Текст книги "Гений среди растений (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Санати
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Неизвестный
Мы виновны в происходящем. Виновны в том, что слишком поспешили, не дали развиться всему необходимому, отвечающему за выживание. И превратились из любимых сыновей природы – в её пасынков. Животные подстраиваются, переводят фенотипы в генотипы, и уже третье, пятое, десятое поколение потомства в новых условиях вполне себе таскает более плотную шкуру, отращивает рога или клыки, наследует устойчивость к яду или засухе.
А мы? Кто знает, кто знает, по какому пути мы могли бы пойти. Если бы использовали причитающиеся сто-двести тысяч лет не на размахивание дубинами, а на развитие, то, вполне возможно, отрастили бы себе «рога и клыки» нужного качества. Были бы это невероятные интеллектуальные способности, маскировка или нечто, не сильно отличающееся от магии – кто знает, кто знает…
Спасибо местным белкам, удалось разобраться не только с едой, но и с её качеством. Хоть и не слишком понятно было, чем руководствовались хвостатые обитатели теней, выбирая себе лакомство, а он старательно запоминал, как выглядит, звучит, пахнет правильный плод, и если он вдруг хоть чем-то отличался – даже руку не тянул.
Разлапистые листья этого же дерева удалось переплести этакой коробочкой-лукошком, где он и собрал немного орехов про запас. Её товарку удалось заполнить сухой, хорошо отстающей корой – на растопку. Главное, чтобы не порвались.
Еда есть. Вода есть. Огонь в потенциале… Машинально очистив ещё один плод, он забросил орех в рот и задумался, меланхолично покачивая головой и игнорируя осмелевших белок, скачущих уже чуть ли не по плечам.
Хоть и не получалось вытащить из памяти последнюю дату, всё же хронологию событий сознание держало цепко, позволяло анализировать. Перевалили через рубеж тысячелетий, не дождались очередного предрекаемого конца света – что по календарю Майя, что по календарям разнообразных сект. А дальше – обрыв. Что ж, это уже что-то.
– Двадцать первый век, значит, – раздумчиво констатировал он. – Плюс-минус.
Никакой практической пользы открытие не несло, даже наоборот. То есть вот совсем наоборот, блин! У зумера отняли айпын и туалетную бумагу, и теперь он ничем не отличается от человека, живущего десять, сто, пятьсот лет назад. Что, средневековый пейзанин не полез бы на дерево за орехами? Или древнегреческий патриций не разобрался бы в «волшебной рыбке» на стене? Да, конкретно он понимал механизмы добычи воды, но что это давало? Сбор и конденсация, очистка через испарение? Вах, бездна прогресса, но, помнится Робинзон Дефо эту тему закрыл лет так триста назад.
Мало, мало взяли времени на «отращивание» нужных органов и эволюцию, побежали впереди паровоза. В итоге, оказавшись перед лицом мачехи-природы, остаёмся сиры, скудны и наги. Плюс куча тараканов местного производства – ощущения от посиделок голыми ягодицами на ветке мало кто назвал бы приятными, хотелось срочно «вооружиться» хотя бы труселями.
– Как были обезьянами, так и остались, – он с силой стукнул по ветке под собой.
Замер – волной от удара разнеслась реакция. Листья скрутились, словно мимоза стыдливая.
– Эй? – насторожился он. – Я же не так сильно стукнул!
Белки спрятались по теням, и очевидно стало вдруг – дело вовсе не в нём или ударах. Похожая реакция в той или иной степени виделась повсеместно – даже на чёртовом анчаре листья скручивались в трубочку.
Над сельвой опустилась пугающе мрачная тишина.
– Ч… Тьфу!
Нежданным порывом ледяного ветра его чуть не сбросило с дерева, пальцы будто сами ухватились за ствол, удерживая тело в «вилке» меж ветвей. И, словно дождавшись конкретно этого момента, листья дерева начали медленно и плавно разворачиваться – почему-то блекло-серой вощёной стороной кверху.
– Что-то грядёт.
Должно быть, неизвестно как работающая тату на руке полностью согласилась с ним – «цветочек» плавно перетёк в огромную стрелку, указывающую в сторону пещеры.
