Текст книги "Проклятые близнецы (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Щекотовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава десятая. Херур

– Завтра наступит день, которого мы все так ждали! Поздравляю вас, братья и сестры! – торжественно воскликнула Люси, сорвав аплодисменты, – Уже завтра, в полночь, мы призовем ту, которая хранит нас, своих непутевых детей.

Ее слова вызвали волну воодушевления, народ радостно улыбался, хлопал друг друга по плечам – лишь Маркус не мог разделить это чувство. Внутри у него что-то тревожно ерзало. Но то, что Люси, похоже, решила ускорить события, было, пожалуй, хорошей новостью.

Следующий день прошел не так, как обычно: никто не перегружал себя работой, а когда часы в гостиной пробили пять часов, все собрались и на нескольких каретах отправились в центр города. Под покровом ночи с десяток человек пробрались в нижний этаж Пизанской башни, располагавшийся на втором подземном уровне. Они оказались в довольно большом, темном зале. В центре поднималась колонна, расписанная египетскими иероглифами. Было очень похоже, что именно она поддерживает всю башню. Когда, стараниями «сестер и братьев» в зале зажглись с полсотни свечей, обстановка приобрела явный мистический колорит…

– Я хочу попросить тебя извлечь из нескольких человек энергию, которую ты в прошлый раз извлек из себя, и направить ее в колонну. Сможешь? – Люси явно не хотела, чтобы остальные слышали ее просьбу, поэтому говорила очень тихо. Наверное, стоило отказаться. К тому времени Маркус не подозревал, а, практически, был уверен, что Люси сама очень смутно представляет, что она хочет сотворить… Но любопытство оказалось сильнее и, удивляясь себе, Маркус выполнил просьбу. Как это восприняли «братья», он не увидел – его отвлекло странное явление: поглотив энергию, колонна начала заметно вибрировать.

– Что это за вещь? –  резко спросил Маркус.

– Ее привезли из Египта, – пробормотала Люси, в каком-то священном благоговении глядя на дрожащую колонну, – С ее помощью мы сможем разбудить мать Кибелу!

– Что значит – разбудить?

– В наших священных книгах говорится о том, что однажды Мать Кибела погрузилась в сон и более не просыпалась. Именно тогда закончился "золотой век" человечества.  Мы вновьразбудим ее, чтобы люди смогли жить в гармонии с природой, – негромко пояснила  Люси. Ее тихий шепот то и дело прерывали монотонные завывания остальных «пробуждающих», стоящих вокруг колонны.

– Вы все помешались! – определился Маркус.

Похоже, так оно и было. Он внимательно вгляделся в лица людей и понял – они не слышат ничего, кроме внутреннего голоса, диктующего им слова древнего гимна. Единственными, кто сохранил каплю здравого рассудка, были он сам и Люси. Впрочем, наблюдая за последней, он начал сомневаться и в ней, уж больно ярко блестели ее глаза. Врачи, без сомнения, сочли бы этот блеск нездоровым.

Вибрация усилилась. Теперь, вместе с колонной крупно дрожал пол, словно давая понять, что пробуждение уже не за горами. Ситуация провоцировала выпустить пустоту, и взять всю эту мистическую дичь под контроль, пока не стало слишком поздно.

– Пожалуй, достаточно, – бросил Маркус. Его голос был тихим, но таким уверенным, что все смолкли.

– Ты все-таки решился, трусишка, – ласково сказала Люси. Откуда взялся револьвер? Был спрятан где-то на ней, или его передал кто-то из «братьев»?  Улыбка девушки сбила Маркуса с толку, и выстрел он прошляпил! Пуля прошла навылет, слегка задев сердце. Без признаков жизни Маркус повалился на пол.

Посчитав, что враг повержен, Люси отвернулась к остальным. Гимн зазвучал снова. Чтобы полностью регенерировать, Маркусу понадобилось около пятнадцати минут, так что когда он встал, настроение у него было не самым мирным.

– КАКОГО ЧЕРТА!!! – завопила Люси. Похоже, оживший мертвец в программу мистического действа не вписывался...

– Прости, но сегодня Кибела просила ее не беспокоить, – с ехидной улыбкой сказал Маркус, извлекая вакуум.

