Текст книги "Джек-пот для Золушки"

Автор книги: Дмитрий Ребров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

43

Утром, когда Коля уехал по делам, Наташа запрятала ободранный черный чемоданчик в узкую щель между шкафом и стеной. Как говорится – от греха подальше. Конечно, руки чесались обойтись с ненавистным ноутбуком покруче – вышвырнуть эту гадость вон из дома, но Наташа удержалась от самых радикальных действий.

Во-первых, DREAMREALIZER еще мог пригодиться Коле, ведь внутри компьютера наверняка нашлось бы масса интересного и полезного для его исследований. А во-вторых – если уж и избавляться от этого сатанинского отродья, то исключительно точно таким же способом, как она его и приобрела. Больше – никакого риска! Ну его к черту, этот ноутбук, с ним лучше не шутить. Да и вообще – береженого Бог бережет.

Пусть один довод полностью противоречил другому, однако оба они говорили за то, что лучше всего DREAMREALIZER пока припрятать – так Наташа и поступила.

Теперь черный чемоданчик не мозолил глаза, и это заметно подняло ей настроение. Оставив все свои страхи, Наташа принялась за диссертацию. Но спокойно поработать ей не дали.

В десять позвонил Сергей Кабалин и сообщил, что на завод нагрянула налоговая инспекция.

– Наташ, их интересует вся финансовая документация по «Цне», – извиняющимся голосом говорил он, – но она же в том, другом офисе, правильно?

– Конечно. Пусть едут туда, там же есть бухгалтер – он все им покажет.

– Понимаешь, – замялся Сергей, – они только что оттуда и говорят, что офис закрыт и в нем – ни души…

– Что за ерунда?! Быть того не может! – возмутилась Наташа.

– Но они так говорят…

Наташа задумалась. А почему, собственно, – не может? Сотрудников в офис набирал Левчйк, и после его гибели они вполне могли разбежаться. Ведь с того самого дня никто из «концессионеров» в том офисе не появлялся, об их будущем с людьми никто не говорил, все биржевые операции прекратились, да и вообще… Да, это прокол. Об офисе на Разгуляе просто забыли!

– Вот что, Сереж, пусть налоговики отправляются на Разгуляй, я с ключами сейчас туда подъеду, – решительно скомандовала Наташа. – А ты возьми Леню, и поезжайте за ними – поможете мне разобраться там с документацией, хорошо?

– Хорошо. Ты уж извини, Наташ, что мы тебя сейчас напрягаем, но… – принялся оправдываться Кабалин. – Сама понимаешь – с налоговой инспекцией лучше не ссориться…

– Перестань, Сергей! – оборвала его Наташа. – Все правильно – дело есть дело. Ну, все, до встречи!

Несколько часов Наташа, Гуральник и Кабалин отбивали атаки налоговиков, но в конце концов вынуждены были признать свое полное поражение.

Бухгалтерия в «Цне» оказалась в катастрофическом состоянии. Нарушение на нарушении, к тому же – подчистки, исправления… А самое страшное – многих совершенно необходимых документов не было вовсе! По всей финансовой отчетности словно Мамай прошел! В какой-то момент у Наташи даже мелькнуло подозрение, что этот полный бардак – результат чьих-то злонамеренных действий. Обычная некомпетентность или разгильдяйство вряд ли могли привести к настолько выдающимся результатам.

Хоть сколь-нибудь внятно и правдоподобно объяснить инспекторам такую гибельную ситуацию с отчетностью не удалось. Не помогли ни уговоры, ни пылкие обещания сегодня-завтра все исправить, ни даже неуклюжая попытка Сергея «договориться по-человечески». Налоговики были неумолимы, как каменные истуканы с острова Пасхи.

Дело кончилось плохо, даже очень плохо. Часть документации инспектора изъяли, офис опечатали, а хуже всего – наложили арест на банковские счета «Цны». А это означало, что все работы по подготовке спеццеха на заводе уже через день-другой встанут.

Наташа была не просто огорчена, она была буквально оглушена этим обстоятельством. Все складывалось хуже некуда. Сначала гибель Левчика, потом уголовное дело – одно, второе… Завис патент, а теперь еще и это! Все один к одному! Словно какой-то вселенский заговор против нее!

