Текст книги "Константин Киба. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Глава 17. Первый намёк

«Номер скрыт»

Здесь и так можно? До этого все номера определялись. Опять мошенники? Последнее время они меня достали так, будто прослушивают круглые сутки. Заметил, что если я говорю о деньгах, кредитах и снимаю дорогостоящее жилье, то реклама везде меняется на соответствующую тематику. Недавно на пробу говорил о разведении котиков, и на тебе: на следующий день позвонили из кошачьего питомника. Стоит ли говорить, что теперь я с большой осторожностью отношусь к технике этого мира.

Отвечаю на звонок, спрашиваю, позевывая:

– Служба безопасности Сбербанка?

– Нет, – слышу на конце линии сухой мужской голос.

Чувствую, что разговор не заладится. Лучше бы трубку не брал.

– Константин, ты не убил меня.

А, лжепапочка очнулся.

– Верно. Быстро же ты проснулся. Зачем звонишь?

Легкий смешок.

– Так ты же сам оставил свой номер. Неразумно с твоей стороны. Я бы тебя обязательно убил.

Недолгая пауза. Говорю с усмешкой:

– Решил, рассказать, кто тебя нанял?

– Глупости. Я выполнил свою работу, но не так качественно, как хотелось бы. Для меня это провал, поэтому я вернул нанимателю все деньги.

– Ты звонишь поболтать или предложить мне свои услуги?

– Ни то, ни другое. Я услуги не предлагаю. Я сам выбираю дела, которые мне интересны и которые я считаю, что смогу выполнить. Они могут быть любой сложности. Твое дело с такими условиями соглашаться или нет.

Понятно. Гордец, зазнавшийся своими талантами. Не отвечаю. Слушаю дальше.

– У меня есть три правила. Первое. Я не работаю против нанимателей – ни настоящих, ни прошлых. Второе. Я не отвечаю на вопросы, не относящиеся к делу. Третье. Деньги беру наперед, но возвращаю, если не справляюсь. Но такое случалось только раз, – он издает грустный вздох. – Ты неплохо подпортил мне репутацию.

– Сочувствую, – почти искренне отвечаю я.

Потеря репутации в таком нелегком деле – тяжелый удар. Достаточно одного провального дела, чтобы с тобой больше не имели дел. Вот у тебя несколько заказов на убийство королей, а завтра всего один на избиение попрошайки, мешающего торговле на рынке.

– Меня называют Ли. И ты разорвал мои узы гипноза. Такое невозможно провернуть без суммы разума и длительных умственных упражнений.

– Что ты рассказал обо мне своему заказчику?

– Правило номер два. Я не отвечаю на вопросы, если они не по делу, – снова вздох. – Но думаю ты и сам все знаешь.

– Как с тобой связаться?

– Позвонить по номеру «один-один-два» и сказать любому оператору, что «Ли съел испорченного осьминога и теперь у него кариес». Четко и не торопясь. Положить трубку. Я свяжусь с тобой по номеру, с которого ты звонил.

«112»? Это же номер экстренных служб? Что ж, спрашивать, как это работает, я не буду. Зачем лишний раз показывать свою некомпетентность. Поверю на слово, но проверю как-нибудь осторожно. Если, конечно, мне понадобится такой зазнавшийся наемник. Он где-то на середине своего становления. Тащится от своей крутизны. Самый опасный переходный момент.

Достаю зубочистку, смотрю на нее, передумываю, возвращаю в карман:

– И почем берешь?

– Зависит от дела.

– Сколько дали за меня.

– Правило номер два…

– Мне плевать. Можешь не отвечать.

Смешок:

– Сто тысяч евро в криптовалюте плюс расходники.

– Принято. До связи, – сбрасываю вызов.

Моя квартира оказывается почти такой, как на фотках. За исключением того, что это другая квартира. Чуть похуже и чуть подороже. Похоже к местным схемам развода мне еще долго придется привыкать. Но да ладно. Тут тоже ничего. Пятый этаж. Пять комнат. Огромная лоджия, выход на крышу. Обставлено дорогой мебелью, есть огромный плазменный телик, даже свой бар, выдвигаемый из книжного шкафчика. Только алкоголя там нет. Тут же и сейф, куда я с трудом запихиваю обе сумки.

