игнорируя возгласы Ихо, – Выкладывайте. Я постараюсь вам помочь.

– Мы хотим убить кое-кого, и ты должен нам в этом помочь!

Неожиданный ответ детей заставил Ихо умолкнуть на полуслове, а Маркуса лишь с ироничной улыбкой откинуться на спинку кресла, стоящего у пульта. Возле Реликта он чувствовал себя намного увереннее, чем в комнате с камином. Будто точно знал, что аномалия не даст его в обиду.

– Продолжайте! –  приказал он.

– Истинная история развития человечества отличается от той, которую написали люди, – неожиданно выдал Лукас и замолчал.

– Продолжайте! Я хочу услышать все! – сказал Маркус, подъезжая ближе к детям.

– Это не короткая история, так что наберитесь терпения. – вторила брату Хельга.

– Двести тысяч лет назад тот, кого сейчас принято называть неандертальцем, отделился от гоминидов. – начал повествование Лукас. – Впрочем, ничего бы этого не произошло, если бы не появился лидер…

– А точнее два: король и королева. Они отличались от своих соплеменников. Именно у короля, которого звали Алмас, проявилась возможность накапливать электрозаряд в мышцах своего тела.

– Думаю, понятно, что имея такой козырь в рукаве, он был чрезвычайно удачливым охотником. Тем более, никто не решался оспорить принятые им решения. Подобно библейскому Аврааму или Моисею, Алмас стал предводителем и прародителем алмаслар – неандертальцев, которые направились на север.

– Королева же была жрицей Земли. Она также не была обделена даром, который, кстати, очень схож с твоим, отец. – эта реплика Хельги удивила Маркуса.

– Хотите сказать, она также умела извлекать вакуум из себя? – с недоверием переспросил он.

– Именно. – решительно подтвердил Лукас. – С его помощью она и вступала в контакт с Гайей.

– Лидеры, ведомые духом Земли, вскоре нашли пристанище для тех, кто за ними последовал. Это были гигантские пещеры в крупной горной гряде, дававшие им надежное укрытие, как от диких животных, так и от непредсказуемой погоды. Там и началось развитие алмаслар! – подытожила Хельга.

Брат и сестра говорили по предложению каждый. Их слова, и, более того, поведение невероятно тешило самолюбие Маркуса: он смог создать новый вид, который возможно сможет развиться и вытеснить человека с планеты.

Когда оба замолчали, Маркус задумчиво покивал в такт своим мыслям. И вынес неожиданный вердикт:

– Я верю вам. Не полностью и не слепо… Но все же немного больше, чем десять минут назад.

– Это еще почему? – удивился Ихо.

– Из ЗАТО я смог унести образец генома тех, кого создавал. Последние компьютерные модели показали, что, по крайней мере, у одного из них должны присутствовать аномалии, характерные для электрического угря… или ската. Но эти способности могли обнаружиться только у одного из моих «детей»… Каковы же твои способности, Хельга? – спросил девочку Маркус.

– Но как ты узнал, отец? – спросила она, не сумев скрыть удивления.

– Это просто. Лукас сказал, что видит весь мир в кирлиановой ауре, а последняя проявляется только при прохождении высокочастотного тока сквозь объект. Значит, именно он получил такую невероятную способность. А что же получила ты?

Хельга лишь улыбнулась в ответ… и одним взглядом подняла Ихо в воздух.

– ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! – завопил Ихо, который еще ни разу не был в невесомости не по собственной воли.

– Значит, ты получила психокинез. И это ты создала тот пузырь, который вас спас, – заключил Маркус, и взглядом попросил ее отпустить Ихо.

– Что она вытворяет?! – сквозь зубы шипел Ихо, мягко приземляясь обратно на пол.

– Это тебе за то, дядя, что заставил нас мокнуть в море, пока за нами не прилетел вертолет! – отозвался  Лукас.

– Я жду продолжение рассказа! – напомнил о себе Маркус.