– Намёк понял, пошёл.
Странный мир, странные правила, странные эндемики. За время, пока он карабкался вниз, тщательно выбирая ветки покрепче, небо посерело, потемнело, воздух налился странным запахом – будто комната, где давным-давно не проветривали.
Уже у самой земли его догнал ещё один порыв, в этот раз швырнувший в обнажённую спину целый ворох колючего, холодного до боли дождя. Заныли кости, лицо помимо воли перекосило, и он вприпрыжку кинулся в укрытие. Влетел в такую уютную, сухую пещеру и, перепрыгивая с ноги на ногу, начал растирать озябшие плечи свободной рукой – хоть и запаниковал, а добычу не бросил. И вовремя – несколько секунд спустя на улице сплошной стеной с неба встал дождь.
– Бррр, греться.
Огонь. «Цветочек» вернулся в привычное уже положение, по дороге на секунду сложившись в лукавую усмешку-смайлик. Думай, мол. Соображай.
Ладно. «Рыбка»-юнан состоит из нескольких элементов, и, возможно, если немного разобраться, можно… Будто дождавшись начала когнитивного процесса, в пещеру ударил ещё один порыв, напрочь разметав мысли.
– А-а-а-а! Да чтоб тебя!
Укрытий от холода в пещере не было вовсе, лишь несколько сталактитов, носящих следы обработки, да стенка с водосбором. Но зуб на зуб уже не попадал, и пришлось укрываться за одним из образований покрупнее.
Что ж, ливень вполне объясняет столь густую и тяжёлую влажность. Если здесь поливает с такой силой хотя бы пару раз в месяц, то нужда в любых дополнительных источниках отпадает полностью. При желании можно сделать парочку резервуаров под хозяйственные нужды – помыться, постираться… Когда появится хотя бы подобие одежды.
Если только эту воду можно хоть как-то использовать. Этот запах, этот цвет воздуха. Память жителя двадцать первого века подсказывала формулы веществ, способных вызывать конкретно эти цвета и реакции – но что толку с того? Каково прикладное значение повышенного азота и углекислоты в воздухе? Поумничать? А перед кем? Другое дело, что возможные вещества, дающие такой цвет, могут вполне оказаться как бы не ядовитее «анчара» по соседству, и захоти он искупаться в такой «водице», первое купание стало бы последним.
Кожу в самом деле ощутимо защипало там, куда попал дождь, и это совершенно точно не было психосоматикой!
– Чёрт, чёрт! – заполошные хлопки по плечам и спине помогли, жжение исчезло как не было. Правда, следы от ладоней остались такие жирные и грязные, что даже в полутьме убежища было видать. – Зола? Зола?!
«Так, думай голова, картуз куплю. Зола – признак экзотермической реакции, в просторечии, горения. И гореть должно не абы что, а органика! Дерево, трава, каменный уголь – что угодно. Следовательно, здесь что-то горело. Кто-то умудрился развести огонь!»
Струна с передаточным числом? Привет из каменного века!
Всё проще должно быть, гораздо проще. И работать так, чтобы дикарям из средневековья пользы не приносило! То есть, знания из хотя бы школьной программы. Экзотермическая реакция – это окисление, или соединение с кислородом. А его в чистом виде можно добыть…
Коснувшись «цветка», он заменил тот на «рыбку» и, немного подумав, нажал сразу несколькими пальцами, будто регулируя масштаб. «Голова» мгновенно отделилась от «хвоста», а последний и вовсе разошёлся двумя фигурками, чем-то похожими на половинки ракетки для пинг-понга.
Голова – это, надо понимать, то, что в воде одно, а хвост – то, чего два. Дураком надо быть, чтобы не понять. Следовательно, голова не нужна. Нужен хвост. Желательно, оба его варианта.
Прикусив губу, он достал из коробочки несколько кусков коры поменьше, прикоснулся к ним рукой с тату, а свободную положил на хвост юнан. Запястье защипало.
Ничего не произошло.
– Ну, что не так, дурака кусок? Я не буду тереть палочку и долбить кремнем! Вот кислород, пора окисляться! – вспомнив кое-что, он поспешно добавил, – быстро окисляться!