Ложусь на роскошную двуспальную кровать. Непорядок. Такую хоть иногда, но должна греть женщина. Открываю школьное приложение. Отправляю заявление на изменение адреса. Маршрутка завтра должна прийти к дому на соседней улице. Пусть думают, что я переехал куда-то туда.

* * *

Понедельник

31 октября 2022 г.

Время 07:32

Кабинет заместителя директора школы Новая Эра.

– Что-то вы плохо выглядите, Георгий Александрович.

Худощавый мужчина осунувшийся, с мешками под глазами. Он будто не спал неделю. Опирается на руки, смотрит на меня тяжелым взглядом.

– Константин, давай без прелюдий. Хоть тебе защита больше и не нужна, это не значит, что наш уговор недействителен. Рассказывай про третий пазл. Где он? Как это связано с филзели, которого ты пытал?

– Филзели искал его в поместье главы Новой Силы.

Заместитель директора моргает.

– Поясни.

– Я давно подступался к Новой Силе, вы же знаете. Не думали же вы, что это так просто? Как оказалось, не я один. Филзели тоже разведывал местность. И уже давно, насколько я понял. Мы пересеклись, и я устроил допрос с пристрастием. Смог выпытать из него только три слова: «найти третий пазл». Это было его целью. Может, пазл был в особняке, может, была информация о нем.

Совмещу правду с брехней. Самый эффективный способ отвести глаза. Пусть фантазирует себе. Теперь начнут взаимосвязывать мои терки с силачами еще и с пазлом. Что я лишь прикрывался ими, но на самом деле все было ради пазла. В общем, надумать можно столько, что я уже сочувствую бедному заместителю директора. Еще пару бессонных ночей я ему обеспечил.

Он сканирует меня глазами, вздыхает, натирает глаза пальцами, будто убеждая самого себя во все это поверить:

– Ты нашел что-то в особняке?

Вот. Я ведь говорил, что он посчитает, что я не за главой шел, а за пазлом. Ничего, пусть булки не расслабляет. Пусть считает меня тайным агентом какой-нибудь крутой организации и копает на меня везде, где можно. Теперь-то и признаться стыдно, что силачей я поимел только ради денег и статуса. Они моя выгодная стартовая площадка. И никаких скрытых мотивов.

– Нет.

– А что сказал Аркадий по этому поводу?

Так, а Аркадий это у нас покойный глава силачей. Зам предполагает, что я его пытал, чтобы узнать о пазле. И это вполне логично. И будет странно, что я разговорил Фила, но не смог это сделать с ним.

– Что пазл забрало его начальство, – с усмешкой вру я. – Смысл примерно такой.

Помню, как Хидан сказал мне, что силачей спонсирует либо Новус, либо Фрагоры. Скорее всего об этом знает и зам из Исталов. В любом случае, я хочу отвести глаза зама от Джунов и особняка Хидана. Сначала я должен сам разобраться в этом, потом уже раздавать подсказки направо и налево.

Заместитель директора облокачивается на кресло, трет виски. Еще час задает всякие проверочные вопросы из разряда во сколько, зачем, почему и как взаимосвязано. Я вижу практически все его уловки, подготовившись к ним заранее. На некоторые вопросы ответить не получается, приходится отказываться, и этим я все равно навлекаю на себя некоторые подозрения. Но заместитель директора, видимо, приходит к выводу, что я говорю правду, скрывая лишь какие-то части истории.

– Хорошо, Константин. Сделаем вид, что мы поверили друг другу. Давай я скажу прямо. Я не понимаю с тобой многое, правда. Предполагаю, что ты из Велтешафт и они решили как-то… поменять свои методы. А может и нет. Но пока я в этом не разобрался, давай жить дружно. Не лезь в мои дела, я не буду в твои. Ты ищешь пазл, я его ищу. Могу сказать, что за информацию о них в следующий раз щедро тебе заплачу. Намного щедрее, чем твои наниматели.

– А могли бы просто исключить меня, – развожу руками.

– Глупости, – тяжело улыбается зам. – Из школы невозможно исключить. И я не настолько невежественен, чтобы держать таких, как ты, подальше от себя. Держи друзей близко, а…

– Врагов еще ближе, – дополняю я директора.

Он кивает в ответ, тяжело улыбается:

– Тебе тут Валера привет передает.

