Текст книги "Проклятые близнецы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Щекотовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Видишь ли, – объяснил Маркус, заканчивая с пятым бутербродом, – Генетическая энергия, которую я извлекаю, и которую западные люди называют вакуумом, нуждается в постоянной подпитке обычной энергией. А ее организм получает лишь из пищи и воздуха. Обычно я столько не ем. Но тот конденсатор заставил использовать запас энергии, который у меня был на самый крайний случай. И теперь приходиться его пополнять, чтобы в следующий раз не иметь проблем.

Маркусу казалось, что он объяснил все достаточно подробно и понятно, но, похоже, Алекто все равно не поняла, о чем он толкует.

– Ладно, пошли, – скомандовал он, и они направились в аэропорт, – Отряд "Неон" сейчас находиться в Майами, или уже отправлен обратно на ЗАТО-01? – спросил он, когда они уже сидели в такси.

– Нет, он еще в Майами. – ответила она, не поворачиваясь.

– Очень хорошо. Но тогда получается, что он должен будет взять их с собой, в погоне за нами, – сказал Маркус, и лишь сейчас задумался, как лучше преподнести Минковичу измену Алекто, – В аэропорту будь постоянно возле меня, чтобы Минкович подумал, что я тебя держу в заложниках.

– Зачем это ненужная игра? – спросила она, выходя из такси и устремляя свои черные глаза на Маркуса, – Хочешь, чтобы в конечном итоге я вернулась к нему и шпионила для тебя? – с презрением в голосе спросила она.

– Не хочу, чтобы он и на тебя начал охоту, – ответил на ее выпад Маркус и ласково прижал к себе, – будет лучше, если он ничего не узнает как можно дольше. Пусть строит догадки, сомневается. Это выведет его из эмоционального равновесия, ипоявиться вероятность, что он допустит ошибку, – губы Маркуса изогнулись в мягкой улыбке и, получив, наконец, ответную от Алекто, он кивнул и шагнул к международному терминалу аэропорта.

На побережье Ихо и Катрин были уже через полчаса. Их должна была ждать касатка, извечная спутница Ихо. Катрин с каждой секундой чувствовала себя все хуже, тревога Ихо росла.

– Ты сможешь немного проплыть? – спросил Ихо. Глядя на женщину, он с трудом решился задать этот вопрос,

– Конечно… Я же все-таки капитан… и могу выжать из себя немного сил… – ответила Катрин, то и дело, переводя дыхание.

– Хорошо. Тогда поплыли, – ответил он, и они медленно побрели, а потом поплыли туда, где их, как видел Ихо, уже поджидал кит-убийца. Оказавшись рядом с касаткой, Катрин вдруг испугалась того взгляда, которым одарил ее кит, вынырнув в очередной раз за глотком воздуха.

– Не бойся. Она нее причинит нам вреда, – успокоил ее Ихо. Катрин, хоть и с опаской, забралась на спину кита, крепко обняв спинной плавник. Ихо взялся за грудной плавник, и, сделав мощный гребок хвостом, касатка нырнула. Чтобы не создавать дополнительного сопротивления, Ихо создал небольшие пузыри, которые охватывали только голову. Не смотря на кажущуюся неповоротливость касатки, на месте они оказались уже через полчаса, притом, что она плыла не на полной скорости. Нежно подхватив Катрин, Ихо направился с ней к небольшому лазу, который можно было различить в поднимающейся вверх скале. Заплыв вовнутрь, он раздвинул воздушный пузырь до размеров самого прохода и нежно положил на мокрый камень Катрин.

Как будто узнав о прибытии гостей, Реликт мягко осветил проход в пещеру, располагавшуюся выше.

– Похоже, он уже начал работать, – тихо сказал Ихо сам себе. Катрин перестала дрожать от холода и ее лицо разгладилось, стало менее напряженным. Ихо примостился возле нее, размышляя о том, что же решит предпринять Маркус, чтобы отвести от них слежку. Но в шахматы он всегда играл плохо, и ему было трудно представить, что предпримет его брат.

