Текст книги "Корпорация попаданцев 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Парсиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

На следующее утро после завтрака Харах выдал нам с Катей две вещи: очередной магический компас, нацеленный на нужное место нужного мира и простенький опознавательный знак в виде ременной пряжки. Задача у нас несложная, но трудноосуществимая: добраться, предъявить знак, получить макры и вернуться. Никаких дополнительных пояснений Харах не дал, наверно, они и не нужны.

Пряжку на ремень я крепить не стал, просто убрал в карман. Затем мы попрощались с братьями по гильдии и отправились в путь пешком. Крауз пытался за нами проследить, я видел, как его аура перемещается от одного укрытия к другому. Но я не стал «сбрасывать хвост». От того, что он увидит, как мы покидаем этот мир, ничего нового про нас не узнает, а последовать за нами не сможет.

Разве только не стал сразу активировать коня. Мы с Катей пешком дошли до тонкого места и переместились в межмирье. Вот там уже пересели в свой гравикар. Уголек помчал нас между дюнами. Мы не отправились за полосатыми макрами сразу, но и в Сансити тоже не поехали. Там Миша, Виктор, Додя и феерично размножающиеся феечки справятся без нас.

Зато заехали в замок хаоса, где с его помощью набили добрую сотню злых химер, а потом при помощи Бахта извлекли из них макры. Оттуда отправились на минирынок к гоблину.

– Гоблин, а гоблин, тебя как звать вообще? А то обращаюсь к тебе как к бродячей собаке… погоняло у тебя хотя бы есть какое-то?

– Погонял у меня сколько хочешь, и все бесплатные, – ответил гоблин, заулыбавшись, – Вот батюшка твой эти погоняла сходу придумывал. Сопель зелёный, торгаш хитрозадый, сморчок лягушачий, клещ мелкотравчатый, – это все его эпитеты.

– Рад, что мой отец был человеком с воображением… ладно, гоблин, так гоблин… подскажи мне, гоблин, чем можно усилить наше транспортное средство, если мы собираемся в грозовой мир, населенный очень злыми и опасными электрическими элементалями? – я высыпал на прилавок добытую кучку макров.

– Ваш гравикар от молний не пострадает, – заверил гоблин, – Но с элементалий, если повезет, можно получить электрические макры. Я их у вас куплю с удовольствием.

– Тогда нам нужно какое-то оружие против них.

– Оружием не занимаюсь, – гоблин недовольно оттянул уголок рта, – Хотя… у тебя же, Кротовский, все не как у людей. Тебе и оружие нормальное не подойдёт.

– Не знаю, что мне подойдет. Немного умею управлять эфиром, только толкового военного применения этому умению пока не придумал.

– Эфиром? – переспросил гоблин и уважительно почмокал губами, – Тогда есть у меня для тебя одна вещь.

– Кто бы сомневался. Дай угадаю, уникальная по своим свойствам вещь, существующая в единственном экземпляре.

– Напрасно иронизируешь, – возразил гоблин, – Мне один орк оружейник оставил на консигнацию. Эфирное оружие спросом почти не пользуется. Из разряда: фиг найдешь, фиг продашь. Так что тебе, считай, повезло. Орк готов сделать большую скидку.

– Не томи гоблин. Что там за оружие?

– Вот! Эфирный пулемёт, – гоблин торжественно брякнул о прилавок монструозной конструкцией, отдаленно напоминающей ту, что на коленке чинил товарищ Сухов, собираясь воевать с басмачами.

– Его что, из мусорного бака переделали? – спросил я скептически и ткнул пальцем в жестяной кожух.

– Обижаешь, начальник. Каждая деталь точилась вручную.

– Ладно хоть не вножную… как им пользоваться?

– Очень просто. Вот здесь отщелкиваешь и загоняешь макры почти как патрончики.

– Он макрами что ли стреляет? А чего не сразу брильянтами?

– Кротовский, можно конечно стрелять и по одному макру за выстрел, если у тебя макров куры не клюют, а вообще вот этим рычажком регулируешь расход. Можешь выставить минимальный расход в один первоуровневый макр на пятьдесят выстрелов, но убойная сила будет небольшая.