– Мы мирно жили на севере, оставив остальным представителям нашего рода южные земли. Со временем, с благословения земли, все алмаслар получили такую же способность, что и король. Королева же развивала душу народа: немало усилий она приложила, чтобы мы научились общаться разумом, а не языком.

– Телепатия? – неуверенно спросил Маркус.

– Ты прав, отец. Развитие такой способности привело в деградации речевого аппарата: теперь, все что мог выдавить из себя алмаслар были лишь несвязные звуки.

– С позволения королевы некоторые из нас уходили в отдалённые участки пещеры, чтобы попытаться наладить самостоятельную связь с Гайей. Результатом успешных «медитаций» были новые способности, которые даровал дух Земли, вместо силы алмаслар. Таким образом, начинало появляться многообразие, которое позволяло улучшать популяцию из поколения в поколение.

– Впрочем, именно это многообразие и станет зерном будущих проблем… – с досадой заметил Лукас.

– О чем ты?

– Брат, даже я знаю, что неандертальцы вымерли! – решив блеснуть эрудицией, выдал Ихо.

– Один из йеран (так теперь называли алмаслар, получивших персональный дар от Гайи) исследовал иные миры своим разумом. В одном из них он повстречал высокоразвитую цивилизацию, поклоняющуюся «живым богам». Пребывая невидимым для обитателей того мира, он все же был обнаружен одним из «живых богов». Поспешно ретировавшись оттуда, йеран тем ни менее сохранил этот инцидент в секрете.

– Года сменяли друг друга, жизнь алмаслар шла своим чередом. Йеран и позабыл уже о том казусе, но вот пришло тревожное известие. После очередного общения с Гайей, королева огласила плохую новость: дух Земли болен и быстро теряет свои силы. Эпицентр болезни лежал в тех местах, откуда мы когда-то ушли – на юге.

Было решено отправить разведчиков, но их рассказ был отнюдь не утешительным. Во-первых, по землям юга ходил новый вид, люди знают его под именем кроманьонец. Во-вторых, появились животноголовые боги, которым кроманьонцы поклонялись. Так же появились пирамиды, обелиски и храмы их песчаника. Другие виды находились под гнетом кроманьонцев и богов, что и послужило причиной их исчезновения. Трусливый йеран рассказал о том, что видел, но вновь направив туда свой разум, он не обнаружил жизни. Перед его внутренним взором предстало опустошенное пространство, обугленные растения и животные. Вокруг была лишь Смерть!

– Я так понимаю, вы говорите о нетерах, божествах из Древнеегипетской мифологии, которые изображались с головами разным животных. – близнецы лишь кивнули в ответ. – И что же вы предприняли?

– Алмас решил попробовать связаться с ними, чтобы уточнить их намерения. Приобретенной телепатией он владел нисколько не хуже своих врожденных способностей. Нетеры были удивлены, что на планете есть кто-то достигший такого прогресса. Они заискивали перед Алмасом, но от него не ушла истина, сокрытая в глубинах их сознания: они прибыли сюда лишь для того, чтобы оставить за собой выжженную землю.

– Невероятными усилиями и жертвами алмаслар нанесли сокрушительный удар по нетерам… Последние затаились на время, а потом отправили на север монстра, которого успели за это время создать. Противостоять ей мы не смогли – она пришла и стерла нас с лица Земли. – как-то скомкано завершил Лукас.

– Всех? – вскинул брови Маркус.

– Некоторые из выживших пристали к кроманьонцам, кочуя с ними и надеясь, что когда-нибудь смогут возродить свою цивилизацию. Но мы начали вырождаться и вскоре совсем исчезли. Кроманьонцы  хоронили нас по своим традициям, поэтому те немногие останки, которые ученые смогли обнаружить, они и отнесли к примитивным цивилизациям, – с болью в голосе закончили близнецы.

– А откуда вы это знаете? – внезапно спросил Ихо.