Домой ее вез Гуральник. Всю дорогу он ругался – на налоговиков, на неизвестных ему бухгалтеров «Цны», на себя – за то, что прошляпил это дело и за целый месяц работы на новом месте не додумался поинтересоваться отчетностью в центральном офисе.

Наташа ему рассеянно поддакивала, а сама постоянно возвращалась к мысли о заговоре. И чем больше она об этом думала, тем очевидней для нее становилось: заговор – не заговор, но без чьей-то злой руки тут не обошлось.

Откуда, например, жена Митрохина смогла узнать о том, что Наташа подала заявку на изобретение? Мало того, ей, видимо, стало известно даже ее содержание, иначе как она смогла бы обвинить Наташу в присвоении трудов своего мужа? А почему вдруг пропали сразу все люди с Разгуляя? И пропали, причем, без следа – в офисе не осталось ни адресов, ни даже имен бывших сотрудников! И почему все несчастья свалились на нее подряд, одно за другим – словно кто-то планомерно и безжалостно давил на нее? Если так – то с какой целью? Чего они добиваются? Уничтожить, втоптать ее в грязь или напугать, сделать сговорчивой?..

И еще один вопрос не давал Наташе покоя. Если все это не бред ее «сотрясенных» мозгов и если давление на нее действительно кем-то организовано, то, черт возьми, – кем?! Кто смог собрать о ней столько информации, все так тщательно продумать и подстроить? Кто этот человек? И человек ли это? А не может ли быть такого, что все ее беды – это месть отправленной в отставку «рыбки»?! Да – отключенной, да – обесточенной, но разве Наташе известен предел ее возможностей? Да и есть ли у них предел?!..

Леня Гуральник довез ее до самого дома и, пообещав сегодня же что-нибудь придумать с арестованными счетами, уехал обратно на завод. Наташа, погруженная в свои мысли, медленно двинулась к подъезду и, уже потянув на себя дверную ручку, вдруг услышала сзади громкое и решительное:

– Минутку, Наталья Александровна!

Наташа обернулась. К ней от черной прокурорской «Волги» торопливо шел следователь Семибратов.

– Минутку, Наталья Александровна, – приблизившись, повторил он спокойнее. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, Григорий Васильевич, в чем дело? – У Наташи тревожно защемило сердце – неужели ее неприятностям не будет конца!

– Мне необходимо поговорить с вами, Наталья Александровна. Не могли бы вы прямо сейчас проехать со мной ненадолго? Поверьте, этот разговор прежде всего в ваших интересах! – Семибратов пристально смотрел в ее глаза и говорил проникновенно и очень убедительно.

Ехать не хотелось никуда, а уж тем более – в прокуратуру. Но тон следователя почему-то сразу заставил поверить в то, что предстоящая беседа и в самом деле крайне важна. Наташа очень устала, была раздражена, расстроена, но, подумав, ответила:

– Хорошо, едемте.

44

Уже через десять минут Наташа поняла – они едут не в прокуратуру.

– Куда вы меня везете, Григорий Васильевич? – спросила она следователя.

– Потерпите, Наталья Александровна, – ответил он, не отрываясь от дороги (Семибратов был без шофера и вел машину сам), – скоро мы будем на месте и там вы все узнаете.

Доехали действительно быстро. «Волга», попетляв по переулкам Малой Бронной, остановилась у неприметного трехэтажного особнячка. Наташа вопросительно взглянула на Семибратова. Тот кивнул – приехали.

– Прошу вас, Наталья Александровна, -распахнул он дверь машины. – Не беспокойтесь, пожалуйста, сейчас вы все поймете.

Вслед за Семибратовым Наташа поднялась по лестнице на второй этаж и зашла в просторную приемную.

– Подождите минутку, я сейчас, – следователь скрылся за дверью кабинета.

Наташа не успела толком осмотреться, как Семибратов вернулся и, распахнув дверь, пригласил:

– Проходите, пожалуйста, вас ждут!

Отчего-то возникла уверенность – именно сейчас все должно объясниться. Наташу росило в жар, она нервно вздохнула и перешагнула порог кабинета. Дверь за ее спиной закрылась – Семибратов остался в приемной.