– Ладно, разберемся.

– Теперь смотри, – продолжил гоблин, – Вот так сошки раскладываешь, и можно ставить на крышу гравикара.

– Как я буду стрелять, если поставлю на крышу?

– Твой гравикар распознает его как новое устройство и подключит в общую систему. Там у водителя появляется второй джойстик, наводиться и стрелять очень удобно.

– Хорошо. Беру, – я потянулся к эфирному пулемету, но гоблин накрыл его ладошкой.

– Что за манера не дослушивать инструктаж? – возмутился он.

– Разве еще не все?

– Не все.

– Извини, чисто русская черта. Мы открываем инструкцию, только когда в приборе что-то ломается. Внимательно тебя слушаю.

– Вот так крепится подствольник…

– Еще и подствольник.

– Не перебивай, Кротовский… подствольник.

– Ну извини. Первый раз вижу пулемет с подствольником.

– Подствольник заряжается отдельно, – гоблин повысил голос, давая понять, что его терпение небезгранично, – Вот сюда заряжаются макры не ниже второго уровня… лучше, третьего.

– А урон каким образом наносится? – спросил я, – Патронов к нему нету?

– Как наносится урон, сам разберёшься. Эфиром ты владеешь, а не я, – отъехал гоблин.

– Вот поэтому русские и не читают инструкций. Все равно приходится самому разбираться.

Гоблин пожал плечами, сгреб с прилавка макры хаоса и вручил мне пулемет. Взвалив его на плечо, я пошел устанавливать новый гаджет на гравикар. Эфирный пулемет встал на крышу как родной, буквально врос в нее своими сошками. В панели перед водительским креслом в самом деле появился второй джойстик. Перекрестье прицела вывелось прямо на лобовое стекло. По-моему очень удобно.

Что мне очень понравилось, прицел менял цвет с зеленого на красный, если был наведен на Уголька, то есть становился неактивен. Получается, даже случайно выстрелить в коня я не смогу. Чтобы конская голова не мешала целиться, я увеличил высоту парения гравикара над землей. Скорость передвижения немного уменьшается, зато целиться с высоты гораздо удобней.

Мы с Катей отправились в путь по выданному Харахом компасу и, надо сказать, по межмирью двигались довольно долго. Даже затрудняюсь предположить, сколько миров нам пришлось бы сменить, если бы мы не пользовались «вентиляционной шахтой» межмирья.

В дороге я снова занялся отстрелом химер. Сперва проверенным методом, а когда накопились макры, зарядил их в пулемет и вот тогда понял, почему гоблин не мог объяснить, как наносится урон. Чтобы понимать принцип работы пулемета, надо хоть немного разбираться в магии эфира, которой гоблин не владеет.

Я просканировал пулемет тонким магическим видением и обнаружил силовые каналы, преобразующие энергию макров в энергию стихий. То есть я мог стрелять как раскаленной плазмой, так и сверххолодными сосульками, замороженными до минус сорока-пятидесяти градусов Цельсия. Почему сосульки не таяли в полете, разогнанные до сверхзвуковой скорости, осталось для меня загадкой. Наверное, они как-то изолированы от контакта с атмосферой.

Пулемет я выставил на минимальный расход, как и предлагал гоблин. Этого и так хватало, чтобы прошивать химер насквозь. С подствольником пришлось разбираться несколько дольше. Вещь хорошая, не спорю, в каких-то случаях даже незаменимая. Но тратить на один выстрел макр третьего уровня – это слишком расточительно.

Выход был найден при помощи призванного мною Шишка. Магический помощник уже научился принимать форму снаряда и запросто заряжался, то есть входил в этот самый подствольник. Там Шишок охлаждался до минус сорока и выстреливался в супостата. Кинетический удар вкупе с магией льда разносил любую химеру на тысячу маленьких ледяных осколков.

Правда, макр с такой химеры оставался не всегда, но если оставался, то его не нужно было вырезать из туши. Шишок его просто подбирал и, вернувшись, сам заряжал в подствольник. Таким образом на выстрел из подствольника все равно тратился один макр, но не третьего, а первого уровня.