– У них на данной стадии активизировалась генетическая память, – ответил за детей Маркус, – Изучая их геном, я обнаружил странную мутацию второй хромосомы, которая среди прочего отвечает за формирование мозга… – Так значит, настал, наконец, момент мести? – с кривой ухмылкой спросил Маркус у детей, косясь на Ихо.

– Да, – тихо ответили оба.

– Кому же вы решили мстить? Ведь нетеры исчезли с лица этой планеты более трех тысячилетий назад.

– Один из нетеров вернулся из небытия, именно его мы и должны уничтожить! Его имя – Херур. Именно с его помощью был построен ЗАТО-01, – ответил Лукас.

Маркус вздрогнул. Это был шок.

– Его обнаружили немцы во время войны в Африке. Впоследствии, он был эвакуирован американцами. Здесь он и обитает до сих пор,  – добавила Хельга.

– Но он должен сильно отличаться от человека… Как же с этим быть? – спросил Маркус, желая поймать близнецов на лжи… уж больно неприятной была информация.

– Первоначально так и было, – кивнул Лукас, – но, еще будучи у немцев, он смог выменять свои знания на молодое человеческое тело, в которое и переселился.

– А с современными технологиями, он смог продлить свою жизнь очень надолго, – закончил Маркус. Немного помолчал:

 – И что вы хотите сделать?

– Сейчас его власть сильна. Он имеет влияние в Комитете, и решил получить некоторые технологии нетеров, спрятанные где-то в Египте. Если это случится – он сможет вновь изменить ход эволюции человека, опять сделав его рабом, и заставив трудиться на своих стройках, – с презрением ответила Хельга.

– Похоже, вы говорите правду, – Маркус потер лицо, – Но у меня нет средств и возможностей, чтобы помочь вам. Во всяком случае, – под пристальными взглядами «детей» он слегка смутился, – у меня их гораздо меньше, чем у Минковича. Почему вы не хотите использовать его?

В дверь снова позвонили. Маркус взглянул на монитор…

– Ихо, это Катрин! – воскликнул он, – И она держит в руках вскрытую посылку… – добавил он чуть позже.

Глава восьмая. Бегство

После ухода Минковича Катрин погрузилась в раздумья. Не то, чтобы всему, что сказал этот улыбчивый, спокойный и доброжелательный человек, стоило верить... Но он говорил о том, что Ихо запутался, и что ему нужна помощь. Опять погиб корабль… Тишина, одиночество и сомнения – плохая компания.

Из тревожных мыслей ее выдернул звонок в дверь. Приоткрыв ее, она увидела посыльного, за которым стояла Анжела.

– Распишитесь в получении! – попросил приветливый молодой человек, протягивая небольшой, тщательно упакованный сверток. Осторожно она взяла посылку, и пропустила Анжелу в дом.

– Кто это тебе любовные презенты шлет? Ихо? А может, его брат Маркус? – подтрунивала Анжела, изнывая от любопытства. Но когда из вороха оберток показался шприц, подруга опешила.

– Да уж… Любовный, однако, подарочек…

– О, Боже! – воскликнула Катрин.

– Что там? – спросила Анжела и, видя, что подруга молчит и смотрит мимо нее, нетерпеливо выхватила письмо из обессиленных рук Катрин.

«…Дорогая Катрин! Я пишу тебе это непростое письмо и надеюсь, ты его поймешь так, как надо! Мы с братом из-за своих генетических отличий не можем иметь детей, – в этот момент, Анжела нервно сглотнула, но все же продолжила читать письмо, – именно поэтому я обращаюсь к тебе с такой незаурядной просьбой: в посылке, которую ты получила, есть шприц. Он содержит особый вирус, который сделаете тебя такой же, как и я.