За обширным письменным столом сидели двое мужчин. Одного из них Наташа узнала сразу – это был Сергей Петрович Ханевский, знаменитый Хан. Второй, совершенно лысый коренастый мужчина, был ей незнаком. Лысый – а хозяином кабинета был, видимо, он – встал из-за стола и, радушно улыбаясь, двинулся ей навстречу.

– Здравствуйте, дорогая Наталья Александровна, здравствуйте, голубушка! – он широко раскинул руки, словно собирался заключить свою гостью в крепкие дружеские объятия. – Давно, знаете ли, мечтал с вами познакомиться! Прошу вас, проходите, присаживайтесь, будьте как дома! С Сергеем Петровичем вы уже знакомы, а я – Борис Борисович, ваш, так сказать, покорный слуга…Позвольте вашу шубку… – лысый, не переставая приговаривать любезности, помог Наташе раздеться.

В сопровождении словоохотливого Бориса Борисовича она прошла к столу и села напротив Хана – тот лишь коротко и хмуро кивнул ей.

– Позвольте узнать – для чего меня сюда привезли? – довольно резко спросила Наташа.

– А вы действительно весьма решительная барышня, Наталья Александровна! Эк вы: сразу – быка за рога! – хохотнул Борис Борисович, усаживаясь рядом с Ханом. – Знаете, Сергей Петрович мне тут рассказывал, как вы лихо выторговали у него заводик, так я, признаться, не поверил! А сейчас вот вижу – могла! Такая – могла!! Да, прав был классик: «есть женщины в русских селеньях!..»

Как только Борис Борисович упомянул о заводе, Наташа сразу поняла: именно эти двое и есть причина всех ее бед! Это открытие, как ни странно, мгновенно ее успокоило. Успокоило настолько, что она едва удержалась от вздоха облегчения. Да, ее противниками оказались люди богатые и могущественные, но, к счастью, это были все-таки люди, а не магический ноутбук с его непостижимыми возможностями! Люди есть люди, и с ними всегда можно договориться!

– Так для чего же меня сюда привезли? – повторила свой вопрос Наташа, уже зная на него ответ.

– Мы пригласили вас, Наталья Александровна, для того, чтоб поговорить о ваших проблемах, – вдруг резко став серьезным, значительно проговорил лысый. – И не только поговорить, но и помочь их решить.

Наташа молча взглянула на сидящих напротив мужчин. Четыре черных глаза не моргая смотрели на нее из-под насупленных бровей, как четыре револьверных ствола. По ее спине пробежали мурашки. «Ишь вылупились… Упыри!..» – мелькнуло в Наташиной голове. Мрачный и решительный вид противника не оставлял сомнений – бой будет тяжелым. «Ну что ж, повоюем!» – решила она.

– Вот как? – вскинула брови Наташа. – И какие же мои проблемы вы можете решить?

– Все! – отрезал Борис Борисович. – Мы можем решить все ваши проблемы, Наталья Александровна!

– Что вы имеете в виду? – Наташе хотелось выяснить, к каким из ее неприятностей имели отношение упыри.

– Я имею в виду, например, два уголовных дела против вас, Наталья Александровна. Или вам этого мало? – едва улыбнулся Борис Борисович.

– Скажите, а сегодняшний «наезд» налоговой инспекции – это тоже ваших рук дело? – впрямую спросила Наташа.

– Фи, Наталья Александровна, что за жаргон! – поморщился лысый. – А потом, разве ж это «наезд», милая моя? Да вы просто настоящих «наездов» не видели! И, как говорится, не приведи Господи!

– Согласна, – кивнула Наташа. – Так в чем же суть вашего предложения? Вы можете поспособствовать смягчению наказания или речь идет о полном оправдании в суде по обоим делам?

– Да не будет никакого суда, голубушка! – всплеснув руками, засмеялся Борис Борисович. – Уверяю вас – никакого суда не будет! Что вы! Если мы с вами договоримся, из этого кабинета вы выйдете абсолютно законопослушной гражданкой, без малейших претензий к вам со стороны властей!

– Даже так? И сколько же вы за это хотите?

– Немного, если учесть то, что вам грозит, – хитро прищурился Борис Борисович. – Нам нужно, чтобы вы отказались от патентной заявки и отдали нам вашу «Цну» вместе с заводиком.