К тому моменту, когда выданный Харахом компас показал точку перехода, я восполнил и даже нарастил потраченный у гоблина «боезапас» в виде макров хоаса. Как и всегда я свернул коня и гравикар в артефакты. Мы не умеем протаскивать Уголька через миры иначе, как лежащей в кармане подковой.

Что мы попали именно в грозовой мир, о котором говорил Харах, стало понятно с первой секунды после перехода. По ушам хлестко ударил раскат грома, а затем сразу еще один, а затем еще. Эти раскаты лупили непрерывно, проверяя на прочность наши барабанные перепонки.

Докуда хватало глаз, везде были видны трескучие молнии, разрывающие низкое небо на много-много грязных лоскутов. Я спешно развернул гравикар и коня. Только когда мы спрятались в нутро комфортабельного салона, почувствовали себя спокойней. В крышу салона тут же ударила молния, заставившая нас с Катей с непривычки зажмуриться, но и только. Никакого вреда она не причинила ни гравикару, ни нам, на ни коню. У Уголька только сильно наэлектризовалась грива, встав дыбом. Я потянул джойстик управления, и мы помчались галопом, лавируя между ежесекундно бьющими молниями.

Электрическую элементаль, которая нам вскоре встретилась на пути, я поначалу принял за целую связку одновременно ударивших молний, и только через несколько секунд сообразил, что это не молнии, а разряды, пробегающие по телу магического существа.

Элементаль нас тоже увидела и безуспешно попыталась атаковать. А вот мой ответ был вполне успешен. Выпущенные из пулемёта сосульки, попадая в тело элементали, рассыпались на снежную крошку, существенно ее ослабляя. А ледяной Шишок, которым я шарахнул из подствольника, вовсе развалил существо стихии на две части. Вернувшись, он принес мне первый электрический макр.

За полчаса путешествия по грозовому миру я истратил большую часть макров хаоса, зато скопил шесть электрических макров. Если гоблин предложит за них меньше, чем по пятьдесят кворков за штуку, вытрясу душу из мелкого засранца.

Наконец, компас показал место очередного межмирового перехода. На всякий случай я до последней секунды не убирал в артефакты коня и гравикар. Свернул их, только когда Катя сама зашла в объемную тень провалища.

После грозового мира новый мир показался нам оглушающе тихим. Некоторое время мы шли пешком по лесной тропинке, заново привыкая к бережным звукам зеленого леса. Снова стали слышать чириканье птиц, стрекот насекомых и шелест ветра в листве.

Через десять минут ходьбы вышли на лесную полянку, на которой стоял небольшой деревянный домик. Компас показывал прямо на него. Я достал из кармана выданную Харахом пряжку и поднял ее над головой так, чтобы находящийся внутри мог ее хорошо разглядеть.

– Есть здесь кто-нибудь? – спросил я громко.

Из домика вышел человек, одетый в походную одежду и направился к нам. Я ждал, что он подойдет ко мне, как к предъявителю опознавательного знака, но человек на меня даже не взглянул.

– Катерина? – сказал он удивленно, обращаясь к Кате, – Как тебя сюда занесло?

Глава 12

– Мальвин⁈ – Катя была удивлена не меньше, а к тому еще внутренне подобралась, как будто этот человек может представлять опасность, – А ты что здесь делаешь?

– Вот так встреча, – Мальвин улыбнулся во весь рот, показав зубы, отчего улыбка его показалась хищной, – А я как раз должен передать полосатые макры предъявителю вот этой пряжки… заходите в дом. Наверное, устали с дороги.

Лично у меня желания заходить в дом не возникло. Мне совершенно не понравился ни сам Мальвин, ни его имя, ни Катина реакция. Я думал, Катя вежливо откажется, но она согласилась.

– Отчего не войти? Зайдём, конечно, – сказала она.

Вслед за Мальвином мы зашли в крытый соломой деревенский домик с деревянной мебелью. Хозяин широко повел рукой, приглашая садиться на лавку за стол. Сам он занялся приготовлением чая. Я скосил на Катю вопросительный взгляд, мне хотелось знать, кто такой этот Мальвин, и почему Катя сначала так напряглась.