Он грустно улыбнулся, вспомнив, как в детстве, Маркус всегда его защищал. Ихо очень легко было довести до слез. Он очень хорошо запомнил один случай: в деревне, где они жили вместе с отцом и матерью, мальчишки начали задирать его, называя выродком и выкрикивая, что  мать родила его от самого дьявола. В общем, их реакция была понятной: они с братом росли намного быстрей остальных детей, это не могли не заметить остальные жители деревни. Ихо уже начинал плакать, ведь кроме своей обиды он ощутил и чудовищный страх этих детей перед ним, «порождением дьявола»... В тот раз он был один и Маркус не смог вступиться за него как обычно. Так что дети вволю «повеселились», вымещая на нем всю свою жестокость, порожденную страхом.

– Они заплатят за это, – пообещал Маркус, когда нашел брата в полуживом состоянии.

В чем состоял его план, Ихо так и не понял. Но план, определенно, был, и, похоже, хороший план. Обидчикам  крепко досталось от взрослых, они были наказаны, а Маркус… Маркус остался в стороне. Никто не верил, что этот паренек «не от мира сего» может так вертеть односельчанами. Но одного, самого задиристого, на которого указал Ихо, он решил наказать собственноручно. Выманив его к обрыву, он  сначала избил до полусмерти, а потом столкнул парня вниз.

Тогда Ихо спросил у брата, зачем он сбросил того мальчика со скалы. Ответа Маркуса он совершенно не понял. И лишь спустя несколько десятилетий, испытав горечь утраты матери, он пришел к такому же выводу, что и Маркус тогда, на обрыве:

 – Слабые люди, которые издеваются над еще более слабыми, не достойны жизни. Такие действия можно оправдать лишь в том случае, если их целью является закалка характера, – убежденно произнёс Ихо. Его голос, в гулкой тишине пещеры прозвучав неожиданно громко, разбудил Катрин.

– Что ты сказал? – тихо спросила она. Женщина попыталась подняться, но не смогла этого сделать, все тело чудовищно болело.

– Ничего, отдыхай. Маркус говорил, что следующие несколько дней будут очень тяжелыми, так что приготовься. Лучше всего тебе лежать и не двигаться, чтобы не провоцировать боль, – сказал Ихо, и  осторожно обнял Катрин, уложив ее голову себе на колени.

– Как ты думаешь, с ним все будет хорошо? Ведь, это я виновата в том, что ему приходиться скрываться…

– Не переживай. Мы с братом прошли две мировые войны. Все будет хорошо, – уверил ее Ихо, хотя сам подобной уверенности не испытывал.

– Мы не можем позволить вам Херур проводить раскопки, на территории Египта. Ваша просьба отклонена. Что на счет полевых испытаний отряда «Неон»? – спросил голос из динамиков огромного плазменного телевизора, стоявшего напротив Минковича. Экран был разделен на восемь частей. Одна из них не был маркирована ни одним из флажков.

– Прошли довольно успешно. «Неон» смог обезвредить несколько целей. Но настоящий поединок, на который мы надеялись, так и не состоялся, – ответил Минкович, сидя на антикварном стуле из красного дерева, и отпивая по глотку чай из фарфоровой декоративной чашки.

– Почему? – поинтересовался уже другой голос.

– К сожалению, наша операция по задержанию доктора Войда провалилась. Оказалось, он может извлекать энергию вакуума не только из себя, но из других людей. Сообразив, что его сила заточена, он использовал энергию вакуума Ситы, чтобы обезвредить меня… В конечном итоге он смог уничтожить конденсатор и вернуть себе свои силы. Ситу… мы так и не смогли отследить, пока не обнаружили их с помощью камер слежения. – ответил Минкович, и вновь глотнул чай.