Пожалуйста, попробуй понять: мы были предназначены друг другу еще задолго до этой нашей встречи в море, – как раз в этот момент из нечаянно задетой коробки выпала та самая фотокарточка, которую передал Ихо его брат, – Чтобы ты удостоверилась в этом, я посылаю фотографию, которой уже более девяноста лет. Надеюсь, ты поверишь в ее подлинность. Хотя проверить это совсем не трудно в любой фотолаборатории, которой ты доверяешь.

Я понимаю, как трудно тебе читать это письмо. Но я точно знаю, что тебя тянет ко мне, точно так же как и меня к тебе. Я надеюсь, что ты согласишься связать свою жизнь с моей навсегда. Если ты решишься, то обязательно после инъекции приходи в дом Маркуса. Во время  трансформации тебе потребуется особый уход.           В надежде на следующую встречу, Ихо де Луна…»

Анжела еле дочитала письмо, фыркая от возмущения. Но когда она повернулась к Катрин, чтобы едко пройтись по этому поводу, то с ужасом увидела, как подруга вводит себе в руку содержимое шприца.

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!?!?! – закричала Анжела.

– Ты не поймешь меня Анжела. Но эта фотография доказывает все, – тихо ответила Катрин, откидываясь на диван.

– Что она доказывает??? А ты не думала, что это может быть подделкой?! – всплеснула руками Анжела, изумляясь такой наивности.

– Не может… Сегодня, я видела очень странный сон – я танцевала с Ихо… именно в этом платье. Подделать можно что угодно… но не сны… – тихо ответила она, погружаясь в воспоминания.

Она стояла на небольшом балкончике, с которого очень любила смотреть на Луну, в белоснежном кружевном платье, надежно прячущем изысканные линии ее стройного тела. Сегодня опять был бал. Балы она ненавидела.  На них она чувствовала себя товаром, за который соревнуются «купцы».

Она не придала значения появлению нового лица, никогда не виденного раньше. А он сразу обратил внимание на одинокий силуэт на балконе, освещенный серебряными лучами ночного светила.

Она стояла и смотрела на сад, который раскинулся дальше: изумрудный днем, ночью он одевался в совершенно неописуемые  цвета, завораживающие глаз. Из дома послышалась музыка, и она поняла, что бал начался. Приличия требовали ее присутствия, поэтому, хоть и нехотя, она направилась внутрь.

Ее родители учтиво разговаривали с новым гостем.

– О, Мария! – радостно приветствовала ее мать. – Ну, куда ты запропастилась! – прошипела она ей на ухо, подводя ее за руку к отцу и тому господину.

– Сеньор Миларгос де ла Крус, могу ли я познакомить вас со своей дочерью, Марией! – произнес отец странным тоном. Марии послышалось подобострастие, или даже заискивание. Отец никогда и ни с кем не разговаривал так. Это недостойно! Что подумает гость?! Но тот лишь кивнул и склонился к ее руке.

– Антонио Миларгос де ла Крус, к вашим услугам, – тихо сказал он ей, – Ваш образ пленительнее Луны, на которую вы так пристально глядели сегодня, – шепнул он на ухо, от чего Мария вспыхнула, – Надеюсь, вы подарите мне сегодня танец! – с улыбкой,  Антонио откланялся.

– Мария, ты не сможешь найти лучшую партию! – быстро, взволнованно проговорила мать.

– Но кто он? – только и нашлась пораженная девушка, – я никогда его раньше не видела.

– О нем мало что известно. Но особняки, которые он купил, стоят половины казны небольшого государства! Поговаривают, что он недавно вернулся из Америки, где обнаружил крупное месторождение золота, и теперь может позволить себе все, что пожелает! Но, говорят, иногда он бывает… несдержан в своих желаниях. Я тебя умоляю, дочь, будь благоразумна! – взмолился отец.

Заинтригованная такой странной и противоречивой рекомендацией, уже в середине бала Мария сама подошла к гостю.

– Ну что ж вы? Говорили о танце, а сами не приглашаете! – с претензией заявила он.