Быстрым движением он задал энергии вектор атаки и в мгновение ока  теософы оказались обезглавленными. В припадке ужаса Люси забилась в самый темный угол зала.

– Что ты такое? – прошептала она с лицом, искаженным страхом.

– Честно говоря, не знаю, –  ответил Маркус с обезоруживающей искренностью. – У меня были надежды, что ты поможешь разобраться в этом вопросе. Но видимо не судьба, – ехидно хмыкнув, добавил Маркус.

Решив уничтожить колонну своим вакуумом, Маркус встал напротив. Но несколько довольно мощных ударов ни к чему не привели: похоже, та энергия, которую он так неосмотрительно поместил в колонну в самом начале действа, создала какой-то защитный барьер, который было никак не пробить. Сообразив, чем занят Маркус, Люси закричала:

– У тебя ничего не выйдет!!! –  и бросилась наружу. Догонять и останавливать ее Маркус не стал. У него вдруг обнаружилась более серьезная проблема. Похоже, Люси и ее соратники, не без его скромной помощи, умудрились разбудить, и привести к башне целую толпу обеспокоенных людей. Еще тогда, когда сила толчков лишь немного возросла, Маркус уже начал улавливать истошные крики людей на поверхности. Сейчас, судя по звукам, там царила паника…

– Черт побери, что же делать?! – Маркус беспокойно огляделся. Ответ подсказала пустота, которая вдруг решила пообщаться: перед его глазами появилось отражение, которое он видел в зеркале, и указало на пояс одного из тех, кого он обезглавил. Проследив глазами за жестом отражения, Маркус заметил на поясе трупа небольшой нож. Взяв его, он снова встал напротив колонны.

– Ты использовал активную, светлую часть себя. Но чтобы усыпить Кибелу, тебе придется использовать и пассивную, темную. Кровь – это проявление скрытой сущности, которая дремлет у каждого внутри, поэтому чтобы получить настоящую силу, ты должен соединить тьму со светом, – обстоятельно объяснило отражение. То, что творилось с наружи, его, похоже, ничуть не беспокоило, – Однако если ты поступишь так, большая часть энергии, доступной тебе, будет израсходована. Поэтому остерегайся соединять свет с тьмой.

Выдав небольшую лекцию, отражение сгинуло, как и положено призраку, оставив Маркуса один на один с колонной. «…Остерегайся соединять свет с тьмой», – вспомнил он и огрызнулся вслух:

– Можно подумать, у меня есть другой выход!

Порезав руку ножом, он окропил вакуум своей кровью, от чего тот засветился еще сильнее. Маркус направил энергию в колонну. Ответ пришел в виде снопа горячих искр: колонна давала понять, что такое обращение она не потерпит. Маркус усилил нажим и сопротивление колонны было сломлено. Она сдалась, разлетевшись во взрыве на тысячи кусков песчаника. В последний миг, перед взрывом, Маркус вновь увидел свое темное отражение, которое, словно на прощание, улыбнулось ему и снова исчезло, на этот раз, похоже, надолго.

Лишь позже он понял, что потерял половину силы, которую когда-то имел: половина него погибла в попытке сохранить спокойный сон Гайи и мирное существование человека. И теперь, когда снова нависла подобная угроза, он боялся погибнуть полностью, ведь половины уже не было.

Перелет занял порядка десяти часов, и уже утром следующего дня Маркус и Алекто ступили на землю Египта. Без проблем пройдя таможню в Каирском аэропорту, они направились в отель, где ждали забронированные номера. Но по приезду в гостиницу оказалось, что тем самым номером оказался двухместный люкс для новобрачных. Услышав это, Алекто одарила Маркуса таким гневным взглядом, что тот немедленно решил ночью не ложиться спать, остерегаясь ее желания перерезать ему горло. Но делать было нечего, пришлось взять тот номер, который был свободен, и вместе направиться на десятый этаж, где он располагался, притворяясь довольными.

– Я действительно не знаю, как это могло произойти, – пытался оправдаться Маркус, когда они вышли из лифта.

– Верю, –  бросила она в ответ, чем лишь подтвердила опасения Маркуса на счет его горла.