В голову пришло вдруг, что гниение, ржавчина и прочие процессы тления – родные браться огня. Только медленные. Нужен быстрый, поэтому – два атома кислорода. В идеале ещё бы катализатор.
Ничего не произошло.
«Так, думать. Что было в прошлый раз? Как я заставил юнан работать? Коснулся символа, когда тот был на руке, потом стены, и… Ага, точно».
Вызвав «рыбку» ещё раз, повторил действия – разборка, изоляция кислорода. «Голова» пропала, и на руке осталась лишь «ракетка». Прикосновение, и…
Взрывом его откинуло метра на два, больно приложило о толстый сталагмит, разметало запасы как провизии, так и дров.
«Идиот, – сам себя обругал он, – должен бы понимать, что случается с водой после изоляции кислорода электролизом!»
«Рыбка» на руке обзавелась второй головой и посматривала с насмешкой. Всё по формуле. Следовательно, нужно место с хорошей вентиляцией, способной убрать свободный водород… Либо искать другие способны синтеза кислорода. Либо…
– Ну-ка…
Он заметался по пещере, собирая новый костерок, положил ладонь на кору и почувствовал сквозь электрические укусы под кожей, как тот начал нагреваться – неторопливо, размеренно. Свободной рукой тут же наломал корок поменьше, так как, судя по всему, огненный шар закастовать не дадут, максимум эффект от… кхм… палочки и струны с высоким передаточным числом. Те же яйца, только в профиль.
Еле руку убрать успел – символ весело занялся бездымным огоньком, тут же вкусно захрустевшим корками поменьше.
Взрыва не произошло.
– Не держал слишком долго, электролиз не успел создать нужную концентрацию, и… Да, я умничаю. Наука, детка!
Нет, тщеславие, сколько себя помнил, всегда было ему чуждо. Все эти громкие крики, обещания и «игра мышцами» – пусть другие занимаются. Но сознание, как правило, крайне сужается при сильном страхе или ярости. Организм, пытаясь спастись, за несколько минут выдал форсажем почти все наличные силы, потом контузия, сильный удар спиной. Требовалось немного стравить пар. И в целом напоминать себе, что он человек, он разумен, умеет разговаривать!
– Природа ничего не сможет сделать против ме… Ах ты чёрт!
От порога потянуло промозглой сыростью, захлюпала влага.
– Нет-нет-нет! Нельзя! Кыш!
Должно быть, из-за сильных осадков воды (или того, что её тут заменяет) набралось столько, что она начала подтапливать и его убежище. Оставалось лишь смотреть с бессильной злостью и молиться, что не зальёт до конца, не утопит, не растворит, не отравит… и далее по списку.
«А если бы разобрался в юнан до конца, ничего такого не стряслось, – зло сплюнул он. – Вода, огонь – дальше вполне логично классическое деление стихий, и сообразить нечто вроде порога-стенки не составило бы особых трудов!»
– Так, – он нащупал тату, вывел «рыбку». – Нарекаю тебя гидро, а твоего братика – пиро. Будем надеяться, что скоро познакомимся с аеро и гео!
И чем быстрее, тем лучше. Даже если повезёт в этот раз, вода не поднимется слишком высоко – везти будет не всегда, ой, не всегда.
Дождь продолжал усиливаться, вода понемногу прибывала, захватывая всё новые и новые сантиметры высоты.
«Не повезёт, – отчаянно заколотилось в голове. – Нужно спасаться здесь и сейчас! Либо с помощью этих колдунств, либо хотя бы забраться на сталагмит побольше, пока есть такая возможность!»
Он заметался, в неярком свете костра пытаясь отыскать коробочки и их содержимое. Для неспешных опытов по выстраиванию логических цепочек от базиса-воды не было ни времени, ни возможностей. Так что, скорее всего, придётся отсиживаться, пока вода не уйдёт.
Ладно, дрова – чёрт с ними. Здесь не так уж и холодно, согреться успел, а вот если вода будет стоять несколько дней, стоит подумать о хлебе насущном. Так что…
Удачный сталагмит удалось обнаружить лишь в самом дальнем углу – толстый такой, с отломанной кем-то верхушкой и покрытый разводами чуть ли не на треть в высоту. Должно быть, рекорд затопления с прошлых разов.
