Текст книги "Авантюрист поневоле (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сайфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7 Встреча

Виктор спал, и его сон был словно тёплый плед, заботливо подоткнутый кем-то, кто всегда помнит о тебе и заботится. В этой уютной темноте мысли его стали мягкими и расплывчатыми, как лёгкие облака на летнем небе. Но среди этой безмятежности начало пробиваться что-то знакомое, будто далёкий, давно забытый свет, который вёл его обратно к чему-то важному. Сон Тюрина начал складываться из фрагментов воспоминаний, словно мозаика, обретая цвет и форму. Он снова был шестилетним мальчиком, сидящим в гостиной старой саратовской квартиры, где жил с дедушкой. Квартира была как сама жизнь – немного потрёпанная, но полная тепла и воспоминаний. Скрипучие полы, стены, увешанные старыми фотографиями, и подоконники, заставленные растениями, которые дедушка заботливо поливал, называя их «малышами».

Дедушка сидел в кресле с газетой, но всё его внимание было сосредоточено на маленьком Викторе, который рисовал яркими фломастерами.

– Дедушка, а когда я вырасту, я тоже буду знать всё, как ты? – спросил Витя с надеждой.

Старик улыбнулся, но в его глазах появилась тень грусти.

– Ты будешь знать много, Витя, – сказал он мягко. – Но самое главное – ты научишься понимать.

Виктор задумался. Его детский ум ещё не мог полностью понять смысл этих слов, но он чувствовал, что дедушка говорит о чём-то очень важном.

Постепенно Виктор начал просыпаться. На мгновение он подумал, что всё ещё спит, настолько нереально и спокойно было то, что он увидел. Над ним простиралось чистое, без единого облачка, синее небо. Оно казалось безупречным, словно его кто-то каждый день подкрашивал голубой краской, тщательно проводя линию горизонта. Виктор почувствовал, как его тело утопает в чём-то мягком, и подумал, что, вероятно, снова попал в один из тех снов, где лежит на зелёной траве и смотрит на небо. В таких снах обычно ничего плохого не происходит, разве что случайный комар пытается нарушить идиллию.

Его лицо озарила слабая, умиротворённая улыбка. Он позволил себе расслабиться и наслаждаться моментом. "Что ж, если это сон, можно задержаться тут подольше," – подумал он, решив не спешить возвращаться в реальность, где его не ждало ничего хорошего. Он уже собирался снова закрыть глаза, но что-то в небе привлекло его внимание.

Небольшая вспышка света, внезапная, как искра от спички, разорвала синеву неба. В воздухе появилась тонкая трещина, будто кто-то неумело вскрыл конверт в пространстве. Виктор зажмурился, надеясь, что это просто игра света, или что он окончательно проснётся и окажется в своей кровати. Увы из этой трещины, нарушающей всю логику сна, выпало что-то длинное и острое.

Светящийся предмет с решимостью воткнулся в землю в нескольких сантиметрах от его головы. Трава вокруг вздрогнула, и Виктор вместе с ней. В этот момент он окончательно осознал, что, пожалуй это не сон.

"Эй, погодите-ка!" – мысли его лихорадочно начали складывать мозаику из кусочков реальности. Виктор приподнялся на локтях и уставился на копьё, словно оно могло ответить на его вопрос.

Копьё выглядело внушительно – длинное, блестящее, с остриём, которое могло бы разрезать самые твёрдые мысли пополам, если бы мысли были физически ощутимыми. Оно вонзилось в землю, будто намеревалось остаться здесь надолго.

Несколько секунд Тюрин просто смотрел на копьё, потом на небо. Но небо, решив, что одной неожиданности маловато, снова начало чудить. Возникла ещё одна трещина, затем ещё и ещё, словно кто-то с энтузиазмом разрывал ткань реальности на кусочки.