– Совсем забыла вас друг другу представить, – беззаботно сообщила Катя, – Знакомьтесь, Максим, мой деловой партнер… Мальвин, мой бывший жених.

Катя посмотрела на меня со значением, но с каким именно значением, я не ухватил. Придется ориентироваться на ходу. Единственное, что я помню из ее рассказов про прошлую жизнь, этот бывший жених – редкий гад, собиравшийся упечь ее в тюрягу. И мне совершенно непонятно, почему она прямо сейчас принимает из его рук чашку с чаем. В этой глуши мы разделаемся с женишком без свидетелей.

Я тоже получил чашку чая, но пить не рискнул. Мальвин уселся за стол напротив нас.

– Действительно, встреча неожиданная, – Мальвин тонко усмехнулся, – Вне стен родового особняка или дворца во время приема я тебя и представить себе не мог.

– Мне пришлось убегать из собственного дома, – напомнила Катя, – Маменька не пожелала терпеть в доме «позор семьи», как она тогда выразилась.

– Катерина, поверь, я не хотел доводить ситуацию до крайности, – повинился Мальвин, приложив руку к сердцу, – Я был обижен, зол, но я бы никогда не сделал тебе ничего плохого. Понимаю, меня это не оправдывает, но я потерял голову из-за тебя… к сожалению, теперь ничего не исправить. Я, как видишь, плюнул на высший свет, на всю эту мышиную возню и переехал сюда. И не жалею, что переехал.

– Ты из-за меня что ли перебрался в эту глушь? – удивилась Катя.

– Когда ты пропала, я не находил себе места, – признался Мальвин, – Я понял, что перегнул палку, что вернуть тебя уже не получится. И тогда я решил уехать из столицы… а, к черту, что мы все обо мне? Как ты поживаешь?

– Прекрасно поживаю, – ответила Катя, – У меня новая жизнь не без приключений. Ни о чем не жалею.

– Рад за тебя. Очень-очень рад… Катерина, если бы я имел надежду вымолить у тебя прощение, я бы извинился тысячу раз. Но я знаю, что ничего уже не исправить. И поделом мне.

Мальвин смиренно склонил голову, уставившись в свою чашку. Катя посмотрела на него другим взглядом. Видимо, такого покаяния от Мальвина она никак не ожидала. Хотя… лично я не спешил бы верить ему на слово. Этот тип почему-то кажется мне скользким. Поэтому я не стал встревать в разговор. Я решил слушать дальше и наблюдать.

– Мальвин, ты совсем не скучаешь по дому? – спросила Катя со вздохом.

– Скучаю, конечно, – тут же отозвался Мальвин, – По прогулкам у императорского пруда скучаю. Помнишь, как весело было кормить хлебным мякишем черных уток?

– Помню.

– По Красному бульвару скучаю, – продолжил Мальвин, – Как мы заходили в кабак, заказывали одну песню, выпивали по рюмке охотничьей и шли в следующий кабак. Сколько их было на Красном?

– Много, – Катя засмеялась, – Красный бульвар весь состоит из кабаков.

– Даже по маменьке твоей скучаю, – признался Мальвин, – По ее вечно недовольному тону. Она умудрялась придраться к любому. Даже принцу как-то сделала замечание. Он смотрел на нее вот такими глазами.

– Принцу? Это которому? – заинтересовалась Катя, – Алексею Николаевичу?

– Ему-ему, – подтвердил Мальвин, – Маменька твоя сказала, что у него сапог в грязи.

– Не слышала об этом. Интересно, как там теперь маменька?

– Не знаю, давно ее не видел.

Мальвин картинно вздохнул, а я переключился на магическое видение. Я тут же утратил эмоциональную вовлеченность, стал воспринимать разговор с отрешенностью и понял отчетливо, что Мальвин лжет. Не знаю пока, в чем именно заключается ложь, но он лжет вне всякого сомнения.