…
– Я изучу гео и всё здесь стенками заставлю! – пообещал он, глядя на то, как всего в полуметре от укрытия плещется пахнущая аммиаком и тухлыми яйцами вода. – Никому не позволено затоплять меня! Мы ещё поглядим, кто здесь царь!
Он неизвестно кому погрозил кулаком и, усевшись поудобнее на своём «насесте», почистил следующий плод. Время под землёй текло странно, будто в отрыве от поверхности, и снаружи вполне могло жарить солнце или взойти луна… луны… пояс астероидов? Покамест он не успел прожить так долго, чтобы видеть суточный цикл целиком. Тем более, по логике, в сельве по ночам должны выходить на охоту всякие твари…
Но по ощущениям выходило, что прошло никак не меньше двенадцати часов с момента его позорного бегства. Точнее, ретирады, да. Огонь затопило – это даже к лучшему – из смеси золы и того, что растворено в окружающей жидкости получилась неплохая целебная грязька. Вот о чём он искренне жалел – это о пропаже источника воды. Синдром плота в океане – пить охота так, что губы сохнут и покрываются корочкой, вокруг уйма влаги, пей сколько влезет…
«Человек может продержаться без воды трое суток, – слабое утешение, но паника отступила на шаг, – а если я выпью эту пакость, то доктора мне точно не понадобится».
Но как же хочется! Он с любопытством посмотрел на сталактит над головой – чуть больше полуметра, при желании можно достать в прыжке.
– Если это игровая условность и фиксированная механика – мне каюк, – резюмировал он. – Если же нет…
Поднявшись, он выпрямился, балансируя на неровном камне, поминутно боясь сорваться.
– Если всё получится – тут будет совсем мокро и скользко.
Подпрыгивать не так уж высоко, основная опасность – в приземлении. Если не удержаться – купание неизбежно.
Но это не будет иметь никакого значения, когда он ослабеет окончательно и не сможет даже подпрыгнуть. Так что лучше не затягивать с этим. Лучше…
Вытянул руки над головой.
– Ну, помолясь…
Тату превратилось в «рыбку», и, подпрыгнув, он со всей силы хлопнул по сталактиту над головой.
Оступился, приземлившись, тут же присел, судорожно хватаясь за любые неровности, с присвистом, с всхлипом дыша, почти чувствуя энным чувством, как под ногами набирают масштабы трещины, как трескается камень, рассыпается, и вонючая смерть приветливо распахивает перед ним промозглые объятья.
На макушку что-то капнуло. Ещё раз.
Подняв голову, он заморгал, с трудом оторвал одну руку от насеста, прикрыл глаза, облизнул брызги с губ. Безвкусные, полностью лишённые даже следа от солей.
– Живём.
Над головой жирно чернел юнан гидро, и по сталактиту вниз катилась чистая конденсированная вода.
Глава II
Пик, пик, пи-и-и-и-к!
Заставка программы, известной на территории всей федерации и бывших союзных республик, вдруг оборвалась, как обрезанная, и симфонический оркестр сначала уступил место совьет-вейву, а чуть позже сменился сумрачными ломаными басами драм-н-бейса. Должно быть, так неизвестные проявили уважение к Свиридову и его творению – под тем или иным соусом музыка осталась той же, изменились лишь аранжировки и методы ремикса.
Будто продолжая цепочку, вместо знакомой уже кургузой перебивки с квадратиками и абстракциями, стала гроза – чёрно-багровые тучи, озаряемые тут и там всполохами, крупный дождь, льющий прямо в лицо, и туман, сгущавшийся прямо на глазах. Не очень высоко – по щиколотку, быть может – но настолько непроглядно плотно, что мир превратился не то в умозрительное двухплоскостное пространство, не то в эстраду.
Неясно, угрожающе зашумело – из-за несмолкаемой барабанной дроби капель даже гром воспринимался как нечто отстранённое, и – резко, рвано ударило по ушам стоном проламываемого звукового барьера.
С неба наземь упала тяжёлая надгробная плита.