Из одной из этих трещин, свистя и вращаясь, как безумная игрушка, вылетел обломок металлического предмета и с глухим стуком приземлился недалеко от Вити. "Ну, это уже перебор!" – пронеслось у него в голове, когда ещё один кусок обшивки вонзился в землю рядом с копьём. Небо, которое ещё минуту назад казалось безмятежным, начало "плеваться" обломками, словно решило добавить в его жизнь ещё немного драмы. Один из обломков, пролетев совсем близко от Виктора, оставил за собой тонкий шлейф дыма, прежде чем врезаться в землю и остановиться у его ног.

Он медленно поднялся, осторожно оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что из следующей трещины выскочит что-то ещё более абсурдное – например, говорящая чайка или пианино. Однако из трещин продолжали вываливаться обломки. Очередной обломок, длинный и изогнутый, пролетел совсем близко, шурша по воздуху и оставляя за собой тонкий шлейф дыма. Виктор увернулся от него в последний момент и посмотрел, как тот врезался в землю и, сделав несколько перекатов, замер.

Внезапно огромный разлом, шириной с улицу, разорвал пространство. Из него вывалилась и рухнула вниз массивная часть корабля. Металлический корпус, искрящийся на солнце, падал медленно и величественно, как гигантский левиафан, уставший от долгого путешествия и решивший остановиться здесь, чтобы наконец-то отдохнуть.

Тюрин отступил на пару шагов, видя, как эта громадина с неумолимой скоростью направляется к земле, падая куда-то в сторону. Громадный грохот от падения корабля потряс всё вокруг. Земля под ногами задрожала, и ему пришлось ухватиться за копьё, чтобы удержать равновесие. Пыль взметнулась в воздух, превращая ясное небо в мутное облако.

Внезапно он вспомнил ту девушку с повязкой на глазу. “Удалось ли ей спастись?” – подумал он и собрав остатки храбрости, Виктор направился к месту крушения.

***

Гримзл "Шустрик" Ломлом очнулся посреди зелёного луга, растянувшись на мягкой траве, которая щекотала его грязную зелёную кожу.

– Я жив! Я жив! – воскликнул он. – Говорил же, что вашей клетке меня не удержать! – он погрозил небесам кулаком, а потом его жёлтые глаза моментально пришли в движение, как только он осознал, что находится в незнакомом месте. Они лихорадочно бегали из стороны в сторону в поисках шляпы и выискивая любую угрозу.

Солнце висело высоко, заливая луг тёплым светом, но Гримзл щурился, непривыкший к такому яркому и спокойному окружению. Он быстро поднялся на ноги, оправляя свой потрёпанный кожаный жилет и подобрал шляпу лежавшую рядом с ним. Внезапно огромный разлом разорвал безоблачное небо, и из этой зияющей раны вывалился гигантский кусок металлического корабля, сверкая в лучах солнца. "Что за...!" – пронеслось в его голове. Потом он немного поразмыслил и, не теряя ни секунды, бросился в сторону места падения. Он бежал через луг, перепрыгивая через кочки и углубления, его длинные уши трепетали на ветру, а крючковатый нос улавливал запах дыма и гари, исходящий от падающего судна.

Гримзл добрался до места крушения. Сердце лихорадочно билось в груди, а глаза, жадные и блестящие, метались по сторонам, оценивая обстановку. Вокруг него, как драгоценные сокровища, были разбросаны обломки корабля Гильдии Героев, сверкающие на солнце, словно подмигивающие ему. Хитрый гоблин стоял на месте всего пару секунд, осознавая, что перед ним лежит огромный шанс поживиться, затем тут же кинулся к груде обломков, не обращая внимания на торчащие острые края и летящий в воздухе мусор.

Гримзл начал рыться в хаотичном нагромождении металла и древесины, его ловкие руки с удивительной скоростью перебирали обломки, вытаскивая то, что казалось ценным. Каждый раз, когда он находил что-то блестящее или необычное, его сердце замирало на мгновение, но затем гоблин с досадой откладывал предмет в сторону. Находки его разочаровывали – куски металла, поломанные механизмы и обугленные обломки дерева не приносили ни радости, ни богатства.

