Текст книги "Константин Киба. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 20. Истина где-то рядом

Вторник

1 декабря 2022 г.

Время 06:13

Жестковаты тут кроватки. Я что, в казарме? Или общинном доме? Да уж. Комната «отсталых» оказывается не очень комфортабельное место для ночевки. Два десятка двухярусных кроватей, тусклая лампа, раковина и небольшой туалет. Все. Выходить из комнаты запрещено. А ведь на каждом этаже свои помещения. Говорят, на пятом чуть ли не свои люксовые номера для задержавшихся в школе, но все равно ночевка в них считается «зашкваром».

Жаль, что вызывать маршрутку после девяти невозможно. Школа каждый день консервируется. Сам не видел, но говорят, что даже заборы по периметру подключают к электрическому току. А после недавнего теракта стало еще строже.

Почти до трех ночи нас с негром Гэкару допрашивали. По крайней мере меня точно. Куда пропал он, я не знаю. Но в комнате отсталых он так и не появился.

Прощай, мой скользкий черный бро. Уж не знаю и, наверное, знать не хочу. Тут вопрос в другом. Ему приказали привести меня к Фрагорам?

Встаю, начинаю приседать под определенным усилием и углом. Пару сотен раз, пока ноги не начинают отваливаться от боли. Самый приятный момент моего плана по укреплению мускулатуры. В Варгоне я уже забывал, что такое боль от того, что ты становишься сильнее.

До двухсот приседаний я не дотягиваю. Ноги подкашиваются, и я валюсь на пол. Плохо. Слишком рано. Со скрежетом в зубах и улыбкой на лице встаю, опять приседаю. В идеале бы изнурить не только ноги, но пока проверим мой метод только на них. Еще через сотню приседания я решаю остановиться. Не хватало только порвать что-нибудь от усердия и ненормальной любви к боли от тренировки.

Сажусь на кровать, достаю из кармана «Ласточку-5», выпиваю. Концентрация зелья маленькая, почти не тошнит. Зато мышечные микроразрывы ног должны зажить намного быстрее. И не придется несколько дней еле передвигаться на ватных ногах.

Вот значит каким образом все силачи в таком возрасте поголовно бугаи, будто родились со вздутыми трицепсами и бицепсами. Правда и живут они меньше, что и мне грозит, если буду каждый день хлестать по ласточке.

Ровно в семь мой покой тревожат чьи-то шаги за закрытыми дверям. Уверенные, быстрые, ритмичные. Знаю только одного человека с такой походкой.

Дверь открывается. Худощавый и длинноволосый заместитель директора, кажется, похудел еще сильнее. Вот только обманываться этой худобой смертельно опасно.

– Георгий Александрович, – сидя на полу, развожу я руки. – Очень рад вас видеть. Выглядите все также уставше.

– Мне рассказали, что произошло, – замирает на месте заместитель директора, смотрит на меня. – Мы допросили Гэкару. Он все рассказал. Я удивлен. Каждого ученика мы проверяем строжайшим образом вплоть до прабабушек и самых отдалённых друзей. И он казался кристально чистым. Ничего не связывало его с мутантами Фрагорами из областей.

Киваю. Не отвечаю. Понятно, что Гэкару рассказал все. И про меня в том числе.

Заместитель директора стоит ровно, даже не двигается. Только глазами меня сверлит. Наконец вздыхает, потирает виски, опустив голову:

– Я не буду тебя спрашивать, что тебе нужно от нашего заброшенного склепа и почему у тебя код семьи Гвидиче. Только твоя однокурсница Аннет могла его знать. Меня интересует другое и прошу, поправь меня, если я где-то в чем-то не так понял Гэкару, Константин, – он подходит ближе, садится на кровать, смотрит на меня чуть добродушнее: – Ты забрал из заброшенного склепа что-то, что хотели заполучить Фрагоры, верно? Что это?

Удивляюсь.

– Думал вы мне скажете. Склеп на территории школы.

– Полагаю, ты знаешь, для чего нужны склепы. Если Аннет Гвидиче дала тебе код, то уж точно рассказала об их предназначении.

Приподнимаю уголок губы:

– Читерное место силы для знатных особ.

– Как-то так, верно. Прошу об этом не распространяться. Последствия будут для тебя плачевны. И даже мое безграничное терпение лопнет.

