Текст книги "Гений среди растений (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Санати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Гений среди растений

Глава 0

Пик. Пик. Пиииииик.

Старая добрая свиридовская «время вперёд!», девять часов. Это значит…

– Коллектив программы «Время» поздравляет всех зрителей с Новым Годом! В студии Анжелика Свифт, главные события дня!

Ведущая зашелестела бумажками, пока на экране громоздились аляповатые плашки дайджеста, последний раз прочистила горло, глотнула водички…

– Ровно пятьдесят пять лет назад в эфир вышел первый выпуск нашей информационной программы с оформлением Георгия Свиридова.

– Новый полномочный представитель президента в агломерации «Путиловская»: хватит ли рук на госзаказ? Кадровые решения полпреда.

– Последний житель МКС. Поздравить с юбилеем космонавта Кирилла Безоцкого, который уже год несёт вахту на орбите. Наша программа подготовила особый подарок ветерану перед отправкой на Землю.

– Сезонная эпидемия: нарастить темп вакцинации на фоне роста заболеваемости – когда начнём давать лекарства больным, а не колоть здоровых?

– Утечка данных: хактивистская группировка «Экзюпери» выложила в открытый доступ личные данные, а также переписку ряда политических деятелей и телеведущих. Преступники, как обычно, не выдвинули никаких требований.

Оставьте ваш комментарий:

«Первый»: напоминаем, что если вы располагаете любой информацией по группировке – просьба обратиться в приёмную МЧС, ваше содействие поможет поймать преступников! >Shutiha Gitara: и это всё? Родина вас не забудет? > >Boogho Sapiens: Тебе мало? Лычки осведомителя – это, знаешь ли… > > >Shutiha Gitara: Очень смешно. Не, обожаю, как государство на нас экономит. Сделайте за нас работу стоимостью в два ляма, а мы вам спасибо скажем! > > Yu-you: Экономика должна быть экономной! > > Masyama: Двуручная пила. jpg > > Hunter: Знал бы – не сказал. Обманут и не дадут. > > > HollowNight: Не госнаграда же. Через биржу, всё честно, в битках. > > Василь Петрович: Ребята, о чём речь вообще? > > > Shutiha Gitara: За хакеров награду в сети повесили – вот о чём. 5к битков за всех целиком или по штуке за голову по отдельности. Эквивалент из госрезерва уже внесён. > > VoiceOfHereafter: ну да, ну да. У нас же других проблем нет и денег девать некуда. Давайте эквивалент двух мультов пустим на отлов правдолюбов вместо очистки безрайона!

…Развернуть обсуждение (1427 комментариев)…

Лера

«Слышал легенду, будто когда-то эту страну населяли гиганты…»

Лера слышала, что когда-то, не так давно, первого января всегда был снег. Всегда!

Отвернув от экрана красные воспалённые глаза, она слепо таращилась в темноту крохотной комнатки, вдыхала докучливый химический запах – а так хотелось распахнуть окно, впустить в дом свет, засмеяться хлынувшему в помещение зимнему, свежему – вкусному – воздуху! Хотелось жизни, снега и ветра в грудь. Так хотелось…

С кухни запищала радиоточка, грустно мяукнула сирена из-за окна, и низкое небо поморщилось, выдавливая из себя ещё чуть-чуть влаги для истерзанного города. В единственное окно меланхолично забарабанило, зашипели форсунки – по стеклу поползли вниз грязно-жёлтые клочья пены дезактивирующего раствора. Запах усилился, и Лера, поморщившись, поднялась с кресла, наощупь нашла переключатели фильтров вентиляции, переключила на «влажно», проверила запас дез-смеси, на всякий случай подлила ещё чуть-чуть. Бережёного, как говорится, бог бережёт, а небережёный – безрайон стережёт!