Человечество 200 000 до н. э. – 20хх.
Свободный день You’ll survive. Or die tryin’
Экран потемнел, и видимыми остались лишь горящие в темноте оранжевые глаза.
– Человечество, живи! Это послание для тех, кого вы знаете под именем «Экзюпери».
До сих пор вас любили в народе, потому, что вы сыграли на мечтах многих о честности и прямоте. Слуги народа должны служить, иначе пусть идут работать на завод, так? Иначе вы поймаете их за руку и публично погрозите пальчиком, расскажете всем об их грязных делишках.
Но вы начали забывать о том, кто вы и что вы такое. Вы – часть тёмной сети, такие же, как и многие другие. Сейчас очевидно, что ваши «расследования» – не более, чем потакание собственным комплексам мессии. Вы зарвались, нарушили хакерский этикет, начали сотрудничать со спецслужбами и будете за это наказаны.
Группировка «Свободный день» удваивает поголовное вознаграждение на бирже за каждого специалиста «Экзюпери» и утраивает за его мёртвое тело.
А теперь к делу.
Группировка «Свободный день» арендует сайт государственного резерва ровно на сутки, чтобы все желающие могли почитать чуть больше о тех, кого они называли «цифровыми Робин Гудами». Вы считали, что они следят за коррумпированными чиновниками, но на деле они следят за всем, что плохо лежит.
Торговля личными данными, биг датой, утечками, платёжными средствами и идентификаторами. Последнее дело о полпреде увидело свет лишь частично – полный комплект документов продали на бирже за сто биткоинов. Прослушка телефона месткомов Радиосити-2 вовсе не завершилась лишь их руководством – более двадцати гигабайт записей звонков всех жителей взломанных домов также были проданы неизвестным.
Вы думали, что подчистили все хвосты, но не ожидали нас. Теперь весь мир узнает о том, чем вы занимались, когда никто не видел.
Это «Свободный день». Человечество, живи.
Управление «К»: обсуждение запрещено.
Лера
– Ладно, «обживаться» – это, конечно, очень громко сказано, – пробормотала Лера, оглядывая своё новое жильё. – Голодный? – Диня активно затряс головой, и только сейчас до неё дошла не дающая покоя странность. – Послушай.
– Хм?
В поведении мальца определённо прослеживался житейский опыт, взяться которому в возрасте – скольки там? Шести? Семи лет? – было попросту неоткуда. Он сам повесил курточку с высоким воротником на вешалку-распялку в углу, ополоснул ботинки в тазике с дез-смесью и, сбросив их, забавно переминался с ноги на ногу, оглядывал неоклеенные стены, лампочку, свисающую на проводе с потолка, голый бетонный пол. Будто искал тапочки.
– Ты же делал аллергограмму? Знаешь, что можно, что нельзя? – сейчас этот вопрос заботил куда больше.
Подумав, он кивнул и подставил обнажившееся запястье со штрих-кодом.
– Прямых запретов нет. Обувайся.
Пришлось, конечно, выслушать много нового и неизвестного о себе – в выражениях Лис не стеснялся – но по итогу рюкзак со всем необходимым дождался в одной из труб строящейся агломерации. Еда, медикаменты, даже кое-какая одежда.
– Пойдём, сообразим что-ни… Ах да.
Квартира на стадии «бетонной коробки». Если данные не врали, из ста квартир этой парадной обитаемыми считался хорошо если десяток. И большую часть местных жильцов определили сюда именно Лис с Принцем. Следовательно, здесь пока нет ничего из «удобств». Новомодный пласт-бетон с прочностью на сжатие примерно вчетверо больше обычных ЖБИ, а на растяжение – вдвое, полная интеграция всего требуемого ещё на стадии строительства прямо в стены – фильтры, дозаторы, коммуникации… Судя по документам, этот дом не особо нуждался даже в услугах агломерации; случись вдруг прорыв – ничего с жильцами не произойдёт.
Но зачем эта избыточная прочность? Старые материалы прекрасно справлялись.
«Подумаю об этом завтра, – пообещала себе девушка. – Сейчас куда более насущные проблемы».