– Вы знаете, Мария, я не очень люблю эти светские танцы. Меня больше восхищают другие, где партнеры чуть более откровенны друг с другом, – с ехидной улыбкой ответил он.

– Значит, вы и не собираетесь приглашать меня на танец? – удивилась она.

– Не сейчас, Мария, – с улыбкой ответил он и направился на балкон.

Такого с девушкой еще не случалось! Это она всегда отказывала молодым людям в танце. Случай, когда отказали ей, был первым.

Уже к концу бала, когда Мария без воодушевления и, пожалуй, без интереса оттанцевала с десяток танцев с разными кавалерами, внезапно в доме появились какие-то люди с музыкальными инструментами, которые сели на места предыдущих.

– А вот теперь, Мария Гарсия, мы станцуем! – шепнул ей Антонио, подходя со спины.

Он обхватил ее за талию и, подняв как пушинку, понес на середину танцевального зала. В этот момент зазвучала музыка, которая была совершенно чужда испанской аристократии. Однако она очень нравилась Антонио, когда он жил в Америке.

Зал опустел – все остальные гости собрались возле окон и столов, чтобы посмотреть, как танцуют под эту музыку. Несколько фотографов приготовили свои фотоаппараты, чтобы успеть сделать неповторимые снимки.

– Я не знаю этого танца, – смущенно шепнула девушка.

– Закрой глаза, и ты с легкостью сможешь следовать за музыкой. Тут не требуетсязнаний каких-то особых танцевальных движений. Просто раскрой свою душу Луне.

Антонио начал мелкими шагами двигаться в такт музыке. Его рука, обхватившая Марию за талию, каким-то образом уже держала ее правую руку, и в следующий момент резко потянув за нее, он раскрутил девушку вокруг себя. Она хотела, было, открыть глаза, но почувствовав его теплое дыхание у себя на лице, так и не решилась.

Темп музыки все нарастал, к мелодии уже подключились и скрипка и труба, заставляя Марию и Антонио двигаться все быстрей. Он раскручивал ее все сильнее и сильнее, прижимаясь то лбом, когда они были друг напротив друга, то всем телом к ее спине. Последние ноты вылетели из инструментов, и в этот момент Мария почувствовала влажное прикосновение к своим губам.

Это был уже не первый поцелую в ее жизни. Но правила этикета требовали пощечину за такое нахальство, и Мария непременно отвесила бы ее, если бы это был кто-то другой, не Антонио.

– Что вы себе позволяете, сударь! – воскликнула мать Марии.

– Вы, наверное, в своей Америке совсем одичали! – негодовал отец.

– Что ж, похоже, больше в вашем доме я не желанный гость, – спокойно сказал Антонио, глядя прямо в глаза Марии, – но ничего, мы еще когда-нибудь увидимся, – шепнул он ей на ухо и удалился  с презрительной ухмылкой.

Она лишь успела выбежать на балкон и увидеть, как его экипаж отправляется в ночную темень. Вот они заехали за поворот, и теперь она совсем не слышала звука копыт, который еще давал какую-то призрачную надежду на то, что он вернется. Мария уже хотела уйти с балкона, когда заметила на одном из розовых кустов раскрывшийся цветок. Она стремительно спустилась вниз, чтобы рассмотреть это чудо: ведь розы на ночь всегда закрывали свои бутоны – и вдруг одна роза решила не послушаться зова природы и подставить свой лик ночной владычице.

– Дочь! – воскликнула мать Марии, когда она сломя голову сбежала со второго этажа в сад. Мария не услышала.

Через несколько секунд она уже стояла у той единственной темно-красной розы, которая в свете Луны казалась то атласной, то бархатной. Мария задумалась, стоит ли срывать такой уникальный цветок, но уже в следующий момент обнаружила, что он не принадлежал тому кусту, на котором она его обнаружила. Это была искусно вставленная в куст одинокая роза, к которой крепилась записка: «Зная себя и обычаи этой страны, я в силах предугадать, что меня выгонят раньше, чем я смогу вам это сказать: я впервые за долгое время влюблен! И объект моего вожделения – это ВЫ!» В нижнем углу был нарисован полумесяц.