– И что мы тут будем делать? – спросила она полчаса спустя, стоя на балконе, и, как будто, любуясь видом на Нил.

– Я надеюсь, что нас заметили, и вскоре со мной свяжутся Ахерон и Лета, – ответил Маркус, развалившийся на двухместной постели. Перелет был довольно утомительным, из-за раздумий он так и не смог поспать, поэтому сейчас он больше всего хотел немного отдохнуть. Блаженно прикрыв глаза, он расслабился… и вдруг почувствовал, что рядом кто-то сел и расстегивает на нем рубашку.

– И что ты делаешь? – спросил он девушку, не испытывая даже тенинаслаждения от предвкушения или чего-то подобного. Причиной тому было каменное лицо Алекто. Похоже,  надев эту маску, она сама спряталась где-то очень глубоко в своем сознании.

– Ну, а что ты предлагаешь? – спросила Алекто, доставая, непонятно как пронесенный мимо металлоискатели, метательный нож. – Или ты хочешь поиграть как-то по-другому?

В ответ Маркус вскинул руку в жесте, который был ей хорошо знаком.

– Ммм… Ты хочешь поиграть по-другому, – проворковала девушка с ухмылкой, которая очень не понравилась Маркусу.

 Чтобы не тратить время на пустые разговоры, Маркус  вынул ее вакуум, и она без сознания рухнула прямо на него. Лишь сейчас он почувствовал тепло ее тела, казалось, при таком хладнокровии, егоможет и не быть…  Он бережно положил ее на постель, накрыв покрывалом, и выйдя на балкон, вернул вакуум обратно.

В ответ на его заботу раздалось яростное:

– И что ты делал со мной, извращенец!

Похоже, девушка пришла в себя…

– Ты меня путаешь с Минковичем, Алекто, – спокойно и ровно произнес Маркус, с трудом совладав с ненавистью,  – Я дал тебе имя той, которая никогда не забывает свои обиды и стремиться отомстить обидчику, но я вижу, что ты изменила ему! Наверно, сейчас лучше назвать тебя Мата Хари! – с горечью закончил он.

Достигли его слова души Алекто? Осталась ли там, вообще, душа?Неизвестно. Не проронив больше ни слова, девушка отвернулась, легла на кровать и затихла.

Маркус лишь чертыхнулся.

Впрочем, он и сам понимал, что переборщил с обвинениями в ее адрес. Он уже уверился в своем предположении, что Минкович когда-то работал в КГБ и, похоже, именно тогда он каким-то образом познакомился с Алекто, дав ей новое имя, Сита. Это имя намекало на Индию, где секс с давних времен культивировался как искусство…

 Маркус лишь сплюнул на улицу и дал себе слово воскресить ту девочку, которая обещала ему, что отомстит за боль, которую ей причинили.

– Алекто, ты спишь? – спросил он, входя в комнату и закрывая балкон, но в ответ получил лишь молчание. – Я знаю, что не спишь, поэтому будь добра – повернись! – приказал он ей. Сам Маркус взял плетеное кресло в углу комнаты и сел напротив кровати. Услышав тот властный тон, которым некогда Маркус попрощался с ней, и не в силах ему противиться, Алекто развернулась.

– Что ты от меня хочешь? – спросила она, и в ее голосе проскользнуло отчаяние, сейчас она вновь переживала болезненную ломку, которая, казалось бы, осталось в далеком прошлом. – Зачем ты надо мной издеваешься? – на ее глаза навернулись слезы.

– Я хочу, чтобы вся та гадость, которую посадил Минкович,  которая пустила корни в твоей душе, исчезла. Поэтому мне придется сделать то, что я собираюсь, – ответил он, совершенно не обращая внимания на ее слезы, которые текли по щекам. – И этим маскарадом, ты меня не обманешь, Алекто. – добавил он, садясь на кровать, ближе к ней.

Слезы девушки мгновенно высохли, она вскинулась, готовая к обороне.

– Убери от меня свои руки! – прошептала Алекто, но в этом голосе было намного больше силы, чем в громком крике.