– Валера? Тот доктор, что меня в лесу держал? Вы его не убили?

– Нет, конечно. Жестокий ты, Константин. Да и непрактично это. Он очень хороший зельевар.

– И зачем вы мне это говорите?

– Хочу, чтобы ты знал, что в Исталах ценят своих людей. Мы не фанатики Джуны, режущие себе животы за любые провинности, не надменные Новусы и уж тем более не самовлюбленные Вальты, которые давно не видят дальше своего позолоченного носа. Исталы всегда держат свои слова, всегда защищают своих. У нас есть такие зелья, по сравнению с которыми зелья из школьных автоматах покажутся водой.

Ого, а вот и самореклама.

– Вы меня вербуете?

– Ни в коем случае, Константин, – отмахивается зам. – Зачем мне нужен настолько непредсказуемый человек с совершенно непонятной историей. Просто, если вдруг ты захочешь все рассказать, поделиться или может… выразить свою преданность Исталам, то… ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я человек надежный и благодарный. Но не за просто так. Дай мне соломинку, за которую я смогу потянуть, чтобы понять… что ты за фактор риска. Можешь начать с Элеоноры и рассказать что-нибудь о ней. Последнее время она тобой очень заинтересована и зачем-то привлекает к этому мое внимание. Трюк с жвачкой на камере мне показался слишком провокационным.

Заместитель директора встает, подходит к стойке, наливает себе коньяк, делает маленький глоток. Я же встаю:

– Разрешите идти, заместитель директора? Я подумаю по поводу ваших слов.

Делает глоток:

– Ясно. Хорошо, ты свободен, Константин.

* * *

Спускаюсь на первый этаж. Коридоры пустынны. Все на занятиях. Я прихожу ближе к одиннадцати. Понедельник у нас Элеонора. Снова рассказывает о теории суммы. Стучусь, открываю дверь:

– Извиняюсь за опоздание. Заместитель директора меня, – замираю с полуоткрытой дверью, – задержал…

Элеонора в своем белом латексе стоит над лежащим навзничь Кевином. Его голова прямо между ее ног. Тело его облеплено материалом, похожим на жвачку. Он еле-еле двигается, шипит что-то нечленораздельное.

Элеонора с безразличным лицом надувает пузырь. Он соскальзывает с ее губ, медленно стремится к лицу Кевина. Так он и сдохнуть может.

Многие ученики сидят, делая вид, что ничего не видят. Кто-то скромно возмущается беспределом. Веснушчатый кричит про то, что так делать нельзя, ведь Кевин умрет. Замечаю нескольких, записывающих происходящее на телефон.

ВЖИИИИИИИИХХХХ!

Кунай из рукава устремляется в пузырь. Слава Шииле, что он не сильно усилен и легко лопается. Нить сжимается и кунай возвращаетсяя обратно в рукав.

Становится тихо, на меня уставились. Запоминаю тех, кто записывает видео. Спрашиваю:

– Учитель Элеонора, прошу прощения, но у вас тут беспредел. Моего хорошего друга пытаются убить прямо на уроке.

Элеонора ядовито улыбается, с места не сдвигается:

– А-а-а, это же наша звезда. Константин Киба собственной персоной вламывается с ноги на занятия, не разобравшись, что происходит, верно?

Кевин бессмысленно вырывается, рычит мне, прищурив один глаз:

– Практическое занятие. Только почему-то…

Элеонора наступает Кевину шпилькой на грудь, тот пучит глаза, скрежещет зубами.

– Тихо, Кевин. Твоя задача сконцентрироваться на выработке адреналина и попробовать освободиться. Ты же хочешь пробудиться? Я делаю тебе одолжение. В твоем возрасте это единственная возможность.

Обращаю внимание, что Лики нет. Она сейчас должна заниматься арендой помещения для Клуба. Подхожу ближе, склоняюсь над Кевином:

– Тебе нормально?

– О-о-о… бл… я…

Выпрямляюсь, пожимаю плечами:

– Похоже, ему не очень.

– О, Константин, это во имя его же блага. Сядь на место.

Ну и школа. Нет, я, конечно, уже понял, из-за чего происходит пробуждение, но в данном случае чувствую запах дерьма. Больно грязно и прямолинейно.