Вот уж точно. Лояльность заместителя директора давно вызывает у меня огромное подозрение. Я столько раз вляпывался в передряги, но он на все смотрел сквозь пальцы. Спрашивать его, откуда такая забота, я не хотел, пока меня это устраивало. Но моя паранойя уже крутит пальцем у виска каждый раз, когда дело касается меня и заместителя директора. Мол, «э, Первый Хранитель», а тебе нормуль, да? Ничего не смущает? Хех, меня вообще много чего смущает. Например, тело дрища!

Не отвечаю. Георгий Александрович переспрашивает:

– Что ты нашел в склепе?

Хм. Его тон и взгляд говорят мне, что если я совру или дам хоть намек на то, что юлю, то замдировская лояльность может резко обернуться ко мне задом. Ладно, все равно без понятия, что с этой сухой мумией делать. А уж если Фрагорам этот обрубок так нужен, а мне не очень, то держать его у себя по принципу «а вдруг это великий артефакт» я не собираюсь. Проще отдать его им, чтобы чуток поумерить пыл на меня.

– Чей-то мумифицированный палец.

– Ты серьёзно? – дергается щека заместителя директора.

– Определенно.

– Указательный?

Киваю. Похоже, он понимает, о чем речь.

Тишина. Настолько погруженного в себя зама я еще не видел. Наконец он спрашивает:

– Ты его уже кому-то отдал? Или он еще у тебя?

– У меня. Но не со мной.

Директор подозрительно щурится:

– Странно, что он еще у тебя. Но тогда ты должен отдать его мне, Константин.

Еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть:

– Это вряд ли.

– Это не шутки, Константин, – повышает голос зам.

Серьезно спрашиваю:

– А я разве смеюсь?

– Ты же знаешь, что это та… – запинается, смотрит на меня, щурится еще больше. – Или не знаешь?

Не отвечаю. Я знаю только то, что это сушеный разрядившийся палец, способный пополнять «ману». Но вряд ли имеется в виду именно это.

– Хм. Поразительно. Теперь я совсем в недоумении. Если бы ты искал пазлы для кого-то влиятельного, вроде Новусов или Велтешафт, то тебе бы точно о таком рассказали. И ты передал бы им палец сразу, как только его нашел. А не хранил бы столько времени…

Пожимаю плечами.

Георгий Александрович будто постарел еще на двадцать лет. Спрашиваю, не особо рассчитывая на честный ответ:

– Это вы отправили узкоглазого папашу?

Директор лишь слегка ведет глазами в мою сторону:

– Кто-то куда-то отправлял какого-то хм… узкоглазого папашу?

– Понятно.

Точнее не понятно. Либо зам врет про лжепапу Ли, либо у него все отлично с актерским мастерством.

– А мне вот непонятно, – вздыхает он. – Значит ты ничего не знаешь и…

– Именно. Ничего не знаю, – резко перебиваю я. – И самое время все мне рассказать, заместитель директора. Все, что происходит вокруг. Думаете, я настолько туп и не понимаю, что ваши методы со мной весьма гуманны и лояльны? На вашем месте я бы придумал десяток способов выдрать из меня информацию, обмануть, перехитрить. Но все ваши подходы мягкие, а моё брыкание вы чуть ли не игнорируете. Я давно прощупываю рамки дозволенного в школе и понял, что прощается мне многое. Когда я рассказал вам что знаю о пазле, вы ведь засомневались в моих словах, верно? Но не стали сильно докапываться, а просто… отпустили меня. И к этой теме больше не возвращались. А история с похищением? Вы задействовали гипноз, Филзели, а потом решили просто спрятать меня в лесу с нянькой-доктором.

Когда я заканчиваю, в помещении становится слишком тихо.

– Ты так и не посетил психолога, как я велел.

Понятно. Откровенничать со мной он не будет. Что ж, это предсказуемо.

– Не посетил. Так что это за палец, вы мне расскажете? Или мне выставить его на аукцион на черном рынке и проверить, кто сколько предложит? Хотя нет. Если его хотят Фрагоры, то, пожалуй, отдам им. Может тогда они передумают грызть мне глотку.

Заместителя эта мысль явно коробит.

– Это было бы глупо с твоей стороны.

– Ну тогда если поделитесь со мной информацией, то, возможно, я отдам этот кусок мумии вам. Ну или в худшем случае оставлю себе, а не передам вашим врагам.