У Наташи перехватило дыхание – упыри хотели получить практически все, что у нее было!

«Вот теперь-то я уж точно у разбитого корыта! – вихрем пронеслось в ее голове. – Вернее, окажусь перед ним, если сейчас сдамся, спасую перед этими гадами! Господи, дай мне силы и твердости!»

Наташа опустила глаза, словно раздумывая над предложением лысого, а на самом деле – просто прятала свое волнение и собиралась с духом перед схваткой. После небольшой паузы она подняла глаза и холодно произнесла:

– Короче, вы хотите отобрать у меня все. Это невозможно, ваша цена – запредельна.

Послушайте, девушка, – подал, наконец, свой басовитый голос Хан. – Вы, похоже, плохо представляете себе, что вас ожидает. Вы, наверное, думаете, что судить вас будут по двести шестьдесят четвертой, что получите вы годика три, а там, глядишь, через годик-полтора и это скостят? Ошибаетесь, дорогая моя! Вы пойдете по сто пятой 2, при отягчающих, а это – вплоть до вышака, ясно?! (1Ст. 264 УК РФ – «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств».2Ст.105 УК РФ – «Убийство».)

– Как – до вышака?.. – растерялась Наташа.

– А вы что думали?! – в руках у Хана появились две папки – те самые, из прокуратуры. – Вот, можете убедиться. Свидетельские показания в деле есть, ваш «е-мейл» Усачеву – тоже…

– Но я ничего ему не отправляла! – против воли жалобно воскликнула Наташа.

– Знаем, – согласно кивнул Борис Борисович. – Знаем, что не отправляли. Но, вот беда, – данные следствия указывают именно на вас, Наталья Александровна! Сообщение отправлено с вашего компьютера, на его клавиатуре – только ваши пальчики, а программу пересылки электронной почты вы – видимо второпях – стерли. А писульку-то эту вы действительно не отправляли. Ее послал ваш таинственный покровитель, верно?

– К-какой покровитель? – опешила Наташа.

– Бросьте, Наталья Александровна! – укоризненно покачал головой Борис Борисович. – Мы ведем вас с самого начала вашей стремительной карьеры и знаем о вас все! Сказать, на сколько вы нагрели казино? Кому сдали антиквариат? Что откопали под яблонькой на старой дачке?

«Левчик! Это Левчик… Предатель, гад! Он работал на них!» – похолодела Наташа.

– Что с вами, Наталья Александровна? Вы так побледнели, вам нехорошо? Может быть, водички? – с наигранным участием заглянул ей в лицо лысый «упырь».

– Какой, к черту, водички! – громыхнул Хан. – Пусть лучше скажет, кто ей помогал! Кто этот отец-благодетель?! Говори, ну!!!

– Не знаю… – прошептала, опустив голову, Наташа.

– Не кричи, Сергей! – поморщился Борис Борисович. – Самое смешное, что она скорее всего и в самом деле не знает, кто он. Просто получала указания по «е-мейлу», а потом послушно их стирала. Так, Наталья Александровна?

Наташа, не поднимая головы, коротко кивнула.

– И обратного адреса у этих сообщений, разумеется, не было? – улыбнулся лысый.

Наташа снова только горестно кивнула, изо всех сил стараясь вызвать слезы.

– Вот видишь, я же говорил… Эх, Наталья Александровна, наивная вы душа! Неужели вам было не понятно, что эта помощь -только до поры до времени? Ведь вас же просто-напросто использовали! Вы загребали жар для кого-то другого! Вот запустили бы вы свой заводик, а там, глядишь, и убрали бы вас, как мавра, сделавшего свое дело… -Борис Борисович говорил мягко, даже ласково – как заботливый папаша своей несмышленой дочке. – Совсем убрали бы, понятно? Так что, по большому счету, вы нам по гроб жизни благодарны должны быть – за то, что уберегли вас от этого. А с плодами трудов ваших все равно пришлось бы расстаться, вы уж мне поверьте…

Наташа уже поняла, что платить за свою свободу все равно придется. Теперь ее задача была – выторговать себе хоть что-нибудь, чтобы не начинать опять все с нуля, когда Коля разродится своим открытием. Упыри считали ее наивной дурочкой – это можно и нужно было использовать. Она решила попробовать сыграть на жалости.