Патрик. Медиокрис из клана Вальтешафт. И того же, что и Элеонора. Но только она не аристократка, в отличие от него. Предполагаю, что он потребовал у Элеоноры тиранить всех, кто связан с клубом.

Похоже, ей нравится то, что она делает. Наслаждается чужой болью и страданием. Не двигаюсь. Элеонора угрожающе улыбается:

– Ты услышал, что я сказала, Киба?

Не отвечаю. Тишина. Просто гробовая тишина. Даже самые смелые беляки стараются двигаться не сильно громко. У кого-то вибрирует телефон и треть класса подпрыгивает.

Элеонора раздраженно цыкает, смотрит на «телефонщика», убирает ногу с Кевина.

– Сейчас что-то будет, – слышу шепот пухлой девушки.

Неожиданно для всех и даже для меня, Элеонора ступает к себе за стол, садится.

– Тишина. Кевин и ты, – показывает пальцем на побелевшего парня с телефоном. – Сегодня после занятий зайдите ко мне. Поговорим о ваших отработках.

Кевин самостоятельно освобождается от пут, встает:

– Это… за что еще?…

Элеонора берет указку со стола, тыкает в него:

– За то, что ты бесполезен. Второй раз идешь на обучение и ни на что не способен. Я тебя уже пятый год обучаю по второму кругу и что? Тебе на все плевать. Ты флегматик что ли? Кевин, зря ты поступил второй раз. Пошёл бы в грузчики. Или таксисты. Тратишь свои деньги и мое время.

Щека Кевина дергается, но это максимум, что он позволяет выразить на своем лице. Я слышу, как быстро бьется его сердце, но внешне это никак не выражается. Кивает мне, мол, садимся на места. Что я и делаю. Аннета, как всегда, позади меня. Ее явно радует ситуация. А Элеонора будто на иголках. И не очень понятно, что ее так нервирует.

Встает, подходит к доске, берет маркер:

– Сегодня поговорим о…

Что ж, видимо сейчас будет не очень уместно покупать прогул. Жаль, ведь занятие оказывается не очень интересным. Элеонора рассказывает про клановые особенности Вельтешафт, их предрасположенность, любовь к магии разума и как сильно их умения повлияли на мировую политику.

Хмыкаю про себя. Если Вальты умеют тоже, что и тот Ли, или хотя бы близко, то неудивительно, что они главенствующий клан. Вальты, кстати, тоже недолюбливают Амарэ. Вроде как считают их потенциальными конкурентами. Что очень удивительно. Весовые категории-то разные.

Вторую половину занятий я проплачиваю прогул себе и Кевину. Недавно написала Лика и сказала, что ждет меня у завхоза на первом этаже. Мол, они выбирают уже помещение для Клуба. По пути спрашиваю Кевина:

– Зачем ты пошел обучаться второй раз? Чем тебе помогут знания о гастрономических вкусах Вальтов?

– На втором этаже специальные программы. Надо до них дотянуть.

– Скоро дотянем. Как я понимаю, ты не сделал, что я тебя просил?

Кевин смотрит на меня с осуждением:

– Ты сам видел, что произошло. Элеонора меня не отпустила с занятий. Сразу набросилась. Но кое-какие списки на выходных подготовил.

– Патрик на нее давит?

Кевин понимает, о чем я:

– Скорее всего. Он очень важный, весь из себя, и она ему не ровня. Хоть в школе и свои правила, но все всё понимают.

Пока идем, думаю. Вальты мне нужны. С ними ссориться совсем нельзя. Главенствующий клан менталистов с аристократами. Такой враг мне сейчас не по зубам. Вопрос с Патриком решить будет непросто. Надо срочно сблизиться с Аннет и подобраться к нему в его среде. Да, из всех кланов я хочу присоединиться именно к Вельтам.

Почему-то опять вспоминаю свой сегодняшний сон.

Ко мне являлась Шиила. Первый раз в этом мире я так отчетливо ее увидел. Ее бледный идеальный лик, легкую накидку из паутины на груди и плечах, тончайшую талию, уходящую в паучье тело, покрытое черным хитинном. Моя Шиила предупреждала меня, что ей грозит опасность, и я должен поторопиться.