Замечаю опасный блеск в глазах зама. Решаю уточнить:

– Ах да, и если я вы меня убьете, то палец рано или поздно найдут. И это будете точно не вы.

Заместитель директора трет виски, вздыхает:

– Скорее всего это палец правнука одного из Пяти.

Один из Пяти. Так называют пятерых старцев, что вывели мир из Новой Смуты. Явились, создали одаренным сосуды, ограничивая им силу. Если бы не это, то смута бы продолжилась. И скорее всего от мира ничего бы не осталось. Магия против технологического атомного оружия. В такой войне нет победителя. Ее цена и так велика – сегодня треть мира непригодна для жизни. А ведь говорят, что успели использовать лишь процент от атомного арсенала мира.

– Продолжение будет? – многозначительно поднимаю брови. – Я понимаю, что вы по моему лицу хотите увидеть какие-то эмоции, но не будем юлить. Да, я и правда без понятия, о чем речь.

– Если бы ты и правда работал на кого-то влиятельного, то знал бы, что ключ к местоположению пазлов кроется в биологическом материале Первых из Пяти, Константин. Ты что, и правда одиночка? Ни на кого не работаешь?

Пожимаю плечами:

– Я же вам говорил. Вы не верили.

– Я и сейчас верю в это с трудом. Ладно, слушай. К сожалению, об этом и так знают больше, чем мне хотелось бы. Когда мы узнали, чей труп хранится в нашем склепе, то тут же извлекли все тринадцать тел оттуда, а сам склеп на всякий случай опечатали. И для меня остается огромной тайной, как целый кусок плоти отвалился от трупа и остался в склепе. А ведь в описании тела написано, что указательный палец отсутствовал изначально и…

Перебиваю:

– Похоже в ваших рядах предатель, работающий на Фрагор. Он подделал документы, а при транспортировке тел оторвал палец и оставил его в склепе, чтобы забрать позже.

Заместитель кивает:

– Я тоже так думаю. И это сужает круг подозреваемых. Уверен, я скоро узнаю, кто это сделал.

Тишина. Может мне и кажется, но я точно слышу, как мозг зама работает с удвоенной силой. Наконец он перестает пялиться в пол, встает с кровати, ходит туда-сюда:

– Так вот значит, что забыл выходец на территории школы. А я ломал голову… Теперь все встало на свои места. Гэкару подстроил взрыв. Очень умно, кстати, подстроил. Не каждый может обмануть систему безопасности школы.

Ага, я заметил. За мной тоже не каждый может проследить:

– Как он это сделал?

– Пока неизвестно. Но у Фрагоровцев есть свои методы, не сомневайся. Они отличаются от обычных одаренных, Константин.

Недолгая пауза. Пользуюсь моментом, встаю. Прошло не так много времени, а ноги будто неделю отдыхали. Отлично. Спрашиваю:

– Получается, что по этим биоматериалам можно найти пазлы, верно? Достаточно лишь найти потомков стариков, верно? И изучить их кровь или что-то еще?

– Типа того. Каждый клан что-то знает о таких людях, но оберегает эту информацию, как самое ценное сокровище. Возможно, мы бы и смогли собрать пазл, если бы объединили знания, но глянь на историю. Человечество не умеет объединяться. Каждый тянет одеяло на себя.

Думаю…

– И много таких людей? Этих потомков?

– Достаточно. В нашей школе, по крайней мере, – заместитель директора улыбается чуть язвительнее, чем положено в такой ситуации: – Например, дети из семьи Киба возможные потомки Одного из Пяти.

Челюсть хочет упасть, но я в ту же секунду опоминаюсь:

– Эм…

Георгий Александрович задорно смеется:

– Ну ты же интересовался, почему я с тобой вожусь. Вот тебе и ответ. И правда, есть множество, как ты выразился, средств и методов, которые я не использовал. И да, не переживай. Твоей крови у нас давно в достатке. Как и многих других потенциальных потомков, кроме тебя. О, и еще. Патрик Эдвайс с которым тебе не повезло столкнуться лбами тоже потенциальный потомок Одного из Пяти. И в узких кругах он этого не скрывает, считая, что это его защитит. Ведь он ключ к оружию и аристократ из главенствующего клана. В открытую с таким связывать тяжело.