Во фляге оставалось на донышке – неделя, если служба погоды снова не облажается, месяц, если дождей не будет… Или на один-единственный визит «чистовиков». Этих не интересовало ничего, кроме захвата цели – они вламывались в квартиру уже дважды, топоча грязными ботинками, оставляя активную пыль на бетоне. Проклятый след вместо дяди, вместо мамы! За что? Министерство никому не говорило – за что… Да мало ли? Угроза агломерации, гражданская пассивность, посещение неразрешённых ресурсов. Был бы человек, а статья…

Так или иначе, а Лера Бусловских, семнадцать лет, индекс благонадёжности 86 %, осведомитель, прекрасно знала, сколько потребуется химии для очистки жилища после посещения фигур в глухой чёрной броне – научила жизнь, заставила. Пол-литра после плановой проверки, три четверти после обыска. Два литра и полная утилизация пищи и воды после ареста. Простая арифметика.

По потолку хлестнуло ярким отблеском, снова мяукнула сирена, а девушка, дыша через раз, подошла к окну и, не касаясь подоконника, выглянула на улицу.

Усиленный наряд – две броне-шкатулки и патрульный «Грач» едва поместились между высокой стеной границы агломерации и домом. Должно быть, очередного неблагонадёжного берут. Возможно, даже с оружием – плывущие контуры силовиков казались ещё больше привычного.

По окну снова мазнуло светом, и она отшатнулась вглубь помещения, стиснув кулаки, вернулась за компьютер, покосилась на коммуникатор. А тот, будто ожидая взгляда хозяйки, зажужжал, заверещал, привлекая к себе внимание. Психологическая бомба, ч-чёрт. К счастью, бот заглушил звонок и добавил посторонний номер в чёрный список – но сердечко-то уже ух как ёкнуло! Замерло, будто в раздумьях – снизу хлопнула дверь – и заколотилось чуть ли не в горле.

Застыв, она прислушалась к творящемуся в парадном. Сама понимала, что глупо – «чистовика» нипочём не услышишь, они даже в своих тяжёлых брониках перемещались совершенно бесшумно – и всё же, всё же. Тяжёлые шаги – гражданские ботинки, просвинцованная ткань, первый этаж, второй, третий…

Горло сдавило спазмом, пальцы лихорадочно пробежались по клавишам, очищая историю посещений, загрузки, соединения! Тут же вывели на экран домашнюю страницу с тошнотворной бело-голубой вёрсткой официально одобренной помойки с официально одобренными новостями. Мы катимся в светлое завтра, и всё будет в кайф, и, наверное, даже не надо будет умирать.

А шаги всё приближались.

Последнее действие – из сети прилетела сохранённая сессия с насквозь лояльным и стерилизованным образом поведения хомяка в сети. Года посещения разрешённого, сохранённые котики, переписка в комментариях под новостями.

Установщик подал сигнал – файлы заняли положенные им места – и одновременно шаги замерли под самой дверью. Лера отключила музыку, прислушалась – и застонала: даже сквозь герметизированную дверь явно послышалось характерное шипение.

«Очередной придурок! Так, что делать? Успокоиться для начала, взять себя в руки. Потом прогнать вандала от двери. Оружие? В чулане лежит официально зарегистрированная монтировка – дядина! – и если вдруг что…»

Но сначала всё по закону – индивидуальная маска, очки, перчатки. Теперь…

Увесистая ребристая железяка в руке придала уверенности, и девушка загрохотала замками!

Разумеется, шипение тут же стихло, послышались суматошные тяжёлые шаги удаляющегося идиота, расписывающего стены под боком у патрульных.

«Опоздала» – вздохнула она, разглядывая пылающий ядовито-зелёный QR-код на чёрном крашеном пластике двери. Опять какая-нибудь помойка домашних оппозиционеров в луковой сети, за которую даже пальчиком не погрозят, но – гражданская активность – Лера застонала, почти воочию узрив, как соседи, поглядывая в видеоглазки, уже застучали ногтями по экранам коммов, как полетели отчёты по проводам, оседлали радиоволны и осели в приёмной местного отделения Министерства Чрезвычайных Ситуаций.

«А всё хорошо так начиналось, – глупо мелькнуло в голове. – Спасатели же, каждая жизнь ценна! Так, хорош, соберись, пока они тебя «спасать» не приехали!»

Сайт снова взломали – вместо привычной плашки «чистовиков» какой-то дурак повесил «Министерство Чистоты Сознания», и если первые пару десятков раз это было смешно, то… Но пошло в народ, пошло, ничего не скажешь. К счастью, функционал весь на месте, автологин, фотоснимок, геоданные – пусть приезжают, изучают и закрашивают, её дело маленькое. Пистон коммунальным службам, которые допустили в помещение человека, не приписанного к этой парадной, только на пользу пойдёт.