После этого я проснулся в холодном поту и с чувством уверенности, что должен помочь своей богине. Первый раз мне стало не по себе от забытого ощущения непонимания, что мне делать. Как помочь? Я попал в этот мир. Умер в том.

Я должен поторопиться…

Я должен узнать, как я здесь очутился. Если раньше я думал, что мое перерождение лишь глупая случайность или чей-то заговор против меня, то сейчас придаю этому намного большее значение. Может ли быть, что мое появление тут – это замысел Шиилы? Связано ли это с предательством Великого Магистра?

Я должен стать сильнее. Должен узнать больше. Должен понять, как помочь богине теней. Она сказала, что я должен поторопиться…

Мое умение владеть шелковыми нитями… Я словно родился с ними. Это не просто так. Шелк – то же самое, что и паутина. Не хочу романтизировать это, но видимо придется признать, что не просто так именно шелк дается мне проще остальных материй. И это не все. Сумма разума новой направленности, которая усиливает мои умения ночами. Я уже пробовал манипулировать нитью в полночь. Совершенно иное ощущение суммы. Нить реагирует мгновенно, она крепче, а кунай летает во все стороны так, что его тяжело заметить невооруженным глазом. Ночами я намного мощнее. Также было и в Варгоне… В тенях…

Это не совпадение.

Мне нужно стать сильнее, раскрыть свою магию разума. Чувствую, что такое усиление лишь малая часть этой направленности. Там все глубже.

И у меня нет столько лет, чтобы качать по единичке свой кувшин.

Мне нужны пазлы.

Я должен избавиться от кувшина. Должен понять, что происходит, почему я сюда попал и, самое главное, помочь своей богине. Не понимая как. Не понимая чем…

Шиила – богиня страха и любви. Ее человеческая часть безупречна в своем женском воплощении и олицетворяет любовь с созиданием и зовется она Шэйла. И я ее Первый Хранитель. Ее нижняя часть олицетворят месть, страх и решительность, и зовется она паучиха Шиила – мать теней. И я ее тень.

Ради того, чтобы сохранить в мире любовь, Двуликая Богиня жестока и непоколебима. Будет истреблять все, что этому препятствует. Богиня меньшего зла. Реальная, логичная, единственно верная в своих решениях. Без нее умрет и идея. Смысл всего.

– Ты что-то совсем загрузился, – пристально смотрит на меня Кевин.

– Думаю, что за помещение нам нашла Лика. Куда она нас позвала? Тут первый этаж, да еще и так далеко от проходной? Меня это не устраивает.

Кевин пожимает плечами:

– А ты что ожидал? Директорский кабинет на пятом этаже?

Хм.

Хм.

Кевин хмурится:

– Мне не нравится твоя улыбка, Константин.

А что, если пробраться в кабинет директора и немного там поковыряться? В конце концов, даже у Джунов получилось пробраться в класс к Элеоноре с отрубленной головой. Неужели я хуже них?

Мой азарт немного утихает, когда я вспоминаю, как мастерски ниндзя Джунов сливаются с тенями и чуть ли не испаряются на глазах.

– Да я тут подумал…

Я не успеваю озвучить, что я думаю. Потому что до дрожи неприятный визг Лики бьет нам с Кевином по ушам.

Глава 18. Палки и колёса

Бежим с Кевином по коридору. Поворачиваем за угол. Видим в конце коридора кровь. Много крови. Лика вся в крови…

Кевин замирает на месте, останавливается. Меня же такие картины давно в ступор не вводят. Лика еще жива. Двое утырков в формах беляков прижимают ее к стене и душат. Все трое в крови. Волосы Лики алые, липкие, запутанные. Капилляры в глазах лопнули. Где, Шиила побери, стражи, когда они нужны? Почему такое происходит посреди белого дня?

– Кевин! – кричу я за спину.

Слышу, как мой заместитель выходит из ступора и бежит за мной. Беляки оборачиваются. На их лицах белые овальные маски с прорезями для глаз и со странным рисунком. Не могу разглядеть…

Лику отпускают. Она сдавленно кашляет, оседает на пол. Беляки переглядываются и… убегают.

ВЖИИИИИИХХХ!!!

Кунай мгновенно вылетает из рукава, летит им в спины. Но… слишком далеко. Удлинить нить настолько не получается, и она рвется, истончившись. Метательные ножи со звоном падают на пол.