Заместитель директора неодобрительно морщит лоб. Я слушаю, из всех сил стараясь не выражать никаких эмоций на лице.

– Про семью Киба знаем только мы – Исталы. По нашим сведениям, даже Джунсиначи не в курсе. Предполагаю, что глава семьи Киба скрыл это от своего клана. Так что ты должен был тихо и спокойно отучиться, ни в чем себя не выдавая, а мы бы использовали тебя, если бы это понадобилось. Ты думаешь над тобой просто так издевались? Кровь непробужденного мало что дает. Поэтому мы делали все, чтобы ты пробудился через негативный стресс. Унижение, побои, ненависть. В твою еду и напитки подмешивали лучшее «Созерцание», но все без толку. Ты не хотел пробуждаться.

Георгий Александрович накаляется, как и атмосфера. Инстинкты просыпаются, но я молчу.

– Надо было запереть тебя и держать в клетке, но в таких условиях пробудиться почти невозможно. А потом ты буквально сошел с ума. Стал другим человеком, ввязывался в неприятности. Я знаю этот феномен. Очень редкое явление, встречающееся у тех, кто скоро может пробудиться. Мышление у таких непробуждённых меняется незадолго до пробуждения. Пришлось тебе помочь, импровизировать, засовывать в экстремальные ситуации, но при этом случайно не убить. Потом ты стал убивать учеников, как-то узнал про пазл, стал заметным и связался с… нежелательными элементами. Поэтому нужно было тебя спрятать без подозрения для тебя самого, но ты и тут сбежал и…

Георгий Александрович скрежещет зубами, закрывает глаза. Несколько раз выдыхает и вдыхает, открывает уставшие глаза:

– Я прошу прощения, Константин. Последнее время много дел. Третий день не сплю. Предвижу твой вопрос. Да, мы забрали твою кровь сразу после твоего пробуждения в лесу. Когда ты был без сознания. Но потом нам пришлось отдать тебя Хидану Мацуо. Он зачем-то предъявил на тебя права, ведь ты из семьи Джунсиначи, пусть и бывшей. Я не мог им отказать, это навело бы на подозрения. Ведь ты никто…

Тишина.

– Зачем нужно это мне рассказывать?

Зам поживает плечами:

– Ты мне нравишься. Похож на меня в молодости.

Саркастически вздергиваю бровь, зам ухмыляется:

– А еще мы уже получили от тебя все, что надо. Наш интерес лишь в том, чтобы ты не попал к другим. Можно, конечно, тебя убить, но…

Не двигаюсь. Кунаи у меня отняли. Да и вряд ли они помогли бы против зама.

– … вдруг ты еще пригодишься? А запирать тебя как-то не хочется. Черт знает, что опять вытворишь. Поэтому я хочу, чтобы ты знал, что Исталы дают тебе свободу и защиту. Твое предпробужденное изменение личности очень интригует. Не зря я отправлял тебя к психологу. Плохо, что ты к нему не пошел.

Все еще не отвечаю. Не люблю что-то говорить, когда так много говорят другие.

Зам перестает ходить туда-сюда:

– Пойми, мы искренни с тобой. Но если информация о том, что ты потомок Одного из Пяти выйдет из наших рядов, то все захотят воспользоваться тобой. Убить, похитить, выдоить всю кровь. А если ты сам разболтаешь кому-то об этом, то обречешь себя на кошмар до конца дней. Твоя кровь нужна будет всем. Понимаешь, Константин Киба? Ты либо с Исталами, либо одиночка. Вступить в другой клан я тебе не позволю.

– В каком смысле?

– В каком тебе удобнее меня понять.

– Убьете?

Пожимает плечами.

Думаю, под пристальным взглядом заместителя.

Подвожу итоги.

Итак, я не наследник с собственным замком. Хреново. Я ключ. Даже не так. Я кое-что получше. Я рисунок ключа, капитан Джек-Воробей!

Э-э-э, опять эти странные образы…

В общем, я многим нужен. Но знает об этом только клан Итсалы. И нужен я всем примерно, как корова в голодную эпоху. Подоить меня и сделать сыр, да творог. Ну в принципе на этом моя уникальность кончается. Быть медным ключиком от золотого сундука с алмазами так себе привилегия. Сундук откроют, а ключ уже не нужен. И вот Исталы уже мною его открыли, но выбрасывать на всякий случай не спешат.