«Поздравляем! – неожиданно отреагировала приёмная. – Вы отправили более двух тысяч рабочих претензий! Ваш рейтинг благонадёжности увеличен до 90 %!»

– Спасибочки, – криво ухмыльнулась девушка.

Говорят, в Купчинской агломерации есть гражданин с рейтингом под сотню, и – вроде бы – у него целая куча преференций от Министерства. Но для этого нужно быть крайне склочной и недовольной всем бабкой, а Лера лишь начала постигать это дао.

И пусть кричат диванные оппозиционеры о свободах и правах – что-то ни один из них не снялся с места и не перебрался куда-нибудь за Урал, где не сыпалась с неба смерть, где есть чистый воздух и вода, а инцидент Снайдера прошёл незамеченным. Сидят в мегаполисе на пособии, раз в неделю принимают доставку всего необходимого и радуются жизни, наблюдая за зарёй с безрайона.

Лера предпочитала активность. В конце концов, два примера перед глазами, а дез-смеси хватит всего на один визит участкового. Между криками о свободе и сытой жизнью в Невской Агломерации она предпочитала последнее. Громкую, крикливую, активную – растворяющуюся на общем шумном фоне, социально невидимую.

Из квартиры требовательно заорал домофон, и девушка поспешила снять трубку.

– Министерство! Откройте!

Оперативно работают. Должно быть, кого-то из «усиленки» прислали для личной фиксации. Живём! Кнопка с еле слышным щелчком утонула, и парадная тут же погрузилась в мёртвую – опасную! – тишину. В дом пришёл «чистовик». Как ни старалась Лера, как ни прислушивалась – а до момента, когда по последнему пролёту мелькнула чёрная размазанная от скорости тень, она так и не сумела засечь исполнителя.

– Бслвскхвлрнтовн? – с дикой скоростью спросило расплывчатое марево.

– Простите? – девушка невольно задрожала, пытаясь поймать взгляд постоянно искажающейся фигуры.

– Чтвгржднск. – Что-то негромко щёлкнуло, и фигура тут же приобрела массу и объём. Оперативник кашлянул басом и повторил снова, в этот раз раздельно. – Бусловских Валерия?

– Да, офицер, – кивнула девушка. – Вот, посмотрите.

– Документы, – потребовал «чистовик».

– Конечно. – Девушка достала загодя припасённую толстую карточку ID.

– Вторую руку опустить, документы держать перед собой на уровне подбородка, – привычно оттарабанил чёрный, а Лера так же привычно приняла требуемую позу.

Щёлкнул переключатель, по лицу, руке и паспорту прополз синий луч сканера. Чуть задержавшись, сменил цвет на зелёный, продолжил движение по фигуре. Лера незаметно поёжилась – сканер считывал фигуру сквозь одежду, а чувствовать себя голой перед посторонним человеком ей совсем не нравилось.

– Подтверждено. Пройдёмте в помещение. – Казалось, причина вызова «чистовика» вовсе не волновала.

Она скрипнула зубами. Разумеется, он не станет разуваться или хотя бы ополаскивать обувь в тазике с обеззараживателем, вот так напрямую пройдёт в дом, займёт единственное кресло. А ей потом это всё чистить!

– Офицер, начало месяца… – робко выдавила она.

– Не беспокойтесь. Местком дополнительно привезёт запас чистящих средств. – правильно понял её сомнения «чистовик».

Дверь, разумеется, он оставил полуоткрытой, и даже думать не хотелось, чего натащит в квартиру, если вдруг закончится дождь. Всю дрянь и пыль, что могли притащить с собой жильцы с улицы, занесёт автопродувкой… Оставалось только надеяться, что офицер уберётся раньше, чем закончится дождь.

– Кроме вас в помещении ещё кто-нибудь проживает? – разумеется, гад занял кресло.

– Нет, я одна.

– Хранится ли у вас что-нибудь из Списка – ваше или по просьбе?

– Только монтировка.