– Прости, но я не нуждаюсь в таком компаньоне. Мне нужна Алекто, а не Сита, – ответил Маркус и попытался взять ее за руку. Алекто вырвала ее, глядя на Маркуса со страхом, но и с решимостью, если что, защищаться до последнего. Не проронив и слова, Маркус толкнул ее на кровать, придавив своим весом, и плотно прижал ее руки.

– А говорил, что ты не такой как Минкович! Вот именно так он и начинает свои игры! Хотя сначала он избивает меня! – с гневом выкрикнула она.

– А так он делает? – спросил Маркус и прижался своими губами к ее. Поцелуй оказался очень нежным и трепетным, но уже в следующий момент тьма Маркуса, которую он тщательно скрывал, начала пробиваться наружу. Сперва сладкий, поцелуй теперь отдавал горечью, и чтобы понять, что происходит, Алекто открыла глаза. И испугалась незнакомого вида Маркуса: полностью черные глаза, в которых не было видно ничего, кроме кромешной тьмы, сейчас пристально смотрели на нее, на лице проявилась черная сеть, напоминающая вышедшие вены… Девушка начала рваться, биться ногами, в безрезультатных попытках освободиться от его хватки, или хотя бы отпрянуть от его губ, но ничего не получалось. …Внезапно в странных глазах Маркуса, как на экране, замелькали  сцены насилия, которые она, желая забыть, вытеснила на задворки своего сознания. Сотни эпизодов ее нынешней жизни проявлялись в этих глазах. Постепенно Алекто погружалась все дальше в прошлое: вот он уже добрался до тех месяцев, которые она провела на ЗАТО-01, постоянно избиваемая Минковичем; вот появилась ее первая встреча с ним, наверное, тогда он и начал ломать ее внутренний стержень. Наконец Маркус добрался до тех воспоминаний, к которым стремился, желая, чтобы девушка увидела тот давний эпизод его глазами, смогла увидеть тот холодный взгляд, которым она одарила Маркуса, и снова услышала свое обещание отомстить всем ее обидчикам…

Алекто уже давно перестала дергаться и лишь внимала странному фильму из ее собственной жизни. Теперь Маркус показывал ей, как он следил за ее успехами, которые начались как раз после того памятного разговора.

…Через несколько мгновений его глаза вновь опустели и вскоре он приняли обычный человеческий вид.

– И что это было? – немного дрожащим голосом спросила Алекто, когда Маркус, совершенно изможденный, упал на постель рядом с ней.

– Мой брат называет эту способность пепельным светом Луны, – еле ворочая языком, ответил он, – Это происходит, когда мы видим Луну целиком, хотя Солнцем освещена только её часть. При этом неосвещённая прямым солнечным светом часть поверхности Луны имеет пепельный цвет. Мой брат все наши способности связывает с Луной. Хотя, может, он в чем-то и прав, – его короткие  вдохи сменились уже более спокойным и равномерным дыханием,– Я забрал все те воспоминания, – сказал он, когда смог подняться с постели и сесть у края, спиной к Алекто, – Теперь, очень скоро ты полностью их забудешь, а твои детские достижения, увиденные моими глазами, займут их место. И тогда ты станешь той самой девушкой, которой я когда-то дал имя Алекто.

 Маркус встал и направился к двери, желая немного пройтись и подышать свежим воздухом. Использование этой его способности всегда было для него очень болезненным и трудным процессом,  приходилось использовать пустоту, которую он изо дня в день сдерживал внутри себя. Когда-то он уже дал ей свободу, и тогда это закончилось смертью взбалмошного, но все же ни в чем неповинного ребенка. Уже подойдя к двери, он, то ли по привычке, то ли из осторожности, решил взглянуть в дверной глазок. И обнаружил стоящими за дверью Ахерона и Лету, смиренно ждущих… Чего?

 – Почему вы не постучались? – спросил Маркус, впуская близнецов в номер. Но уже в следующий момент сам понял ответ: они стояли и ждали, когда он закончит с Алекто, – Можете не отвечать, – изменившись в лице, сказал Маркус, – Я не хочу знать, что ты видел, Ахерон.

– Так значит вот твои шпионы, – насмешливо сказала Алекто, услышав, как он назвал мальчика.