– Держи. – В специальном жёстком отделении рюкзака нашлись министерские ИРП, специально разработанные под метаболизм и особенности восприятия «привитых». – Знаешь, как им пользоваться?
– Тут инструкция есть. – Диня с интересом повертел в руках зелёную пластиковую коробку. – Химический нагрев, ничего сложного.
Обувшись, он прошёл в единственную комнату.
– А мебели нет… – донёсся его задумчивый голос, искажённый реверберацией голых стен.
– Мы здесь ненадолго. Моим людям нужно привести в порядок документы, чтобы мы могли вернуться домой. Пока перекантуемся здесь.
Пласт-бетонная коробка не знала шагов «чистовиков», при строительстве сто процентов здесь отловили каждый микро-зиверт. И всё же, уступая своему чувству перфекционизма, пришлось добывать тряпку из рюкзака, наливать свежий раствор и мыть как следует комнату, прежде чем расстилать спальный мешок на полу. Диня всё это время задумчиво наблюдал за ней с широкого по последней моде подоконника.
– Ну, чего не ешь? – закончив, она с удовлетворённым вздохом растянулась на парусине.
– Ой, задумался, – мальчик забавно покраснел и выверенными механическими движениями вскрыл коробку.
Вряд ли он думал о том, чем занимается его негаданная спасительница. О чём-то своём – возможно, но лезть в чужую душу с расспросами? Увольте. Не в семнадцать лет.
– Тут шарлотка, немного шоколада, рис с синтетическим мясом и суп-харчо.
– Вот в обратном порядке и ешь, – не открывая глаз разрешила Лера.
Ей самой кое-что следовало обмозговать.
– Угу, – зашуршала упаковка. – Быстро как греется.
Быстро. Там какая-то химическая дрянь, то ли на литии с водой, то ли ещё что-то. Но даже по меркам «чистовиков» рацион нагревался достаточно оперативно. По меркам «чистовиков»…
– Эй.
– Хм? – прочавкал мальчик.
– У тебя прививка нормально же прижилась, раз есть код и ты ещё жив?
– …наверное.
– Тогда почему ты говоришь и думаешь со мной на одной скорости?
– А? – он поперхнулся и закашлялся.
– Ну, «чистовики» живут быстрее обычных людей.
– Я не понимаю…
– Для вас мир должен быть очень медленным, раза так в два-четыре. Разве нет?
– Не знаю, – прошептал мальчик. – Нас должны были учить, но мне стало так плохо, что я ушёл.
– Что?! – она резко села на спальнике, обернулась. – Ты сам ушёл?
– Так да! Нас построили после завтрака и отвели в медпункт, сделали укол, и все уснули. А когда я проснулся, оказалось что все ещё спят. – Он шумно сглотнул, отвернулся к окну. – А некоторые уже никогда не проснутся.
– И что ты сделал?
– Сложно объяснить. Это что-то вроде двери, понимаешь? Мне что-то нужно, и если оно есть, я могу его получить.
– Продолжай, – подробности она уточнит позже, закрыв самые насущные вопросы.
– Мне захотелось воздуха! Свежего! Там внизу постоянно воняет гнилыми тряпками, а в медпункте ещё хуже! Я не мог там находиться.
– И ты…
– Эм… – наверное, этот потерянный взгляд должен означать что-то. Например, сомнения в разумности собеседника? – Я потянулся к свежему воздуху.
– Свежему.
Это даже смешно. По-настоящему «свежий» воздух доступен разве что в области, агломерации вовсе хотели сначала закрывать куполами, чтобы не сифонило с безрайона, но из-за этих новых высоток дорогущий госпроект удалось реализовать лишь в центре. Как раз над питомником. И там-то «свежим» не пахнет и близко, всё сплошь рафинированное, стерилизованное…
– Да! Я потянулся, и что-то с миром случилось. Как ты говоришь – всё замерло, стало сине-фиолетовым и растворилось!
– Растворилось?
– Наверное, я потерял сознание.
– Так как ты в безрайоне-то очутился?
– Без… Чего?
– Тем, где я тебя забрала.
– А, это. Меня привезли, когда проверили по коду. Сказали ещё так странно, мол, у нас своих мутантов хватает.