– Но это же несправедливо… – Наташа подняла на мужчин заплаканные глаза. – Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить… сколько всего вынести… Нет, это несправедливо, несправедливо… – всхлипывала она.

– Послушайте, как вас там! Хватит ломать комедию! – рассердился Хан. – Вы ввязались в жесткую игру, так будьте добры – ведите себя пристойно!

«Ага! Ему не нравится!» – злорадно подумала Наташа и заревела в голос:

– У-у-у-у-

– Черт знает что!!! – гневно рявкнул Хан и, отшвырнув стул, вскочил из-за стола. – Боб, да сделай же что-нибудь! Дай ей воды, что ли!

Лысый торопливо плеснул в стакан воды из сифона и подал Наташе.

– Успокойтесь, голубушка, вот – выпейте…

– Справедливо, несправедливо – это как посмотреть! У каждого своя справедливость! – продолжал громыхать, расхаживая по кабинету, рассерженный Хан. – Вы вот у меня завод увели – это, по-вашему, справедливо?!

– Но я же вам за него заплатила! – сквозь рыдания прокричала Наташа. – А вы хотите отобрать!.. Все отобра-а-а-ать… у-у-у-у.»

– Но мы же предлагаем вам взамен свободу… – вкрадчиво возразил Борис Борисович.

– Да?! – сверкнула Наташа полными слез глазами и подбросила здорового цинизма: – А зачем мне она без дене-е-е-ег?.. Опять в нищету -у -у-у? • •

– О, Господи!!! – взревел Хан, схватившись обеими руками за голову. – Хорошо, черт вас побери! Я верну вам ваши деньги!! Только прекратите немедленно это издевательство!!! Слышите, вы!!!

– Я… я… я постараюсь, – всхлипывая, пробормотала Наташа. – Сейчас… одну минуту…

Она выпила воды, громко икнула и шумно высморкалась. Хан, стоящий у окна спиной к столу, возмущенно фыркнул, но промолчал. Через минуту Наташа, не поднимая глаз, смиренно пробормотала:

– Все, я готова.

Ханевский вернулся за стол, но смотреть на Наташу все еще избегал. Теперь Наташа сидела рядом с лысым, а Хан – один – напротив. Какое-то время все трое тягостно молчали, потом Борис Борисович осторожно спросил:

– Итак, господа, о какой сумме идет речь?

– Что значит – о какой сумме? – буркнул Хан. – Я обещал вернуть ей то, что она мне заплатила, вот и все!

– Позвольте мне сказать?.. – робко пискнула Наташа.

– Да, Наталья Александровна, слушаем вас… – любезно склонил свою лысую башку Борис Борисович.

– Господа, как я понимаю, наши с вами интересы пересеклись в тот момент, когда я решила приобрести завод СиAM, – осторожно, вкрадчиво говорила Наташа. – До этого я вам, кажется, никак не мешала?

– К чему вы клоните? – наморщил лоб лысый.

– Я, Борис Борисович, предлагаю всем нам перенестись в ту самую точку и разойтись полюбовно. Вы получите завод, контракт с японцами и изобретение Митрохина, а я – те деньги, что были у меня тогда. Я думаю, что так будет справедливо! – Услышав последнее слово, Хан вздрогнул.

Снова повисла тишина. Немного погодя Хан мрачно спросил:

– Сколько у нее тогда было, Боб?

Тот поскреб свое блестящее темечко и озадаченно пробормотал:

– Примерно три с половиной… Мужчины опять замолчали. Наташа реши ла слегка поднажать.

– Это совсем несложно. Сейчас на счету «Цны» более полутора миллионов, плюс те деньги, что обещал вернуть Сергей Петрович,ну а остальные, я думаю, добавите вы, Борис Борисович! К тому же вы, господа, приобретаете предприятие, которое имеет действующий контракт с ведущим мировым производителем. И если вы вдруг заплатите за него смешные деньги, это неизбежно вызовет тучу кривотолков и домыслов. Подумайте, разве это – в ваших интересах? И как на это посмотрят щепетильные японцы?