"Разочаровывает!" – бормотал Гримзл себе под нос, нервно оглядываясь по сторонам. Он был уверен, что вот-вот наткнётся на что-то стоящее: драгоценности, артефакты, может быть, даже магический клинок или два. Гоблин стал ещё лихорадочнее перебирать обломки, забыв обо всём, кроме мыслей о возможной удачной находке.

Его взволнованность росла с каждым моментом, но он настолько погрузился в поиски, что не заметил, как из-под груды металла начали медленно подниматься две фигуры. Лишь когда тень от одной из них заслонила ему свет, Гримзл замер, как крыса, застигнутая воровством сыра. Перед ним стояли двое в сверкающих золотистых доспехах.

– Что здесь происходит? – прогремел один из них, его голос был глубоким и угрожающим, как громовой раскат.

Гримзл быстро прикинул свои шансы. Эти массивные воины из Солнечной Стражи, каждый из которых мог бы раздавить его одним ударом, если бы только захотел, выглядели, мягко говоря, не слишком дружелюбно. Однако паниковать он не стал. В конце концов, он был мастером слов и уловок, и знал, что может выкрутиться из любой ситуации, если будет достаточно ловким и убедительным. А если это не сработает, всегда есть возможность пуститься наутёк. Он с трудом сглотнул, и, сделав шаг назад, начал свою хорошо отрепетированную речь, стараясь, чтобы голос звучал искренне и непринуждённо:

– О, мои благородные господа из Солнечной Стражи! – начал он, стараясь изобразить на лице смесь удивления и благих намерений. – Вы не поверите, но я как раз пытался... э-э... помочь вам! Да-да, я проходил мимо и увидел, что ваш великий корабль потерпел бедствие, и поспешил сюда, чтобы... э-э... спасти всё ценное, что могло бы попасть в неправильные руки! Ведь кто знает, кто ещё мог бы сюда прийти? Понимаете, я только хотел... помочь!

Гримзл говорил быстро и убедительно, его язык был острее, чем любой кинжал. Он надеялся, что хотя бы один из этих тупоголовых стражей поддастся его болтовне, но в глубине души понимал, что шансы на это невелики. Тем временем его мысли уже сосредоточились на другом. Он отчаянно пытался придумать, как бы сбежать отсюда целым и невредимым.

"Итак, если они начнут приставать с вопросами, я бросаю эту безделушку в их сторону и бегу вон к тем кустам… Хм, нужно продумать пути отхода..." – размышлял он, изо всех сил изображая на лице самое невинное выражение.

Он уже прикинул, что до ближайших кустов всего метров двадцать, и если он бросится бежать, то, возможно, сможет уйти от погони. Тем более что они выглядят потрёпанными после крушения, их реакция может быть замедленной. Однако эта мысль не приносила большого утешения. Он знал, что если его поймают, будет плохо. Очень плохо.

Стражи, тем временем, обменялись взглядами. Они явно не верили ни единому слову гоблина, и их руки по-прежнему крепко сжимали рукояти мечей. Один из них, более высокий и широкоплечий, сделал шаг вперёд, нависая над Гримзлом своей внушительной фигурой.

– Ты называешь это "помощью"? Воруешь с корабля наших павших товарищей? – прорычал он, и в его глазах сверкнуло пламя ярости.

Гримзл нервно рассмеялся, делая ещё шаг назад и продолжая лихорадочно придумывать план бегства. Ситуация становилась всё более напряжённой.

– Ну, "воруешь" – это слишком сильное слово, давайте скажем "собираю" или "сохраняю"! – предложил он с натянутой улыбкой, надеясь, что хоть какое-то слово смягчит их настрой. – Ведь вы же не хотите, чтобы всё это добро попало в лапы настоящих негодяев? А я... ну, я просто скромный помощник, ничего более... Давайте, я просто уйду, и мы все забудем об этом неприятном недоразумении. Вы продолжите своё благородное дело, а я... я вернусь к своим занятиям.

– Ты слишком много болтаешь, гоблин, – сказал первый воин, его голос был холоден как лёд. – Постойка! Ты же Гримзл! Ты был в одной из камер!