Мда, не такого я ожидал. Не быть мне великим наследником.

Ладно, тут понятно. Какие у меня там еще проблемы? А, ну точно… Я же непроизвольно насолил Фрагорцам. И похоже уже трижды. Сдал Гэкару стражам. Стащил палец из-под их носа, засрав все их предварительные подготовки по его похищению. Уничтожил клан Новая Сила, который ими, скорее всего, спонсировался. Хидан Мацуо предупреждал, что силачи были под Фрагорами или Новусами.

Логично, что эти Фрагоры убивать меня не хотят. Я бы тоже не стал. Меня нужно допросить, узнать, кто я такой и что задумал. Почему какой-то выскочка так мешается. Так может это они наняли моего лжеотца «Ли»? Очень на то похоже.

Что ж. Как тут любят говорить.

Я в жопе.

Немного вульгарное изречение, как по мне. Но смысл доносит в полной мере.

Я смеюсь. Очень радостно и неудержимо.

Заместитель директора на мгновение теряется, но сразу же берет себя в руки.

О да, мне нравится этот мир! Как же тут весело!

«Поспеш-ш-ш-ши…»

Шипящий, нежный, и одновременно холодный шепот моей госпожи заставляет меня замолкнуть.

Глава 21. Узы

Вторник

1 декабря 2022 г.

Время 7:30

Скоро занятия. Сижу на кровати в позе лотоса, медитирую. Ни о чем не думаю…

Севшая на нос назойливая муха выбивает из транса. Резкое движение рукой, и полусонная тварь жужжит в кулаке. Медленно сжимаю, пока копошение не затихает. Выбрасываю трупик на пол.

Открываю глаза, осматриваю себя, морщусь. Ну кто же знал, что я останусь в школе ночевать. Красная краска на джинсах выглядит как настоящая высохшая кровь. Будто я недавно вышел из скотобойни. Ну или вырвал пульсирующее сердце своего врага голыми руками и растерся им.

Ухмыляюсь. В принципе, так даже лучше. Пусть боятся. Пусть трясутся.

Константин Кровавый идет.

Прислушиваюсь.

Голос Шиилы затих. Как бы я не старался вслушаться в глубины своего разума, я не смог достучаться до госпожи. Что и неудивительно. Если уж богиня с таким трудом выговаривает редкие слова между мирами, то что могу я? Ничего…

Пока что.

Именно пока что. Потому что с сегодняшнего дня моих физических тренировок недостаточно. Нужны еще и умственные. Человеческий разум слаб и хрупок. Он еле-еле справляется с тем, что я требую от него. Совсем недавно я опять перегнул с техникой дыхания и чуть не упал в обморок. Хорошо, что вовремя опомнился.

Не знаю почему, но кажется мне, что для того, чтобы исполнить волю Шиилы, я сначала должен эту волю узнать. И все мои инстинкты кричат, что я должен вырасти. Вдолбить в это тело умение общаться с Шиилой.

Проблема в том, что это почти невозможно. Даже в теле Альва хранители тренируются десятилетиями лишь для того, чтобы почувствовать в разуме холодное дыхание Госпожи. Не говоря уж о полноценных логических фразах. Да. Бога услышать тяжело. Понять еще тяжелее. Для них слова давно что-то вроде палки для профессора наук. Кто-то даже говорил, что понимая богов сам становишься богом. И в своем становлении в Варгоне я был близок, чтобы переговариваться с Шиилой. Но… погиб.

Скрежет зубов нарушает тишину. Сразу же беру себя в руки.

Встаю, разминаю мышцы шеи. Через десять минут двери комнаты «отсталых» автоматически откроются, и я пойду на занятия. Сегодня по графику «Ежемесячное практическое занятие по стрессоустойчивости». С новым учителем.

Звонит телефон. Сэм Блэк? Ему что нужно? Отвечаю.

– Ну ты говнюк, дружище, – слышится недовольное.

Сбрасываю вызов. Проходит десяток секунд. Снова звонок. Беру.

– Не бросай трубку! – негодует Сэм.

– Сэм, слушаю тебя. Хочешь присоединиться к моему клубу?

– Да ни в жизни. Мы с тобой еще не друзья.

– Еще? – слегка усмехаюсь. – А я думал, мы с тобой женщин делим.