Офицер кивнул, просканировал и указанное орудие, продолжил допрос:

– Приходилось покидать границы агломерации?

– Раньше, пока не уволили.

– То есть, последние три года вы живёте, не покидая района?

Она кивнула.

– Хорошо. Чем зарабатываете на жизнь?

– Мониторингом границ.

– Почему к месткому не приписаны?

– Мне нет восемнадцати.

– Логично. Запрещённые сайты, участие в ячейках, общественная деятельность?

«С нашим-то образом жизни и питанием? – поморщилась Лера, отрицательно качая головой. – Это вы, лбы, на высококалорийной диете, а мне едва хватит сил после тебя почистить жилище!»

– Проверим. – В универсальный порт компьютера тут же встал сканер, и Лера затаила дыхание. Конечно, она потёрла все хвосты, но…

Сканер зажёг зелёный диод и едва слышно зажужжал.

– Слышали или видели что-то подозрительное?

– Сегодня мне нанесли код на дверь, – чуть резче, чем хотела, ответила она.

– Помимо этого? – спокойно среагировал «чистовик». – Ваши окна выходят на безрайон.

«На радиоактивную помойку они выходят, чурбан. Там такой уровень загрязнения, что тараканы с крысами дохнут».

– У меня слабое зрение.

– Да? – Офицер снова вывел досье, посмотрел. – Вижу. Вы бы не сидели в темноте с экраном, это неполезно для зрения.

– Верхний свет мне не по карману.

– Дело ваше – чёрный пожал плечами, дождался, когда зелёный диод погаснет, и достал сканер. – Благодарю за содействие, гражданин. Рабочие прибудут через десять минут. Служите верно.

Чёрная тяжёлая фигура тут же расплылась в полупрозрачный чёрный туман и – исчезла. Мгновение спустя хлопнула дверь парадного. «Чистовик» отправился на службу.

Лера же, тяжело вздохнув, отправилась запирать дверь – дождь ослаб, и климат-служба вот-вот включит продувку парадных.

Десять минут спустя снова заголосил домофон, девушка запустила коммунальщиков, а сама полностью погрузилась в уборку, выискивая и безжалостно уничтожая всё, на что хоть чуть реагировал счётчик Гейгера.

Пылесос, счётчик, сканер, последние крохи диз-смеси. В дверь забарабанили:

– Да?

– Принимайте доставку, – отозвался женский голос. – Набо…

Фильтры автоматически переключились в состояние «сухо», заревели вентиляторы, и уборщица закашлялась, судорожно натягивая маску. Неудачно она поговорить решила, это точно.

Две минуты на первый продув сухим воздухом, чтобы пыль прибило к поляризующим контурам. Через несколько минут – влажный продув, прибивающий заразу в воздухе. Стоять и ждать завершения цикла уборщица явно не собиралась и снова заколотила кулаком в дверь.

«Ищи дуру, – фыркнула Лера. – Я дверь открою, и в этот раз все запасы на уборку уйдут. Нет уж, жди».

На экране комма медленно переключались секунды, отсчитывающие время до завершения первой фазы.

Три.

Два.

Один.

Замок негромко щёлкнул, цепочка легла в паз, и девушка чуть-чуть приоткрыла дверь – так, чтобы прошла канистра. Или нога.

– Забирайте, – недовольно пробубнила из-под маски уборщица. – Смесь, еда, таблетки. Распишитесь.

– Э? – Лера недоумённо покосилась на фигуру в бесформенном оранжевом балахоне. Зачем расписываться, если факт доставки уже зафиксирован видеонаблюдением и отправлен в местком?

– Давайте, у меня нет времени! – рявкнула уборщица, сунув девушке планшет под самый нос.

Возмущение умерло в горле, когда на экране планшета всплыл цифробуквенный код, который…

«Хитро работаете, – фыркнула она, незаметно снимая экран планшета камерой комма. – И, чёрт возьми, жутко рискованнее того дурака с баллончиком».

– Служите верно, – кивнула уборщица, повернулась и потопала вниз по лестнице.

Лера осмотрела дверь – от «художества» не осталось и следа. Быстро, чётко и по существу. Канистру со смесью к фильтрующей системе, сухпаи в холодильник, таблетки в шкаф. Жизнь, похоже, налаживается!