Сердце гоблина екнуло, но он уже был готов. В мгновение ока он рванул в сторону, прыгая через обломки и бросившись к ближайшим кустам, где его маленькая фигурка могла скрыться в густой листве.

Гоблин мчался изо всех сил, его сердце колотилось так, что казалось, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Он знал, что у него есть всего несколько секунд, прежде чем герои придут в себя и начнут преследование. Гримзл проклинал себя за то, что не заметил их раньше, но сейчас главное было одно – спастись.

Он мчался по густой траве, пригибаясь и петляя, чтобы усложнить возможное преследование. Вокруг него всё ещё валялись обломки корабля, некоторые из которых были больше его самого, и гоблин использовал их как укрытие. В его маленьком мозгу уже вырисовывалась схема бегства: добраться до леса, спрятаться в зарослях и двигаться вдоль реки, пока не найдёт место, где можно переждать опасность.

Слышались крики дуралеев из Солнечной Стражи, доносившиеся от места крушения, но Гримзл не собирался останавливаться. Его природная ловкость и небольшие размеры давали ему преимущество, и он был полон решимости выжить. Но в этом запале он не заметил, как земля под его ногами изменилась. Трава стала мягче и влажнее, и вскоре гоблин осознал, что бежит по болотистому участку. Его ноги стали вязнуть в земле, и каждый шаг давался всё труднее.

– Чёрт возьми, вот неудача! – прошипел Гримзл, пытаясь вытащить ногу, застрявшую в грязи. Ему нужно было действовать быстро, пока стражи не нашли его. Отчаянно пытаясь освободиться, он заметил, что земля вокруг него медленно опускается, как будто поглощая его.

"Только этого не хватало!" – мысленно взвыл гоблин, но руки его продолжали искать опору. Наконец, после нескольких неудачных попыток, Гримзл вытащил ноги из грязи и, тяжело дыша, бросился вперёд. Болотистая местность была позади, и впереди вновь простиралась густая трава и редкие кусты. Гоблин снова ускорился, понимая, что ему нужно укрыться до того, как герои обнаружат его следы. Он знал, что если сможет добраться до леса, у него появится шанс скрыться окончательно. Там его небольшая фигура легко затеряется среди деревьев и кустарников, и даже самые опытные следопыты не смогут найти его, если он будет достаточно осторожен.

Силы Гримзла были на исходе, но он не собирался сдаваться. В его голове звучали мысли о том, как всё могло бы быть иначе, если бы он не поддался жадности. Однако жалеть сейчас было поздно – нужно было думать о спасении. Вдали он увидел тёмную линию леса, который казался ему настоящим спасением. Гримзл собрал все свои силы, чтобы сделать последний рывок. Его лёгкие горели, ноги наливались тяжестью, но он продолжал бежать. Стражи, казалось, отставали, но это не означало, что он был в безопасности.

Он перепрыгнул через небольшой ручей, уворачиваясь от низких ветвей и обломков, которые были разбросаны повсюду. Наконец, когда до леса оставалось всего несколько метров, гоблин позволил себе улыбнуться. Он почти сделал это, он почти спасся! Лес был так близко, и он уже представлял, как спрячется там, где никто его не найдёт.

Увы, из леса навстречу Гримзлу вынырнул человек в сером сюртуке и туфлях, которые явно повидали лучшие времена. "Ну вот и приплыли!" – пронеслось в голове гоблина, когда он мгновенно узнал Артура Изворота. Гримзл тут же застыл, как вкопанный, мысленно готовясь отправиться к предкам. Повернувшись, он увидел, как на него надвигаются двое тугодумов из Солнечной Стражи, которые, видимо, так увлеклись погоней, что не заметили Изворота, угрожающе возвышающегося над последним представителем славного рода Ломломов.

– Ты думал, что сможешь уйти?! – торжественно возвестил один из стражей, явно наслаждаясь своим моментом триумфа. Но тут его напарник бросил меч на землю и поднял руки, словно признав поражение ещё до начала схватки. Первый стражник удивлённо оглянулся на товарища, но быстро прикинул, в чём дело, и, заметив хмурое и чуть удивлённое лицо Изворота, отбросил свой меч и тоже поднял руки.