Теперь я точно не буду пить его чай. Впрочем, сам Мальвин на меня не обращал никакого внимания, как, наверно, привык не замечать слуг. Ну, я не гордый, меня это устраивает. Они с Катей погрузились в воспоминания о прошлой жизни. Вспоминали что-то смешное и комичное. Обоим этот ностальгический разговор доставлял явное удовольствие.

Я бы почувствовал себя здесь лишним, вот только у меня имеется подозрение, что Мальвин именно этого и добивается. Он явно подкатывает к Кате. Не показывает вида, что я ему мешаю. Но я на самом деле ему мешаю. Не замечает меня он вполне осознанно.

Я сам не заметил, как их разговор переключился на какое-то наследство Катиной бабушки. Я так понял, наследство нематериальное. Это какой-то, как они называли, «проход в тени», ведущий в некий загадочный мир. Мальвин как бы между делом поинтересовался, не знает ли Катя, где находится этот «проход в тени». Катя ответила, что не знает.

– А я, представь себе, знаю, – заявил Мальвин почти торжественно.

– Правда? – поразилась Катя, – Ты ведь искал его тщетно. Насколько мне известно, ты забросил поиски.

Тут я навострил уши, потому что понял, что Катя тоже чего-то не договаривает. Ее неподдельная заинтересованность ее выдает. Я догадался, что она согласилась войти в дом, села за стол с Мальвином и завела с ним беседу вовсе не потому, что ей нравится его компания и не ради воспоминаний о родном мире. Она хотела расспросить Мальвина именно об этом таинственном то ли проходе, то ли портале в иной мир.

– Поиски я не бросил, и я его нашёл, – заявил Мальвин, – Нашел именно в этом мире. Собственно, поэтому я здесь и поселился.

– Ты его покажешь? – радостно спросила Катя.

– Конечно. Он совсем недалеко. Можем сходить прямо сейчас, – с готовностью отозвался Мальвин и даже поднялся с места, допив свой чай в один глоток.

– Отлично, давайте сходим, – Катя тоже поднялась с места. Ее щеки раскраснелись, глаза пьяно блестели. Ой не зря я не притронулся к чаю.

– Кстати, – как бы невзначай поинтересовался у Кати Мальвин, – Тебе удалось пробудить магию теней?

– Не удалось, – соврала Катя с улыбкой, – Родилась бесталанной, бесталанной помру.

– Жаль, – отозвался Мальвин задумчиво, – Тогда, боюсь, проход в тени так и останется недоступен. Без магии тени не пройти.

В следующий миг я увидел, что он готовит какое-то заклятие. Я еще раньше понял, что он маг, только пока не понял, какой стихией владеет. Незаметно мысленно призвал Шишка. Не стал пока превращать его в снаряд, а просто посадил на свое левое плечо. Мы с Катей видим моего магического помощника, а Мальвин – нет. Пусть пока Шишок останется под рукой в качестве невидимого козыря в рукаве.

Мы вышли из дома, и Мальвин повел нас по тропинке, петляющей между деревьев. Его заготовленное заклятие светилось маленькой звёздочкой, но Мальвин его не активировал. Я начал думать, что это заклятие он заготовил на случай, если нам придется защищаться от каких-нибудь диких зверей. Возможно, этот лес только выглядит тихим и дружелюбным, кто знает, какое зверье здесь водится.

По лесу мы шли минут двадцать, никаких зверей нам не встретилось. Затем спустились в овраг, сильно заросший колючим кустарником. Мальвин остановился перед неглубокой пещерой, скорее всего вырубленной в куске выступающей скалы.

– Вот это и есть проход в тени, – запросто сказала Мальвин.

– Можно зайти? – спросила Катя, кивнув на пещеру.

Прогулка по свежему воздуху ее отрезвила, глаза блестеть перестали. Видимо, чай был не отравлен, а просто сильно бодрил.

– Конечно, можно, – с улыбкой ответил Мальвин, опять показав зубы.

Катя вошла первой, за ней я, а затем Мальвин разрядил-таки свое заклятие. Все тело как будто стянуло очень тугими узлами, я упал. Катя упала рядом. Мы оказались практически неподвижны, разве только могли дышать, да и то не полной грудью. Грудную клетку тоже стянуло невидимой веревкой.