Мария с нежность прижала записку к сердцу. Потом она еще довольно долго хранила ее, однако никогда больше уже не встречала Антонио Миларгос де ла Крус.

– И что ты теперь думаешь делать? – волнуясь за нее, спросила Анжела.

– Пока не знаю, – отозвалась Катрин с несвойственным ей легкомыслием, – но это не важно. Думаю, скоро я узнаю все, что хочу, и даже больше.

– А я? Я же должна знать, что происходит с тобой!

– Послушай, Анжела, ты была отличной подругой. Большое спасибо тебе за это. Но теперь для меня начинается совсем другая жизнь. Я пока не знаю, как далеко все это – она протянула к девушке руку со следом инъекции, – может меня завести. И поэтому не даю никаких обещаний. Прости.

 Улыбнувшись и поцеловав Анжелу в щеку, Катрин, захватила сумку и направилась на Фишер-Айленд, к Ихо.

– Будь осторожен, отец. Сегодня к ней приходил Минкович, – сказала Хельга Маркусу, который наблюдающему за своим возбужденным братом.

– Ихо, в шкафчике наверху прибор для обнаружения всевозможных частот передачи. Возьми его с собой, – бросил Маркус, – Если что-то обнаружишь, тогда отсюда направляйтесь куда-нибудь в город – и уже там полностью ее переодень. Нужно быть осторожными, если мы хотим чтобы у тебя появился шанс иметь потомство, – с ласковой улыбкой сказал Маркус.

Ихо метнулся наверх за датчиком. Но выйти он не успел. В дверь позвонили.

Отперев, он на некоторое время застыл, любуясь Катрин.

– Может, впустишь? – с непонимающей улыбкой спросила она.

Очнувшись, Ихо ободряюще улыбнулся, но не посторонился, чтобы пропустить девушку, а начал водить сканером вдоль ее тела. Почти сразу раздался пронзительный писк. Не раздумывая больше ни секунды, Ихо взял Катрин за руку и потащил прочь от дома.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– У тебя следящее устройство, которое может привести к моему брату нежелательных гостей. Я не думаю, что ты намеренно принесла его, но все же лишняя предосторожность не помешает. Сейчас мы направимся в город. Там заедем в мой пентхаус, где ты сможешь переодеться в новую одежду, – говорил он ей, уводя от дома Маркуса.

– Ну, раз надо, – недовольно согласилась Катрин, и, прекратив упираться, зашагала за Ихо.

Маркус наблюдал, как эти двое удаляются от его дома и был очень рад, что, наконец, брат смог найти себе достойную партию. Но его счастливые раздумья прервали подавшие голос близнецы.

– Мы пришли к тебе, потому что лишь ты можешь нам помочь повергнуть Херура!

– Мы подслушали разговор Минковича с ним: Херур собирается поехать в Египет, чтобы что-то вывезти оттуда. Мы подозреваем, что это будут Сахнетеры, – выдал Лукас, почему-то не сводя пристального взгляда с Хельги, – Минкович нас уже ищет. Нам надо идти, отец, – добавил он и шагнул к выходу.

– Я знаю, как переводится Сахнетер с древнеегипетского языка, но могу лишь догадываться, что они собой представляют. Однако ведь не это конечная цель Херура, не так ли? – спросил Маркус, не вставая из своего кресла. Лукас попытался открыть дверь, ведущую наверх, но она была плотно закрыта, – Я хотел бы услышать главную цель! – властно сказал Маркус.

– Он хочет разбудить Гайю! Ее силами нетеры пользовались с самого начала их появления на этой планете, – выпалила Хельга. Ее большие глаза смотрели на Маркуса с мольбой. В своей очень долгой жизни, ему не раз случалось видеть такой взгляд, однако еще никогда раньше он не вызывал шевеление его внутренней пустоты. Казалась, она отвечала этому милому детскому личику. Он нажал кнопку на пульте, и дверь открылась. Близнецы поспешили наверх. Маркус последовал за ними.