– Говорил же тебе, что с Изворотом шутки плохи! – проворчал тот, кто первым сдался.

Тюрин, ещё не до конца осознавший свою новую роль в этой сцене, оглядел всю троицу, задержав взгляд на странном зелёном существе в шляпе. Потом его внимание переключилось на двух стражей в сверкающих золотых доспехах, и он вспомнил, что один из них недавно хвастался тем, что забрал себе его плеер. Виктор было хотел попросить вернуть свою вещь, но стражник, словно прочитав его мысли, поспешно достал плеер и наушники, протягивая их с трепетом.

– Ваш артефакт, синьор Изворот! – пробормотал страж, в котором вдруг пробудилось чуть больше почтения, чем было нужно. – Простите за дерзость... Нервная работа, знаете ли...

– Он хотел сказать: "Не убивайте нас, пожалуйста!" – добавил второй стражник, явно испытывающий желание как можно быстрее сбежать.

Тюрин осторожно забрал плеер, взглянув на обоих стражников. Он собирался задать вопрос, но в последний момент растерялся и вместо этого просто пожал плечами, что выглядело как жест, одновременно снисходительный и сбитый с толку. Не дожидаясь дальнейших объяснений, стражники сорвались с места и понеслись прочь.

Гримзл, наблюдая за этим представлением, вдруг расхохотался, едва не задохнувшись от смеха.

– Ты видел, как они бежали! – выпалил он сквозь хохот, пытаясь отдышаться. – Храбрая Солнечная Стража! Вот это умора! Горазды только колотить честных трудяг, вроде меня!

Смеялся он ещё несколько мгновений, пока, наконец, не осознал, что стоит рядом с одним из самых опасных преступников Многомирья. Внезапно подавив остатки смеха, гоблин неловко улыбнулся и осторожно посмотрел на Тюрина, который всё ещё озадаченно разглядывал его.

– Ну, я это... пожалуй, пойду своей дорогой, – пробормотал Гримзл, пятясь назад и всё ещё пытаясь понять, почему Изворот так странно на него смотрит, словно впервые в жизни увидел гоблина. – Ну! – хлопнул он в ладоши, будто желая подбодрить сам себя. – Всего доброго!

С этими словами он развернулся и, недолго думая, пустился наутёк.

– Постой! – крикнул Виктор, но гоблин уже скрылся в тени леса. – Да уж, – проворчал он себе под нос, пряча плеер во внутренний карман. Там его рука нащупала нечто округлое. Достав загадочный предмет на свет, он увидел карманные часы... или что-то на них похожее. В голове вдруг всплыли странные слова: "Каждый раз, когда он использует магию, он приближает свою смерть."

"Хорошо, что я не маг," – подумал Виктор, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Он вернул фатуметр в карман и, решительно собравшись с мыслями, направился к обломкам, которые всё ещё дымились вдалеке.

Глава 8 Первый день в Аргенте

Тюрин продолжал идти, но с каждым шагом его желание помочь таяло, словно снег на ладони в жаркий полдень. Он шёл, потому что не знал, что ещё делать. План, который изначально казался простым – найти выживших и предложить помощь, – рухнул так же стремительно, как и всё остальное вокруг. Когда он добрался до обломков, его встретил лишь пылающий ад. Треск разрушающегося металла и огонь, пляшущий на останках, как демон, жаждущий хаоса. Пламя казалось живым – оно извивалось и рычало, словно голодное чудовище, которое невозможно остановить.

Вдруг раздался взрыв – такой мощный, что Виктора отбросило назад. Он летел, как сорванный осенний лист, а воздух вокруг него свистел и гудел, словно шепча: «Не вмешивайся, не твоё это дело». Земля встретила его жёстко, но это было лучше, чем столкнуться с обломками корабля, которые разлетались в разные стороны, как мстительные осколки. Жар пробежался по его коже, не успев обжечь, но достаточно, чтобы напомнить, как всё может внезапно пойти не так.