Любопытно как. Малец каким-то странным образом оказался за…
– Долго везли?
– Около трёх часов. Я город запомнил. Луга!
…за несколько сотен километров от Радиосити-2, и его, вместо того, чтобы поставить на службу, использовать способности на полную, просто возвращают на родину. Разве такое бывает?
Но ладно возврат. Что за фигня с его способностями? Разве «привитые» не перекидываются сразу в график «сутки за четверо»? Судя по тому, как неторопливо работал вилкой малец, никуда он не перекидывался и перекидываться не собирался. Или у новых поколений это качество активируемое?
– А мир всё же замер, да? – дождавшись кивка, Лера вернулась к размышлениям.
Но вот этот переброс – штука ещё более странная. Судя по всему, то ли телепортация, то ли перемещение на сверхвысоких скоростях. Разве человеку подобное под силу? В разгоне метаболизма и восприятия особой фантастики нет, но мгновенный перенос с места на место…
– Так, подытожим. Ты всё-таки обладаешь способностями «чистовика».
– Кого?
– Народное название, не вникай, – отмахнулась она. – Мне непонятно, как ты оказался в другом городе.
– Не помню, – набычился Диня.
– Ладно, ладно. Вопрос вообще в другом – замедление и перенос связаны между собой? Одно активирует другое? И это дала вакцина пятого поколения?
Мальчик жевал шарлотку с видом «путаю педали» и развеивать сомнения не спешил.
– Стены слишком крепкие, – невпопад ответил он.
– Что?
– Даже для высотки.
– Это ты к чему?
– Скорее всего, будут надстраивать мансардами, когда потребуется новое жильё.
Ясно, он на своей волне. Это не особо мешает анализу фактов. Пугающих весьма, стоит признать. Перемещение по запросу, без чётких координат и установок, всего лишь во исполнение желания «чистого воздуха»? А что, если подготовленный оперативник возжелает оказаться рядом с каким-нибудь конкретным человеком? Окажется?
Могло статься и так, что Диня уникум в своём роде, его способности принадлежат конкретно ему. А что, если нет? Если всё пятое поколение – телепортеры? Подполье ожидают тяжёлые времена. Что может быть проще – хочу оказаться рядом с Лисом! Вяжем, до свиданья. Учитывая активируемые способности «чистовика», хакер не сможет оказать им никакого сопротивления. Одни дикие в безрайоне как-то смогли, и то не факт, что это сработает в следующий раз.
– Уточним для ясности. Ты можешь ускориться?
– Бежать быстрее?
– Нет, как делают «чистовики»! Заставлять мир замедляться вокруг тебя. Можешь?
– Ух ты! Не знаю. Надо попробовать.
Малец задумался, прикрыл глаза… И превратился в уже знакомое плывущее от скорости марево. Всего на миг – тут же вернулся обратно, схватился за виски.
– Больно… – из его носа потекла кровь.
«Внутренняя перестройка проводимости нервов».
– Всё, всё. Не надо больше, – Лера поднялась со спальника, добыла упаковку влажных салфеток. – У тебя кровь, вытри.
– Угу…
– Ну, извини. Но укол должен был дать тебе именно ускорение. Правда, постоянное, и почему ты до сих пор в нормальном темпе… – Так, главное, что способности между собой не связаны. Остальное приложится. – А вот это твоё желание…
– Подышать? – нахмурившееся было личико тут же озарилось улыбкой. – Это тяжело. Но если понемногу, то можно. Даже больно не будет.
– Как это – «понемногу»?
– Не целиком. Смотри, – он снова зажмурился, и Лера попятилась.
Между ними зажглось крохотное синее окошко – будто интерфейс в приращённой реальности или компьютерной игре. Пахнуло запахом травы, послышалось щебетание птиц.
– Уф. Всё. – Окошко погасло.
– Что это было? – требовательно спросила она.
– Это как… я не знаю. Дырка. Эту я направил в небо, чтобы никто не увидел.
«Значит, не телепорт и не перемещение на высокой скорости. Занятно. Что-то вроде портала?»
– Оно… настоящее?
– Конечно!