– Да. И, похоже, они принесли нам какую-то важную информацию.

– Да, отец, – подтвердил Ахерон. – Но сперва – можно ли ей доверять? – он ткнул в Алекто пальцем, не придавая значения тому, что она слышит его вопрос.

– Эй! – воскликнула Алекто, хватая за палец мальчика, с намерением вывернуть его.

– Спокойно! – Маркус шагнул наперерез, – Она моя давняя знакомая и вы можете доверять ей, как мне, – уверил он близнецов.

– А ты знаешь, что она вытворяет вместе с Минковичем ночами? –  спросила Лета.

– Да… – растерянно улыбаясь, ответил Маркус. – Забудем о жизни Алекто, до того момента, как вы ее здесь встретили. Теперь она совершенно другая. Предвидя ваш следующий вопрос: да, то, что я с ней делал, изменило ее. И – давайте уже ближе к причине вашего прихода, – попросил он близнецов, чтобы уходя от щекотливой темы.

– Минкович перебросил сюда небольшую группу спецназовцев, чтобы они сопровождали его и Херура в экспедиции в Верхний Египет. Похоже, именно там находиться древняя база нетеров. Херур думает там найти Сахнетеров.

– Он берет с собой отряд "Неон"? – спросил Маркус, начиная просчитывать тысячи вариантов завтрашних событий.

– Да. Он думает устроить полевые испытания нашим способностям. Комитет сначала не одобрил эту экспедицию, но Минкович все представил так, будто они преследуют тебя, – добавил Ахерон, и, не отпуская руки сестры, подошел к журнальном столику, на котором лежали мятные конфеты. Взяв обе, одну он отдал сестре, а вторую съел сам.

– Вам известны точные координаты базы нетеров? – спросил Маркус, еще раз отметив для себя, что они, не смотря на опережающее развитие, до сих пор остаются детьми.

– Да, мы их запомнили, – ответили дети в один голос и, так же синхронно взяли салфетку и карандаши. Маркус усмехнулся: Ахерон написал градусы северной широты и минуты восточной долготы, а Лета, соответственно, наоборот.

– Отлично! Будьте осторожны завтра, – по-отечески напутствовал Маркус уже уходящих близнецов.

– Вот это да! А Минкович ни сном, ни духом, что близнецы преспокойно разгуливают по городу! – восхитилась Алекто.

– Я предупреждаю тебя, – требовательно произнес Маркус, – хотя твоим способностям выживать и боевым инстинктам могут позавидовать многие обычные люди, потрудись запомнить: эти дети – вовсе не обычные. Будь осторожнее с ними! Ахерон мог ударить тебя током в десятки раз большим, чем в розетке!

– Прости, я не знала, – тихо отозвалась девушка.

– Пойми, я беспокоюсь не за них: они те еще черти, и, наверняка используют меня для каких-то своих целей. Я беспокоюсь о тебе: в тебе пока нет сил, способных защитить от подобных созданий.

Маркус опустился на постель, недовольный собой. Он снова вспылил.

– Я поняла, – ответила Алекто.

– Вот и хорошо. Завтра мы наймем вертолет до Асуана, чтобы пребыть на место раньше Минковича и занять удобную позицию. Херур не должен завладеть Сахнетерами, это не сулит человечеству ничего хорошего, – с тревогой в голосе сказал Маркус.

– А что ты имел в виду, когда говорил, что я еще не имею нужных сил? – внезапно спросила она, как будто перемотала разговор с Маркусом назад и вновь его прослушала, но на этот раз внимательнее.

– Ложись спать, – улыбнулся Маркус, – Завтра трудный день. Ты понадобишься мне полная сил.

Смирясь с ответом, а вернее, с уходом от него, Алекто легла, пообещав себе, что прояснить этот вопрос при первой же возможности.

Ночью она внезапно проснулась и увидела, что Маркуса рядом нет. Поискав глазами, она заметила силуэт, умостившийся на стуле.

Приступ благородства? Позвать его, предложить… Алекто вдруг обнаружила, что ее мысли и чувства здорово отличаются от всего, что она испытывала последние десять лет. Попытавшись вспомнить сцены насилия с участием Минковича, она поняла, что не помнит подробностей: нечеткие полуразмытые картины всплывали перед ней и уже через мгновение уходили на задний план.