Когда он наконец поднялся на ноги, перед ним осталась только пустошь и огонь. Ничего больше. Пламя поглощало всё. В этот момент внутри у него всё оборвалось. В нём разлился ледяной холод, такой же пустой и бесконечный, как Межмировой Океан, над которым он недавно парил. Он повернулся и пошёл, сам не понимая, куда именно, пока не добрался до дороги.

Широкая, пыльная дорога перед ним простиралась, как приглашение в никуда. Деревья по краям, извивающиеся и сухие, выглядели словно древние стражи, замершие в вечном ожидании. Их ветви тянулись вверх, будто пытаясь поймать редкие облака, которые легко ускользали. Они напоминали когти старого воина, износившего свой меч до того момента, когда уже нечего защищать.

Ветер был тёплым и душным, словно он сам не желал двигаться, а лишь лениво разносил по округе пыль и запах тлена. Виктор шёл, стараясь не думать о том, что оставил позади. Казалось, что он идёт целую вечность, но дорога не менялась. Только деревья иногда подступали ближе, словно кто-то пододвигал их за его спиной.

Он чувствовал, как дорога тянет его вперёд, как завораживающая музыка, зовущая следовать за ней, даже если не знаешь, куда она приведёт. В какой-то момент пейзаж вокруг стал казаться не просто пустым – он был умиротворяющим, как мир, который давно смирился со своей обречённостью. Деревья перестали выглядеть зловещими стражами и стали частью этого странного, спокойного ритма. Даже пыль под ногами перестала раздражать, и в воздухе появился лёгкий аромат чего-то давно забытого и очень простого – может быть, трав или свежей росы, хотя никакой росы здесь явно не было.

А потом, неожиданно, дорога вывела его к старой повозке. Она стояла на обочине, словно сдавшись на милость этой вечной дороги. Рядом с ней, скрестив руки, стоял старик. Он выглядел так, будто эта повозка – вся его жизнь, а её поломка – самая большая трагедия, которая могла с ним случиться.

Старик заметил Виктора и, тяжело вздохнув, покачал головой.

– Ну и ну... – сказал он, скрипя старческими костями, словно весь он был сделан из деревянных досок этой самой повозки. – Сразу видно, что удача на моей стороне.

– Вам помочь? – спросил Виктор, вглядываясь в повозку и ища глазами поломку, которая так удручает старика.

– Колесо, – коротко ответил тот, словно это объясняло всё на свете. – Это всегда проклятое колесо. Как ни проверяй, как ни смотри, а оно всё равно сломается в самый неподходящий момент.

Тюрин подошёл ближе и осмотрел колесо. Оно действительно выглядело так, будто ещё минуту назад было готово откатиться куда-то по своим делам, но в последний момент решило рассыпаться от усталости.

– Давайте помогу, – предложил Витя, закатав рукава и без дальнейших вопросов взявшись за работу.

Старик наблюдал за ним с выражением, которое можно было бы назвать смесью удивления и благодарности. Не каждый день кто-то незнакомый предлагает помощь просто так, и уж тем более не на такой забытой богами дороге.

– Эх, спасибо тебе, парень, – сказал старик, пока Виктор колдовал с колесом. – А то уж думал, что застряну здесь до ночи. И кто знает, что может вылезти из леса, когда солнце сядет...

– Да не за что, – отмахнулся Тюрин, крепко закручивая болты и проверяя, как колесо садится на ось.

Работа оказалась не слишком сложной, и через несколько минут колесо было как новенькое – ну, или, по крайней мере, как "старое, но снова способное катиться".

– Ты не сказал, куда путь держишь, – поинтересовался старик, разминая затёкшую спину.

– Я и сам не знаю, – печально улыбнулся Тюрин.

– Я в город еду, недалеко отсюда, – ответил старик, кивая в сторону, куда недавно шёл Тюрин. – Аргент. Хороший город!

– В город, говорите? – Виктор вдруг осознал, что идти без определённой цели – не самая лучшая идея. – Подвезёте, если не трудно?

– Садись, – старик улыбнулся, – помощь надо отблагодарить, да и по пути нам.