– А в остальном, прекрасная маркиза… – промурлыкала она, возвращаясь за компьютер.

Разумеется, «чистовик» оставил в системе логгер, и его тоже придётся восстанавливать в следующую проверку, посему… «Жук» переместился в хранилище к «благонадёжному» образу, система ушла в перезагрузку, устанавливая привычное девушке окружение.

– Работаем.

Лис советовал использовать виртуальные машины – их не жалко, в случае чего можно легко грохнуть, не оставляя следов. Но камон – кто Лис, а кто она? Если его спросят – мол, зачем это вам, уважаемый, на компьютере «виртуалка» – он-то отбрешется. Работа такая, требует. А ей что говорить? Для наблюдения за периметром нужен только браузер, а что угодно кроме него автоматически вызывает подозрения.

К тому же убить профиль и поставить «хомяка» куда быстрее, чем судорожно сворачивать виртуалку. Это особенно важно, когда тебе уже колотят в дверь. Спасибо маме за науку, блин.

Браузер подвис на мгновение, запрос на подключение к необслуживаемому серверу, спрятанному где-то то ли на чердаке, то ли в подвале, предварительно должен был его запустить. Реальное расположение прокси их шайки обормотов реально было неизвестно, и вполне возможно, оно было даже не в соседних агломерациях. Нет-нет, больше никаких «человеческих» точек выхода в луковую сеть. А за эту науку спасибо уже дяде – апрель 2017, помним, скорбим.

Девушка включила комм, вывела на экран фотоснимок и тщательно, проверяя себя по нескольку раз, ввела шестнадцать символов цифробуквенного адреса, дописала точку. Onion. Ввод.

Логин-пароль, верификация кода самопальным приложением… Хорошо, хоть их не сканируют.

В левой части тут же приглашающе замигала иконка чата.

Buss: Народ, вы не охренели коммунальщиков использовать?

Foxie: Привет, Роза!

Buss: Бабка твоя Роза! А если палево?

Lil’Prince: Не беспокойся. Это наш проверенный человек. Вовремя сигнал перехватил.

Buss: Что у вас сегодня?

Foxie: помнишь инцидент Снайдера?

Buss: Ну.

Foxie: А почему он случился, помнишь?

Buss: Эсдешники же.

Lil’Prince: Всё куда сложнее. «Свободный день» появились только в самом конце. Я скину ссылку на дарктуб, посмотри материал, потом продолжим.

В поле чата на секунду появилась ссылка – Лера едва успела кликнуть – и тут же исчезла.

Lil’Prince: двухчасовой фильм, запрещённый к показу на всей территории Федерации. Ты посмотри, сделай выводы. Буду через пару часов.

Lil’Prince покинул чат.

Foxie: Пока, Роза!

Foxie покинул чат.

– Рррр, – зарычала Лера, переключаясь на открывшуюся вкладку. – Деаноню и прибью!

Раскрыла проигрыватель на весь экран, надвинула наушники поплотнее.

27 мая 2012 года. Инцидент Снайдера.

Play.

Хантер

Мы так боялись войны, с таким страхом смотрели в сторону заката, что когда всё случилось, мы были просто не готовы.

Вспышка «ярче тысячи солнц», вынимающий душу вой сирен, ударная волна, разносящая в пыль всё на своём пути. Выжженный воздух, почти не препятствующий свету, и оттого резкие, рубленые «лунные» тени, залёгшие от устоявших зданий.

Если бы мы только думали, что творим, что несём… Что ж, теперь думаем. Думаем же. Правда?

Более миллиона живых, дышащих, уникальных людей мгновенно испарило. Ещё три миллиона умерли меньше, чем за год.

– Вы забыли, в какой стране живёте?! Мы не Союз, мы не можем завалить очаг телами! Алло!

– …

– Я сказал: нет у меня двух тысяч! У меня лишней сотни человек нет! Что вы не расслышали? Ударом уничтожены три четверти личного состава, и чёрт знает сколько ещё пропали без вести! Я ни одного человека в столицу не отправлю!