– Ты мешаешь мне спать, – вдруг сказал Маркуса. Его резкий голос напугал ее.

– Я лежу совершенно неподвижно, как я могу тебе мешать? – спросила она, не понимая, как он смог узнать, что она не спит, ведь лучше всего ей удавалось инсценировать сон и смерть.

– Мне почему-то вдруг стали сниться кошмары с Минковичем в главной роли, – ответил Маркус и повернулся боком, приняв позу зародыша. У Алекто перехватило дыхание: значило ли это, что он и вправду забрал те воспоминания, сделав их своими. Стыд накатил горячей волной, и если бы сейчас вдруг загорелся свет, можно было бы увидеть отчетливый румянец на ее щеках. Больше думать об этом она не захотела, и укутавшись плотнее в покрывало, предалась мечтаниям. Просыпаясь после них, она всегда чувствовала себя намного бодрее и сильнее.

– Вставай, соня, – сквозь дрему услышала она ласковый голос Маркуса, но открыв глаза, не обнаружила его возле себя. Он стоял на балконе и смотрел куда-то вдаль.

– Ты рано встал, – сказала она, глянув на часы, которые показывали половину седьмого.

– Не всем же спать так долго, как тебе, – довольно грубо ответил он, чем подтвердил догадку Алекто, что тот его голос ей всего лишь послышался, – Я заказал вертолет, который доставит нас до Асуана. Оттуда мы направился к тому месту, на которое нам указали близнецы.

Он говорил не поворачиваясь. Алекто не понимала, из-за чего он так резко охладел, и не знала, стоит ли сейчас поднимать эту тему. Решив разобраться с его настроением потом, она с ехидной улыбкой спросила.

– Так какие способности у меня должны появиться после твоего поцелуя?

– Эти способности никак не связаны с моим поцелуем.

– Похоже на сюжет какого-то дешевого фантастического фильма, – легкомысленно заметила Алекто, пожимая плечами. То, что произошло в следующий момент, ошеломило ее.  Войд словно сорвался с цепи. Толкнув ее обратно в номер, он одной рукой схватил ее обе и с силой прижал ее к стене. Девушка больно ударилась затылком, но Маркус не обратил на это внимания, похоже просто не заметил.

– Если ты хочешь, это может стать хорошим фильмом ужасов, – прошипел он, глядя на нее своими черными глазами. От их вида Алекто пробрала дрожь, но она попыталась ее скрыть. Внезапно успокоившись, Маркус отпустил ее и сел на кровать.

– Одной из задач твоей подготовки было развитие паранормальных способностей, – бросил он, – Если ты помнишь программа "Фурии" контролировалась 6-ым управлением КГБ, которое курировало это направление… в числе прочих. У Ф-2 и Ф-16 развились в результате тренировок способности к телепатии, возможно, это произошло, потому что они были сестрами. Одну из них засылали, а вторую держали неподалеку, чтобы при необходимости иметь возможность связаться с оперативницей. Представь, какие возможности открывались для спецслужб: ведь телепатия не требует никакого технического оснащения, и при этом ее невозможно отследить и записать. Профили были разные. Но тебя, Алекто, всегда посылали на зачистку.

С каждым словом Маркуса чувство тревоги все сильнее и сильнее било в виски Алекто, потому что она не хотела нечего вспоминать.

– Ты бредишь, Маркус. – сказала она, взяв себя в руки. Алекто подошла к зеркалу и стала всматриваться в себя. То, о чем говорил Войд, внушало ей безотчетный ужас. Она не хотела ничего знать о своих якобы "паранормальных способностях".

– Если ты не вспомнишь, тогда ты наверняка погибнешь сегодня, – с грустью сказал Маркус, подняв на нее глаза. – И если мы сегодня не сможем остановить Херура, тогда уже завтра человечества может не стать. Я прошу тебя помочь мне, но если ты будешь безоружна против них, тогда у тебя просто нет шансов... – последние слова Маркус произнес очень тихо, словно жалея, что заставил Алекто пойти за ним.