Сев в повозку, Виктор вновь ощутил эту странную умиротворённость, которая, казалось, исходила от всего вокруг. Дорога продолжала тянуться перед ними, словно бесконечная лента, но теперь она казалась менее пугающей. Теперь на ней был компаньон – старик с усталым, но добрым взглядом, и чувство, что хотя бы на какое-то время всё будет в порядке.

Повозка медленно катилась по дороге, и Виктор, улегшись на сиденье, позволил себе расслабиться. Дорога начала извиваться через странный и чарующий пейзаж. Виктор заметил, что окружающий мир напоминал коллаж из сказок, которые когда-то читались на ночь. Стебли трав и кустарников тянулись к горизонту, словно решили, что они тоже могут быть частью большой шутки природы. Над всем этим царило лёгкое, слегка озорное освещение, будто солнце решило отдохнуть от своей обычной работы и просто повеселиться.

Дорога казалась нарисованной художником, который не заморачивался с прямыми линиями. Она извивалась и петляла, как будто сама хотела сказать: «Вот вам направление, а уж как вы туда доберётесь – это ваше дело».

По обе стороны тянулись поля, устланные зелёным ковром, где цветочные поляны выглядели так, будто на них разгулялся настоящий букет. Некоторые цветы выглядели так, словно обладали своим чувством юмора: один розовый мак мог подмигнуть, а фиолетовый колокольчик – посмеяться над шуткой, услышанной от лесных обитателей.

Где-то вдали слышались трели птиц, чей ансамбль звучал как музыкальное произведение, где каждая нота была разгадкой старой загадки. Лесные деревья были настолько умиротворёнными, что казалось, они только что завершили долгий день и теперь мирно дремлют, готовясь к новому.

Старик в повозке с доброй и усталой улыбкой выглядел частью этого мира, словно магистр старинного ордена, которому поручено следить, чтобы вся эта сказочная картина не превратилась в обыденность.

Город, куда Виктор и старик наконец добрались, оказался тем самым местом, о котором пишут в волшебных книгах, но которое никто не ожидает увидеть своими глазами. Он возник перед ними, как призрачное видение из тумана, словно решил показаться миру именно в этот момент, и нигде больше. Здесь всё, казалось, было создано для того, чтобы заставить путника остановиться и хотя бы на мгновение забыть о своих тревогах.

Сквозь густую листву деревьев и извилистые улочки проглядывали старинные домики, словно кто-то разбросал их по карте в порыве добродушного вдохновения. Улицы плавно спускались по склону, закручиваясь и переплетаясь, как нити старого ковра, узоры которого никто не мог разгадать до конца. Эти улочки были узкими, как лезвие ножа, и извилистыми, как самая хитроумная задумка алхимика. Дома, вытянувшиеся вдоль улиц, выглядели так, будто их строили по разным чертежам, каждый из которых был создан в полнолуние под влиянием особенно странного настроения.

Некоторые здания казались результатом чрезмерного увлечения строительством. Они были составлены из разных материалов: здесь камень, там дерево, а кое-где – куски старинных замков и шестерёнки неизвестного происхождения. Вся эта архитектурная какофония удивительным образом смотрелась гармонично, как будто каждый дом был участником большого разговора, в котором все одновременно говорили и слушали.

На крышах домов росли миниатюрные сады, а цветы свисали с балконов, как причудливые водопады зелени. Окна были самых разных форм и размеров – одни напоминали глаза, другие – замочные скважины, а третьи и вовсе имели форму морд фантастических существ, готовых в любую секунду заговорить с прохожими.

Когда повозка въехала на главную улицу, Виктор ощутил, будто попал в другой мир, где даже законы физики действовали по своим правилам. Горожане, снующие по улицам, на первый взгляд казались вполне обычными, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что некоторые из них были вовсе не людьми. Один из прохожих был настолько мохнат, что Виктор едва не принял его за гигантского медведя, пока тот не поздоровался с кем-то на другом конце улицы, обнажив пару огромных клыков и хвост. Другой прохожий был таким худым, что напоминал веточку, на которой случайно задержались шляпа и плащ.