– Их?

– Ее и Войда.

– Хм…

– Как можно судить из видео, которое я вам сейчас передаю, он взял ее в заложницы, – Минкович сжал ручку чашки чуть сильнее. Проклятый Маркус забрал его любимую игрушку и удалился с ней…

– И куда они направляются? – спросил третий голос, с ярко выраженным японским акцентом.

– Мы смогли засечь их в аэропорту Майами, где Войд был вместе с Ситой. Мы быстро потеряли их – он окружает себя чем-то вроде защитного кокона… Тем ни менее, мы знаем, куда именно они вылетели: как ни странно, они направились в Египет.

Минкович замолчал, предоставив несколько мгновений, чтобы члены комитета могли посовещаться. Впрочем, он прекрасно понимал, какое решение они примут. Оно вполне устраивало и его, и Херура.

– Минкович, – Александр изобразил максимум внимания, – вы должны будете взять отряд "Неон" и отправится в Египет. Маркуса Войда необходимо... взять под контроль. Любым способом. Я понятно выразился?

– Вполне, – серьезно кивнул Александр, сдержав циничный смешок.

– И если вы вступите с ним в поединок – зафиксируйте все, что только можно, – приказал первый голос, и поочередно части экрана телевизора стали гаснуть. В конечном итоге остался лишь тот, на котором не было флага, но была подпись – несколько древнеегипетских иероглифов.

– Похоже, доктор Войд решил оказать нам услугу, Минкович. Ваша команда готова? – если судить по голосу, настроение у Херура было отличным.

– Безусловно. В любой момент и в любую точку мы выдвинемся по вашему приказу. – ответил Минкович, приканчивая чашку чая несколькими большими глотками.

– А почему вы не использовали свой протез? – с недоумением спросил Херур.

– Я еще не готов использовать его, – Минкович взглянул на свою левую руку и сжал ее в кулак.

– Но ведь у вас был большой прогресс в его использовании, – не понимая причин неуверенности, Минковича, заметил Херур. – Ну да ладно, оставляю это на ваше усмотрение. Встретимся уже в Египте, – сказал он, и экран полностью погас. Минкович еще секунд пять сидел неподвижно, но внезапный приступ ярости смел его спокойствие. Он вскочил. Схватил стул и со всей своей немаленькой силы обрушил его на бюро… Минкович остановился, лишь, когда разнес полномера.

– Я убью тебя, Маркус Войд, – проговорил он, тяжело дыша и пытаясь снова взять эмоции под контроль.

Летя в самолете, Маркус постоянно проигрывал тот разговор с близнецами. Херур хочет разбудить Гайю… Это имя вызывало неприятное содрогание  души, а то, что ее хотят разбудить, и вовсе вгоняло его в страх. А все из-за того, что он уже однажды сталкивался с ней и той силой, которую она в себе несет.

…Дело было на рубеже столетий, в городе Пиза. Но началась история еще в Риме, где Маркус познакомился с Люси Мариям. Она скромно отрекомендоваласьучастницей теософского движения. Тогда Маркус еще не имел тех научных познаний, которыми обладал сейчас, и перепробовал кучу способов, чтобы понять, что же он собой представляет. Вступал в разные кружки, иногда осторожно намекавшие на причастность к магии, а чаще прямо провозглашавшие обретение силы своей целью... Впрочем, в то время это было довольно популярно, никто не придавал этому особого значения, считая забавной эксцентричной шалостью. Теософское движение привлекло Маркуса из-за того, что оно имело собственную, и, казалось, научно-обоснованную теорию строения мира и его истории. А сама Люси была очаровательной женщиной, поклонники ходили за ней толпами.

…В его памяти всплыла картинка: он сидит в небольшом уютном кафе. Там обычно собирались члены движения, и Маркус ходил туда, чтобы послушать, о чем они говорят. Чтобы не привлекать слишком много внимания, он обычно брал книгу, и делал вид, что читает ее, закрываясь ею от остальных.