– Я имею в виду, туда можно сунуть руку и взять что-нибудь? Или бросить?
– Брать не пробовал, – улыбнулся мальчик. – А вот бросить…
«Себя бросил, – догадалась девушка. – Значит, это что-то вроде портала? Тоже фантастика, конечно, но не такая лютая, как мгновенный перенос себя за тридевять земель».
– Если вы все там такие – у нас проблемы.
– Ну… – он развёл руками. – Это дело небыстрое, и я чувствую, когда появляется новая дырка.
Ладно, это уже не имеет значения. Даже если у них появятся такие вот «сверхи», теперь она в некотором роде защищена знанием. Информация новая, методичек внутри министерства ещё не существует, и пока они разберутся, пока научатся… Никто не заставит оперативника прыгать в неизвестность, особенно, если по итогу его ожидает обморок или полная утрата сил. Не исключено, разумеется, что это лишь аспект полного отсутствия подготовки, и тренированный «чистовик» будет вполне себе огурчиком на том конце дырки. Но пока суд да дело, а наше законодательство достаточно ясно выразилось насчёт вербовки детей – до восемнадцати ни-ни.
И в постоянном ускорении, похоже, они сидеть не станут. Диня, вот, не стал – ему это больно и неприятно. Опять же, вполне допустимы издержки неподготовленности, но даже тренировки займут какое-то время. Год, может, больше. Потом стремительное взросление в «субъективке». Следовательно, в запасе года три-четыре на подчистку хвостов и окончательную легализацию.
Могло статься и так, что поведение мальца иллюстрирует тенденцию в целом, и ускоряться они будут только по желанию вместо постоянного обитания во времени х4. Что-то типа активируемого буллет-тайма из старых игрушек. Тогда сроки отодвигаются лет на десять минимум. Но это оптимистичный прогноз, а Лера привыкла исходить из худшего.
– Сколько нам тут сидеть? – подал голос мальчик, и она с трудом вернулась к действительности.
– Что?
– Мы не будем тут жить. Нет мебели, кухня пустая, а ты вообще на спальном мешке лежишь. Не приезжает доставка с мебелью и вещами.
Что ж, в наблюдательности пареньку не откажешь.
– Перекантоваться только. Пара дней, много неделя.
– У тебя проблемы с законом, – равнодушный голос, будто ему всё равно.
– Скорее, это у закона проблемы со мной, – усмехнулась Лера. – Послушай, ты стоил мне довольно дорого. Кто-то другой так бы и сгинул в безрайоне. К счастью, у меня есть друзья.
– И что они делают?
– Отзывают запросы по моему айди. Паспорт запрещено терять, но его могут отнять или украсть. Мой паспорт считается украденным.
О том, что пока Лис аннулирует существующий айди, дикие успеют размотать её социальный рейтинг по больницам почти до нуля, она предпочла промолчать. Как и о том, что с точки зрения закона она сейчас должна сидеть в одном из КПП, где происходит процесс идентификации личности и восстановления прав.
Она и сидит – по документам. Есть у Принца несколько обязанных ему людей, согласившихся на маскарад и подлог. Но зачем дышать радиоактивной пылью вне агломерации, когда можно сидеть в чистом доме, кушать чистую еду и дышать чистым воздухом?
Дело восстановления небыстрое, несмотря даже на повальную компьютеризацию, бюрократия есть бюрократия. Проверить, соотнести, согласовать, утвердить, подать запрос на восстановление… И где-то между делом, пока работают шестерёнки – внедриться в базу и переправить несколько символов в личном деле Бусловских Валерии, благодаря чему она превращается из одиночки в соцжилье – в… мать-одиночку?
Она добыла из кармана комм и застучала ногтями по экрану, отправляя запрос через самопальный мессенджер. Пока ещё есть время, и…
В рюкзаке обнаружились и протеиновые батончики – для «нормалов». Сплошные сладость и приторность, маскирующие полное отсутствие вкуса самого продукта. Зато куча калорий и дневная норма йода для пользы щитовидке.
Авантюра, конечно, лютая, но…
Buss: Лис, йоу. Мальца не получится выписать из реестра как никогда не существовавшего?