Останавливаюсь у Лики. Вдыхаю химический запах. Краска. Не кровь. Ублюдки измазали ее в красной краске. Кевин пробегает мимо, спешит за обидчиками девушки.

– Стоять! – приказываю я.

Останавливается.

– Мы можем их догнать!

– Сомневаюсь. А вот попасть в ловушку – запросто.

– Что с ней, – нагибается над шокированной Ликой Кевин. – Это что?.. Краска?

– Да.

Кевин аккуратно убирает слипшиеся волосы с лица Лики:

– Все хорошо, Лик. Они ушли. Где больно?

Наконец она находит в себе силы посмотреть на него, потом на меня. В глазах проступают слезы. Замечаю красные подтеки на ее шее. И это не краска. Они что, правда ее убить хотели?

Выискиваю взглядом камеры. Вижу, как минимум, две. Но я не слышу, чтобы сюда спешили стражи.

Сую зубочистку в рот, сажусь на краску в позу лотоса, прямо рядом с Ликой. Кевин несколько раз моргает, недоуменно смотрит на меня. Лика поворачивает голову, но я уже не обращаю на них внимания и даже не слышу, что они говорят.

Техника дыхания неофита храма. Если попробовать перевести ее название на язык этого мира, то получится что-то вроде «штиль в ночи». Подходит только для Альва Варгона. Но я уже убедился, что при должной осторожности можно реализовать некоторые умения в телах людей с Земли.

Тишина…

Покой…

Дыхание…

Сердце бьется медленнее.

«Штиль в ночи» запечатлевает отрывок последних пяти минут жизни в сознании так, будто это видео, которое можно перематывать раз за разом. Важное условие – техникой нужно воспользоваться сразу. Иначе сотни произошедших мелочей забудутся.

Одна за другой картинка плывет в моем воображении. Вижу, слышу…

Первое. Здесь слепое пятно. Камеры есть, но смотрят немного в разные стороны. Нападающие поджидали ее и знали, что она придет сюда. Кто-то им рассказал.

Второе. Рисунок на маске. То, что я не успел разглядеть сразу, теперь вижу отчетливо. Можно было спросить Лику, но не факт, что она в состоянии шока что-то поняла. Потому что рисунок довольно абстрактный. Пять запутанных в хвостах грызунов разбегаются в разные стороны, не в силах освободиться. По-другому мне это уродство не описать. Но не это важно. Что значит эта символика? Почему беляки в этих масках? И были ли это настоящие беляки?

Третье. Я запоминаю детали. Цвет обуви, брюки на размер больше, сутулость одного беляка, их движения и топот при беге. Я знаю их рост и примерный вес. Этого одновременно много и мало. Но точно поможет сузить круг подозреваемых.

Четвертое. Камеры в коридорах я давно погуглил. Они точно записывают звук. И очень вряд ли, что Лику не слышали. Значит, есть вероятность, что стражи заодно с нападающими.

Открываю глаза. Кто-то теребит меня за плечо.

– Живой! Эй, что за шуточки! – слышу взволнованный голос Кевина. – Ты сдурел, Киба?

– Спокойно. Я думал. Когда я так делаю, мне не надо мешать.

Лика хлюпает носом, смотрит на меня. Поднимаюсь, отлипая задницей от красной краски. Джинсы теперь только на выброс. Но это место мне показалось удачнее всего. Магистр всегда говорил, что не бывает неудачного места для медитации, если к нему тянет. Бред, но вроде работает.

– Что они говорили? – спрашиваю девушку.

– Ни… ни… чего. Просто, сразу… напали. Мне так страшно, Константин. Зря мы все это затеяли. Зря. Это слишком для меня… Слишком для нас всех, – бубнит словно умалишенная. – Лучше пойти к Патрику и извиниться… сказать, что мы все поняли… А вдруг они так сделают с мамой… папой…

Мы с Кевином переглядываемся. Кевин помогает подняться Лике, говорит:

– Они этого и добиваются, пойми. Убивать бы тебя не стали. Просто напугали.

Лика аккуратно щупает себе шею:

– Что… что-то… не похоже было.

Я кладу руку на плечо Лики, киваю Кевину на камеры на удалении:

– Приведите себя в порядок.