Стройная молодая женщина в модном платье с «низкой» талией и довольно смелой шляпке сама подошла к нему и присела за столик.

– Почему бы вам не присоединиться к нашему разговору? – спросила она, – если уж он вам и впрямь интересен.

– Простите? – сказал он, пытаясь отыскать слова, которые бы смогли убедить ее, что он здесь совершенно случайно. Но рядом с такой потрясающей женщиной голова отказывала. Невероятно большие, янтарного цвета глаза словно поймали его взгляд в ловушку. Короткие каштановые волосы подчеркивали тонкие линии ее лица.

– Я приглашаю вас в наш кружок, – повторила она.

– Боюсь, я не силен в темах, которые вы обсуждаете. – немного запинаясь, ответил Маркус, чем вызвал милую улыбку на ее лице.

– Тогда как на счет того, чтобы поговорить на другие темы… немного позже?

Это было откровенное предложение свидания. Маркус опешил от такого напора. В те времена женщины вели себя куда сдержаннее и осторожнее. Но Люси была своенравной личностью и обращала очень мало внимания на так называемое «общество», его нравы и его мнение.  Этим она покорила его окончательно, он и сам не видел во всех этих церемониях ничего разумного и логичного.

– Был бы невероятно рад. Может быть, за ужином? – предложил он, на что получил лишь скромную улыбку, – Кстати, меня зовут Маркус, – добавил он, когда она уже сделала шаг прочь от него. Она подарила ему еще одну, более откровенную улыбку.

– Маркус, – повторила Люси, – как зовут меня, вы знаете.

Вечер начался в самом дорогом ресторане Рима. Маркус пытался произвести самое лучшее впечатление на Люси, но лишь вызывал ее улыбку.

– Вы смеетесь надо мной? – разочарованно спросил Маркус, – разве я выгляжу смешно?

– Смотрю, вы не выпили и бокала вина за весь вечер, почему? – внезапно для него спросила она.

Маркус смутился:

– Ну… Потому что не считаю, что подобные напитки должны присутствовать в моем теле, – ответил он, не понимая смысла вопроса Люси и от этого немного теряясь.

Ее взгляд стал странно-довольным.

– Очень хорошо.

– Хорошо? В каком смысле?

– Смысл есть, – заверила девушка, – со временем он станет ясен. А сейчас – я хотела бы вам кое-что предложить.

– Я весь – внимание, – суховато кивнул Маркус. Он уже понял, что сегодняшняя встреча с Люси – не свидание.

– Вскоре мы с несколькими членами нашего движения отправляемся в Пизу. Там будет проходить интересное действо. И я хотела бы предложить вам отправиться с нами. Что вы на это скажете?

Предложение было из тех, от которых не отказываются. Но Маркус, в котором логика уже тогда говорила громче любопытства, сообразил, что сделано оно не просто так.

– И… как же вы хотите меня использовать в этом действе? – прямо спросил он, откинувшись на спинку стула и не отводя от девушки понимающего взгляда.

– Вы догадливы, –  ответила Люси, с улыбкой, которая равно могла обозначать и радость от его проницательности, и досаду от нее же. Маркус предпочел первое,  – Я обладаю редким для людей, виденьем внутренней силы человека.

– И что там с моей внутренней силой? – хмыкнул Маркус.

– У вас самый большой потенциал, который я когда-либо видела, – выдохнула Люси с восхищением и даже каким-то испугом.

Маркусу едва удалось скрыть смятение. Слова девушки насторожили его. Что бы там ни было, неужели его отличие от других людей настолько бросается в глаза? На время он даже потерял нить разговора, а когда снова сосредоточился, девушка с воодушевлением говорила:

 – Конечно, вам еще есть куда развиваться, Маркус. И поэтому я предлагаю вам сделку: я обучу вас использовать свою силу, а вы поедете со мной в Пизу, где поможете мне. По рукам?