– Да ну брось. Меня просто понесло не туда. Я даже на твою подставу на дуэли не в обиде.

Тишина. Не отвечаю.

– Подозрительный я, да? – хрюкает Сэм.

– Не то слово.

– Эхх, ладно, признаюсь, – вздыхает он. – После той истории, когда меня выгнали из особняка Мацуо, много чего прояснилось. Короче, нам надо с тобой подружиться, понял, дружище?

– Не очень.

– Батя попросил узнать, что тебя связывает с Джунами. Ну сам понимаешь, после того дня отношения Новусов с Джунами очень испортились. И, судя по всему, из-за тебя. Короче, делишки-замутишки, мазафака. Если не хочешь, чтобы я к тебе приставал, может сразу скажешь, а? Сэкономим столько времени.

Улыбка сама растягивается на лице. Сэм в своем репертуаре. Кстати, есть плюс, что он сам позвонил. Я надеялся на это. Как говорится, кто первый идет на контакт, тот первым и показывает свою заинтересованность в диалоге. Сэм по этой причине после дуэли со мной не контачил. Но видимо терпение лопнуло. О, а еще у меня есть на него компромат в виде пули, которой он застрелил тогда в лесу одного из силачей.

– Не годится. Придется нам постараться, чтобы повысить уровень взаимодоверия, не считаешь?

– Фак, это так долго. А может я тебе денег заплачу, ну?

– Нет.

– Массаж ног?

Впадаю в ступор.

– Э-э…

– Не я буду делать. Есть одна знакомая…

– Откажусь.

– Жалко. Ну так что, может встретимся? Ты к школе подъезжаешь, дружище?

– Нет. Я в комнате «отсталых».

– Ого, а чего ты там забыл?

– Не скажу. Ладно. До скорого.

– Сто…

Сбрасываю вызов.

Всем от меня что-то нужно. Ну этот хоть честно признался. Откровенность – хороший инструмент. Иногда достаточно сказать «страшную правду», чтобы резко повысить уровень доверия к себе. Главное, эту страшную правду правильно подготовить.

Дверь из комнаты отсталых издает пищащий звук. Лампочка над ней загорается зеленым светом. Отлично. Можно идти.

Выхожу. На отдалении слышу людской гул. Первые маршрутки уже привезли учеников. Набираю Лику.

– Алло, Костя?

– Ты как?

– Привет… Все хорошо…

– Ты в деле? Или тебя списывать?

Спрашиваю нарочито жестко. Женщины после таких ситуаций очень хотят жалости и всякого такого дерьма, на которое у меня нет ни времени, ни желания. Мне нужны сильные, волевые лидеры. Знающие, что такое ответственность. А не трусы.

– Конечно, в деле, Кость. Эти сволочи еще ответят. Но сегодня в школу не приду… Дела.

– Какие?

– Да так…

– Лика, – прибавляю металла в голос. – Какие?

Слышу возмущенное пыхтение:

– Костя, ты мне не папа, понял? У меня личных дел не может быть? У меня мама больна, понял?

Морщусь. Семейные узы – самая страшная слабость. Все неофиты Храма отобраны по таким параметрам, как отсутствие семьи, жен, детей, девушек и тому подобного. Это очень важно. А за все любовные связи можно было жестко поплатиться чуть ли не головой. Секс – пожалуйста. Но не привязанность.

– Понял, – слегка смягчаюсь. – Маме здоровья. Завтра будешь?

– Постараюсь.

– Будешь или постараюсь?

– Буду.

– До завтра, – сбрасываю вызов.

Иду по коридору. Встречаю редких учеников. Как и думал, внимания я привлекаю много. Меня уже и так все знают. А тут еще окровавленный. Подмигиваю стайке девочек. Они ойкают, отбегают. Чувствую затылком, как пялятся на меня. Шушукаются, думают, что я не слышу.

– Чего он такой криповый, ты…

– Он убил кого-то?..

– Мужчина таким должен быть…

– Я бы ему дала…

Смешки.

– Дура, Катька…

Иду дальше. Детские страсти меня не интересуют. Не доходя до вестибюля, сворачиваю, стучусь в массивную железную дверь с надписью «Стражи порядка». Открывает двухметровый амбал, молчит, смотрит на меня:

– Я за кунаями. Верните.

– Фамилия? Группа?

– Киба. Тринадцать-Б.