Не хочу, чтобы была запись Лики в такой виде. Кто знает, куда она может попасть.

Кевин понимающе кивает, снимает с себя рубаху, показывая рифленые мышцы, накидывает на Лику. Та выжимает краску из волос, завязывает в пучок. Через пять минут выглядит намного лучше. По крайней мере, в этом ее убеждает Кевин. Я же предпочитаю промолчать.

По дороге в женскую душевую Лика рассказывает, что собиралась встретиться с завхозом школы для согласования клубного помещения. И как раз шла к нему в кабинет, позвав нас за компанию, что ее и спасло. Она не дошла, натолкнувшись на этих двоих.

Я задаю девушке важные вопросы:

– Кто знал об этой встрече еще?

Качает головой:

– Никто.

– Ты кому-то рассказала, что занимаешься организацией клуба?

– Не. Только документы все оформила и вот несла для завхоза. Потом еще заместитель директора после него должен согласовать. И все…

Идем молча. Я думаю. Кевин тоже погружен в себя, приобнимая Лику за плечи. Хорошо хоть сейчас идут занятия, и свидетелей нашего фиаско не оказалось.

Итак. Первое. Кто-то слишком информирован о наших действиях. Я специально отправил Лику, чтобы не привлекать лишнего внимания. Второе. Патрика не смутило ни то, что она девушка, ни то, что неодаренная. Опять стереотипы из Варгона меня подвели. Никто на Земле не стесняется реализовываться на слабаках. Даже аристократы кичатся, задрав подбородки от гордости, что могут натравить на хрупкую девку наемных убийц.

Больше таких ошибок я не совершу. Кевин говорит вполголоса:

– Крысы на их масках. Константин, ты видел?

Киваю.

– Там пять крыс, связанных в хвостах. Такой феномен в природе называют Крысиным Королем. Никто не знает, как они запутываются.

– И что это значит? Почему беляки в масках с рисунком крыс? Какая-то банда? Группировка?

– Нет. Это свободная, так сказать, символика, – пожимает плечами Кевин. – Сам знаешь, сейчас это модно. Под масками обычные беляки. Такие же, как я. Те, кто уже не сможет пробудиться или у кого почти нет шансов. Отчаивавшись влиться в элиту, некоторые идут к аристократам подлизывать им под хвостами. Ну и становятся их служками за крошки с барского стола. Аристо им выдают вот такие маски с намеком на их ничтожество и отправляют на всякие грязные дела.

– И они на такое соглашаются?

– Ты не услышал, Константин. Они сами идут за этим.

– Хм. И зачем так все усложнять с этим масками?

– Ну смотри. Не видно, кто крыса, но зато все знают, кто их послал. Так беляк себя не выдаст. Если их поймают, то сильно накажут, а про хозяев даже слова не спросят, – Кевин фыркает. – Короче, крысы– добровольное пушечное мясо в делишках аристо. Особенно, когда надо разобраться с неодаренной девчонкой мелкого калибра.

Недолгая пауза.

– Ясно.

Было бы глупо рассчитывать, что все беляки резко побегут ко мне. Само собой, есть и те, кто лоялен к аристократам. За деньги. За защиту. За зелья повышения шанса пробуждения. Кто знает. Во все времена разумные существа не меняются.

Мы доходим до западного крыла. Тут бассейн и спортзал для учащихся на первом и втором этажах. У тех, кто повыше свои – буржуйские.

Отправляем Лику в душевую. Я тихо шепчу Кевину:

– Помнишь, я вас отводил к бункеру? Не просто так. Если вдруг что, беги туда. Код от двери «двести семнадцать-двести три». Никому не говори, понял? Вопрос жизни и смерти.

– А как же осталь…

– Цыц, – улыбаюсь я. – Ты важнее остальных, понял? Этот код знаю только я и ты. Там хранятся очень важные вещи для нашего дела. Без них мы пропадем. Поэтому я не могу больше никому довериться.

Кевин хмурится:

– Откуда ты знаешь этот код? Я думал ты просто случайно бункер в лесу нашел. Уже договорился с замом об аренде? Что за вещи?

Я не успеваю ответить. Выходит Лика с влажными отмытыми волосами, переодетая в спортивную форму. Подмечаю, как Кевин косится на пышные формы девушки.