Улыбнувшись ее наивной уверенности, что она и ее друзья-теософы смогут его научить использовать то, чем он владеет с рождения, Маркус шутливо спросил:

– А пьяные оргии там будут?

– А как же! Это неотъемлемая часть всех наших собраний! – подхватила Люси, и они оба залились смехом.

Сделка была скреплена торжественным рукопожатием над горящей свечой.

Это воспоминание заставило Маркуса улыбнуться, хотя следующие за ним эпизоды истории были далеко не столь безобидны.

– У тебя внутри я вижу почему-то две разные субстанции, – сказала Люси.Они встретились в ее доме через несколько дней.

– И что же ты видишь, Люси? – с иронией спросил Маркус, давая ей понять, что не впечатлен ее откровениями и, пожалуй, не слишком в них верит.

– Я вижу две золотистые нити, переплетенные между собой…

Слова девушки заставили Маркуса покрыться потом: ведь она с первой же попытке попала в "десятку".

 – …Но кроме этого, где-то возле твоего сердца, я вижу непроглядную темноту, – немного задумчиво добавила она, всматриваясь куда-то в район груди Маркуса.

Эта ее реплика подкосила Маркуса, и, чтобы не выдать своего удивления, он опустился в кресло у камина.

Он уже довольно давно знал о генетической энергии и ее возможностях, и удачно извлекал ее из людей и себя, но его больше всего заботил вопрос, что же на самом деле он извлекает, и что собой представляет та бездна внутри него, которой он так боится.

 И вот эта девушка каким-то образом смогла прочесть эти страхи!

– Что ж, очень интересно… Но я не вижу способа использовать то, о чем вы говорите. Ведь видите это только вы, Люси, – произнес Маркус, совладав с растерянностью.

Девушка покачала головой, уличая его в неискренности:

– Как использовать те две нити вы и так знаете. А вот как пользоваться темнотой – я могу вас научить.

Ее проницательность смутила и, пожалуй, напугала Маркуса. Но – и заинтриговала тоже. Неужели Люси сможет ответить на вопросы, которые он задавал себе столь часто?

– И за это умение я должен лишь поехать с вами в Пизу? – настороженно уточнил Маркус, – Но что будет там?

– Действо, – Люси откинулась в кресле и в упор посмотрела на него, – Вы и еще несколько людей… подобных вам, будут задействованы, чтобы призвать одну очень могущественную силу. Мы надеемся установить с ней дружеские отношения, – спокойно ответила Люси.

– Я не сильно верю во все это, – честно признался Маркус, который уже не на шутку заинтересовался возможностью обучения у Люси.

– Это ничего. Главное, чтобы вы верили в себя, Маркус. Большего от вас я не прошу, – улыбнулась она, – Если вы согласны пройти обучение: собирайте ваш дорожный саквояж. Шумная обстановка города нам не подходит, так что мы отправимся на окраину Пизы, где и будут проходить наши занятия.

И вот, подчиняясь желанию «познать самое себя», Маркус очутился в небольшом поместье, расположенном в черте Пизы, но все же ближе к природе и лесу, расположенного неподалеку.

Помимо всего прочего тренировки были направлены на улучшение физического состояния. Поэтому Маркус раз за разом таскал родниковую воду на своих плечах, и это закаляло его характер.

Но самыми приятными были минуты, когда он оставался с Люси наедине, и она всматривалась в него, пытаясь понять, готов ли он перейти на следующий уровень. Именно тогда он имел редкую возможность рассматривать ее, пытаясь запомнить то неповторимое выражение глаз, какого он больше ни у кого не встречал.

Однажды, когда он как раз нес очередную порцию воды, Люси вдруг шагнула наперерез:

– Сколько можно носить воду? – с претензией спросила она.