На главной площади, куда они подъехали, находился фонтан, который мог бы стать центральной достопримечательностью любого города. Он был украшен множеством фигурок – здесь были и драконы, и рыцари, и всевозможные существа, которые, казалось, собрались здесь, чтобы обсудить последние новости.

– Ну вот мы и на месте, – сказал старик, остановив повозку на краю площади. – Спасибо тебе, Виктор, за помощь. Без тебя, сам понимаешь, не доехал бы.

– Рад был помочь, Айдан – ответил Виктор, оглядываясь вокруг и пытаясь впитать в себя все детали этого странного и чудесного места.

Старик с благодарностью улыбнулся, затем, пошарив в своём потрёпанном мешке, вытащил небольшую монету. Она блестела, как маленькое сокровище, и на её поверхности были выгравированы замысловатые узоры, среди которых особенно выделялся дракон, свернувшийся в кольцо.

– Возьми, – сказал Айдан, протягивая монету Тюрину. – Это тебе на вечер. Загляни в таверну «Золотая Совка», она тут неподалёку, в переулке за башней. Неплохое местечко, там всегда рады новому гостю.

Виктор принял монету, поблагодарил старика и спрыгнул с повозки.

Он взглянул на монету в руке. Она приятно холодила ладонь и выглядела так, будто знала о нём больше, чем он сам. Пальцы скользнули по замысловатым узорам, и дракон, выгравированный на её поверхности, казалось, подмигнул Виктору..

Старик махнул на прощание и тронул повозку дальше, растворяясь в шуме вечернего города. Витя остался на месте, пытаясь осмыслить увиденное. Город действительно казался чем-то из волшебной сказки – или кошмара, в зависимости от того, под каким углом на него смотреть. Но одно было ясно: это место было лучше, чем мрачный трюм и камера.

Решив последовать совету старика, Виктор направился в переулок за башней, которую сразу заметил. Она возвышалась над остальными зданиями, как сторожевая вышка старого замка, и выглядела так, будто из неё круглосуточно следят за всем, что происходит в городе, готовые вмешаться, если кто-то нарушит древние законы этого места. Башня была окрашена в глубокий синий цвет, словно ночное небо, а наверху мерцал светящийся шар, напоминающий маленькую луну.

Улицы города были полны жизни: торговцы выкрикивали свои предложения, дети гонялись за мячом, а из многочисленных лавок доносились соблазнительные ароматы – смесь свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и экзотических специй. Здесь и там слышалась музыка, доносящаяся из открытых окон, а в воздухе витал запах свежей выпечки, смешанный с пряными нотками, что напоминало о безмятежном деревенском утре.

Виктор не мог оторвать глаз от вывесок над лавками, каждая из которых была настоящим произведением искусства. Вот вывеска булочной, где добродушный каравай хлеба, украшенный золотым солнышком, приглашал зайти на горячие пирожки. Рядом висела вывеска кузнеца, на которой молот и наковальня казались живыми и готовыми в любую минуту приступить к работе прямо на глазах прохожих. Чуть дальше была лавка с диковинками, где на вывеске изображён огромный стеклянный шар, внутри которого плясали разноцветные огоньки.

Наконец, Виктор добрался до таверны «Золотая Совка». Вывеска над дверью изображала крупную золотую сову с мудрыми глазами, которая, казалось, изучала каждого, кто входил в заведение. Дверь была тяжёлой, деревянной, с отполированной до блеска ручкой в виде совы – фирменного символа заведения.

Внутри таверна оказалась такой же уютной и странной, как и весь остальной город. Стены украшали старинные картины, на которых изображались диковинные пейзажи, где магия и реальность сплетались в единое целое, создавая миры, похожие на сны, одновременно пугающие и завораживающие. Столы и стулья выглядели так, будто их вырезали из цельных стволов деревьев и обработали магией, придав им причудливые формы, словно они тоже могли в любой момент ожить и начать беседу с посетителями. В углу сидела пара музыкантов, играющих на странных инструментах, звуки которых казались одновременно близкими и далекими.