Мальвин деловито по очереди усадил нас, прислонив спинами к стене пещеры.

– А вы что думали? – Он присел на корточки так, чтобы мы могли его видеть, продолжая скалиться своей улыбкой, – Думали, я вам поверю?

– Ну и сука же ты, Мальвин, – сухо сказала Катя.

– От суки слышу, – парировал бывший жених, – Не надо было врать.

– Что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты сняла бабкину печать с прохода в тени, – Мальвин пожал плечами, – Это же очевидно.

– Я уже сказала, что не владею…

– Не надо мне врать! – брызжа слюной, заорал Мальвин Кате в лицо, – Ты пробудила бабкину магию!

– Ты психопат, – спокойно ответила Катя.

– Может, я и психопат, но я не слепой, – злорадно сообщил Мальвин, – Сказать тебе, как ты прокололась?

Катя промолчала.

– Молчишь? Ну так я тебе и так скажу. По вашим зрачкам! Ты изменила зрачки себе и своему дружку… как там его?… неважно… я прекрасно помню про это ваше родовое умение. Твоя бабка умела менять внешность. Ты тоже умеешь. Ну, что скажешь?

– Менять внешность я и раньше умела, – возразила Катя, – Меня это не делает полноценным магом тени. И ты это знаешь.

– Знаю, – радостно согласился Мальвин, – Я много, знаешь ли, перелопатил архивов. Я потратил кучу денег, чтобы узнать про магию тени все, что только можно. А знаешь, что еще я знаю?

– Видимо, все, – безразлично сообщила Катя.

Мальвин Катин сарказм пропустил мимо ушей.

– Я знаю, что умение менять свою внешность еще не делает тебя магом тени, но… ты изменила зрачки не только себе, но и своему дружку. А вот это уже показатель!

– Ты попутал, Мальвин, – встрял я, решив поддержать Катино вранье, – Я герон. У меня с детства такие зрачки.

Мальвин рассмеялся и достал из кармана маленькое зеркальце. Это зеркальце он поднес к моим глазам.

– С детства, говоришь?

– Упс, косяк, – признал я.

Катя не обновляла нашу с ней внешность больше суток. За это время зрачки почти вернули исходный вид. Теперь они лишь отдаленно сохраняли прежний эффект квадратной формы.

– Макс, наверно пора призвать Шишка, – сказала Катя.

– К сожалению, я призвал его заранее, – ответил я, – Он попал под заклятие и тоже не может пошевелиться.

– Жаль, – Катя вздохнула и снова обратилась к бывшему жениху, – Мальвин, давай договоримся.

– О чем?

– Ты отпустишь Максима, я сниму бабкину печать.

– Я никого никуда не отпущу, пока не будет открыт проход тени. Не держи меня за идиота.

– Тогда не вижу смысла его открывать. Ты нас живыми не выпустишь.

– Ну, смысл есть, – радостно возразил Мальвин, – Вы можете умереть легко, а можете умирать долго и мучительно. Заклятие, которое я на вас набросил, называется «петля анаконды». Оно сдавливает медленно… очень медленно, но неуклонно. Оно будет постепенно ломать ваши кости. Поверьте, это очень мучительная смерть.

– Если мы умрем, проход тени навсегда останется для тебя закрыт, – напомнила Катя.

– А вот тут ты ошибаешься. Твоя бабка поставила на проход печать рода. Это очень сильная печать. Но у печати есть одна слабина. Если в роду никого не осталось, печать разрушается сама собой.

– Тогда тебе придётся убить не только меня, но и маменьку, и остальную родню…

– Ты еще не поняла, сука? Я уже извел все твое поганое семейство! – снова заорал Мальвин, – Я спалил ваш родовой особняк неистовым огнем саламандры. И когда на утро мои люди пересчитывали обугленные трупы, не досчитались только одного твоего. Если ты сейчас упрешься, печать все равно будет снята. Только умирать вы с дружком будете очень мучительно, а мне придется привлечь другого мага тени и тоже его убить. Сдохни легко, не заставляй меня множить трупы и страдания.