– Прости, Люси? – переспросил Маркус, которому была невдомек причина резкой смены обычно благожелательного настроения Люси на враждебное.

– Практически все, кто занимаются со мной, уже несколько раз просили меня начать с ними тренировки, а ты – молчишь! – возмутилась Люси, подходя ближе.

– Я думал, ты сама решишь, когда мне будет пора заняться делом, – растерянно ответил Маркус. Люси подошла вплотную и сильным ударом по одному из ведер сбила коромысло с плеч Маркуса, разлив всю набранную воду. Ее глаза пытливо всматривались в его, ожидая проявления злобы или ярости. Но Маркус был не совсем обычный человек.  Он стоял и невозмутимо ждал продолжения, не понимая, из-за чего это Люси взбеленилась.

– Даже не разозлишься!!! – расстроено заключила Люси, которая уже испробовала все методы воздействия, пытаясь пробить стену, которую он воздвиг между собой и остальными.

– Ты хочешь, чтобы я вышел из себя? – удивленно переспросил Маркус.

– Да! – с яростью ответила та, и уже в следующий момент ее губы были запечатаны устами Маркуса.

– Только так ты можешь чего-то от меня добиться, – признался Маркус, успев увернуться от пощечины. Люси стояла, обескураженная таким поворотом, а Маркус, все такой же невозмутимый, подобрал ведра и направился обратно.

Люси нашла Маркуса после ужина на небольшом холме, возле дома.

– Прости меня… – тихо сказала она.

– Ничего. Я понимаю, – ответил Маркус, не поворачиваясь к ней. Он рассматривал Луну, которая сегодня показывала лишь половину своего лика. Мысли его невольно тянулись к брату.

– Я готова начать тренировки с тобой, – сказала она, подходя ближе. – Если, конечно, ты еще этого хочешь, – нерешительно добавила она. Повернувшись к ней, Маркус извлек вакуум из себя и преподнес на ладони двойную спираль своего существа.

– Ты была права. Я умею использовать эту часть себя. Но тьма, сокрытая во мне, не дает мне покоя. Я хочу, чтобы ты научила меня, как входить с ней в контакт, и помогла понять ее, – сказал Маркус, ошарашенной Люси.

– Я постараюсь тебе помочь. Но это будет сделать довольно трудно из-за того, что ты не показываешь своих эмоций, – немного отойдя от шока, призналась она.

– Я не показываю эмоций? – удивился Маркус, – Разве я не смеялся сегодня за ужином, или же не был переполнен счастьем, когда помогал остальным? – немного обиженно спросил он.

– Ты знаешь, о чем я, Маркус: это поддельные эмоции, которые ты отлично научился изображать. Я же говорю о чем-то большем, о чем-то, что может заполнить всего тебя и дать силу даже в самом трудном и безвыходном положении. Оно должно находиться в сердце… но у тебя там лишь пустота, тьма, – положив руку ему на грудь, разочарованно констатировала Люси.

– Но и эта темнота может давать силу… – задумчиво сказал Маркус, решая рассказать ли ей о том инциденте из его детства.

– Если хочешь, я могу попробовать. Но ты должен полностью мне довериться, – нерешительно предложила она.

– Хочу… – двусмысленно ответил Маркус. Теперь уже его губы были в плену у Люси. Они вместе упали на мягкую траву. Маркус так давно хотел ее, что теперь с большим трудом сдерживал раздирающую его страсть, которая как дикий зверь, попав в клетку, билась о сковывающие ее стенки, стремясь наружу. Такая сильная, Люси, на проверку оказалась очень нежным существом, которое больше всего боится, что ему причинят боль. И, смирив свой порыв, он нежно, согревая лишь жарким дыханием страсти, стал целовать ее плечи и шею, легко касаясь груди, трепещущей как птица, оказавшаяся в клетке.