Внезапно, уже у самого порога он вдруг придержал их.

– Раз уж вы мои дети, я хочу дать вам другие имена. Эти  нелепые слова, которыми вас окрестили, не передают вашего естества. Ты, дорогая моя дочь, будешь носить имя Лета, «забвение» в переводе с греческого. А тебя, сын мой, отныне зовут Ахерон – река скорби. И оба вы -реки Ада, в который вы должны низвергнуть Херура за все его зло.

Давая имена своим детям, Маркус впал в непонятное для него состояние. Обычно, такой пафос был ему чужд. Но тут, словно что-то иное говорило его устами… Близнецы странности не заметили. Они были рады такой заботе и, уходя,улыбнулись Маркусу.

– Мы еще с тобой свяжемся, отец!

Улыбка довольно быстро сошла с лица Маркуса. Его недавнее состояние внушало скорее тревогу, чем радость: тьма, живущая у него внутри, и, обычно, подчинявшаяся Маркусу, вдруг возобладала над его сознанием. Но что толку в пустых переживаниях? Успокоившись, он спустился вниз, в подвал, надеясь получить ответ от Реликта.

За время его изучения Войд сделал несколько очень важных открытий: во-первых, Реликт имел сознание, которое вовсе не было примитивным, как когда-то предполагал Майкл. Во-вторых, Маркус мог общаться с Реликтом, используя свой вакуум, по какой-то неизвестной причине Реликт входил с ним в резонанс. Он спустился в комнату, и, подойдя к пульту, открыл незаметную снаружи панель, под которой пряталась всего однако кнопка. Ее нажатие приводило в действие механизм, отодвигающий левую стену. За ней скрывалась небольшая винтовая лестница, ведущая вниз – всего несколько метров.

Проходя по ней, он каждый раз вспоминал, как, около пятидесяти лет назад, почти случайно обнаружил под своим домом большую галерею… И как день за днем обтесывал ступени, чтобы иметь удобный способ спуститься в пещеру.

Реликт приветствовал его ярким белым светом, который по своей силе и чистоте мог соперничать с солнечным. Радовался?

– Мне надо еще кое-что узнать от тебя, – тихо сказал Маркус, извлекая вакуум из своей груди. Реликт начал переливаться всеми цветами видимого спектра, и вакуум Маркуса немедленно запульсировал в том же ритме.

– Я готова отвечать на твои вопросы, сын мой. – послышался тихий женский голос, который был уже знаком Войду.

– А у тебя довольно большая коллекция женской одежды, Ихо! – без всякого удовольствия заметила Катрин, когда они поднялись в люксовый пентхаус в одной из гостиниц Майами, – Или мне лучше называть тебя Антонио? – сейчас в ее голосе слышалось превосходство. Теперь уже не ее водили за нос, а она могла слегка помистифицировать Ихо.  Тот лишь улыбнулся ее настроению, и в который раз убедился, что лишь одна женщина способна удивлять его.

– Имена, данные родителями, когда они еще не знают задатков своего чада, не имеют значения. По крайней мере, так говорит мой брат, – громко ответил Ихо. Он расположился на белом диване, то и дело посматривая щелку между дверьми, за которыми Катрин скрылась от его взгляда, – В чем-то я с ним согласен. Именно поэтому мы давным-давно позабыли наши настоящие имена. То, как нас зовут сейчас, наилучшим образом характеризуют нас самих, – в этот момент Катрин вышла из комнаты, в которой переодевалась и предстала взору Ихо в шелковом, цвета морской волны, платье с одним плечом. Цвет был чуть ярче цвета ее глаз, и, стараясь выделиться, лишь подчеркивал их небесную голубизну.