– …

Дядя Сергей – о, нет, на людях только Сергей Витальич, генерал гражданской службы и прочая, и прочая – со злостью грохнул бакелитовой трубкой о рычажки архаичного аппарата без кнопок или наборного диска, добыл зубами сигарету из пачки, вопросительно качнул головой.

Он тут же зажёг спичку, поднёс начальству.

– Такая вот херня, Андрюха, – грустно вздохнул Витальич. – Кремль требует, чтобы мы все бросились грудью в первопрестольную как на второй Чернобыль. А что нам самим жить в долг приходится – им параллельно.

Он неопределённо повёл плечом – столица же. Ничего нового.

– Как дрянь приживается?

«Пуговка» прививки, будто почуяв, тут же зачесалась. Андрей неосознанно пошкрябал ногтями плечо.

– Работает, – неопределённо ответил он, – но я как будто в другом мире, и…

– Не ты один, Андрюх, не ты один…

Спецкниги, особая формула сигарет, тлеющих вдвое быстрее… Да что там – синдромом эпохи стало крохотное изменение привычного уже всем видеоплеера на Ютубе. Мир принял их, подстроился.

А справились ли они?

Нет, надо вернуться чуть раньше.

– Мы не выстоим сами, понимаешь? Мне самому поперёк горла, что из меня жандарма делают – я другому учился! Но, блин! Нам нужен либо кровавый тиран, либо новые орды гуннов. Империя прогнила и катится в ад, а история учит, что гнилую империю всегда сжигают дикари. Ты думаешь, я от большого удовольствия не выхожу на пенсию и штаны тут просиживаю?

Андрей покачал головой. Дядька любил говорить глупые и злые вещи. И нисколько не легче оттого, что правдивые. Оттого, что волонтёрские организации, центры помощи – снесены и проданы. Места имени человечности и взаимопомощи не приносят прибыли, вот и живут недолго. Последним оплотом помощи ближнему своему осталось место, куда его давным-давно зазывал батин брат. Министерство Чрезвычайных Ситуаций, спасатели.

Что ж, дозвался. Человек в смертельной опасности ищет лишь убежища и пропитания, а поисками виноватых можно заняться и потом. Лишь звучали порой из радиоточки разрозненные имена: «Свободный День», интернет-апокалипсис, «Экзюпери», Снайдер…

Он знал, что если хватит дури открыть окно и поднять освинцованный щит, то прямо под окнами так и будет висеть перекошенная рожа очередного партийного святого. Этот-то явно жив, на чистых воде и воздухе, на сухпае госрезерва, размахивает корочками и требует «прислать и разобраться».

Тьфу.

«А как же мы? – пусть и не так ярко, как раньше, но ворочалось внутри. – Разве мы не заслуживаем жизни и помощи? Полезное дело делаем, работаем…»

Им всё равно. Главное – бабки, бабки, не в обесценившихся деревянных и дохлых президентах, а в евро. Желательно, в новых. И кто-то очень неплохо наварил капитала на уничтоженных районах города, заработал славу, репутацию, пока присланные военкомом перепуганные солдатики тысячами дохли от радиации и «прививки».

Он сам был таким, выбравшим гражданскую службу в спасателях – средний, невыразительный, кинь взгляд на улице – забудешь через мгновение. Повезло лишь с родичем под погонами. Ну и, конечно, с тем самым необъяснимым в крови, что позволило пережить инъекцию.

Простая арифметика: Чернобыль тушили и чистили более полумиллиона человек. Справились еле-еле, потеряли ЧЗО. И это была победа.

Сейчас же на весь город осталось две штаб-квартиры МЧС, в строю не более двух сотен сотрудников. Сколько из них пережили «укол», Андрею не сообщали. Но вряд ли больше десяти процентов. Районы безвозвратно потеряны, обнесены бетонными стенами, накрыты надувными куполами, чтобы не разносили заразу. Люди живы. И всё равно это – поражение.