 – Я буду тебя ждать снаружи, – сказал он и вышел из номера.

– Значит, прошлое все равно меня настигнет… – расстроено сказала Алекто своему отражению и начала собираться.

Выйдя из номера, она увидела Маркуса, прислонившегося к  дверной раме, полностью погруженного в свои размышления.

– Пойдем? – бодро спросила она, и пара направилась на крышу отеля, где ее уже ждал вертолет.

– Если ты знаешь, какими способностями я наделена, почему не скажешь мне? – спросила она его уже сидя в вертолете.

– Это не выход. Ты должна вновь пережить тот опыт, который приобрела в детстве – лишь тогда ты сможешь его использовать, – ответил Маркус, глядя на восходящее солнце.

Проснувшись, Ихо не поверил своим глазам: на его коленях лежало что-то лишь отдаленно напоминающее Катрин. Ее кожа побледнела и стала цвета жемчуга, при этом на ощупь она была какой-то липкой и влажной. Катрин сильно отекла и сейчас выглядела как минимум килограмм на десять больше своего истинного веса. Он попытался разбудить ее, но она не проснулась. Испугавшись, что пока он спал, Катрин умерла, Ихо попробовал нащупать пульс. Это удалось ему не без труда. Пульс оказался чудовищно низким: всего двадцать ударов в минуту.

– Надеюсь, так и должно быть, – с ужасом в голосе сказал Ихо. Он попытался как можно осторожнее убрать свои колени из-под ее головы и уложить ее на камень. Как раз в этот момент к внешнему входу в пещеру подплыла касатка и принесла в пасти несколько рыбин.

– Спасибо, Орка, – ласково погладив ее морду, сказал Ихо и забрал подарок.

Честно говоря, ему уже очень хотелось есть, поэтому быстро очистив рыбу от чешуи ножом, который всегда носил привязанным к ноге, он приготовил сашими, японское блюдо, которое можно было бы назвать обычной рыбной нарезкой. Жадно проглотив одну рыбу, он решил остальные приберечь на потом, надеясь, что Катрин вскоре придёт в себя и тоже сможет перекусить. Но время шло, а отек лишь увеличивался: теперь стройная фигура капитала потяжелела на все тридцать кило. Не в силах такое видеть, Ихо решил немного поплавать с касаткой. Орка была очень рада, она сильно соскучилась. Ихо вспомнил, как нашел ее детенышем, выброшенную вместе со своей матерью на одном из берегов штата Мэн. К его огромному сожалению мать уже была мертва, а вот маленькая касатка еще подавала признаки жизни. Тогда он жил в небольшом деревянном домике у самой кромки моря, поэтому закатав штанины, он по воде отправился к своему дому, придерживая китенка.

Позже он сконструировал для него небольшой вольер, чтобы дать возможность детенышу окрепнуть на мелководье. Уже через несколько дней маленькая обитательница морей пришла в норму, и с горечью в сердце Ихо все же выпустил ее на волю, так как понимал, что никого нельзя лишать свободы. Прошел год, и однажды, к своей огромной радости, Сын Луны снова увидел возле своего морского домика знакомую касатку, заметно прибавившую в весе и размерах. Так началась дружба, которая длилась уже почти два десятилетия.

Легонько проводя по спине своей подруги и ощущая старые шрамы, которые она получила из-за него, он вспоминал каждый случай ранения. Нередко касатка выручала Ихо. Если тот не успевал сделать то, что задумывал – отводила огонь китобойного траулера на себя, поэтому ее бока были исчерканы небольшими рубцами. Он не обучал ее никаким командам, тем ни менее у них сложилось полное понимание даже не с полуслова, вообще без слов. Впрочем, Ихо уже давно заметил, что может влиять на морских обитателей. Некоторое время он даже работал дрессировщиком дельфинов и касаток. Пока не решил, что идет против своих принципов. Он ушел из аквариума, но перед уходом выпустил всех животных. Ему было плевать, что говорят об остальные – он считал, что морские животные достойны быть полностью свободными, и у "венца эволюции" нет никаких прав лишать их этого.

– Ты же должен понимать, что выращенное в неволе животное никогда не сможет выжить в диких условиях! – кричал на него директор аквариума, – Ты обрек их на верную погибель!