Она казалась ему совершенно беззащитной. Маркус со страстью впился в ее грудь, как ребенок, желающий испить живительного молока матери. Где-то на грани сознания прозвучал возглас желания, сорвавшийся с губ Люси. Но внезапно для себя, он почувствовал, что пустота внутри него, так же как и он сам трепещет и клокочет желанием обладать этой женщиной. Это чувство было ново для него, и он решился на то, чего раньше не делал никогда:  снял ограничения, державшие тьму в стальных тисках.

Теперь он мог лишь наблюдать со стороны, что  произойдет… Маркус не причинил Люси боли, наоборот, еще более трепетно и нежно он навис над ней, и уже в следующее мгновение она оплела его своими руками, потянула на себя, не в силах терпеть... В тот момент, когда он вошел в нее, и как будто раскаленный добела желанием и вожделением стержень пронзил ее тело снизу доверху, Люси содрогнулось. Через несколько минут этой огненной пытки, ее тело завибрировало и с уст сорвался стон экстаза. Секунда – и она словно взорвалась руках Маркуса...

Его сознание наблюдало за всем со стороны, охваченное ледяными оковами рациональности, не в силах испытать даже такие низменное чувство как желание секса и удовольствие от него. Он откинулся на траву и, глядя на звезды, которые, казалось, светили ярче обычного, ненавидел себя за то, что позволил слабость, уступил любопытству: ведь если бы он не выпустил пустоту, возможно, он смог бы почувствовать все то, что испытала Люси.

– Теперь я лучше понимаю ту, вторую твою сущность… – тихо прошептала Люси, лежа на груди Маркуса, – Замечательно, что ты ее смог отпустить…  Теперь я знаю, над чем нам с тобой работать…

Она говорила так, будто то, что только что между ними произошло, случилось лишь для того чтобы разобраться, как ей дальше поступать с Маркусом. Он… оскорбился? Нет, скорее его просто смутил такой цинизм. Не смотря на то, что он не испытывал никакого «всеобъемлющего чувства», о котором ему рассказывал брат… но ему казалось, что случившаяся между ними близость заслуживает другого отношения.

– И что же ты решила? – прохладным тоном спросил он, вновь набросив на пустоту путы.

– Все завтра… – шепнула она, не желая говорить, и мирно заснула на груди Маркуса. А он еще долго смотрел на звезды, надеясь, быть может, на небе найти ответ.

– Сегодня, я попрошу всех уехать из дома, – торжественно объявила Люси за общим завтраком, – Предлагаю вам прогуляться по Пизе, и насладиться здешней незабываемой кухней. Вернуться вы сможете лишь, когда сядет солнце.

Это был приказ, облаченный в форму заманчивого предложения,  и, конечно, никто не стал спорить. – Все кроме тебя, Маркус, – добавила она, когда уже вставала из-за стола. Тот чуть не поперхнулся от количества взглядов, едва не провертевших в нем такое же количество дырок. Немой вопрос: «А чем он лучше?» был в каждом.

– Мне кажется, можно было обойтись и без этого театра. – заметил Маркус, когда они с Люси остались в доме одни.

– Нельзя, – спокойно возразила она, зажигая несколько восковых свечей разного цвета. Они находились в подвале, и свечи были вовсе не лишними, тут было довольно темно.

– О! Романтическая обстановка! – с улыбкой ловеласа сказал Маркус, обхватывая талию Люси. – Хочешь повторения?

– Нет, спасибо, – сухо ответила Люси отстраняясь, – Сегодня мы будем учиться использовать темную сторону личности, которой, по сути, и является эта твоя пустота.

Люси держалась как всегда, но в ее голосе Маркусу послышалась неуверенность. И это его совсем не порадовало.

– Хорошо. Что мне надо делать? – спросил он, инстинктивно отходя на середину комнаты.

– Вчера ты решился выпустить ее. Сейчас тебе придется сделать то же, – ответила Люси, отходя еще дальше и опускаясь на табурет у дальней стены.