До того, как начали выпадать волосы и ногти, всё было просто: офицер сказал – вот лопата – копать, вот завал – разбирать. В компанию ему поставили коротко стриженную девушку, при знакомстве отрекомендовавшуюся как агент Дэ. Она не лезла в душу, не задавала лишних вопросов, работала не меньше Андрея, а, может, даже и больше – и за то он был благодарен напарнице. Может быть, у них и получилось бы подружиться, познакомиться поближе, вот только, несмотря на горстями жрущийся «Б-190», на защитные комплекты, на всё то, что только смогло придумать человечество с 1986 года против открытой радиации…

Дядя устроил форменный скандал – сначала узнав об анализах племянника и его развивающейся лучевой, потом – в ответ на приказ об обязательной вакцинации. Наорал на кого-то из чинуш, столичному хрену в рыло дал. И первым же подставил плечо под пневмошприц. Родственники же, если он выживет, то Андрей точно справится. Выжил.

– Имперские порядки, мать их, – уже не так истово делился он в курилке, выйдя из затяжного обморока. – Лишь в нашем великом государстве могли испытывать необкатанную вакцину с кучей побочек на тех, что держат последнюю линию обороны. Андрюха, если хочешь – у меня есть знакомые в Европе, самая лучшая клиника…

Андрей был вторым в отделении, кто пережил инъекцию. Хотя даже не в числе первого десятка. Коллеги с севера зашевелились чуть раньше.

На самом деле, идея такая же шикарная, как и всё в империи. Давайте относиться к радиации и заражению как к болезни! Один хрен мы не умеем ничего лечить, только указывать таблетками, кого фагоцитами травить. Пускай теперь организм сам проверяет уровень заражения и борется с ним. А мы ему покажем пальцем.

Вышло, правда, как всегда. Бред, запредельные температуры и почти стопроцентный шанс отправиться в морг в обмен на что? На ускорение обмена веществ? Оказалось, облажались и здесь. Операция, ещё одна, восстанавливающая терапия – и однажды он открыл глаза в крайне медленном мире.

Медленном и равнодушном. Будто ледяной барьер встал вокруг, отсекая от боли, горечи. Дом, испарившийся вместе с семьёй, любимая девушка, друзья, знакомые, перспективы – всё это больше не трогало, не заботило.

– Вы будете новым человеком. Человеком думающим. Когнитивным.

Остался только пустой, выхолощенный разум. Обезличенный до почти полной утраты собственного «я». Даже не порадовало известие о том, что алтарь золотого тельца всё же снесло ударом, и он больше не уродует образ города. Во-первых, ни в чём «Газпром» не виноват, а во-вторых… После случившегося хуже уже просто не будет.

В мире беспросветного равнодушия чем-то значимым осталась лишь учёба. Учёные изучали его, проверяли реакции, способности к обучению, здоровье, самочувствие, потихоньку повышали нагрузки. И давали лишь полезные, прикладные знания: по переделке и консервации домов, по дезактивации почвы и воздуха, по оказанию первой медицинской помощи. Утратившего личность безымянного нарекли однобуквенно. Эс. Одного из двадцати выживших – с «А» до «У». Отправили помогать городу, разбирать завалы, хоронить уцелевшие тела, эвакуировать неактуальные более автомобили, собирать заражённые почву и асфальт, упаковывать в пластиковые чехлы и вывозить на один из радиоактивных пустырей – так называемых «безрайонов».

И городить, городить всё новые и новые стены, перекраивать карту города, разбивать бывшие районы и улицы, сносить дома, которые уже никак было не спасти. Что-то пытались, что-то не могли, где-то улица фонила так, что счётчик захлёбывался, а где-то просто удачно проходила граница новых районов – агломераций. Живучесть агентов позволяла им спасать истерзанный город, отводить людей в относительно безопасные места, расселять по подготовленным под новые реалии домам.

И спасли! Спасли-таки! Может, год, может, больше – но однажды оказалось, что выжившие гражданские живут и жить будут, налажены поставки рационов, лекарств и дезактивирующей смеси, восстановлены насколько можно коммуникации. Война закончилась, оставив лишь пострадавших.

Одним из таких пострадавших оказался и Эс. Инвалид по сути, живущий будто на другой планете, неспособный ни на что, кроме выживания в условиях радиоактивного заражения, не умеющий ничего, кроме разбора завалов. Правительство отдарилось цидулькой и наградными часами, списало инвалида в запас и умыло руки. Зачем? Почему?