– Пусть даже погибнут! Но они увидят свободу, которую заслуживают, как никто другой, – отвечал Ихо, не стараясь доказать что-либо. Ему была понятна настоящая причина гнева директора: аквариум потерял звезд, ради которых приходили родители с детьми, а значит – потерял доход, – Человек не имеет права вторгаться в дикую природу, – добавил он больше для себя, потому что директор, махнув на него рукой, направился вон.

…Ихо не знал, сколько прошло времени. Опомнившись от своих раздумий, он направил касатку обратно к пещере. Уже подплывая к ней, он увидел, как оттуда вытекает что-то мутное, напоминающее мыльную воду. Мысленно он попросил касатку плыть скорее, и уже через несколько мгновений стоял возле Катрин. Пока он плавал, женщина снова изменилась: она лежала в каком-то подобии раскрывшейся куколки, наполненной вязкой жидкостью.  Со страхом заглянув в кокон, Ихо перевел дух – Катрин приняла свой обычный облик. Он поднял ее на руки и, закрыв ей нос, на несколько секунд убрал тот барьер, который сдерживал воду, чтобы  "сброшенная кожа" уплыла в открытое море. От того, что ей перекрыли возможность дышать, Катрин очнулась. Она была очень слаба и с трудом удерживала веки открытыми.

– Если бы я знал, что ты проснешься от того, что я зажму тебе нос,  давно бы так сделал, – сказал Ихо с улыбкой полной любви и заботы. Он держал голову Катрин у себя на коленях и нежно гладил ее волосы.

– Что со мной было? – тихо спросила она.

– Не знаю. Это лучше объяснит Маркус. Тебе надо отдыхать, поэтому постарайся заснуть.

Женщина задремала и Ихо с трудом, но все же решился покинуть ее, чтобы оценить ситуацию возле дома Маркуса. Всплыв в нескольких десятках метров от берега, он увидел звездное небо, которое походило на бриллианты, рассыпанные по черному бархату. Он перевел взгляд ниже, где в темноте ночи чернел силуэт дома его брата. Уже через несколько минут он смог увидеть машину, спрятавшуюся за растущими рядом деревьями.

 – Что ж, значит, они еще не сняли наблюдения, – заключил Ихо и решил возвращаться, чтобы в этот раз не пропустить момент, когда Катрин может потребоваться его помощь.

– Мы подлетаем к Асуану! – объявил пилот вертолета, вырвав Алекто из размышлений о детстве.

– Ты готова? – спросил Маркус, когда они уже заходили на посадку, – Если нет, тогда тебе лучше улететь обратно на этом вертолете.

В его глазах была тревога, и Алекто подумала, что Маркус не лгал хотя бы в одном – он и в самом деле не хотел ее терять. Неизвестно по какой причине, но – не хотел.

– Я готова, – решительно сказала Алекто и выпрыгнула из вертолета, благо, что он уже практически сел. Маркус замер от испуга, но в глубине души порадовался решительному настрою девушки. У взлетно-посадочной площадки их ждал автомобиль, чтобы доставить на место.

– Откуда у тебя деньги на вертолет и эту тачку? – внезапно спросила Алекто.

– Я прожил больше ста лет и научился делать умные вложения в экономику и индустрию, – с ехидной улыбкой ответил Маркус. Машина проехала совсем немого, около ста километров, и остановилась.

– Буду ждать сигнала, – сказал водитель.

Маркус кивнул, явно думая о другом. Машина развернулась и направилась обратно, а Войд и Алекто остались одни.

– Теперь скажешь, что мы собираемся тут делать? – спросила девушка.

Маркус усмехнулся:

– Я думал – ты мне скажешь. Это ведь тебя у нас готовили в спецучреждении, поэтому давай выбирай место, с которого мы будем наблюдать за нашими "друзьями".

Лишь сейчас Алекто заметила, что он стоит с сумкой в руках: эту сумку она видела на заднем сиденье машины, когда садилась. Внимательно осмотревшись, и немного поразмыслив, Алекто указала на скалы, расположенные чуть южнее их нынешней позиции.