Дверь закрывается. Через минуту снова открывается, амбал передает опечатанный пакет с моими вещами. Забираю добро, перекладываю в полупустую сумку. Заряженных нитей больше нет. Нужно подготавливаться. А это полчаса минимум. Заряди, обвяжи кунаи, правильно расположи нити, сунь кунаи в специальные кармашки под рукавом рубахи так, чтобы они не перерезали мне случайно вены при резком движении. Я довольно много времени потратил на эту конструкцию.

Иду не торопясь, думаю. То, что рассказал мне заместитель, многое объясняет. Неадекватные приставания к бывшему носителю этого тела. Хотя бы вспомнить мое появление в этом мире. На унитазе, скулящего и забитого, прячущегося от четверки бугаев. Или тот факт, что бывший носитель был шестеркой Клоуша и Дэна – силачей, которых я благополучно убил вилками. Обоих. Я думал, почему это настолько все нереалистично противно. Оказывается, все просто спланировано. Гопарей науськивали.

Да, теперь мои мозги чуть меньше вытекают из ушей от возмущения и паранойи. Кстати, есть еще парочка непонятных моментов, которые я собираюсь проверить. И все они связаны с моим мутным семейством и наследием Киба. Хм… как там зам сказал? Глава клана Киба скрыл от клана Джунов, в котором состоял, что в нашей крови сокрыт ключ к поиску пазлов? Но зачем? Не хотел подставлять семью? Или хотел сам найти пазлы? Если верить заму, то Джуны не знают до сих пор, что Кибы – ключи. Значит, изгнали нас из клана не за то, что это утаили.

Телефон звонит. Мать. Отвечаю.

– Да, мам. Я тебя предупреждал, что в школе останусь. Что «твой брат»? Перестань плакать. Собрал утром вещи и ушел? Э-э-э, ну да… мы с ним всё обговорили. Я попросил его, чтобы он тебя не беспокоил. Да, он поживет у меня. Да хватит ты уже… Он не маленький ребенок. Всё, мам. Пока… Пиши, если что.

Сбрасываю вызов до того, как мать пристанет. Что ж, значит мой непутевый братец проникся. Кнут и пряник всегда работают.

Мамочка… Очень уж она мутная дама. Скрывает многое об отце. Прямо с фанатизмом. Без особых внятных причин. Ненормально это.

Останавливаюсь. Смотрю на лестничный пролет. Сегодня попробую провести предварительную разведку на пятом этаже. План по проникновению в директорский кабинет никто не отменял. И кажется мне, что это очень непростое дело. Но как раз сложность этого и надо проверить.

Не доходя до вестибюля, на глаза попадает Аннет. В гордом одиночестве стоит у окна, пялится на серое небо и первые снежинки. Никаких прихвостней или охраны, полагающихся аристократке. До занятий остается десять минут. И что она тут делает?

Не так давно мне пришлось надавать на тем же кнутом и пряником. Закончилось все поцелуем в лесу. Потом мы с ней и Акане отправились в особняк Мацуо. Хидан очень ей интересовался. А на следующее утро мы разъезжались на разных машинах. Интересно, о чем с ней разговаривал Хидан? Опять интрижки.

Аннет меня замечает, розовеет, ее глаза расширяются на мои окровавленные джинсы. Но она сразу же берет лицо под контроль, отворачивается к окну, показывая, что общаться не намерена.

Но я-то не гордый.

Подхожу, стою за спиной. Осматриваю компактное, но рифленое тело в строго благородном платье. Белые волосы спадают до самой попы. Что ж, должен признать. Она похожа на аристократку. Точнее на капризную дочь аристократа.

– Поцелуемся? – спрашиваю я.

Оп-па! В последний момент отскакиваю назад… Возможная пощечина проходит мимо.

– Мерзавец! Холоп! – кричит на меня девушка на весь коридор.

Только улыбаюсь. Люди оборачиваются, но Аннет этого словно не видит, продолжает бесноваться:

– Уйди с моих глаз, Киба! Ты знаешь, кто я такая?! А?!

– Обижаешься, что мы с Аканей тебя оставили наедине с Хиданом Мацуо?

– Молчать!