Первое время агент чувствовал себя странно. Не сделав ни единого выстрела, он, тем не менее, превратился в ветерана войны со всеми присущими – бессонницей, посттравматическим расстройством и полной неприспособленностью к жизни в гражданском обществе. Раньше он встречал таких людей, видел их взгляды. Чаще всего на инвалидной коляске, с гитарой в руках, с песнями о том, как краснели снега от рубиновой крови. И он сам такой.

Только вот в переходе не встанешь – завалили все переходы. И в метро не походишь по вагонам – затоплено радиоактивной жижей без шанса на восстановление. Человек-никто, человек-низачем каждый день вспоминал войну. Пытался спиваться – разогнанный организм нейтрализовал алкоголь чуть ли не быстрее, чем тот попадал в желудок. Пробовал другие способы забыться – с тем же результатом.

Помог, как ни странно, всё тот же Сергей Витальич. Точнее, агент А. Однажды условной ночью-2, что у инвалидов начиналась с шести часов утра, он набрал агента.

– Бездельничаешь, служба? Списали?

– Списали, – равнодушно подтвердил Эс.

– Мы тут с ребятами посидели, подумали, и появилась у нас идея. Интересует работа по специальности?

– Да.

– Тогда подходи через час по старому адресу. С собой айди, комм и зарядку.

– Понял.

«Ребят» осталось восемь, включая Эс и его дядю. Зато специалистов, желающих с ними поработать…

Он с таким остервенением вцепился в новые знания, что, не разбираясь, поглощал всё, что ему подсовывали. Криминалистика, рукопашный бой, разведка и контрразведка – набор странный, но агента это интересовало мало. Раз дают – значит, так нужно. Зарплата капает, невостребованная на полном коште, преференции в силе. Учись и ни о чём не парься.

Выходя из комнаты лишь восемь раз в сутки на приём пищи, он почти не общался с другими агентами, включая дядю. Лишь обмен парой слов за столом, новости – города начали откалываться в собственные автономии, особенно активно – после рассекречивания переписки между министрами, где те предлагали просто бросить людей; Штаты предлагают договор о взаимном сотрудничестве – очень уж им глянулась эффективность работы агентов и «прививки»; у самой «прививки» появилась продвинутая версия, и смертность теперь всего шестьдесят процентов – правда, нафига она теперь, если ветеранов девать некуда…

– Это всё ерунда, – говорил дядя, равнодушно крутя в руках сигарету. – Попомни моё слово – если мы разыграем карту, пополнение не за горами.

– Огоньку? – предложил агент.

– Не нужно. Я вроде как бросил.

– Вроде как?

– Привычка, Андрюх, штука такая – она либо есть, либо нет.

– О чём это вы?

– А ты проследи за собой, – дядя понизил голос, – обрати внимание на собственное поведение.

Агент так и не понял тогда, на какую мысль его хотел натолкнуть родственник, а вскоре стало совсем не до того. Сначала учебная нагрузка возросла так, что в сутках стало семьдесят два, а чуть позже и девяносто шесть часов. Появились новые тренировки на разрыв и износ, чтобы мышцы и сухожилия не рвались от работы на сверхскоростях, спецдиеты, спецлекарства, спецжизнь…

А через месяц дяди не стало. Полная выработка ресурсов организма, объективный возраст – 72 года, субъективный – 102. Эс проводил его в последний путь, не чувствуя ровным счётом ничего, а утром-3 его вызвали к начальству.

– Агент Эс, – поздоровался вечный зам Ка. – Ваша гражданская служба на этом завершается. Любое слово, что вы услышите после этого предупреждения, представляет собой государственную тайну. Вы готовы продолжить службу?

– Как завершается? А как же… – он осёкся. Всё верно, мог бы и догадаться! Слишком уж специфическими навыками его накачивали последнее время, а это пахнет то ли шпионскими организациями, то ли ещё какой эсбэ. – Готов.

– Подпишите о неразглашении, агент. – Дождавшись, когда Эс прикоснётся к дактилосканеру, проставляя подпись, Ка откашлялся. – С этого момента вы состоите на действительной военной службе Путиловской агломерации в статусе агента специального назначения МЧС. Ваш новый позывной – Хантер. Экипировку получите у интенданта. Вопросы?