Вытаскиваю зубочистку, метким щелчком отправляя ее в мусорку неподалеку, улыбаюсь зловеще:

– Лика, отдай документы Кевину, теперь он займется этим делом, – перевожу взгляд на своего «зама». – Кевин, надеюсь, ты не попадёшься в такие неприятности?

Ухмыляется:

– Если только нападут мозгастые одаренные. А это уже серьезнее.

– Вот и договорились. Ступай.

Кевин уходит, немного с подозрением пялясь на меня и удивленную Лику. Нагнувшись, говорю девушке на ухо:

– Мне жаль, что так произошло. Прости меня. Помнишь бункер, который я вам показывал? Если в будущем произойдет что-то подобное и у тебя будет возможность убежать, то беги туда. Код от двери «триста три-триста пять».

Строю очень расстроенное лицо, специально косясь на пухлые формы девушки так, чтобы она это заметила. Поверить в то, что парень моего возраста думает членом, проще простого. Продолжаю:

– Ты мне очень дорога. Об этом коде знаем только мы. В бункере лежат очень важные для нашего дела вещи. Без них ничего не получится.

* * *

Отмытую Лику я отправляю домой. Откупившись от занятия, так делать можно. Рекомендую ей не рассказывать своим, чтобы не волновались. Мол, просто случайность. Споткнулась о ведро с краской.

Через полчаса встречаюсь с Кевином и завхозом школы – старым, лет под семьдесят, дедком, у входа в наше будущее помещение Клуба Превосходства Неодаренных.

Кевин открывает дверь. Заходим. В помещение плохо проникает свет сквозь старые шторы. Все забито всяким хламом. Древними партами, поломанной мебелью, ветошью и швабрами. Даже доска тут «аналоговая», с мелками вместо маркеров.

Включаю свет. Не работает.

Разворачиваюсь, выпихиваю обратно в коридор тоже недовольного Кевина, говорю обоим:

– Не годится. Я сказал – видное и просторное помещение. А это что?

Завхоз недовольно пялится на меня своим мутными от старости глазами:

– Эк ты какой, молодой человек. Просторное ему… Видное… Какое есть, такое и даю.

Понятно. Вот об этом я и говорил. По началу все нужно решать самостоятельно. Кевин влип в неприятности с Элеонорой, Лика с крысами, которых послал Патрик. Осталось дождаться с чем накосячит Тернов. Это потом уже можно скинуть с себя груз ответственности на опытных управленцев.

Кстати, Тернову я тоже позвонил и сообщил код от бункера: «четыреста пять-четыреста семь». И предупредил, что разглашать его нельзя, ведь там хранятся наши «сокровища». В результате те, кто знал о наших планах, получили разные коды от бункера.

Изучающе смотрю на старика. Вижу знакомый блеск в глазах. Понятно.

Насколько я помню, расплачиваться очками влияния можно за что угодно и с кем угодно, кроме стражей.

– Сколько? – спрашиваю у завхоза.

– Не понял, молодой человек?

– Все вы поняли. Показывайте другие помещения, – понижаю голос. – И сразу говорите цену.

После часа обхода почти всего первого этажа обнаруживается, что свободных помещений тут довольно много. И не только таких, откуда завхозу давно пора выбросить мусор, но лень, поэтому он решил возложить это на новый клуб. Мол, пусть сами расчищают.

Жаль, что клуб не может находиться выше этажом, чем его глава – то есть я.

Я довольно осматриваю помещение из трех смежных комнат. Гостиная, библиотека и кабинет. Так мой мозг квалифицировал просторные и чистые помещения с капитальным ремонтом. Окна выходят на восточную парковку для богатеев.

На стене у входа висит картина каких-то старперов. Теперь то я знаю, что в первый свой день разбил окно одной из таких картин с главой клана Исталов. Одного из пяти Высших Советников в Мировом Совете Кланов. И вроде как мне повезло, что у Исталов не личностный культ, и меня тогда не арестовали за осквернение лика великого или типа того.

Завхоз пытается разогнуть горб:

– Это лучшее, что я могу предложить, молодой человек. Вход рядом с торговыми автоматами и почти на виду. С центральной проходной, конечно, не видно, но место очень проходное, значится. На уроки идут, видят всё. Кто закупиться захочет, тоже не пройдет мимо.