Смеюсь. Девичья наивность и наигранная истеричность мне всегда нравились. Они становятся такими открытыми, предсказуемыми. Вот она – идеальная жена, как бы ни странно это звучало. Ведь именно такой характер самый гибкий. При должном мастерстве в познаниях женской натуры можно легко сделать эту непокорную девицу кем угодно. Благородной дамой и гордой женой для окружающих, но развратной шлюхой в постели для меня. Или наоборот. Главное, чтобы хватило понимания в часто нелогичных и эмоциональных женских выходках.

– Что смешного, Киба?!

– На тебя люди смотрят, – безразлично киваю на стайку девочек в стороне.

Как и думал, это резко освежает пыл Аннет, она хмыкает, отворачивается от меня, снова уткнувшись в окно. Ровняюсь с ней, тихо спрашиваю:

– У тебя проблемы?

– Не твое дело, – уже спокойнее, но грустно отвечает Аннет. – С твоими проблемами не сравнить.

Краем глаза осматриваю девушку. За задравшимся воротником замечаю на белой шейке синие разводы. Синяки.

– Кто это тебя? – поворачиваю голову, киваю.

Аннет на удивление спокойно поправляет воротник:

– Сказала же, отстань, Киба.

Как бы ни так. Разве я могу позволить, чтобы моя будущая супруга аристократка из главенствующего клана была кем-то побита. Вот он мой момент рыцаря. Я должен со всем благородством и озабоченностью подойти к этому вопросу.

– Могу убить того, кто это сделал, – пожимаю плечами.

Аннет грустно хмыкает, не отвечает. Поднимает ручку, вычерчивает узоры на окне. Неплохо. Очень красивая снежинка.

– Иди к своей Акане. Говорят, у нее тоже проблемы.

Тут не поспоришь. Акане посватали Саске – другой семье из клана Джунов, что далеко на востоке. Вроде как скоро она переедет. И тут мне тоже нужно попробовать вмешаться, если это не навредит мне прямо или косвенно. Я привык исполнять свои обещания, какими бы глупыми они не казались. Да и связи с Акане мне могут пригодиться.

Отвечаю серьезно:

– Проблемы своей сестры я решу позже. После твоих. Ведь ее никто не избивает. Так что? Мне уйти? Или ты достаточно обо мне наслышана, чтобы предположить, что я умею решать проблемы?

Аннет поворачивает ко мне голову, смотрит тяжелым взглядом:

– Зачем тебе это, Киба?..

Открываю рот, чтобы сказать очередную типичную вещь для девочек, но замечаю в глазах Аннеты Гвидиче что-то странное…

В своей жизни я видел много глаз. По глазам можно определить, что за личность перед тобой. Понять врет она или нет. В глазах Аннет я вижу знакомые искры. Так смотрят уставшие бароны на своих крестьян. Так смотрят мудрые жрецы на грешников. Так смотрят матери на непутевых детей. Но глаза Аннет смотрят так на всё. На окружающий мир.

Хм, удивительно.

Может она поймет? Недавно я говорил о силе «правды». Она опасна и разрушительна. Но если ты тот, кто умеет ею воспользоваться, то…

Ни единый мускул не дергается на моем лице:

– Хочу взять тебя в жены. Аристократка поможет мне сблизиться с главенствующим кланом. И ты вступишь в мой Клуб. Это укрепит и обезопасит его в школьной иерархии. Ты поможешь мне, а я тебе. Кстати, я говорил тебе, что те, кто угрожают моей семье долго не живут? Обычно их находят с вилками в глазах.

Совсем недавно Аннет бросалась на меня с пощечинами за предложение поцеловаться. Но сейчас же она смотрит на меня так же, как я на нее. Непроницаемо, серьезно. Лишь наши глаза переговариваются. Наконец она грустно улыбается:

– Фиктивный брак, значит? За беляка?

– Именно. Думаешь, звучит невыгодно?

– Месяц назад, наверное, я так бы и подумала…

Аннет снова поворачивается к окну, вычерчивает пальчиком фигуры. Резко, быстро. Силуэты переплетаются с узорами, придавая абстрактной картинке агрессивные формы непонятно чего. Наконец она говорит:

– Не считая вступления в клуб, я и правда могу сделать тебя намного влиятельнее в определенных кругах нашего клана. Не думай, что я обычная девочка-дурочка…

– Я и не думал. Многие тут носят… маски.

– Мать и сестра убьют меня, если я вернусь домой.

– Поживешь у меня.