Борис Борисович снова поскреб лысину и процедил задумчиво:

– А в этом что-то есть, Сергей…

– Знаю! – буркнул Хан.

Он осторожно, исподлобья взглянул на Наташу и нехотя кивнул:

– Хорошо, три.

– Но у меня было три с половиной, даже больше! – возразила Наташа. – Знаете, это несп…

– Я сказал – три!!! – что есть мочи рявкнул Хан, и от души приложился ладонью к столешнице. – Три и ни цента больше! А если вы еще раз заикнетесь о справедливости, я пошлю эту сделку к чертовой матери и упеку вас на нары, ясно?!!

– Три, Наталья Александровна, три… – поддакнул и Борис Борисович. – Три миллиона долларов – это очень хорошие деньги!

– Ну что ж, – горестно вздохнула Наташа и из вредности напоследок шмыгнула носом, – три так три!

– Уф-ф-ф… – шумно выдохнул лысый.– Ну, слава Богу, вроде договорились! Давайте бумажки подписывать?

– Минутку! – несогласно покачала головой Наташа. – А где гарантий моей свободы? Пообещать-то вы пообещали, а где гарантии?!

– Ах да, конечно! – хозяин кабинета подошел к двери и позвал: – Гриша, зайди!

Семибратов подошел к столу и выжидающе уставился на босса.

– Видишь ли, Гриша, мы тут сейчас выяснили, что Наталья Александровна, оказывается, ни в чем не виновата. Как бы ей помочь, а? – устало и вальяжно спросил у следователя Борис Борисович.

– Совсем не виновата? – уточнил Семибратов.

– Совсем, Гриша, совсем… – кивнул лысый.

– Угу. Ну, с патентом все просто. Наталья Александровна пишет сейчас заявление об отзыве своей заявки, а Митрохина – забирает свое заявление из прокуратуры. Все, дела нет. А с Усачевым… Вот, – он достал из портфеля бумаги и положил их на стол. – Это показания Коновальчука, Бивнева и Куманько о том, что джип Усачева сам врезался в припаркованный на обочине «Форд» Цыбиной и от этого столкновения вылетел под встречную фуру. Заменить показания, а заодно и изъять из дела все, что касается сообщения по электронной почте, я могу прямо сейчас. Уважаемая Наталья Александровна, таким образом, превратится из обвиняемой в потерпевшую.

Через полчаса ЗАО «Цна» было продано. Пятьдесят один процент акций приобрела Группа компаний «ХАН», оставшиеся сорок девять – холдинговая компания Бориса Борисовича «Уния – Траст». Все три участника сделки были весьма довольны или, по крайней мере, старались выглядеть таковыми. Они даже решили выпить по рюмочке в честь такого выдающегося события.

Наташа нашла силы поздравить упырей со сверхудачным приобретением и пожелать им успехов на ниве отечественной электроники. «Подождите, гады, – думала при этом она, – вот дозреет мой Коленька, мы вам тогда покажем!» Новые хозяева «Цны» тоже поздравляли Наташу – с обретением свободы и независимости. «Как какую-нибудь Бангладеш!» – усмехнулась про себя она. Кроме того, ей пожелали не расстраиваться, не вешать носа и даже в случае чего обращаться без церемоний – это сказал, разумеется, лысый.

Явно симпатизирующий гостье Борис Борисович предложил довезти Наташу до дома, но она отказалась. «Хочу прогуляться» – сказала она, сославшись на головную боль. Упыри еще раз попросили ее не унывать и дружно пообещали завтра же перевести ей все причитающиеся деньги. Наконец они расселись по своим слоноподобным «меринам» и, весело посигналив на прощанье обобранной ими девушке, укатили.

Наташа вздохнула с облегчением и даже помахала им вслед подаренной ей Борисом Борисовичем изящной кожаной папочкой. В ней лежали Наташины экземпляры договоров на продажу «Цны» вместе с ее собственным, персональным компроматом – листочками из уголовного дела, собственноручно изъятыми оттуда следователем прокуратуры Семибратовым Г. В. Наташа осталась в темном переулке совершенно одна, она растерянно смотрела вслед исчезнувшим машинам и не знала – радоваться ей или огорчаться…