– Я бы не хотел этого делать. Но раз уж ты уверена, что ничего плохого не случиться – я готов, – кивнул Маркус.

– Если бы я была уверена, что все пройдет хорошо, тогда я бы не отправила всех из дома, – бросила Люси и отодвинулась еще дальше, в тень.  – Давай же! – скомандовала она.

 Не без опасений Маркус ослабил хватку своего сознания над наполняющей его тьмой. И вновь он был отстранен на второй план, а тело оказалось в полном подчинении его альтер-эго.

– Что тебе надо, жрица Кибелы? – спросил голос… Его голос, в котором появились какие-то незнакомые нотки. Почему он назвал Люси жрицей Кибелы? Да, он знал… вернее, читал о том, что этот культ был довольно сильно распространен на территории Италии. Сама Кибела была, кажется, одушевленной землей? Невероятно могущественной по своей сути…

– Понял, – расстроено  заключила Люси, взяв одну из свечей, небольшое зеркало и осторожно шагнув к неподвижно стоящему Маркусу.

– В высший момент страсти я смог прочитать это у тебя в душе, – ответил Маркус, не видя причины что-то скрывать.

– Это плохо, – заметила Люси, –  Мои планы должны остаться в тайне. Поэтому мне придется то сделать... Прости.

С виноватой улыбкой Люси поднесла к Маркусу свечу, позволив разглядеть свое отражение в зеркале. Уже в следующий момент он завыл, ужаснувшись как никогда в жизни. …Впрочем, полностью черные глаза, в которых не видно ничего кроме кромешной темноты и бледное лицо, покрытое сетью почерневших вен, могли напугать любого.

Как оказалось – не любого. Вторая часть сознания Маркуса, похоже, была вполне готова к такому малосимпатичному зрелищу. Словно уже когда-то видела это лицо, хорошо запомнила и сочла вполне безопасным для себя. Маркус почувствовал, что и пустота лишь играет роль обессиленного чудовища, впервые увидевшего свое отражение.

– Я бы не хотела, чтобы Маркус узнал о моих планах… Не говори ему ничего, -прозвучал властный голос Люси.

Маркус согласно кивнул, словно был не в силах произнести ни слова,  и в тот же миг его сознание было аккуратно возвращено обратно в тело.

– Ну что? У меня получилось? -спросил Маркус, понимая, что придется продолжить игру, начатую пустотой.

– Да. Теперь мне полностью понятно, с чем мы имеем дело. И хочу сказать, что лучше тебе держать эту тьму под замком, как можно глубже у себя внутри, Маркус, – посоветовала Люси, не позволяя никаким эмоциям отразиться на ее лице, – Каждый из нас имеет темную сторону, которую скрывает от остальных, – добавила она, поднимаясь по ступеням.

На это ее глубокомысленное замечание пустота внутри Маркуса отозвалась тихим хихиканьем.

Теперь стало совершенно ясно, что Люси хочет использовать всех, кто проживал в доме для каких-то своих целей. У Маркуса не было ни малейшего желания подвергать себя лишней опасности. И через несколько часов, когда он смог найти Люси, он отпросился у нее в город, немного развеяться. Заодно – и чтобы остальные не стали подозревать чего-то непристойного.

– Делай, что хочешь. – равнодушно ответила она, так и не повернувшись к нему.

Было уже около четырех часов вечера, когда Маркус, наконец, добрался до библиотеки. Там он надеялся найти кое-какие ответы на появившиеся вопросы.

Ему попалось лишь несколько книг по древним верованиям: Кибела упоминалась там как "Великая Мать всего сущего" – и все. Ничего конкретного, или хотя бы дающего пищу для размышлений в книгах не было. А значит, с неудовольствием подумал Маркус, ему придется дожидаться конца этого фарса, чтобы понять, как именно его хотят использовать, и если что-то пойдет не так – помешать этому.